Текст книги "Blue Strawberry (СИ)"

Автор книги: Kurosaki Shizuka

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 42 страниц)

Вздрагивая и фыркая, не отойдя еще целиком от тяжелого перемещения, Гриммджоу прислушался. В голове шумело от хаотической болтанки в гарганте, которая была явно не рассчитана на еще одно существо. И все же он попытался сконцентрироваться и задействовать все свои органы чувств, обостренных животной формой высвобождения.

Для начала, обостренным нюхом он попробовал выследить Куросаки по запаху. Однако цитрусово-медовый аромат ее волос и кожи в атмосфере не обнаруживался. Зоркое зрение не улавливало никаких движений, что было аномально для финальной схватки между сверхъестественными существами. Гриммджоу навострил уши – кажется, до них доносился отдаленный звук лязгавших мечей и взрывов, но этого не хватало, чтобы определиться дальнейшее направление.

Куда же его занесло? Гриммджоу вспыхнул от яростной нетерпеливости. Какого черта, он вообще сюда приперся?! Изнывая от ненавистного бездействия он готов был разорвать небо в мелкие клочья, лишь бы оно указало ему верный путь.

– Ксо! Ксо! Ксо! Чертова Ку-ро-са-ки!.. Я убью тебя, если найду! – Его взбешенная реяцу вспыхнула ввысь столбом и тут лицо арранкара искривила лютая звериная усмешка, говорившая о неожиданно созревшей догадке…

«А ведь точно! Нужно выследить ее по реяцу! А если и не ее, то уж точно – капитанов синигами. В бою без ограничений их духовная сила должна была колебаться в сотни раз выше, сотрясая все вокруг себя!»

Король Пантер с трудом взял себя в руки, чтобы сконцентрироваться. Закрыв глаза, он прислушался всем своим нутром к ауре того места, где шло сражение. Да, воспользоваться Пескисой было самым верным и даже очевидным решением, но, как всегда, импульсивность и вспыльчивость Сексты подводила его разум. Он сосредоточился сильнее, направляя все свои силы, чувства, инстинкты на любое проявление реяцу в бесконечном для него радиусе действия и сканируя расстояние до ближайшего выброса духовной силы или давления. Маленькие голубые огоньки постепенно принялись вспыхивать в темноте его сознания, точно точки на карте.

«Синигами. Капитаны… Лейтенантов почти не чувствую… – Анализировал он. – А эти смешанные реяцу… Очевидно, полукровки, как тот Шинджи, который пришел однажды на выручку Куросаки и ее подружке... Ну, же, давай, король, найди ее… – Приказал себе Джагерджак, но вместо теплой реяцу его вдруг полоснул безжалостный холод – признак духовной силы Айзена и его ближайшего окружения.

– Айз-з-зен… – Проскрипел Гриммджоу, чувствуя, как это имя, словно противный песок катается на его зубах. Как же ему хотелось однажды вонзить свои клыки в шею этого ублюдка!

Если он не мог найти Куросаки, то обнаружение местоположения Айзена – это уже что-то. Так рассудил Джагерджак. Он знал наверняка, что, рано или поздно, но временная синигами обязательно столкнется в бою с главной угрозой Обществу душ, если до сих пор не сделала этого. Арранкара, безусловно, заботил тот факт, почему ее вечно кричащая реяцу молчала, но ведь Куросаки должна была когда-то научиться скрывать ее. От того же Айзена, например, чтобы не выдать свою преждевременную атаку. Хоть Куросаки и не стратег, но эта девушка довольно быстро училась на своих ошибках и извлекала новые уроки из каждого предыдущего боя. Сражение с ним, с Ннойторой, с Улькиоррой послужили ей отличным трамплином для решающей схватки со своим главным врагом.

«Что ж…» – Гриммджоу усмехнулся. Он был совершенно уверен в силах Куросаки и решил не вмешиваться в этот бой чести, попадись он ему в поле зрения. Секста сам прекрасно знал, каково это жить с идеей о заветном сражении со своим врагом и мечтать о долгожданной победе над ним. Однажды такой мечтой отбивалась в его сердце желанная схватка с самой Куросаки. Сейчас же… Она никуда не подевалась, просто ему придется подождать ее. Ради реванша не грех было и помочь немного Куросаки приблизиться к ее намеченной цели. К Айзену, непосредственно, убрав все лишние преграды. В конце концов, там, впереди, его ожидало немало других врагов временной синигами. Фрассьоны, оставшиеся Эспада, Тоусен и Ичимару – для каждого из них в яростном и непримиримом сердце Джагерджака всегда имелся повод либо для мести, либо для выяснения отношений.

Гриммджоу взмыл вверх и пустился в сонидо, настигая в несколько секунд Каракуру, хоть она и оказалась на приличном расстоянии от того места, где он приземлился. Чутье не подвело его: слишком много участников битвы – прошедшей и продолжавшейся – предстало его глазам. Капитаны и вайзарды сражались по несколько человек с тремя из высшей Эспады. На земле под ними беспорядочно валялись, как мусор, тела поверженных фрассьонов. Раненых же синигами, наоборот, в своеобразном светящемся лазарете собирала и бережно лечила капитан, сопровождавшая Куросаки из Уэко Мундо. Сама Куросаки в одиночку сражалась с Ичимару Гином, тогда как высвобожденного Пустого Тоусена пытались одолеть два синигами – капитан с собачьей мордой и лейтенант со шрамами на лице. Против Айзена же выступили сразу трое – громадный мужик в шихакушо, чудак в полосатой шляпе и с тростью, а также чрезвычайно грациозная женщина со странными щитками на руках и ногах.

«Глупцы…» – Подумал Джагерджак, наблюдая за тщетными попытками этих троих нанести хоть какой-то урон телу Айзена, уже вставшему на путь своего перерождения под действием хогьоку. Его желание превзойти всех-всех единственной своей силой теперь, похоже, сбывалось и вселяло грусть в арранкара: и этому чудовищу он служил когда-то?

Секста обратил свой взор на тех синигами, которые из последних сил сражались с Тией Харрибелл, Барраганом Луизенбарном и Койотом Старком. Неохота было вмешиваться в это сражение, но раз он уже прибыл, то – просто из чувства азарта – не удержался, чтобы не нанести пару незаметных и оттого еще более безжалостных ударов по своим бывшим товарищам. Ослабленные и недоумевавшие, теперь они становились легкой добычей даже для новичка-лейтенанта.

Джагерджак поспешил туда, где рыжеволосая синигами, просто не успевая наносить ответные удары, избегала уколов сверхскорого Шинсо Ичимару. Коварный, как и его хозяин, клинок оставлял все новые и новые отметины на щеках, шее, плечах, руках, бедрах и ногах Куросаки. Гриммджоу отказывался верить в это, но его глазам предстала не непобедимая в своей уверенности и силе синигами, а запуганная, сдавшаяся, слабая девчонка. Сидевшая на коленях и лишь инстинктивно уворачивавшаяся от ударов, рыжеволосая с потухшими глазами вызывала жалость и неуемную печаль в его сердце.

Что произошло? Неужели эта серебряноволосая змея оказалась настолько сильной, что повергла в шок Куросаки и приблизила ее к неминуемому концу?

До затаившегося в двух шагах от места битвы Гриммджоу вдруг донеслась тирада издевавшегося Гина над своим почти поверженным противником.

– …и ты решил победить Айзена? С такой-то силой? Видя подобную слабость, я не позволю тебе больше сойтись снова в бою с Айзеном-сама…

«Снова?... Вот оно что… Так ты уже сражалась с Айзеном?.. – Нахмурился Джагерджак. – И сдалась?! Выжила, но сдалась?!!!»

Негодование взволновало кровь Сексты Эспада. «Почему она застыла? Почему не пользуется маской?!» Ярость, бьющая вулканом внутри всего естества, заставила все тело задрожать от гнева. «Или ей просто жить надоело?!» Еще один миг этой рабской покорности в ее действиях – и он готов был сам прикончить Куросаки на месте...

Но тут Ичимару громко и грубо попенял Куросаки. Казалось, от столь несвойственного для него самого тона, в стиснутых щелках промелькнули голубые огоньки:

– Ты разочаровал меня, синигами! Я думал ты стал сильнее, но… Беги… Если хочешь выжить… – Пренебрежение исказило его лицо и даже вечная улыбка исчезла из его лица, съеденная горечью.

Глаза Ичиго дрогнули и пламя на миг вернулось в ее зрачки. Как сильно унизил ее сейчас этот человек, которому было наплевать на ее страх, усталость, тревогу и замешательство…

– Беги, Куросаки Ичиго… – Повторил Гин. – Или я убью тебя немедленно.

Острое жало Шинсо сверкнуло в его руках, заставляя Куросаки остолбенеть, а Гриммджоу вздрогнуть.

«Она, что, рехнулась?» – Только и успел подумать арранкар, как тут же ощутил в своей груди быстро и плавно входящее лезвие занпакто Ичимару.

Все трое – Куросаки, Гин, да и сам Джагерджак – с завороженным взглядом смотрели, как тонкая игла Шинсо, обагренная кровью, покидала пробитый белоснежный покров ресуррексиона Гриммджоу, оказавшегося в один миг между мечом и сердцем Куросаки.

– Ты?.. – Округлил свои глаза-щелочки Ичимару.

– Гримм-джоу?.. – Выдохнула его имя Ичиго.

Секста медленно повернул к ней лицо и сверкнул яростным голубым светом.

– Сла-бач-ка… – Прошептал он почти беззвучно. – Мне гадко, что я проиграл тебе…

Немая сцена нависла над всеми и в этой холодящей душу тишине, Гриммджоу со вздохом откинулся на спину. «Снова сражен…» – Подумал он и закрыл веки.

Губы Куросаки дрогнули и ее, застывшие на лице Секста Эспады, глаза сами собой проронили слезу…

– Ичимару, что здесь произошло?

Возникшая вдруг недюжинная реяцу вдавила Куросаки тяжестью в землю. Ее руки погрузились в песок по запястья, а голова с трудом могла поднять взор. Перед ней стоял уже не человек, а существо – с фиолетово-угнетающими глазами, идеально сложенное, с неизменной гордой посадкой головы и величественной осанкой.

– Гриммджоу? – Слегка удивленно спросил Айзен, заметив своего Эспаду у ног Ичиго.

Он давно считал его погибшим в схватке с Куросаки, но, похоже, временный синигами оказался слишком слаб даже для того, чтобы добить свою жертву. Его взгляд не без садистского наслаждения заметил обескураженное выражение лица Куросаки.

– Оставь их, Гин… – Обратился он к своему помощнику. – Сначала я уничтожу настоящую, столь любимую Куросаки, Каракуру, а потом приду и сам убью этого человечешку…

– Как скажете, Айзен-сама. Я просто не хотел, чтобы вы беспокоились по пустякам.

– Все в порядке, Гин. Здесь больше нечего делать. Открывай сенкаймон, мы идем в Общество душ...

====== XXXII. ВЗРОСЛЕНИЕ СИНИГАМИ: СПАСТИ ВЕСЬ МИР ======

Куросаки, опустошенная шоком и ужасом, заворожено смотрела на бледное лицо арранкара с голубыми волосами. «Откуда он здесь взялся?» – не тот вопрос, который занимал ее сейчас. «Зачем он это сделал?» – звучал в ее голове сильнее.

Ее рука замерла в нерешительности, нависнув над его щекой. Но все же дотронулась. Холодная, точно и не было в ней жизни никогда, точно не горела в ней та ярость и страсть, которые привели его сюда. Неужели он сам хотел убить ее? Столько ненависти читалось в его необычайных глазах, когда он в последний раз взглянул на нее и обвинил в слабости…

А потом он рухнул, словно срубленный ясень, истекая последними каплями жизни. Не давая больше времени на объяснения, не оставляя никаких возможностей для оправдания и исправление ее ошибок. Его веки закрылись, навсегда отдаляя момент их реванша и новой встречи. Почему так случилось? Гриммджоу ведь пришел к ней с расчетом на победу, а теперь лежал сраженный чужой рукой…

Ладонь Ичиго скользнула вверх по его щеке и прикоснулась к волосам небесного цвета. Жесткие – как и его нрав, непокорные – как и его воля. Была… «Зачем ты сделал это, Гриммджоу?» – Опустила над ним свое лицо Куросаки и увидела, как по его щеке растекаются слезы. Что? Ее слезы?.. Пролитые впервые за годы ее эмоциональной комы…

– Прости… – Прошептала она и пригладила его волосы несколько раз. – Прости, что оказалась недостойным победителем…

Вспышка внезапной сильной реяцу за ее спиной заставила девушку обернуться. Перед ней оказался Иссин, с суровым выражением лица смотревший на столь странную картину. Синигами жалел арранкара? Это было слишком даже для великодушия его дочери.

– Кто это?

– Гриммджоу Джагерджак, Секста Эспада.

– Это ты сразила его?..

– Нет… – Куросаки опустила глаза, пряча свой стыд и раскаяние. – Ичимару Гин. Пронзил его Шинсо, которым целился в меня.

Брови Иссина взлетели вверх, точно потревоженные выстрелом птицы. Взгляд черных глаз скользнул по телу огромной антропоморфной пантеры, раскинувшейся у ног его дочери.

– Он, что, спас тебя?! – Окутанный в костяную белоснежную броню своего ресуррексиона, арранкар отчаянно прижимался лапами к достаточно глубокой сквозной ране на груди. – Но... зачем?

– Не знаю, – с грустью посмотрела на Сексту Куросаки. – Возможно, он хотел получить от меня долгожданный реванш…

– Хм, спасти, чтобы убить… – Погладил подбородок Иссин. – Звучит как-то странно?

Ичиго лишь пожала плечами: она и сама понимала это, но все равно не находила иного объяснения поступку Гриммджоу. Разве что… Перед глазами вновь вспыхнул тот сердитый взгляд, впивавшийся в ее сердце обидой и… нежностью? Неужели это было и впрямь это чувство? Трогательное прикосновение голубых глаз к ее душе взывали к ней не с сожалением или злостью, а с надеждой и нежностью…

«Зачем?» – Прокрутила тысячу раз за секунду в голове это слово Куросаки. Неужели он знал о ней?.. Знал и молчал. Знал и потому приходил на помощь… Все это время. Память будто подбрасывала нужные воспоминания, где-то пойманные краешком уха, где-то подмеченные краешком глаза, где-то впитавшиеся краешком сознания... Голубая молния, ворвавшаяся в гарганту. Незримый карательный меч, подкосивший высшую Эспаду. Останавливающая рука над повергнутым Улькиоррой. Пронзительное небо Лас Ночес, вытягивающее ее из лап смерти… Неужели этим всем был ОН?! Гриммджоу Джагерджак?..

«Слабачка…» – Отдалось эхом в голове брошенное в сердцах обидное слово, но сердце словно выдало перевод: «Сражайся…» Преисполненный сожаления и надежды взгляд бросал вызов и не переставал верить в нее, даже даря последние мгновения своего света этой самой «слабачке»…

Куросаки встала на ноги и бросила на отца серьезный и полный решимости взгляд:

– Отец! Открывай сенкаймон. Я хочу расправиться с Айзеном раз и навсегда.

Да. Она пойдет туда и сделает то, что должна была сделать давно. Не то, что от нее ждали, а теперь именно то, что всегда себе обещала сама. Защищать своих близких и друзей, всех тех, кто по воле рока зависел от нее и нуждался в ее защите и справедливости.

Иссин довольно улыбнулся: его девочка вновь стала прежней... Он невольно посмотрел вниз: не из-за этого ли странного арранкара, совершившего столь удивительный поступок, в ее сердце вернулись боевая гордость и желание побеждать несправедливость?

Куросаки провернул меч и открыл переход в Общество душ.

– Пойдем, дорогая. Впереди нас ждет много работы. Перед тем, как ты вернешься в Каракуру, я научу тебя, как победить Айзена.

– Да, отец. – Кивнула она.

Ичиго в последний раз бросила свой взгляд на Сексту Эспада. Его форма ресуррексиона рассыпалась, но не сняла с него звания столь же самоотверженного воина, каким была и сама Куросаки. Две разные сущности из двух различных миров и – теперь уже – временных измерений, они так походили друг на друга: непримиримые духом и телом, сражавшиеся всегда и везде до самого конца… Куросаки гордо тряхнула головой, отгоняя все еще непривычные для нее сентиментальные слезы. Вздергивая вверх подбородок, девушка пообещала себе, что любой ценой докажет спасшему ее арранкару, что его вера в нее и его жертва что-то да значила.

Дверь сенкаймона с грохотом захлопнулась, проглатывая обоих представителей семьи Куросаки в своей непроглядной темноте.

– Ты говорил, что научишь меня, как победить Айзена. – Бесстрастно спросила Ичиго у отца, едва они оказались в Разделителе миров.

Слишком серьезное даже для нее лицо несколько пугало Иссина, равно, как и не расслаблявшиеся ни на миг хмурые складки меж ее бровями. Потемневший взгляд следовал покорно за быстрыми шагами, не отвлекаясь ни на какие внутренние разногласия, ни на какие болезненные воспоминания, ни на какие неприятные ощущения.

«Что ж… Она и впрямь готова к финальной битве…» – Подумал старший Куросаки, но его сердце при этой мысли больно сжималось. Ни один нормальный человек на свете не принесет в жертву справедливости и миру свое дитя, а он буквально вел Ичиго в лапы врага. Да, она была невероятно сильна, уникальна по своей природе и способностям, но даже это обстоятельство не оправдывало весь тот груз ответственности, свалившийся на ее плечи.

– Ичиго… – Позвал он дочь и остановился.

Она обернулась. В глазах – никаких чувств, кроме бесстрашия.

Он запнулся… Бессмысленно сейчас было говорить о том, как ее любят и как за нее беспокоятся. Обстоятельства, не он, создали из нее «универсального солдата», как когда-то высказалась Карин, ведь сам Иссин, сколько мог, старался оградить Ичиго от такой участи. Судьба безжалостно нацепила на нее этот ярлык еще задолго до рождения, и вот теперь неумолимо двигала ее вперед, заставляя оправдать возложенные веками на нее обязательства.

– Что, отец?

– Остановимся здесь, – потупил он взгляд. – Мне кажется, это лучшее место для твоих тренировок. Айзен что-то сделал с Катотсу, а я, в свою очередь, теперь без труда смогу справиться со всем остальным… В Разделителе миров время движется быстрее, а это означает, что количество часов твоих тренировок достигнет заоблачного предела, пока ты не овладеешь одной важной техникой…

– Техникой?

– Да. Ты должна обучиться у своего Зангетсу технике Завершающей Гетсуги Теншоу. Лишь она будет способна остановить того монстра, в которого обращается Айзен посредством действия Хогьоку.

– И что это за техника? – Без промедления усаживалась в медитативную позу Ичиго. Ее тонкий Тенса Зангетсу блеснул, мерно улегся на ее колени.

Она все делала беспрекословно, вызывая в Иссине легкую грусть и нервозность. Уж лучше бы она сдавалась, чем действовала так отрешенно, принимая происходящее как данность.

– Я не могу сказать тебе, – вздохнул он. Правда о цене расплаты за эту технику не могла так просто соскользнуть с его языка. – Ты должна сама заставить свой занпакто открыть ее секрет.

– Заставить?

– Да. Поскольку он будет сопротивляться. Рьяно и отчаянно. Но ты должна победить его, Ичиго. От этого зависит жизнь наших родных и близких, всех жителей Каракуры и Общества душ.

Она закрыла глаза, концентрируясь.

– Мог бы не говорить этого. Спасать остальных – мой долг и только он ведет меня по жизни. Только это имеет значение.

– Да… – Повторил Иссин рассеянно, отмечая, как вмиг повзрослела эта рыжеволосая девочка всего за один-единственный день. Ему больше нечему было ее учить…

====== XXXIII. ДОЛГ И ПОНИМАНИЕ: КОШКА КОТА ВИДИТ ИЗДАЛЕКА ======

Гриммджоу очнулся, когда страшный грохот чего-то сверху ветром отбросил поток пыли ему в лицо. Он закашлялся, чувствуя одновременно острую боль в груди и привкус крови на языке.

– Твою мать… – Простонал он. – Неужели опять живой?..

С трудом разлепив веки, он осмотрел свое несчастное израненное тело. Ресуррексион рассыпался, очевидно, когда он потерял сознание от болевого шока, однако сейчас все оказалось не так уж плохо. «Странный удар…» – Провел Секста рукой по проколу, пришедшемуся в аккурат поверх сердца. Вспоминая свое положение тела при ударе, идентичное положению Куросаки, Гриммджоу медленно осмысливал, что подобная не смертельная атака пришлась бы и в адрес временной синигами.

«Случайность?» Только не для капитана Ичимару – гения скорости и коварства, занпакто которого в точности отвечал своему хозяину. «Нет, этот удар сознательно приходился именно в то место, которое было задумано и которое было четко рассчитано наперед».

Секста попробовал подняться и, к его удивлению, сесть у него получилось. Значит, предположения подтверждались – Ичимару не собирался убивать ни Куросаки, ни подставившегося, вместо нее арранкара. Но почему? Неужели у него, как и у самого Гриммджоу, было свое мнение насчет происходивших событий? Неужели Гин решил пойти против самого Айзена?.. Нет, быть такого не может! Или…

Джагерджак почесал затылок, запуская пальцы в пыльные волосы. Стоп! Это прикосновение… Она также проводила своими пальчиками по его прядям, и он хорошо запомнил это еще до того, как отключился. Помнил о ее тепле, струящемся от бережных прикосновений, помнил обжигающую слезу, упавшую на его щеку, помнил тихие слова, шептавшие слова прощения…

Интересно, что чувствовала она при этом? Грусть, боль, жалость? Столько чувств он познавал снова и снова, но так и не мог научиться их различать. Но ведь она-то разбиралась. Что же чувствовала тогда? Он хотел знать это, услышать, потребовать ответов от нее, ведь сам он никогда бы в этом не разобрался. Вся эта канитель с чувствами вызывали в нем столько противоречий и смятений, даже если они касались его одного. Разбираться же в других ему только предстояло научиться…

«А-ай! Дурак, что ли» – Прорычал он сердито на себя. О чем тут спрашивать? В лицо ударился волной стыд за последние выброшенные Куросаки обидные слова. «Слабачка…» Нет, он всегда уважал ее силу, но в тот момент он презирал ее за то, что она сдалась. Так внезапно и бесповоротно, не имея никаких оснований и прав на это! Победив его и Улькиорру, она сдалась тому ничтожеству, Айзену, который сражался так же подло, как и говорил, окутывая всех паутиной своей лжи и иллюзии.

Он оглянулся. Ведь Айзен был здесь. И Гин с ним рядом. И Куросаки. Они что-то говорили про настоящую Каракуру. И Общество душ. Гриммджоу рассеянно осмотрел все в радиусе поля зрения – одни развалины и ни намека на существ, как живых, так и мертвых. Куда же они подевались? А Куросаки? Что с ней сейчас происходит? Она выглядела такой разбитой, что... Кто же теперь ее защитит?

Арранкар поднялся на ноги, останавливаясь в полной неизвестности, что делать ему дальше и куда вообще идти?

– Вай-вай, – прозвучал за его спиной спокойный мягкий голос, – здесь еще один…

Гриммджоу подскочил от неожиданности и, обернувшись, оказался просто напротив своего внезапного врага. Когда он успел подкрасться да еще так незаметно? Секста негодовал на сбитые звериные рефлексы, но не выдавал внутренних переживаний. Человек в зеленом домашнем костюме и в полосатой шляпе также смотрел на него со спокойным, даже хладнокровным, взглядом, лишенный абсолютно каких-либо эмоций.

– Кричи, Бенихиме… – Прошептал он довольно тихо, вскидывая свой занкпакто над головой.

У Гриммджоу не было никаких шансов на защиту. Раненный, огорченный, обескураженный, чужой – он был совершенно не готов к новой битве.

Между мужчинами нависла сокращающая отсчеты жизни гулкая пауза, и, когда, казалось, исход был уже предрешен, а взмах меча разрезал воздух, арранкар и синигами отпрянули друг от друга – между ними, как из-под земли, выросла фигура Йоруичи и зашипела устрашающе на своего старого друга.

– Йо-ру-тян?.. – Удивился Урахара, но тут же опустил вниз свою Бенихиме. Легкая дрожь волной прокатилась по руке от предчувствия того, что он мог нечаянно нанести удар по столь близкому для него человеку. Опомнившись, он вновь переспросил: – Йору-тян?! Что ты делаешь?

Та, убедившись, что опасность миновала, поднялась с колен и смягчила взгляд:

– Останавливаю тебя, Кисуке, от непростительной ошибки.

Урахара покосился на Гриммджоу:

– Но ведь это враг, Йору-тян… – Заговорил он с ней, как с несмышленым ребенком.

– Не уверена. – Ответила та, совершенно не раздражаясь. – Я видела, как он заслонил собой Ичиго и принял удар Шинсо Ичимару на себя.

Рот Урахары слегка открылся от удивления, и он поспешил спрятать свое смущение за бессменным веером. Сузив взгляд серых заинтригованных глаз на Сексту, он попытался сложить в уме всю полученную информацию в логически завершенную картинку.

– Ясненько… – Протянул он, затем, убрав веер, хитро усмехнулся Йоруичи: – Но ведь он – один из арранкаров…

«Богиня скорости» хмыкнула и резко повернула голову к Джагерджаку.

– Нет. Он – сам по себе.

Пристальный взгляд ее желто-лунных кошачьих глаз будто бы удостоверялся окончательно в том, что она только что сказала. Кисуке утвердительно хихикнул.

Смущенный минутой ранее Гриммджоу, вспыхнул раздражением:

– Хватит, женщина, меня защищать! Думаешь, самая умная?! Да ты ни черта не знаешь обо мне!

– Разве?! – Спокойно продолжила Йоруичи: – Тогда соври нам, почему ты помог Куросаки… Или, может, расскажешь нам, как удачно повлиял на исход битв капитанов с Эспадой? Как ты ни стремился сделать это незаметно, но от меня, богини скорости, это не смогло ускользнуть.

Кисуке натянул шляпу на глаза и расплылся в лукавой улыбке:

– Вон оно как. Интересненько…

Гриммджоу закипел от возмущения: эта парочка за несколько минут взбесила его больше, чем Айзен, Улькиорра и Куросаки вместе взятые. Да кто они такие? И почему себе позволяют говорить с ним так просто, точно он им что-то обязан…

Женщина демонстративно сложила руки на груди и впилась в него своими опасно-таинственными глазами.

– Ну, и как долго нам ждать, пока ты выложишь свои истинные мотивы?!

«Так я тебе все и рассказал, кошка драная!» – Выругался Джагерджак.

Наблюдавший за ним Урахара никак не мог в себе подавить улыбку: поведение этого арранкара забавляло и умиляло его одновременно. С каждым новым словом из начавшихся пререканий с Йоруичи, в нем проявлялось все больше человеческих качеств и эмоций, и весь он – такой грозный, гордый, независимый внешне – очень сильно напоминал ему одного строптивого тинэйджера с рыжей головой.

– Дядька в шляпе, а ты чего лыбишься?! – Завопил на него Гриммджоу, сжимая от злости кулаки добела. Нет, сейчас он точно ему врежет, и плевать, что они с ним потом сделают.

Урахара рассмеялся от всей души: «Надо же! Даже говорят одинаково!». Гриммджоу и Йоруичи с замешательством посмотрели на его реакцию.

– Сейчас… Погодите… Отдышусь… – Выставил вперед руки Кисуке. Кое-как собираясь, он ласково посмотрел на свою подругу: – Йору-тян, ну, какие тут могут быть еще мотивы? Ты только присмотрись повнимательнее. Яре-яре… Говорят, что только по-настоящему близкие души похожи друг на друга. Он никого тебе не напоминает?..

Она без стеснений мгновенно приблизилась к Гриммджоу, просто к самому его носу, не то стараясь отыскать то, что ускользнуло от нее, не то обнюхивая своего только что приобретенного сородича. Секста, борясь с приливавшей краской к лицу, пренебрежительно отпрянул от женщины, бросив на ходу:

– Ты, чё, офонарела?! – Он призвал в себе всю имевшуюся ярость и оскалил клыки: – Страх потеряла, кошка?!

Йоруичи расхохоталась в ответ во весь рот.

– А-ха-ха-ха!!!

Она по-свойски стукнула Урахару в плечо, поражаясь в который раз его блистательно-скоростной проницательности. Если бы они поспорили сегодня, то он мог бы сорвать неплохой куш.

Арранкар фыркал, едва сдерживаясь, чтобы кого-то не размазать по стенке или эту самую стенку не раскрошить на крупицы. Численное превосходство его не пугало, скорее, тело его останавливала в нерешительности безнадежность будущего. Ну, прикончит он этих двоих, а что дальше?.. Поэтому Джагерджак не двигался и лишь переводил разъяренный, хоть и полный непонимания, взгляд с истерично смеявшейся над ним женщины на ухмылявшегося одними глазами шляпника.

– Чего?.. Чего пялитесь?! – Едва не взрываясь, закричал, наконец, на парочку Гриммджоу. – Совсем из ума выжили?! Айзена на вас нету, что ли?

Урахара, становясь вдруг серьезным от упоминания имени главного противника, зажал рот рукой все еще хохочущей Йоруичи, и обратился к Эспаде:

– Что ж, мой юный друг, если ты и впрямь так сильно дорожишь нашей синигами… – Сероглазый гений, нарочно расставляя ударения на важных последних словах, прощупывал последние доводы своей правоты, сверяясь с реакцией арранкара. – Не хотел бы ты последовать за ней в Общество душ?

Секста замер, теряя вмиг и ярость, и смущение в своих глазах, уступая их место невольному удивлению: «Это что подвох какой? Или сегодня день раздачи бесплатных желаний?!» Его не смутило, что эти люди знали секрет Куросаки, куда больше его беспокоила столь разительная перемена их отношения к нему. Он чересчур подозрительно всмотрелся в шляпника, теперь прямо смотревшего на него и не скрывавшего взгляда в тени своей полосатой шляпы. Между ними будто завязывался незримый контакт, проверка на доверие, ведь каждый из них не мог быть до конца уверенным в своем оппоненте, а следовательно, каждый из них рисковал.

– Ну, так, что… – Урахара несвойственно ему промурлыкал, проникаясь “кошачьими флюидами” в воздухе: – Так, ты хочешь помочь Куросаки-тян, не правда ли?

Гриммджоу пораженно посмотрел на человека, так бесившего его еще минуту назад, а теперь вызывавшего в нем столько неожиданного восхищения. Да он бы уже давно сам отправился за этой рыжей синигами, если бы не этот чертов переход между мирами живых и Общества душ, который, увы, не поддавался пустым. Но откуда он, этот чудак в шляпе, мог так скоро просчитать его мысли? Или действия Гриммджоу стали слишком уж очевидными для окружающих, как, впрочем, и наконец-таки доходили и до него…

– Да. Хочу. – Уверенно произнес он и, гордо вскинув голову, сделал шаг навстречу.

Мысль о невероятной угрозе Куросаки со стороны эволюционировавшего Айзена сделали его совершенно серьезным и решительным. Никаких случайных импульсов, никакого шального огня, никакой жажды расправы. Сейчас им двигало иное чувство и желание, неназванное, но осознаваемое каждой клеточкой его разума и тела. Судя по поражению этих ловких и сильных синигами, обладающих мощной реяцу капитанов, Куросаки предстояло довольно опасное и нелегкое сражение, исход которого могла разрешить только смерть. И в этой связи прикрытие «реваншем» уже не срабатывало. Секста бесстрастно посмотрел на безобразную дыру и алое пятно на его куртке: он был категоричен в мелькнувшем только что решении получить еще с десяток таких отметин на своей груди, лишь бы не видеть их на теле другого, хрупкого, куда менее выносливого, чем он, обычного человека…

– Хорошо. – Заключил Урахара, подкрепившись согласным кивком от Йоруичи. Эта женщина, действующая в силу животных инстинктов, сразу же прочувствовала то неуловимое волнение чего-то человеческого в сердце арранкара. Его неподдающееся логике войны поведение. И взгляд – слишком говорящий и даже зацикленный на ком-то утраченном. Все это отметало последние сомнения бывшего капитана Готея 13, решившего добровольно впустить врага на территорию Общества душ. – Думаю, в этом сейчас нет ничего противозаконного: лишняя помощь для Ичиго никогда не помешает, тем более, столь безоговорочная и такая преданная.

Секста на сей раз не вспыхнул, даже глаз не отвел в смущении. Этот шляпник говорил правду, и он, Гриммджоу Джагерджак, никогда не стеснялся своей правды, какая бы она у него ни была. Он – король, а король всегда говорил то, что думал, делал то, что хотел, поступал так, как чувствовал, не скрывая своих истинных мотивов, какими бы плохими или хорошими они ни были. И сейчас, пожалуй, настало то время, когда его отношение к временной синигами требовало искренности и, не в последнюю очередь, перед самим собой. Да, он шел туда, чтобы не убить ее или сохранить ее для реванша, а чтобы спасти ее, вот так запросто, не жалея ни себя, ни своей жизни, ни своей гордости!