Текст книги "Ковчег (СИ)"

Автор книги: Корсар_2

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 45 страниц)

Я встал, проверил крепления карабинов и кивнул мелкому.

– Пошли. Устанешь – дергай за цепь, я остановлюсь и отдохнем. Только не геройствуй – впереди очень трудный участок. Выбьешься из сил – дольше придется восстанавливаться потом. А у нас мало времени.

Словно в ответ на мои слова в шахте негромко прозвенело. Первые склянки. А подъем мы начали около полуночи. Впрочем, я знал, что вторую половину пути пойдем медленнее. Так бывало каждый раз – силы постепенно таяли, оставались только кураж и желание поскорее выбраться на горизонтальную поверхность. Иногда я ненавидел эту шахту, а вместе с ней ненавидел и верхних: за то, что они не оставили нам иного пути.

Нам все-таки пришлось остановиться еще раз – когда я почувствовал, что Нор на пределе. Я подергал за цепь, соединявшую нас, дождался, когда мелкий поднимет голову, и для верности намотал цепь на кулак.

– Поднимайся ко мне. Так, чтобы оказаться рядом.

Пока Нор медленно перещелкивал карабины, сокращая расстояние, я подтягивал и подтягивал его к себе, облегчая подъем. Наконец он прицепился рядом.

– Что? – дыхание у мелкого срывалось, а губы были искусаны чуть ли не в кровь.

– Устал?

Он кивнул.

– Я тебя сейчас буду страховать, – сказал я. – А ты отцепи с моего пояса термос и попей. Там тоник. И мне потом дашь глотнуть, я тоже устал.

Я видел, что он боится, поэтому крепко ухватил его за талию той рукой, на которую намотал цепь, и прижал к себе.

– Я тебя держу, Нор. Не бойся, отпускай руки. Только термос не урони.

У него тряслись пальцы, но все же термос мелкий держал крепко. Я видел, как жадно он пьет, видел темные капельки тоника, скатывающиеся на подбородок. Ужасно хотелось слизнуть их, вот только время и место были совсем не подходящие.

Закраина термоса потеплела от его губ и стала чуть-чуть влажной. И это ощущение – тепла, влаги, запаха Нора – перебило усталость, вызвав острое покалывание внизу живота. Конечно, это не было возбуждением в полном смысле слова – только намеком на него. Но мне показалось, Нор почувствовал. Потому что торопливо закрутил крышку термоса, сунул его в крепление пояса, ухватился за перекладину и сделал шаг в сторону.

Я сжал зубы, отпустил цепь и снова полез вверх, проклиная неуместное желание. Внизу опять вразнобой защелкали карабины.

На аварийную площадку мы выбрались по очереди. Первым я, затем Нор, пока остальные висели на арматуре внизу. Места было мало, и я притянул мелкого к себе с полным правом, потому что иначе мы бы не поместились. Очень хотелось постоять так подольше, чувствуя его загнанное дыхание и бешено стучащее сердце. И как от него пышет жаром даже сквозь ткань комбинезона.

Самое главное – он не мог меня оттолкнуть, потому что иначе просто свалился бы вниз и повис на страховке.

– Смотри, – сказал я и заставил его поднять лицо вверх, коснувшись пальцами острого подбородка с упрямой ямочкой посередине. – Видишь стальные щиты? Когда-то тут были двери лифтов. После раскола, когда сбросили вниз кабины, их заварили снаружи. Теперь обрати внимание – над дверями темные отверстия. Это вентиляционные отдушины, воздухозаборники. Они довольно узкие. Там были решетки, сейчас они выломаны, но о края можно сильно пораниться. Так что когда полезешь – будь осторожен, понял? Я сейчас отцеплюсь, на связке туда не попасть. Пристегнись к арматуре и наблюдай.

У Нора дрожали от напряжения пальцы, но он защелкнул оба карабина и выжидающе взглянул на меня. Я отстегнул с его пояса цепь, скрутил и зафиксировал держателем. Сейчас сквозь уже ставший привычным лимонный запах отчетливо пробивался страх. Мне тут же захотелось погладить Нора по стриженой голове и сказать, что все будет хорошо. Но я уже говорил ему это, и пришлось ограничиться тем, что я сжал мелкому локоть – несильно, успокаивающе.

Якорь с плазмопатроном унесся к ближайшему лазу и прочно застрял в конструкциях, растопырив стальные когти. Я привязал свободный конец троса к балке, а второй сбросил вниз. Через пять минут Айван был наверху, за ним полез Тор, за Тором – Бен и Якоб. Я страховал их подъем, потихоньку подтягивая трос. Когда все четверо оказались на месте, я повернул голову к Нору.

– Видишь на тросе стальные кольца? Цепляй за них карабины – парни тебя поднимут наверх и помогут влезть в воздухозаборник.

– А ты? – у Нора подрагивал голос, но я сейчас не мог точно сказать, от чего – страха или напряжения. – Как ты вообще так можешь? Ты железный, что ли?

– Я привык, – просто сказал я. – И ты привыкнешь, если станешь ходить с нами в рейды. Тяжело только сначала, а потом уже все делаешь механически.

Трос проходил сквозь ролики якоря с легкими щелчками в местах креплений. Когда Нор исчез в отверстии воздухозаборника, я отвязал страховку от балки. Айван высунулся из лаза, втянул свободный конец внутрь. А я в очередной раз подумал, что одному ходить все же проще – просто перещелкиваешь карабины по закрепленному с двух сторон тросу. Конечно, я парням доверял. И все же на этом отрезке пути у меня в животе всегда появлялся ледяной комок – вдруг упустят. Лететь мне тогда вниз… долго лететь. До встречи с ржавыми обломками кабины.

В воздухозаборнике было темно и сыро – как обычно. Ребята сгрудились подальше от лаза, чтобы не мешать мне протискиваться сквозь дыру. Я на четвереньках пробрался мимо них туда, где воздухозаборник переходил в узкий и низкий тоннель системы электроснабжения, вытащил из мешка тепловые очки и нацепил их на нос. Сразу стали видны метки, которые я оставил в прошлый раз. Они уходили в темноту узким зеленоватым пунктиром, отмечая короткий путь к коридору.

– Нор, – Айван за моей спиной копошился, разматывая короткую веревку с несколькими петлями. – Вставай вторым и держись за петлю. Тут много ответвлений. Ползи за Невеном и постарайся не отцепиться, заблудишься.

– Хорошо, – голос у мелкого был хриплый и уставший.

Да мы все устали, честно говоря. У нас оставалось часов десять на отдых, но следовало еще добраться до подходящего места.

Небольшой сферический зал с низким потолком, куда мы ввалились после утомительного пути на четвереньках, был все же достаточно вместительным, чтобы здесь могли лечь восемь-девять человек.

– Это что? – спросил Нор, падая рядом со мной на выложенный плитками пол. – Я даже не подозревал, что на Корабле есть такое.

– А хрен его знает, – Бен, растерявший всю свою самоуверенность, вытянулся рядом, положив под голову мешок. – Наверное, когда-то здесь была подстанция. Или дубльпульты. Или еще какая-нибудь хреновина. Тебе не все равно? Главное – можно лечь и выспаться.

– Восемь утра, – сказал Якоб, взглянув на ручной хронометр. – Айван, к фермам когда пойдем?

– Как обычно, после вторых вечерних склянок, – Айван устраивался поудобнее у стены. – Таймер я поставил, всем спать.

Я стянул тепловые очки, здесь они были не нужны. Зал освещали аварийные лампы – и в их слабом свете лица рейдеров казались неживыми, застывшими. Парни уже засыпали – привычка, усталость. У меня тоже ломило все тело: многочасовой подъем каждый раз выматывал. Потому мы и уходили в рейды в полночь – чтобы иметь возможность отоспаться и восстановиться.

Нор ворочался рядом, тихо шипя сквозь зубы. Я подумал про жесткий плиточный пол, сырость, ноющие с непривычки мышцы… Протянул руку и подтащил мелкого к себе так, что его голова оказалась на моем плече. Обнял, прижал к груди, чтобы было теплее. Выдохнул в темную макушку:

– Спи, – и закрыл глаза.

19

Категорически отказываюсь понимать стремление все подгрести под себя, особенно когда в это «все» вхожу я сам. Притянуть, облапить и задышать в затылок, как будто так и надо – ну куда это годится? Главное, у меня и сил-то нет, чтобы отползти, а дылда нагло пользуется. И пусть и правда стало поудобнее, но…

Кажется, я так и не успел додумать мысль, провалившись в сон.

Проснулся от того, что невыносимо хотелось в туалет. Пока ползли по этой трижды проклятой шахте – я вообще ничего не хотел. Ну, кроме того, чтобы она закончилась. Нет, правда, знал бы заранее, какой предстоит путь – ни за что бы не пошел. Ну его к черту!..

Пока поднимались, раз двести думал, что сдохнуть проще. И ведь, вроде, неженкой не был – инструкторы в Школе нас гоняли так, что мы во флаты возвращались мокрые, как мыши, с одним желанием – в душ и спать, но тут…

Кстати, и сейчас бы мне душ совсем не помешал, хотя бы ионный. Но и тот остался далеко внизу.

Я осторожно выкатился из обнимающих меня лапищ – сразу стало холоднее, – собрал себя с пола сначала на колени, потом встал на ноги и мысленно охнул – руки ломило, особенно в районе плеч, пальцев и лопаток, ноги тоже, икры аж сводило… С трудом выпрямившись, я поковылял искать местечко для справления нужды. Ведь должны же они тут где-то облегчаться!

В дальнем углу, за куском бронелитовой обшивки, удерживаемой в вертикальном положении с помощью стальных тросов, я обнаружил занятное устройство. Оно настолько меня увлекло, что я чуть не забыл, зачем вообще его искал. Не знаю, кому пришло в голову его собрать, и даже думать не хочу, как его сюда дотащили, но конструкция была замечательная – преобразователь, исключенный из общей сети и замкнутый сам на себя. Разумеется, функции он мог выполнять далеко не все, зато делал главное: перегонял мочу в воду. Получающуюся жидкость я и понюхал, и на лицо поплескал, и даже на язык попробовал – вода как вода. То есть неизвестному умельцу удалось сохранить главное свойство этого прибора, хотя теперь он действовал автономно! Я бы проследил, сколько примерно времени длится преобразование, если бы не чувствовал себя таким разбитым. Поэтому с сожалением в последний раз поглядел на прибор и поплелся обратно к рейдерам – досыпать. Таймер-то еще не сигналил.

Поглядел, как они все сладко дрыхнут вповалку и пристроился все же поближе к Невену – так как-то… ну да, уютнее. А что? Я его три дня знаю… уже четыре, а этих первый раз вижу.

Я покосился на Бена, раскинувшегося во сне. Значит, у меня красивые руки, да? Я уставился на свои саднящие ладони. Нет, мозоли больше не вспухали, зато теперь меня преследовало ощущение стянувшей кожу пленки – как бывает при образовании защитного слоя… Что ж, два-три подобных подъема (я содрогнулся), и вся поверхность будет – сплошная мозоль… Зато практично. И теперь ясно, отчего у Невена такие шершавые ладони.

Нет, о руках – это я зря. Потому что опять всколыхнулось: и процедура нанесения мази, и как он меня по-хозяйски обхватил за талию – внизу, когда обвязывал поясом, а особенно потом, на высоте… Я тогда настолько устал, что чуть не всерьез подумывал, а не стоит ли элементарно перестать цепляться и благополучно посвистеть вниз. Даже не страшно было, сил не осталось никаких – ни на злость, ни на упрямство. Механическое движение уже не спасало – предплечья и кисти налились свинцовой тяжестью, и поднимать руки, перещелкивать карабины, хвататься за следующую перекладину стало непосильной задачей. Одно держало – страховочный пояс. Я еще помнил, что меня на связке тянет дылда, и если я отцеплюсь – следом за мной полетит и он.

Не знаю, каким чудом я добрался до Невена, когда он меня позвал. Скорее всего, только потому, что позвал он. Вот кто бы другой – с места бы не сдвинулся, честное слово. Потому как таким счастьем оказалось просто остановиться… И понятия не имею, как решился разжать пальцы – последний час мне казалось невозможным это сделать. Слишком сильно было искушение, отпустив одновременно обе железяки, больше к ним не прикасаться.

Но, похоже, Невен действовал на меня в состоянии крайнего утомления примерно как Грендель: он говорил – я делал. Разве что голова не трещала. Хотя чему там было трещать? Она стала пустой-пустой, словно крышка от синтезатора. Так что его «И мне потом дашь глотнуть, я тоже устал» я принял за чистую монету. Только позже, когда смотрел, как он помогает своим парням подниматься к воздухозаборнику, понял, что говорилось это исключительно для меня. Должно быть, чтобы я не чувствовал себя совсем уж ущербным. Можно подумать, я в тот момент мог хоть малость соображать и оскорбляться.

Попив тоника и прижимаясь к Невену я, наверное, немного захмелел. Или такой эффект дал насильственный выплеск адреналина в кровь? Короче, я внезапно ощутил, что мне здесь нравится, и абсолютно начхать, что «здесь» – это где-то на полпути между сферами, в подвешенном состоянии. Я вдыхал запах чужого пота, слушал гулкие удары сердца в груди, обнимал Невена за талию и не чувствовал никакого страха. Потому что знал – меня держат. И обязательно удержат, если что…

А потом жгучей волной накатил стыд. Повис тут на дылде, как девчонка, а остальные ждут и смотрят. Вон, уже и в глазах даже прояснилось, а я все хватаюсь за Невена, слабак несчастный.

Я вернул термос обратно дылде на пояс и отдвинулся, пропуская его вперед…

– Эй, мелкий, – отвлек меня от воспоминаний шепот. Я поднял голову – мне ухмылялся рыжий Бенедикт, подперев рукой щеку. – А что, обжиматься вы больше не будете? Так мило льнули друг к другу во сне...

Я резко сел – мышцы протестующее взвыли, – уставился на него и почувствовал, как во мне закипает гнев. Тот самый, который я не умею контролировать. Да я сейчас и не хотел его контролировать, я хотел…

– Завидуй молча, Бен, – спокойно сказал Айван где-то рядом.

Я и не заметил, когда вскочил на ноги и встал над Беном. Ухмылка быстро сползала с враз побледневшего лица рыжеволосого красавчика.

И в ту же секунду меня поперек груди обхватил Невен, развернул к себе и медленно заговорил, глядя в глаза:

– Прекрати сейчас же, слышишь, Нор? Я не хочу тебя бить, но ты не должен этого делать, понимаешь? Успокойся.

Я не дышал, в упор глядя на него – секунд пять, наверное, показавшихся мне вечностью. Потом зажмурился и выдохнул. Снова вдохнул и еще раз выдохнул. И дышал все размереннее и размереннее, пока не почувствовал, как уходит гнев, оставляя за собой слабый шлейф разочарования.

Над макушкой утешающе бормотал дылда, и я уткнулся ему куда-то в подмышку, до боли сладко чувствуя себя несчастным – от того, что я так вымотался, от того, что все тело разламывается, от того, что он оказался прав, и я действительно балласт и никому не нужен, от того, что я так реагирую на его любовников, от того, что мне не дали выплеснуть накопившиеся горечь и злость, от того, что он меня прижимает и гладит по голове, от того, что все совсем не так, как должно было бы быть, от того, что если бы он и правда ухаживал за мной…

Тут я скрипнул зубами и выпрямился, отстраняясь.

– Все, – я сделал шаг назад. – Теперь все нормально. Больше… больше такого не повторится.

Ни на Невена, ни, тем более, на Бена я старался не смотреть. Отошел в сторонку и сел, обхватив колени и спрятав в них лицо.

Сначала ничего не происходило, а потом рейдеры понемногу ожили – зашевелились, зашоркали застежками рюкзаков, послышался шепот, потом шаги, удаляющиеся к уже разведанному мной преобразователю, чуть погодя оттуда даже донеслись смешки.

– Нор, – большая ладонь Невена легла на предплечье, и я неохотно поднял голову, – держи, – он протягивал мне очередной стаканчик тоника.

И я взял.

– Эй, мелкий!

Я удивленно вскинулся – опять Бен?

– А ты еще раз можешь посверкать глазами? Я давно так не пугался – аж дышать трудно стало.

Он ухмылялся как ни в чем не бывало, а я никак не мог взять в толк – они все, что ли, нижние, такие бестолковые? Или им действительно не страшно за собственную жизнь? Злости я больше не чувствовал. Даже раздражение куда-то делось. Я медленно поднялся, распрямляя занывшие мышцы и суставы. Все равно, конечно, был ниже рыжего, но хотя бы чувствовал себя немного достойнее. И только открыл рот, как Айван крикнул:

– Бен! Давай сюда, немедленно. Займись лучше Веном. Тор, помоги Аденору. Якоб, мы с тобой.

Бен направился к нему, а я насторожился: что значит «займись Веном»?

– Присядь, – предложил подошедший Тор. И, видя мое недоумение, пояснил: – Тебя нужно размять, иначе вскоре ты вообще не сможешь двигаться. Мы всегда после подъема и отдыха делаем друг другу массаж.

Я снова сел на пол, Тор опустился рядом на колени.

– Мгм… Как ты смотришь на то, чтобы снять комбинезон?

Я покосился на остальных – парни нисколько не стеснялись своих голых торсов, Якоб мял плечи Айвана, Бен трудился над Невеном – наверняка не без каких-нибудь своих шуточек. Я почувствовал, что краснею, но расстегнул и стянул с плеч верхнюю часть комбинезона. Тор аккуратно положил руки мне на плечи, предупредил:

– Придется потерпеть, парень, – и приступил к тому, что называл массажем.

Если сначала я боялся за предательские реакции своего тела, то через несколько секунд забыл обо всем и с ужасом думал, как бы мне не начать стонать. От его пальцев было больно, они растирали, тянули, нажимали, и каждое движение отзывалось воплем измученных мышц. Полное ощущение, что меня отправили в комнату пыток. Минуты через две я не выдержал:

– Тор, может, хватит уже?

– Нет, – пропыхтел он, продолжая терзать мою спину. – У нас впереди еще плечи. А ноги уж сам…

Когда он меня выпустил, я сам себе напоминал половую тряпку, которую только что хорошенько выжали. Но, во всяком случае, выть при малейшем движении уже не хотелось. Похоже, рейдеры знали, что делали. Трясущимися руками я натянул комбинезон и залепил застежки.

– Не забудь про ноги, хорошо? – деловито напомнил Тор и снял комбинезон с себя: – Ну как, попробуешь?

Я нерешительно положил руки ему на спину. Плечи оказались в веснушках, как и лицо – мелких, но отчетливо видных в синем свете. А я раньше думал, что конопатыми бывают только рыжие. Тор же был каким-то льняным. И самым низким и молодым – по сравнению с остальными, конечно, не со мной.

– Ты не заснул? – поинтересовался он.

– Нет, – я повозил ладонями по спине, проверяя его и свою реакцию.

Тор фыркнул, но смолчал. Разумеется, после того «массажа», который он устроил мне, я понимал, что он привык к иному. Но я знал, как надо обращаться с тем, что болит. И мамина спина знала, что я знаю. Я вспомнил мамины круглые плечи, ее розовую рубашку, сиреневую шаль… И принялся гладить, лишь слегка нажимая – то тут, то там, легко растирая теплую кожу. Как ты там, мама? Что с тобой?

Я зажмурился, прогоняя мысли, и постарался сосредоточиться на том, что делаю. Так было проще.

Когда я закончил, Тор обернулся. Недоуменно повертелся, вскинул руки, помотал ими туда-сюда и потрясенно сказал:

– А помогло, слушай! Даже лучше, чем по-нашему. Я прямо как новенький, – он встал, подпрыгнул. – И с ногами полный порядок.

Я улыбнулся ему. Тор был забавный. Даже чем-то напомнил мне Криса, хотя размеры очень отличались.

– А вот с Беном… – вдруг начал он, но, видно, я не совладал с лицом, потому что Тор тут же добавил: – Нет, не хочешь – не отвечай. Просто Вен так перепугался – все заметили… Ты мог с ним что-то сделать?

– Я его чуть не убил, – я отвернулся, боясь увидеть в глазах Тора неприязнь.

Однако, помолчав, он все-таки заговорил:

– Слушай, он в целом неплохой парень. Только болтун.

Я кинул взгляд туда, где уже Невен массировал спину и плечи Бена. Они красиво смотрелись вместе, правда. Наверное, даже лучше, чем с Лейном. Потому что рыжий был здорово сложен, знал это и никогда не забывал, как надо повернуться или откинуть волосы. Я на секунду представил его – задушенного, с выпученными глазами, – и мне стало нехорошо. Невен бы не простил меня после такого. Ни за что.

– Да, спасибо. Я… постараюсь запомнить.

– Бен действительно нормальный, – настойчиво повторил Тор, засовывая руки в рукава. – Иначе бы никто не брал его в рейды. А он уже который год с Айваном ходит. Они из одного клана. И с ним спокойно. Он надежный.

Надежный… Я опять посмотрел в сторону Невена – он уже закончил, и Бен, удерживая его за локоть, что-то спрашивал. Невен повернулся ко мне, а я перевел взгляд на Тора.

– И ни с кем из нас у Бена ничего нет… Хотя, кажется, со всеми было, – Тор ухмыльнулся. – Он обаятельный. Ну и не может без того, чтобы и с тобой попытаться.

– Обломается, – мрачно сказал я.

– Это уже ваше дело. Просто – не злись. Бен такой, и ничего с этим не сделаешь, – сделав пару шагов к Якобу, Тор обернулся: – И еще раз спасибо. Наверное, ты и правда прирожденный лекарь.

Я пожал плечами.

Никто и никогда, наверное, не сможет определить, кем меня запланировала природа – лекарем или убийцей. Потому что одинаково спонтанно я и лечил, и калечил. Оставалось надеяться, Грендель действительно поможет мне с этим разобраться. Поскольку с тех пор, как я позволил обратной стороне дара взять надо мной верх, она прорывалась все чаще, и мне это совсем не нравилось.

Судя по всему, в рейдах ничего не ели. Наверное, это было правильно – тащить с собой наверх еще и еду было бы тяжело. А, может, имелась другая причина, не знаю. Но тоник тоже неплохо поддерживал силы.

Мы опять его выпили, и Айван скомандовал подъем. Покосился на меня и велел идти в хвосте, между Якобом и Тором. Бена поставил сразу после Невена, сам встал третьим, и мы снова полезли в какие-то тоннели. Иногда там можно было идти даже выпрямившись, а иногда приходилось передвигаться на четвереньках. Но, во всяком случае, заброшенные коммуникации оказались вполне проходимы для человека.

Ползли мы так не меньше трети склянки, когда вдруг у очередной развилки остановились, а потом Невен отправился вперед, и мы остались его ждать.

– Черный Коридор, – шепнул мне Тор. – Невен пошел посмотреть, нет ли там охранников.

– По Коридору ходят только дважды в сутки, – сказал я и невольно передернулся.

– Да, но осторожность не помешает. Нам там придется вылезти – надо перебраться в другой блок коммуникаций, не пересекающийся с этим. Но это рядом. Позже будет хуже – уже перед тем, как начнется система водоснабжения. Хотя тебе уже говорили.

Я кивнул и понял, что волнуюсь.

За Невена, за кого же еще. Оказывается, я уже отвык, чтобы дылда находился вне поля моего зрения. Пусть последние часа два он был не на расстоянии вытянутой руки, я все равно его… ощущал, да.

И еще – он ведь не отпихнул и не стал смеяться, когда я сорвался.

Мне опять стало стыдно, стоило вспомнить, как я вцепился в него и дышал в пупок… ну, не в прямом смысле, а вообще.

Поэтому я переключился на Черный Коридор. На то, что ждет меня там – тускло горящие, а то и вовсе не горящие лампы, свисающие провода, отошедшие куски перегородки… и воспоминания. Как я шел там один, боясь думать о том, что будет дальше. А потом бежал под разрывающий уши визг хлопушки. А потом запнулся о дылду и упал прямо ему под ноги…

Черт! Тогда я спускался, преданный наверху. Теперь сам иду наверх, чтобы предать.

Тут вернулся Невен, я незаметно выдохнул, и мы отправились дальше.

Нет, на самом деле предателем я себя не чувствовал. После того, что я видел внизу, мне не казалось таким уж страшным преступлением украсть мешок-другой клетчатки с плантаций. Наверху голод никому не грозил, а Даунтауну нужно выжить.

Невен, Рада, Дар, Блич, Маришка, даже Грендель – чем они провинились перед скайпольцами, что те так рьяно их ненавидели? Только тем, что родились на свет не в той части Корабля? Может быть, когда-то давно то противостояние, которое закончилось окончательным и бесповоротным отделением верха от низа, и имело смысл: горело в сердцах пламенем ненависти и не давало покоя, а изгнанники и впрямь казались исчадиями ада. Да только с тех пор столько воды утекло, что и воспоминания о том времени собрать трудно.

В Школе говорили расплывчато – о каком-то восстании мутантов, об их сговоре с преступниками, находившимися на нижнем уровне в тюрьме, и о том, какой продолжительной и тяжелой была борьба по изгнанию подрывных элементов из рядов добропорядочных граждан, жаждущих мира и спокойствия. Мне же всегда было непонятно одно: из-за чего произошел раскол? Ведь не бывает так: жили-жили рядом спокойно, и вдруг одна сторона ни с того ни с сего начинает бить другую. Была какая-то причина. Наверняка была.

И не такие уж они страшные, мутанты – я непроизвольно вытянул шею, стараясь выглядеть Невена – белая голова исправно маячила впереди. Следом за ним подпрыгивала рыжая грива. Дураки только. Но это случается и не с мутантами.

– Сейчас наружу пойдем. Будь внимательным, – шепнул мне Тор, выключая фонарик.

И мы действительно, отодвинув в сторону кусок бронелита, один за другим полезли в провал коридора. Не знаю, специально нас сюда привел Невен или так и было задумано и по-другому попасть в соседнюю ветку коммуникаций нельзя, но место я не узнал – мы выбрались совсем не там, где в день нашей встречи прятался Невен. Здесь оказалось гораздо темнее. Оно и к лучшему, конечно. Ну, если не считать того, что я едва не сверзился – не ожидал, что до пола из нашей дыры так далеко. Хорошо, меня успели подхватить. И сердце снова забилось быстрее – еще даже до того, как знакомый шепот обжег ухо:

– Осторожнее, малыш.

Я будто бы невзначай на секунду к нему притиснулся, стараясь впрок запастись его теплом, уверенностью и защитой. Потом кивнул и твердо встал на пол. Веревка уже натянулась – Якоб шел впереди, и я поспешил следом. А Невен словно растаял в воздухе – удивительная способность при таких габаритах ходить настолько бесшумно...

Мысль о том, что дылда специально задержался присмотреть за мной, и грела, и смущала одновременно. Он явно не верил, что я смогу сам сделать все как надо.

Футов тридцать в почти абсолютной темноте – и мы опять залезли в коммуникации. Я и ждал, и боялся снова почувствовать поддержку. Поэтому не знаю – правда, или мне показалось, что именно рука Невена втянула меня внутрь. Во всяком случае, закрывал дыру Тор. А когда рейдеры, отойдя вглубь, врубили фонарики, Невен уже вновь топал впереди, как положено.

Я подумал, далеко ли нам еще тащиться, но спрашивать у Тора не стал. В конце концов, не так уж плохо просто идти – когда у тебя ничего не болит (как ни странно), когда ты можешь шагать не пригибаясь (это я про себя говорю, если что), и когда неподалеку есть человек, который о тебе все время помнит. Пусть даже ему дал поручение Грендель, а мазь я по-прежнему считаю подозрительной.

20

Никогда со мной такого не случалось, чтобы я шел в рейд, а думал о чем-то совершенно постороннем. О ком-то…

Так что я был даже благодарен Айвану, отправившему Нора в конец цепочки. Когда мелкий находился рядом, я переставал чувствовать что-либо, кроме него. Да и вспышка в зале меня порядком озадачила. Я никак не мог понять, с чего вдруг Нор взбесился из-за дурацкой шуточки Бена. Мало ли что этот трепач ляпнет – на все реагировать? Хотя мелкий к таким шуткам, скорее всего, совсем непривычный. У них там наверху все как-то слишком сложно.

А потом Нор ко мне прижимался, его потряхивало, и я гладил его круглый затылок, чувствуя, как внутри все сладко и томительно ноет. Отпустить его было очень трудно, но я как-то справился. И окончательно пришел в себя, когда Бен прилепился ко мне с неприличными вопросами. Разумеется, я отвечать не стал, только посоветовал ему к Нору не приставать, во избежание всяких недоразумений. Я, конечно, не боялся, что мелкий Бена придушит, но провоцировать все равно не стоило.

К посту около ферм мы вышли, как и рассчитывали – к ужину и ночной смене. В кордегардии никого не было, везде уже горели ночные лампы, так что эти самые опасные полтысячи футов мы миновали без особого риска. Забрались в систему водоснабжения и сели отдышаться. Снова разлили тоник по стаканчикам, а затем Айван кивнул мне.

– Давай, Вен.

Нор поднял голову, я заметил на его лице сразу кучу всего: недоумение, вопрос, страх… Надо было объяснить, и вместо того, чтобы направиться в основной лаз, ведущий к фермам, я присел перед мелким на корточки:

– Плантации зреют не одновременно, ты же знаешь. Бессмысленно таскаться всей группой и искать. Обычно я для этого и хожу в разведку – заранее узнать, куда надо идти. Вот смотри, это тепловые метки, ты их уже видел в первом коридоре. Без специальных очков их свечение незаметно. Я отмечаю дорогу, и группа потом сразу идет по нужной трассе. В прошлый раз я не смог, рейд сорвался. Поэтому искать придется сейчас.

– Долго? – голос у Нора был… не жалобный, а какой-то тоскливый.

– Как повезет, – сказал я и встал.

– Вен, – нетерпеливо окликнул меня Айван. – Мы ему сами все объясним. Время идет. Через два часа рында.

– Да иду уже, – я отцепил с пояса колбу термоса и сунул ее в руки Нору. – Держи. Тут еще есть тоник. Немного, но тебе хватит.

И полез в темный лаз, чувствуя спиной взгляды рейдеров.

В тоннеле негромко шуршало и попискивало: по линиям сновали роботы-пауки, проверяя целостность коммуникаций. На наше счастье, у них не предусмотрены системы внешнего зрения, так что тревогу они поднять не могли. Единственное, чего стоило опасаться – случайно зацепить один из механизмов и перевернуть его. На потерю опоры под лапами роботы реагировали нервно – начинали пищать и сигналить, а это было чревато появлением техников из числа обслуживающего фермы персонала.

Я полз по тоннелю, разглядывая датчики. Их стояло очень много – по десятку на каждую плантацию. Выбирать следовало те, где все показатели уже обнулились. У меня в глазах рябило от красных и синих цифр, стремительно прыгающих на крохотных экранах. Ответвления тоннеля уходили вправо и влево от основного коридора, я отмечал дорогу наклейками, чтобы потом не сбиваться, и думал о том, как там Нор один с парнями. Конечно, Айван не позволит Бену заниматься всякими глупостями. И Якоб тоже. Да и Тор в состоянии рыжего обрезать при необходимости. Другое дело – захотят ли они этим заниматься. И сможет ли мелкий справиться со своими эмоциями и не пустить в ход свой странный дар.

Размышляя обо всем этом, я чуть было не пропустил очередную десятку датчиков. Цифры дрожали, прыгая с единиц на нули и назад. То, что надо. Я пришлепнул наклейки крестообразно над нужным поворотом и полез на четвереньках внутрь.

К счастью, созревшая плантация оказалась второй от входа. Над узлами водоснабжения копошилась целая стая роботов – отсоединяя шланги, закачивая питательный бульон в опустевшие емкости, впрыскивая растворы антибиотиков в воду. Можно было только позавидовать – все это нашим фермерам приходилось делать вручную, фактически на глаз. Но украсть хотя бы пару роботов и приспособить их для работы на наших фермах было невозможно – они отключались, стоило вынести их за пределы действия пультов контроля.

Я открутил болты на бронелитовом щите, осторожно сдвинул его в сторону, аккуратно спустился вниз. Плантация уже опустела. Во всяком случае, никакого движения я не заметил. На танках с клетчаткой помаргивали зеленые огоньки – знак того, что процессы в них остановлены.