Текст книги "Ковчег (СИ)"

Автор книги: Корсар_2

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 45 страниц)

– Не то чтобы, но… я не привык.

– Мой сын тебя обижает? – он положил ладонь мне на плечо. Я покосился на его руку, но сбрасывать не стал.

– Нет, и все-таки… лучше я еще попробую поучиться на лекаря, – я тоже ему улыбнулся.

– Что ж, дело нужное… Но не забывай меня и заглядывай – думаю, ты будешь очень полезен.

– Хорошо, Дар.

– Скажи… – он вдруг стал совсем серьезным, – а оружие… ты тоже можешь?

– Нет, что вы! – искренне сказал я. – Мы же проходили только общий курс. Такие сложные коды, на которых стоит гриф секретности, изучают только специалисты-операторы.

Некстати пришла мысль – может, Дар тоже меня на что-нибудь проверяет? Подслушивает, читает, изучает, внушает – что там они, мутанты, еще умеют делать?.. Тут я поднял голову и увидел немного в стороне Невена, который упоенно целовался с Лейном. Черт!

– Дар, я, наверное, пойду. Подожду Невена снаружи. Вы ему передайте, когда он закончит, ладно?

Дар бросил взгляд в том же направлении, потом повернулся ко мне:

– Что ж, иди… Невену ведь сегодня в рейд, верно? Вот и зашел к своему другу перед дорогой, – он словно пояснял.

– Да-да, конечно, – согласился я. – Все нормально.

– Дариус! – донеслось откуда-то слева из пара.

– Сейчас! – крикнул он и опять обратился ко мне, обняв за плечи: – Точно все нормально, малыш?

– Абсолютно, – я вывернулся из его рук, улыбнулся, чтобы он не обиделся, и спиной шагнул к дверям. – Вы Невену передайте, обязательно. До свидания, – и направился к выходу, ощущая его взгляд на своем затылке. На пороге остановился и решительно выпалил: – Дар, а у вас какой талант?

– В смысле? – переспросил он. – Ты же, вроде, видел – я техник.

– Нет, не то, – я потряс головой. – Какой у вас талант как у мутанта?

– У меня? – поразился он. – Да никакого.

Я облегченно выдохнул, кивнул и вышел.

Ждать пришлось не так долго, как я опасался. Народ в коридорах почти рассосался. Если кто и пробегал мимо, я упрямо опускал голову, чтобы не видеть любопытствующего выражения лиц. Нет, по-человечески все было понятно. Даже напротив – в основном, люди вели себя достаточно корректно. Не уверен, что если бы наверху решили приютить мутанта, дело сошло бы настолько легко. Подозреваю, среди скайпольцев не один кинул бы в него камень – и не в переносном, а в самом прямом смысле. А тут просто пялились и, в основном, молчали. Вынести это было можно. Но не слишком приятно.

Однако я дал себе зарок не «фонить», поэтому принялся размышлять о Даре. Так и вышло, что вопрос, который выпрыгнул из меня, едва Невен появился из синтезаторной, был о нем:

– И у вас у всех так?

– Как – так? – не понял дылда.

– Ну, вы все знаете своих отцов?

– Да. Марк ведет подробную летопись трех кланов и менее подробную – еще двух, с которыми мы чаще других пересекаемся. Если один из пары не принадлежит ни к одному из пяти этих кланов, Марк связывается с другим летописцем. Всего у нас семь кланов и два летописца.

– И зачем?

– Избегаем генетических неприятностей… А ты почему спрашиваешь? У вас не так?

– Нет. У нас вообще не принято интересоваться, кто отец ребенка. Считается только мать.

– Странно. Так очень трудно избежать вырождения.

– Пока справлялись, – холодно ответил я, предчувствуя, что он скажет дальше.

И он, разумеется, сказал:

– То есть ты не знаешь своего отца?

Я подумал об Адмирале, вспомнил его «сынок», и сладости (самые вкусные леденцы на свете были только от него), и надежные руки, которые подкидывали меня и ловили, когда я был маленьким, а когда стал старше, порой взъерошивали короткие волосы на голове: «Вырос-то как…», и радостную улыбку, когда я закончил первый семестр в Школе с самыми высокими баллами на курсе… Заодно вспомнилось, как с каждым годом все чаще мне в спину звучало: «А ведь правда, ты глянь, похож-то как…». Имя называли редко, но чтобы наполниться гордостью и с трудом скрывать довольное выражение лица, мне хватало. Ведь это было признание моей принадлежности, моего особенного положения…

А потом он даже не зашел ко мне в камеру. И отвернулся на Совете. И отдал приказ уничтожить в Черном Коридоре. И ни словом не предупредил о том, что меня там ждет.

– Не знаю, – ответил я, – хотя когда-то думал, что знаю.

И, задержав шаг, намеренно отстал от дылды, стараясь отгородиться еще и мысленно. Интересно, вот как он тот свой щит ставит, о котором говорил? Попросить, пусть потом научит, что ли?

Склад оказался огромен – вдоль стен уходили в глубину полки, на которых чего только не лежало. Я успел увидеть ряды, заполненные рюкзаками, термосами, отдельной кучей были собраны полотенца, горой возвышались матрасы, вдали виднелось нагромождение стульев, с потолка свисали перекрученные гамаки…

– Фи! – крикнул Невен с порога. – Фи, ты еще здесь, мы не опоздали?

– Опоздали – пришли бы к закрытым дверям, – прогудело издалека, и откуда-то из-за полок с мешками антисептика выплыла невероятных размеров женщина.

По крайней мере, я таких никогда не видел. Ее темно-русые волосы были сколоты в пучок, черные подвижные брови служили украшением круглого лица, а ширина плеч соответствовала ширине бедер, так что она буквально заполняла собой проход – от стеллажа до стеллажа. И ростом святые угодники ее тоже не обидели.

– Вы по какому вопросу, молодые люди?

– По личному, – фыркнул Невен.

– По личным вопросам я принимаю как раз после третьей вечерней склянки, – с достоинством оповестила женщина-гигант, – но предпочитаю все же мужчин постарше, – она пристально вгляделась в меня. – Я не права, или вот этот хилый молодой человек – причина вашего совместного появления на моей территории? Ведь именно для него несколько часов назад ты выбирал симпатичный комбинезон, который теперь на нем.

– Для него. Нам бы еще ботинки, Фи. Рейдерские, – Невен, несомненно, получал удовольствие от общения с великаншей.

– Мальчик будет играть в рейдера? – красивые густые брови понимающе приподнялись.

Я обиделся. Невен явно заметил, подошел, положил руку на плечо. Лучше бы он этого не делал – по телу немедленно прошла дрожь, и я стиснул зубы.

– Не играть, Фи. Если бы играть – я бы не просил у тебя настоящее снаряжение. А еще нам нужен мешок для клетчатки.

– Не думала, что в столь юном возрасте ходят в рейды, – пожала плечами Фи и обратилась ко мне: – Был бы ты моим сыном – ни за что не отпустила на такое опасное дело.

– Я не виноват, что уродился не слишком крупным… У нас вообще не очень много больших людей, – я мягко отступил от Невена в сторону.

Было ужасно странным оправдываться за то, в чем не виноват. К тому же у нас женщина подобных размеров не пользовалась бы популярностью у противоположного пола, а, значит, быть такой огромной – не повод для похвальбы.

– Хорошего человека не бывает много, – наставительно заметила Фи и поманила меня за собой. – Пойдем, юный рейдер, отыщем тебе подходящую обувку.

Когда мы уже выходили, она трубно вздохнула нам вслед:

– И все-таки он такой маленький…

Мы вернулись во флат, я переобулся, Невен взял рюкзак, мне не дал ничего, только снова хмуро глянул, будто прикидывал, выдержу ли. Я на всякий случай расправил плечи и решительно выдвинул подбородок. Потом подумал, насколько глупо выгляжу, и вернул нижнюю челюсть в прежнее положение.

Черт меня побери, я стал сам на себя не похож со всей этой ерундовиной. Ну перед кем я стараюсь казаться храбрее и значительнее, а, главное, зачем, если дылда прекрасно чувствует все как есть на самом деле?.. В общем, я плюнул и снова отправился следом за Невеном по коридорам.

На это раз, хорошенько покружив, мы забрели в какие-то совсем уж дебри. Безлюдные коридоры и небольшие открывавшиеся площадки оказались завалены всяким хламом. И света тут было очень мало. Так что я вздрогнул, когда из полумрака вынырнули они. Рейдеры. Их было четверо, все в темных комбинезонах, и Невен с ними – пятым, его светлая голова ярко выделялась в кучке. Мощные такие парни, хотя до него и не дотягивали чуток. Один я как… И правда впору согласиться, что я тут лишний.

– Привет, Вен.

– Здравствуй, дружище.

– Как дела, белоголовый?

– Привет, – поздоровался Невен со всеми и повернулся к атлетически сложенному красавчику с гривой рыжих косм, собранных в косу. – Нормально, Бен. А ты?

– Тоже ничего. Ты, я смотрю, с прошлой нашей встречи еще вытянулся, скоро меня перерастешь, – парень засмеялся своей глупой шутке.

Невен и так возвышался над ним на полголовы. Остальные сдержанно хмыкнули.

– Я не один, – сообщил Невен, отступая в сторону, чтобы рейдеры меня увидели. – Грендель решил, что верхний пойдет с нами. Не волнуйтесь, я его проинструктирую.

Рейдеры молча на меня уставились.

– Ты сдурел? – после недолгой паузы поинтересовался Бен. В полумраке его глаза неприятно мерцали.

– Подожди, Бенедикт, – прервал другой, русый крепыш с крупной родинкой у носа. – Вен, мы, разумеется, слышали о свалившемся на головы верхнем. Главы кланов рассказали – рейдеры обязаны знать такие вещи. Ты поясни только, наша задача какая: сопроводить его наверх и вернуть маме с папой? Это мы можем, конечно, хотя и не няньки. Но ладно – сделаем, раз Грендель просит. Но где гарантия, что сопляк тут же не поднимет там вой, и мама с папой не побегут доносить и устраивать облаву? Ты понимаешь, что мы рискуем большим, чем наши жизни? Цель наших рейдов – выживание всего Даунтауна. Мы должны поставить ее под угрозу из-за соскучившегося по родителям мальчишки?

Вот, значит, как они на самом деле называют свой Дубадам – Даунтаун. Что ж, не менее красиво, чем Скайпол.

– Я не мальчишка, – негромко вмешался я. – Мне уже семнадцать. И я иду наверх не к маме с папой. Я иду в рейд, потому что мне известны особенности охраны гидропонных ферм. И как отключить сигнализацию, я тоже знаю.

– Знаешь – так скажи и оставайся здесь. Будет очень ценная помощь, особенно код отключения сигнализации, – неприятным голосом предложил Бен.

– Не могу, – я даже не взглянул на него, продолжая разговаривать с русым. – Я не головой их знаю. Руками… А еще я иду в рейд, потому что я лекарь. Пока, правда, толком не обученный, но кое-что умею. Без лекарств и мазей, – вот ведь как не вовремя вылезла эта мазь, чтоб ее! – Вы, конечно, справитесь и без меня. Но все-таки я могу пригодиться. И Грендель хочет, чтобы я попробовал. Именно потому, что на вас возложена особенная задача.

Фух! Все!.. Неизвестно, тому ли я толкнул свою речь, но мне показалось, что главным в группе является именно русый – по его манере держаться, по тому, как после «Подожди, Бен» рыжий красавец заткнулся… Ну, в любом случае, больше я убеждать их не намерен. Ни за что. Уйдут без меня – плевать. Полезу сам, один. Следом.

Рейдеры отошли в сторону, махнув Невену, чтобы тот присоединился, и негромко заговорили. Обо мне, конечно же. Похоже, даже спорили. Я прислонился к бронелитовой стенке и стал ждать, пересчитывая блики от плохо работающих ламп на блестящей поверхности потолка. На сто двадцать первом блике от группы отделился Невен и пошел ко мне.

18

Странно это было – целоваться с Лейном, а думать про мелкого, который остался с моим отцом у синтезатора. Странно и неловко. А еще более странным было то, что эмоции Нора я чувствовал, словно он находился через стенку – очень слабо. Не эмоции – так, отголоски. Все забивал лимонно-мятный запах, преследовавший меня с той минуты, как я вытряхнул на ладонь первые капли мази.

– Головастый паренек этот Аденор, – сказал мне отец, когда Лейна позвали к синтезатору и он убежал вглубь машинного зала. – Правда, что ли, лекарь? По-моему, он отличный техник.

Я только плечами пожал.

– Не знаю, отец. Он же курсант офицерской школы. Был. Их многому учат.

– Думаю, Грендель не станет возражать, если он немного и у нас поработает, – задумчиво произнес отец. – Потом, конечно. Или в свободное от обучения время. Курсант, говоришь…

Я кивнул, сжал его локоть.

– Я пойду, отец. Мне пора.

– Валяй, – он несильно хлопнул меня по плечу и отвернулся к синтезатору. – Вернешься – к матери зайди.

Парни ждали меня у входа в лифтовую шахту. И, как я и думал, к присутствию мелкого отнеслись очень отрицательно. А тот еще и речь толкнул, небось, всю дорогу ее обдумывал – зачем и почему идет в рейд. Понятно, что особого энтузиазма Нор и после нее не дождался.

Айван отозвал меня в сторону и сделал выразительное лицо, как он умеет.

– Это правда? Что парень может сигнализацию отключить и знает, как обойти охрану?

– Понятия не имею, – ответил я. – Но он, похоже, не врет. Я бы почувствовал.

– Ладно, – неохотно согласился Айван. – Но ты за ним присматривай. Мало ли что. Как почуешь неладное – лупи сразу по башке, потом разберемся.

– У него башка – самое ценное, – буркнул я. – Вы разве не в курсе, что он мутант? Ему наверх пути больше нет. Все, парни, разговор закончен. Грендель велел взять, ваши руководители не возражали. Так что тащим мелкого с собой, без вариантов.

– А он по шахте лазать-то умеет? – Бен покосился на Нора, с деланно-безразличным видом разглядывающего потолок. – Не похоже.

– Научим. Он тоже полгода назад ничего не умел, – я кивнул на Тора, самого младшего в нашей группе. – Я мелкого для страховки к себе пристегну. А то свалится ненароком.

Нор повернул голову ко мне так неохотно, словно я оторвал его от важного занятия. Я только вздохнул – характер у мальчишки был скверный. Ну вот зачем сейчас изображать независимость, если последнему ребенку понятно, что независимости в группе у рейдеров нет и быть не может. Впрочем, это понятно нашим детям. А там, наверху, видно, все совсем иначе.

Я снял с плеча мешок, вытащил из него рейдерский пояс с карабинами и замками.

– Иди сюда.

Нор только пискнул невнятно, когда я обхватил его руками за талию, чтобы надеть и подогнать амуницию. А на меня опять пахнуло тем запахом, да так, что голова кругом пошла. Я стиснул зубы и плотно затянул на мелком ремень, чтобы не сползал на бедра. Очень хотелось задержать ладони чуть дальше – как раз там, где начиналась его круглая задница, но я заставил себя убрать руки.

– Ничего лишнего я на тебя сейчас вешать не буду, – сказал я и отступил на шаг. – Если что – термосы с водой и жидким шоколадом у меня. Захочешь есть или пить – скажи. Теперь смотри сюда.

Я присел на корточки, приподнял карабины.

– Есть железное правило, Нор: ты не отстегиваешь карабин от ступеньки, если не пристегнут второй. Мы двигаемся только таким образом – застегнул карабин, подтянулся, застегнул второй, отстегнул первый и снова подтянулся. Это твоя страховка на тот случай, если ты вдруг сорвешься. Всякое бывает – ладонь вспотела, нога соскользнула, голова закружилась. Сегодня, когда пойдем наверх, страховать тебя буду я.

Я вытащил еще одну цепь с двумя карабинами и пристегнул один конец к поясу Нора.

– Подойдем к шахте – зацеплю за свой. Я в рейдах всегда иду первым, так что ты получаешься вторым. Даже если тебе покажется, что ты способен меня обогнать – не вздумай этого делать. Парни снизу тебя тоже подстрахуют, само собой. Старайся ставить ноги только на горизонтальные балки, чтобы не скользить. И всегда смотри, за что хватаешься руками. В шахте полно ржавого железа – распорешь ладонь, тебя придется спускать вниз, а у нас нет на это времени. Ты меня понял?

Я говорил автоматически, плохо соображая, что именно говорю. Больше всего мне сейчас хотелось обхватить его за узкие бедра и прижаться лицом к животу. Потому что запах лимона и мяты был невыносим. В животе все скрутилось в тугой комок, и я благословлял Пространство за свободный комбинезон, скрывающий мое состояние.

Со мной никогда не случалось ничего подобного, да еще так внезапно. Когда я в семнадцать лет влюбился в Бена… да, было что-то в этом роде, но совсем не так. Во всяком случае, меня не бросало то в жар, то в озноб только от пары прикосновений. Тогда мне тоже хотелось секса, но не до спазмов в яйцах.

Надо было вставать, идти к шахте – и я поднялся, стараясь не глядеть в лицо Нора. В голове шумело, а от мигания ламп в коридоре заслезились глаза. Я с трудом заставил себя сосредоточиться, чтобы поймать эмоции рейдеров. Основными оказались недовольство и сомнение, но в целом парни были настроены довольно доброжелательно. В конце концов, если Нор мутант, он и правда теперь не сумеет вернуться к своим. А нам может быть полезен.

Мелкий смотрел на меня снизу вверх, я чувствовал его взгляд. И еще чувствовал, как у меня вспотели ладони и между ног тоже все вспотело от напряжения. Это было очень неприятно, но выбора так или иначе не оставалось.

– Пошли, – сказал я. – И не бойся. Все будет нормально, Нор. Выберемся наверх – никуда не суйся. У нас к плантациям свои дороги, мы коридорами не ходим.

– Хорошо, – ответил мелкий и повел плечами. Наверное, у него все еще чесалась спина.

Как назло, у самой шахты я почувствовал на своей заднице чужую руку. Мне и так-то было некомфортно, а тут еще Бен.

– С ума сошел, – прошипел я и оглянулся. – Нашел тоже время и место.

– А вдруг я соскучился? – фыркнул Бен мне в шею, и я внезапно разозлился.

– Соскучился, ага. Семь лет не скучал, а тут вдруг в голову ударило.

Я не сомневался, что Нор все видел. Он вообще был, по-моему, слишком глазастым.

Не знаю даже, почему я его стеснялся. Ничего необычного не было в том, чтобы приобнять за плечи или шлепнуть приятеля при встрече по заднице. У нас никто не скрывал своих связей. Каждый, у кого имелись дети или женщина, гордился этим. И все знали своих отцов, а сводные братья и сестры, даже став взрослыми, всегда считали себя членами одной семьи.

Как-то неправильно они жили там, наверху, в этом их расчудесном Полисе, если Нор так шарахался от каждого прикосновения.

Подобные мысли позволили мне несколько отвлечься от малопристойных фантазий, а когда мы подошли туда, где начиналась шахта, я и вовсе перестал об этом думать. Потому что на остове разбитой и искореженной кабины, валявшейся на дне, отчетливо увидел бурые от засохшей крови лоскуты защитной ткани, прилипшие к железу. Значит, Реттисси уже нашли своих.

И хорошо, – решил я. – Хотя на месте крысятников я бы задумался, что эти четверо здесь делали. А может быть, они и задумались, раз шум не подняли.

– Слушай, – Тор слегка подтолкнул меня плечом, и я повернулся к нему. – Тебе ведь неудобно будет идти первым с таким прицепом на поясе. Давай Якоб или я парня подстрахуем.

Я на него только посмотрел, и Тор поднял обе руки.

– Все понял, отстал. Нянькайся лично.

Нор делал вид, будто его ничего не касается, но я был уверен – он очень внимательно прислушивается к нашим разговорам. Я бы тоже прислушивался, честно говоря. Я подошел к мелкому, взялся за блокирующий замок на цепи и отщелкнул его. Цепь со звоном легла на пол и развернулась.

– Смотри, – негромко сказал я. – Ее длина – около десяти футов. Старайся продвигаться так, чтобы цепь не натягивалась и не провисала слишком сильно. Если ты не будешь успевать, я тебя подожду. Главное – не уходи слишком далеко в сторону, иначе тебя сдернет инерцией.

Нор слушал очень внимательно, но я заметил, как он ощупывает карабин. Все же он боялся, и тут ничего удивительного не было. Каждый из нас боялся первого рейда. А я и сейчас каждый раз… нет, не боюсь, но опасаюсь. И если бы не держался настороже, давно бы угодил в лапы охране на фермах. Только дураки без страха лезут под излучатели.

Якоб подошел к нам и остановился в двух шагах.

– У Пола в прошлом рейде двое погибли. Так что, парень, ты смотри. Охрана сначала стреляет, а уж потом разбирается, в кого.

Нор круто развернулся к нему, однако Тор его опередил.

– Погибли, потому что без нюхача в рейд пошли. Вот и нарвались на засаду.

– Нюхача? – мелкий посмотрел на меня, и я кивнул.

– Без эмпата. У нас две группы рейдеров, по пять человек в каждой. Я в группе Айвана, а у Пола другой нюхач.

– Не гневи Пространство, Тор, – Айван угрюмо посмотрел на нас. – Хильда не могла пойти в рейд, сами знаете – пятый месяц беременности, нельзя уже по шахтам лазать. И в колодцы прыгать нельзя. У Пола выбора не было, а ты, Вен, тоже не двужильный, каждые двое суток наверх ходить.

– Мог бы и сходить, – возразил я. – Только Пол же переломится попросить лишний раз.

– Хватит болтать, – Айван отвернулся. – Все. Пошли.

Балки шахты начинались где-то на высоте семи футов. Я пристегнул второй карабин цепи к поясу, подпрыгнул, подтянулся и сел на нижней балке. Защелкнул страховку, свесился вниз и протянул Нору руку.

– Цепляйся. Тебе не достать.

Он ухватил меня за запястье. Ладонь у него оказалась чуть влажная и горячая. Устроившись рядом со мной, Нор взял в руки карабины.

– Вниз не смотри, – негромко посоветовал я ему, пока остальные рейдеры забирались на балку. – Только вверх. У нас будет две промежуточные площадки отдохнуть.

– А это очень высоко? – Нор поднял голову и всмотрелся в темноту – почти непроглядную, если бы не слабые аварийные лампы по всей вертикали шахты.

– Высоко, – я еще раз проверил крепления карабинов. – До первой площадки больше тысячи футов. Столько же до второй. И почти две тысячи до Черного Коридора. Это вниз прыгать быстро, а наоборот – не очень. Если что – дерни пару раз за цепь. Не кричи – береги дыхание. Все, малыш. Двинулись.

Сам не знаю, почему я его так назвал. Возможно, потому, что он и правда был малышом по сравнению с нами. И по росту, и по возрасту. Наверное, по жизненному опыту тоже. Хотя смотря в чем, конечно. Отец вот сказал, у Нора голова хорошая. А я в этой электронике ничего не понимаю.

И как-то я неожиданно съехал на мысли о Лейне. Я редко захожу к нему перед рейдами. Вообще не люблю прощаний, расставаний, пожеланий всяких глупых. А тут меня с чего-то потянуло. Может быть, совесть замучила? Из-за того, чего мне захотелось, пока я Нору спину мазал? Или это какое-то предчувствие, и я не вернусь из нынешнего рейда?

Мысли были дурные, я помотал головой и поискал глазами Нора. Шел мелкий неплохо. Дистанцию держал правильную, вниз не смотрел, карабины пристегивать не забывал. Словно почувствовав мой взгляд, он поднял голову и посмотрел на меня. Я повис на одной руке, улыбнулся ему и показал большой палец. Нор несмело улыбнулся в ответ, но тут Корабль слегка тряхнуло, и мелкий прилип к ступенькам. Улыбку как водой смыло.

– Вен! Кончай выпендриваться! – негромко крикнул снизу Айван. – Не останавливаемся!

Я ухватился за перекрытие и полез дальше. Ничего я не выпендривался – надо же было мальчишку ободрить. Это на первой трети подъема все легко и кажется, что вот так и взлетишь к выходу в Черный Коридор. А после второй площадки руки становятся свинцовыми, ноги дрожат, пот градом, и те пять фунтов, что в сумме весят термосы и мешок со снаряжением, кажутся неподъемной тяжестью. А уж когда потом ползешь вниз со ста фунтами клетчатки за спиной…

Я подумал, сколько же сможет нести Нор. По всему выходило – не больше пятидесяти фунтов. Тоже неплохо. По сотне мы пятеро и еще полсотни. Хватит засеять закваской одно поле. Еще четыре-пять ходок нашей группы, да еще столько же группы Пола – ладно, сам схожу к ним, навяжусь в нюхачи, от меня не убудет, – и через месяц можно будет вздохнуть спокойно и не думать о голоде.

В глаза плеснуло синим холодным светом, я подтянулся в последний раз и вылез на площадку. Несколькими мгновениями позже снизу появились две руки и крепко ухватились за кромку. Нор забрался на последнюю перекладину, на коленях отполз от края и сел рядом со мной. Нос у него был в поту, над верхней губой тоже блестели капли, и мне ужасно захотелось их слизнуть.

Вместо этого я взял Нора за кисть и, не слушая возражений, силой разжал стиснутые пальцы.

На ладонях вздулись большие желтые пузыри. Часть была содрана и сочилась сукровицей. Наверное, последние футы он лез вверх, стараясь превозмочь эту жгучую боль.

– Глупый, – тихо сказал я и снял с плеча свой мешок. – Ведь предупредил же внизу: дерни за цепь, если что.

– И что? – пропыхтел Нор. – Назад бы отправил?

– Нет, – я вытащил из мешка тонкий полупрозрачный пластырь. – Залепил бы тебе ладони раньше, чем ты их изуродовал. Думаешь, ты тут первый такой герой? До тебя никто мозолей об эти железки не натирал? Давай сюда руки.

Пленка прилипла к ладоням Нора, как вторая кожа. Я по себе знал, что анестетик начинает действовать практически мгновенно, как и регенерирующий состав пластыря. Надо только минут десять подождать. Я так и сообщил Айвану, когда остальные выбрались на площадку.

– Подождем, – согласился тот. – Так и так надо отдохнуть и подкрепиться.

Тор разлил по стаканчикам горячий шоколадный тоник, я взял сразу два и один поднес к губам Нора.

– Пей, тебе сейчас пока пальцами шевелить нельзя. Да ты их и не должен чувствовать, по идее. Это скоро пройдет, не бойся.

– Я и не боюсь, – буркнул он. – Просто не хочу шоколад.

– Это не шоколад, – Якоб в три глотка выпил свою порцию и налил еще. – Это стимулятор, парень, иначе наверх не долезть. Нам еще столько же на второй площадке придется выпить. Сам представь, какая высота. Да еще вниз на себе по сотне фунтов тащить.

– Он думает, мы от нечего делать на себя эти колбы вешаем, – Бен растянулся на одной из балок, свесил руки по бокам и поболтал кистями, расслабляя мышцы. – Ты нам лучше расскажи, как обойти охрану по дороге на плантацию.

– Смотря какая плантация вас интересует, – ответил Нор и облизал шоколадные губы. – И смотря каким путем вы туда собираетесь идти.

Айван переглянулся со мной, затем с Беном. Нет, я его понимал: говорить про маршрут непроверенному человеку – не очень-то правильно. Особенно если этот человек – курсант из офицерской школы Дансити. Бывший.

– Мы пойдем по тоннелям, где проложены электрокабели, – сказал я. – Часть из них заброшена, часть обслуживается роботами. Когда-то там была система энергоснабжения вот этих шахт. После раскола энергоснабжение отрубили, кабели обесточили. Их поддерживают в рабочем состоянии только потому, что из общей схемы их нельзя выключить окончательно. К сожалению, до плантаций тоннели не доходят. Около пятисот футов придется идти обычным коридором. А там почти всегда есть патруль. Нам надо успеть во время смены, у охраны скользящий график, поэтому обычно с группой и иду я, чтобы точно знать, когда в блоке никого нет. Сразу за блокпостом и помещением кордегардии начинается еще один тоннель – водоснабжение плантаций. Там развилка, к каждой ферме своя дорога. Мы идем обычно туда, где манометры показывают снижение давления воды и пара – значит, там клетчатка созрела и можно часть забрать. Это путь вкратце. Но есть свои нюансы, мы с ними разбираемся на местах.

Нор слушал очень внимательно, время от времени кивал и все время облизывал губы, хотя на них уже не было ни капли шоколада. А я говорил и не мог оторвать от них взгляда.

– Руки как? – вмешался Айван, и Нор протянул ему ладони.

Айван отлепил уголок пластыря, удовлетворенно хмыкнул.

– Нормально. Не больно? Пальцы чувствуешь? Хорошо. До второй площадки полезешь так, дальше посмотрим. Бен, слезай, пора двигаться.

До второй площадки мы добрались с получасовым опозданием. Это было не страшно – так и так нам наверху ждать, запас времени у нас имелся. Но впереди оставался самый долгий путь без передышек – разве что на арматуре висеть, переводя дыхание. Нор не жаловался, но я не сомневался, что его ведет обычный мальчишеский гонор. Впрочем, мелкий был легче нас и шел наверх без всего.

Я отлепил с его ладоней использованный пластырь и не удержался – провел пальцем по розовой молодой коже, влажно блестевшей от регенопластика. Там, где недавно вздувались пузыри, она была тоньше и нежнее.

– Не болит? – мне хотелось подольше задержать его ладонь в своей. – Я тебе сейчас руки другим заклею, защитным. Иначе опять все обдерешь, пока наверх выберемся.

– Плазмопатрон мне в задницу, – захохотал подтянувшийся Бен. – Да ты, никак, за ним ухаживаешь?

– В пасть твою плазмопатрон! – с досадой сказал я. – Чтобы ты, наконец, заткнулся. Я за него перед Гренделем отвечаю – ты забыл?

– И Грендель поручил тебе нежно держать его за ручку, – Бен стукнул кулаком по полу площадки и снова заржал, а я почувствовал, что краснею. – Тем более, у него такие красивые ручки, а?

Нор выдернул ладонь из моих пальцев и закусил губу. Это угрюмое и обиженное выражение мне было знакомо. Он так однажды уже смотрел – на Лейна, когда тот сидел у меня на коленях.

– Какое же ты трепло, Бен, – добродушно сказал Тор. – Когда я в первый раз шел наверх, Якоб со мной точно так же возился. А ты точно так же болтал чушь.

– Болтать чушь – его любимое занятие, Аденор, – лениво пояснил Якоб. – Не обращай внимания. В пяти кланах нет никого, кто способен переговорить Бена.

– Я и не обращаю, – мрачно сказал Нор. На меня он упорно не смотрел. – Я вообще его не слушаю.

– И не слушай, – Айван нацедил в стакан тоника и протянул мелкому. – Пей. Дальше будет труднее. Мы в рейдах болтаем на отдыхе обо всем подряд. Так проще расслабиться.

– Бен болтает, – уточнил Якоб. – А остальные вынуждены его бред слушать.

– Да ладно, – Бен махнул рукой. – О чем с вами говорить вообще. Скучные вы люди!

Я сидел в углу, разглядывал свои ладони и думал о том, что впереди самый сложный отрезок пути. И что Нору будет трудно, очень трудно. Потому что в конце шахты – выход в Черный Коридор, вернее, в коммуникации Черного коридора, где мелкого пытались убить несколько дней назад. Сейчас он об этом еще не вспомнил, но когда мы будем там – вспомнит обязательно. И одному Пространству известно, как себя поведет.

Потом я вспомнил про пластырь, достал его из мешка и окликнул Нора.

– Руки давай. Пластырь так и не приклеили.

– Я сам, – тихо, но твердо ответил он.

Я пожал плечами.

– Как знаешь. Держи.

На самом деле мне хотелось снова взять его за руку. Провести по мягкой ладошке, разглаживая складки лечебной ткани. Я никогда не любил бороться со своими глупыми желаниями, хотя чаще всего мне приходилось это делать.

Сейчас нужно было думать о рейде, а не о том, что Нору мои прикосновения вряд ли приятны. И что он совсем иначе воспитан, вырос в другом мире и вообще, скорее всего, те отношения, к которым так спокойно относятся у нас, его повергают в шоковое состояние. А значит, никаких шансов у меня нет и не будет. Тем более, внизу меня ждет Лейн. Которого – в отличие от Нора – я всегда чувствую. И который не шарахается от меня, как от облученного.

Если бы еще не вездесущий аромат лимона… Когда я был маленький, мама иногда приносила мне лимонные леденцы. У нас сладостей синтезировали мало, только для детей, но я очень хорошо запомнил вкус и запах.

– Уснул? – Айван толкнул меня в бок, и я очнулся от своих мыслей. – Время.