сообщить о нарушении
Текущая страница: 40 (всего у книги 57 страниц)
Мы промолчали, одновременно отхлебнув чаю. Кетерния многозначительно посмотрела на меня.
— Я сочту это за «да», — скрывая злобу, говорила Марисса. — Как вы могли!..
— Не стоит, Марисса, они многое пережили, не нам их судить, — попытался прервать ее Себастьян, откинувшись на спинку стула.
Ледяная стражница упрекающе взглянула на юношу, в ее глазах была такая же холодность, что у бабушки, когда та злилась.
— Именно нам их судить, Себастьян, — процедила Марисса сквозь зубы. — Ну так, что скажете?
Я посмотрел на Кетернию, оценивая температуру данного разговора. Чертовка словно была не с нами, ее пустой взгляд смотрел сквозь Мариссу, игнорируя факт ее существования. Я понимал, что стоит взять инициативу в свои руки.
— Он прав, — я сам не поверил, что сказал такое в отношении Леруаморо, — не тебе нас судить. Тем более, что мы уже отчитались перед моей бабушкой и Стефаном, а значит, и перед Советом.
Себастьян отрешенно улыбнулся моим словам, рассматривая свою руку. Марисса посмотрела на меня так, словно никогда не простит меня за эти слова. А мне было плевать, нельзя играть в свои хитроумные игры, быть эгоистом, когда люди вокруг скорбят. Кетерния пнула меня ногой под столом, она слегка наклонила голову вниз, но я видел ее благодарную улыбку и горящие угольки глаз.
«Всегда пожалуйста, чертовка», — мысленно сказал я.
— Возможно, это и не наше дело, однако мы отстаем от программы, заявленной Советом, а это уже наше дело, — напористо говорила ледяная стражница, чай в ее чашке замерзал. — Завтра мы непременно начнем тренировки, иначе мы совершенно ничего не успеем.
Внезапно Себастьян схватил злящуюся девушку за запястье, заглядывая ей в глаза.
— Марисса, куда же ты так торопишься? — заискивающе говорил огненный страж. — Мы никуда не опоздаем, если завтрашний сон посвятим более близкому знакомству, а уже после приступим к тренировкам.
От чая повалил обжигающий дымок. Марисса рассеянно кивнула, выдергивая руку из цепкой хватки Леруаморо. Парень, слегка улыбаясь, откинулся обратно на кресло; его глаза ярко блестели зеленью из-под челки.
«Неужели он нам сочувствует и помогает?» — сомневался я, пристально смотря на Себастьяна.
Он поднял зеленые глаза, горевшие лукавством, на меня.
«Черта с два», — отметил я отворачиваясь.
Остаток сна я молчал, делая вид, что рассматриваю прекрасные цветы, разносящие свой аромат по прохладному, словно утреннему, воздуху, но на самом деле я постоянно кидал взгляд на Кетернию и Себастьяна, которые, похоже, нашли общий язык. Они тихо говорили о музыке, кино, он рассказывал ей о Париже, а она ему о Санкт-Петербурге…
— Смотри, — Себастьян осторожно сорвал белый цветок с ближайшего куста.— Это — камелия.
Кетерния бережно взяла камелию из его рук и провела по перламутровым лепесткам, на которых блестела утренняя роса. Чертовка слегка улыбнулась.
— Он не пахнет? — с удивлением спросила она, не почувствовав запаха.
— Да, эти цветы не пахнут. Я слышал, что если они когда-нибудь обретут аромат, то девушка, в честь которой они были названы, ответит взаимностью своему возлюбленному, — пояснил он, наблюдая за реакцией девушки.
— Думаю, что это невозможно, — скептически ответила огненная стражница, приподняв бровь.
— Кто знает… Можно? — Себастьян подхватил цветок и заправил его в волосы Кетернии.
«Позер, — разозлился я и глянул на Мариссу, которая так же не сводила с них серебряных глаз. — А сама говорила, что это невежливо».
Я отвернулся, отрезая себя от этого слащавого зрелища. Я так устал сидеть в этом чертовом сне. Насколько же все было проще, когда мы с Кетернией были наедине в нашей бухте, где нас окружало стеклянное небо, шумливые волны, старые горы и буйные ветра. Мы были так далеки от этого счастья, спокойствия и бесконечной свободы.
Внезапно воздух задрожал, оглушаемый мерным боем старинных часов. Я поднял голову, ища источник звука.
— У нас тут такие настройки, что, когда приходит время проснуться, бьют часы, — сухо пояснила Марисса, поставив пустую чашку на стол.
— Домой? — осторожно спросила Кетерния, глянув на меня; в ее глазах сияли привычные огоньки.
Я кивнул, поднимаясь из-за стола.
— Что ж, спасибо за чай, — кинул я, когда чертовка встала возле меня.
Снобы вежливо кивнули, расплываясь в фальшивых улыбках. Вдруг Себастьян поднялся и тихо шепнул ледяной стражнице:
— Я сейчас вернусь.
Он подошел к нам и предложил Кетернии руку, та с сомнением приняла ее.
— Жаль, что вам уже пора идти, мы столько не успели обсудить! — воскликнул он. — Но, раз уж так вышло, я бы хотел вас проводить: здесь легко заблудиться.
— Не стоит, мы найдем выход, — отрезал я, встречаясь с зелеными глазами.
— Я настаиваю, — любезничал Леруаморо.
— Я вынужден отказать, — сурово сказал я, не отводя взгляда.
«Я не проиграю», — отчаянно подумал я.
Казалось, будто Себастьян совершенно не замечал моей неприязни, не видел, что я могу в любой момент прописать ему в челюсть, а лучше ударить под дых. Его маска вежливости выводила меня из себя.
— Да ладно тебе, Александер, пусть проводит, если ему так хочется, — спокойно сказала Кетерния, заглядывая мне в глаза.
Чего она хотела этим показать? Что этот Леруаморо ей понравился? Что она готова закрыть глаза на его сумасшедшего отца? Или что я ей больше не нужен?
Я отвернулся и быстро прошел через увитую плющом арку.
«Во снах нет выхода, нас некуда провожать, ты просто хочешь ее обмануть, заставить поверить себе!» — злился я, скрываясь в колючих зарослях дикого сада.
Их шаги позади обжигали мой слух, а разговор заставлял нервно сжимать кулаки. Милая незатейливая беседа текла словно весенний ручеек талой воды, прерываясь звонким смехом или тихим шепотом. Я вылетел на площадку, в центре которой расположился царственный фонтан, оставлявший разноцветные блики на ближайших кустах.
— С нетерпением жду, когда мы увидимся вновь, — счастливо сказал Себастьян.
— Да, я тоже.
Вода с треском замерзла, замирая в причудливых фигурах, разлетаясь мелкими осколками брызг.
«Ненавижу», — со злостью подумал я.
Я разжал ладонь, позволяя льду разбиться, рассыпаться в пыль.
***
Я открыл глаза и приподнялся на локтях. Было раннее темное утро, солнце еще не встало, а черные тучи, клубившиеся в небе, подсказывали, что сегодня его можно было и не ждать. Я бессильно упал на мягкую подушку, накрываясь одеялом. Эта бесполезная ночь совершенно выжала меня, я чувствовал себя измотанным.
«Хорошо, что сегодня выходной, не пойду никуда», — с облегчением подумал я, рассматривая белый потолок своей бездушной комнаты.
Мирный шум с улицы успокаивал мои нервы, распутывал жгучий клубок гнева, засевший в груди. Естественно, что я злился, только почему-то все еще не хотел признавать, что эта злоба вызвана глупой ревностью.
«Я ведь доверяю чертовке», — засомневавшись на секунду, отметил я.
Хотя с чего бы мне было ей верить? Из-за того, что ее я встретил раньше всех? А будь первой Марисса, все бы вышло по-другому? Я вспомнил о ледяной стражнице, которая должна была стать моей женой в будущем. Она была словно двужильна, играла в ангельскую доброту, а потом резко нападала из-за угла — ее поведение становилось поистине невыносимым. Казалось, что она вся в действительности состоит изо льда, и в ней нет ни капли жалости. На секунду я представил ее серые глаза и мягкую улыбку, которой она встретила нас. Какая Марисса была настоящей? Та, которая беспрекословно следует указаниям Совета, или спокойная, но милая девушка? Почему-то, когда разговор заходил о людях, я никогда не понимал, какие они были на самом деле. Наверное, дело было в том, что их слова, поступки и внешность всегда расходились, вводя меня в заблуждение.
Я услышал, как в глубине квартиры зашумела вода: Кетерния встала. Я перевернулся набок, задумываясь о магии, связывающей нас чувствами с другими стражами. Я помнил, как совсем недавно мои силы сошли с ума, стоило мне лишь услышать голос Мариссы, но сейчас не произошло совершенно ничего, словно прошлое было глупым сбоем системы. Все компоненты остались прежними: я, Марисса, Кетерния и Себастьян.
«Но ведь чертовка не реагировала на него так, как я на Мариссу, — отметил я, потерев глаза. — Значит, что-то не так именно со мной… Или с ней».
Я глянул на дверь: мне показалось, что я услышал ее торопливые шаги, но вода в дальней комнате все еще шумела.
«Может, она не любит меня на самом деле?» — бесконтрольно пронеслось у меня в голове.
В груди что-то болезненно кольнуло. Я со злостью скомкал одеяло. Это были бесполезные размышления: я не смог бы найти ответа, лишь причинил бы себе боль, но мой разум отказался повиноваться мне, заставляя вспоминать, как мило Кетерния болтала с Себастьяном, как хорошо они смотрелись рядом, как слащаво он себя вел… Я знал, что он лжет, каждое его движение словно шептало: «Вранье. Вранье. Вранье».
«Это он был в «Царстве мертвых». Кто же еще мог вызвать у меня такую жгучую неприязнь?» — с легким сомнением подумал я: не привык обвинять людей без должных доказательств.
Однако я был уверен, что он еще проявит себя, покажет свою истинную гнилую сущность Леруаморо, и тогда мне нужно будет быть рядом с Кетернией, чтобы она не почувствовала боли…
Я приподнялся на локтях, когда моя дверь еле слышно скрипнула. Кетерния, довольно улыбаясь, заглянула внутрь:
— Можно войти?
— Как ты всегда проникаешь сюда, чертовка?
Девушка пожала плечами, вопросительно уставившись на меня.
— Ладно, входи, — вздохнул я.
Стражница влетела в комнату, будто небольшое торнадо; она с разбегу залетела на кровать, утыкаясь лицом мне в ключицу. От ее мокрых волос приятно пахло цветами, я не удержался и схватил одну прядку, принюхиваясь к тонкому аромату.
«Она пахнет весной», — отчего-то подумал я.
Кетерния не двигалась, тяжело дыша мне в плечо. Ее рука собственнически обхватила мою грудь, комкая старую растянутую футболку.
— Что-то не так? — осторожно спросил я, прокашлявшись.
Чертовка усиленно покачала головой, щекоча мне шею растрепанными волосами.
— Точно? — повторил я, и она приподняла голову, заглядывая в мои глаза.
— Ага, все хорошо, — Кетерния перевернулась на спину, пристраиваясь подле меня.
Мы просто лежали рядом, уставившись в потолок. Стражница глубоко дышала около меня, рассеянно поглаживая пальцами мою руку. Ее глаза замерли на месте, она задумалась о чем-то, и слабая тень улыбки пробежала по ее лицу.
— Слушай, — она повернулась ко мне.
— Мм? — вопросительно протянул я, изучая ее лицо, словно увидев впервые.
— Может, покрасим потолок? — неожиданно предложила она.
— Сейчас? — я уставился на нее с неким укором.
— Нет, конечно, позже, — Кетерния подняла правую руку в воздух. — Мы сможем, например, нарисовать здесь созвездия из нашей бухты или просто голубое небо, слегка задернутое пеленой облаков…
Я наблюдал за ее мечтательными глазами и слушал такой воодушевленный голос, почему-то мне так сильно захотелось ее сейчас обнять, но я сдержался.
— Да, было бы здорово, — я поддержал бы ее любую, даже самую безумную, идею, если бы чертовка выглядела так, как сейчас.
Стражница радостно посмотрела на меня, а затем повернулась на бок, положив голову мне на плечо. Я ласково погладил ее по волосам, наслаждаясь ее обществом.
— Как тебе Марисса? — с любопытством заговорила она через несколько минут.
— Не знаю, она показалась мне странной, — нехотя ответил я, слегка нахмурившись.
— Себастьян сказал, что она ведет себя так только тогда, когда все идет не по ее плану, а в остальное время она — само очарование, — утешила меня Кетерния.
Его имя неприятно резануло мне уши, но я постарался проигнорировать это.
— А ты что о ней думаешь? — поинтересовался я.
— Ну, она очень красивая, ее глаза цвета зимнего неба, когда вот-вот повалит снег, — ответила чертовка задумчиво.
Я представил, как воздух становится ледяным, обжигающим легкие, поднимается шаловливый ветерок, разметающий залежавшиеся сугробы, жалобно скрипят голые деревья, перешептываясь друг с другом, а потом свинцовое небо словно раскалывается, снег затапливает землю, а облака светлеют, напоминают старое отшлифованное фамильное серебро, покоящееся за стеклом в антикварном шкафу…
— Да, думаю, ты права, — согласился я, приобнимая Кетернию.
— Я всегда права, — довольно отвечает она.
— Спорно.
Она шуточно ударила меня по груди, заставляя слегка рассмеяться. Затем мы замолчали. Я думал о сером небе, которое так любил рассматривать по вечерам в Норвегии.
— Себастьян… — тихо начала чертовка. — Ты считаешь, что он плохой?
Я замер, боясь разрушить ее представление о нем так сразу, уничтожить любую ее веру.
— Не знаю, подозрительный, хотя, наверное, не настолько безумный, как его отец, — ни капли не приврав, ответил я.
— Я подумала так же, — заключила она, прикрывая глаза; длинные ресницы отбрасывали тени на ее щеки.
Мне так хотелось спросить у нее, что она чувствовала по-настоящему. Может, мне стоило сдаться?
«Но ведь она не пришла бы к тебе, если бы влюбилась в Себастьяна», — убеждал я сам себя.
Мы пролежали так около часа, пока темные низкие облака медленно плыли по небу, уносясь к Финскому заливу. Там, в вышине, кричали чайки, ища что-то в тумане, а может, звали на помощь, потеряв самих себя.
— Слушай, — тихо обратилась ко мне Кетерния, заглядывая мне в глаза. — То, что ты сказал тогда… Оно в силе?
Я знал, что она имеет в виду, что хочет узнать.
— Пока ты этого хочешь — да.
Чертовка ласково улыбнулась, вновь удобно устроившись на моем плече.
— Ты ведь этого хочешь? — опасливо спросил я, боясь ее ответа.
— Ага, — сказала она, обнимая меня.
Солнечные лучи прорвались через пелену серых облаков, озаряя зимний город.
Комментарий к Глава 23
Мне было бы очень приятно узнать ваше мнение о моей истории, так что не стесняйтесь писать отзывы :3
========== Глава 24 ==========
Мы с Кетернией провалялись в постели еще около часа, ненавязчиво болтая о всяких мелочах. Несмотря на непреодолимое желание полежать еще чуть-чуть, мы выползли из комнаты и перекусили сладкими булочками с кофе, прерываясь на обсуждение планов на сегодня. Я не уставал наблюдать, как довольно улыбалась чертовка, когда рассуждала о наших с ней слабых местах, о наших целях, о наших тренировках…
— Слушай, — обратился я к ней, поставив пустую чашку на стол и расслабленно откинувшись на спинку стула, — ты ведь рассказывала, что тренировалась сама, пока мы с тобой были в беспричинной ссоре.
— Ее причиной было твое вранье и скрытность, — недовольно ответила чертовка. — Да, было дело, но мне помогали.
Стражница пронзительно взглянула на меня, слегка закусив губу. Я прекрасно знал, кто помогал ей в этом, никто другой добровольно бы на это не пошел.
— Покажешь? — спросил я, озорно улыбнувшись.
Через пару минут мы стояли в зале; серый уличный свет с редкими проблесками солнечных лучей приятно освещал комнату, придавая ей некую непринужденную естественность.
— Ну, он говорил никогда не нападать, если знаешь, что противник в несколько раз сильнее тебя, — говорила Кетерния, обмениваясь со мной легкими ударами на палках. — Нужно держать защиту, пока враг не будет измотан.
— Странная позиция, а если ты будешь драться с вампиром? — я с легкостью отразил ее удар, напирая на девушку.
— В этом случае, по его словам, будет полезно применение магии. Огонь, конечно, лучшее решение против вампиров, но, думаю, лед тоже сойдет, — Кетерния пригнулась и направила палку к моим ногам, я подпрыгнул; оружие с характерным свистом рассекло воздух.
— Неплохо, — прокомментировал я, отходя на пару шагов. — Тоже его школа?
Стражница кивнула, сосредоточенно глядя на меня. Ее волосы растрепались, дыхание сбилось.
— Научил паре атак, но, похоже, только у него они действительно получались, — чертовка вновь полетела на меня, пригнувшись, чтобы избежать моей атаки, и со всей силы дала мне по ребрам.
«Останется синяк», — с досадой подумал я, потирая ушибленное место.
— А про нечисть он тебе рассказывал что-нибудь? — спросил я, обрушивая на Кетернию серию тяжелых ударов, она не успела отразить их все.
— Я завуалированно спрашивала об этом всем, но, скорее всего, он и так знал о моей непросвещенности, — девушка пожала плечами, безразлично взглянув на покрасневшие от ударов руки.
— Он много успел рассказать? — поинтересовался я, с жалостью поглядывая на стражницу.
