сообщить о нарушении
Текущая страница: 25 (всего у книги 57 страниц)
«Совет планировал определить вас с Кетернией на обучение на дому с учителями, связанными с Советом, нечистью, но твоя бабушка настояла, чтобы вы оба продолжили свое обучение в обычной человеческой школе. Ее рвение мне глубоко не по душе, но ее доводы, представленные Совету, показались им достаточно убедительными, поэтому ты был определен в ту же школу, что и Люсент. Во втором письме все документы, необходимые для поступления. Легенду о своем переезде придумай сам».
Подписи не было, хотя она, в общем-то, не была нужна. Я отложил лист в сторону и заглянул во второй конверт. Куча всяких справок, правил и прочих документов, в которых я ничего не смыслил. На последнем листе значилось, что я должен прийти на медосмотр двадцать восьмого августа. Я откинулся на стуле, вглядываясь в потолок. Я не знал, что думать об этом решении Совета. У меня не было никакого понятия о том, каково учиться в школе.
«Но с ней, наверное, это не будет такой большой проблемой», — подумал я.
Просидев в библиотеке где-то час, внимательно ознакамливаясь со всеми документами и придумывая свою историю, я ушел оттуда, забив на поиски книги. Почему-то я решил, что Кетернии лучше пока не знать о моем переходе в ее школу.
***
Август пролетал незаметно. Кетерния стала ходить ко мне по вечерам, потому что утром была занята работой. Первое время единственным нашим занятием были тренировки, во время которых я учил ее обращаться с кинжалом. Без жертв не обошлось, даже моих. Однажды она, не рассчитав сил, практически попала мне в плечо, но я вовремя уклонился, отделавшись только неглубоким порезом. Иногда мне казалось, что ее первостепенной задачей является мое убийство. Спустя неделю таких занятий, когда половина августа была позади и началась дождливая пора, приятная нам обоим, мы начали просиживать вечера в библиотеке. Я рассказывал ей все, что знал, объяснял сложные правила и тексты, непонятные новичку. В этом она, к счастью, оказалась успешнее, чем в спорте.
После одного из таких уроков, когда Кетерния ушла домой, я убирал разбросанные по столу книги. Мои мысли были далеко, и я не обращал внимания на то, что делаю. Именно поэтому я уронил стопку книг, не донеся ее до шкафа. Тихо ругнувшись, я быстро подбирал тома, проверяя, чтобы с книгами все было нормально и никакие странички не загнулись. Одна из них привлекла меня. Я видел книгу у бабушки дома, но никогда не читал, не считая нужным.
Это был кодекс стражей, как его называли, но на самом деле названия, как и автора, у этой книги не было. Я торопливо открыл раздел, интересовавший меня. Кодекс часто дополнялся и корректировался, поэтому издание было новым, словно только что из магазина.
— Магия, влюбляющая стражей в своих партнеров, — прочел я заголовок, следя пальцем за строчкой.
Первостепенная информация сообщала только то, что я уже знал, но чуть дальше начались интересные заметки, привлекшие мое внимание.
— Страж, влюбленный в другого человека, стража, не являющегося суженым, нечисть, подвергается наиболее сильному воздействию данной магии. Чаще всего такие люди испытывают физическое недомогание, если находятся рядом с предметом своего незаконного воздыхания. Случаи смерти не зарегистрированы, — быстро прочитал я.
Обеспокоенно перевернув страницу, я обнаружил дальнейшие разъяснения, полностью совпадавшие с моими симптомами.
— Потеря контроля, головокружения, страх, паника… — в ужасе шептал я, пробегая глазами по тексту.
Я наконец все окончательно понял, нашел ответ на свой вопрос.
— Лечение: отказ от незаконной любви. В противном случае наступает магическое истощение, впоследствии потеря статуса стража, — прошептал я.
На этом раздел закончился. Я не двигался, уши словно заложило, а в голове был сплошной белый шум. Я догадывался еще тогда, что причина именно в том, что мне нравится Кетерния, но не хотел верить в это. Теперь все факты были передо мной, бесчувственные буквы прожигали глаза, а надежды рассыпались миллиардами осколков. Я уже знал правильный ответ. Медленно поднявшись со стула, я поставил книгу на место.
«Значит, я откажусь», — поклялся я, покидая библиотеку.
***
После этого жизнь пошла своим скучным и предсказуемым чередом: Кетерния приходила, я ее учил, она уходила. Я постоянно держал себя под контролем, думал о том, что говорил и думал. Иногда она смотрела на меня с некоторым подозрением в карих глазах, но ничего не говорила. Мы начали совмещать теорию с практикой, она пыталась колдовать, а я лишь показывал ей приемы с безопасного расстояния. Однажды после такой тренировки, когда я вновь победил ее, она заговорила со мной, сидя на мате:
— У тебя что-то случилось?
Я украдкой глянул из-за плеча, посмотрев ей в глаза.
«Прости меня, я не могу отказаться ради бытия стражем. Даже ради тебя я не могу этого сделать», — искренне ответил я в моей голове.
— Ничего, с чего такие подозрения? — кинул я, убирая не нужный более инвентарь.
— Не знаю даже, ты ведешь себя странно иногда, — ответила она, задумчиво отхлебнув воды.
Я замер на секунду, не зная, раскусила ли она меня полностью.
— Но мне, наверное, показалось, — бросила она, поднимаясь на ноги. — Я в душ.
Я кивнул.
«Думаю, ей повезло, что я стер ей память, — решил я, падая туда, где только что сидела она. — Она никогда не испытает ту боль, которую ощутил я, у нее не будет риска исключения из стражей… Ей очень повезло».
Отхлебнув воды, я оперся на руки и закинул голову к потолку. Теперь мои планы не выходили за пределы отношений учитель-ученик, но раньше я думал о чем-то большем. Кетерния показала мне много всего нового в этом мире, научила искать крупицу счастья даже в огромном океане страдания и боли. Я практически забыл, что мать меня бросила и предпочла не помнить обо мне. Я начал искать что-то хорошее в жизни, ставить какие-то цели помимо бытия стражем. Я думал о том, кем буду работать в мире людей, что станет моей «святой обителью». Сейчас все это казалось глупой детской мечтой, не имеющей никаких оснований на существование. Я тихо рассмеялся, понимая, что рассуждаю как старик.
— Чего смеешься? — спросила Кетерния, вытирая волосы.
— Просто вспомнил кое-что хорошее, — ответил я, поднимаясь на ноги.
— Поделишься? Или тайна? — поинтересовалась она, проходя в прихожую.
— Секрет, — ответил я, слегка улыбнувшись.
— Понятно, — девушка кивнула, надевая обувь.
Мы стояли в комнате в полной тишине. Я слышал, как девушка дышала, как билось ее сердце. Отпрянув от стены, я подошел к вешалке и снял ее ветровку. Кетерния поднялась, я помог надеть верхнюю одежду и снова отошел, словно не хотел подходить к ней слишком близко.
— Вот об этой странности я и говорила, — сказала Кетерния, поправляя волосы.
Я проигнорировал ее слова.
— У тебя волосы мокрые, — сказал я, рассматривая девушку с легким прищуром, размывавшим картинку в цветные пятна и блики.
Стражница провела рукой над головой, высушивая непослушные локоны.
— Все равно промокнут, на улице же дождь, — кинула она, хватая зонт, и вставила наушники в уши, по-хозяйски открывая дверь.
Я подошел к выходу, чтобы закрыться на замок после ее ухода, но она внезапно остановилась, продолжая удерживать дверь рукой.
— Прости, если чем-то тебя обидела, я не хотела, — прошептала она, не поворачиваясь ко мне лицом.
Я замер, понимая, что ее вины в этом нет. Я промолчал. Она кивнула:
— Ясно.
В следующую секунду она летела вниз по лестнице, не касаясь руками перил, и перепрыгивала через две ступеньки, торопясь уйти. Я знал, что сделал ей больно, но как исправить это, не становясь к ней еще ближе, я не знал. Я закрыл дверь с тяжелым сердцем, мягкий щелчок замка эхом разнесся по пустой квартире, напоминая мне, что я все еще один.
***
После этого Кетерния не приходила. Она написала мне, что сейчас завал на работе и нужно все закончить, пока не началась школа, но я был уверен, что основная причина не только в этом.
«Ничего не поделаешь», — пытался утешать я сам себя, когда проснулся утром двадцать восьмого августа.
На улице моросил мелкий дождь, а небо заволокли серые тучи. Именно о такой погоде я мечтал весь этот месяц. Кое-как позавтракав, я вышел на улицу, лениво направляясь на соседний остров. Времени у меня было еще много, поэтому я не хотел торопиться. Глубоко вдыхая влажный воздух, ловя капли воды, застревавшие в волосах, я вышел к главной площади города. Даже сейчас, в такую рань, тут были тучи туристов, сновавших тут и там, делавших снимки и стоящих в очереди в Эрмитаж.
«Она обещала сводить меня туда», — промелькнуло у меня в голове.
Я отмахнулся от навязчивой мысли и пошел дальше через сквер с фонтаном и скамейками. Парочка детей носилась по гравийным дорожкам, поскальзываясь на мокрой земле и падая в грязь или на траву. Родители не торопились отчитывать своих чад, снисходительно смотря на их невинное веселье. К остановке подошел автобус, высадивший несколько подростков, свободно расхаживавших без зонта. Милая пожилая женщина шла вдоль края тротуара, прикрытая от противной туманной мороси. Я быстро рванул на светофор, мигавший зеленым. Удачливо перебежав дорогу в последний момент, я дождался сигнала на другом переходе и пошел на мост, наслаждаясь морским бризом, напоминавшим Сенью. Я остановился посередине, вглядываясь в темную Неву, отражавшую серый унылый свет. Под водой что-то слабо блеснуло и понеслось дальше, к Финскому заливу.
«Русалка», — подумал я, продолжая свой путь.
Спустившись с Дворцового, я пошел по набережной, спустился к реке и протянул руку к прохладной воде. Слева от меня вода забулькала и запенилась, я подошел к другому краю небольшой пристани и заглянул в воду. Там, где я только что был, что-то захихикало и мгновенно скрылось под водой, блеснув на прощание зеленовато-желтым хвостом. Я улыбнулся и пошел дальше, оставляя водяных фейри позади. Пройдя еще пару кварталов по набережной, я свернул вглубь острова, рассматривая великолепные здания, ничем не уступавшие по красоте моему дому. Глянув на часы, я заторопился, понимая, что лучше не опаздывать в первый день.
Школа напомнила мне тюрьму. Снаружи здание выглядело скучно-серым, кое-где лепнина была покрашена в светло-коричневый, который заставлял здание выглядеть еще хуже. Я решился отворить тяжелую железную дверь только после того, как несколько раз глянул на табличку, подтверждавшую, что это действительно та самая школа. Внутри все казалось более цивильным, хотя два неприятно выглядящих маляров, стоящих около стены, не внушали мне доверия. Через секунду на меня вылетела женщина лет пятидесяти и спрашивала, куда и зачем я пришел.
— Я на медицинский осмотр, — повторил я второй раз, понимая, что женщина несколько глуховата.
Она гаркнула что-то и показала мне, куда идти, постоянно неодобрительно оглядывая меня.
«Боже, какая здесь атмосфера, — подумал я в ужасе. — Может, это школа для уголовников?»
Женщина провела меня по длинному коридору к толпе детей, беспорядочно разбросанных перед медицинским кабинетом.
— О, спасибо, что привели его, — ко мне подлетела приятная женщина небольшого роста, одетая в строгий костюм, она мило улыбалась. — Ты ведь новенький? Саша, так ведь?
Услышав это имя, я был готов развернуться и уйти, но я лишь скривился в улыбке и кивнул.
— Меня зовут Евгения Владимировна, — представилась женщина. — Я твой классный руководитель, а это твои одноклассники!
«Энтузиазма ей не отнять», — подумал я, поглядывая на ребят.
— Дети, поздоровайтесь! — в приказном тоне сказала Евгения Владимировна.
Пара человек услышала ее и лениво махнула мне рукой, не пытаясь изобразить хоть какую-то радость. Внезапно ко мне подлетел парень, закинул руку мне на плечо и, лучезарно улыбнувшись, сказал:
— Меня зовут Андрей, я помогу тебе тут освоиться!
Он был несколько ниже меня и уже в плечах. Соломенные волосы заслоняли его глаза, мешая рассмотреть их цвет, но в остальном было понятно, что он здесь один из самых привлекательных, что обязывает его быть со мной либо вежливым, либо грубым — другого не дано. Вероятно, оценив, что я выгляжу сильнее его, он выбрал первую стратегию. Андрей быстро повел меня к ребятам, громко представляя каждого и тихо шепча мне в ухо грязные сплетни, чтобы они не услышали.
— Это Полина, — он показал на симпатичную девушку, стоявшую подле парня, смотревшего на меня волком. — А этот бугай — Рома. Она крутит тут шашни со всеми, но никогда этого не признает. Он — ее главный спонсор, — прошептал Андрей, слегка наклоняя меня вниз.
По коридору кто-то бежал.
— Я пришла, я успела, — сбивчиво говорила девушка, опираясь на свои колени и пытаясь отдышаться.
— Да, Аюдалия, ты успела в последний момент, как всегда, — кивнула классная руководительница, делая пометку в журнале.
— Эта девушка местная разиня, — прокомментировал Андрей, поворачивая нас к Аюдалии.
Девушка гневно глянула на нас, убирая с лица темные пряди волос. Выпрямившись во весь небольшой рост, она прошла мимо нас, самодовольно хмыкнув. Почему-то это на секунду напомнило мне Кетернию, о встрече с которой я забыл. Аюдалия направилась в темный конец коридора, где, как оказалось, кто-то стоял. Андрей потащил меня за ней, прямо к тому человеку. Уже за несколько метров я понял, кто там стоял.
— Кетерния, — громко объявил Андрей, показывая на стражницу, к которой подошла Аюдалия.
Девушка глянула на меня, вынимая наушник из уха. Ее глаза на секунду блеснули золотом в слабом свете. Я тяжело выдохнул, старясь не отводить взгляд. Кетерния подхватила Аюдалию под руку и прошла мимо нас, не проронив ни единого слова.
— Она местная одиночка, еще и странная, — прокомментировал Андрей ей вслед.
Я резко скинул его руку, отходя к стене. Он, не поняв моего действия, встал рядом, продолжая рассказывать о классе. Я пропускал все мимо ушей, всматриваясь в силуэт Кетернии, которая даже не смотрела в мою сторону.
«Вот чертовка», — горько подумал я, проклиная самого себя.
Комментарий к Глава 16
Мне было бы очень приятно узнать ваше мнение о моей истории, так что не стесняйтесь писать отзывы :3
========== Глава 17 ==========
Медицинский кабинет представлял собой комнату из худших фильмов ужасов: старые шкафы, готовые упасть в любой момент, рассыпав свое содержимое на противную молочно-белую плитку, древняя раковина, постоянно капавшая, шатающиеся деревянные стулья, все приборы, кажется, были старше моей бабушки. Медсестрой оказалась пожилая дама (я даже сперва подумал, что это женщина, встретившая меня, просто надела халат). Она плохо видела, от чего постоянно щурилась, и переспрашивала все по несколько раз. Я не знал, была ли у нее проблема со слухом или памятью.
— Где был летом? — грубо спросила она, просматривая мою голову.
— В Норвегии, я только недавно переехал, — я пожал плечами.
Ребята, мои новые одноклассники, тихо сказали что-то друг другу, не желая, чтобы я слышал.
— И зачем он приехал, ему там плохо было, что ли? — подсказал мне воздух.
«Все-таки народ здесь странный, недружелюбный», — подумал я, подходя к ростомеру.
Медсестра с трудом опустила планку мне на голову, кряхтя что-то о слишком высоких детях. Она с умным видом надела очки с толстенными стеклами и посмотрела на меня.
— Напомни, как тебя зовут? — спросила она.
«Мрак», — подумал я, с облегчением покидая медицинский кабинет одним из первых.
Девочки, мои одноклассницы, выглядевшие старше своего возраста, стояли в коридоре, что-то оживленно обсуждая. Однако Кетерния и Аюдалия все еще скрывались в тени, тихо разговаривая. Кетерния, одетая в темную толстовку и старые джинсы, сильно отличалась от девушки, к которой я привык.
— Симпатичный у нас новенький, — услышал я шепот Аюдалии, нервно перекатывавшейся с пятки на носок.
Я замер, опершись на стену и силясь услышать ее ответ. Голоса других одноклассниц мешали мне сосредоточиться, но я знал, что Кетерния не сводила с меня пристального взгляда своих карих глаз. Секундный вздох, выбивавшийся из общего гула:
— Ничего особенного.
Ее слова не должны были вызвать у меня никаких эмоций, но я все равно почувствовал привкус горечи, неприятно отозвавшейся гулом в ушах.
«Неужели она действительно меня ненавидит?» — подумал я, убирая волосы, лезшие в глаза.
— Эй, новенький! — ко мне подошла милая девушка, которую мне представили Полиной.
