сообщить о нарушении
Текущая страница: 26 (всего у книги 57 страниц)
Она ненавязчиво обтянула футболку с откровенно большим вырезом, открывавшим достаточно груди, чтобы засомневаться в порядочности девушки.
— Как тебе в России? Нужна помощь, чтобы освоиться? — поинтересовалась она, ласково улыбнувшись и накручивая прядку русых волос на палец.
Я внимательно посмотрел на нее, пытаясь понять, как можно отшить человека, не интересного и не приятного тебе. Тяжело вздохнув, я приготовился поддержать непродолжительный разговор, состоящий из сплошных уловок и любезностей.
— Эй, Полина, твоя карточка, — Кетерния прошла мимо и впечатала медицинскую папку девушки ей в грудь.
Я благодарно глянул на стражницу, не обратившую на меня никакого внимания. Полина недовольно цыкнула, состроив противную гримасу, мгновенно стершую всю красоту с ее лица.
— Потом еще поболтаем, — кинула она, слегка схватившись за край моей рубашки.
Я нехотя кивнул. Облегченно выдохнув, когда вертихвостка отошла к своим подружкам, бросавшим на меня двусмысленные взгляды, не вызывавшие никакого доверия, я расслабленно опустил голову, не зная, сколько времени мне еще предстоит здесь оставаться. С другого конца коридора, который, похоже, вел к учебным кабинетам, шла Евгения Владимировна, держа в руках большую стопку учебников. Хрупкая на вид женщина, казалось, готова была упасть от тяжести ноши. Внезапно откуда-то вылез Андрей, любезно предлагая свою помощь, и, не дожидаясь ответа, выхватил книги из рук преподавательницы.
— Саша, подойди, поможешь отнести в библиотеку всякое барахло! — воодушевленно воскликнул парень, очаровательно улыбаясь учительнице.
Я медленно пошел к нему, радуясь заданию, которое избавит меня от всепоглощающей тьмы коридора и общества неприветливых одноклассников.
— Спасибо, — шепнул я, проходя мимо Кетернии.
Она ничего не ответила, но я знал, что она слегка улыбнулась, хотя и злилась на меня.
— Чего ты так долго? — возмущался Андрей, когда я наконец пришел ему на помощь.
— Ничего, ждать полезно, — кинул я, подхватывая две стопки учебников, удобно связанных тонкой веревкой и ожидавших, когда их отнесут на законное место.
Андрей, так же подхвативший свою часть ноши, пошел впереди, показывая мне путь. Остальная часть школы оказалась более приветливой, залитой белым светом ламп, изредка мигавших от перепадов напряжения.
— С электричеством здесь всегда были проблемы из-за кучи протечек, — пояснил Андрей, когда мы поднялись по широкой лестнице на четвертый этаж.
Библиотека оказалась небольшой комнатой, в которой размещался только стол библиотекаря. Сами книги располагались в соседнем зале, куда нам нельзя было ходить. К нам навстречу вышел мужчина лет тридцати, седина мелькала в его темных волосах, отливавших рыжиной. Потягивая крепкий кофе, мужчина торопливо заполнял бумаги, где отмечал, какие учебники мы сдали.
«Практически единственная адекватная фигура здесь, которую я успел встретить», — подумал я, передавая книги Андрею.
Мы провозились с этим заданием около часа, постоянно спускаясь вниз, чтобы принести еще партию учебной литературы. Парень не отвлекал меня своей беседой, но иногда бросал фразы, рассказывавшие о школе, классе. Однако его любимой темой была наша классная. Я не зацикливался на его словах, но улавливал основные нормы поведения, считавшиеся здесь приемлемыми. После его рассказа о школьной форме, которая тут была только формально, мы освободились от задания и медленно спускались вниз.
— Мы свободны? — спросил я, потягиваясь.
Парень кивнул, вглядываясь в тьму коридора, где, похоже, уже никого не было, кроме классной, стоящей около последней двери.
— Тогда пока, — бросил я, оставляя новоиспеченного одноклассника.
— Ага, покеда. До понедельника, — кинул Андрей, махнув мне рукой и направляясь в сторону Евгении Владимировны.
Я вышел на улицу и вздохнул полной грудью, подумав, что, возможно, Стефан был прав, что хотел определить нас с Кетернией на частное обучение на дому. Такая школа внушала мало доверия. Я лениво поплелся по тротуару, пропуская людей, прикрывавшихся зонтами от моросящего дождя. Погода совсем испортилась. Я поднял голову к небу, вглядываясь в серые облака, низко висящие над городом. Внезапно мне показалось, что в толпе впереди мелькнула Кетерния, идущая подле Аюдалии. Я ринулся вперед, расталкивая всех на своем пути. Не знаю, чем был вызван такой порыв, но я не мог противостоять желанию догнать ее и объяснить, почему я внезапно перешел в ее школу.
«Иначе она меня со свету сживет», — подумал я, пытаясь догнать их.
Подбежав к светофору, я понял, что упустил их из виду. Выудив телефон из кармана, я быстро набрал Кетернию. Естественно, что она не ответила, игнорируя мои звонки.
«Сам виноват», — подумал я, направляясь обратно домой.
Капли дождя скапливались на экране смартфона, мешая мне печатать сообщение чертовке. Я не собирался объяснять ей, почему стал так холоден, хотя это чувство лжи буквально скручивало меня изнутри, мешая дышать. Если бы она узнала, то ничего хорошего это бы не принесло никому из нас.
«Тем более, как бы я ей это сказал? Привет! Я, похоже, влюбился в тебя, поэтому, когда я услышал голос Мариссы, то чуть не умер. Такая любовь приведет меня к исключению из стражей. Давай ты перестанешь быть со мной милой?» — подумал я, озлобленно вытирая экран телефона.
«Ты пропустила много тренировок. Нужно поговорить», — напечатал я и отправил сообщение.
Ответ пришел незамедлительно, значит, она действительно игнорировала мои звонки, а не просто не слышала.
«Я тренируюсь сама. Иди к черту», — значилось в ее ответе, не содержавшем никакой привычной ласковости.
Я разочарованно убрал телефон в карман, понимая, что она слишком упрямая, но именно сейчас ее настроение имело основания. Обратный путь занял у меня намного меньше времени, потому что больше вид угрюмого города не интересовал меня. Я бодро шел по парку, скрываясь от дождя под редкой листвой деревьев, начавшей падать на землю. Сырость и запах сентябрьской прохлады витал в воздухе, приятно охлаждая голову. В каждом растении чувствовалось приближение осени. Но и это меня не заботило, все уходило на второй план, уступая место невеселым мыслям.
«Что делать с этой чертовкой?» — безуспешно думал я, оставляя позади безлюдный парк и очищающий дождь.
Ответа не было.
***
Остатки августа незаметно пролетали, словно листья с деревьев, сдуваемые ледяным ветром, поднявшимся в городе. Редкие солнечные лучи прорывались через плотную пелену седых облаков, запутывавшихся в шпилях и крестах соборов. По улицам невозможно было нормально передвигаться: повсюду сновали школьники от мала до велика, они бегали по книжным, расхватывая тетради и ручки, которые были нужны им для учебы. Удивительно, что мне на шестнадцатом году жизни пришлось заниматься тем же самым в первый раз.
«Это все было бы намного проще, если бы чертовка мне помогала», — подумал я, затряхиваясь домой с кучей учебников.
После той СМСки я больше не тревожил ее, не зная, что еще можно сказать. Она тоже молчала. Во время вечерних разговоров с бабушкой я лишь смутно намекал ей, что у нас с Кетернией произошел разлад, решение которому я не мог найти. Родственница упорно игнорировала все мои намеки, не желая помогать мне с такой глупой проблемой.
«Оно и понятно, я сам наломал дров, мне и разбираться», — устало отметил я, в очередной раз покидая дом.
Последний день лета был самым загруженным, я уже успел несколько раз вернуться домой, сбегать в магазин, два раза чуть не угодил под машину, потому что не смотрел по сторонам, а лишь тупо пялился в список дел. Слетев по красивой лестнице и с грохотом закрыв за собой дверь подъезда, я вновь окунулся в насыщенную жизнь обычных людей. Сейчас я направлялся за одеждой, чтобы купить что-то более или менее подходящее для школы. Пестрые витрины бесконечных магазинов на Невском мусолили глаза, мешая сосредоточиться. Заскочив в пару из них, я быстро вышел, вытесненный толпой обезумевших девушек. В торговые центры я даже не осмеливался заходить: там, наверное, нечем дышать.
Я лениво направился в сторону канала Грибоедова, надеясь, что там будет хоть какой-нибудь магазин, в котором будет меньше народу. Изморось медленно перерастала в сильный ливень, мешавший видеть, что происходит там, впереди. Люди, забывшие зонты дома, бежали в ближайшие кафе, ресторанчики. Пара подростков, насквозь промокших, пронеслась мимо меня, звонко смеясь. Под козырьками остановок скопились целые группы, скрывавшиеся от внезапного каприза природы. Я слегка улыбнулся их детскому поведению. Справа выросла громада Казанского собора, словно стремившегося обнять сквер, разбитый между колоннадой. Слева приветливо светилось теплыми огнями красивое здание с башней, державшей глобус на своей вершине, а в окнах были видны люди, искавшие нужную им книгу.
«Невероятный город», — подумал я.
Нигде прежде я не видел такой разной архитектуры, где на одной стороне дороги могла стоять покошенная деревянная лачуга, а на другой — дворец. Волшебно.
Бездумно шагая вперед, я набрел на небольшой магазинчик, выделявшийся на фоне остальных своей старой вывеской. Отворив тяжелую деревянную дверь, оповестившую о приходе посетителя мелодичным звоном, я прошел внутрь лавки. Похоже, это была старая комиссионка, в которой пахло старостью и пылью. Слева стояли бесконечные стеллажи с украшениями, приветливо блестевшими из-за мутных стекол. Я пошел направо, внимательно рассматривая одежду, опрятно разложенную на деревянных полках.
— Ищете что-то конкретное? — услышал я из-за спины.
Пожилая женщина небольшого роста, одетая в приятный наряд, словно сшитый для нее, внимательно смотрела на меня блестящими бесцветными глазами, которые, казалось, уже мало могли разглядеть в этом мире. Седые волосы, длиннее плеч, были распущены и завиты на старомодный лад. Хищный блеск ее перстней и сережек перекликался с ее внешней мягкостью и теплотой. Я прокашлялся, внезапно смутившись.
— Я ищу что-нибудь строгое, чтобы носить в школу, — моя просьба казалась глупой: такие вещи не ищут в подобных магазинах.
Женщина дружелюбно улыбнулась, обнажая ряд идеальных белоснежных зубов, и подошла к одной из полок. Она аккуратно перебирала рубашки, тщательно сложенные от самых светлых к самым темным. Перстни на ее руках звенели, стукаясь друг о друга.
— Я думаю, эти подойдут вам по размеру, — она передала мне пару из них.
Белые рубашки, приятные на ощупь, содержали в себе мелкую деталь, которая сразу мне понравилась: голубые перламутровые пуговицы на одной из них и темно-синяя кайма на воротнике другой.
«Отличное сочетание», — отметил я, перебирая ткань между подушечками пальцев.
— Вам разрешают носить синее? — спросила старушка, переходя к другой вешалке с пиджаками и строгими штанами, тщательно выглаженными заботливыми руками.
— Думаю, что да, но я, наверное, возьму костюмы двух цветов, — бросил я, предполагая, отчего женщина сразу задумалась об этом цвете, а не о каком-то другом.
Старушка кивнула, раздвигая вешалки и время от времени бросая на меня взор полуслепых глаз. Наконец она, выхватив нужные костюмы, провела меня в примерочную, где оставила меня наедине с одеждой, закрыв за собой занавеску. Удивительно, но ее костюмы идеально сидели на мне, словно были сшиты на заказ. В них я выглядел старше, серьезнее.
«И красивее», — отметил я, поправляя воротник рубашки.
— А можно мне еще какую-нибудь жилетку и пару галстуков, — сказал я, выглядывая из-за плотной карминовой занавески.
Женщина уже стояла снаружи, держа названные мной вещи. Кроме этого, она протянула мне красивую черную бабочку, вышитую темно-синими нитками, заметными только тогда, когда я наклонял украшение под определенным углом.
«Невероятно, улавливает мои желания на ходу», — подумал я, затягивая узел галстука.
В такой одежде было не стыдно даже появиться в Совете: слишком изыскана и строга она была.
«Не как у Стефана, конечно, но тоже вызывает желание стать аристократом», — отметил я, переодеваясь в свои старые поношенные джинсы и дырявую толстовку.
Я отодвинул занавеску и вышел из примерочной, захватив вещи с собой. Я, ведомый любопытством, проскочил через ювелирный отдел, заглядывая в пыльные витрины, хваставшиеся блеском изумрудов, сапфиров, рубинов… Многие вещи, казалось, были сделаны во времена, когда женщины носили пышные платья и корсеты, а мужчины устраивали дуэли, чтобы защитить свою честь. Я прошел к массивному деревянному столу, являвшемуся кассой. Старушка ласково мне улыбнулась:
— Все подошло?
— Да, все замечательно. У вас интересный магазин, — ответил я.
— Спасибо, — женщина аккуратно складывала мои покупки в бумажные пакеты, украшенные различными узорами, словно изображенными умелой рукой художника.
Я рассматривал женщину, пытаясь понять, как она угадывала мои желания. Она аккуратно выводила рукой наименования костюмов, покупаемых мной. Седые волосы, падая по сторонам ее лица, заслоняли ей желтый свет мозаичных люстр, качавшихся под потолком. Она убрала волосы за уши, показывая их легкое заострение, присущее эльфам. Я расслабился, поняв, что она — «своя». Расплатившись и взяв покупки, я поблагодарил женщину и направился к выходу.
— Удачного дня, страж! — прозвучало мне вслед.
«Этот город буквально полнится нечистью», — подумал я, выходя под ливень, остервенело бивший по асфальту.
Последний день августа самозабвенно рыдал, прощаясь с угрюмым небом и золотыми шпилями Санкт-Петербурга.
***
Первое сентября не вызывало у меня никаких эмоций, кроме смутного страха и волнения, покоившихся на задворках моего разума. Я проснулся в шесть утра, чтобы снять напряжение от бессонной ночи и потренироваться. Несмотря на все мои усилия, голова так и трещала спустя час бега по городу, который уже успел проснуться.
«А кто-то и не ложился», — отметил я группу людей, вываливавшихся из клуба.
Еще ночью на город упал легкий туман, но к середине дня погода обещала стать лучше, ну, во всяком случае, так обещали по телевизору. Однако я чувствовал, что сегодняшний день обещает быть дождливее вчерашнего.
Я расчесал волосы, постаравшись убрать их со лба, чтобы выглядеть старше и презентабельнее. Надев пиджак, я убедился, что взял все с собой, подхватил сумку и закрыл тяжелую бежевую дверь квартиры. Сегодня мне не хотелось идти в школу пешком, поэтому я вызвал такси, уже ждавшее меня у кованых ворот. Быстро запрыгнув в шикарный автомобиль, я назвал адрес и уставился в окно, рассматривая изящную лепнину на зданиях. Водитель, в отличие от Бостона, оказался неразговорчив, что только усиливало мою нервозность. Мы, к сожалению, слишком быстро подъехали к школе, в которую вереницей тянулись толпы школьников с цветами. Я протянул деньги и выскочил из такси, перешагивая через лужу, не желая испачкать обувь, которую подобрала мне женщина-эльф. Я безуспешно попытался проникнуть в школу, протиснувшись через толпу первоклашек, но меня бесцеремонно отодвинули к серой пыльной стене.
«Одни заморочки», — подумал я, вежливо удерживая дверь, чтобы пропустить напористых и испуганных детей вперед.
Наконец, когда в толпе появился просвет, я быстро заскочил в него, встретившись глазами с Кетернией, которая сделала тот же маневр, что и я. Она любопытно осмотрела меня, а потом взглянула на мое лицо, слегка сощурив глаза, чуть накрашенные тушью.
— Привет, — сказал я, с трудом успевая за ней, хотя она была одета в узкую юбку, которая, должно быть, сковывала движения.
Стражница лишь отмахнулась от меня рукой и взлетела по лестнице, перескакивая через две ступеньки.
«Совсем не по-женски», — с негодованием подумал я, пустившись вслед за раздражающей чертовкой.
— Это бабушка настояла на моем переходе сюда, — оправдывался я, догнав ее на втором этаже, красиво украшенном шариками и разноцветной мишурой.
— Я поняла, — небрежно кинула она, заскакивая в комнату.
Я последовал за ней, но она властно остановила меня рукой, положив ее мне на грудь.
— Ты со мной и в туалет ходить будешь? — спросила она, приподняв бровь.
Я вышел за дверь, слегка покраснев.
«Неужели простила?» — подумал я, нервно закусив палец.
Спустя несколько минут стражница выскочила из туалета, затягивая высокий хвост, который она только что завязала. Пара золотисто-коричневых прядей, не убранных в прическу, обрамляли ее лицо, заставляя выглядеть моложе.
— Ты все еще здесь? — недовольно спросила она, поправляя юбку.
— Я ждал тебя, — подтвердил я.
