сообщить о нарушении
Текущая страница: 13 (всего у книги 57 страниц)
Мы с ней снова замолчали. Меня обволакивала умиротворяющая тишина, царившая в этом месте. Такое редко можно было встретить в реальности.
«Может, это из-за Кетернии? — предположил я и отмахнулся от этого предположения. — Нельзя все сводить к ней одной».
Я смотрел в бесконечное звездное небо, когда Кетерния наконец-то легла рядом со мной. Я повернулся к ней, кажется, между небом и ее глазами не было никакой разницы. Она улыбнулась мне.
— Как ты считаешь, теперь я смогу победить Стефана? — спросила девушка.
— Думаю, если обхитришь его, то победа будет у тебя в кармане, — ответил я.
— Честно? — Кетерния взглянула на меня с надеждой.
— Честнее некуда! — я улыбнулся ей.
Она довольно кивнула и легла на спину, подложив руку под голову. Понаблюдав за ней еще чуть-чуть, я задремал.
Рассвет разбудил меня своими мягкими лучами, заставляя прикрывать глаза ладонью. Я встал и аккуратно разбудил Кетернию.
Мы шли по кромке воды, прощаясь. Старались говорить о пустяках, но понимали, что уже следующей ночью нас ждут испытания, от которых зависит наше будущее.
«А больше всего ее», — отметил я.
Кетерния обняла меня, продолжая шептать всякую чепуху о России. Я рассмеялся.
— Удачи нам с тобой завтра! — воскликнула стражница и вырвалась из моих объятий, исчезая в прозрачном утреннем воздухе.
— Хах, удачи, растяпа, — кинул я в пустоту и растворился, оставляя любимую бухту до следующей ночи.
Комментарий к Глава 10
Мне было бы очень приятно узнать ваше мнение о моей истории, так что не стесняйтесь писать отзывы :3
========== Глава 11 ==========
Я не хотел открывать глаза, зная, что сон закончился. Однако было поздно, ночные чары рассеялись, и мой мозг начал активно работать, заставляя меня жить. Я прерывисто вздохнул, поднимаясь с постели. Серый свет заливал мою комнату — она стала похожей на склеп. Я вышел в коридор. Там такая же картина. Я только сейчас заметил, что наш дом такой темный и наводящий тоску и беспокойство. Было ли так всегда, или это только из-за моих мыслей? Не знаю.
Я быстро заскочил в ванную, не желая останавливаться: движение отвлекало меня. Я не позавтракал, вышел из дома без куртки. Кому это важно? На улице все равно холодно и идет дождь. Кто пойдет в такую погоду гулять? Отчаявшиеся. Я засунул руки в карманы, направляясь в мое место.
Лето уже отступало: вся растительность, что была у нас на острове, пожухла и была готова умереть. Кусты походили на пауков, поджавших свои лапки, стараясь сохранить остатки листвы как можно дольше. Горы напоминали старых великанов, уставших крушить деревушки и доживающих свой век. Ветер поднимал остатки лета и уносил их к морю, бушевавшему в этом черно-белом мире.
Я шагнул на безлюдный берег, вдыхая влажный и холодный воздух. Шелест волн ответил мне сухим приветствием. Это не то место, куда я шел. Я продолжил свой путь вдоль кромки воды, позволяя моим мыслям разлетаться в разные стороны. Наконец, я достиг той пустынной части пляжа, где еще совсем недавно безвозмездно помог чайке. Сейчас птицы не летали: ветер был слишком сильным. Люди сидели дома, попивая горячее какао и греясь около обогревателей. Здесь я был один. Я опустился на землю, вглядываясь в небо и прикрывая глаза от этого противного серого света.
Я отпустил свои мысли на волю.
Бесконечное море волнений охватило мой разум, шумя и схлестываясь, вызывая все больше и больше страхов. Каждую секунду в моей голове проносились видения: как Кетернию раскрывают, как ее пытают, как она сходит с ума… Я сжал кулаки, касаясь костяшками пальцев основания скалы, скрывавшейся под тонким слоем песка. Вспышка боли мгновенно пронеслась по всему телу. Такое незначительное ранение, порезанные костяшки, нельзя считать чем-то стоящим. Кетернии будет больнее.
«Мне тоже будет больно», — я тяжело сглотнул ком, подступивший к горлу.
Море оглушительно ревело, путая мои мысли. Может, оно пыталось меня утешить? Я открыл глаза и, привстав, посмотрел на мир, лежащий у моих ног. Бескрайняя морская гладь, переходящая в такое же небо, в вышине которого клубились облака, заворачивающиеся в замысловатые формы и облизывающие вершины старых великанов. Только Зубы Дьявола резали это великолепие, будто острые кинжалы. Я упал на землю, рассматривая серебряное бесконечное небо.
Сегодня тот день, когда все может повернуться против нас. Конечно, мы можем и выиграть. Но я, как и любой человек, склонен думать о плохом больше, чем о хорошем. Облако рассекла одинокая чайка, боровшаяся с надвигавшейся бурей. Что нам делать? Я зажмурился, не зная ответа на свой вопрос. Я услышал, как птица легко выпорхнула из дымки и понеслась прямиком к морю, рискуя разбиться. Я незаметно повернул рукой, заставляя ветер помочь ей. Молниеносно падение несчастной завершилось: она смогла взлететь. Я прерывисто выдохнул, не замечая, насколько напряжен я был.
«Вдох, выдох, вдох, выдох…», — считал я, находясь на грани сна и реальности, впитывая в себя все великолепие и непредсказуемость стихии.
***
Не знаю, сколько времени я так пролежал, балансируя на задворках моего разума и обрыва, где существует только всепоглощающая пустота. Холод стремительно сковывал мои конечности, когда я открыл глаза. Погода стала еще хуже — ветер швырял море на берег и пригибал растения к земле. Я тяжело поднялся и медленно пошел по пляжу, останавливаясь время от времени, чтобы вдохнуть спокойствие, так нужное мне в будущей битве.
«Главное, чтобы она не натворила дел», — подумал я, горько улыбаясь.
Волнение давило на меня слишком сильно, будто прижимало к земле, не давая поднять взгляда в желанное небо. Это чувство вылилось в крик, отдавшийся эхом по всей пустынной бухте. Я стремительно побежал вперед, пытаясь отогнать страх, забыть ее улыбку, уничтожить все, что меня отвлекало.
«Как так можно?» — думал я, ускоряясь.
Ледяная вода намочила мои ноги, заставляя меня замереть. Я посмотрел вдаль, расправляя плечи. Все волнения отступили, будто их и не было. Где-то там Кетерния также волновалась, боялась и грустила. Она никогда не сдавалась.
«И я не буду», — я резко развернулся и побежал по сырой земле.
Мир не изменился: он был все таким же серым, но теперь в нем была надежда, она теплилась в уголке моего сознания, согревая меня и заставляя двигаться вперед. Наконец-то я облегченно вдохнул.
***
Дом был все таким же пустым и холодным. Ели, росшие по периметру, создавали ощущение клетки. Одна из верхушек у дерева отсутствовала. Я ухмыльнулся, вспоминая свою абсолютную победу. Ключ со скрипом повернулся в замочной скважине — этот звук эхом отразился от стен пустого дома. Я прошел на кухню, понимая, что бабушка была здесь совсем недавно. На столе лежала одинокая записка.
— Ушла в Совет. Поешь, пожалуйста. Удачи в сражении. Люблю, бабушка, — тихо прочитал я и засунул бумажку в задний карман штанов.
Бабушка никогда прежде не писала и не говорила таких слов: она действительно волновалась. Я заглянул в холодильник. Уже через несколько минут я ел заботливо сваренную картошку с тушеным мясом. Бабушка вообще не отличалась талантом к готовке, я и то лучше разбирался в этом, но сейчас она действительно постаралась: еда вышла вкуснее, чем обычно. Сам того не заметив, я перебрался к телевизору и включил первый попавшийся канал. Каковы были шансы, что это будет именно музыкальный канал? Конечно, ничтожно малы. А какова была вероятность, что будет играть песня Imagine Dragons? Почему-то эта музыка так меня заворожила, что я даже забыл о еде. Мелодия не была слишком сложной, но текст был определенно хорошим. Я рассеяно положил кусок мяса себе в рот.
«Само спокойствие и непринужденность», — подумал я и растворился в песне.
Я встал, когда телевизор начал показывать с помехами, грубо прерывавшими вещание.
«Все дело в буре», — заключил я и выключил бесполезный ящик.
Я шел по тихому коридору, скрипучей лестнице, половицы которой прогибались под моим весом. В полутьме я помыл тарелку, не желая включать свет — пусть мои демоны будут поблизости. Я заскочил в ванную, умылся и отправился прямиком в комнату. Старая деревянная дверь легко поддалась, и я замер на пороге, не решаясь сделать шаг.
«Пути назад не будет», — промелькнуло у меня в голове.
Я решился.
Теперь в этой комнате были только я и мои страхи, кружившие над моей головой, словно стервятники, пока ночь не прикрыла мой разум пеленой сновидений.
***
Это был первый раз, когда меня будто рвало на части, пока я пытался проникнуть в наш сон. Я хотел кричать от боли, но не мог: воздуха не было. Я облегченно вздохнул, почувствовав приятный летний ветерок, присущий только нашей бухте. Мгновенно открыв глаза, я нашел ее. Она сидела на камне, поджав ноги и дрожа всем телом.
«Как я когда-то», — с грустью подумал я.
Оглянувшись, я понял, что бабушка и Стефан еще не пришли. Моментально преодолев расстояние между нами, я импульсивно обнял Кетернию. Ее спина расслабилась, она облокотилась на меня и положила руки поверх моих. У меня в груди щемило, казалось, будто сердце жгло изнутри. Стражница хотела что-то сказать, но я аккуратно приложил палец к ее губам, заставляя замолчать. Я нагнулся к ее уху и начал шептать слова утешения. Она прикрыла глаза; ее длинные ресницы трепетали, будто она спала и видела яркий сон. Я перешел на норвежский, обнимая девушку сильнее. Кетерния начала мурлыкать какую-то мелодию, напоминавшую колыбельную. Моя душа в этот момент была готова улететь, оставить этот мир, главное, чтобы эта минута продлилась как можно дольше.
«Я не хочу ее отпускать», — думал я, прикрывая глаза.
Волосы Кетернии разлетались от ветра, опутывая нас, будто паутина. Мелодия осколками рассыпалась по округе, воздух будто дрожал. Может, это я заставлял его вибрировать? Я услышал звонкий всплеск. Мы одновременно открыли глаза: русалки запрыгнули на нагретый солнцем камень, слушая колыбельную Кетернии. Там были мерроу, сирены, мемозины… Я не считал, сколько их было. Они вели себя тихо, пытаясь уловить мелодии. Стражница стала напевать ее громче; колыбельная эхом разносилось по округе, отражаясь от горящей водной глади и стальных гор, устремлявшихся в сапфирово-синее небо. Постепенно сирены и мемозины подхватили напев, помогая Кетернии. Вскоре мерроу в алых накидках присоединились к этому хору. Девушка подняла на меня золотистый взгляд, полный счастья. Она лучезарно улыбнулась, я ответил ей тем же. Казалось, будто это мгновение было сшито из тонких нитей магии. Все здесь светилось изнутри: русалки с их блестящими хвостами, вода, отражавшая солнечные лучи, высокое небо и Кетерния, пылавшая ярче всех.
«Никогда не отпущу», — подумал я и вновь прикрыл глаза, позволяя очарованию момента поглотить меня.
— Кхм, — послышалось откуда-то справа.
Мы оба вздрогнули, и это никак не было связано с ветром, резко поднявшимся в бухте. На услужливо выросшей скале сидел мужчина лет сорока. Темные волосы были безукоризненно уложены, редкая седина золотилась на солнце. Идеальные черты лица явно привлекали женщин, а легкая щетина делала его еще более мужественным. Презрительная ухмылка играла на губах, будто высеченных умелым скульптором. Под строгим черным костюмом, сшитым, похоже, на заказ, виднелись мышцы, наработанные годами упорных тренировок. Вальяжная поза выдавала высокомерность человека; на среднем пальце левой руки блестел перстень, о котором я забыл, как только отвел взгляд.
«Артефакт», — подумал я, возвращаясь к лицу.
Глаза цвета зимней ели пристально наблюдали за нами, злорадно веселясь от того, за каким делом он нас застал. Он мне сразу не понравился.
— Как я посмотрю, вы отлично спелись, — сказал мужчина чарующим баритоном.
Кетерния легко оттолкнула меня рукой, выпутываясь из моих объятий. Холод и страх сковал мое сердце.
«Остановись, вернись», — хотел сказать я, но промолчал.
Я услышал негромкий треск, будто что-то замораживали. Из-за скалы, на которой сидел раздражающий фактор, вышла бабушка, одетая в удобную для сражения одежду. Она слегка касалась камня рукой, покрывая его тонким слоем льда. Она остановилась только у головы мужчины.
— Зачем же ты так, Стефан? Мы были такими же, — укоризненно сказала она, взирая на огненного стража сверху вниз.
Самодовольная улыбка мужчины стала еще шире.
— Всяко бывало, Айна, но так — никогда, — он резко поднялся на ноги, и скала ушла под землю, словно ее и не было.
Стоя рядом, бабушка со Стефаном выглядели комично: он был очень высоким, наверное, даже выше меня, а она была ниже его на полторы головы.
«Но при этом она руководит», — отметил я, гордясь бабушкой.
Я глянул на Кетернию, стоявшую поодаль и рассматривающую Стефана. Похоже, он ей тоже не понравился. Внезапно она подалась вперед, протягивая руку.
— Кетерния Люсент, — сказала она уверенно, будто ее кто-то подменил.
Страж иронично поднял бровь, но ответил на рукопожатие.
— Стефан Рафаиль Леруаморо.
Они замерли, пристально смотря друг другу в глаза.
«Они сейчас друг друга уничтожат», — подумал я.
Бабушка считала так же.
— Что ж, раз все знакомы, давайте начнем объяснять правила.
Однако Кетерния, быстро и безразлично бросив широкую ладонь Стефана, повернулась к бабушке.
— Извините, мы с вами еще не знакомы. Люсент Кетерния, — стражница повторила приветствие, протягивая руку.
«Умничка, — похвалил я. — Их первая встреча должна была состояться только сейчас».
Бабушка умело ответила на приветствие, одарив Кетернию дружелюбной улыбкой, содержавшей, кажется, в себе больше тепла, чем все огненные силы Стефана.
— Айна, твой внук, похоже, совершенно не воспитан, даже не поздоровался! Это, наверное, потому, что я прервал столь важное занятие, — укоризненно заметил Стефан, глядя на меня свысока и улыбаясь все той же противной улыбкой, которую мне хотелось стереть с его лица.
Я замер, борясь с желанием врезать ему. Я не собирался иметь с ним ничего общего.
«Но надо», — обреченно вздохнул я и приблизился к мужчине.
От него повеяло дорогим одеколоном. Я сухо пожал ему руку.
— Александер Кай Бьёрн Йенсен.
«А костюм-то действительно сшит на заказ», — отметил я фамильную эмблему рода на лацкане пиджака.
Мужчина заговорщически мне подмигнул, на самом деле показывая так свое презрение. Я постарался выдернуть руку из его хватки как можно приличнее, не показывая свое искреннее отношение. Наше знакомство сопровождалось гробовой тишиной со стороны Кетернии и бабушки. Даже русалки замерли, не двигаясь. Только море шелестело, напоминая, что время неумолимо идет вперед.
Как только я отошел от него, русалки затрещали, активно беседуя о чем-то. Зря они это сделали.
— О, Айна, ты только глянь, какие у нас сильные экземпляры, создавшие живых существ в своем сне! — Стефан притворно удивился и хлопнул в ладоши.
Он уверенно направился к водным фейри. Кетерния громко вдохнула и сжала кулаки. Я лишь смотрел, что собирается делать огненный страж.
— Они как живые! — Стефан приблизился к мерроу, наклоняясь к самому лицу прекрасной русалки.
Она не шевелилась, не разрывая зрительного контакта. Утробное шипение угрожающе поднималось из самых глубин ее тонкого тела, заставляя воздух колыхаться. Драки было не избежать. Стефан довольно улыбнулся и, громко и презрительно рассмеявшись, отошел в сторону.
— Что ж, давайте начнем, чего мы зря время тянем, — сказал он и вновь хлопнул в ладоши, заставляя камни, на которых лежали русалки, уйти на дно морское.
Кетерния вздрогнула, костяшки ее пальцев побелели от силы, с которой она сжала руки. Я лишь болезненно прикрыл глаза, когда фейри погрузились в пучину.
«Таковы правила», — безуспешно убеждал я себя.
— Нам ведь не нужны лишние глаза, не так ли? — спросил Стефан, злорадно улыбаясь.
Я глянул на бабушку: она отвела взгляд в сторону, лишая нас поддержки.
***
Пока бабушка разъясняла нам правила, Стефан ходил по пляжу, внимательно изучая каждый кустик, песчинку, камешек. Что он пытался там найти? По тем усилиям, которые он прилагал — не иначе как золото. Мы с Кетернией пытались внимательно слушать, но краем глаза всегда улавливали фигуру самодовольного стража, мешавшего нам сосредоточиться.
— Мы начнем с битвы между разными стихиями, то есть — Стефан и Александер, я и Кетерния, — бабушка активно жестикулировала, похоже, перемещения ее соратника мешали ей не меньше, чем нам.
Кетерния подняла руку, желая задать вопрос.
— А ограничение по времени есть?
