сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 57 страниц)
Чем я еще занимался? Ну, я усиленно пытался вспомнить, как выглядела та девушка, но кроме темных волос в голову ничего не шло. Именно поэтому я старался как можно больше спать. Изматывающие тренировки иногда усыпляли меня на шестнадцать часов. Меня это устраивало, потому что в случае разных часовых поясов такой распорядок давал мне возможность встретить эту стражницу. Но пока что мое насилие над самим собой ни к чему не привело.
Время от времени к бабушке приходили люди из Совета, чтобы поговорить о предстоящей передаче полномочий новому лидеру, также они узнавали о моем состоянии и успехах. Несмотря на их частые визиты, я лишь слышал, что они заходили в гости, но не видел. Совет вообще являл себя только стражам, действующим в данный момент времени. А еще, если стражи заявлялись в Совет всей гурьбой, то, вернувшись в свой мир, они забывали лица членов Совета, обстановку там и помнили лишь приказы и общие указания. В общем, Совет — скрытные перцы.
Близился июль, я был уже в несколько раз сильнее, чем раньше, мышечная масса также выросла. Мои успехи были головокружительными. Благодаря этому, я позволил себе расслабиться в один из вечеров и завалился смотреть телевизор у бабушки в кабинете. Она уже отправилась спать, так что я бы ей не мешал. К моему глубокому разочарованию, по телевизору показывали сплошной шлак, поэтому я смотрел невнимательно, расслабив мозг. Вся эта ситуация была хорошей почвой для сна, что случилось незамедлительно.
***
Я открыл глаза. Я снова был в бухте с Зубами Дьявола, видневшимися вдали. Волны мягко наплывали на берег, облизывали песок, отчего тот темнел. Я медленно поднялся на ноги. В небе ярко сияла Луна невероятно огромных размеров.
«Сразу ясно, что сон, ведь в жизни такого не бывает», — подумал я.
Я взглянул на берег. Около самой кромки воды сидела та стражница. Лунный свет мягко играл в ее темно-русых волосах, отливая золотом на отдельных прядях. Ее глаза были закрыты, а голова опущена вниз, но на губах можно было заметить слабую улыбку. Не обращая внимание на холод, она была одета в майку и шорты, ноги были босыми. Я не торопясь подошел к ней. Она немного повернула голову и открыла один глаз. Он был светло-коричневый с мелкими золотистыми вкраплениями, которые были отлично видны даже при этом освещении.
— А, это ты, — сказала она и снова отвернулась.
«Несносная девчонка!»
— Что значит я? Мы не виделись уже неделю! — я старался не выдать свое недовольство, но, скорее всего, я провалился.
Она усмехнулась, подтянула ноги к груди и положила голову на колени. Два карих глаза внимательно рассматривали меня.
— Неделя — не срок. Где мы? — она обвела взглядом бухту.
Я нетерпеливо вздохнул:
— На острове Сенья, конкретнее в бухте, знаменитой своими видами и горами, — я показал ей на Зубы Дьявола.
— Djevelens Tenner? Забавно, но мне кажется, что дьявол все же посещает дантиста, поэтому его зубы выглядят более лицеприятно, — она рассмеялась.
— Знаешь норвежский? — я поднял брови в удивлении.
— Это сон, здесь все возможно, — она снова повернулась к Луне.
«Со стороны и не скажешь, что это могущественная огненная стражница, скорее, школьница, не более», — анализировал я.
— Да, я уже старшеклассница, — девушка кивнула мне.
— Ты читаешь мои мысли? — я отшатнулся от нее.
— Хм… Не знаю, слышу какие-то обрывки фраз, но чаще просто слова. Вот только что я услышала, что ты назвал меня «странной» и «ужасающей». Грубо, знаешь ли, — она воззрилась на меня с неким укором.
Я лишь нервно сглотнул, а потом повернулся к воде. Кажется, еще минуту назад я был одет в домашнюю одежду, но вот я уже сижу в плавках, а ледяная вода легко омывает мои голые ноги. Я резко подскочил:
— Что за?!
Она запрокинула голову назад и громко, звонко рассмеялась:
— Я просто проверяла, сон ли это, — она продолжила смеяться.
— А другого способа не нашла?! — я был не из стеснительных, но сейчас я весь покраснел, а на моей светлой северной коже румянец был виден особенно четко.
Я закрыл глаза, сосредоточился и представил свою любимую футболку и домашние штаны. Открыв глаза и осмотрев себя, я был доволен результатом: одежда была на мне.
— Без футболки ты мне нравился больше, — сказала эта несносная девчонка и недовольно отвернулась.
Между нами снова повисло неловкое молчание. Наконец, я решился его прервать:
— А ты вообще откуда?
— Угадай, — бросила она мне вызов, даже не повернувшись.
Кожа с легким загаром, темные волосы, карие глаза…
«Да откуда угодно! Черт, как же она бесит!» — вспылил я.
— Не знаешь? — она снова взглянула на меня. — Россия. А ты, похоже, норвежец, раз я говорила по-норвежски. А ты откуда русский знаешь?
«Русская… Обычно, оттуда приходят лишь ледяные стражи, наверное, ее семья эмигрировала в прошлом», — сделал я очередное умозаключение.
— Ау! Русский откуда знаешь? — она помахала рукой у меня перед носом.
Я поймал ее за руку и отбросил в сторону.
— Сама же сказала, что это сон, и все возможно, что тогда спрашиваешь? — я немного повысил голос, но она не выглядела испуганной.
— Да, моя оплошность, признаю, можно было и не кричать.
Мы снова замолкли.
«Что за черт? Почему мы все время молчим? Надо наладить с ней контакт, чтобы стать лидером, иначе все мои старания пойдут коту под хвост», — размышлял я.
— А твоя семья — эмигранты? — поинтересовался я.
— Мамина семья вообще имеет итальянские корни, но уже несколько поколений она проживала в России. А папа — коренной русский. Твоя?
«Теперь понятно, итальянские корни, поэтому и огненный страж».
Я задумался над ее вопросом. Кого назвать моей семьей: бабушку Айну или мать с отцом?
— Основной род — норвежцы, а так иногда были британцы, немцы, русские. Моя бабушка Айна — норвежка, а дедушка Джонатан — британец, — спокойно разъяснял я.
— Бабушка с дедушкой? А родители где? — она смотрела на меня, и ее глаза будто прожигали в моей голове две дырки.
Я снова сглотнул:
— Их нет, в пять я их потерял, — я понурил голову.
Так как я страж, то мои воспоминания остаются яркими на всю жизнь. Я все еще помнил страх в глазах матери и отца, как мама отказалась от меня.
— Сочувствую, — прошептала она.
— А твои родители наверняка тебя холят и лелеют? — спросил я злорадно.
Ее глаза потемнели, кажется, она злилась:
— Нет, что ты! — она повысила голос и начала жестикулировать. — Это я о них забочусь, ведь иначе никто не положит свежие цветы на их могилу!
Последние слова она выкрикнула, и ветер разнес их по всей округе, они начали отдаваться эхом. Вода около ее ног забурлила. Я быстро вынул ступни из воды, но волдыри, будто я вылил на себя кипяток, уже покрыли мою кожу. Я недовольно цыкнул.
— Ты что творишь, женщина?! — я встал на ноги, а она за мной. — Контролируй себя, мать…
Я остановился, не закончив фразы. Она плакала, закусив нижнюю губу, но взгляд все еще был обжигающим и страшным.
— Не то выражение, прости, — я попытался улыбнуться, но улыбка быстро сползла с моих губ.
Похоже, она не на шутку разошлась. Песок под ее ногами задымился, вода начала испаряться. Деревья, растущие на кромке пляжа, начали быстро разрастаться, их ветки тянулись ко мне.
«Как я мог забыть, что у огненных стражей еще и силы земли?» — задавался я вопросом, пока отражал ее удары ветками деревьев.
Хотя ее атаки были сильными, я умудрялся отразить каждую из них, что меня, конечно, радовало. Однако скорость ее атак была умопомрачительной, я даже ни разу не смог ей ответить. Наконец все кусты я порубил на салат, а земля под ней почернела и потрескалась от сильного перегрева. Она остановила свой почему-то пустой взгляд на мне. Золотые крапинки в ее глазах блеснули в мою сторону, а потом резко стали немного бледнее. Девушка упала на колени. Я, конечно же, хорошо воспитан, но она только что нападала на меня, так что я не торопился ей помогать.
— Как тебя… — говорила она одними лишь губами.
Я приблизился к ней поближе:
— Чего ты бормочешь?
— Как тебя зовут? — сказала она внятно.
— Тебе полное имя? — я почему-то несколько опешил из-за этого вопроса именно в данный момент.
— Без разницы.
— Александер Кай Бьёрн Йенсен, — медленно сказал я, чтобы она все поняла.
— Два имени и две фамилии? Круто. Буду звать тебя Сашей, — девушка подняла на меня голову и лучезарно улыбнулась.
«Снова меня сбило с толку ее поведение», — подумал я.
— Что за «Саша»?
— Так твое имя сокращают в России. Мне так проще будет, — она отряхивала свою одежду от пыли и порубленных мной кустов. — Что ж, похоже, меня сейчас разбудят. Так что пока.
Она развернулась и пошла вдоль берега. Я догнал ее и развернул к себе, схватив за плечо:
— А тебя-то как звать?
Она улыбнулась, но улыбка вышла грустной.
— Кетерния, Кетерния Люсент, — ответила она.
— Люсент… Излучать свет по-латински? — задумался я.
— Если ты так говоришь, то да, мне-то откуда знать? — она пожала плечами.
Я вспомнил, что моя рука все еще была на плече у Кетернии, поэтому я быстро отдернул руку и засунул ее в карман.
— Когда в следующий раз увидимся, я тебя точно побью, огненная стражница! — воскликнул я, самодовольно улыбаясь.
— Боже, какая бурда только не приснится, — сказала она и приложила руку к голове.
— В каком смысле? — мурашки побежали у меня по спине.
— Ты мне второй раз уже снишься. Откуда у меня в голове только этот бред с норвежским, латинским, этим островом и тобой! Такой офигенный сон про магию, но откуда у меня, блин, эти знания. Надо завязывать с тв и интернетом, — рассуждала она.
Мои брови медленно поползли наверх, рот приоткрылся, а краска явно ушла с лица. Я весь застыл от удивления.
— Чего замер? Даже плод фантазии у меня во сне каким-то бревном вышел. Боже, вот подфартило! Адьос! — она растаяла в воздухе.
***
— Аа! — я резко подскочил в кресле, выпутавшись из этого кошмара.
По телевизору шли помехи, весь дом казался страшным и мертвым.
«Какого черта? Она ничего не знает?» — я схватился за голову в ужасе.
— Да уж, вот так подфартило…
Комментарий к Глава 1
*Djevelens Tenner (норв.) - Зубы Дьявола
Мне было бы очень приятно узнать ваше мнение о моей истории, так что не стесняйтесь писать отзывы :3
========== Глава 2 ==========
После этого сна я больше не смог уснуть, а если и засыпал, то мне снились кошмары, которые заставляли меня проснуться. Поэтому, когда бабушка вышла из своей комнаты и направилась на кухню, я уже ждал ее там, позавтракав без нее. Она подозрительно посмотрела на меня и спросила:
— Что, трудная ночь?
— Типа того. У меня есть вопросы о снах и стражах в общем, — ответил я, обхватив кружку с кофе ладонями.
— Задавай, — произнесла она, пока готовила себе завтрак.
Я немного помолчал, наблюдая за ее действиями. Мне не давало покоя то, что Кетерния была без понятия о том, кто она. Я подумал, что лучше начать с более нейтральных вопросов, чтобы не заставлять бабушку нервничать сразу.
— Мм… А как общаются стражи? Они ведь все говорят на разных языках, — я отхлебнул кофе.
— Раньше было лишь два способа общения: говорить на одном языке, который знаком всем стражам, раньше это был французский, а потом английский, или же говорить на языке стражей. Но с языком стражей есть небольшая проблема, так как он становится известен только после формирования команды, когда уже выбран лидер. Однако частенько возникали проблемы с общением, поэтому Совет решил наложить на всех стражей, что будущих, что прошлых, заклинание, что позволяло нам говорить на любом языке, если этого требовала ситуация. А что? Во сне стражница говорила по-норвежски? — бабушка села напротив, попивая чай.
— Да, а я говорил по-русски. Просто я раньше этого не знал и был немного удивлен своими невероятными языковыми познаниями, — я неловко улыбнулся. — А кто может управлять сном? В плане там выбора местности, одежды, погодных условий?
— Кто угодно, это же общий сон, — бабушка снова вернулась к плите. — А как зовут стражницу? Или ты еще не знаешь?
Я немного замялся:
— Кетерния Люсент. Я говорил с ней по-русски, так что она явно русская, — просто ответил я.
Бабушка повернулась ко мне:
— Русская? Ни разу не слышала, чтобы там появлялись огненные стражи, обычно всегда ледяные и одни из самых сильных.
— Да, я тоже был удивлен, — мой шок был настолько большим, что я всю ночь изучал перепись последних десяти поколений стражей в поисках огненных из России, но все безуспешно. — Но вообще она сказала, что ее мама имеет итальянские корни, может поэтому?
— Скорее всего, иного объяснения быть не может, — бабушка помешивала свою яичницу в сковороде. — Будешь есть?
— Нет, спасибо, я уже поел.
— Как хочешь.
Воцарилось молчание. Бабушка ела, а я пил свой кофе, размышляя о том, что же мне делать с этой безмозглой стражницей. Почему она ничего не знает о себе? Может, ее родители умерли раньше, чем смогли рассказать о семейной судьбе? Слишком много вопросов без ответов.
Наконец бабушка поела и начала пить чай. На лице у нее в последнее время стало намного больше морщин, ведь новые стражи на подходе, а она уйдет на покой. Она задумалась о чем-то, а потом спросила:
— Как еще раз фамилия стражницы?
— Люсент, что зна…
— Излучать свет, твоя бабушка умнее, чем кажется, — она подмигнула мне. — Никогда не слышала о такой семье стражей, возможно, фамилия была изменена, но, в любом случае, я наведу справки в Совете, аж самой интересно.
«Больше тянуть нельзя, надо спрашивать», — заключил я.
— Бабушка, а может быть так, что страж не знает, что он страж? — осторожно задал вопрос я.
В бабушкиных голубых глазах отразилась тревога:
— Вообще, такое возможно, если семья пытается «спасти» свое чадо от этой участи, но я уже давно не слышала о таких семьях. Кажется, такое в последний раз было в средних веках, но ребенок все равно стал стражем, — разъяснила она.
«Что же получается? Ее родители хотели оградить ее от этой судьбы?» — размышлял я.
— Ты же не намекаешь, что Кетерния ничего не знает? — бабушка была проницательна, как никогда.
Я тяжело сглотнул и кивнул. Бабушкино лицо выражало только одну эмоцию — страх. Она резко встала и, подхватив меня под руку, повела куда-то.
— Куда мы идем? — я даже не пытался вырваться: бесполезно.
— Туда, где нет лишних ушей.
Мы спустились в подвал дома, куда меня никогда не пускали. Там было темно и пахло сыростью и плесенью. Я совершенно ничего не видел, но бабушка уверенно ориентировалась в этом темном пространстве. Вдруг что-то в ее руке озарило комнату. Глаза не сразу привыкли к свету, но, в конце концов, я рассмотрел кинжал. Он был не длиннее предплечья. Рукоять практически вся состояла из камней, предполагаю, что драгоценных, лезвие же было, похоже, сделано из серебра, на нем было что-то выгравировано, но из-за яркого света надпись было невозможно разобрать.
Бабушка затолкала меня в какую-то небольшую комнату и воткнула кинжал в потолок: он начал играть роль светильника.
— Что происходит? — спросил я шепотом.
— Люди из Совета не должны узнать, о чем мы будем сейчас говорить, — ответила бабушка. — Ты уверен, что она ничего не знает о себе?
Я не понимал скрытности бабушки, но ее серьезность заставила меня быть таким же.
— Да, она даже сказала, что не понимает, как ей может такой бред сниться. Она точно ничего не знает, — утвердительно кивнул я.
Бабушка нервно вздохнула.
— Лучше пока что ничего не говорить людям из Совета, — тихо сказала она.
— Почему? — поинтересовался я.
— Как я уже сказала, некоторые семьи пытались спасти своих детей от участи бытия стражем, поэтому ничего им не говорили, не развивали их магию. Но стражами они все равно становились, если такова была их судьба. Другое дело, если эти стражи новички вообще ничего не могли сделать, то Совет их уничтожал: этому миру не нужны слабые стражи.
— Уничтожал? Убивали? — я уставился на бабушку в удивлении.
— Да, но это половина беды. Если же эти стражи проявляют талант, то их воспитывают люди из Совета. Эти воспитанники если не сходят с ума, то становятся бесчувственными убийцами, — повествовала бабушка.
«Убийства? Сошедшие с ума?» — у меня это в голове не укладывалось.
— Откуда ты все это знаешь? Вряд ли Совет сам рассказал тебе об этом? — спросил я.
— Естественно, что Совет никому ничего не говорил, но я знакома с такой воспитанницей. Вивьен Мерсье, а после замужества Леруаморо. Она еще в молодости демонстрировала параноидальные наклонности, но позднее совершенно сошла с ума и совершила самоубийство, оставив своих пятерых детей и тирана-мужа одних.
Бабушка замолчала. Я тоже ничего не говорил, слишком много на меня навалилось всего лишь из-за новенькой стражницы. Я задал вопрос:
— Что нам в таком случае делать?
Бабушка Айна посмотрела на меня. Ее глаза будто светились голубым изнутри.
