сообщить о нарушении
Текущая страница: 21 (всего у книги 57 страниц)
У меня глаза загорелись от счастья: такого я еще не делал. На острове Сенья вообще со всем таким туго было, да и бабушка всегда не одобряла такого рода еду.
«Наконец-то, свобода», — облегченно вздохнул я.
— Звонить? — стражница достала свой телефон.
Я восторженно кивнул. Через полчаса нам привезли самую вкусную еду на свете, которую я когда-либо ел.
«Кроме той яичницы», — незаметно промелькнуло у меня в голове.
Поглощая пепперони, мы разводили краски разных цветов. Кетерния бегала по комнате и тыкала в разные стены, говоря, какой краской будет лучше красить. Я лишь соглашался, потому что ничего не смыслил в этом. В конечном итоге мы стояли, одетые в самую странную одежду на свете и вооруженные валиками. Стражница включила подвижную музыку, и мы начали красить. Две стены в гостиной должны были олицетворять огненных и ледяных стражей, поэтому мягкий градиент от глубокого пурпурно-синего до мягкого голубого затопил одну из стен. Стражница пошла переключать песню, а я засмотрелся на нашу работу. Чертовка приблизилась ко мне сзади и мазнула кисточкой по щеке. Я с хохотом погнался за ней, перепрыгивая диван, спотыкаясь и падая на пуфик. Она громко смеялась, подходя ко мне.
«Ты еще получишь свое», — подумал я, притворяясь, что мне трудно встать.
Кетерния приблизилась, тогда-то я схватил ее, притянул к себе и измазал голубой краской ее руку от запястья до локтя. Она отбивалась, разрисовывая мне брови и волосы. Не стоит говорить, что после такой драки вся комната была просто в ужасном состоянии.
— Я давно так не смеялась, — сказала Кетерния сквозь слезы. — Хватит строить рожи! Хах, твои брови.
Она достала телефон и сфотографировала нас вместе. Мы сели на пол, не волнуясь о нашей одежде. Стражница улыбалась, а я продолжил смешить ее, комментируя фотографии.
— У меня идея, давай закончим стену огненных стражей и начнем делать третью, — она решительно поднялась и схватила новый валик.
Я думал, что теплые цвета не будут сочетаться с холодными, но Кетерния смогла подобрать все для полной гармонии. Наконец она подошла к третьей стене и в задумчивости стояла перед ней, оперев голову на кулак.
— Что мы будем делать с этой стеной? — спросил я, подходя к растрепанной и разноцветной чертовке.
— Давай оставим ее белой…
Я не выдержал и рассмеялся.
— Это и есть твоя грандиозная идея? Ничего с ней не делать?
Она дала мне затрещину валиком. Я схватился за ударенное место.
— За что?
— Дослушай сперва, одноклеточное, — она нахмурилась, занося руку для повторной атаки.
— Мне кажется, что ты можешь использовать этот валик как свое постоянное оружие. У Стефана хлыст, а у тебя валик!
Она снова ударила меня, начиная смеяться.
— Точно, синий валик! Виноват! — я убежал в сторону, готовый защищаться.
Она кинула свое орудие пыток, но, к моей удаче, промазала. Она недовольно цыкнула, смеряя меня самым надменным взглядом, на который была способна, и снова повернулась к стене. Я подошел к ней и положил локоть на плечо, облокачиваясь на нее всем весом.
— Ну, так что ты предлагаешь?
— Пусть каждый из нас четверых оставит здесь свою руку, а остальное пространство заполним совместными фотографиями, чтобы помнить все приключения. Мне кажется, что это будет выглядеть здорово, — задумчиво сказала она, недовольно сбрасывая мою руку.
Я глянул на нее. Мне показалось, что в ее словах проскочила некоторая грусть. Ее взгляд был сосредоточен на стене; она не отводила затуманенных глаз от белого полотна.
«Побочный эффект стирания памяти?» — заволновался я.
Кетерния повернулась ко мне, слабо улыбнувшись. Туман в глазах пропал, они снова ярко сияли золотыми звездочками.
«Показалось», — облегченно подумал я.
— Как идея? — спросила стражница.
Я ухмыльнулся.
— Отлично! Готовь свой валик!
Она треснула меня по голове, засмеявшись.
Через пару минут мы с ней выбирали цвета, которые предназначались для наших ладошек на стене.
— Я хочу фиолетовым, — сказала Кетерния, хватаясь за тюбик.
— Но ты ведь огненный страж, — протянул я, роясь в красках, пытаясь найти какой-нибудь красивый синий.
— И что? — она глянула на меня, приподняв бровь.
— Ну, тебе нужно какой-нибудь теплый цвет взять, — кинул я, выуживая синий, похожий на вечернее небо, когда солнце село, но еще не так темно, как ночью.
— Это расизм, — сказала Кетерния, все же откидывая фиолетовый в сторону. — И какой мне взять тогда? Я не люблю красный или рыжий, они слишком… Противные, что ли! И зеленых у нас немного.
— Возьми золотой, — я кинул ей бутыль; девушка легко поймала ее и засмотрелась на этикетку.
— Думаешь, мне по характеру подходит золотой? — она закусила губу, не отрывая взгляда от краски.
— Ты взрывная и злишься так, что, кажется, спалишь все вокруг. Поэтому я бы сказал, что твой цвет — красный, но в остальном ты — чистое золото, — она внимательно посмотрела на меня. — Светишься от счастья, сияешь на солнце, говоришь такие слова, от которых сразу светло на душе…
Закончив, я глянул на нее и замер, увидев ее взгляд. Слегка покраснев, я запустил руку в волосы, прикрывая предательский румянец.
— Ну, это чисто мое субъективное мнение, — промямлил я, выливая синюю краску на поддон.
Девушка некоторое время молчала. Я заметил, что она так и не отвела взгляд.
«Отвернись уже, боже! Надо же было сболтнуть», — корил я сам себя, готовясь опустить руку в краску.
Наконец, она вздохнула и отвернулась.
— Раз ты считаешь, что золотой мне подходит, то, так и быть, пусть будет золотой, — Кетерния, слегка покраснев, повторила мои действия.
— Ну, и куда конкретно будем ставить наши божественные ладони? — спросил я, держа чистую руку под грязной, чтобы на пол не капало.
— Просто вытяни руку и поставь, чего париться, — стражница быстро впечатала руку в стену, аккуратно наклоняя ее, чтобы краска легла ровно. — Готово!
Моя ладошка расположилась несколько выше из-за нашей с Кетернией разницы в росте, но выглядело неплохо. Мы, постояв несколько минут перед двумя сияющими пятнами краски, занялись поверхностной уборкой: глубокую очистку оставили на Женю. Через час усиленных трудов и тщетных попыток смыть краску с рук, мы стояли в прихожей. Кетерния надевала свои боты, широко зевая. Было уже достаточно поздно.
— Ты уверена, что сама дойдешь? — в который раз спросил я, чувствуя ответственность за дуреху.
Девушка снова зевнула, схватившись за косяк, пытаясь удержать равновесие.
«Сама женственность», — я не удержался и улыбнулся.
— Пфф… — она сдула пряди с лица. — Не нужно меня провожать, я же не маленькая.
Она снова села, нервно шепча что-то о том, как сильно она ненавидит завязывать шнурки. Я стоял и наблюдал за этим спектаклем с неподдельным весельем: такой я ее еще не видел.
— Хватит лыбиться! — Кетерния резко подняла ногу и поставила ее на тумбу.
Я расхохотался.
— Совсем как мужик.
— Цыц, я не люблю завязывать шнурки, — бросила она, закрутив какой-то непонятный морской узел вместо бантика.
Я приподнял бровь.
— Я вижу.
— А ты все говоришь, что золото, какое уж там.
Стражница посмотрела на меня: золотые искорки так и плясали у нее в глазах — она походила на настоящую чертовку. Волосы совсем растрепались, а голубые пятна краски, которую мы так и не отмыли, странно оттеняли ее лицо.
«Не так, чтобы совсем красивая, но даже сейчас что-то приятное в ней есть», — мимолетно отметил я.
— Ладно, я пошла, задумчивый ты мой, — Кетерния легко открыла тяжелую бежевую дверь, запуская прохладный воздух парадной в квартиру. — Завтра приду, будем тренироваться.
Она обернулась через плечо и улыбнулась.
— Спокойной ночи.
В следующую секунду она, хлопнув дверью, слетела по лестнице.
— Ага, спокойной, грубиянка.
Я лениво прошел в гостиную, глянул на стену, где все еще блестели следы наших рук, слегка улыбнулся и выключил свет. Быстро взлетел по лестнице. Комната. Кровать. Долгожданный сон.
***
Каждый день с Кетернией пролетал незаметно. Она приходила к десяти утра, готовила мне завтрак, а потом мы тренировались, пока не падали, совершенно обессилев. Дальше мы с ней смотрели телевизор: она пыталась приобщить меня к современной культуре. Мы с ней посмотрели пару фильмов, начиная от «Титаника», во время которого она ревела в три ручья, но при этом продолжала с остервенением поглощать попкорн. Тогда было неловко, я даже отодвинулся от нее подальше: вдруг это заразно? Она долго уговаривала меня посмотреть «Холодное сердце». Я слышал об этом мультике, но шуточки этой чертовки не давали мне спокойно приступить к просмотру. Наконец, когда мы посмотрели его, то Кетерния, напевая главную песню, завернула меня в голубое покрывало и приказала колдовать. Так и появились первые фотографии на нашей стене. Рыдающая Кетерния и я, косплеющий Эльзу.
— Шедеврально, — довольно сказала стражница, наклеивая последний снимок на стену. — Ты просто красавчик, думаю, что тебе стоит попробовать себя в роли Ледяного Джека — от поклонниц отбоя не будет.
— Кто это? — спросил с интересом я, потягивая ледяной апельсиновый сок через трубочку.
— Тебе еще столько предстоит узнать, мой друг, — Кетерния похлопала меня по груди и состроила участливую гримасу.
«Актриса», — я закатил глаза, слегка улыбнувшись.
Девушка выудила из холодильника бутылку воды и начала жадно пить. Я внимательно смотрел за ней: обычно после такого водопоя она выдавала какую-нибудь странную мысль из серии, что солнце светит больно плохо или воробьи летают косожопо. Я каждый раз собирался завести блокнот для ее невероятно умных изречений, но постоянно откладывал. Выхлебав всю бутылку, стражница посмотрела на меня и вздохнула.
— Ну, пошли дальше тренироваться?
Я приоткрыл рот, не ожидав настолько связного предложения.
— Ага, я вижу, чего ты ждал! — она кинула в меня пробкой от бутылки, улыбаясь. — Сегодня без моей философии: времени нет, а завтра тренироваться я точно не буду.
— Как так-то?! — я сделал вид, что расстроился, но по-настоящему мне была намного интереснее вторая ее фраза. — Почему завтра не будешь тренироваться?
Девушка слегка нахмурила брови, поглядев на меня с неким укором.
«Что на этот раз?» — возмутился я, не понимая, в чем виноват.
Кетерния резко подлетела ко мне, вытянула указательный палец и ударила по носу.
— Вспоминай.
Я вздрогнул.
«Что за смена настроений?»
Она потянулась в зал, не оборачивая головы. Я последовал за ней, выудив крышку из-под дивана: Женя отчитала меня, когда в прошлый раз обнаружила под диваном кучу попкорна. Я просто не хотел повторения скандала.
Войдя в зал, я обнаружил Кетернию, усиленно отрабатывавшую стойки и удары. Магией мы с ней в последнее время не занимались: мне не хотелось рисковать, ведь неизвестно, как ее силы отреагируют на стирание памяти. Бабушка говорила, что может произойти срыв, который будет трудно остановить, поэтому мы вернулись к старым добрым дракам на палках. Ляпота!
— Ты долго будешь в дверях жаться? Чем быстрее я надеру тебе задницу, тем скорее мы завалимся смотреть фильм, — сказала она, молниеносно рассекая воздух орудием.
— Ты сможешь победить меня только валиком, в остальном ты еще не дотягиваешь до моего уровня, — поддел ее я, подхватывая палку из стойки.
— Ага, еще посмотрим, — она повернулась ко мне и подмигнула.
Три широких шага, удар сверху. Она легко отразила удар, проскакивая у меня под рукой и собираясь атаковать спину. Пригнувшись, я подставил ей подножку, но она подпрыгнула в последний момент, ударяя палкой по моей ноге. Я, получив хоть и не слишком сильный удар, но поморщился, быстро поднимаясь на ноги.
— Видишь? Я уже могу тебя ударить, так что я не столь безнадежна, — Кетерния с силой опустила палку вниз, расслабляя мышцы.
Я внимательно рассматривал ее. Сегодня мы уже тренировались несколько часов и никак не могли победить друг друга, но закончили мы на том, что количество моих побед было больше, чем ее. Каждый проигрыш заставлял стражницу стараться еще сильнее, что меня радовало. Однако и уставала она быстро. Сегодня я три раза умудрился ударить ее по правому плечу и пару раз по ногам.
— Хватит разрабатывать стратегию. Будь я Стефаном, уже давно бы тебя прикончила, — она понеслась на меня, обрушивая серию остервенелых и быстрых атак сверху.
«Умно», — отметил я и, вытянув руку, заставил ее нагнуться, а сам, сгруппировавшись, перелетел Кетернию.
Ударил ее в подколенные ямки — ее ноги подкосились, и она, выпустив орудие из рук, упала на колени, не слишком сильно ударившись о пол. Я закинул ей палку на плечо.
— Голову с плеч, — прошептал я и молниеносно поднял ненужное оружие.
Она удивленно глянула на меня, округлив глаза от восхищения.
— Ты сделал сальто! Офигеть, научишь? — она быстро поднялась на ноги и отряхнула штаны.
— Тебе еще рано, вот подкачаешься, тогда и научу, — ответил я, самодовольно шагая к выходу.
Кетерния подняла палки и, поставив их на стойку, засеменила за мной.
— Серьезно? — ее глаза загорелись — так всегда бывало, когда она сильно радовалась чему-то.
— Ага, клянусь! — просто ответил я, выходя из зала и вытираясь краем футболки на ходу.
— Круто! — стражница распустила волосы и встряхнула головой. — Буду ждать.
Она захватила полотенце и унеслась обратно в зал, собираясь принять душ. Я, покачав головой, направился наверх.
Даже из-за шума воды я услышал громкий хлопок, но свалил все на форточку, которую эта чертовка так любила открывать, но просто ненавидела закрывать. Я решил проигнорировать это: никуда это окно не уйдет. Смыв остатки напряжения, я, вытираясь, вошел в свою комнату и сразу почувствовал неладное.
— Слишком пусто, — прошептал я, накидывая футболку и спускаясь вниз. — Кетерния?
Мне никто не ответил. Почему-то ледяной страх, как тогда, когда эта чертовка мне не приснилась, сковал меня. Я забежал на кухню, посмотрел в библиотеке, понесся в прихожую. Как я и думал, ее одежды и обуви там не было.
— Почему ты ушла? — спросил я пронзительную тишину, молоточком стучавшую у меня в голове.
Понимая, что там ее нет, я все же зашел в зал. Форточка в самом деле была открыта. Я подошел, чтобы закрыть окно, сходившее с ума от безумного питерского ветра. Схватившись за ручку, я заметил небольшую аккуратную бумажку, приклеенную к стеклу. Нетерпеливо схватив и развернув ее, я внимательно вчитался в простой и понятный почерк, столько отличный от корявого бабушкиного и каллиграфического стефанского.
— Приглашаю тебя на величайшую вечеринку столетия! — прошептал я, нахмурив брови.
Я замер, пытаясь понять, с чем связано торжество.
«Какое завтра число?» — задумался я и выудил телефон из кармана.
Дисплей ярко засветился, подсказывая, что сегодня десятое.
— Значит, одиннадцатое.
Я ударил себя по лбу, глупо улыбаясь.
— Вот дебил!
Комментарий к Глава 14
Мне было бы очень приятно узнать ваше мнение о моей истории, так что не стесняйтесь писать отзывы :3
========== Глава 15 ==========
Естественно, что она так странно на меня посмотрела, когда я спросил, почему она не будет тренироваться завтра. Ответ очень прост.
— День Рождения. Как я мог забыть? — я прохаживался по комнате, думая, что я могу для нее сделать.
Мысли, как назло, разбегались в разные стороны. Я нервно запустил руку в волосы, расправляя непослушные светлые пряди, отросшие слишком сильно.
«Что ей можно подарить?» — судорожно задавался вопросом я.
Раньше у меня не возникало проблем, что подарить другому человеку: бабушка была рада только моим успехам в усовершенствовании навыков ледяного стража, а остальное ее мало волновало. Но Кетерния — другое дело. Она — напарница, союзница, подруга.
— Но я совершенно ничего не знаю о ее увлечениях, — сокрушался я.
В самом деле, мы знакомы уже два месяца, но никогда наши разговоры не заходили дальше музыки или кино, а чаще всего мы болтали о стражах, Совете и прочей фигне, связанной с долгом. Я устало вздохнул.
«Снова это глупое слово. Всего четыре буквы, а какую боль они причиняют», — я грохнулся на диван, вытягивая ноги и потягиваясь всем телом.
Пришло время устроить кардинальный мозговой штурм. Я подхватил услужливо оставленные девушкой листы бумаги и карандаш с журнального столика и приготовился составлять список.
— Музыка — Imagine Dragons — это ей точно понравится, — отметил я, ставя закорючку, лишь отдаленно напоминающую восклицательный знак. — Приготовить что-нибудь поесть… — я закусил карандаш, закидывая голову к белоснежному потолку, который стражница обещала расписать, когда придумает, что там будет смотреться лучше всего.
