Текст книги "Чужого поля ягодка"

Автор книги: Карри

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 40 страниц)

Бен и Джей хохотали вместе со всеми, Рольд сдержанно улыбался, скрестив на груди руки – такие концерты были привычной частью его повседневной жизни.

Закончили «Дракона», Доллис сошла с эстрады отдохнуть, отыскала глазами Рольда и направилась прямиком к нему, прихватив где-то по пути стул. Она устроилась рядом, уверенно не столько потеснив, сколько украсив застолье своим присутствием. Её место на сцене тут же заняли другие – ребята развлекали друг друга, как могли, и получалось это у них великолепно, имелись свои любимые изюминки, которые не надоедали, к тому же каждый, как мог, старался с разной степенью успеха разнообразить ассортимент…

Смотреть на яркую красу Доллис было действительно приятно, и Миль с удовольствием не только смотрела, но и зарисовывала, надеясь ухватить и перенести на бумагу впечатление лёгкого мерцания, которым, как казалось, искрились карие глаза в обрамлении густых тёмных ресниц, от мягких ямочек на округлых румяных щёчках, от рассыпавшейся гривки чёрных волос, ровно подстриженных у плеч… и никакой косметики! Ну, разве что немного блеска на припухлых губах, от природы почти вишнёвых… и очень улыбчивых.

Доллис, давно привычной к чужому любованию, это внимание ничуть не портило аппетита, она с удовольствием лакомилась фруктами, вполглаза следила за происходящим на сцене, готовая к следующему вызову, и откровенно льнула к Рольду – в полной уверенности, что влечение вполне взаимно… совершенно не замечая, что с её приходом он сразу подобрался, построжел, стал более молчаливым. И совсем перестал смотреть на Миль…

Время от времени к столику подходили старшие юноши, быстро обменивались с Рольдом несколькими словами, а часто даже и – издалека, поверх голов – только знаками.

За окном стемнело, и не от сумерек, а от туч… Дождь вскоре ливанул так, что за его струями почти не видны стали фигуры съёжившихся часовых.

Миль посочувствовала им. Джей, уловив это, не стал ничего ей объяснять, но молвил, кивнув в сторону расплывчатых силуэтов за окнов:

– Вот ведь и знаю, что эти ваши комбинезоны с климат-контролем, и в них в такую погоду вполне комфортно, но всё равно жалко пацанов.

Рольд сдержанно улыбнулся:

– Вы бы пожалели их ещё больше, если б знали, что отсвечивают они там чисто для красоты… Настоящее наблюдение за территорией ведётся с помощью следящих систем, и операторы сидят в полном довольстве глубоко внутри здания…

– А эти…?

– А это так, – Рольд неопределённо шевельнул пальцами, – вроде пугал… чтобы всякая безмозглая шушера видела охрану и не беспокоилась понапрасну.

– И что – действует?

– Вполне… Спокойнее всем – и нам, и им.

– Уважаааю… – качнул головой Джей, бросив взгляд на Бена. Тот кивнул: я тоже оценил.

Публика опять вызвала Доллис, и она не заставила себя долго упрашивать. Как только она повернулась к нему спиной, Рольд явно расслабился, лицо помягчело. Подпорхнувшая к нему – Доллис на смену – другая девочка устроилась не просто рядом с ним – естественным образом возникла у него на коленях, и он её спокойно и дружески обнял, а вскоре так же спокойно с колен смахнул – так вот появление этой следующей не вызвало на его лице ровно никакого напряжения…

Несмотря на усилия кондиционеров, в зале было слишком тепло. А может, хозяин их специально так настроил. Шум зала сливался в ровный звуковой фон, разговор за столом журчал ручейком… Пристроив под щёку ладонь, Миль опустила потяжелевшую голову на мягко подсвеченную столешницу, и окружающее незаметно превратилось в нечто яркое, беспорядочное и очень весёлое…. Рольд угрюмо поглядывал вокруг, краешком глаза всё время держа её в поле зрения, и со стороны казалось, что спящая девушка никакого отношения к сумрачному его настроению не имеет. Бен же только вздохнул и качнул головой – он мог лишь посочувствовать.

Доллис, закончив выступление, весело двинулась было к Рольду, но наткнулась взглядом на явную его озабоченность, и передумала, опасаясь помешать. Ей были рады за любым столиком, и она этим воспользовалась…

– Если хотите, оставайтесь на ночь, куда вы в такой ливень, – предложил Рольд, когда «братья» засобирались. – Мы часто ночуем вне стен интерната, так что здесь вполне удобно, мы можем выделить вам целую комнату. Или даже две…

Бен посмотрел на хлещущий по прозрачным стенам дождь… на сладко дремлющую Миль… Вспомнил, как далеко до стоянки… И благодарно кивнул.

33. Закрой глаза и смотри…

С утра в ресторане было тихо и пусто, бармен-хозяин сообщил, расставляя тарелки с заказом, что Рольд с компанией отбыли на занятия раным-раненько. Даже Джей куда-то пропал, так что завтракали без него, в безлюдном зале, насквозь, как аквариум, пронизанном косыми солнечными потоками, густыми и непрозрачными… Зал казался заполненным этими золотистыми снопами, из-за них дальние углы не просматривались, солнце, заливая столик, слепило глаза, бликовало, во все стороны разбрасывая лёгкие дрожащие зайчики… А по полу, басовито жужжа, шустро ёрзали маленькие, раскрашенные во все цвета, роботы-полотёры.

Миль жмурилась в этой утренней позолоте, неосознанно впитывая лучи – и розовато просвечивая в них. И без того в последнее время рассеянная, этим утром она и вовсе погрузилась в себя, загадочно улыбаясь и всё к чему-то прислушиваясь… Бен догадывался, к чему, и не отвлекал её, только знал подсовывал то тарелочку с дымящимся фруктовым суфле, то кружку с чаем пододвигал поближе – вот всё ему казалось, что она недоедает…

А ещё сегодня «сторож» отчего-то разъёрзался, покалывал изнутри, так что самому Бену еда в рот не лезла – тем настырнее он пичкал завтраком жену. Пока она, наконец, не отодвинула тарелки на другой край стола и не взглянула внимательно:

«Ну, что такое, ненаглядный мой? Ты меня тревожишь».

«Да так… неспокойно мне что-то, – он виновато улыбнулся. – Всё ведь нормально, а вот…»

Она положила свою ладошку на его руку, придвинулась ближе, озорно поблёскивая зеленью глаз:

«Знаешь, я его иногда слышу… нашего малыша, – и засмеялась на его удивление: – Ну, не совсем так, конечно, как тебя или Джея! Он же ещё совсем крошечный… Но он чувствует, что я его обожаю и очень жду. Чаще он спит, и я не слышу его, просто знаю, что с ним всё в порядке, но иногда просыпается и сразу спрашивает: ты здесь? Ты меня любишь? Представляешь – такая малюсенькая клеточка, пульсирует себе, светится внутри меня… растёт, жить привыкает».

– Разве он уже думает?

«Нет, конечно, рано ему ещё думать. Он ещё и на человека-то мало похож. Но он уже всё чувствует, я же сказала. Это будет необыкновенное дитя, – и вдруг ей в голову пришла отличная мысль: – А хочешь… Хочешь, я покажу тебе нашего малыша?!»

Бен обалдел:

«Но… Там же ещё вроде нечего рассматривать?»

«А вот и неправда. Так показать?»

«Спрашиваешь… – задохнулся он. – Но как?!»

«Ну, ты совсем поглупел… – засмеялась она. – Как обычно. Это очень милый мальчик, у него всё, как у нас с тобой – две ручки, две ножки, пальчиков – по пять, голова, правда, одна – но зато очень умная и красивая…»

Бен только глазами хлопал и воздух глотал.

«Откуда знаешь… У тебя же даже живота ещё нет…»

Миль покачала головой, взяла его вздрагивающие руки и положила на свой ровный животик:

«Вот так, смелее… Только веди себя тихо, не напугай его, понял? Теперь закрой глаза и смотри…»

Сначала он ничего не увидел. Потом – будто пробился свет через его опущенные веки, возникла красноватая полумгла. И посередине неё – шевельнулось что-то маленькое, живое, полупрозрачное, беззащитно-слабое… Вот оно повернулось, пошевелилось… потянулось… ещё раз повернулось. Рассмотреть его Бен не мог, но ощутил, как оно, это маленькое и живое, словно приблизилось к нему и… узнало его! Признало – своим, доверчиво и нежно сказало: «Это я, я есть, ты меня любишь?»

«Да, – ответил Бен с комком в горле. Не словами ответил – всем сердцем, дотянулся и обнял… – Я люблю тебя, малыш, я жду тебя. Я рад, что ты есть».

Маленькое существо словно удалилось, растворилось во мгле, мгла посветлела, замельтешила световыми бликами. На их фоне проявился силуэт, сперва смутный, расплывчатый, ещё миг – и он оформился: человек, ребёнок. Нормальный мальчик. Он стоял спиной к Бену, неуверенно покачиваясь на слабых ножках, взмахивая ручками для равновесия.

Бен позвал его. Робко, тихо, чтобы не испугать. Мальчик переступил ножками, повернулся, взглянул весело, с беззубой улыбкой…

И всё исчезло. Миль вопрошающе смотрела на Бена.

«Что с тобой, родной?»

«Ничего, девочка», – он не мог ей сказать, что над тем весёлым малышом завыл «сторож». Малышу грозила опасность. Поэтому Бен и отключился, «закрылся», чтобы подавить этот вой…

«Ты видел его, Бен?»

«Видел. Спасибо тебе, солнышко. Это так… удивительно. Ни один отец в мире не видел своего малыша ещё до его рождения. Он… он признал меня, Миль! Я теперь тоже знаю! Такое чудо…»

«И поэтому ты плачешь?» – она провела по его лицу ладонью. Он взглянул. Ладонь была мокрой.

«Да. Поэтому. Так бывает».

«Бывает», – улыбнулась она. Поверила, что он плачет от счастья. Он не стал её разубеждать. Ей лучше не знать – в тот момент, когда мальчик обернулся, Бен понял, что «сторож» воет по малышу, как верный пёс, потому что мальчик обречён… А он, отец, ничего не сможет сделать. У него не будет сына.

Бен притянул Миль поближе к себе, как бы невзначай положил руку на её живот и сказал малышу:

«Прости меня, сынок, если я не сумею тебя уберечь».

Миль с улыбкой обхватила руками его голову и чмокнула в макушку:

«Не думала, что ты умеешь плакать».

«Я сам не думал…» – он слышал, как спокойно бьётся её сердце… И уткнулся лицом в её тепло, старательно скрывая бешенство, грозя и заклиная: «Хейла, это ты, у Миль нет других врагов в Городе, как же ты можешь, не смей! Убью ведь, Хейла! Уничтожу!»

34. Снова Хейла

Джей объявился, когда Бен совсем извёлся в поисках решения – уже на подлёте ментополе забил запах мяты, а потом и сам Джей радостно приветствовал пару издалека.

«Ты где бродишь, сколько тебя можно ждать?» – вместо приветствия бросил Бен, и Джея будто в воду окунули: неприятности. Утро сразу выцвело. Настроение увяло.

«Что тут? – по закрытому каналу спросил он, сажая машину. – Совсем худо?»

«Если «сторож» не спятил – совсем».

Джей ещё из салона принялся оценивать ситуацию, но пространство вокруг «Весёлого Дракона» казалось чистым и безопасным. Это не значило, что так оно и было – это значило только, что Джей поздно включился. Сохраняя невозмутимость и тиская мягкого игрушечного зверя – очередного, купленного им сегодня утром в подарок Миль – Джей принялся сканировать улицы (пустые), дома (далеко), стоянку (безлюдную), небо (нормальный транспортный поток)… Ни-че-го. Плохо…

Да ещё Бен «порадовал» сообщением: с появлением Джея «сторож» снова завёлся, вопреки запрету! Стало быть – Джей притащил «хвост». Живой или электронный. Откуда ж было ему знать, что кто-то за ним следит, если следящий был деликатен, а Джей беспечен… То есть теперь, прокручивая память, он мог отметить: вроде какие-то дамы уделили ему этим утром определённое внимание – и в магазине, и на стоянке… показалось, что и Лаура яркой бабочкой вдалеке мелькнула… но интерес женщин – настолько обычное для него, Ветреника, дело, что он и в голову его не брал… А оказывается, зря. Ну да, ну да, девицы сегодня вокруг него вертелись… Но сейчас-то ни одной в поле зрения! Не иначе, маячков понавесили.

И поздно их искать, эти маячки. Придётся чем-то жертвовать… Машиной, например.

И Джей, улыбнувшись пошире, полез назад, в салон. Бен одобрил его идею: тем, кто сейчас откуда-то со стороны ли, с крыши ли, смотрит на Ветреника сквозь прицел, нужен ведь не Джей, и даже не Бен – им нужна Миль в качестве мишени, и чтобы Бен видел, что с ней сделают, и не мог ничем помочь. Значит, что?

Значит – устраиваем небольшое транспортное происшествие и благовоспитанно дожидаемся прибытия патруля. Вряд ли его присутствие будет на руку противнику…

«Что он делает?!» – поразилась Миль, когда Джей «неловко» зацепил бортом соседнюю машинку – и удивилась ещё больше, когда Бен заулыбался:

– Правильно он всё делает. Делает, что надо.

«Прав же лишат?!»

– Вряд ли. Мелкое хулиганство и порча чужого имущества, делов-то. Откупится штрафом. А нам с тобой пора под шумок смыться…

На стоянке уже вовсю шло разбирательство – патрульные явились, будто за углом поджидали – Джею, не торопясь избавившемуся от заражённой маячками куртки, удалось скормить патрульным вполне обычную версию: это машина его более удачливого соперника, сумевшего не очень честным способом снискать благосклонность одной очаровательной капризницы – и вот Джей и не удержался от мелкой пакости, увидев его машину так близко… Штраф? О, конечно. И убытки сопернику – да какой вопрос. Зато представляете, как мне полегчало, господин патрульный! Вы же меня понимаете?…

Самое забавное, что «соперник», явившийся на разбирательство, ни словом не возразил, только окинул Джея неприязненным взглядом и компенсацию (довольно щедрую, надо отметить) принял без возражений: он просто не помнил, есть ли среди потенциальных женихов его официальной пассии этот наглец, отыгравшийся на его машине. Вполне мог быть. Или вполне мог помять машину по ошибке, приняв её владельца за другого… что уже совершенно неважно.

Важно было другое – бармен, с сожалением оторвавшийся от устроенного Джеем представления, когда ему объяснили, для чего тот старался, расторопно вызвал кибертакси и проводил супругов к запасному выходу, к которому такси и подкатило практически вплотную – но и два-три метра, разделявшие машину и дверь ресторанчика, Бен преодолевал, очень радуясь тому факту, что он такой большой и может почти полностью прикрыть собой тело жены – с другой стороны старательно маячил бармен, тащивший целую охапку каких-то коробок, торчавших выше его головы …

Миль, аккуратно водворённая на заднее сиденье, недовольно молчала, глядя, как Бен перебирается к штурвалу, отключает кибера и вводит машину в транспортный поток… то есть он попытался ввести. Потому что коршуном упавший откуда-то сверху лихо раскрашенный частный флайер обрушился на едва взлетевшее такси и сбил его обратно на землю.

Надо отдать должное автоматике – такси хоть и рухнуло назад под двойной тяжестью плюс ускорение флайера, но успело удачно скомпенсировать сотрясение аварийной амортизацией, корпус тоже выдержал, только слегка смялась крыша да отвалилась, выгнувшись наружу, дверца… куда и выкатилась, сжавшись в комок, Миль. Чужой флайер, помедлив, сполз с придавленного такси и встал на тротуар нормально – он-то не пострадал. Миль только ещё приходила в себя, слыша, как бьётся в такси, буквально проламываясь наружу, её тоже уцелевший муж. Только ещё разгибалась, пытаясь встать…

Когда со стороны флайера раздался звонкий перестук каблучков, и в поле её зрения показались ноги. Точнее, ножки – несколько пар красивых женских ножек в нарядных туфельках. И одна из этих ножек, коротко размахнувшись, носком туфельки прицельно ударила Миль в живот… и ещё раз… и ещё…

Остальных ударов Миль уже не почувствовала. Просто неподвижно лежала в расползавшейся луже собственной крови, от которой брезгливо отступали нарядные туфельки…

Подбегавшие патрульные, Джей, бармен – все видели одно и то же: Хейла вдруг задёргалась, как кукла на ниточках, с трудом, неудобно выворачивая шею, развернулась исказившимся лицом к ломившемуся из такси Бену, начала было визжать, но замолчала, осела на тротуар, и, неловко разбросав руки, затихла кучкой яркого тряпья. Другие женщины, понемногу расступаясь, подхватили её визг, некоторые, уже опомнившись, разбегались…

35. Приёмный непокой

А потом Бен, наконец, выбрался из такси. Не обращая внимания на Хейлу, в пару прыжков оказался возле скрючившейся в луже крови жены, рухнул на колени, неловко сгрёб её и коротко взвыл… Подоспели вызванные кем-то медики, принялись отнимать у него перемазанное кровью тело, но только Джею удалось не дать этому перерасти в конфликт – и то при условии, что все трое поедут вместе. Медики не возражали, места в машине хватало. В пути Бен усилиями медиков несколько отошёл, принял предложенное успокоительное, кое-как оттёрся от крови… Даже сподобился вразумить медиков, чтобы не переборщили с дозировками… Те, повидавшие и не такое, особо не удивились, приняли к сведению.

Дальше приёмного покоя их с Джеем, разумеется, не пустили. Оба сидели в сторонке, где их и нашёл патрульный. У патрульного служба, ему надо показания снять… Бен его даже не послал. Только взглянул, как послал. Патрульный не обиделся, но вздохнул.

Джей прочёл его имя на нагрудной табличке:

– Слушайте, Тарк, ну не может он сейчас говорить. Давайте меня допросим, я тоже там был и всё видел… почти всё.

– То, что вы видели, видело ещё и подразделение патруля… которое вас, кстати, и допросило.

– Ну, не хотите – не надо. А только его показания всё равно сейчас ни один суд всерьёз не примет. Давайте хотя бы завтра.

Подошёл один из медиков:

– Господа, кому-то из вас требуется помощь?

Вспыхнувший было надеждой взгляд Бена, ожидавшего известий о жене, потяжелел – и медик попятился. Джей перехватил предложенные таблетки и из ладони скормил их Бену.

– Вот видите, господин патрульный… Я бы сейчас на вашем месте не рисковал… а то ведь я могу и не справиться, а ему даже ничего и не будет…

– Хорошо, давайте начнём с вас, господин…

– Джейвен Линоки, 25 лет…

Пока Джей рассказывал о том, что вместе с ним видела ещё куча народу, таблетки подействовали, и чуть позже Бен смог выдавить из себя, что Хейла из глупой ревности преследовала их с женой уже давно и даже угрожала, но он не думал, что это всерьёз… о чём теперь горько сожалеет.

– А остальное вы можете увидеть, если попросите владельца «Весёлого Дракона» показать вам запись с камеры слежения… – Бен закрыл глаза, откидываясь на спинку диванчика.

– Запись мы уже просмотрели. Можете объяснить, что случилось с той госпожой… э…Хейлой?

– А что с ней случилось, напомните мне…

– На записи видно, что она закричала и упала.

– Я к ней не прикасался.

– Она сейчас тоже в клинике, и состояние её очень… плохое.

– А… ну, может быть, ей стало непереносимо стыдно оттого, что она сделала… мне бы стало… Надеюсь, она сдохнет, – и отключился.

Шокированный патрульный посмотрел на Джея в поисках поддержки, но тот только руками развёл:

– Я предупреждал. И – кстати, Тарк… Я с ним полностью согласен.

Патрульному осталось только поблагодарить и удалиться.

Бен отключился. Неподалёку, за парой стен, вокруг Миль хлопотала небольшая толпа врачей, Бен знал, что Миль без сознания, но жива, а малыш погиб. И просто ждал. Где-то неподалёку возникло замешательство, забегали медики. Джей не отказал себе в желании разведать, что происходит, даже проник в соседнее помещение, куда посетителей вообще-то не пускают, и, прежде, чем его выставили, успел увидеть… и узнать.

– Там Хейла. Кажется, это серьёзно, Бен.

Бен, не открывая глаз, отмахнулся:

– Нет там никакой Хейлы, – и перешёл на менто:

«Там только тело, – и, поскольку потрясение Джея зашкаливало, пояснил: – Неужели ты поверил, что она упала в обморок, подавленная тяжестью совершённого?»

«Так она мертва?»

«Так же надёжно, как и мой сын».

«Может быть, его ещё спасут…» – всем сердцем потянулся к нему Джей.

Бен, благодарно принимая его сочувствие, покачал головой:

«Нет. Я знал, что он умрёт, ещё до того, как Хейла ударила Миль. Правда, всё равно до конца надеялся… Когда ты придумал ту шутку с машиной, у всех у нас появился шанс… но эта сука Хейла… так что она сама виновата… – Он помолчал, вспоминая… и даже сейчас его сердце наполнилось нежностью. – Если б ты знал, какой это был чудесный мальчик… так похож на меня…»

«Бен… ты…»

Бен горько усмехнулся.

«Успокойся, я в порядке. Я действительно видел моего сына. Незадолго до… и знал, что он не родится…»

На несколько тёмных мгновений он уступил власти придавившего его горя, потерял контроль над менто и закричал без слов, без голоса…

Джей чуть не задохнулся: будто огромная тёмная волна ударила, захлестнула и потащила, комкая… – благо, инстинкт заставил заблокироваться. А вот оказавшиеся поблизости люди, обхватив руками головы, пригибались к полу, валились с ног, стонали…

Спохватившись, Бен задавил свой крик. Растерянно окинул взглядом зал приёмного покоя… И прошептал:

– Что ж я натворил…

Джей ошеломлённо посмотрел на него, с усилием отнимая руки от ушей. И ответил тоже шёпотом:

– Да уж, ты можешь убить…

Приёмный покой напоминал разворошённый муравейник: люди в белом метались, оказывая помощь пострадавшим. Бен и Джей, одинаково неприятно поражённые наглядным примером таившейся в них обоих силы, смотрели молча – а молчать на менто совсем не то же, что просто молчать…

Сзади кашлянули: пожилой медик переводил вопрошающий взгляд с одного из них на другого:

– Простите, молодые люди, у меня известия для господина Беннара Регхаза.

Бен кивнул:

– Это я.

– Два известия, господин Регхаз… одно печальное, второе, возможно, вас утешит…

– Мой малыш умер, да? – Бен не мог больше выносить сочувствия и некоторой доли вины, светящихся в его карих глазах.

– Да, господин Регхаз, – ноги подогнулись и Бен осел, осознав, что до последнего таил глупую надежду на неведомое чудо…

– Мы ничего не смогли сделать, к сожалению, ребёнок погиб сразу… Но ваша жена очень вынослива, она пострадала не так сильно, как можно было ожидать при таких ударах. У неё ещё будут дети, господин Регхаз. Сейчас она уже вне опасности…

– Я могу её увидеть?

– Видеть – да, но и только. Пойдёмте со мной.

Медик довёл их до бокса, и за прозрачной перегородкой среди всяческой реанимационной аппаратуры Бен далеко не сразу отыскал взглядом Миль – видно было только её лицо.

– Несколько дней она проведёт у нас. Но уже завтра вы сможете её навестить, – обнадёжил врач. Покачал седой головой и задумчиво добавил: – Всё-таки ей у-ди-вит-тельно повезло…

– О, да, доктор. Она у нас вообще необыкновенно везучая. Просто на редкость, – покивал Джей. И получил небольшой ментовтык от Бена, опасавшегося, что тот болтает лишнее.

Медик покосился на Джея, ожидая пояснений, но не дождался. И принялся выпроваживать обоих:

– Ну, довольно, господа мои, приходите завтра…

И они ушли, а что было делать.

…В приёмном покое медики всё ещё хлопотали, возясь с жертвами минутного срыва Бена.