Текст книги "Сдать экстерном, или Мой репетитор (СИ)"
Автор книги: Julia Shtal
сообщить о нарушении
Текущая страница: 8 (всего у книги 42 страниц)
– Но разве искусство не предполагает за собой то, что творчество должно исходить от души, а не слепо следовать чужим советам? – спросил Фран, прямо смотря на Каваллини. Тот, немного удивившись его словам, некоторое время не мог ответить ничего. Потом тихо сказал:
– Нарисуешь новую по тем приёмам, которые я указал на доске. Эту оставь себе.
И вернулся к своему столу, заявив оттуда погромче, чтобы слышно было всем:
– Так вот, художнички, на самом деле эти работы – на конкурс, который будет проходить на следующей неделе, как всегда, в воскресенье. И я не хочу, чтобы эта школа опозорилась. Так что, возможно, я у вас ещё один урок заменю – надо же из вас нормальных художников делать? Это очень сложно, вы все бездарны как на подбор, но ничего, принц с вами справится. Теперь перерыв двадцать минут. Не заявляйтесь сюда во время перемены – меня уже тошнит от ваших лиц, а с вами мне ещё целых два часа возиться. Свободны!
Как только последняя фраза прозвучала, все, хватая кто кошелёк, кто телефон, кто плеер, выбежали из класса, уже по пути начиная вполголоса обсуждать нестандартные методы обучения Бельфегора, среди которых был пока лишь кнут, без пряника. Фран прихватил с собой лишь телефон и кошелёк. В животе урчало – всё-таки, уже обед. Было бы неплохо и перекусить. Как только он вышел в коридор, сразу же почувствовал себя лучше: казалось, там было как будто бы легче дышать. Парень направился в столовую: вперёд по коридору, дальше спуститься по лестнице на первый этаж и прямо до конца. Трапезная у них была очень обширная и светлая, как, в общем-то, и всё в этом здании. Однако по дороге туда Кёнэ ощутил, как кто-то дотронулся до его плеча. Обернулся, хотя до того безошибочно предположил, кто это. Розетта, улыбнувшись, спросила:
– В столовую идёшь? Можно с тобой? – Фран кивнул, и они вместе с девушкой пошли на обед. Некоторое время в коридорах было ещё пусто – кто-то отпускал пораньше, кто-то попозже, но, как только Розетта и Кёнэ дошли до столовой, народа было уже пушкой не пробить. В очереди потолкались изрядно – минуты три-четыре постояли точно. Но вот девушка и парень уже купили себе еды: зеленоволосый взял себе небольшую пиццу, холодный чай и шоколадный батончик, а Розетта – сосиску в тесте, минералку и жевательное драже. Поначалу было очень проблематично отыскать столик – казалось, все места были заняты. Но вот вскоре нашёлся круглый столик, за который они и уселись. Принявшись за еду, Фран и Розетта разговорились буквально обо всём. Конечно, такую черту в Кёнэ, как сказать иногда острое словцо, было не уничтожить, но в основном… он понимал, что хороший собеседник, раз девушке приятно с ним разговаривать. Зеленоволосый вовсе не хотел хвалить себя, но понимал, что разговор у них клеился, даже очень.
– Ты слышал, что сказал Бельфегор? – внезапно вспомнила Розетта, взглянув на Франа.
– Что именно? Сегодня он много чего тараторил.
– Ну, про то, что он возможно у нас ещё один урок заменит. Это же ужасно!.. – девушка закатила глаза. Вот уж кто действительно хотел выть волком.
– А что, он так тебе не нравится? Или плохо рассказывает? Вроде все девчонки в классе на него запали, – как-то равнодушно проговорил Кёнэ. Его соседка тут же слегка смутилась, опустив взгляд вниз.
– Рассказывает он нормально вроде. Сразу видно, что фанат своего дела. Но… я не знаю. Он и красивый, но есть в нём что-то отталкивающее… – смущение девушки внезапно ушло, будто бы она вспомнила что-то. Зеленоволосый понимающе взглянул на неё: ведь Розетта испытала на себе, если это так можно назвать, гнев семпая. Такая реакция была неудивительной. Они ещё о чём-то поболтали некоторое время, а потом, доев свой обед, вернулись в кабинет. Там были уже многие – отчего-то никто не захотел прийти чуть позже отведённых им двадцать минут отдыха. Хотя при Луссурии все гуляли ещё столько же. Но сейчас понимали, что лафа закончилась…
– Так, ещё две минуты, и опоздавшие будут жестоко караться! – нарочито громко произнёс Каваллини.
– Бел-семпай, а вас не посадят? – раздался вопрос Франа.
– За что, лягушка?
– За совращение несовершеннолетних!
Бельфегор явно взбесился, но, видимо, подумал, что на людях убивать – не очень корректно, ведь так много свидетелей, поэтому сдержанно произнёс:
– Не о том думаешь, жаба. Лучше возьмись за дело! – а дела, действительно, было ещё очень много. Кёнэ решил впервые раз в жизни последовать совету семпая и поэтому продолжил свою работу. Фран решил не спорить с Белом и достал новый чистый лист, дабы начать всё сначала. Ему пришлось обратиться за помощью к Розетте, чтобы та объяснила ему всё то, что так долго рассказывал их новый учитель. Потом парень взял в руки кисточку и… Рисование увлекло настолько сильно, что для него совершенно незаметно прошли два часа. В то время, кажется, Бельфегор вставал и что-то им снова говорил, но зеленоволосому на то было плевать. Сейчас его внимание полностью занимала картина. Очнулся Кёнэ лишь тогда, когда до него дотронулись.
– Фран, занятие уже окончено! – рядом стояла Розетта, мило улыбаясь. Парень огляделся: класс был почти пуст, не считая их, учителя и ещё пару учеников. Ничего себе заработался! Девушка же собрала все свои вещи и внимательно глядела на него.
– В какую ты сторону идёшь?
– Прямо.
– О, мне туда же! Может, пойдём вместе? – Фран кивнул. Он был не против общества такой милой девушки, к тому же ещё и образованной – во время разговора он узнал о ней многое… Та, весело улыбнувшись, сказала, что ждёт его в холле и ушла. Зеленоволосый принялся собирать краски, мыть кисточки и банку в раковине. Потом сложил их в рюкзак и только хотел положить в папку листок с нарисованной бурей, как его мольберт кто-то резко развернул к себе. Фран поднял взгляд: то был Бельфегор, который, несколько секунд разглядывая работу, неожиданно выдал:
– Лягушка, если эта работа не победит, я тебя в живых не оставлю! – Кёнэ так понял, что юмор у семпая был определённо чёрный… Выбор у него оставался один: сделать или умереть. Да, не доживёт он до выпуска из школы! Тем временем Каваллини вернулся за свой стол и недовольно сказал: – Жаба, выметайся отсюда поскорее!
Это заставило парня сделать сборы в два раза быстрее. Мало ли, вдруг Бел карает ещё и за лишние минуты, проведённые в классе? Вскинув рюкзак на плечи и схватив папку, Кёнэ уже было выбегал, но его остановил резкий вопрос нового учителя:
– Скажи, лягух, как это тебя угораздило?
– С вами что ли встретиться?..
– Да нет, тупая жаба! – Бельфегор начинал злиться. – С тем синеволосым как тебя угораздило оказаться в одной постели? О, я уверен, вы уже занимались сексом и не один раз.
И вот что тут ответить? Тот же самый вопрос задавал себе Фран. Боже, про них с Мукуро уже думают невесть что, а ведь на самом деле… Кёнэ был в замешательстве, поэтому, чувствуя, что щёки словно горят, быстро проговорил в ответ:
– До свидания! – и убежал. Он услышал, как Каваллини мерзко рассмеялся ему вдогонку. В голове у Франа сейчас насчёт его семпая было уж очень много нецензурных слов. Зеленоволосый приостановился и продолжил путь обычным шагом. Однако вопрос Бельфегора упорно не хотел выходить из его головы. Это казалось Кёнэ очень странным: почему-то все, глядя на них, думают лишь какие-то непотребности! Ладно Занзас, который лишь слегка намекнул, но Бел… прямым текстом сказал! То очень смущало Франа. Парень сначала считал Рокудо своим репетитором, не больше, ну, а дальше получилось так, что он оказался другом. Но разве есть в этом что-то плохое? Или дело в них самих? Может, рядом они действительно и выглядят как…
Фран приостановился. Одна за другой мысли поражали его сознание. Кёнэ даже стало немного душно, хотя здание школы искусств начинали отапливать намного позже сентября, и сейчас здесь было прохладно. Да ещё, как назло, зеленоволосому вспомнился тот случай, когда Мукуро находился непозволительно близко с ним… Чёртовы мелочи, такие, как горячее дыхание и тонкие губы его репетитора, вновь всплывали в памяти парня, заставляя делаться красным, как помидор. Фран встряхнул головой, пытаясь их отбросить, но они вновь навязчиво всплывали в его мозгу. Ну вот зачем этот чёртов Бел напомнил?!
На самом деле, Кёнэ ведь даже толком и не знал, как любить… Он чувствовал, что Мукуро ему нравится. Но в какой степени и как кто – не было понятно даже ему самому. Да зеленоволосый парень и разбираться не хотел. Всё равно понимал, что в этом деле он совершенно ничего не смыслит. Но, с другой, стороны, для этого есть Мукуро, который может его научить. Но чему? И надо ли?
Возвратил Франа к реальности оклик Розетты. Та что-то долго говорила ему о том, что скорость у него, как у улитки и что девушек не принято заставлять ждать. Кёнэ лишь неразборчиво извинился, хотя прекрасно видел, что его новая знакомая уж не так сильно и обижается. Он зашёл в раздевалку, набросил сверху куртку, и они вместе отправились домой. Розетта заметила, что парень был красным, словно рак, поэтому спросила, не болен ли он. Зеленоволосый лишь отрицательно помотал головой.
По дороге вновь о чём-то разговорились. Фран узнал, что девушка живёт совсем недалеко – от первого светофора, расположенного ближе всех к его дому, и дальше направо. Они расстались, и Кёнэ шёл дальше один. Отчего-то сегодня день ему казался необычайно хорошим, несмотря на замену и кое-каких воспоминаний. Хотя те воспоминания были очень даже приятны самому Франу, но рассудок возвращал его к реальности. Зато теперь у него есть новый друг… точнее, подруга. Розетта ему действительно очень понравилась, но ничего более.
Парень наконец оказался в своей квартире. Его ждал пустынный и скучный дом. Хотя вроде зеленоволосый и не был так опечален той картиной, что представилась перед его глазами. Остальную часть дня он провёл следующим образом: сначала убрался в своём жилище, потом оделся и решил прогуляться до парка. Свежий воздух – тоже полезно. Узнал о многих доселе ему неизвестных местах, типа мелких, но уютных кафешек, красивого водоёма и небольшого леса, который показался Кёнэ слегка загадочным. Он подумал, что в будущем обязательно нарисует это место. Но во всё то время парня не отпускали те мысли. Почему-то Фран ощущал, что Розетта ему нравиться чуть меньше, чем Мукуро… А вроде, и девушка, и красивая, и милая. А всё равно – его учитель нравился Кёнэ больше. Само собой, назревал вопрос «Почему?».
Но Фран решил не уделять тому особое внимание. Как-нибудь само пройдёт, как считал парень. Забудется среди будних дней. А вообще, ему об экстерне надо думать – то было не так уж и легко даже для него, отличника. Поэтому парень со спокойной душой, забыв о всём том, отправился домой и провёл остальную часть дня как обычно: приготовил ужин, поел, почитал, посидел в Интернете и лёг спать.
Кёнэ совершенно не волновался о том, что могло произойти в будущем, решив «плыть» по течению жизни. Однако оставаться в тени и неведении уже скоро будет невозможно. Судьба потребует и от Франа каких-то действий и решений.
Сможет ли справиться с тем сам парень?
========== Глава 12. Милая повседневность. ==========
Воскресенье для Франа прошло незаметно – уж слишком было скучно и совершенно нечего делать. Зато с приходом понедельника и, соответственно, репетитора, должно было стать по-интереснее. Во всяком случае, так хотел думать сам Кёнэ. Он надеялся, что как только придёт Мукуро, все непонятные, порой пугающие мысли в голове уляжутся сами собой. Но отчего-то сомнение насчёт этого было слишком велико… Парень почти что весь выходной день только и делал, что думал. О чём, спросите вы? Он бы и сам хотел знать: какие-то смутные, совершенно непонятные мысли роились у него в голове. Они были обо всём. Но уже это настолько утомило Франа, что он пытался и не вспоминать о том – копаться в себе было для него впервые.
Слова как Бельфегора, так и Занзаса немало его смутили. Он задумывался о том. А что, если они действительно так выглядят? На секунду Кёнэ, зажмурив глаза, пытался представить себя и своего учителя… вместе, именно, как парочку. Этого надолго не хватило. Вскоре зеленоволосый замотал головой, дабы избавиться от тех мешающих мыслей. Ведь, кажется, это что-то запретное? Будь Мукуро девушкой, но так… Он понимал, что таких отношений Рокудо не примет. Стоп! Каких ещё отношений? Парень без сил плюхнулся в кровать и тяжело вздохнул, поняв, что думает сейчас не совсем о том, о чём нужно. Надо бы сосредоточиться на учёбе, ведь впереди ещё куча контрольных, тестов и важных экзаменов. Как и обычно, ему следует просто забить на всё это. Вообще, с чего его так заинтересовал этот вопрос?
Но вот раздался звонок в дверь – хоть синеволосый и имел ключи, но старался их использовать лишь в крайних случаях. Фран за две секунды пересёк огромную гостиную и оказался в коридоре, открывая замок. На пороге стоял Рокудо, как всегда, прекрасно выглядевший и улыбавшийся своей фирменной улыбочкой. Отчего-то за эти два дня Кёнэ почувствовал, что соскучился по нему… нет, не так – безумно соскучился по своему репетитору! Это странно? Парень хотел думать, что нет, ведь всё-таки Мукуро – его друг. Наверное, это вполне обычное дело. Но такое непривычное именно для зеленоволосого…
– Доброе утро, Мукуро-сенсей.
– Доброе, Фран.
А дальше всё пошло самым обычным образом: поговорили за утренним кофе, вместе позавтракали, а потом отправились в комнату парня, начав занятия. Как и всегда, сначала занимались алгеброй вместе с геометрией. Но отчего-то ни алгебра, ни геометрия упорно не хотели оставлять следы своих теорем и правил в голове у Франа. То было странным явлением, да ещё и при таком-то учителе, как Мукуро! Обычно Кёнэ было достаточно и одного раза, чтобы понять тему и безошибочно выполнять задания. Но сегодня… Зеленоволосый не узнавал сам себя. Хотя, конечно, не только сегодня, а уже почти что два месяца. Но ладно, парень уже перестал думать о том, понимая, что процесс превращения из эгоистичного мальчишки в преданного друга не остановить, да и не нужно, но вот кое-что другое… Это было осознание чего-то такого, от чего на душе сразу становилось тепло. Это заставляло Кёнэ забывать обо всём, проваливаясь в бездну каких-то неясных дум и мечтаний, совершенно забывая о том, что там сейчас говорил синеволосый.
Фран просто бездумно кивал учителю, когда тот спрашивал «Тебе всё понятно?», на самом же деле даже не зная, о каком предмете идёт речь. Он прекрасно понимал, что этими самыми действиями лишь оскорбляет Рокудо, заставляя его работать впустую, но ничего с собой поделать не мог. Сам Кёнэ осознавал, что ведёт себя очень странно. Опять-таки, сравнение здесь можно было привести только одно – как девчонка!
Но зеленоволосому больше нравилось не слушать, что говорил Мукуро, а разглядывать его во время того. Хотя он и изучил его лицо настолько хорошо, насколько это было возможным, но всё равно не мог оторвать себя от этого занятия: наверное, не стоило повторять лишний раз, как красив был синеволосый. Скорее всего, сейчас парень пытался запоминать черты лица своего репетитора, чтобы всё до последней мелочи воспроизвести потом в своей картине – из-за учёбы и рисования других работ он не успевал претворить свою давнюю мечту в жизнь. А Фран уже даже не стеснялся так прямо и откровенно смотреть на Мукуро, но понимал, что его репетитор уже наверняка догадывался об этом. Только вот какое оправдание придумать ему? И нужно ли? ведь, скорее всего, учитель и так знает. Однако вернули его в реальность слова синеволосого:
– Так, теперь Фран, раз ты всё понял, перейдём к задачам, – спокойно проговорил Рокудо, доставая сборник. И тут Кёнэ вспомнил, что даже темы не знает, не то, что каких-то формул, которые ему будут нужны для решения задач. Репетитор же пододвинул толстую книжечку к нему и сказал:
– Страница шестьдесят пятая, номер сотый, – И зеленоволосый принялся отыскивать нужное задание. Как только нашёл, сразу прочитал. И ещё раз прочитал. И ещё… Но толку от этого всего было ноль. Конечно, сам смысл был ему смутно понятен, но вот решение… Это оставалось тайной, покрытой мраком. Надо было найти какой-то «икс», однако как?
– Ты должен воспользоваться той формулой, о которой я тебе говорил, и решить все буквы от, а до е. Даю тебе на это… – Мукуро взглянул на свои наручные часы, – Ты быстро всё решаешь, так что максимум – восемь минут. Но думаю, ты сделаешь это намного быстрее.
Так думал только Рокудо. Но никак не Фран. Впервые в своей жизни он понимал, что ничего не знает, и прослушал всё, что говорил ему учитель. Это было плохо. Но скрепя сердце парень принялся за задания; синеволосый в это время отошёл к окну, разглядывая пейзаж за ним. А там было действительно красиво – утреннее солнышко светило прямо в окно к Кёнэ, заливая позолотой крыши домов и пол в комнате. Такая атмосфера скорее расслабляла, чем настраивала на рабочий лад.
Наконец прошло восемь минут, за которые зеленоволосый лишь кое-как закончил первый пример. Соображалось на удивление туго. Он не заметил, как Мукуро подошёл к нему сзади и внимательно посмотрел в тетрадь. Почти что над самым ухом Франа раздался тихий голос:
– Ты что, решил только первое? – он был очень удивлён. – Ну и каков твой ответ?
– Икс равен двум с половиной, – проговорил Кёнэ плод своих решений. Сзади послышался разочарованный вздох.
– Неправильно, Фран, – Рокудо разогнулся и теперь возвышался над своим учеником. – Скажи честно, ты меня вообще слушал или тот полный мечтательности взгляд мне лишь только показался?
Мукуро не был зол или что-то подобное, он просто спокойно спросил. Но даже от этого зеленоволосому было очень неловко и стыдно, но оно, наверное, так и должно было быть. Наказание за невнимательность.
– Нет, Мукуро-сенсей, вам не показалось… – тихо ответил Кёнэ, опустив голову. Он чувствовал на себе взгляд репетитора. Но то чувство было даже приятным.
– Хм… Знаешь, Фран, странно всё это. Вроде, и не весна, чтобы было обострение. Наверняка о девчонках думаешь… – в голосе слышалась насмешка.
– Да не о девчонках я думаю! – действительно, такая дурь редко бывала в голове у Кёнэ.
– Оу, так неужели о мальчишках?..
– Ну перестаньте, Мукуро-сенсей! – парень развернулся к Рокудо, начиная понемногу злиться. Вот всегда этот чёртов репетитор начинал говорить что-то такое, что очень задевало Франа! Синеволосый, тихонько засмеявшись, ответил:
– Ладно-ладно, не злись, Франни, – нежно потрепал его по голове. И всю злость парня словно рукой сняло. Ну не мог он долго сердиться на него!
– Я вообще ни о чём не думаю, просто так получилось… – оправдание было глупым, Кёнэ это понимал. Но что можно ещё сказать в таком случае?
– Хорошо, давай с тобой вместе разберём это уравнение. Разворачивайся! – скомандовал мужчина, и его ученик повернулся, вновь оказавшись за столом. Мукуро нагнулся к нему почти что вплотную, чтобы видеть всё как можно ближе, ведь зеленоволосый писал очень мелко. Его правая рука упиралась в стол рядом с рукой Франа, а лицо было очень близко с щекой парня, так что тот буквально чувствовал, как дыхание учителя иногда колыхало ему волосы. Такое положение весьма смущало Кёнэ, ведь когда Рокудо был очень близко, какое-то приятное чувство начинало теплиться в его душе. Это, безусловно, нравилось парню, но всё-таки, как казалось ему самому потом, было немного ненормально.
– Смотри, ты ошибся, начиная уже с третьей строчки, – ручкой Мукуро указал на писанину своего ученика и, перечеркнув всё остальное, поставил точку рядом. – Продолжай здесь. Давай посмотрим ту формулу, про которую я тебе говорил.
Также, ни на йоту не отстранясь от Франа, синеволосый пододвинул учебник и, пролистав до нужной страницы, указал на правило в рамочке. Конечно, такая близость к учителю немного сбивала, но тем не менее Кёнэ, прочитав то, на что указал ему Рокудо, начинал всё немного понимать.
– Значит, нужно вот так? – зеленоволосый схватился за ручку и стал поспешно писать, но его руку накрыла ладонь учителя, а шёпот раздался рядом с ухом, опаляя горячим дыханием его кожу:
– Не спеши, Фран. Ты забыл сделать самое важное – раскрыть скобки, – Мукуро взял руку своего ученика и сам ею начал выводить цифры. Парень же почувствовал, что становилось тепло… да что там тепло, безумно жарко, хотя в квартире и было прохладно, ведь отопительный сезон начинался чуть позже. Прикосновения Рокудо, который что-то там выводил на листке бумаги, его дыхание, что, хочешь не хочешь, а сводило с ума, да и вообще понимание, что такой человек, как он, сейчас настолько близко, – всё это заставляло зеленоволосого ощущать нечто новое для себя. Такое приятное и одновременно… запретное? Но Франу было на то всё равно – если нравится, то почему бы и не наслаждаться этим?
– Дальше сам, – вот и блаженству парня настал конец, ведь мужчина отстранился и отошёл к краю стола. Он остановился и, опираясь о столешницу, стал смотреть на своего ученика, как будто, кажется, желая проследить за каждым его движением. В таком положении Франу было неудобно работать, но он всё же продолжил, ведь теперь полностью вник в суть задания. За несколько минут все примеры были решены, и они перешли к следующим заданиям и темам. С тех пор парень стал внимательно слушать Мукуро, постоянно отбрасывая свои мысли в сторону. Кёнэ больше не хотел расстраивать Рокудо, ведь отчего-то, в одно мгновение, ему стали понятны чувства репетитора. Наверное, всякий учитель, рассказывая новый материал своим ученикам, тратит много сил и буквально вкладывает душу в рассказ; потом же, давая тест или контрольную и видя, что кто-то показал весьма плохие результаты, он расстраивается. Наверняка очень сильно. Учителям обидно, так считал Фран. Поэтому больше не хотел обижать своего… не только репетитора, но и друга.
Ведь толком-то он ничего и не делал, как думал сам зеленоволосый. В том смысле, что как друг, парень считал, что ровным счётом не сделал ничего. В отличие от Мукуро, который только и делал, что-то спасал своего ученика от безумного принца, то заботился о нём во время болезни, то уберёг от гнева директора. И ещё много чего, просто это были самые важные моменты. И, Кёнэ был уверен, что тот сделает ещё много добрых дел. Однако когда же настанет очередь зеленоволосого показать свою если не дружбу, то хотя бы благодарность?
Но вот день подошёл к концу. Точнее, занятия, на улице же было пока ещё светло. Но для Франа день всегда заканчивался тогда, когда Рокудо уходил. Каждый его уход оставлял после себя ощущение чего-то тоскливого, бескрайне печального; парню казалось, будто он отрывал от себя какую-то частичку души, пуская её куда-то далеко. Да и пустынный дом становился ему противнее в несколько раз, ведь там было скучно и совершенно нечего делать. Поэтому-то зеленоволосый и любил чуть подольше задерживать Мукуро у себя под разными предлогами, типа поужинать, попить чай или что-нибудь рассказать. Но во всём этом был, конечно же, скрытый смысл. И даже порой многозначительные взгляды синеволосого давали Франу понять, что тот… знал. Но стоило ли такие вещи говорить вслух? Верно, нет. Поэтому они оба молчали, просто наслаждаясь моментами. Хотя на самом деле им было что сказать друг другу…
Как только Рокудо ушёл, Кёнэ, чтобы хоть как-то отвлечь себя, решил порисовать. Достал чистый лист бумаги и поставил его на мольберт. Образ синеволосого, ушедшего всего пять минут назад, был как будто ещё перед глазами и настолько живым, что Фран понял: нужно начать именно сейчас. Да и вдохновение сегодня, как чувствовал парень, было на высоте, так что пора! Сразу зеленоволосый красками не начал – с пейзажем всё было просто, ведь чаще всего там было мало мелких деталей, но вот потрет… В своей жизни Кёнэ только лишь два раза изображал лица людей: первый раз – традиционно, по теме в художке, кого-то из семьи, то есть, маму, а второй – парень сам нарисовал какого-то странного человека, чьи черты вроде и были видны, но их невозможно было понять точно; словно тот мужчина был в тумане, который скрывал его лицо. До сих пор сам Фран дивился этой картине, ведь человек тот отчего-то смутно напоминал ему… Мукуро. И это было ещё до встречи с репетитором! Такие же синие, с фиолетовым отливом волосы, обрамляющие красивый овал лица; глаза, выражающие какой-то двойной смысл – всё это немного походило на его учителя.
Однако ту работу зеленоволосый не собирался дарить Рокудо. Слишком мало схожего. Поэтому сейчас, взяв в руки простой, хорошо заточенный карандаш, Фран принялся делать набросок. Ежеминутно, сожмурив глаза чуть ли не до боли, парень воспроизводил образ своего учителя в голове и пытался перенести это на лист. Через некоторое время Кёнэ угрюмо поглядывал на истёртую до дыр бумагу и ластик, от которого осталась лишь половина. Ему ничего не нравилось: то овал лица был неправильным, то губы были искажены в какой-то уродской усмешке, то разрез глаз казался не таким. Хотя вроде и нормально получалось, но сам парень хотел, чтобы получилось «идеально», а не «нормально». Просто такому человеку, как Мукуро, он хотел вручить что-то стоящее. Что-то настолько идеальное, как и он сам. На что синеволосый, каждый раз поглядывая, будет произносить: «Великолепно!». Вот таким должен быть подарок.
Поэтому Фран, применяя всё свое умение, начал усердно работать, взяв другой лист. Он не давал себе поблажек – просто хотел закончить работу в короткие сроки. На самом деле Кёнэ показалось рисование портрета намного сложнее, чем просто пейзажа. Ведь, рисуя лицо человека, художник обязан передать не только свойственные тому человеку черты, но и чувства, эмоции, которые испытывает он. Это было не так просто… Шестое чувство заставляло парня торопиться, будто бы говоря о том, что когда-то может стать просто поздно… И даже когда часы показали два ночи, зеленоволосый не лёг спать. Но через час, уже засыпая на ходу, он всё же заставил себя лечь в постель. Перед тем убрал свою зарисовку. Получилось очень даже хорошо – он всё-таки набросал черты своего учителя, пока не прорисовывая подробности. Но в общем, остался довольным. Мягкая и тёплая кровать так и манила провалиться в сон, что и сделал в скором времени Фран.
Утром парень неохотно проснулся от приятного прикосновения. Кто-то нежно тряс его за плечо. Хотя совершенно было понятно, кто это… С трудом разлепив глаза, он заметил над собой нависающего учителя.
– Франни, ну ты и соня! Десять часов уже! – мужчина отошёл к столу, начиная доставать книги, сборники и тому подобное и раскладывать на столе. – Поздно лёг что ли?
Зеленоволосый присел на кровати и, ещё мало чего соображая, ответил слегка хрипловатым голосом:
– Есть такое дело.
Рокудо, взглянув на него, тихонько засмеялся:
– У тебя такой сонный вид…
– Это настолько смешно? – спросил Фран, слезая с кровати и начиная отыскивать полотенце.
– Нет-нет, вовсе не смешно. Наоборот, как-то даже мило… – Мукуро склонил голову набок, в упор глядя на своего ученика. Тот уже собирался уходить, однако остановился, оглянувшись на синеволосого.
– М-да? – в ответ Рокудо кивнул. Зеленоволосый ушёл же в ванную, первым делом взглянув на себя в зеркало. И в каком месте там было мило? Просто не выспавшееся лицо с небольшими мешками под глазами, в разные стороны растрёпанные волосы и вообще ужасный вид. Усталость и головная боль в придачу – недосып сопровождался именно такими симптомами. Фран кое-как взбодрил себя холодной водой и, наконец закончив чистить зубы и умываться, вышел из ванны. Мукуро уже ждал его, а на столе были поставлены две чашки с кофе. Парень улыбнулся. «Ну вот всегда он так заботлив!» – пронеслось в мыслях у зеленоволосого. Он надеялся, что хоть немного взбодрится и сможет сегодня понять все темы нормально.
– Спасибо, – Кёнэ кивнул ему и открыл шкаф, доставая свою домашнюю одежду. – Может, всё-таки отвернётесь?
– А смысл? Я тебя уже видел почти что голым, – спокойно произнёс синеволосый, усмехнувшись, однако уселся боком к Франу и начал читать (или сделал вид того) какой-то учебник. Зеленоволосый принялся поспешно стягивать с себя одежду и надевать другую. Как назло, быстро это не получалось: парень уже разделся, а домашняя одежда оказалась не вывернутой на нужную сторону, пришлось её разворачивать, а времени это отбирало много. Почему-то Кёнэ казалось, что Мукуро успел уже десять раз на него взглянуть, но потом остановил себя на вопросе: «А зачем ему это делать?». Будь он девушкой с прекрасной фигурой, тогда да, всё понятно, но худощавое мальчишеское тело наверняка было не во вкусе учителя. Тогда об этом, действительно, волноваться нечего, если учесть, что в их первую встречу Рокудо успел увидеть всё, что только можно было. Без интимных подробностей, конечно…
Наконец он сел за стол рядом с синеволосым, и они принялись пить кофе. Дуя на ещё горячий напиток, парень спросил у репетитора:
– Что мы сегодня будем делать?
– Ну, для начала нужно разбудить тебя как следует. А потом – физика, – сказал Мукуро, отпивая немного. – Кстати, какие тесты у тебя впереди?
Кёнэ достал свой уже не слегка помятый листочек и прочитал вслух:
– Ближайшие тесты – двадцать шестого сентября. Предметы – физика, итальянский вместе с литературой и химия. Блин, ну почему физика? – немного недовольно спросил он, откладывая лист куда подальше.
– Ты ж её вроде чуть ли не на «отлично» знаешь? – удивился Рокудо.
– Знаю-то я знаю, но жутко не люблю. Эта «пятёрка» заработана лишь зазубриванием. Хотя я и не стремлюсь знать этот предмет, ведь не буду сдавать на экзамене.
И синеволосый это прекрасно понимал, ведь больший акцент они делали на тех четырёх предметах, что собирался сдавать Фран. Но тесты и контрольные никуда не денутся, их нужно будет писать. Так что занятие физикой сейчас было неизбежно. Но зеленоволосый ощущал, что чувствует себя просто ужасно. Порой он не улавливал даже суть разговора, понимая, что глаза медленно, но верно закрываются, и он проваливается в сон. Так учить не получится ничего, парень это прекрасно осознавал. Даже кофе, как назло, не помогало. Его специально стали делать таким не бодрящим?
– Н-да… – проговорил Мукуро, оценивающе глядя на Франа. – Так дело не пойдёт, мой ученик.
– Вы о чём вообще? – проснулся Кёнэ.
– Вот об этом самом, – вздохнул Рокудо. – Какая там физика, если ты даже не знаешь, о чём я говорил. Нельзя, чтобы так шло и дальше…
– И что нужно сделать? – спросил зеленоволосый, устало откинувшись на спинку стула. Его репетитор на минуту задумался, а потом выдал ответ:
– Я слышал, что прилив сил бывает, если сделать хороший массаж.
