Текст книги "Сдать экстерном, или Мой репетитор (СИ)"
Автор книги: Julia Shtal
сообщить о нарушении
Текущая страница: 17 (всего у книги 42 страниц)
– Мукуро-сенсей, а ты точно не жалеешь, что связался с парнем?
Тот, вновь приподняв бровь и вопросительно взглянув на него, ответил:
– Это в каком смысле?
– Ну… не жалеешь о том, что я парень? Раньше же ты встречался с девушками и тому подобное… Наверняка привык к… – Фран замялся, но, переборов смущение, договорил: – к женскому телу, а я…
– Ты в корне неправ, – мужчина одним лёгким движением резко повалил своего ученика на спину. Лицо Мукуро выглядело спокойным, но немного и хитрым – блеск в глазах выдавал его. Оказавшись сверху, он одной рукой приобнял Кёнэ, а второй нежно огладил овал его лица.
– Я же вчера говорил, что мне неважно, что о нас будут думать люди. Ты парень, да. Но я ещё раз повторяю. Люблю. Тебя. Таким, – Рокудо проговорил это по слогам, пристально глядя на зеленоволосого. – Но если уж ты так сильно волнуешься об этом, тогда скажу. Фран, поверь, я найду способ, как удовлетворить тебя. Но пока ещё рано думать об этом, мой милый…
Синеволосый, как бы немного издеваясь над ним, провёл свободной рукой от его бедра до груди и выше, при этом касаясь лишь поверхностно. Тело парня заметно дрогнуло, сам он прикусил губу, дабы один неприличный звук не сорвался с его уст. Вроде бы, совсем обыкновенное и ничем не примечательное действие, но отчего-то оно взбудоражило Франа.
– Почему рано, учитель? – лицо Кёнэ изрядно покраснело. Он прекрасно знал, о чём они сейчас. Но, с другой стороны, вообще пока не представлял, как такое возможно между мужчинами.
– Потому что тебе нет восемнадцати. Если я сделаю с тобой что-то неприличное, то совращу тебя, попросту говоря, – репетитор чарующе улыбнулся. Но Фран не сдавался.
– А если я сам попрошу… – парень обвил руками шею учителя и прижал его как можно ближе к себе. Он дышал уже практически в самые губы своего возлюбленного. Тот продолжал улыбаться. – Если сам попрошу вас совратить меня…
– Ах ты, маленький искуситель!.. Посмотрим… – эта фраза давала надежду на… на что-то. Конечно, Фран догадывался, на что именно, но пока ему всё это представлялось как-то туманно.
– И да, мой милый, ты болеешь, поэтому в ближайшие несколько дней мы никуда не пойдём, – Рокудо опять принял образ “строго наставника” и, отстранившись, встал с кровати. – Подожди чуть-чуть, я за лекарствами. С прошлого раза ведь должно что-то остаться!
Кёнэ лишь послушно кивнул, хотя понимал, что дня через два обязательно уговорит его погулять. На то ведь и дано ему обаяние. Пока Мукуро был на кухне и искал по всем ящикам лекарства, парень встал с кровати и дошёл до прихожей, отыскав там свой рюкзак. Осторожно достал оттуда небольшой свёрток. “Блин, забыл вчера подарить его…” – взволнованно подумал он и, взяв этот свёрток, вернулся в свою комнату. Плотный листок бумаги был аккуратно свёрнут и перевязан блестящей ленточкой. Это был портрет Рокудо. Вчера произошло столько всего, что Фран не успел вручить его тогда. Теперь же думал, что лучше уж поздно, чем никогда.
Через пару минут вернулся мужчина. В его руках был горячий чай, какие-то сиропы и таблетки. Он разложил это всё на столе, пока не обращая внимания на парня. Тот же, тихо привстав, подошёл сзади к учителю и, обняв, начал:
– Мукуро-сенсей, у меня для ва… для тебя есть подарок.
Синеволосый развернулся, с какой-то нежностью взглянув на своего ученика. Фран же, прокашлявшись, продолжил:
– Вчера я забыл тебе его подарить, так что уж, извини, делаю это сегодня. Вот, – он протянул свёрток и тихо добавил: – С Рождеством, учитель…
Рокудо, оперевшись о стол, судорожно убрал чёлку назад. Его улыбка казалась счастливой, однако видно было, что он изрядно нервничает. Мужчина принял свёрток и, даже не разворачивая его, тихо произнёс: “Спасибо, Франни…” Судя по его выражению лица, можно было сделать один вывод: он растроган. Не взглянув, что на том свёртке, Мукуро притянул к себе Кёнэ, обняв его за талию, и легко коснулся губ. Этот мимолётный поцелуй немало смутил зеленоволосого, но он чувствовал себя поистине счастливым – он ведь вновь доставил кому-то хорошее настроение и положительный эмоции. Причём не кому-то, а самому любимому человеку…
Вскоре Фран всё-таки заставил своего репетитора развернуть подарок. Тот послушно сделал это и… охнул от удивления, когда увидел себя. Глаза Мукуро выражали искреннюю благодарность, а его губы подрагивали в безумно счастливой улыбке. Он, не переставая, тихо шептал благодарности и нежно целовал Кёнэ то в щёки, то в губы, то в шею. Парень смутился от такого внимания, ведь не понимал, за что заслужил такое. Он ведь ничего такого не сделал, просто подарил портрет Рокудо, который же сам и нарисовал. Но… для мужчины это оказался лучший подарок в жизни. Подарок, созданный вручную, всегда ценится больше, а уж если от любимого человека… Фран пока не мог понять это, поэтому остался весьма удивлённым.
– Это действительно потрясающе. Спасибо, Франни, ещё раз спасибо. Ты очень красиво рисуешь, – синеволосый отложил свой портрет в сторону и взглянул на парня. – Послушай, у меня тоже есть для тебя подарок.
На этом моменте сердце Кёнэ бешено заколотилось. Он не понимал, чему так сильно радовался. Мужчина жестом показал, что скоро вернётся, и ушёл в прихожую. Потом вернулся, в его руках виднелись два небольших листочка. Приглядевшись повнимательнее, Фран понял, что это билеты. Надежда на исполнение кое-какой заветной мечты сразу затеплилась в его душе. Мукуро, наклонившись к своему ученику, произнёс:
– Это билеты на выставку… – парень ощутил в своей руке один из них и быстро пробежал глазами по названию. Его лицо вмиг преобразилось. – Помнится, ты мне когда-то рассказывал, что желаешь попасть туда…
– Но эти билеты!.. Их же практически невозможно достать! – зеленоволосый не верил своим глазам. Его репетитор лишь неопределённо кивнул.
– Для тебя что угодно достану, мой милый Фран… – положив билеты на стол, синеволосый приобнял своего любимого, уткнувшись носом в зелёную макушку. Почувствовав уже давно ставшим родным тепло, парень прижался к нему. Такие моменты стали для них давно очень ценными и важными. Кажется, полюбив, они стали чуточку мудрее, умнее, осознали, для чего живут. Если раньше их интересовали лишь какие-то материальные блага и ничего более, то теперь главное место в их жизнях заняли чувства. Два одиноких, немного холодных, с сарказмом через каждое слово человека наконец-таки встретились, и, обретя друг друга, поняли нечто самое важное… То, для чего вообще существуют. Наверное, до того мало кто мог понять всю суть их души, но, встретившись, они оказались словно половинками чего разбитого в осколки и теперь соединились, ровно подходя друг к другу, каждая неровность симметрично совпадала с такой же неровностью на другой половинке.
Они поняли и познали любовь. А это очень важно в жизни каждого из нас.
Таким образом проходили дни в доме Франа. Обыденные мелочи, хлопоты, но как это сейчас нравилось им обоим! Всё потому, что они были вместе. И квартира, доселе приводящая Кёнэ в уныние, теперь, кажется, заиграла в совершенно новых красках, хотя в ней, ровным счётом, ничего не изменилось. Поменялась лишь атмосфера. В этом доме поселилось счастье.
Но что же будет дальше? Какие неожиданные моменты преподнесёт судьба в эту повседневность? Это в скором времени и узнается…
========== Глава 21. Новый Год. ==========
Утро началось для Франа очень хорошо: во-первых, сегодня было тридцать первое декабря, а, соответственно, Новый Год должен уже скоро наступить, ну а во-вторых… согласитесь, почувствовать с утра пораньше тепло любимого человека – весьма приятное занятие. Кёнэ уже и не понимал, как мог терпеть столько времени, ведь то, что происходило сейчас, казалось ему чудесным и незабываемым. Развернувшись на другой бок, он увидел слегка сонное лицо своего учителя, который ласково на него поглядывал.
– Доброе утро, Мукуро-сенсей…
– Доброе утро, Франни, – парню всегда до дрожи нравилось, когда любимый называл его так. С некой чувственностью, свойственной лишь ему одному.
– Учитель, сегодня Новый Год… Как будем праздновать? – Кёнэ улыбнулся. Рокудо, секунду поразмыслив, ответил, одновременно переворачиваясь на другой бок:
– Пока я хочу лишь спать… – его голос действительно звучал немного устало. Фран даже и не помнил, если честно, что такое вчера произошло, отчего его любимый так не выспался. Или ему этого знать действительно не стоило?
– А ты, если хочешь помочь мне, можешь идти приготовить что-нибудь, – Кёнэ не видел лица синеволосого, но мог со стопроцентной точностью сказать, что тот хитро улыбнулся. Парень недовольно пробурчал что-то в ответ, однако прекрасно понимал, что иного выхода, кроме как пойти и сделать завтрак, у него не было. Да и некрасиво это как-то получалось: Мукуро готовил почти что каждый день, а сам он, Фран, лишь только пожинал плоды стараний своего репетитора. Зеленоволосый знал, что дай ему только повод разлениться и забить на всё, он бы с радостью это сделал. Хотя, наверное, таковыми являются почти все люди; каждый же справляется с этим, как может. Вот и сейчас Кёнэ, неохотно вставая с кровати, поплёлся на кухню. Да, готовить он любил, но лишь в очень редких случаях. Теперь, подумав, что делает это во благо своему любимому, Фран оказался на кухне и стал раздумывать, что бы такое ему сварганить. На ум пока приходило лишь самое банальное…
А тем временем, пока парень варил кофе, нарезал какие-то бутерброды, искал круассаны, он думал над тем, как же у него всё прекрасно. И кажется, погода тоже сопутствовала его хорошему настроению – на паркетный пол падали золотистые лучики солнца, а небо за окном было ярко-лазурным, без единого облачка. Фран выглянул на улицу – там жизнь шла своим чередом: машины торопливо сновали туда-сюда, собственно, как и люди, все пытались успеть закупиться едой и чем-то ещё. Витрины магазинов были по-новогоднему украшены; то тут, то там виднелись новогодние ёлочки, увешанные яркими игрушками и мишурой, и белые вырезанные из блестящей бумаги снежинки, аккуратно расклеенные по стеклу. Прохожие, чему-то мечтательно улыбаясь, спешили каждый по своим делам. Видно было, что у большинства сегодня настроение на высоте. Собственно, как и у Франа; ему нынче просто стыдно не быть счастливым. Он никогда бы не подумал, что сможет проснуться вместе со своим возлюбленным и, почувствовав его тепло, улыбнуться новому дню. Это действительно великолепно!.. Кёнэ так и не понял, когда они с Рокудо условились на том, что тот будет ночевать у него, но был сам безгранично рад этому. Да и было в том нечто такое, что нравилось им обоим. Фран, сладко вздохнув, будто вспомнив что-то, вновь принялся за готовку завтрака.
А ведь любовь действительно меняет человека… О, как это хорошо понял парень! Никогда бы не подумал, что будет, мило улыбаясь, думать о чём-то хорошем с утра пораньше и одновременно нарезать ветчины уже не только для себя… Теперь же всё обстояло именно так. И это было здорово.
Наконец завтрак был практически приготовлен и лишь ждал тех, кто бы мог его съесть. Кёнэ услышал, как в ванне включился кран. “Наконец-таки этот соня проснулся!” – подумал Фран, направившись туда. Постучавшись в дверь, он сказал, что еда готова, и чтобы Мукуро поторопился. Тем временем, пока Рокудо находился в ванной, парень решил разлить горячий кофе, чтобы тот хоть чуть-чуть подостыл. Делая это и вновь задумавшись о чём-то, он позабыл о реальности и даже не заметил, как синеволосый оказался на кухне и почти что рядом с ним. Лишь ощутив, как руки учителя сомкнулись где-то впереди, Фран очнулся и слегка смутился. Между тем Мукуро, опустившись на один уровень с его ухом, как-то страстно прошептал, чем заставил вздрогнуть своего ученика:
– Ты не представляешь, насколько милый… Особенно когда разливаешь кофе, – Кёнэ, решив не рисковать, положил турку на место, чтобы не дай бог в каком-нибудь порыве страсти не опрокинуть её. Он развернулся к репетитору и произнёс ему почти что в самые губы:
– Значит, мне теперь всегда разливать его?
– Как знаешь, Фран… – И Фран ощутил, как его снова усадили на гранитную плиту. Собственно, это было уже далеко не в первый и не во второй раз. Во все прошедшие четыре дня не обходилось без этого – Мукуро просто не мог сдержать себя. Поэтому сейчас действовал более развязно, целуя во много раз возбуждающе, да и уже не останавливая свои руки, которые так и норовили стянуть с парня его пижаму. Тот пытался ещё как-то сопротивляться нахлынувшим ощущениям, но да мог ли?.. Ему оставалось лишь, прикусывая губу, сдерживать свой стон, который мог сказать Мукуро о многом… Хотя тот и так прекрасно догадывался. Фран, откинув голову назад и прикрыв глаза, часто-часто дышал и смущённо наблюдал за тем, как Рокудо медленно скользит губами по его шее, опускаясь уже на ключицу, как его руки едва касаемо исследуют грудь, редко спускаясь на резинку штанов. Делал всё это мужчина с особой страстью, присущей лишь ему одному, однако не позволял себе чего-то большего, хотя Кёнэ и намекал, выгибаясь под ним, под его ласковыми движениями. Однако сам парень тоже осознавал, что наверняка ещё рано давать волю этим страстям; судя по тому, что говорил его возлюбленный, он понял, что синеволосый не сделает с ним ничего такого уж запретного до восемнадцати лет. Но с другой стороны Фран совершенно не понимал, как можно терпеть так долго, если хочется?
Зеленоволосый встряхнул головой. Обычно в такие моменты, когда Мукуро приятно целовал его шею и гладил его тело, ему приходили на ум такие странные мысли. А всё из-за того, что доселе ему не приходилось испытывать нечто подобное, так что сейчас всё это свалилось ему как снег на голову. Фран чувствовал день ото дня всё чётче, как ниже живота становилось тяжело, а горячо лишь совсем немного. Это было, безусловно, приятно, но сорвать голову могло конкретно. И сейчас, уже изредка сдерживая свой стон, парень был готов отдаться своему любимому – пускай некоторые моменты ещё страшили Кёнэ, но в настоящий момент ему было всё равно; он хотел ощутить нечто запретное, чтобы потом от этого было стыдно как никогда. Но, увы, как это и бывало всегда, Мукуро лишь слегка подразнил своего ученика, вмиг прекратив все ласки, сославшись на то, что голоден. Франу пришлось кое-как сдержать недовольный вздох, но вот по его лицу это можно было легко прочитать. Извинившись за свою распущенность, Рокудо наконец отстранился от парня и ушёл к столу, сев за него. Зеленоволосый разочарованно выдохнул и спрыгнул с плиты, усаживаясь рядом со своим репетитором за стол.
У Франа сейчас была лишь одна мини-проблема: это излишняя строгость Мукуро. А может, оно и к лучшему? Может, мужчина действительно понимает, как никогда даже не целовавшемуся подростку может снести голову? Может, он знает также, к какому разочарованию обычно приводит первый опыт?.. Кёнэ не знал точно, но понимал, что наверняка Рокудо прав – всё-таки взрослый человек, хотя принять это было не так-то и легко – особенно с его никуда не девшейся скрытой вспыльчивостью. Но что поделать – синеволосый был из разряда таких людей, которых ни соблазнить, ни завлечь чем-то было нельзя; всё должно произойти лишь по их собственной воле. Поэтому Фран смирился.
– Так как всё-таки мы будем праздновать, учитель? – парень решил не сдаваться и узнать интересовавший его момент ещё раз. Мукуро, допивая свой кофе, хитро взглянул на него.
– Я думаю, ближе к вечеру сходим погулять – знаю одно место, тебе там должно понравиться. Ну а когда часы пробьют двенадцать, последуем одной итальянской традиции. Только я слегка изменил её… – улыбка многое говорила за него самого. Фран настороженно пригляделся к своему учителю – чуялось ему, что нынче вечером будет нечто… Но лицо Рокудо было более или менее спокойно, так что он понял, что ничего запретного не предполагается. Или лишь намекается?
– А когда мы на выставку идём? – спросил Кёнэ, относя свою тарелку в раковину.
– Завтра. Это будет в двенадцать.
– Отлично-о! Все как нормальные люди будут отсыпаться, а мы с тобой попрёмся туда!
– Ты и я и ещё несколько тысяч человек. Для этого города не так мало, как думаешь? – Фран понял, что действительно сказанул нечто глупое – всё же выставка была у многих на слуху, а достать туда билеты было почти невозможно. Имея шанс попасть туда, Кёнэ ещё и предъявлял претензии. Это он понял лишь после того, как сказал. Но что уж теперь сделать – его прямолинейность пока никуда не делась. Парень почувствовал, как сзади него оказался учитель. Его резко развернули к себе лицом, и шёпот обжёг его ухо:
– Дерзкий мальчишка!.. – Рокудо, было видно, злился не так сильно, но припугнуть был готов. – Тебя нужно наказать как следует…
Фран едва заметно покраснел, пытаясь выкинуть из головы способы, коими мог наказать его репетитор. Но Мукуро был внимателен, поэтому, всего лишь на секунду взглянув в лицо ученика, сразу проговорил:
– Нет-нет, то будет вовсе не тем, о чём ты подумал… – мужчина отстранился и строго произнёс: – Сегодня ни одного поцелуя, если я, конечно, сам того не захочу. И также: сегодня позанимаемся уроками, хотя бы часа два. Далее поможешь мне в готовке. На этом всё.
– А не много ли, Мукуро-сенсей? Вы же сами сказали “наказание”, а не “наказания”, – Фран недовольно взглянул на Рокудо. Тот злорадно улыбнулся.
– Уж я сам определю, сколько тебе устроить наказаний! – Мукуро развернулся и ушёл в комнату. Кёнэ тяжело вздохнул. Вот такие вот последствия его свободы слова. Он прекрасно понимал, что мужчина устроил ему справедливую, но суровую санкцию за неуважение к проделанному им труду, ведь весь оставшийся день не целоваться!.. Точнее, только тогда, когда этого захочет Рокудо; но парень-то знал, что тот специально будет целовать его очень редко и до невозможности обманчиво. Фран тихонько взвыл от недовольства. Вот всегда его учитель мог испортить такой прекрасный день!
Вздохнув ещё раз, Кёнэ направился в ванную. Когда закончил все свои дела, вернулся в комнату. Репетитора там не было; кажется, парень заметил его в гостиной. Он переодевался как раз в тот момент, когда Мукуро вошёл в комнату, окинув его быстрым, но таким хитрым взглядом. Фран ощутимо вздрогнул – взгляды своего возлюбленного, собственно, как и многое другое, он не мог воспринимать спокойно. Рокудо медленно дошёл до стола и опустился в кресло, повернувшись к своему ученику, вытянув ноги вперёд и сложив кисти рук перед собой.
– Ну что, Франни?.. – эта фраза звучала так многозначительно, что парень поначалу понял её совершенно иначе… – Приступим сейчас?
– Ну давайте, учитель… – В ответ мужчина недовольно цокнул.
– Я же просил на “ты”. Уже второй раз проговариваешься за сегодняшний день. А ну-ка подойди ко мне, – синеволосый опустил руки на подлокотники. Кёнэ сглотнул и, ожидая теперь чего-то выходящего вон за рамки правил, осторожно ступая, подошёл к Мукуро. Тот, оглядев его внимательным взглядом, тихо проговорил:
– Наклонись ко мне поближе.
Фран, судорожно выдохнув, выполнил приказание, немного наклонившись к лицу учителя. Тот, очаровательно улыбнувшись, осторожно провёл пальцами по щеке своего ученика; спустившись на подбородок, мужчина слегка нажал на него, чтобы приоткрыть ротик парня. Кёнэ пришлось послушно сделать и это. На самом деле, ему было скорее тревожно, чем страшно, – Рокудо мог сделать лишь нечто такое, что могло разогреть его желание ещё больше, а дальше, вероятнее всего, его репетитор просто бы не пошёл. В принципе, произошло то, чего больше всего и опасался парень – Мукуро приблизился к его лицу, но, когда казалось, будто до поцелуя остаётся совсем ничего, да и Фран уже, ощущая, как близко находятся губы учителя от него, томно выдохнул в предвкушении, мужчина лишь остановился и проговорил:
– Ну уж нет… – и тут же отстранился. Кёнэ хотелось протестовать. Наверное, не стоило повторять, насколько сильно он желал чувствовать своего любимого рядом, целовать его… Хотя парень прекрасно понимал, что был виноват и просто отрабатывал своё наказание. Но какое же оно было мучительное!.. Ему оставалось лишь недовольно смотреть на Мукуро и, не имея возможности возразить, выполнять все его приказания. Но мог ли зеленоволосый просто так подчиниться этому?
– Учитель, это уже слишком… – Фран судорожно выдохнул, глядя на Рокудо, который, хитро улыбаясь, развернулся в кресле поближе к столу.
– А тебе бы стоило быть сдержанным в своих словах. И ценить то, что делают для тебя люди, – Кёнэ стало действительно стыдно. Скажи эти слова кто-нибудь другой, он бы и не подумал, что виноват, но когда это произнёс его любимый… Слова очень неприятно отозвались в его душе, вызывая стыд и размышления о содеянном. Фран чувствовал, как лицо его постепенно заливается краской, а сам он пытается на репетитора не смотреть. Действительно, слова, сказанные любимым человеком, порой жалят больше всего. Но лучше всего и воздействуют.
– Ну… Мукуро-сенсей, и… извини, пожалуйста. Я поступил очень необдуманно, – неуверенно проговорил парень, косясь на мужчину. Тот, улыбнувшись, вновь развернулся к своему ученику и ответил:
– Ладно-ладно… Разве могу я не извинить тебя, мой милый? – Кёнэ ощутил, как его талию обвили руки Мукуро. Синеволосый немного раздвинул ноги, чтобы Фран смог встать ближе к нему, и прижал его к себе. – Но в качестве санкции я всё-таки исполню своё наказание. Но немного облегчу его.
А вот этот поворот событий был весьма кстати. Конечно, наказание полностью отменено не было, но наверняка самый жёсткий пункт был исключён. Кёнэ ликовал, обвив руками в ответ шею своего репетитора. И рад он был не только потому, что теперь мог снова как ни в чём не бывало целоваться со своим возлюбленным, а потому, что был действительно прощён. Фран сам знал о своих минусах и был безумно благодарен Мукуро за то, что тот принял его таким, какой он есть. Поэтому сейчас чувствовал себя поистине счастливым. Неожиданно Рокудо, развернув его спиной к себе, слегка надавил на плечи, чем заставил своего ученика сесть к себе на колени. Парень охнул от удивления, хотя всегда догадывался, что мужчина может сделать подобное совершенно внезапно.
– Может, уже начнём?.. А то время-то на часах уже двенадцать… – до одури приятный шёпот раздался рядом с ухом Франа, чем заставил того вздрогнуть.
– Давай… Только можно мне сесть нормально? – такое положение весьма смущало Кёнэ, ведь о каких занятиях могла идти речь, когда твой любимый до невозможности близко? Да и к тому же парень ощущал тепло своего учителя, которое его, если честно, даже немного возбуждало…
– Нет, нельзя, – Мукуро тихонько рассмеялся и, прижав к себе Франа ещё ближе, развернулся теперь к столу окончательно. Его руки как на зло обвили талию Кёнэ настолько крепко, что у того не было возможности уйти. И зеленоволосому оставалось лишь подчиниться учителю. Мужчина достал с полки какие-то учебники и тому подобные вещи, и они начали занятия.
Фран, если честно, за эти два часа так ничего и не понял. Из всего рассказанного Мукуро его тихим и, казалось, таким страстным голосом, Кёнэ помнил только одно: срывающую голову близость к репетитору. Мужчина постоянно, словно издеваясь, во время шёпота касался губами его кожи на шее, чем заставлял крупную дрожь пробегать по его телу. Парень чувствовал, как ниже живота становилось всё тяжелее и тяжелее, и даже не знал, нормально ли это. Но Рокудо не останавливался и на этом – помимо мимолётных дразнящих поцелуев он ещё и давал полную волю своим рукам. Мукуро, ничего не стесняясь, ласково гладил Кёнэ везде, где только доставал, не опускаясь, конечно, ниже живота, хотя иногда пытался. Фран просто не мог решить уравнение или задачу, когда руки его любимого с особой нежностью приподнимали футболку и начинали аккуратно гладить его тело, осторожно, едва касаясь, но тем самым вызывая ещё большее желание, проводя пальцами по позвонкам или по груди, но ещё не прикасаясь к столь чувствительным соскам. Парень прикусывал губу, дабы сдержать неприличный стон, который мог сдать его по полной. И что самое главное – он не мог возразить. Потому что понимал, что, во-первых, сегодня он провинился и, соответственно, должен выполнять желания Рокудо, хотя то и не было условием, но Фран ощущал это неосознанно; а во вторых… разве этого не хотел он сам? Да безумно хотел! Только вот всегда его учитель лишь дразнил, не давая полностью насладиться чем-нибудь, и это вызывало сильное желание… Парень чувствовал, что краснел, что ему было очень приятно, но не мог попросить своего любимого продолжить начатое. То ли слишком неудобно, то ли стыдно, он не понял. Наконец, когда занятия подошли к завершению, Мукуро, видимо, совсем осмелев, уже аккуратно стянул со своего ученика ту самую несчастную футболку. Заставив развернуться его к себе, мужчина оглядел его оценивающим взглядом.
– О боже! Разве можно держать себя в руках, когда такое перед тобой?.. – Франа до жути смутили и эти слова, и взгляд. Сейчас, лишь в одних домашних брюках и развёрнутый к любимому, парень ощущал себя безумно странно. Особенно под таким как будто пожирающим взглядом!.. Кажется, когда-то он уже испытал на себе этот взор… Но это было давно. Кёнэ отрывисто дышал и ощущал, как ниже живота уже стало совсем горячо; такого не было никогда. Рокудо пододвинул его к себе ещё ближе, чем заставил их чресла соприкоснуться. Парень с силой сжал до крови искусанные губы, которыми он пытался приостановить свои стоны. Теперь же это стало ещё труднее – оказавшись неимоверно близко прижатым к репетитору, зеленоволосый почувствовал нечто новое, что заставило его покраснеть сильнее. Мукуро, по всей видимости, понял это, потому как, обняв ученика, прошептал:
– Можешь себя не сдерживать… Ведь это приятно? – Франу оставалось лишь кивнуть, другого выбора не было. Прикасаясь очень чувствительной частью тела к своему любимому, Кёнэ испытывал огромное удовольствие, ведь по его телу проходили доселе не ощущаемые волны наслаждения. Рокудо чарующе улыбнулся и, словно почувствовав свою власть, обнял парня ещё крепче. Вскоре невесомые поцелуи стали опускаться на кожу зеленоволосого; теперь же, как бы получив разрешение, он едва слышно простонал. Мукуро же не останавливался – его губы стали касаться уже не только шеи и лица парня, но и всего остального тела, что следовало ниже. Слегка покусывая светлую кожу на ключице, репетитор Франа немного зализывал небольшие метки от укусов, которые оставались потом. Кёнэ же даже не глядел на учителя – иначе его возбуждение могло стать намного сильнее: он считал, что невозможно смотреть на то, как Рокудо ласкает его тело, ведь ещё недавно этот человек казался Франу недосягаемым, а теперь… Эти воспоминания минувших месяцев могли сейчас подействовать во сто крат сильнее, заставляя желание гореть неистовым пламенем. Кёнэ уже не помнил себя в тот момент – уж слишком невыносимы были ласки Мукуро. Парень даже не представлял, что его учитель может так… чувственно и нежно удовлетворять его. Прикосновения, ласковые, но и одновременно дерзкие поцелуи и шёпот, преисполненный любви – всё это знатно снесло голову им обоим.
Когда уже казалось, что остановить Рокудо невозможно, и Фран думал, что сейчас случится нечто невероятное, мужчина резко прекратил свои ласки и словно самому себе прошептал: “Нельзя…” Кёнэ, находясь на грани, теперь уже не постеснялся и взвыл от негодования. Мужчина же отстранился и тихо проговорил, часто-часто дыша:
– Прости, Фран… Я позволил себе слишком многое… Рано ещё тебе такое испытывать, – и на этом всё удовольствие для парня закончилось раз и навсегда. Почему, спросите вы, навсегда? Да потому что тогда Кёнэ именно так и показалось – Мукуро совсем отрезвел от этой страсти, что заставляла его действовать так развязно, и теперь наверняка будет намного сдержаннее. А уж в этом его учитель был мастер – обрывать на самом интересном моменте. И вроде бы, Фран не сильно расстроился, а всё равно что-то схожее с сожалением и одновременно со стыдом испытал он между тем. Мужчина выглядел малость угнетённо, поэтому, словно стыдясь чего-то, отвернул свою голову в сторону. Зеленоволосый тяжко выдохнул и, кое-как пересилив себя и взяв в руки, встал с колен репетитора. То, что произошло, не казалось ему уж таким шокирующим событием. Фран бы с радостью продолжил. Хотя…
Кёнэ, когда уже оказался не на коленях Мукуро, а рядом с ним, почувствовал, как наконец его разум словно проветрился от этой страсти, и теперь ему было действительно стыдно за то, что произошло. Кажется, Рокудо испытывал то же самое – прикрыв рот, он отвёл взгляд в сторону, а его щёки парень видел впервые раз в жизни покрасневшими. Да, видимо, это событие немало повлияло на них! Парень всё же отыскал свою футболку, которая валялась рядом со столом, и надел её на себя. Всё это он выполнял неохотно, каждое движение давалось с трудом. Тогда, в тот момент, его тело стало словно лёгким, можно было делать всё, что угодно, расслабляясь в объятиях мужчины, но теперь… собраться вновь и взять себя в руки оказалось более чем трудной задачей. Фран упорно отгонял от себя воспоминания о произошедшем, ведь тогда было действительно хорошо. Было не просто хорошо, было замечательно, прекрасно. Именно тогда он почувствовал нечто новое. Это страшило лишь чуть-чуть, зато удовольствия приносило в два раза больше. Внезапно его мысли прервал голос Мукуро:
– Правда, прости меня, Франни… – синеволосый вздохнул довольно тяжко. Кёнэ обратил на него свой взгляд – лицо учителя выглядело взволнованным и немного угнетённым: глаза беспокойно перебегали с одного предмета на другой, а брови были слегка нахмурены, что случалось с ним весьма редко.
– За что же, учитель? Мне наоборот понравилось… – Фран вовремя заткнул себя, так как понимал, что может наговорить кучу всего лишнего. Уставив свои глаза в пол, парень всё равно чувствовал на себе взгляд Мукуро. Этому он научился ещё давно.
– Оу, я рад, – мужчина усмехнулся, но вмиг стал вновь серьёзным. – Однако знаешь что… я боюсь. Может быть, это единственное, чего я боюсь, но я расскажу тебе о том. Боюсь, что соблазню тебя, совращу. Мне этого вовсе не хочется. Ты слишком мил и юн, чтобы… заниматься тем, чем не положено в таком возрасте.
Репетитор зеленоволосого говорил медленно, спокойно, однако волнение проскальзывало в его словах. Кажется, Кёнэ стал его понимать. Всего лишь немного, но и это уже что-то.
– Но… Мукуро-сенсей, а если этого захочу я сам? Если я вам доверяю? – Фран осторожно подошёл к своему возлюбленному и положил руку на плечо.
