Текст книги "Сдать экстерном, или Мой репетитор (СИ)"
Автор книги: Julia Shtal
сообщить о нарушении
Текущая страница: 6 (всего у книги 42 страниц)
Ответить что-либо зеленоволосый не мог, ведь «Ужасно» настолько банально, а что-нибудь другое, верно, будет звучать просто глупо.
Очнулся он только тогда, когда Рокудо, оказавшись перед ним, чуть присел, чтобы быть на одинаковой высоте с Кёнэ, и коснулся его руки своей.
– Фран… – тихо произнёс он, смотря своими разноцветными глазами на парня, – Ты чего?
– Да так, учитель, ничего. Всё в порядке, – проговорил он в ответ.
– Мне кажется, я знаю, о чём ты задумался… – Зеленоволосый взглянул на него. Глаза Мукуро сейчас почему-то выражали столько нежности… Кёнэ повернул голову чуть в сторону, пытаясь не смотреть на репетитора. Синеволосый, улыбнувшись, подобрался поближе к лицу своего ученика и прошептал ему что-то на ушко. Горячее дыхание и губы Рокудо иногда соприкасались с его кожей, заставляя Франа вздрагивать. Когда его учитель закончил, то, отстранившись на некоторое расстояние, сказал:
– Фран, ты чего-то снова красный стал. Неужели температура поднялась? – Но почему-то самому Кёнэ казалось, что это вовсе не от температуры…
– Так, всё, уходим отсюда. Не хватало тебе ещё раз полежать с высокой температурой!
Зеленоволосый покорно поднялся. Мукуро, взяв его за плечо, стал увлекать за собой в комнату, после закрыл балкон.
На часах было десять вечера. Как ни старался Фран уговорить учителя поговорить с ним ещё полчасика, так и не смог этого сделать. Мукуро был непреклонен, ссылаясь на то, что Кёнэ сейчас нужен режим, а иначе повторится та ситуация, когда парень не вставал с кровати целых два дня.
– Ещё раз я такого не выдержу, – закончил его репетитор, вздохнув и прикрыв Франа одеялом.
– Ладно, – сдался он. – Спокойной ночи, Мукуро-сенсей…
– Приятных снов, – Рокудо нежно потрепал его по волосам и вышел, закрыв за собою дверь. Кёнэ остался наедине со своими мыслями. Сна не было ни в одном глазу, да и, как всегда этот репетитор, умел так погладить по голове, что хотелось прыгать и танцевать. В прямом смысле, от счастья. Спросите, почему? Да Франу и самому было не очень понятно. Есть же нечто такое в жизни, что вот вроде и просто, но не объяснишь? Такая же ситуация, как казалось ему, происходила сейчас и с ним. Вроде, ну с каких таких радостей Франу так реагировать на простое прикосновение, но если взглянуть с другой стороны… Возможно, внимание такого классного, идеального (по его мнению) человека, который, к тому же, старше его на восемь лет (Кёнэ подсчитал уже давно) было вполне себе причиной для хорошего настроения. А ещё и то, что этот самый человек открылся тебе, то уж и подавно…
Ясное дело, что нормально и адекватно зеленоволосый это передать не мог бы, но просто чувствовал: грядут перемены. Он не знал, в какой области именно, но ощущал это. Парень до сих пор искренне верил в то, что учитель попал в его жизнь не просто так, хотя и этот вариант был вполне возможен. Он уже изменил многое, а в особенности, самого Франа. Пока, конечно, не так видно, но сам Кёнэ это прекрасно понимал. Просто ли так, спрашивается, Рокудо появился в его жизни?
Засыпая, парень вспомнил те слова, что сказал ему тогда репетитор шёпотом: «Я верю… я знаю… ты другой, не совсем такой, каким кажешься на первый взгляд…»
«Как бы я хотел верить в то, что вы правы, Мукуро-сенсей».
Что же будет дальше? Найдёт ли каждый из них то, что хотел?
День 5.
Фран с самого утра чувствовал себя вполне хорошо, и даже градусник сегодня выдал ему новый рекорд – тридцать семь и пять. Достижение. Но вот день прошёл настолько скучно, насколько, казалось, мог быть вообще скучным день. То есть, совершенно ничего интересного. Не считая Мукуро, конечно. Теперь Кёнэ и сам не представлял, как болел один все свои шестнадцать лет. Если бы не Рокудо, то парень завыл бы от скуки. При чём в буквальном смысле. Сейчас же синеволосый, за чашечкой обеденного чая, вновь рассказывал своему ученику что-то. Тому нравилось слушать. Не только то, о чём говорил его учитель, но и как. Голос, взгляд, движения во время рассказа – всё это жадно ловил и запоминал Фран, сам, в общем-то, не понимая, для чего. Но разве кто-то отрицал тот факт, что Кёнэ, как художник, обожал любоваться чем-то красивым? И кем-то тоже. Для того, чтобы передать то самое изящество, граничащее, конечно, с реалистичностью, в своём будущем творчестве. У него уже давно созрел план нарисовать своего учителя и подарить тому картину. На память. Им ведь придётся разойтись, каждому по своему пути, и Франу хотелось, чтобы хоть что-то напоминало Мукуро о нём. Хотя нужны ли эти воспоминания учителю?
Кёнэ задумывался, но никак не находил ответа. Хотя по действиям и словам репетитора понимал, что… да, нужны. Но может, он ошибался в своих предположениях?
– Вот так вот, – закончил синеволосый, чарующе улыбнувшись.
– Всё это очень интересно, – только и смог ответить Фран, беря в руки горячую чашечку чая и отпивая немного. На некоторое время их разговор прекратился, настала тишина, нарушаемая лишь иногда прихлёбыванием чая. Зеленоволосый искоса поглядывал на Мукуро, пытаясь всё же не встречаться с ним взглядом. Парень не давал себе отчёта в том, что… ему действительно нравится разглядывать своего учителя, хотя он уже давно знал все мелочи. Но ведь Мукуро чертовски красив, и с этим спорить бессмысленно. Эти благородные черты лица, тонкие губы, глаза, что смотрят всегда немного хитро, необычного цвета волосы, – Кёнэ был готов любоваться всем этим вечно. При чём это началось уже давно. Возможно, уже даже с первой недели их знакомства. Фран, конечно, понимал, что это, наверное, не очень нормально, но, как и всегда вообще, ему однажды стало всё равно. Кому какое дело до того, любуется он или не любуется своим репетитором?! Это же, в конце концов, его репетитор! Ну, не совсем уж его…
Раньше Фран думал, что в Рокудо прекрасна только внешность. Но теперь, лишь немного позанимавшись с ним, он понял – это не такой простой человек… Невозможно понять всю многогранную личность Мукуро всего лишь за несколько месяцев. Это дело требует куда больше времени. Кёнэ надеялся, что за время их совместных занятий он всё-таки сможет узнать его намного больше. Для чего, спросите вы? Да парень и сам не знал…
Но, по крайней мере, ему безумно нравилось то, что сейчас он может вот так запросто разговаривать с учителем. Обо всём на свете. Просто понимать, что предмет его восхищения рядом и… почти друг Франу?..
– Мукуро-сенсей… – начал зеленоволосый, поднимая взгляд со стола на учителя. – А у вас были друзья?
Этот неожиданный вопрос очень удивил синеволосого. Усмехнувшись, он убрал нависшую челку и спросил:
– В каком именно смысле друзья?
– Ну, настоящие друзья. Или друг, к примеру.
– Хм… – Мукуро чуть призадумался. – У меня были знакомые, приятели, товарищи… Но чтоб вот такого близкого друга… Не-а, не было.
Рокудо смотрел прямо на своего ученика. Тот как будто бы хотел ещё что-то сказать, но отчего-то не мог. Однако вскоре Фран, собравшись, выдал:
– А у меня тоже не было друзей!
– Неудивительно, – произнёс синеволосый, улыбнувшись.
– Ну вот, опять вы издеваетесь!.. – проговорил парень, сложив руки на груди и отвернувшись. Но чувствовал, что не обижается. Просто не может. Ведь это же его репетитор.
– Да нет, чего ты… Но… знаешь, Фран, я кое-что хотел тебе сказать… – начал Рокудо, едва заметно замявшись. – Ты можешь, конечно, посмеяться надо мной, но я буду честным.
– Всё в порядке, учитель, я слушаю, – Кёнэ внимательно взглянул на него. Тот вздохнул и начал:
– Я сказал, что у меня не было близкого друга. Но это лишь в прошлом. Сейчас… у меня есть один человек, которого я могу назвать другом.
– Вау! И кто же это? – с нескрываемым интересом спросил Фран. Где-то в душе неприятно кольнуло. То ли зависть, то ли ревность… Кого же сейчас назовёт его учитель? Верно, какого-нибудь своего внезапно появившегося коллегу по работе, который, верно, весь такой милый, хороший и добрый, что аж прям тошнит от таких. Лично зеленоволосого – да.
– Этот человек сидит прямо передо мной. Ты.
Эти два коротких предложения Фран понял не сразу. Вроде, и простые, но Кёнэ ещё некоторое время не мог понять их суть. Он? Друг? Неужели в этом мире мечты всё-таки сбываются? Оказывается, да. Парень понял это прекрасно. Но достоин ли он того? Много вопросов копошилось в его голове, но ни один пока не нашёл своего ответа.
– Эй, ты чего рот открыл? – усмехнувшись, спросил синеволосый.
– А? Да это… Даже не знаю, как и сказать… – парень замялся.
– Ты, верно, узнав это, будешь издеваться надо мной…
– Нет! – Фран взглянул на Мукуро, даже привстав со стула, и опёрся руками на стол. – Наоборот, я польщён таким вниманием с вашей стороны. Вы… ну… для меня…
Зеленоволосый вновь притих, опустив взгляд. Ну и как это передать? Всё, что творится на душе? Всю ту благодарность и то восхищение? Ведь невозможно…
– Кто я для тебя? – Рокудо, подперев голову рукой, с вниманием глядел на парня. Тот чувствовал себя явно не в своей тарелке, но делать было нечего…
– Вы… идеальный… друг… – тихо ответил Фран, как-то странно улыбнувшись и взглянув на своего репетитора. Возможно, его глаза отражали сейчас нечто странное или что-то ещё, но по взгляду Мукуро Кёнэ осознал одно: синеволосый всё понял. Всё то, что не было высказано, то, что скрыто у парня где-то глубоко в сердце. То, что так важно именно для них двоих.
– Всё ясно, Франни… – мягко проговорил Рокудо. Тот вновь присел на стул, с которого так внезапно соскочил. Отчего-то сейчас было не так страшно смотреть в глаза учителю: видимо, что-то всё-таки изменилось. Фран прислушался к себе. Такое, конечно, было для него впервые, но он чувствовал тепло, спокойствие. То состояние, когда наконец понимаешь, что ты не один, что не надо будет волноваться о том, что в трудную минуту тебя никто не поддержит. Да, возможно, все мы одиноки, как твердит одно из направлений в психологии*, но ведь никто не отрицал того, что можно найти такого человека, с которым то одиночество будет не так заметно. Кёнэ понял одно – кажется, нашёл.
Друг… То слово было ещё непривычным для Франа, но уже вполне уместным. Оно грело душу, что было очень приятно зеленоволосому. Наверное, такому состоянию не нужны слова.
А в остальном день, как и говорилось выше, был достаточно скучен. Конечно, опять-таки, не считая Мукуро, который скрашивал его хотя бы просто своим присутствием. Вечером Фран стал чувствовать себя ещё лучше, температура спала до практически нормальной, поэтому завтра они с учителем хотели возобновить занятия.
Но Фран даже не догадывался, какое испытание подбросит судьба ему и его новоиспечённому другу в дальнейшем…
_________________________________________________________________________________________________________
* – Экзистенциальное направление содержит четыре пункта: все мы смертны, одиноки, свободны, и жизнь не имеет смысла вообще (человек придумывает его сам). Каждый в своей жизни пройдёт сквозь эти этапы, рано или поздно.
========== Глава 10. Обычные дни возвращаются? и Необычный директор тоже! ==========
Чтобы помочь другому человеку, не обязательно быть сильным и богатым, достаточно быть добрым ©.
С самого утра Фран был уже на ногах. Прошло ещё пару дней, и он выздоровел почти полностью. Сейчас же они вновь принялись за занятия вместе с Мукуро, ведь Кёнэ попустил очень много. Поэтому уже с десяти часов утра они усиленно занимались алгеброй. Фран думал, что за это время, пока он болел, всё забыл, но оказалось, он что-то помнил. И даже учёба не так отягощала его, поэтому парень усвоил до обеда очень много материала. Однако настало время перерыва. Фран и глазом моргнуть не успел, как Рокудо оказался на кухне и уже что-то готовил. Наверное, на автомате, ведь все предыдущие дни готовка была на нём. Зеленоволосый проследовал за ним.
– Мукуро-сенсей, нужна ли вам помощь? – всё-таки переборов себя, спросил он.
– Хм… – синеволосый призадумался, оглядывая пространство рядом с собой. – Да, если тебя не затруднит, порежь лук.
Рокудо указал на небольшую луковицу. Фран подошёл и принялся за дело.
– Да, кстати, Фран… – начал его репетитор, голос которого не предвещал какой-то радостной новости, – Так как ты выздоровел, то я больше не хочу тебя стеснять и поэтому съезжаю сегодня. Надеюсь, я не так сильно надоел тебе за те дни…
Кёнэ хотелось сейчас же, конечно, разубедить Мукуро и попросить остаться… Стоп! Что? Зеленоволосый задумался. Ведь он только что захотел того, чтобы его учитель остался, но тут же остановил себя. Это глупо и несколько по-детски. Фран понимал, что они с Мукуро оба мужчины, оба достаточно взрослые, и такие желания типа «заставить его остаться» были неуместны. Но! что-то очень неприятно ёкнуло в сердце зеленоволосого. Отчего-то те слова не очень хорошо отозвались в его душе. Он прекрасно осознавал то, что… вновь останется дома один. Никого не будет. Будет лишь также скучно и одиноко. Особенно одиноко… Пускай учитель и проводил с ним большую часть дня и даже оставался порой на час или два после занятий, но Кёнэ всегда не хватало его. Время, что он проводил с ним, пролетало так быстро, словно порывистый ветер на улицах Италии зимою. Парень уже даже начинал забывать, что это такое, когда сидишь один в огромной шикарной квартире, сгорая от скуки, хотя и можешь в это время заниматься чем угодно. Забыл, что это такое, когда никого не ждёшь и ни о ком не волнуешься, думая лишь о самом себе. Забыл те свои долгие годы всего лишь за несколько дней. «Значит ли это, что и у меня теперь есть… друг?» – спросил Кёнэ, искоса поглядывая на своего учителя.
Но волнение, что было для Франа очень новым, никак не хотело униматься. Просьба о том, чтобы Рокудо задержался ещё на чуть-чуть, так и осталась лишь в мыслях зеленоволосого. Но он понимал, что сейчас не может что-либо сделать. Это будет казаться странным. Вдруг Мукуро не поймёт? Или поймёт как-то превратно? Кёнэ хотел хоть каким-нибудь способом отблагодарить своего репетитора, но знал, что сможет выговорить лишь банальное «Спасибо» или какую-нибудь глупость сморозит. Что ещё хуже. Теперь же Мукуро – его друг, значит, достоин чего-то большего. Но вот чего? Парню понятно не было. Он не знал вообще, как обращаться с другом. Что нужно делать, а чего лучше не надо. Какой фразой можно ранить, а какой и спасти. Конечно, в книжках, которые Фран часто читал, было много и про дружбу… Но может ли какая-то книга рассказать то, что творится в реальной жизни? Каждый индивидуален. Наверное, только если книжка будет написана для него самого, тогда Фран сможет понять. Но настолько ли верно?
Кёнэ слишком боялся того, что Рокудо отстранится от него. Просто, однажды, станет отдаляться. Зеленоволосый считал себя очень неблагодарным, думающим лишь только о себе. Но прекрасно понимал, что нужно меняться. Ради… друга. Мукуро ведь тоже впервые кому-то доверил свои чувства и размышления, свою боль и своё прошлое, значит, Фран для него не пустое место. «Значит, всё-таки чем-то зацепил…» – пронеслось в мыслях у парня. Само собой, возник вопрос «Чем?». Кёнэ, как уже известно, не видел в себе ровным счётом ничего хорошего. Или со стороны видней?..
Зеленоволосый тяжело вздохнул, поняв из всего того только одно: он запутался и совершенно не знает, что делать дальше. Хотя на самом-то деле была у него одна идея, но было настолько стыдно произносить её вслух… Но Фран, собравшись и принявшись с особым усилием строгать несчастный лук, спросил:
– Учитель, скажите, какой я друг? – Кёнэ пытался не смотреть на Мукуро, который, обернувшись, в свою очередь удивлённо посмотрел на своего ученика. Парень всегда мог безошибочно ощущать на себе взгляд репетитора в такие моменты. Он смотрел на него так, словно подчёркивая свой статус, будто «ты – лишь глупый маленький ученик, ничего не смыслящий в этом мире, а я – твой всезнающий и великолепный учитель»; словно пытаясь лишь по одному виду и даже не заглядывая в глаза (они всё равно были опущены вниз) определить, что сейчас происходило на душе у Франа. Одновременно зеленоволосому это слегка и нравилось… он чувствовал, что этот взгляд разноцветных глаз оглядывает его… с интересом, что ли, смешанным с толикой жадности. Будто Рокудо хотел изучить буквально каждый миллиметр его кожи, начиная с его лица и заканчивая кончиками пальцев на ногах. Кёнэ пока ещё не определился, было ли то ему ненавистно и неприятно или же наоборот, до одури нравилось.
Несколько секунд продолжалось это разглядывание, и тут Рокудо подошёл к нему. Фран понимал, что сейчас должно было быть. И не прогадал: вот его лицо слегка приподнято, и тёплые пальцы нежно касаются кожи. И тут, хочешь не хочешь, а приходиться взглянуть в глаза репетитору. Кёнэ ощущал, как отчего-то лёгкий румянец покрыл его щёки. «Господи, как это глупо!» – думал про себя парень. Но не сопротивлялся. И никогда, в общем-то, не пытался. Хотя, конечно, может, и надо было: сам он считал, что это ненормально, когда тебе, шестнадцатилетнему парню, нравится прикосновение взрослого мужчины. Но Мукуро прервал мысли Кёнэ:
– Хм… друг… Я, честно, знать точно не могу, – Рокудо просто отпустил его подбородок, вновь отстранившись и принявшись за готовку. Это всё очень удивило самого Франа. Для чего такому незамысловатому ответу такая пафосная прелюдия? Хотя если в этом есть хоть крупинка приятного, зеленоволосый был готов согласиться и на это… Однако он понимал, что уходит от темы, поэтому спросил:
– Просто… ну… у меня до того, как вы уже знаете, не было друзей, и я не знаю, как именно нужно с ними обращаться… – парень понимал, насколько это глупо и по-детски звучит, однако придумать нечто другое не смог. – Поэтому… можете ли вы?..
–…Научить тебя тому, какого это быть другом? – дополнил его предложение синеволосый, быстро взглянув на него и отправляя на шипящую сковородку какие-то овощи с доски.
Кёнэ удивлённо смотрел на него, не понимая, каким таким образом тот понял всё, что хотел спросить он сам. Мукуро, обернувшись к нему, неожиданно произнёс:
– Ты это… резать не забывай.
Фран спохватился и принялся строгать всё тот же лук, который не мог порезать уже несколько минут. Рокудо, некоторое время понаблюдав за ним, ответил:
– Знаешь, мой ученик, на то я тебе и учитель, чтобы всё объяснять и показывать. Поэтому… хорошо, я попытаюсь тебя обучить тому. Хотя, если честно, нет для того никаких уроков. Скорее, это ты должен понять и прочувствовать сам, в реальной жизни, через свой собственный опыт. Понимаешь?
Парень неуверенно кивнул, ведь, ясное дело, не до конца понимал, как это вообще. Если даже ему и предстоит сделать это, набрав свой личный жизненный опыт, то… получается, тренироваться он будет на Мукуро? Соответственно, его ожидает множество ошибок. Тогда как? Рокудо же может обидеться… Но зеленоволосый, собравшись с духом и мыслями, принял решение, при чём, очень важное, такое, какое доселе никогда не принимал в своей жизни: он решил, что сделает всё сам. Пускай учитель ему чуть-чуть поможет; отныне Фран будет думать, прежде чем что-нибудь сказать или сделать. Ведь дружба предполагает под собой какую-то ответственность, а значит, теперь нужно быть внимательным во всём.
Тут Кёнэ, на мгновение оторвавшись от тех мыслей, усмехнулся самому себе. Если подумать, то… он изменился невероятно с тех самых пор, как к нему пришёл репетитор. Раньше парень не хотел брать на себя ответственность, заботу о ком-то, считая это бесполезным делом. Но сейчас… многое изменилось. Он удивился своим новым целям, решениям, мыслям. Сравнил с тем, что думал до того. Получается, два совершенно разных человека… Наверное, это правильно. Та сторона, в которую он менялся, была всё же лучшая.
Зеленоволосый отдал ровно порезанный лук своему учителю, который тут же добавил его ко всему прочему на сковородке. Решив развеяться от такого количества несвойственных ему мыслей, он спросил:
– Мукуро-сенсей, а что мы готовим?
– Запечённое в духовке мясо с добавкой из жареных овощей.
Фран нагнулся пониже и заметил, что в духовке пока ничего не было. Рокудо дополнил.
– А, это!.. Извини, немного не успеваю.
– Так давайте помогу! – вызвался Кёнэ. – Скажите только, что сделать.
Синеволосый как-то благодарно на него взглянул и ответил:
– Хорошо, Фран. Достань мясо из морозилки и поставь в микроволновку на размораживание.
Парень кивнул и ринулся выполнять поручение учителя. Если честно, до того он редко запекал мясо, чаще всего любил жарить мясо птицы или рыбу. Зеленоволосый сделал всё так, как сказал ему Мукуро. Теперь в кухне повисло молчание, нарушаемое звуком работающей микроволновки и шипением масла на сковороде. Кёнэ опёрся на гранитную плиту, что служила пространством для нарезки овощей, и где стояла деревянная подставка с множеством ножей разной величины. Около стенки же на крючках висели кружки с какими-то яркими рисунками и надписями. Рядом с Франом находилось раковина, в которой уже виднелась грязная посуда, хотя сам парень, конечно, никогда не мыл её вручную. Искоса Кёнэ поглядывал на мужчину, пока ждал, когда мясо разморозится. Его неосознанно заставляло улыбаться то, как Рокудо занимался готовкой: тогда лицо того преображалось, выражая полную сосредоточенность на своём деле. «Наверное, он будет когда-нибудь просто находкой для своей жены. Красивый, образованный, умеет готовить, заботливый…» – Фран едва остановил себя, ведь понимал, что сейчас мог бы перечислять ещё долго все качества своего репетитора. Действительно, о таком можно было только мечтать!
Но тем не менее этот Мукуро сейчас возится с ним, с каким-то обычным незаурядным парнишкой, ничем таким не примечательным. Рокудо мог, конечно, и говорить хоть сколько раз, что Фран не приносит ему неприятностей, но тот явно чувствовал, что слишком обременяет своего репетитора, привязываясь к нему всё больше. Надо отпустить… И пускай то, что они даже друзья, но ведь между ними тоже должно быть расстояние. Каждый имеет право на свою личную жизнь. «Я был слишком к нему близок…» – думал Кёнэ, вспоминая все те объятия, что были между ними, и даже то происшествие, когда синеволосый его чуть ли не поцеловал. Он понимал, нужно стать чуточку сдержаннее. Иначе просто в какой-то момент уже нельзя будет себя остановить…
– Эй, Фран, ты чего стоишь? Мясо уже как пять минут назад разморозилось, – сказал Мукуро, дотронувшись до плеча своего ученика. Тот вновь вздрогнул. «Опять то же самое…». Парень ответил что-то невнятное и подошёл к микроволновке, достав оттуда мясо. Далее они вместе с Рокудо положили его в фольгу для запекания, а потом – на противень. Посыпали сверху на мясо разных специй и приправ и поставили в духовку на минут сорок-пятьдесят. Овощи, благодаря стараниям Мукуро, были почти готовы. Теперь оставалось лишь только ждать. Зеленоволосый пошёл за стол и присел на мягкий диван, положив руки и голову на столешницу, изредка поглядывая на учителя. Тот через минут семь, переместив сковородку на холодную конфорку, развернулся и подошёл к Кёнэ, присев на стул с другой стороны стола. Он опёрся о столешницу локтём, поглядывая иногда на мясо, что находилось в духовке.
Настало то самое неприятное молчание. Когда каждый из них что-то понимал, был готов чем-то поделиться, да не мог, по каким-то своим соображениям. Возможно, от этих слов и стало бы легче.
Но действительно ли?
В течение всего того времени они перекинулись лишь парами фраз. Фран же думал о своём. Он вообще не понимал, что за муть с ним происходит. Словно что-то перестраивается, преображается в его душе. Хотя от этого было не легче. Нужно ли то ему? Сейчас Кёнэ думал о многом: о том, что нужно делать дальше, о том, как общаться с Мукуро, о том, как бы поскорее забыть то, что так засело ему в голову. Возможно, это покажется чем-то смешным, но Франу было грустно от понимания того, что на этом его весёлые (пускай местами и не очень) деньки закончатся уже сегодня. Вскоре его мысли прервало то, что Рокудо поставил перед ним тарелку с аккуратно порезанным мясом и овощами. Зеленоволосый поблагодарил своего репетитора, улыбнувшись тому.
Обед слегка развеял его грустные мысли, заставляя забыть о них полностью. С Мукуро он вновь разговорился, как и прежде. Вскоре они принялись за занятия, и Фран напрочь забыл о своих проблемах, если это можно так назвать. Но время пролетело незаметно, как, впрочем, и всегда. И ничего с этим поделать было нельзя. Рокудо стал сворачивать свои немногочисленные вещи, что принёс на время своего проживания у Кёнэ, и складывать в сумку. Зеленоволосый просто наблюдал за ним, а как только тот закончил и направился в коридор, на выход, то последовал вслед за синеволосым. Мукуро, около самого входа, остановился и развернулся. Он глядел Франу прямо в глаза. Отчего-то парню вовсе не хотелось отводить своего взгляда. Неужели это стало настолько привычным?
А Рокудо хотел что-то сказать. Кёнэ это ощущал, видел. Но что-то не давало тому высказать это. Он просто, как-то странно улыбнувшись, осторожно похлопал Франа по плечу и тихо сказал:
– Будь осторожен. Смотри, не заболей, – развернулся и пошёл в сторону выхода. Зеленоволосый долго стоял на пороге. Казалось, как только синеволосый покинул его дом, сразу стало одиноко. Но он, не подавая вида на то, сказал ему вслед:
– До завтра, учитель!
Мукуро, улыбнувшись ему, кивнул и скрылся из виду. Фран закрыл дверь. Ему показалось или его репетитор тоже был каким-то странным… другим? Возможно ли то, что ему тоже не хотелось уходить?.. Парень встряхнул головой, заставляя свои бесполезные мысли поскорее убраться из головы. Это ж безумие! Но всё-таки, теперь дома стало на удивление тихо.
Не был слышен шум, который стал неотъемлемой частью жизни Франа. Пропало ощущение того, что можно преспокойно выйти в гостиную или на балкон и заговорить с Мукуро ни о чём. Кёнэ дошёл до ближайшего дивана плюхнулся на него, поджав ноги к себе. Как только Рокудо ушёл, дом наполнился каким-то унынием, грустью, непередаваемым одиночеством. Мгновенно мелкий моросящий дождь за окном стал нагонять тоску. В один миг все те яркие краски, коими, казалось, светился весь его дом, смылись, оставляя после себя лишь серые разводы. Парень вздохнул. Конечно, он прекрасно понимал, что всё очень преувеличивал, что завтра его учитель вновь придёт к нему, и они снова начнут заниматься, разбавляя те занятия милыми беседами, и что потом Рокудо останется на чай, а может, и даже на ужин. Но всё же какое-то неприятное чувство того, что что-то у него отняли, не покидало зеленоволосого. Может, как всегда лишь кажется?..
Фран поразмыслил ещё немного и вскоре решил, что, наконец-таки, перестанет ныть и страдать. Разве он не мужик? Он докажет свою дружбу, преданность и благодарность Мукуро. Обязательно! Но пока… Парень встал с кровати и направился в свою комнату. Весь оставшийся день он занимался какими-то своими делами, но внезапно, отыскав в куче всего нужного и ненужного у себя на столе бумагу, с удивлением заметил, что это был тот самый листочек с датами его контрольных и тестов. Взглянув на ближайшую дату, Фран понял, что счастливчик: первая контрольная уже завтра. А не найди сейчас он этот проклятый листочек, накрылся бы весь его экстерн медным тазом! Ведь их директор был просто монстром, и это ещё мягко говоря. Кёнэ прочитал вслух свой завтрашний предмет и тему его. Отлично, завтра алгебра, геометрия и английский. Темы же были те, что он проходил с Рокудо ещё, как это и должно быть, в самом начале. Поэтому волноваться не стоило, однако зеленоволосый решил повторить некоторые моменты. Мало ли!.. Парень взял учебники этих предметов и, открыв на нужной странице, понял, что весь вечер скоротает именно за этим делом.
Однако сосредоточиться получалось не так легко. Почему-то Кёнэ больше интересовал пейзаж за окном, нежели теоремы и задачи, которые пригодятся ему завтра. Тут парень вспомнил, что дождь уже льёт почти что весь день. И всё никак не заканчивается! То был странным для Франа. Обычно в Италии дожди бывали не так часто. Но он надеялся, что, быть может, хотя бы вторая часть сентября будет по-теплее. На самом деле, осень и зима в его стране были (по крайней мере должны были быть) тёплые. Но, может, от того, что Падуя (город, в котором и жил Кёнэ) находился на севере Италии, поэтому было так холодно? Фран знать точно не мог, но думал, что это как-то тоже влияет.
Наконец день подходил к концу, и парень, решив проснуться завтра пораньше, лёг спать уже в десять. Завтрашний день предстоял быть насыщенным.
Фран Кёнэ выдвинулся в путь настолько рано, насколько это вообще было возможно. С утра он уже сообщил Рокудо о том, что сегодня сдаёт тесты. Мужчина пожелал ему удачи. Приободрённый этими словами, зеленоволосый быстро шёл вперёд. Как ему и сказал Мукуро, Фран оделся как можно теплее и даже обмотал вокруг шеи чёрный шарфик. Ну, а что в этом такого? Ещё раз заболеть он не хотел, хотя, конечно, если только опять его учитель будет ухаживать за ним… Кёнэ потряс головою, избавляясь от этих мыслей. Сегодня на улице было не так тепло, однако дождя как ни бывало. Но вот ветер… Из-за не такого уж далёкого расстояния от моря он пронизывал насквозь, не замечая, казалось, тёплую кофту и куртку. Парень шёл, всё-таки наслаждаясь своей прогулкой впервые за несколько дней. Ему, не считая ветра, нравилось наблюдать буквально за всем: как прохожие, кутаясь в свои плащи, спешно двигаются навстречу, внезапно появляются из-за спины и убегают куда-то вперёд; как ещё сонные хозяева своих лавок, магазинов, зевая, открывают двери своих заведений; нравилось наблюдать также то, как на более главных улицах его города было очень и очень многолюдно – каждый спешил на работу, в школу, институт. Все были настолько разные. Кажется, Кёнэ просто соскучился по городской жизни. Пускай порой она и казалось обыденной и приевшейся, но ведь это то, где он жил, часть его самого; Фран считал, что наслаждаться самой обычной жизнью может не каждый, а кто смог – может вполне гордиться собой. Ничего, что на пути перед ним расстилался лишь серый асфальт – стоит только взглянуть чуть выше и взору уже откроются старинные дома, что были почти на каждом углу. Всякий из них был по-своему украшен, имел свой собственный цвет. На первых этажах обязательно располагались магазинчики с яркими завлекающими вывесками. Это создавало полный контраст тому самому серому асфальту, не так ли?
С первого взгляда могло показаться, что и люди были на один и тот же лад: хмурые, не выспавшиеся, злые… Но, опять-таки, если приглядеться, можно заметить сквозь эту толпу и других личностей: например, того весёлого мужчину, что, допивая свой кофе на ходу, поправлял галстук на зелёного цвета рубашке и бодро вышагивал вперёд, или вон ту русоволосую девушку, что шагала навстречу Франу. Она казалось очень счастливой, а глаза её живо блестели. Кёнэ узнал в ней Розетту. Девушка, проходя мимо парня, улыбнулась ему и была очень удивлена, когда тот сделал тоже самое в ответ. Вот оно, утро! Действительно доброе, чем-то по-своему удивительное и располагающее на хорошую деятельность. А вы говорите!..
