Текст книги "Сдать экстерном, или Мой репетитор (СИ)"

Автор книги: Julia Shtal

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 42 страниц)

– Учитель, зачем вы так резко? – он обернулся в сторону Рокудо, лицо которого было так близко, как никогда. Сам он чувствовал, что его щёки начинают немного покрываться румянцем. Зеленоволосый ощутил свежее дыхание с каким-то мятным привкусом. Это ему понравилось, он сам даже не понимал, почему… Но Мукуро вновь вернул его в реальность:

– Эй, ты что, остолбенел что ли? – репетитор немного отстранился от своего ученика. – Да почему же эта жвачка на всех так действует?

«На всех…» – эти слова отчего-то запали Франу в душу, а в действительности он сказал:

– Откуда мне знать? Кстати, почему столько воды лить нельзя? – это показалось Кёнэ интересным, ведь всю свою жизнь он лил именно столько.

– Когда ты о чём-нибудь задумываешься и не наблюдаешь за кофе, то вода быстро вскипит и будет переливаться. А если объём меньше, то и выльется она чуть позже. Но это так, лично мне совет этот помог… – проговорил учитель, ставя турку на плиту. Фран же эту плиту включил, и бодрящий напиток стал потихоньку вариться. Они стояли и вместе смотрели на кофеварку. Между тем парень спросил:

– Мукуро-сенсей, а чем мы сегодня будем заниматься?

Рокудо же, хитро взглянув на своего ученика, ответил с усмешкой:

– Ну, а ты чем хочешь, чтоб мы занялись?

Франа вновь начинало бесить такое поведение своего учителя.

– Вообще-то, учитель, вы – мой репетитор, поэтому должны обучать меня.

– Оя-оя! ну чего ты? Я всё прекрасно помню, – ответил Мукуро, отворачиваясь.

Спустя несколько минут кофе сварилось. И вот они уже сидят за столом, мирно попивая кофеёк. Синеволосый рассказал своему ученику план работы, по которому Рокудо обучает, и Фран, всё внимательно выслушав, про себя удивился такому идеальному плану. Он пока ещё не знал, как будет обучать его учитель, но даже судя по тому, как подробно они обговорили план, можно судить об его хорошем опыте работы в этой сфере.

Кёнэ, допив кофе, стал лучше себя чувствовать. Они вновь пришли в комнату Франа. Рокудо сел на мягкий стульчик, а зеленоволосый упал в своё кресло. Далее они стали заниматься. Разложив некоторые учебные пособия, тетрадки и тому подобные вещи, Мукуро стал рассказывать своему ученику самую первую тему по алгебре. Парень, конечно, в это время был поглощён рассказом своего учителя, но не мог не хвалить его про себя. Ведь Рокудо пусть и не был таким добрым и милым, но так мог преподнести предмет, что это было и интересным, и доступным одновременно. Зеленоволосому безумно понравилось его форма преподавания. Рассказывать точно, понятно, доступно, касаясь лишь самого главного – вот так выглядел идеальный учитель в представлении Кёнэ. И Мукуро точно вписывался в эти и многие другие критерии.

До часа дня Фран усердно занимался вместе с Рокудо. Странно, но усталости он как будто бы и не чувствовал, хотя и изучил сегодня очень много материала. Неожиданно Мукуро, взглянув на часы, сказал:

– Всё! Время обеда. После продолжим.

Кёнэ кивнул и тяжело вздохнул. Репетитор же, взяв пальцами его за подбородок и тем самым немного приподняв его лицо, ободряюще сказал:

– Ты молодец, Фран! Я, может, и работаю с тобой ещё только один день, но с точностью скажу, что ты хороший ученик.

– Спасибо, Мукуро-сенсей… – Кёнэ заметно ощутил, что как только они сработались, сразу же пропала та неприязнь. Атмосфера стала спокойная, приятная…

– Ладно, Фран… – начал репетитор, вставая со стула. – Я пойду перекушу в ближайшее кафе. Но ты… у тебя есть что покушать на обед?

– Вы так волнуетесь обо мне? – спросил, улыбаясь, парень, но потом добавил. – Ну… я бы прогулялся с вами до кафе, так как готовить пока что-то ничего не хочется.

– Ну хорошо, собирайся! – синеволосый встал со стула и направился к выходу из комнаты. – Я жду тебя в гостиной.

Как только дверь закрылась, Фран открыл шкаф с одеждой и, выудив оттуда синие джинсы, начал переодеваться. Как только зеленоволосый закончил это дело, то, прихватив кошелёк с собой, вышел в гостиную. Там ждал его репетитор. Они встали и пошли на выход. Кёнэ, уже закрывая дверь, спросил Мукуро:

– А в какое кафе мы пойдём?

– Потом узнаешь. Есть здесь недалеко одно хорошее, – ответил синеволосый, наблюдая за своим учеником. Фран, наконец-таки закрыв дверь почти на все замки, которых, как вы уже знаете, было немало, повернулся к репетитору, и они вместе выдвинулись в путь.

Погода сегодня была, действительно, лучше. Солнышко, иногда выглядывая из-за облаков, приятно пригревало, да и холодного пронизывающего ветра сегодня не было. Но одновременно Франу нравилось то, что не было той изнуряющей жары, которая обычно стояла на протяжении лета (и не только) у них в Италии. Выйдя на улочку, они повернули направо. Зеленоволосый парень послушно шёл туда, куда вёл его учитель. Улица была достаточно широка, а вскоре вывела их на красивую площадь, имени кого-то (Кёнэ не помнил уже точно, кого). На площади было многолюдно: кто-то куда-то спешил; кто-то просто сидел на скамейке и лицезрел фонтан, находящийся в центре её; а кто-то, слушая приятную музыку уличных артистов, поедал свой ланч. Такие моменты Кёнэ любил наблюдать. Солнце, игриво переливаясь в лужах, залило всю площадь своим ярким светом и било в глаза, но это даже нравилось Франу. Отчего-то эта атмосфера спокойствия, непринуждённости и радости заставила зеленоволосого, на удивление ему самому, вновь улыбнуться. Парень же не заметил, что за ним всё это время наблюдал его учитель, добро усмехаясь и иногда отворачиваясь.

– Куда дальше, Мукуро-сенсей? – спросил Фран.

– От площади сворачиваем на вот эту улицу, – Рокудо указал на один из многочисленных проулков, ответвляющихся от площади, словно паутина. Они направились в ту сторону. На той улице, оказавшейся по совместительству ещё и бульваром, было людей не меньше. По правой и по левой сторонам находились прилавки, магазинчики со всем возможным товаром. Суетные продавцы крутились около них, с жаром призывая покупателей зайти в их магазины и купить что-нибудь. В воздухе чувствовались самые различные ароматы каких-то пряностей, булочек, кофе, а также тот непередаваемый запах чего-то такого, отчего на душе становилось радостно. Также здесь находилось много кафе, ресторанов и просто злачных заведений. Мукуро дошёл до одной непримечательной двери и приоткрыл её. Взору Франа представилась тёмная лестница, ведущая вниз. Ступеньки были слегка подсвечены, и это не давало упасть, возможность чего была очень велика. Репетитор и его ученик спустились. В самом низу, рядом с лестницей, стоял полный мужчина средних лет и, улыбнувшись, поприветствовал их. Он провёл Мукуро и Франа в помещение, где было достаточно народу, и указал им на свободный столик, за который они и сели.

Кафе оказалось весьма уютным местечком. Само оно было небольшим, столы и стулья были из тёмного дерева, казались очень тяжёлыми; в самом помещении был сумрак, разбавляемый лишь светильниками, расположенными на стенах. Также интерьер в этом кафе был необычен: по стенам висели какие-то старинные муляжные ружья, охотничьи артефакты и тому подобные вещи. Это очень занимало внимание Франа, поэтому он, приоткрыв рот, разглядывал всё вокруг. Мукуро, некоторое время улыбаясь, смотрел на зеленоволосого, а потом спросил:

– Ты здесь впервые?

– Да, – Кёнэ кивнул. «Это кафе находится совсем недалеко от моего дома, и тем не менее я ничего об этом не знал. Всё, надо гулять. Больше», – думал он.

– Мукуро-сенсей, а что вы посоветуете заказать? – Фран взял и раскрыл меню, которое было в красивом кожаном переплёте. Рокудо пролистал несколько страниц и остановился на одной. Большими буквами было написано «Бизнес-ланч».

– Советую взять комплексный обед. Лично я всегда заказываю именно его, – репетитор улыбнулся, глядя на парня. – Каждый день – разное. Посмотри, если понравится – возьми.

Фран кивнул и взглянул на страницу. На первое там был суп, судя по описанию, очень вкусный; на второе – лазанья, напиток и десерт на выбор. К ним вскоре подошла официантка – симпатичная девушка лет двадцати двух-двадцати трёх с фиолетовыми до плеч волосами и такими же глазами. Правда, была у неё странность – один глаз был закрыт чёрной повязкой с белым черепом. На бейджике значилось «Хроме». Она спросила, готовы ли они сделать заказ, а после их утвердительного ответа стала записывать в блокнотик выбранные ими блюдами. Когда она ушла, Мукуро, хитро взглянув на Франа, спросил:

– А она ничего, да?

Кёнэ пожал плечами.

– Не знаю. Но что у неё с глазом?

– Ну, верно, его нет, – спокойно проговорил Рокудо.

– Ясно… – зеленоволосый пытался сказать это как можно непринуждённее, но на самом деле ему отчего-то стало жаль эту девушку…

Пока Мукуро и Фран ожидали свой обед, они разговорились. Просто, обо всём. Конечно, во время этого разговора не обошлось без пару колкостей в адрес друг друга, однако Кёнэ стал ощущать, что они… как будто сближаются с учителем. Ведь, по сути, он сам никогда вот так вот легко и свободно не разговаривал с кем-то. Но сейчас… у него складывалось такое ощущение, будто бы он нашёл своего человека. Конечно, Фран про себя ещё отрицал это, но факт оставался фактом. Он чувствовал себя очень уютно с ним. Впервые в своей жизни.

Но зеленоволосый, ясное дело, ещё не мог так просто взять и принять учителя в свою жизнь, поэтому это было лишь только началом. Но ведь и начало – это уже хорошо…

Однако вернёмся к реальности.

Они уже давно наслаждались едой, с блаженством уплетая обед за обе щёки. Как только Мукуро и Фран закончили трапезу, им принесла счёт та же самая девушка. Они поделили сумму на двоих и расплатились.

– Да, Мукуро-сенсей, здесь готовят действительно восхитительно, – произнёс Кёнэ. Тот же, улыбнувшись, протянул руку к лицу своего ученика. Фран заметно напрягся, а синеволосый просто стряхнул крошку с него. «Его пальцы… как и всегда, такие холодные» – подумал зеленоволосый, опустив взгляд.

– Боже мой, так ты ещё и неаккуратный ученик, вдобавок к «непунткуальному»! – Рокудо вновь улыбнулся своей фирменной улыбочкой, которая так бесила Кёнэ. – Что ж, я продолжу свои наблюдения. Посмотрим, какой ты ещё!

– Хм… Ну, если война, так война! – сказал Фран с вызовом. – Я теперь тоже буду подмечать ваши слабые стороны. А в конце недели будем говорить о своих наблюдениях. По рукам?

Мукуро, казалось, не ожидал такого, но ответил «По рукам». Они пожали друг другу руки. Зеленоволосый даже сам не ожидал от себя такого. Ведь вспыльчивость всегда была его недостатком. Об этом говорит и его знак Зодиака. Но это так, к слову… Теперь же Кёнэ придётся действительно искать недостатки в своём идеальном учителе. Но он считал, что найдёт… Его наблюдательность и «острый язык», так считал Фран, должны были не пропасть полностью.

Они, распрощавшись с тем же самым официантом около лестницы, пошли домой, ведь впереди ещё занятия. Следующим предметом был итальянский язык. Фран и его репетитор распределили так, что первую половину дня они занимаются точными науками, а вторую – гуманитарными. На самом деле, Кёнэ вообще никогда не разговаривал на своём родном, французском языке. По-настоящему родным для него стал итальянский, ведь даже его мать, если честно, тоже не знала французский. Можно сказать, что зеленоволосый был итальянским французом. Такие вот дела!

Возвращаясь домой тем же самым путём, Рокудо и его ученик заметили, что ничего не изменилось: те же самые люди находились на прежних местах. Но это и понятно: в Италии всё делалось не спеша. Добравшись наконец до дома, они вновь принялись за занятия.

Время, проведённое с учителем, пролетало для Франа незаметно. До того к учёбе он относился хорошо, но сейчас просто полюбил её. Ведь, как говорилось выше, Рокудо стал для него почти «идеальным учителем»…

Время было уже пять вечера, а значит, пора было заканчивать.

– Ну всё, Фран, до понедельника! – проговорил Мукуро, собираясь.

– Как так? – Кёнэ некоторое время пребывал в недоумении, а после, взглянув на календарь, увидел, что завтра суббота. Что-то похожее на сожаление нахлынуло на него, но вида зеленоволосый, конечно, не подал. – А, точно! вы же по выходным не работаете. Забыл!

– Да, – Рокудо встал и направился к выходу. Фран пошёл провожать его.

Надев свою обувь, синеволосый взглянул на своего ученика. Мягко положив свою руку на его плечо, он тихо произнёс:

– Не скучай…

От этого Кёнэ стало немного не по себе, и он ничего не ответил. Просто пытался не смотреть на Рокудо. Тот же, развернувшись, направился к выходу.

– До встречи, учитель! – успел крикнуть Фран вслед.

– Пока, Фран, пока, – последнее, что увидел зеленоволосый, была улыбка его репетитора. Что-то нежное промелькнуло в ней или… или Кёнэ показалось. Парень списал это на последнее и закрыл дверь.

Сегодня он вовсе не чувствовал что-то похожее на злость или типа того, как это было вчера… Нет… Сегодня Фран впервые ощутил спокойствие и… радость? на душе. А там где радость, как известно, приходит и вдохновение. Во всяком случае, так было для него. Поэтому уже через несколько минут зеленоволосый разбавлял краски и готовил кисточки. Надо было закончить работу в срок, ведь он вспомнил, что завтра у него занятия в «художке».

Поэтому весь оставшийся вечер Фран провёл за рисованием. В часов девять он, весь измазанный в краске, но довольный, закончил свою работу. На этот раз даже ему понравилось. Хотя на самом ли деле это так хорошо? Кёнэ не знал и, умывшись, стал готовиться ко сну.

Заснул Франни крепким сном и впервые в жизни со спокойной душой и хорошим настроением.

========== Глава 3. “Спокойный” такой денёк! ==========

Если у тебя нет врагов, значит счастье от тебя отвернулось.

Т. Фуллер ©.

Каждая новая истина начинается с шокирующей ереси.

Маргарет Деланд ©.

Фран Кёнэ, придерживая свою огромную чёрную папку с картиной и бумагами для рисования, шёл по узкой улочке. Небо было затянуто серыми облаками, и с минуты на минуту норовил брызнуть дождик, но зеленоволосому парню было всё равно, ведь на горизонте уже показалась его «художка». Белое красивое здание с надписью «Scuola delle Arti», что в переводе с итальянского означало «Школа искусств». Были здесь, как вы уже наверное догадались, не только кружки рисования, но также пения и т.п. Фран сегодня решил выйти рано – всё равно делать дома было нечего. Вновь взглянув с утра на свою картину, Кёнэ осознал, что вчера, видимо, был очень не в себе, раз посчитал её хорошей работой. Да и накалякал вдобавок бог знает чего, что казалось ему сейчас просто лишним и некрасивым. Про себя парень проклинал Рокудо, хотя, в общем-то, оснований на то у него не было, но именно его Фран считал причиной своего хорошего настроения вчера вечером.

Тем временем зеленоволосый уже скрылся за входной дверью своей художественной школы. В просторном холле, кроме сонного охранника, ещё никого не было. Это и понятно: Фран пришёл за час до занятий. Но он знал, что дверь в их кабинет будет открыта – их учитель по рисованию тоже любил приходить рано и, отперев дверь, куда-то уходил. Вообще, этот препод был очень странным, во всяком случае, для Франа. Звали его Луссурия. Но о нём чуть позже…

Кёнэ из холла сразу свернул налево – к широкой лестнице – и начал подниматься по ней на третий этаж. Оказавшись наверху, Фран пошёл по светлому просторному коридору до конца. Там виднелась приоткрытая дверь. Как и предполагал зеленоволосый. Хотя, если по каким-то причинам Луссурия не открывал дверь, парень останавливался в рекреации. Там было очень красиво: белоснежные диванчики и кресла, удивительные и красивые растения, милые столики с разноцветными журналами по искусству, которые беспорядочно лежали на них, а также большой аквариум с рыбками самых разных пород и окрасов. Приятным бонусом был также открытый вай-фай, хотя Кёнэ было на него плевать. Франу нравилось там сидеть, особенно когда никого не было. Но сейчас ему пришлось пройти мимо этого чудесного места.

Зеленоволосый взглянул на часы, висящие на стене в рекреации – время было 10:09. Вздохнув, Фран прошёл ещё немного и остановился около нужной двери. На медного цвета табличке было написано красивым шрифтом «Disegno dellʼarmadio», то есть «Кабинет рисования». Дверь была немного приоткрыта, поэтому Кёнэ, отодвинув её носком ботинка, вошёл в просторную комнату, на автомате произнеся:«Здрасте!» Но в кабинете, как и ожидал он сам, совершенно никого не было. Комната же эта была просторная, в светлых тонах, как и вообще само здание, этажи, холл; размером она была примерно как средний класс, везде были расставлены стулья, рядом с ними мольберты, кое-где были и столы. Зеленоволосый прошёл за свое любимое место рядом с окном. Конечно, природа сегодня не радовала глаз – ведь зарядил настоящий ливень – но Фран умел находить и в этом какую-то красоту. Хотя не знал, как будет добираться до дома, если ливень продолжится – он сегодня забыл свой зонт. Но это пока не так сильно его волновало, больше всего Кёнэ сейчас не знал, что делать с картиной.

Сев на свой стул, парень начал открывать свою папку, доставая оттуда работу. Теперь стоит рассказать, что же такое рисовал Фран. На его картине, если смотреть издали, казалось, будто всё было очень чётко прорисовано. Но на самом деле, если приглядеться, то можно увидеть, что всё было сделано небольшими мазками. А в общем, такой приём выглядел очень даже хорошо, и безумно нравился самому Франу. На его картине был изображён луг. Ну, а что? Зеленоволосому очень нравилась природа, и в своих творениях он очень часто рисовал именно такие пейзажи. На переднем плане находились красный мак с чёрной серединкой и гвоздики, немного другого оттенка алого цвета. Среди них виднелись высокие зелёные травинки, и также какие-то жёлтые цветы. Наверное, это было единственным, что хорошо прорисовал Фран. Остальное, как и говорилось выше, было нарисовано мазками. Далее, за маками и гвоздиками, раскинулся луг со всеми возможными цветами разных оттенков. Порой даже не было видно травы. Это и казалось самому Кёнэ существенным минусом: не может быть так много цветов, чтоб они даже затмевали собою зелень. Далее, за ними, находились синие угрюмые горы и белоснежные облака, некоторые из них, словно пушистые шапки, покрывали вершины гор, а некоторые беззаботно мчались вдаль… Но, в общем, этот пейзаж был не только красивым – даже немного сказочным. Яркие цвета очень оживляли общее виденье картины.

Но, как и любому творческому человеку, Франу не нравилось нарисованная собственноручно картина. Да и вчера, от какого-то приступа хорошего настроения, он, как ему казалось, нарисовал слишком много цветов на заднем плане. Но что поделать? Уже ничего, но кое-чего Кёнэ всё-таки хотел доделать: прорисовать горы. Чтобы они выглядели немного пострашнее. Так сказать, сделать контраст. Поэтому, доставая из своего рюкзака кисти и краски, Кёнэ хотел приступить к своему занятию.

Для зеленоволосого время шло быстро, но на самом деле прошёл уже час. А это значит, что сейчас все будут понемногу подходить. Сначала, конечно, вернулся откуда-то Луссурия. Это был мужчина лет тридцати с чем-то немного необычной внешности. На его голове было сделано что-то типа ирокеза на одну сторону, вторая же сторона была почти лысая. Одна часть волос была светло-зелёная, а другая – красная. Он постоянно носил солнцезащитные очки, даже зимой. Редко его можно было видеть без них. Фран, сколько ходил в эту школу, ни разу не видел его без них. А может, и видел, но забыл. Одевался этот тип тоже как-то странно: воротник его чёрного пиджака был обит каким-то мехом, крашеным в красный цвет. А в остальном его одежда была нормальной: белая рубашка с галстуком и брюки. Вёл себя Луссурия очень необычно, кто-то даже поговаривал, что он пед… Не той ориентации, в общем. Но Кёнэ было как-то всё равно, лишь бы его не трогал. Больше Франу нравилось, как он преподавал. Луссурия в своём деле был знатоком.

Сейчас же, напевая что-то весёлое себе под нос, он сказал:

– О, Фран! Доброе утро!

– Здрасте! – «Ещё раз», – подумал про себя Кёнэ.

– Ты, как всегда, приходишь очень рано, – заметил Лусс, а потом добавил: – Ну, как там твоя работа?

– Почти готова. Осталось только кое-что подрисовать, но мне отчего-то не нравится, – Луссурия подошёл к Франу и внимательно взглянул на его работу. Вскинув руки, он охнул от удивления.

– Как? Фран, как тебе это может не нравиться? Да эта картина должна побить все остальные в своей необычайности и красоте! – восклицал Луссурия, активно жестикулируя. Зеленоволосый ему как-то не верил. Он даже не мог понять, что так понравилось его учителю в этой мазне. Но делать было нечего, всё равно завтра «это» попадёт и на конкурс, и на всеобщее обозрение.

– Ладно, Фран, доделай пока всё, что хотел доделать: советую тебе немного затемнить облака, которые на вершинах, и горы чуть-чуть прорисуй. А так всё замечательно! – Луссурия возвратился к своему столу. Кёнэ же, макая кисточки в краски, приступил к недоделанной работе. Вроде и прошло перед приходом учителя так много времени, а всё равно он ровным счётом ничего не успел.

Тем временем в кабинет стали приходить остальные занимающиеся рисованием люди. Первее всех пришла Розетта: милая девушка примерно на год младше Франа, со светло-русыми, немного волнистыми, волосами чуть ниже плеч и серо-голубыми большими глазами. Разглядывать, во что она там была одета, зеленоволосому было некогда, но что-то нежное и лёгкое замечалось всё время в её стиле. Она тоже тащила с собою папку с картинами. Рисовала, кстати, вполне неплохо. Девушка, поздоровавшись с учителем, уселась на стул дальше от Кёнэ и начала доставать свои работы. Они о чём-то там разговорились с Луссурией, но Фран не слушал, уж слишком был занят своей картиной.

После Розетты стали приходить и другие. В комнату вошёл парень лет пятнадцати с карамельного цвета вихрастыми волосами и такого же цвета глазами. Сразу же за ним вошёл другой парень – немного выше ростом первого – с пепельного цвета волосами почти до плеч и светло-зелёными глазами. Это были Савада Тсунаёши и Гокудера Хаято. Кстати, первый по национальности был японцем, хотя так сразу Фран и не заметил: уж такие были у него красивые и большие глаза, что его можно было вполне принять за европейца.

Гокудера и Тсуна были лучшими друзьями, но Кёнэ даже не представлял, как они сошлись, ведь были полными противоположностями друг друга. Савада имел мягкий, покладистый характер, из-за чего хорошо сдружился с Розеттой, был не конфликтным человеком; Гокудера же мог накричать на кого-нибудь без какой-либо на то причины, вообще, был неразговорчивым и угрюмым типом. Во всяком случае, для всех остальных, лишь только с Савадой он был, видимо, самим собой. Девушка поприветствовала Тсуну и они начали что-то активно обсуждать; в этот разговор, ясное дело, Фран не вслушивался. После вошла какая-то девушка, имя которой даже не потрудился запомнить зеленоволосый. По всей школе она слыла шлюхой и вообще, была очень странной. Одевалась и красилась эта особа вызывающе и переспала, наверное, с одной третью всего мужского коллектива здесь, если не с половиной; Кёнэ искренне не понимал, что делал такой человек в творческой сфере. Всё-таки, это школа искусств, а не публичный дом. Но да ладно, чёрт с ней, с этой будущей проституткой!

После вошли какие-то две подружки, очень похожие друг на друга, которые что-то бурно обсуждали. Они были примерно одного роста, с длинными волосами каштанового цвета и тёмными глазами. Даже одеты были примерно одинаково. Байс и Беатрис – были их имена. Тоже, в общем, очень схожи! Кажется, когда-то они сохли по Франу, но вскоре, как тот их отшил, наконец отстали. Лет им было не больше четырнадцати. Дальше вошли в кабинет два парня и одна девушка. Парней звали Алессио и Торе, девушку же, сестру Алессио, звали Марта. Они с братом были очень похожи, оба имели блондинистые волосы и карие глаза.

Фран некоторое время ещё отрывался от своего занятия, чтобы поглядеть, кто зашёл на этот раз, но вскоре это ему наскучило, и он решил полностью погрузиться в рисование. Потом его стал раздражать звук постоянной болтовни, и он выудил из своего рюкзака наушники с плеером. Только лишь когда в его ушах зазвучала мелодия, Фран успокоился и вновь продолжил. Таким образом прошло достаточно много времени, и Кёнэ неожиданно почувствовал, как его плеча кто-то коснулся. Он вовсе не испугался или что-то около того, просто, выдернув один наушник из уха, поглядел в ту сторону. Это оказался Луссурия, хотевший, судя по всему, сказать ему нечто важное. Про себя Фран подумал, что это странно… Тогда, когда до его плеча коснулся Рокудо, он… вздрогнул, словно почувствовал в том прикосновении… Да чёрт знает что! но оно было приятно. Сейчас же, когда до него дотронулся Лусс, Фран не почувствовал ровным счётом ничего.

– Эй, Фран, ты меня слушаешь? – поджав губы, спросил Луссурия.

– А? Что вы говорили? – Кёнэ и не заметил, как воспоминания увлекли его в свою пучину. С ним такое было впервые.

– Да что с тобой? Влюбился что ли? – на лице у учителя появилась хитрая улыбка, но он продолжил: – В общем, я хочу сказать тебе, что у тебя… хм… как бы это сказать… есть соперник.

– Какой соперник? – не понял Фран.

– Ну, я про конкурс. Я, да и остальные учителя по рисованию, перед проведением конкурса, мягко говоря, делают ставки на какого-либо ученика. В этот раз все были стопроцентно уверены в тебе: и я считаю, что у тебя определённо талант. Но! появился один человек, бывший ученик нашей школы, который выпустился несколько лет тому назад. По секрету тебе скажу: пренеприятнейший человек, хоть и одарённый… И… Ты же знаешь, на этом конкурсе… могут участвовать работы абсолютно все, не только нашей школы. Поэтому он, как-то хитро провернув все дела, оказался зачисленным в один институт искусств. Соответственно – может участвовать. Я не спорю, быть может, он действительно очень талантлив, но… было что-то в его рисунках ужасающее, тёмное, страшное… – Луссурия понизил голос, словно что-то про себя вспоминая. Кёнэ пока мало понимал, в чём суть этого рассказа.

– Так вот! Когда он ещё обучался в нашей школе, то тех, кто пытался с ним соревноваться, запугивал каким-то образом до такой степени, что они отказывались от участия добровольно… Это, наверное, самое страшное. На этот раз он опять думал сорвать куш, да не тут-то было: появился такой гениальный художник, как ты. Один раз увидев твои картины, он взбесился невероятно. Верно, понял, что на этот раз ему, с его мрачными картинами, не выиграть… Поэтому… недавно мне сообщили, что он… едет к нам, дабы увидеться с противником! – закончил свой рассказ Лусс на этой печальной ноте, сам тяжело вздохнув.

Фран, ещё мало врубаясь в сказанное своим учителем, понял лишь только то, что к нему едет конченый псих, дабы убить на месте. Знал, знал же он сам, что рисование однажды доведёт его до плохой жизни! Однако, собравшись с мыслями, Кёнэ спросил:

– Хоть как зовут моего уб… соперника?

– Бельфегор… Бельфегор Каваллини, – ответил Луссурия, опустив голову. До того зеленоволосому не приходилось слышать о таком имени, но что-то в нём звучало как-то пугающе.

– Понятно, – более или менее равнодушно сказал в ответ парень, вновь бросив взгляд на свою картину.

– Я бы тебе не советовал быть таким равнодушным… – проговорил Лусс.

– А что? Что этот тронутый может мне сделать? Я должен что ли носиться по кабинету с криками и орами, боясь до ужаса этого помешанного психа? – громко спросил Фран. И зря. Так громко-то.

– Ши-ши-ши! Ну да, – около двери раздался странный смех и голос. Кёнэ и Луссурия повернули голову в ту сторону. На пороге их кабинета стоял парень лет двадцати трёх-двадцати четырёх с растрёпанными блондинистыми волосами и безумной улыбкой. Его чёлка была настолько длинной, что закрывала глаза. Сам он был одет в белые брюки и пиджак, под которым виднелась футболка с какой-то надписью.

– Эм… дяденька, вы кабинетом не ошиблись? Наверное, из-за такой чёлки и не видно… – спросил Фран, но в глубине души, конечно же, догадался, кто находится перед ним. Луссурия же, осторожно толкнув его локтем, тихо прошептал:

– Это и есть Бельфегор… Лучше не зли его, Фран… – а погромче произнёс, обращаясь к парню: – О, здравствуй, Бел! Сколько времени мы не виделись!

Каваллини же, усмехнувшись, кивнул ему и ответил, подходя ближе:

– Да, Луссурия, привет! А это тот сопляк, с которым я соревнуюсь, да? – он ухмыльнулся, указав на Франа.

– Да ну тебя, Бельфегор, Фран хорошо рисует! – своим приторным голосом ответил Лусс, натянуто улыбаясь и манерно скрестив руки на груди. Бел лишь хмыкнул в ответ, и Франу отчего-то показалось, будто тот его разглядывает. Хотя его глаз и не было видно, но мерзкое чувство никак не отпускало парня. Ему снова почему-то вспомнился его учитель… когда Мукуро разглядывал его, было не до такой степени неприятно, а сейчас… Брр!

Тем временем Бельфегор, подойдя вплотную к Кёнэ, грубо взял его двумя пальцами за подбородок.

– Мм… Какие у тебя яркие зелёные волосы… Давай я буду называть тебя лягушкой? – нагло проговорил он.

– А у тебя такие пушистые и мягкие блондинистые волосы, давай я тебя также обзову как-нибудь? К примеру, болонкой? – ответил Фран, с некой победой замечая, как изменился в лице Бел, а его подбородок сжали пальцы ещё сильнее. Кёнэ казалось, что ещё немного и взгляд изничтожит его прямо на месте. Но обстановку разрядил Луссурия, встав между ними и примирительно говоря:

– Ну же, мальчики, хватит ссориться! Завтра выиграет сильнейший!

– Хм… – Бел отошёл на некоторое расстояние от них, – Да, и умнейший. Лягушка, завтра у тебя не будет никаких шансов с твоими намалёванными лугами, так что приготовься к поражению!

Произнеся это, блондин скрылся. Зеленоволосый удивился тому, что этот псих успел и на его работу глянуть. Все присутствующие на тот момент притихли, наблюдая за происходящим. Как только странный тип вышел, сразу же поднялся неимоверный шум. Все обсуждали Бела: девчонки начали гадать, есть ли у него девушка и кто же займёт её место, если таковой нет; кто-то называл его странным, ну, а Фран… он просто понял, что нажил себе всего лишь за две минуты врага на всю оставшуюся жизнь. Нормальный такой денёк!

Лусс, что-то сказав Кёнэ насчёт того, чтобы он не принимал слова близко к сердцу, отправился за свой стол. Фран же, немного придя в себя, принялся дорисовывать. Когда закончил, то увидел, что время уже было два ровно. Зеленоволосый начал собираться, а Луссурия попросил его сдать картину, чтобы завтра он смог отнести её на конкурс.