Текст книги "Сдать экстерном, или Мой репетитор (СИ)"

Автор книги: Julia Shtal

сообщить о нарушении

Текущая страница: 25 (всего у книги 42 страниц)

В ответ тот лишь неопределённо хмыкнул; Фран же выбежал из кабинета, силясь скорее одеться и найти возлюбленного. Попросить у него прощения, сделать всё ради этого. Ради того, чтобы эти разноцветные глаза вновь засияли прежней заботой и нежностью. Ведь уже давно известно, как парень не любил, когда Мукуро злился… Такое стальное, холодное выражение глаз с болью отзывалось в его душе, беспощадно царапало её, а потом и вовсе разрывало на части. И сейчас Кёнэ чувствовал себя как никогда угнетённым. Он накинул на себя куртку, не застегнув её, и небрежно надел шапку; так и выбежал на улицу. Но ему было всё равно на себя – он даже хотел наказать себя этим самым забегом по холоду. Зеленоволосый, не обращая внимания на пронизывающий ветер, бежал к себе домой – во рту всё страшно пересохло и безумно жгло, было холодно, тело дрожало, хотелось остановиться и упасть, но парень, превозмогая всё это, бежал. Потому и преодолел достаточно большое расстояние за короткое время, однако удивился, что не встретил любимого по дороге – по идее, должен был… Но у Франа не было времени на раздумья – он вбежал в подъезд, с великим нетерпением дождался лифта и вот наконец открывал дверь своей квартиры. Его мозг судорожно придумывал красивые фразы, но напрасно – из всего этого Кёнэ не смог бы сказать и половину; обычно всё обходилось неуверенными обрывками слов и нечленораздельным мычанием. Уж таков был парень.

Он распахнул дверь и буквально влетел в прихожую. Тишина. И ещё темно – нигде свет не горел, несмотря на то, что на улице было не так светло. Стряхнув с ног обувь, Фран с надеждой пробежался по комнатам – никого. В тот момент, вновь вернувшись в прихожую, зеленоволосого охватила паника. Он присел на диван, схватился руками за голову и стал судорожно пытаться соображать, что сейчас делать и куда податься. Если Мукуро нет у него дома, что было, кстати, весьма ожидаемо, значит ли это?.. Что мужчина у себя дома?.. Тут парня осенило вновь, и он ринулся в прихожую, надевая на себя ботинки. Не потрудившись застегнуться вновь, он выбежал на улицу и, проговаривая про себя до боли родной адрес, побежал туда, восстанавливая в памяти путь до дома возлюбленного. Но вспомнить до конца не удалось – слишком много поворотов и закоулков прошли они тогда с учителем, поэтому Франу пришлось спрашивать дорогу у прохожих. Итого путь от его дома до дома Рокудо составил, вместе со всеми поворотами не туда, где-то около часа. Кёнэ взвыл от безысходности – ведь репетитор мог запросто уйти куда-нибудь, да и вообще, его могло просто не быть в квартире. Но парень решил попытать счастья.

Забежав в подъезд – благо, какая-та женщина пропустила его туда, зайдя вместе с ним, – Фран почувствовал, как температура там лишь немногим отличалась от температуры на улице. Видимо, здесь отапливать было не так уж и обязательно. Зеленоволосый подумал, что это было бы весьма умно, если бы он не был в таком положении – Кёнэ уже как минуту пытался дозвониться до учителя. Звонок уже хрипло пищал, но никто так и не открыл дверь. Парень не сдавался и продолжил трезвонить – пять минут, а его положение не стало лучше. Оправдался самый наихудший вариант, который только мог предположить Фран, – Мукуро ушёл куда-то, но точно ни к себе и ни к нему домой. Что делать в таком случае, Кёнэ не знал. Поэтому, полностью поглощённый своими утопическими мыслями, он развернулся, упёрся спиной о дверь и беспомощно соскользнул по ней, наплевав на всё и присев на пол, точнее, на коврик.

Прикрыв лицо ладонями и сильнее сжавшись от холода, зеленоволосый понял, что, кажется, потерял многое. Доверие любимого, его самого, да и себя, что уж и говорить. Не оценил, как Рокудо доверился ему, словно равному себе по уму и мудрости, и показал, что есть на самом деле приятно, а парень даже не соизволил придержать свои плотские желания, полностью уйдя туда и забросив учёбу. А Мукуро видел и переживал от того, что его ученик мало занимается, но не мог сопротивляться, думая, что тот опомнится, но всё оказалось бесполезно. Тогда мужчина стал лишь немым наблюдателем, специально ничего не говоря возлюбленному, рассчитывая на его рассудок. Но Кёнэ не заметил и этого, потому сейчас и страдал, даже не зная, где искать учителя. Он прекрасно осознал свои ошибки, но лишь после того, как потерял. Фран чувствовал себя гадким, омерзительным человеком – Мукуро он был далеко не ровня. Тогда уж лучше какая-нибудь Хроме мужчине пара!.. Но об этом парень даже думать не хотел – уж слишком влюбился он в репетитора, уж слишком считал, что это навечно и непоколебимо ничем. Оказывается, не так уж и вечно – чего стоил один только прокол! Именно поэтому понял Кёнэ, почему так сложно любить человека старше себя самого, – он мудрее, умнее, причём намного; это и есть главный и минус, и плюс такой любви. И одна ошибка может отозваться во сто крат сильнее и больнее в понимании влюбившегося человека.

Но зеленоволосый не знал, что делать дальше, и с ужасом понимал, что проиграл вот такому вот пустяку. Телефон он забыл дома, возвращаться туда сил не было, связь с репетитором потеряна и, кажется, что навсегда. “Я слабак! Какой же я слабак! Что во мне есть вообще прекрасного, если Мукуро полюбил меня?” А холод тем временем сковал тело окончательно – Фран даже не мог пошевелить чем-нибудь. Или ему так казалось. Он не знал, куда идти, что делать, поэтому предпочёл просто сидеть здесь, у порога квартиры Рокудо. Кёнэ ощутил, как горло больно жгло, температура тела заметно поднялась, и стало намного хуже – пробежки без одежды по холоду до добра ещё никогда не доводили. Но парень был и рад такому повороту – пускай теперь знает, как это, ничего не ценить. Его мысли спутались, переплелись и полностью перемешались в воспалённом мозгу; Фран бессильно откинул голову назад. Его глаза медленно закрывались, сознание постепенно отключалось – кажется, он провалился в беспокойный, болезненный сон, который, увы, не приносит пользы организму.

Проснулся Фран от осторожного прикосновения холодных пальцев. Даже не открывая глаз, он узнал, кто это. Такие пускай для остальных и незначимые мелочи парень запоминал со стопроцентной точностью. Его сухие губы тронула натянутая улыбка. Он здесь. Он пришёл. Пальцы медленно прекратили свои движения; Кёнэ приоткрыл глаза, чувствуя своё тяжёлое, надрывное дыхание.

– Боже! Вставай, Фран, срочно вставай! Сколько ты здесь сидишь? В таком холоде, ужас! – А парень по-дурацки лыбился, счастливым безумным взглядом глядя на любимого. Он тут. Мукуро же осторожно помог подняться обессилевшему телу и стал быстро искать ключи. За секунду открыв замок, он вволок едва стоявшего на ногах от слабости ученика и посадил на тумбочку. Закрыл дверь, развернулся, приложил ладонь ко лбу, нервно убрав волосы назад, сделав это так, будто сильно волновался. Кёнэ лишь слышал своё тяжёлое дыхание и едва смог разглядеть в сумраке лицо любимого.

– Обязательно было идти на такие жертвы? – наконец строго спросил мужчина, сняв с себя куртку и повесив её. Он включил свет, и Фран зажмурился от внезапной яркости.

– Зато я усвоил урок, учитель… – Кёнэ про себя ужаснулся такому хриплому голосу, будто бы он вовсе и не ему принадлежал. Лицо же Рокудо исказила гримаса боли, но он ответил, в это время принявшись за куртку своего возлюбленного:

– Глупый!.. Глупый ученик! Зачем было над собой так издеваться?

– Я всегда же был и остаюсь, как ты правильно сказал, глупым учеником. Прости меня. За всё. Но этого мало… – зеленоволосый ощутил, как на время пальцы Мукуро перестали расстёгивать его куртку, а потом продолжили; вот учитель уже повесил её на плечики. Парень чувствовал, как его знатно знобило. Конкретно простыл.

– А как ты думаешь, легко ли было мне наблюдать всё это? И не мочь отказывать? Да и разве можно тебе?.. Я ровно такой же слабак, как и ты, – говорил Рокудо, проходя в гостиную и включив там свет. Кёнэ стянул с себя ботинки и, покачиваясь, направился за ним. Мужчина сел в кресло и жестом показал сесть ученику напротив него, на диван. Фран без сил плюхнулся туда, чувствуя сильную слабость в теле.

– Мукуро, я всё понял… – начал он, но тот остановил его, опять-таки, жестом.

– Я вижу, в каком ты состоянии. Просто молчи. Потом скажешь, – Рокудо был вроде и холоден, но нельзя было не отметить особенной заботы в выражении его глаз – они смотрели в контраст лицу весьма нежно. Парень замолк, решив повиноваться репетитору. Тот встал и направился в ванную комнату, включив там воду. Подошёл к Франу, помог подняться и дойти до ванны.

– Тебе нужно отогреться – ты весь дрожишь, – с этими словами Мукуро стал помогать возлюбленному в раздевании. Но в этих движениях не было прежней страсти, как это было в те моменты; мужчина бесстрастно расстёгивал ширинку штанов Кёнэ, да собственно и парню было сейчас как-то всё равно. Наконец, когда он остался почти что без одежды, Рокудо прижал его к себе, чтобы пока не набралось достаточно воды, ему не было холодно. Крупная неприятная дрожь пробивала тело Франа, сам он чувствовал себя отвратительно, и лишь объятие любимого хоть как-то спасало его от надвигающегося безумия. И вот, когда вода наполнила ванну наполовину, парень снял с себя последнюю деталь и забрался в неё, силясь скорее согреть своё замёрзшее тело. Он подумал, что довольно много проспал вот так вот на пороге, раз так дрожал. Постепенно Кёнэ начал согреваться от тёплой воды и ему стало значительно лучше, но чувствовал он, что в этот раз простуда не обойдёт его стороной. Пока парень об этом всём думал, Мукуро, как-то невесело вздохнув, слегка присел на бортик ванны и скрестил руки на груди. Фран пригляделся к его лицу: оно выражало противоречивые чувства, было искажено многими тяжёлыми эмоциями. Он, прокашлявшись, решил высказать то, что уже давно хотел:

– Учитель… – тихо позвал зеленоволосый, – прости меня…

Рокудо лишь глянул на него и вновь отвёл свой взгляд, тяжко вздохнув и слегка опустив голову. Не услышав ответа от возлюбленного, Кёнэ начинал терять надежду на то, что у него вообще есть шанс на прощение. Тупой ноющей болью это как-то глухо отозвалось в его сердце. Он приобнял себя за колени, прижав их к себе. Синеволосый выключил воду, и теперь повисла действительно давящая тишина. Парень решил попытать счастья снова:

– Мукуро-сенсей, я понял, что был неправ. Слишком увлёкся, забыв про учёбу и про свою цель. Я искренне прошу у тебя прощения за свою извечную глупость и тупость, – Фран прерывисто выдохнул, даже не зная, что ещё добавить, чтобы репетитор простил его. Ведь он же был сейчас честным и искренним, понял как нельзя лучше свои ошибки и промахи, и теперь хотел доказать это Рокудо. Только вот было видно по лицу того, что ему не нужно было ничего доказывать. Мужчина прикрыл глаза, вновь открыл их и наконец заговорил:

– Знаешь, Фран, наверное, глупо раздувать из мухи слона. Я вижу, ты понял. Для меня это самое главное. Ты уж меня тоже извини за излишнюю строгость, я ведь добра тебе хочу только. Не могу видеть, как тебя уносит совсем не в те дали. Так что прощаю, любимый, – он повернул голову и слабо улыбнулся; было видно, что что-то его всё-таки тревожило. А Кёнэ в тот момент не помнил себя от счастья, забыв даже про свою болезнь. Он глупо улыбался и благодарно смотрел на учителя; тому же словно был неприятен этот взгляд, потому как он отвёл глаза в сторону, стараясь не смотреть на ученика.

– Только вот я теперь себя виню за то, что ты заболел. Это так паршиво понимать, что ради меня ты пожертвовал здоровьем… – синеволосый развернулся к Франу всем телом и, аккуратно взяв его за плечо, проговорил: – Запомни, мой милый, и пообещай мне, что никогда не будешь делать то, что может быть опасно для твоей жизни и здоровья. Даже если ради меня, даже если это крайний случай. Я же не вынесу, правда…

Голос мужчины как-то ощутимо дрогнул. Зеленоволосому стало действительно жаль его, и хотя бы для того, чтобы его возлюбленный был спокоен, он решил, что последует его совету: не для себя, для него.

– Обещаю, Мукуро. Спасибо тебе. – Рокудо лишь улыбнулся на это и осторожно потрепал парня по волосам.

– Мы с тобой не забудем это, просто вынесем из этого события урок. Вот и всё. – Фран кивнул на это, полностью соглашаясь с учителем. – Так, ты согрелся? Давай вылезай, а то сидеть в таком состоянии долго тоже нельзя!

После водных процедур Кёнэ сидел на кровати любимого, одетый в какую-то тёплую одежду и укутанный одеялом, с кружкой горячего чая в руках. Мукуро был тут же и слегка приобнял своё зеленоволосое чудо, целуя его то в висок, то в щёку. По телевизору, кажется, шли какие-то новости. Вновь кто-то кого-то убил, вновь кто-то стал на один миллиард богаче, а погода, оказывается, завтра будет не менее отвратительной, чем сегодня.

В этот пускай и такой контрастный день Фран многое понял для себя. Хотя много ли?.. Нет, ничтожно мало, но этого было достаточно на тот момент. Он чувствовал себя как никогда счастливым; наверное, похожее состояние он испытал тогда, когда узнал, что его чувства оказались взаимны. Кёнэ понял, что теперь уделит своё внимание учёбе, рисованию и не будет зацикливаться только на каких-то плотских желаниях.

Перед тем, как заснуть, парень решил проверить почту. Он заметил, что пришло одно новое сообщение. От Хлои. Но сил прочитать уже не было, поэтому Фран так и провалился в сон с телефоном в руках. Мукуро лишь улыбнулся, увидев это, и забрал мобильный из рук возлюбленного, накрыв его получше. Мужчина легонько и почти беззвучно прилёг рядом со своим учеником, вскоре также не заметив, как уснул, приобнимая тёплое тело Кёнэ.

Что же всё-таки было в том сообщении, никто из них так и не узнал. Но однозначно, что это немало повлияет на их дальнейшую жизнь, а в особенности, на жизнь Франа. Будут ли трудности?.. Наверняка, только вот точно знать мы пока не можем.

========== Глава 28. Об истинном счастье. ==========

Фран проснулся с утра пораньше от сильного кашля, чем, кстати, разбудил и своего любимого, лежавшего тут же рядом, в обнимку с ним. То был ранний час первого дня после того, как Кёнэ простыл, пролежав под дверью учителя какое-то время. Тяжёлый кашель не отпускал парня и на протяжении всей ночи, не давая нормально заснуть, поэтому выглядел он сегодня не шибко бодрым и выспавшимся. Так просто, как ожидал сам зеленоволосый, та прогулочка по морозу нараспашку не прошла для него безрезультатно – сильная простуда налицо. Мукуро, тяжко вздохнув, встал с кровати и прикоснулся рукой ко лбу своего возлюбленного, после чего тихо и даже чуточку печально произнёс:

– Температура!.. Эх, я думал, что это не зайдёт так сильно. А оказывается, ты конкретно заболел… – Рокудо прикрыл глаза; Фран смог заметить некую гримасу боли на его лице. Кёнэ и не знал, что сказать в таком случае – кажется, его репетитор винил себя и только себя, хотя в этом была вина лишь одного парня. Сам куда-то пошёл, без всякого осмысления и понимания того, что с ним будет дальше, лёг на порог в холодном подъезде и отчего-то заснул. А ведь знал, что не обладает крепким здоровьем и сильным иммунитетом. Кёнэ приложил свою леденющую руку ко лбу и оттого ощутил, что тот просто горел, будто был соткан из огня. В горле был пожар не меньше – кашель больно царапал нежную кожу, усугубляя положение. Нос не дышал, зеленоволосому пришлось вдыхать воздух через рот, из-за чего его дыхание казалось тяжёлым и напряжёнными. Но он, поднявшись с постели, натянуто улыбнулся мужчине и сипло проговорил:

– Не вини себя, Мукуро-сенсей. Я же вижу… – добавил Фран, заметив рвение Рокудо возразить. Синеволосый вновь вздохнул и присел рядом с ним, на краешек кровати.

– Я не буду бесцельно стенать об этом, просто вылечу тебя, мой милый. – Его глаза искренне заблестели каким-то тёплым чувством… Может быть, заботой? Он подобрался поближе к своему ученику и, взяв двумя пальцами его за подбородок, как он любил это делать всегда, аккуратно коснулся губ парня. Долгим поцелуй назвать было нельзя – у Кёнэ мгновенно закончился воздух, да и отстранился он сам ещё до того, ведь понял, что может заразить репетитора. Об этом парень решил заявить прямо, когда судорожно вдыхал воздух в себя, пытаясь восстановить дыхание:

– А ты не… заразишься?..

– Даже если да. Ничего страшного. Разве можно выдержать такое испытание, когда твои губы так и манят?.. – Мукуро усмехнулся и встал с кровати, поправив простынь.

– Ну ты совсем! А кто вчера мне устроил урок о том, что надо быть более сдержанным? – Фран негромко рассмеялся. Мужчина тепло улыбнулся и, потрепав ученика по зелёной макушке, сказал:

– Это другое. А в общем… иди-ка ты умойся. А я пока завтрак приготовлю. – На этом возлюбленный Кёнэ развернулся и направился в сторону выхода из комнаты. Парню пришлось с великой неохотой встать с тёплой кровати и, слегка пошатываясь от высокой температуры, пройти в ванную. Вода, даже тёплая, показалась ему весьма прохладной. Когда он закончил все свои процедуры и вышел, то увидел, что Рокудо уже что-то приготовил – из кухни доносился вкусный аромат жареного. Фран едва дошёл до кухни и плюхнулся на стул, без сил положив голову вместе с руками на стол. Повернувшись слегка в сторону, чтобы иметь возможность хоть одним глазом, но видеть, он лишь сейчас смог разглядеть, что за кухня была у его учителя. По размерам, как, собственно, и многое в этой квартире, она была сравнительно небольшая. Примерно половина от кухни в квартире зеленоволосого, но делал эту комнату намного просторнее типичный дизайнерский ход – светлые тона; да, типичный, но от этого не менее действенный, и сейчас кухня смотрелась намного больше своих восьми квадратов. А в основном всё было там обставлено по-обычному: кухонный стеллаж, раковина, плита, аккуратно расставленная посуда двух цветов, кружки, висящие на крючках, а также остальные приборы, лежащие в специальных ёмкостях. Но отчего-то эти простые вещи заставляли Франа… радоваться? Парень тихонько замотал головой в противовес своим мыслям. “Радоваться” – слишком громкое слово для его состояния. Он же так пока не может, верно? Это, скорее, маленькая радость. Но и то грело душу не меньше.

Рокудо же в то время заканчивал жарить что-то, отодвинув сковородку на охлаждённую плиту. Заметив взгляд своего возлюбленного, он подошёл к нему и аккуратно приложил руку ко лбу, потом же, тяжко вздохнув, стал вмиг чем-то озабочен и произнёс:

– Вызовем врача. И это не обсуждается. – А что оставалось делать Франу? Лишь кивнуть тому и вновь бессильно опустить голову. Мукуро тем временем разрезал приготовленную яичницу и разложил её по тарелкам, при этом умудрившись ещё и заварить кофе. На стол перед Кёнэ опустилась тарелка с явно горячей едой, ведь он уже почувствовал жар, исходящий от неё. Где-то рядом примостился слегка дымящийся кофе. Сначала мужчина сел напротив, но потом, видя, что его ученик даже не поднял головы, решил его немного взбодрить, потому как, ясное дело, при простуде есть не особо хочется. Зеленоволосый ощутил на своём плече тёплую руку, поднял голову и увидел лицо репетитора рядом с собой.

– А ну-ка привстань!

– Зачем? – не понял парень, но тогда его уже приподняли сильные руки, Мукуро как-то ловко дёрнулся, и его юный любовник приземлился прямо к нему на колени. Это не сильно удивило Франа, но заставило слабо улыбнуться. Уперев руки в стол, а на них положив голову, он произнёс:

– Разве ты не понимаешь, что можешь заболеть, находясь рядом со мной? – тихо спросил Кёнэ у него, сам же поудобнее прижавшись к мужчине бёдрами и с удовольствием почувствовав его тепло. Тот усмехнулся.

– Нет, не понимаю. Объяснишь?

– Даже не попытаюсь, – парень обернулся. – Ты ведь всё равно не послушаешь.

Он ощутил, как впереди него сомкнулись руки, а на плечо приземлилась голова Рокудо. Отчего-то знобить перестало и показалось даже, что нет у него вовсе никакой простуды. Вот что с ним делало всего лишь одно объятие. Зато какое – любимое! Фран и не знал, как объяснить своё пристрастие к прикосновениям – но знал, это не только из-за того, что к нему прикасается возлюбленный. Может, в том, что синеволосый стал в своём роде некоторым первооткрывателем, ведь парень, действительно, впервые позволил кому-то притронуться к себе? А это, как никак, нарушение личного пространства и тому подобное… Хотя смотря какое нарушение – в нашем случае это очень и очень даже приятно.

После завтрака, за которым парень заставил себя кое-как съесть хотя бы половину того, что приготовил его учитель, они вызвали врача. Всё было, как это и обычно бывает при вызове врача – рецепт, куча лекарств и рекомендация постельного режима. Мукуро сразу же сходил за нужными сиропами и таблетками, а когда вернулся, то стал кормить всем этим своего любимого по расписанию. После этого Кёнэ смог откинуться назад, на постель, и тяжело вздохнуть, прикрыв глаза. Он услышал, как где-то рядом прилёг его репетитор.

– Совсем плохо себя чувствуешь? – Парень, не открывая глаз, кивнул. Тяжёлый вздох, уже далеко не первый и не второй за этот день, послышался со стороны Рокудо. Фран прямо чувствовал, как мужчина сейчас вовсю винит себя. И понимал он, что слова здесь помогут лишь частично – синеволосому нужно просто убедиться самому в своей невиновности в этом деле и успокоиться. Вдруг Мукуро осторожно коснулся губами щеки парня и шёпотом проговорил:

– Тогда тебе стоит отдохнуть и поспать. Я пойду, ладно? – А Кёнэ действительно чувствовал слабость во всём теле. Но не мог же он согласиться на полное одиночество в ближайшие часа полтора?..

– Нет, не ладно. Я не буду спать. Посиди со мной… – последнюю фразу Фран произнёс менее увереннее и уже больше с просьбой, чем с приказом, как это было в начале его слов. Он мгновенно соскочил с кровати – резко развернулся и приподнялся на локте – и теперь умоляюще поглядывал на своего учителя. Тот, поначалу удивлённо на него уставившись, теперь ответил, а лицо его, между прочим, вмиг стало мягче и добрее:

– Хорошо-хорошо, неугомонный ты мальчишка! – он ласково потрепал юношу по волосам и улыбнулся. – Только приляг и ни в коем случае не вставай – что тебе сказал врач?

– Что нужен постельный режи-и-им… – с ноткой неудовольствия в голосе протянул зеленоволосый и улёгся на подушки снова.

– То-то же. – Строгий взгляд Мукуро сменился на более мягкий, и сам он, встав и обойдя свою кровать, подошёл к больному с другого бока и присел на пол, чтобы быть на одном уровне со своим учеником. Мужчина положил руки на кровать, а на них – свою голову и теперь внимательно смотрел на Кёнэ. Тот повернул голову, а потом, поняв, что так неудобно, перекатился полностью на правый бок, подложив под голову руку.

– Давай поговорим… а то мне скучно.

– О чём? – усмехнувшись, спросил Рокудо и удивленно взглянул на парня, слегка наклонив голову вбок.

– Ну… я не знаю. Расскажи что-нибудь. Из своей жизни, к примеру. – Искорка интереса появилась в глазах у Франа.

– В моей жизни всё было бренно и тленно. И жутко неинтересно, – попытался отмазаться Мукуро, хитро улыбаясь. – Ты же знаешь.

– Вот именно, что я ничего не знаю. И не ври; всё-то у тебя было поинтересней, чем в моей жизни, – Кёнэ вздохнул и упёр в любимого слегка обиженный взгляд. – Не расстраивай больного человека!

– Ох! – губы синеволосого растянулись в усмешке. – Теперь ты от меня этой отговоркой не отстанешь, да? Ну что ж, попробую сейчас подумать, чтобы такое тебе рассказать…

– Хотя… нет. Правила немного меняются! – вдруг неожиданно выдал парень, вновь приведя верхнюю часть туловища в вертикальное положение. У Мукуро нервно дёрнулась бровь, и он, взяв возлюбленного за плечи, силой заставил его прилечь вновь.

– Ещё чего? Наверное, хочешь оставаться больным, раз не выполняешь указания врача! – Мужчина слегка сжал плечи ученика и навис над ним. Ему было малость неудобно в такой позе, ведь пришлось немного перекосить своё тело; с его плеч скатился и упал вперёд синий тонкий хвостик, который лишь легонько коснулся юноши. В тот момент, будто вспомнив какой-то кадр из прошлого, ему в голову пришёл один странный вопрос…

– Мукуро-сенсей, а… – начал было Фран, но поспешил заткнуться, ведь до него только сейчас дошёл смысл обдуманного в мыслях.

– Что? – приподнял бровь его учитель и как-то удивлённо посмотрел на него. Парень смог лишь выдохнуть, чувствуя тело возлюбленного так близко. Это… таким чудным образом действовало на нервы, что оставалось лишь кое-как сдерживать себя от какого-то неумолимого в своих порывах чувства. Кёнэ прижал ноги к себе поближе и взял одной рукой руку репетитора, сплетя их пальцы вместе. Мгновенно он почувствовал приятную теплоту в своих ладонях – у него самого она была холодной. Мукуро, кажется, до сих пор не понял, что хотел сказать этим его любимый, и лишь улыбнулся, нагнувшись над ним и невесомо, но одновременно и так чувственно провёл губами по его шее, щеке, иногда останавливаясь и прикасаясь плотнее.

– Говори. – Тихий шёпот на ухо. Юноша сжался и прижал руки к груди Рокудо, также тихо проговоря в ответ:

– Хорошо, скажу. Только не будь так близко.

– А что, боишься, что не сдержишься и обкончаешься? – насмешливо спросил мужчина, но всё же предусмотрительно отстранился. Кёнэ вмиг ощутил, как отчаянно краснеет, выдавая свою уязвимость с концами. Он, чуть сжав губы, с некоторой обидой взглянул на Мукуро, даже и не зная, что бы такое ответить.

– Так у меня же даже не… не встал… – запнувшись, произнёс Фран. И это всё, что осталось от его сарказма – такого прекрасного и такого острого.

– Ну, это не беда – пара минут и всё было бы окей, – подмигнул Рокудо. – Я бы на это с охотой посмотрел.

– На что? – более смело спросил Кёнэ, взяв одной рукой любимого за подбородок.

– На то, как бы ты обильно кончил без моей помощи, воспроизводя в памяти образ великого меня.

– Ещё чего лучше! Уж как-нибудь без твоего образа обойдусь. Да и какая-то тема у нас сейчас с тобой извращенская, не считаешь? – зеленоволосый провёл пальцами по коже учителя, сначала по подбородку, затем продвигаясь дальше, куда-то за ухо, к шее. Ему нравилось до одури вот так вот касаться своего, какого-никакого, а идеала. Тот же хитро улыбнулся, встряхнув головой, отстранился и присел на краешек кровати. Фран только сейчас смог вдохнуть спокойно, взглянув на репетитора.

– Так что ты хотел спросить? – вдруг вспомнил Рокудо, обернувшись в сторону своего ученика.

– Хм… – Кёнэ убрал волосы с лица и, вздохнув, произнёс: – Да вот мне интересно стало… каково тебе это, ни с того ни с сего начать встречаться с парнем? Наверняка было не так просто это признать, считая и то, что до того ты встречался только с девушками. Мне этого не понять.

– Действительно, куда же тебе?! – с насмешкой воскликнул Мукуро, с удовольствием приметив ставшее недовольным лицо возлюбленного. – Но если ты хочешь знать, то спешу тебя расстроить – его просто не будет.

– Не хочешь говорить? – прямо спросил зеленоволосый.

– Ты не понял, – мягко заметил мужчина, повернув голову вперёд. – Ох, ты как всегда спешишь, мой ученик. Я хотел этим сказать, что такой ответ вряд ли будет тебе понятен.

– Всё равно скажи, – потребовал Фран. Со стороны синеволосого послышался вздох, и он тихонько начал:

– Во-первых, мой милый, не ни с того ни с сего, а этот процесс действительно начался очень медленно и длился постепенно. Полюбил я тебя не за красивое личико и зелёные глаза. За то, что вот здесь, – Рокудо прошёлся рукой сначала по животу, а потом остановился где-то на уровне груди любовника, – За душу.

– Она же уродлива, – будто бы подтверждая свои слова, парень слегка скривился. Синеволосый лишь насмешливо улыбнулся.

– Знаешь, ты не то чтобы глуп… Ты прямолинеен. Слишком. И это порой не есть хорошо, – сказал мужчина более строго, взглянув разноцветными глазами на Кёнэ. – Разве ты можешь судить о своей душе сам, когда мало чего понимаешь в этом? Ты мыслишь поверхностно, принижая свои достоинства и округляя недостатки. Лично мне, со временем, показалось, что ты обладаешь многими положительными качествами. И знаешь, меня никто так не поражал в самое сердце…

– А во-вторых?.. – напомнил учителю Фран, приподнявшись на локтях. Мукуро поднёс руку к подбородку, пару секунд подумал и выдал:

– Ну а во-вторых… я тебе это уже когда-то говорил – мне неважно, что это за тело будет. Да, возможно, девушки более сексуальны, но ведь не в этом счастье. Когда взрослеешь, прекрасно понимаешь, что красотки из порно-роликов все поголовно пустышки. Искать нужного тебе человека надо не в толпе, а где-то отдельно от неё. Когда я увидел твои глаза впервые, в моей душе будто бы что-то щёлкнуло, – одновременно с этим Рокудо слегка прищелкнул пальцами. – Выражение одиночества. Ровно такое же, какое я заметил и у себя. Тогда я понял, что нашёл…

– Неужели это всё так, как ты говоришь?.. – парню от всех этих слов стало немного не по себе – в хорошем смысле. Его репетитор развернулся и как-то тепло улыбнулся, при этом кивнув.

– Не подумай, что скажу сейчас слишком пафосно, но… – мужчина приостановил свою речь, словно кое-что всё-таки обдумав, – но если тогда, когда мы с тобой умрём, и наши души окажутся в других телах, поверь – я обязательно найду тебя… кем бы ты ни был… Такое выражение глаз есть только у тебя. – Мукуро нежно коснулся подбородка парня и легко провёл пальцами, вскоре убрав руку. А слова… каждое его слово приятно касалось таких струн души Франа, каких… ещё никто не касался, это точно. Он не верил, он всё ещё не верил, что кто-то любит его, что кто-то будет искать его, казалось бы, не такого уж доброго, ласкового и внимательного человека. Точнее, понял-то это зеленоволосый ещё давно, но вот доходило до него всегда очень медленно, и только сейчас эти трогательные слова смогли полностью достучаться до его сознания. Кёнэ с признательностью глянул на любимого, всё-таки при этом поняв, что не сможет никогда окупить то, что сделал для него Рокудо, своими благодарностями. Тот же убрал нависшую чёлку и, по-доброму усмехнувшись, сказал:

– Расплачешься?

– И не подумаю! – парень быстро вскочил с постели, пропустив мимо себя недовольный взгляд возлюбленного, и присел, обхватив сзади, со спины, своего учителя руками, то есть легонько обняв его. Он решил пропустить эту колкость мимо ушей – без этого это был бы не его Мукуро. Фран прижался так, насколько мог, и почувствовал, как стало теплее вмиг – даже лучше, чем под одеялом. Он ощутил, как на его руку опустилась сухая и тёплая ладонь любимого, а до щеки дотронулись его губы – если честно, то такие же. Кёнэ отчего-то прикрыл глаза, наслаждаясь моментом. Может быть, он бы и действительно расплакался, да не мог себе этого позволить. Ведь эти слова и впрямь сильно врезались ему в душу…