Текст книги "Сдать экстерном, или Мой репетитор (СИ)"
Автор книги: Julia Shtal
сообщить о нарушении
Текущая страница: 40 (всего у книги 42 страниц)
Сейчас это всё юноша вспоминал с блаженной улыбкой на губах. Ясное дело, что теперь уже поздно поворачивать назад, да и о своём выборе он нисколько не жалел, ведь он был весьма рациональным и более подходящим именно ему, но… если честно, было маленькое желание хоть на чуть-чуть приостановить время, чтобы подольше задержаться в школе, в этом возрасте, никуда не спешить… Ведь потом это всё будет наверняка вспоминаться со словами “Как это было мило и трогательно!”, и наверняка на ум будут приходить лишь самые яркие, прекрасные моменты, наполненные своей отличительной атмосферой, до боли в груди полюбившимися людьми, невидимым сладким чувством, волшебно растворённым в воздухе и остающимся именно там, на том участке времени, и наконец эмоциями, непередаваемыми, особенными, чудесными, восхитительными! Да-да, пускай сейчас это и кажется абсурдным, но потом будет именно таким. Поэтому-то и стоит ценить каждый момент, что мы видим, слышим, чувствуем…
Кёнэ понял, что конкретно отвлёкся на свои фантасмагорические мысли, позабыв о реальности. Рокудо закончил объяснять и подсунул ему следующий пример, похожий на предыдущий. Как его решать, всё равно оставалось загадкой. Фран виновато улыбнулся, почесал за затылком и тихо спросил:
– Мукуро-сенсей, я так ничего и не понял. Объясни ещё раз, а? – Синеволосый не разозлился, не обиделся, лишь добродушно улыбнулся и потрепал парнишку по голове, придвинувшись ближе.
– Думаешь, я не заметил твоего мечтательного взгляда, направленного в мою сторону? Конечно, я понимаю, что неотразим, но экзамены будут не у меня, а у тебя, так что постарайся! – Юноша хотел было что-то ответить ему, но его рот нагло заткнули губы мужчины. Всего лишь на секунду, но зеленоволосый остро ощутил, как одного лишь поцелуя здесь навряд ли хватит. Но вот Мукуро так не считал, судя по всему, потому как отстранился (несколько нехотя, но всё же) и стал объяснять заново материал своему невнимательному ученику.
– Смотри, у нас есть общая формула. Вставляешь в неё все данные нам задачей значения и решаешь как обычное уравнение. Это всё, конечно, в общих словах, конкретный случай разбирается отдельно, но пока попробуй решить вот это, – он указал на номер задачи из сборника и откинулся на спинку стула, соединив руки за головой. Кёнэ вздохнул и принялся, грызя ручку, рассматривать формулу, затем пример, а вскоре и записал всё это. Через несколько секунд он быстро проговорил ответ. Синеволосый наклонился к нему и бегло просмотрел решение, в конце сказав:
– Ты хорошо справился, идём дальше! – Со стороны парня послышался раздосадованный возглас.
– Ну Мукуро, мы же занимались уже… – Фран кинул взгляд в сторону часов, – уже целых два часа! Не пора ли нам отдохнуть?
– Маленький лентяй, – просто проговорил Рокудо и легонько стукнул ученика сборником по макушке. – Хорошо, раз ваше величество устало и изволит отдохнуть, то пусть отдохнёт. Однако после перерыва занимаемся не меньше двух часов, а может, даже больше.
– Ты всегда был слишком строг! – подперев руками голову, насуплено промямлил Кёнэ и, вздохнув, поднялся со стула, направившись в кухню. Мукуро же лишь покачал головой и закрыл все учебные пособия, крикнув возлюбленному вслед: – И мне холодного морсу принеси!
Мужчина не вытерпел и снял с себя футболку – было неимоверно жарко даже при хорошем ветре и открытом окне, но почему-то казалось, что потоки воздуха, как на зло, не залетали в комнату, а жар наоборот наполнял собою пространство. В такое удушливое время могли спасать положение лишь морс, прохладная вода и чай – и именно этих продуктов стало раза в два меньше на прилавке ближайшего магазина благодаря стараниям обоих любовников. Но вот в комнату вернулся Фран, неся в руках два массивных стакана с красноватой жидкостью и кубиками льда. Рокудо же развалился на диване, вальяжно опираясь о подлокотник и держа какую-то нетолстую книгу в зелёном переплёте. Парень, приметив раздетого учителя, его красивый торс, который всегда доводил его до определённого состояния, из которого только и мог его вывести мужчина, слегка смутился и подошёл к дивану, протянув руку со стаканом. Когда синеволосый взял свою порцию морса, Кёнэ поспешил мгновенно отвернуться и присесть, не поворачиваясь в сторону репетитора, на тот же самый диван. Фран нервно глотнул напиток и чуть не выронил из рук стакан, когда Мукуро осторожно дотронулся до его плеча. Рядом с ухом нежно зашелестел шёпот:
– Ты чего это от меня отворачиваешься? – Длинные пальцы в ту же секунду высвободили из его рук стакан с морсом и поставили его на стол – видимо, во избежание всяких неприятностей. Парень не стал этому противиться, но напрягся всем телом, чувствуя, как некий заряд ещё с того самого поцелуя не прошёл бесследно. В другое время, возможно, это ощущение любимого тела сзади и не давало бы такого сильного эффекта, но сейчас, когда температуру тела повышали не только эмоции, но и сама жара, было нереально держать себя в руках, особенно когда щеки касались желанные губы, а по спине, ровно по позвоночнику, прошлись прохладные пальцы, заставив мелко вздрогнуть самого зеленоволосого. Рука Мукуро легко прошлась к верху, задрав футболку любимого, и требовательно потянула её, словно пытаясь снять полностью. Кёнэ не смог противиться и поднял руки вверх, позволяя ткани плавно соскользнуть с себя; хитрый смешок послышался сзади. Когда уже больше никакая одежда не мешала Рокудо, Фран ощутил, как один за другим, поцелуи стали покрывать его плечи, чувствительную заднюю часть шеи, спину, и лишь иногда касаясь щеки. Губы учителя были влажные, прохладные, безумно приятные телу именно в такую духотень – хотя когда они не были приятными? сколько себя юноша помнил, всегда прикосновения любимого были для него высшим наслаждением. Так что сейчас он, прикрыв глаза, плотно сжал губы, стараясь не подавать виду, будто ему хорошо; но синеволосый-то уже давно знал, на каком по счёту небе сейчас был его ученик. Парень с силой теребил покрывало на диване, напряжённо прислушиваясь к своим ощущениям, которые были далеко не привычными…
Неожиданно к его лбу прикоснулась ладонь возлюбленного и слегка надавила, словно пытаясь привлечь его к себе. Зеленоволосый послушно подался назад и оказался головой на плече Мукуро, всё же его остальное тело расположилось на торсе и коленях последнего. Мужчина несильно приобнял парнишку, поцеловав его в висок; Фран же чувствовал, что ласк любовника ему сейчас определённо не хватает, о чём и решил заявить:
– Мукуро, опять ты!.. – не успел он и договорить, как Рокудо слегка отодвинулся, чем заставил своего любимого упасть прямо на диван, а потом навис над ним сверху, хитро поглядывая.
– Кто сказал, что я закончил? При том же ты мне кое-что обещал… – Ещё один поцелуй вновь опустился где-то на уровень шеи, рядом с ухом. – Ты же помнишь про мою терапию? Или благополучно забыл?
– Конечно помню… – тихо и слегка прикрыв глаза, ответил парень и вздохнул. Мужчина хмыкнул, внимательно взглянув на возлюбленного, и в следующую секунду выдал:
– Ладно, судя по всему, ты сегодня не настроен. Тогда вернёмся к делам… – малость разочарованно и с лёгким огорчением в голосе проговорил Мукуро, вставая с Франа и собираясь было уходить, как тот… резко вскочив с дивана, он схватил за кисть своего репетитора и с невиданной силой притянул его к себе, неосторожно повалив на себя и оказавшись теперь под ним снова. Во взгляде синеволосого всё ещё читалась обида, но постепенно это чувство стало вытесняться удивлением насчёт неожиданного рвения своего ученика, с которым тот вернул своего любимого. Кёнэ сцепил руки за шеей учителя и быстро и горячо прошептал:
– Вот ещё! Придумал! Сомневаешься в моём настрое? – Юноша хитро улыбнулся, зная, в каком смысле всегда подразумевал его любовник слово “настрой”. Тот дерзко усмехнулся и поудобнее устроился на нём.
– Раз так, то… – мужчина медленно огладил его лицо своими пальцами, с двойным вниманием вглядываясь в него, словно стараясь что-то увидеть, – Только вот что я хотел спросить у тебя перед всем этим: ты действительно хочешь заняться со мной сексом? Конечно, не совсем им самым, но всё же… Так что?
Фран, не раздумывая, ответил: – Да, хочу без всяких сомнений.
– Так уверен? – Мукуро поднял бровь и пристально взглянул на него. – Не подумай, что я хочу тебя от этого отговорить, скорее отгородить, ведь на самом деле это будет не так приятно, как то, что мы делали с тобой. Это действительно немного неприятно… на первых порах.
– Я понимаю. – Кёнэ кивнул и простодушно улыбнулся. – А для тебя это будет приятно?
– Да, только к чему это спрашиваешь? – с недоумением выпалил Рокудо, с интересом теперь поглядывая на любимого.
– Тогда я полностью уверен, что хочу этого. Пускай мне будет некоторое время не совсем по кайфу это, зато тебе… зато ты получишь удовольствие. Я готов, – проговорил всё это Фран медленно, уверенно и чётко, с неизменной улыбкой на лице. Мужчина же был нехило удивлён такому жертвоприношению со стороны парня, поэтому на некоторое время застыл с изумлённым выражением лица. Потом, выразив искреннюю растроганность, он прижался к зеленоволосому, уткнувшись ему в плечо носом, горячо и тихо прошептав:
– Господи, ты невероятен! Настолько мил и откровенен… Это выше меня! – его бессвязный и эмоциональный поток слов юноша не разобрал сразу, кажется, после этого учитель говорил что-то ещё в таком же духе, только вот это было ему непонятно. Но одно Кёнэ понял точно, счастливо улыбаясь: что любимый сильно благодарен ему. Правда, за что – оставалось загадкой, точнее, парень-то понимал, но не совсем, ведь в его сознании такой поступок был из разряда самых обычных. Давно ли такое с ним? Как сказать, ведь по его меркам где-то с момента встречи с репетитором, а значит, это время равняется почти что вечности, хотя и на деле было всего-то десять месяцев. Не так много, но за это время он конкретно изменился и прекрасно знал, кого нужно благодарить за это. Фран нежно провёл ладонями по синей шевелюре любимого и тихо проговорил, при этом нежно целуя:
– Не надо столько громких слов для меня!.. Ты же меня этому и научил… это я должен быть тебе благодарен, а не наоборот… – Мукуро приподнялся и с гордостью во взгляде посмотрел на ученика.
– Хорошо… Хотя и большая заслуга твоя в этом деле. Стал бы ты обучаться тому, что тебе совсем не нужно? Не уверен. Поэтому в большей степени здесь поработал ты. И не смей спорить, правду говорю. – Рокудо приложил палец к только что открывшимся губам Франа и лукаво улыбнулся. – А что насчёт секса… перенесём на вечер, не против?
– Не против, конечно, но почему? – немного разочарованно спросил зеленоволосый, соединив руки на груди. Мужчина рассмеялся и в знак извинения поцеловал его, по-своему страстно коснувшись губ и игриво проведя по ним язычком после.
– Да потому что сейчас слишком жарко, а вкупе с нашим активным занятием будет ещё жарче. Так что откладываем на вечер и сможем вздохнуть спокойно. – Мукуро поднялся и присел на диване; Кёнэ последовал его примеру. В следующую секунду парня приподняли руки синеволосого и резко усадили на колени; шёпот вновь обдал его ухо горячим потоком воздуха и не менее горячими словами: – Не переживай, всё это время мы восполним с тобой. Да ещё как восполним! Не встанешь потом у меня!..
– Эй-эй, только давай не так сильно? Мне же вроде как завтра итоговый тест сдавать. А потом ещё и к другим экзаменам готовиться… – Фран схватил мужчину за подбородок и, развернувшись, прижал его всего за плечо второй рукой к спинке дивана. – А иначе потом как-нибудь отыграюсь на тебе!
– Ох, напугал! Интересно, как же? – насмешливый взгляд Рокудо выражал его полную уверенность в своей правоте. Кёнэ же хитро улыбнулся и ответил: “Придумаю…”. После того они незаметно для себя сплелись сначала в объятиях, а потом – в поцелуе. Пускай было и жарко, и не совсем комфортно испытывать такие эмоции сейчас, но им было всё равно – разве могли они позволить себе отказаться от такого удовольствия? Ответ очевиден, поэтому вместо ожидаемого охлаждения они наоборот сильно разогрелись, потом же стали заливать появившийся жар ледяной водой и морсом. В конце концов Мукуро и Фран, с горем пополам, вернулись к заданиям и подготовке к экзаменам. Парню этого жутко не хотелось, ведь само существование учителя его сильно отвлекало, но, что поделать, пришлось нехотя окунуться в увлекательнейший мир цифр, формул, метров, арифметических последовательностей и тому подобных вещей. Кёнэ, как оказалось, знал многое, но не всё – некоторые задания ещё вызывали у него затруднения, но благодаря своему великому учителю он смог понять все эти темы.
Правда, далось это ему не сразу и не так легко: в комнате, как уже было сказано выше, стояла полная духота, никакие обмахивания тетрадкой не помогали, а запас живительной влаги, увы, подходил к концу. В прошлом Фран или его мама как-то не додумались поставить сюда кондиционер, теперь же об этом сильно жалел юноша. В жаре, в минимальном расстоянии от Рокудо, думалось лишь только об одном… Зеленоволосому в голову никак не шли какие-либо умные мысли по поводу решения уравнения или задачи; его глаза с каким-то пожирающим выражением смотрели на Мукуро, замечая каждую мелочь, как то: слипшиеся от пота, но вовсе не портившие общего вида тёмно-синеватые пряди, которые к тому же прибавляли мужчине ещё большей сексуальности, хотя чего говорить – он был сам весь один большой мистер сексуальность! Парень встряхнул головой, понимая, что забрёл в совершенно другие степи; его же взгляд вновь перебежал с тетрадки на любимого – тот отвлёкся на чтение своей книжонки, так что вряд ли мог знать, что его ученик так пялиться на него. Хотя, с другой стороны, что в этом криминального; намного криминальнее это было тогда, когда Фран называл ещё Мукуро на “вы”. Да, были же времена!.. Мечтательно вздохнув, Кёнэ вновь попытался вчитаться в задачку из сборника и, в который раз осознав, что это бесполезное дело, снова принялся разглядывать своего учителя, решив подметить остальные детали, которые остались так зря упущены им из-за какой-то возникнувшей мысли. Рокудо, прокашлявшись, тихо перевернул страницу, и его глаза стали быстро перебегать с строчки на строчку; иногда его брови хмуро сходились на переносице, иногда вскакивали вверх, словно вся интрига этой книги была в один миг раскрыта, а иногда лишь легко и непринуждённо поднимались вверх, словно описание повествовало о какой-нибудь обыденной и милой вещице, которые происходят каждый день с нами. Фран действительно испытывал удовольствие от созерцания возлюбленного: его видневшаяся часть оголённого тела, его руки, кисти, шея, черты лица, тонкие искусанные губы, небольшие выразительные глаза – всё это казалось в нём идеальным, результатом смешения в равных пропорциях мужественности и истинной красоты. Хотя всё-таки мужественности было больше…
Парень точно не знал, почему ему так нравилось лицезреть любимого – казалось бы, уже всё, что только можно, он в нём увидел и давно разглядел не по одной сотне раз. Но почему-то каждый раз зеленоволосый ловил наслаждение от того, что мог находить что-то особенное вновь и вновь в лице и внешности своего возлюбленного – тот был насколько непрост внутри, настолько и непрост снаружи. Порой же, после сотни или тысячи замечательных черт его и характера, и внешней оболочки, Фран в душе, но бурно радовался такому подарку судьбы. Иначе это было назвать невозможно. Ведь именно ему достался такой… банально говоря, идеальный во всех отношениях человек. И уж что-что, а понимание этого парень научился ценить как никто другой и потому и просыпался каждый день с счастливой улыбкой на лице несмотря ни на что, ведь знал, что под боком сопит его возлюбленный… Скажете, что не в характере юного художника? И будете в чём-то правы. Раньше было не в характере. А теперь – да, полностью соответствует его душевным и моральным данным. Этот синеволосый красавец пускай и неосознанно, да изменил его, превратив из бездушной куклы в настоящего человека, научил его жить. Юноша и сам не заметил, как растянул губы в мечтательной улыбке, при этом выводя ручкой на тетрадном листке какие-то линии. Когда он обратил внимание на это, то с превеликим изумлением заметил, что… всё это время неосознанно выводил на бумаге черты своего репетитора! Но что самое главное – всё это было не просто закорючками, лишь чем-то отдалённо напоминающими Мукуро, а весьма хорошей работой для эскиза, нарисованного за пять минут на одном дыхании, не поворачивая головы. На зарисовке мужчина сидел в примерно похожей позе также за чтением книги, а его черты и контуры были очень хорошо прорисованы, что придавало этому наброску большую ценность.
Фран тихо охнул, чтобы не спугнуть своего любимого, и осторожно попытался прикрыть рукой своё творчество, сильно опустив голову, однако ощущение того, что попытка была неудачной, явно упиралось ему где-то в уровень затылка, то есть насмешливый взгляд Рокудо уже сверлил его вовсю. Мужчина резко пододвинулся к ученику и лёгким движением выудил из-под него тетрадку со своим портретом. Кёнэ побоялся, как бы его учитель на вставил ему знатных люлей за конкретный откос от занятий – в его тетрадке был записан вариант, а далее – ровным столбцом номера заданий, рядом с которыми клетки одиноко пустовали, затем же шёл непосредственно сам рисунок, а после какие-то жалкие попытки вычислений и кривые маленькие чертежи. В общем, единственным, что порадовало здесь синеволосого, было его изображение от руки парня, в остальном же…
– В задании типа В ты ошибся уже с начала вычисления. Получается двести сорок восемь, а не триста… Далее всё пошло по кривой, хотя решение в каком-то смысле имеет претензию на правильность, – выдал беспристрастный вердикт Мукуро, пройдя взглядом мимо рисунка так, будто его и не было вообще. – Что-то ты совсем разленился, мой милый… Так и не сдашь экзамены, раз будешь мною любоваться. Может, тебе лучше нанять другого репетитора?
Фран с некоторым испугом глянул на мужчину, боясь увидеть его серьёзность по отношению к этому вопросу, и, к сожалению, увидел, правда, не так сильно это было выражено, но всё же… Рокудо пристально и строго смотрел на него, а потом продолжил шёпотом, тяжко вздохнув и рывком убрав чёлку с лица: – Вот поэтому-то я и боялся таких отношений… учитель и ученик… рано или поздно основная деятельность обоих будет стремительно падать из-за возникнувших чувств… Как ожидаемо!..
Кёнэ слегка опустил голову, чувствуя себя в какой-то степени виноватым. Он пытался не смотреть в глаза учителю, боясь увидеть там… нет, не гнев или злобу – так синеволосый не умел – а разочарование. Эта тихое обвинение было для него во много раз страшнее эмоционального выплеска и самых острых слов. Как говорилось ещё давно, парень бы лучше терпел со стороны любимого крики и жаркие споры, чем эту давящую тишину и редкие холодные слова. На стол рядом с ним легонько шлёпнулась тетрадка, над его ухом послышалась добрая усмешка.
– А вот рисуешь ты замечательно. Здесь придирок нет никаких. – Ладонь осторожно потрепала его по макушке, приятно взъерошив волосы. Юноша был порой готов растаять под этими касаниями, но сдерживал себя, дабы не выдать. Он был, если честно, удивлён – на этот раз мужчина говорил мягко и нежно, даже с каким-то восхищением. Это ни шло ни в какое сравнение с его прошлой речью. Фран вжался в сиденье стула, пытаясь не делать лишнего движения и ожидая последующей реакции со стороны возлюбленного, чтобы сделать окончательный вывод – рассержен тот или нет. Неожиданно рядом с его ухом возник Мукуро, который, едва касаясь губами его чувствительной кожи, быстро прошептал: – Ладно, забудем об этом. Просто… это, конечно, глупо и так очевидно, но я забочусь лишь о тебе. И хочу, чтобы ты не попал впросак потом, на экзамене. Поэтому и сержусь. Уж прости меня, такого требовательного…
– …и такого заботливого. У меня даже на тебя обид нет. Потому что ты всегда прав, – парень развернулся лицом к репетитору и оказался почти что вплотную к его лицу. Тот игриво усмехнулся и, взяв его за подбородок, привычным движением притянул к себе, запечатлев на его губах нежный поцелуй. Кёнэ мог выдохнуть спокойно – раз мужчина не сердился, значит, жизнь продолжается. Когда Рокудо выпрямился в полный рост, на его лице не было и тени произошедшего.
– Хорошо, раз ты понял, то я предлагаю тебе всё же доделать тест. Только уже на другом листике. Этот сохрани… – лукаво улыбнувшись и вновь с удовольствием глянув на получившееся изображение себя, проговорил мужчина.
– Я тебе дарю. – Вырвав из тетрадки листик, Фран протянул его любимому.
– Правда? – Мукуро усмехнулся и принял зарисовку. – Ну что ж, спасибо тебе, любимый.
Юноша улыбнулся и возвратился к сборнику заданий, записав номер теста, а следом номера упражнений в столбик. Он решил, что нужно бы сконцентрироваться на подготовке к экзаменам – ни расстраивать возлюбленного, ни провалиться самому ему вовсе не хотелось, так что для этого дела следовало приложить максимум усилий. Кёнэ вздохнул и принялся читать первое задание, пытаясь вспомнить, как бы это ему решить; где-то рядом с ним послышалось, как приземлился на стул его репетитор и тихо, между делом, произнёс:
– Если чего не понятно будет, спроси у меня… – Фран кивнул и послал милую улыбку в сторону любимого; тот по-доброму (в своём непередаваемом стиле) усмехнулся и продолжил увлекательнейшее чтение своей книжки. Его же ученик смог сосредоточиться на тесте; таким образом прошло где-то около двух часов.
Жара за это время ничуть не спала, даже слегка увеличилась (всё же был день), но к завершению тренировки парня и наступлению вечера температура начала заметно понижаться, ведь жгучее солнце постепенно уступала своё место на небосводе другому светилу – луне – и уходило плавно за горизонт, оставляя после себя лишь темнеющую материю, обволакивающую собой всю Италию и соседствующие ей страны. Кёнэ уже позволил себе несколько десятков зевков, да и Мукуро едва ли отставал от него по количеству оных, поэтому им пришлось подзавершать свою деятельность: мужчина предложил любовнику проверить ответы, выяснить, в каком задании ошибки, исправить их, понять, как нужно было мыслить здесь, и после этого отправиться погулять – вечерняя прохлада весьма способствовала этому. Парень многозначительно поднял бровь, явно намекая учителю о их планах на вечер и не понимая, почему это вдруг на место этого встала какая-то прогулка, однако синеволосый успокаивающе и чуточку насмешливо похлопал любимого по плече и сказал, что у него всё под контролем и то, что хотел получить юноша, он получит. На что Фран тут же заявил:
– Но я хочу, чтобы и ты получил от этого удовольствия… Так что можешь делать для этого всё, что хочешь. Я не буду против. – Мукуро подпёр голову рукой и усмехнулся, глядя куда-то в сторону и словно пытаясь подобрать слова, как бы сказать всё то, что он желал донести до своего ученика. После минутной заминки он продолжил:
– Ты так лишь думаешь… Когда окажешься перед реальностью, будешь во многом думать лишь о своих чувствах и своей комфортности. Делать с тобой всё я не собираюсь – ты ещё слишком не подготовлен ты к этому, да ещё и… секс эта такая штука, которая только кажется приятной. Но не в первый раз, это точно. Особенно для парня. Так что и действовать так, как бы я действовал обычно, не стану. Просто не хочу видеть, как ты будешь мучиться, каждый раз присаживаясь куда-нибудь… В общем говоря, что делать, я знаю. Можешь не переживать, всё продумано – скорее всего, ты получишь во многом даже удовольствие. Но… скажи… ты действительно желаешь этого? Извини, если так часто спрашиваю, но… – Рокудо запнулся и просто встал, нагнувшись над сидящим за столом Франом и внимательно взглянув в его зелёные глаза. Тот приподнял голову и смущённо кивнул – эта сторона жизни ещё вызывала у него некий стыд, ведь представить каких-то других людей в различных пошлых позах ему было не сложно, но как дело касалось их с любимым… Лицо мгновенно заливалось самой отборной красной краской, а слова в тот же миг вылетели из головы. Слишком было непривычно понимать, что он может так откровенно отдаваться и дотрагиваться до своего идеала, ничего не боясь и не стесняясь. Это ещё пока с трудом укладывалось в его голове, но вот попробовать юноша не считал лишним – Мукуро он безусловно доверял и даже если бы опыт оказался неудачным, юноша бы не поменял своего мнения о сексе и пробовал бы снова и снова. Поэтому он и решил ответить в соответствии со своими пускай сумбурными, зато честными мыслями:
– Я действительно хочу этого… Мукуро… потому что не так давно стал… ну… испытывать к тебе… чувства намного сильнее обычной симпатии. И хочу нечто большего, чем просто целоваться с тобой и удовлетворять тебя. Ты… меня… если честно, возбуждаешь! – на одном дыхании выпалил зеленоволосый, в конце прикрыв глаза и сильно смутившись. Он чувствовал, как горячее дыхание медленно колыхало его волосы, а вибрация от него говорило о том, что Рокудо явно усмехается. Его разгорячённого плеча коснулись холодные пальцы, которые вскоре медленно проскользнули вверх по его шее и наконец мягко схватили за волосы, оттянув назад и заставив парня поднять голову. Кёнэ крепко сожмурил глаза, но Мукуро и не нужно было то, чтобы он видел; мужчина просто страстно прошептал, опустившись к нему поближе:
– О! Вот это заявление… я тебя возбуждаю, значит… Интересно… – синеволосый пошло лизнул мочку его уха, а после коснулся губами шеи – довольно-таки чувствительной части тела своего любовника. Юноша напрягся, его чувства вмиг обострились, все обратившись в осязание, а где-то в области паха стало неимоверно тяжело и горячо. Он вздрогнул и приоткрыл глаза; лицо Рокудо уже было перед ним и хитро улыбалось. Лёгкий, лишь разогревающий интерес поцелуй вовсе не успокоил Франа, потом же мужчина отстранился и ухмыльнулся, глядя на своего ученика-помидора. После он тихо и с улыбкой проговорил: – Ого, да я так смотрю, мы с тобой и не погуляем, раз ты так чувствителен ко всем моим прикосновениям.
– Не совсем. Ты такой же. – Тёплая улыбка на губах Кёнэ; сам он привстал со своего места, чтобы быть хоть чуть повыше, на самом же деле вновь доставая лишь до плеча репетитора. – Или хочешь возразить, что мои прикосновения не имеют на тебя никакого воздействия?
Взгляд парня заскользил по обнажённому телу озадаченного вопросом Рокудо и остановился на поясе его штанов, а также на внушительных размеров бугорке ниже… Теперь усмешка переместилась на губы зеленоволосого, а сам он подошёл ближе к репетитору, опустив на уровень его груди свою ладонь. В следующий миг он стал быстро, но нежно поглаживать кожу и постепенно опускаться ниже; когда его рука достигла нужного места, Фран без всякого стыда провёл пальцами по стволу настороженно потвердевшего члена, потрогал его головку сквозь двойную ткань и вновь продолжил ласково поглаживать – он знал, что его любовник испытывал в такие моменты огромное удовольствие. Наслаждение ему доставляло скорее не сама разрядка, а само действо перед ней – ласки, поглаживания, обманчивые приятные движения. В этом Кёнэ пока его не понимал, но раз любимому нравилось – пожалуйста, он был готов делать всё, чтобы удовлетворённым из их схватки выходил не только он сам… Синеволосый же заметно изменился в лице – глаза слегка прикрылись, губы плотно сжались, а взгляд как-то сразу затуманился; он напряжённо сглотнул. Парень же почувствовал свою власть над учителем и заметно осмелел, активно продолжая и постепенно уводя своего возлюбленного в бескрайние дали блаженства. Чем далее – тем более Мукуро терял голову, уже слегка приоткрывая рот и едва слышно постанывая от этих нехитрых по своей сути движений.
Фран уже думал, что выиграл в этом “сражении”, но как бы не так… Всё-таки совладав с собой, Рокудо надрывисто вздохнул, взглянул на любовника, попытался принять более равнодушный и спокойный вид и схватил его за руку, которая так ласково гладила его член. Следующий момент для Кёнэ показался таким быстрым и молниеносным, словно длился в одну сотую секунды – мужчина резко и стремительно развернулся, увлекая за собой и парня, и толкнул его в сторону кровати (если честно, сам юноша уж думал, что летит на пол, но нет, приземление оказалось куда мягче). Зеленоволосый распластался на постели, раскинув руки в стороны; Мукуро навалился сверху и победоносно посмотрел на любимого, находящегося под ним.
– Может быть, ты и прав, но… главенствовать я тебе не позволю, ты знаешь мои капризы… – он нежно улыбнулся и провёл тыльной стороной ладони по щеке парнишки. Тот лишь хмыкнул и вида не подал, что согласен. Рокудо выдохнул и прикрыл глаза, словно пытаясь себя успокоить после такого всплеска эмоций при соприкосновении пальцев любовника со своим чувствительным органом. Тут настала очередь Франа самодовольно улыбаться – ему были понятны эти чувства, когда нужно снять с себя возбуждение, дабы это не переросло раньше времени во что-нибудь более опасное… Но буквально минуты через три молчания и спокойствия синеволосый всё же смог это сделать и как ни в чём не бывало (взгляд Кёнэ, конечно, упал именно на область паха) встал и напомнил любимому о их назначенной прогулке по городу. Юноша недовольно нахмурился – неужели его усилий не хватило для полного возбуждения партнёра? но решил перенести это обсуждение на потом. Он встал с кровати и последовал примеру учителя, который начал искать себе одежду в шкафчике и надевать её. Накинув лёгкую и приятную на ощупь футболку ярко-фиолетового цвета с воротником, а поверх неё – чёрную кофту на застёжке и натянув свободные джинсы, Мукуро был уже готов выходить и выглядел весьма привлекательно. Фран ревниво засопел, уже предсказывая, какие взгляды будут направлены в сторону его репетитора. Но, понимая абсурдность и глупость своих псевдо-размышлений, он приступил к выбору своего гардероба, в итоге не найдя ничего лучше, чем белых брюк с широким блестящим поясом и шёлковую рубашку чёрного цвета и с короткими рукавами, а также с красивым узором на воротнике и на уровне груди – нашивка была в виде разевающего пасть тигра. Перед выходом Рокудо пристально оглядел любимого, приложив пальцы к подбородку и сделав вид о чём-то сильно задумавшегося человека.
– Мне порой кажется, что тебя с лёгкостью могут у меня увести…
– Не боись, не уведут, – заверил Кёнэ, зашнуровывая кеды – его любимый тип обуви в любой сезон погоды.
