Текст книги "Сдать экстерном, или Мой репетитор (СИ)"
Автор книги: Julia Shtal
сообщить о нарушении
Текущая страница: 42 (всего у книги 42 страниц)
– Ты, как всегда, делал самые невероятные вещи… А я бездушное бревно. – Раздался неподдельный смех со стороны синеволосого. – Ну вот видишь…
– Ну тебя, Фран. Мелкий зануда… всегда ты недооцениваешь себя… Ты был далеко не бревном… – Ладонь Мукуро осторожно прошлась по спине ученика, заставив того дрогнуть. – Для первого раза ты хорошо постарался…
Юноша лишь хмыкнул и с трудом перевернулся на спину, затем – на бок, чтобы быть лицом к Рокудо. В отсутствии какого-либо сносного света мужчина казался загадочным и необычным, часть его лица не была освещена, так что было не совсем понятно, какие эмоции испытывал он. Фран медленно перевёл взгляд с его лица, на тело, потом ниже, и вдруг с удивлением обнаружил, что возбуждение учителя тоже каким-то магическим образом исчезло. Точнее, вполне понятно, как, но вот от понимания этого Кёнэ легче не стало. Словно какая-то колкая шаль, навалилась на него сожаление. О том, чего он так хотел сделать, но не сделал. Сам парень не заметил, как его губы начали шевелиться, а то, что он желал произнести вслух и прокручивал в голове, уже говорилось наяву:
– …и я как всегда виноват. – Фран прикрыл рот ладошкой, да понял, что дело это бесполезное, – всё самое абсурдное было уже сказано. Причём сам зеленоволосый не догадывался, чего там наговорил и как – и вот это было гораздо страшнее. Однако на это его репетитор лишь усмехнулся и пододвинулся к нему ближе, проведя ладошкой по щеке и тихо говоря при этом:
– Господи, глупый ученик! Какой ты наивный и глупый!.. – мужчина не смог сдержать улыбки. – Я же, по-моему, не раз говорил, что об этом ты волноваться не должен. Для меня намного приятнее видеть, как хорошо тебе. Вот правда. Поверь. За столько лет я слегка охладел к этому занятию и стал более ценить состояние своего внутреннего мира. Поэтому-то мне и всё равно, сделал ты мне минет или нет – моей любви от этого точно не убавится. Так что не бери в голову.
– Значит, по-твоему получается, что я зацикленный лишь на одном сексе подросток? – немного обиженным тоном спросил Кёнэ. Синеволосый хлопнул себя по лбу и тихонько рассмеялся.
– Кажется, секс на тебя плохо влияет, любимый. Я такого вообще не говорил. Но твоя излишняя возбудимость и максимализм вполне нормальны для твоего возраста. Все мы проходили через это. Так что оставь свои мысли и насладись моментом. Тебе же… было приятно? – Мукуро внимательно глянул на возлюбленного, тот кивнул и слабо улыбнулся – дело состояло в том, что приятно-то было, а сейчас всё обстояло совсем по-другому. Дикая эйфория стала постепенно угасать, и её место постепенно занимала тянущая боль ниже пояса, как нельзя лучше напоминающая о произошедшем. Кажется, причины того, почему Рокудо не торопился заняться с ним настоящим сексом, стали теперь Франу ясно понятны… И вновь зеленоволосый удивился искренности и некой жертвенности своего учителя в этом деле – тот ведь предпочёл его желания своим, не сразу накинулся на него, хотя мог, а осторожно и крайне аккуратно помассировал его, тем самым сделав хороший залог для следующих разов. Кёнэ всегда восхищался Мукуро. Но сегодня он был действительно растроган произошедшим, поэтому лишь глупо улыбался, глядя на любимые черты лица. Мужчина же понимающе усмехнулся.
– Примерно догадываюсь, о чём ты сейчас думаешь… Даже не смей благодарить. – Парень искренне удивился и подполз к нему ближе, потом улёгшись на выставленную ему руку в качестве подушки.
– Почему это?
– Разве сам не знаешь? – в свою очередь удивился Рокудо и усмехнулся, увидев в ту же секунду крепко задумавшегося юношу. Через пару секунд тот, правда, просиял, видимо, от пришедшей мысли. После этого Фран слегка приутих и уткнулся носом в грудь любимого. Мукуро же осторожно, пытаясь не потревожить любовника, нащупал одеяло и натянул его на себя и на лежащее рядом зеленоволосое чудо. Последний, кстати, уже начинал посапывать – усталость после такого всплеска эмоций была сильной, поэтому и заставила прикрыть глаза и провалиться в известное многим царство. Мужчина улыбнулся и погладил возлюбленного по голове, тихо прошептав: “Спокойной ночи…”. Ответ он и не намеревался услышать: во-первых, Фран уже спал и не мог ответить, а во-вторых… он сам прекрасно знал, что его юный ученик желает хорошего сна ему также – после столького времени, проведённого вместе, об этом было нетрудно догадаться даже без всяких слов. Короче говоря, для них этот насыщенный, весьма важный день закончился подобным и самым обыкновенным образом. Хотя нет, не совсем обыкновенным – заснули-то они не у себя дома и с не совсем привычными эмоциями. Так что можно было с уверенностью сказать – день выдался необычным для них обоих. Но кто знает, что может ожидать их в будущем?
Прошло пару недель с вышеописанного события. После того дня Кёнэ ещё некоторое время не мог садиться на что-нибудь – даже несмотря на старания Рокудо он всё равно ощутил хорошую такую боль ниже поясницы, однако и в таком случае был рад, что смог беспрепятственно довериться своему любовнику и получить отличную порцию удовольствий от него. А тест парнишка сдал на самый высокий балл, можете не переживать.
Фран и Мукуро же после произошедшего стали… чуть менее скованными, что ли? Скорее всего, это так, ведь теперь они знали друг о друге практически всё, что только возможно узнать одному человеку о другом. И не только какие-то духовные потребности, или предпочтения в чём-нибудь, а именно вот так – грубо говоря, физиологически. То есть, конечно, большую цену и учитель, и ученик ставили чему-то возвышенному и ценили в своих отношениях не простое удовлетворение, а некую взаимопомощь и взаимоуважение, однако же теперь они могли почувствовать себя менее скованными стыдом, смущением и в чём-то совестью. С того момента мужчина и его юный любовник больше не ощущали некоторой недосказанности и даже смятения в своих отношениях – после они могли с уверенностью сказать, что знают друг о друге почти что всё. На самом-то деле секс был им не так важен, как, например, многим современным парам, просто… просто сделав это, они смогли почувствовать, что такое настоящее наслаждение, а не быстрый перепих ночью на улице с не пойми кем и не пойми как. Только, поняли Мукуро и Фран, чисто и по-детски полюбив кого-то, можно получить истинное удовлетворение от всех прилагающихся к любви событий. А иначе можно в действительности уподобиться животным…
“Но ведь человек создан для чего-то определённо другого… более возвышенного…” – думал Кёнэ по дороге к школе… по своей последней дороге туда. Экзамен по итальянскому он сдал ещё несколько дней тому назад, сегодня же – математика. И всё. Результаты обещали выслать по мейлу, так что причины туда идти больше не было… Что-то всё-таки странно защемило в сердце Франа. Не сожаление, точно нет. Хотя… Всё ведь возможно в этой жизни? Просто парень вдруг вспомнил, как шёл сюда в первый раз. Теперь, по прошествии стольких лет, он идёт снова… только уже в последний. Да, его сверстникам ещё ходить сюда целый год, они наверняка сейчас недовольно цокают, лёжа в своих мягких постельках или нежась под лучами солнца на пляже, но ведь вскоре и они должны понять, как было бесценно то время… После последнего класса ты уже не школьник – выпускник, студент, будущий рабочий, но уже никак не представитель сего милого заведения. И то время не вернуть назад. И чёрт с ним, что предыдущее предложение было прописной истиной и мы его зачем-то повторили. Просто хочется ещё раз сказать сказать: цените время. Вот и всё, наверное. Хотя лично у меня есть много чего, чем с вами поделиться, но да, кажется, мы слишком отвлеклись от повествования…
В общем говоря, парень шёл в глубоком раздумье. И думы его были вовсе не о формулах синусов и косинусов или о способах решения задач из более сложной второй части, а о своей жизни, больше всего – о прошедшем времени. Оно теперь казалось ему милым, безгранично далёким и мечтательно прекрасным. Да, пускай в нём бывали и весьма плохие моменты, которые порой так просто и не решались, но в основном… в основном же их полностью покрывали самые лучшие моменты в его жизни, которые он, если честно, был готов записать куда-то отдельно вплоть до самой ненужной мелочи – но, увы, талантом писать юноша был немного обделён… Зато рисовать – безусловно его. Поэтому-то и решил он, что в свободное время займётся именно этим – воспроизведением картин личного характера, которые были бы понятны только ему и Мукуро. В общем бредовая идея, но Рокудо определённо должна понравиться. Фран сладко вдохнул в себя тёплого, уже летнего воздуха – точнее, ещё не совсем летнего, ведь на дворе был конец мая, но всё-таки… в Италии стирались границы между весной и летом. Кёнэ привычно свернул после перекрёстка направо и поплёлся далее; вокруг него суетно ходили люди, но не в таком количестве, в каком они обыденно ходили с утра. Зеленоволосый попытался отвлечься от ненужных сейчас мыслей о жизни, прошедшем и тому подобном, а повспоминать формулы, способы решения, какие-то значения, однако после минутной проверки своих знаний Кёнэ убедился, что всё знает и лишнего повторения здесь не требуется. Таким образом пришлось перейти на более понятную сейчас его сердцем тему… И имя ей многим наверняка уже известно.
Да, предположения здесь могут быть разными, но наконец пора пролить свет на эту маленькую тайну – имя ей было картины. Тут Фран вдруг вспомнил, что его, оказывается, в течение всех предыдущих недель вдохновение ни разу не покинуло, постоянно будучи при нём, постоянно нашёптывая какие-то идеи для рисунков и придавая силы на их исполнение. А если уж быть совсем честными, то парень… поверил во вдохновение. Да, пускай раньше для него было это не иначе, как абсурдом, но теперь он немного, да стал верить в него. Конечно, ставить это состояние души на первое место юноша и не собирался – его мнение о труде и трудолюбии никуда не делось – но и отказываться полностью от него он тоже не намеревался. Всё же в этом самом вдохновении было что-то такое; в те моменты ты творишь согласно какой-то высшей силе, которая ведёт твой талант к более искусному воплощению на листе бумаги. Это было вовсе не сравнимо с теми механическими движениями, которые Кёнэ воспроизводил на листе раньше; нет, это было что-то совсем другое… впрочем, уже давно взятое на заметку и счастливо использованное в настоящем. Парень же громко вздохнул, набирая в свои лёгкие побольше этого прелестного воздуха; в такое время уже всё кажется прелестным.
В его памяти стали всплывать недавно нарисованные им картины: их было много – две серии зарисовок и одна большая. В первую группу эскизов входили те самые маленькие картинки, которые были описаны нами ранее, во вторую – тоже не менее прелестные зарисовки, впрочем, не подлежащие описанию, ведь было достаточно одного слова, что их рисовал Фран, как все сомнения могли мигом уходить – уж он-то написал их в самом высшем качестве. Его же большой и действительно замечательной работой была та самая картина, которую он, по ужасным стечениям обстоятельств, потерял навсегда в автокатастрофе, но смог восстановить, и копия оказалась, вопреки ожиданиям, очень похожей на то, что было, и была не менее красивой и изящной в своём исполнении. Это было ранее бессовестно нами умолчано, но раз уж подошло время к концу, то, пожалуй, признаемся: этот рисунок также попал на знаменитую выставку. Благо, до неё машина доехала спокойно. Если выражаться самыми банальными словами, то… Кёнэ был до безумия рад и счастлив. До глубины души тронут успехами и положительными отзывами в свою сторону. Тогда он понял, что рисует не зря и ему есть, куда стремиться. А разве может быть что-нибудь лучше для творческого человека, чем это признание и отклик его упорных трудов в чьих-то сердцах?
Но вот впереди показалась школа; парень забросил сумку на плечо и ускорился – до экзамена оставалось немного, а перед ним хотелось бы повторить на всякий случай ещё кое-что. Неожиданно его телефон мягко пиликнул, извещая о том, что пришло сообщение. Фран, пока дожидался зелёного света на последнем перекрёстке до школы, решил прочитать, кто же и что же мог ему прислать. Естественно, это оказался Мукуро с пожеланиями об удачной сдаче экзаменов. Юноша глупо улыбнулся и быстро напечатал “Спасибо”. Через пять же минут он уже был в холле школы и был направлен в кабинет двести второй – там должен быть проведён экзамен по математике. В коридоре толпились одиннадцатиклассники – правда, эти ребята были по большей части на год его старше. Он их совсем не знал, поэтому просто пристроился рядом с шумевшей толпой и стал повторять по тетрадке какие-то задачи…
Через десять-пятнадцать минут их заставил войти в кабинет организатор, и они, положив сумки за последние парты, расселись по своим местам и стали ждать, когда раздадут работы. Кёнэ относительно не волновался, а когда взглянул на задания – и вовсе смог вздохнуть спокойно, ведь они ему показались лёгкими. Всё это они с Рокудо делали и не по одному разу, так что затруднений они вызвать не должны. Парень приступил к ним… Что ж, пожелаем ему лишь удачи.
Как написал этот самый экзамен, Фран пока не знал, но был твёрдо уверен в своих силах. И не прогадал… Прошла неделя с дня сдачи экзамена, а это значило, что на его почте или (в крайнем случае) на стенде в школе висели результаты. Кёнэ, у которого сегодня были как раз занятия в художественной школе, весь день изнывал от ожидания; с телефона же посмотреть не удалось – Интернет, как на зло, не работал именно в такой важный день, а точки доступа вай-фая он найти не смог. Поэтому-то и пришлось, весь день пребывая в каком-то смутном волнении (даже перед экзаменом парень не так сильно волновался), ждать того момента, когда он сможет войти в комнату и наконец кинуться к своему ноутбуку, зайдя на нужный сайт и открыв почту. Но время сегодня шло на удивление быстро и легко, день в целом оказался продуктивным – две картины за одно занятия были явно не плохим результатом, а люди вокруг него просто лучились от счастья, и улыбки их не знали предела. Парень, после окончания урока, быстро выбежал из кабинета, а после и из здания и рванул в сторону дома, подгоняемый свежим ласковым ветерком и обогреваемый солнечными лучами. Тогда он думал, как бы быстрее добежать до дома, оказаться там, наконец войти в почту и увидеть свой результат… А может, вовсе и не это он хотел увидеть? Может, его желание было в большей степени основано на том, чтобы увидеть Мукуро, вновь окунуться в атмосферу домашнего уюта и приятного времяпрепровождения? Скорее всего, это было именно так. Если честно, варианта “иначе” здесь и быть не могло…
Знакомые лица, знакомые до боли переулки, улицы, магазинчики, родные повороты и перекрёстки, привычная глазу реклама и… отчётливо виднеющаяся крыша родного дома. Как это всё было мило и трогательно видеть и понимать Франу, ощущать, что он здесь, живёт, любит, также любим, может наслаждаться жизнью! Разве есть, кроме этого, что-нибудь лучше? Лично у меня подобных примеров нет. Зайдя в свой подъезд, он хотел было уже подняться на пятый этаж, как вдруг уловил краем глаза небольшой клочок бумажки, который виднелся из его маленького почтового ящика. То было для него изумлением – обычно на почту ему редко что приходило, уже практически все перешли на электронный вид писем. Поэтому-то и, снедаемый самым что ни на есть сильным удивлением, Кёнэ подошёл к тому углу подъезда, решив проверить, не ошибся ли он часом. Оказалось, что нет: действительно, именно из его тёмно-рыжего ящичка торчал край какого-то, судя по всему, письма. Он стал мигом искать свою связку ключей, а потом среди неё – маленький ключик от ящика. Наконец отыскал и принялся открывать, с нескрываемым любопытством пожирая глазами письмецо. Кто же мог ему написать, и что? Его сердце в тот момент громко ухало от ожидания скорой, желанной правды, а когда заветный листок оказался в его руках – то и вовсе он не знал, куда себя девать от искреннего удивления и изумления от происходящего. Фран решил не ждать, а открыть письмо прямо там, в подъезде. Странно, но на конверте виднелся незнакомый ему адрес отправителя – что-то Кёнэ действительно не мог припомнить такого знакомого у себя. Но, делать нечего, было жутко интересно, поэтому юноша аккуратно вскрыл письмо и с приятным трепетом на сердце увидел знакомый, маленький и аккуратный почерк. “Розетта…” Даже одно только имя уже согревало его душу, а сердце наполнилось каким-то спокойствием – если пишет, значит у неё уже всё хорошо. Не факт, конечно, но молчание порой хуже всего, а здесь – целое послание. Быстро пробежав по нему глазами, Кёнэ отметил там пару смайликов и даже шуток, так что удостоверился в своём выводе полностью. Решив в таком случае отложить чтение письма до квартиры, парень мечтательно улыбнулся и поплёлся наверх.
Когда уже оказался на площадке, то звякнул в квартиру; ему открыл Мукуро, как всегда чарующе улыбающийся. Они перекинулись парами фраз, потом пошли в ход непонятные кому-либо объятия, ласковые поцелуи, остальные нежности… На этом моменте нельзя было не приостановить кадр и не сказать, как это всё же прекрасно – быть любимым кем-то, знать это и отвечать искренней взаимностью. Письмо Розетты и результаты экзамена отошли на задний план – но лишь на пару минут, вскоре должна была настать и их очередь. Просто, согласитесь, в такие моменты все насущные проблемы кажутся уже и не такими важными, а второстепенными, на передний же план выходит совершенно иное… А вот что, вы, наверное, уже и сами догадались.
– Что будем делать сегодня вечером?
– Много чего интересного… Просто дождись.
Фран улыбнулся: это значило, что вечер должен немного удивить его. Впрочем, как и всегда. Разве это не прекрасно? Только вот теперь, остро чувствовал не только сам Кёнэ, всё должно было пойти немного по-другому: течение жизни, его отношение к ней, к людям, его идеология и мировоззрение. И это безумно хорошо – ведь значит, что какой-то этап своей жизни парень и его учитель уже прошли, а за ним наступает новый и так далее до бесконечности. Это значит, что что-то они для себя поняли, как-то изменили себя и подстроились под окружающий мир; так почему бы и не перейти на следующий уровень, конечно, более сложный, но компенсирующий это своей интересностью и неожиданными открытиями? Вот и Мукуро с Франом так считали.
Теперь же… Кёнэ с уверенностью мог сказать, что достиг своей конечной цели – сдать экстерном – и сейчас была пора ему ставить себе какие-то новые задачи. Ведь без инициативы и развитие невозможно… К радости ли, к сожалению, но этот цикл жизни Франа подошёл к концу: он много узнал, что-то потерял, в чём-то разочаровался, а что-то наоборот возвёл до идеала и своей цели. И это было абсолютно нормально. Однако и моё повествование подходит к концу так же, как и этот этап жизни Кёнэ и его любимого… Мы можем пожелать им лишь удачи и отправить их в свободное плавание в безбрежное море жизни. А сейчас логично следует сказать, что это конец. Но с другой стороны конец – это уже начало… начало чего-то нового.
А что же принесёт оно?.. Оставим же это в мыслях наших героев.
