Текст книги "Сдать экстерном, или Мой репетитор (СИ)"
Автор книги: Julia Shtal
сообщить о нарушении
Текущая страница: 28 (всего у книги 42 страниц)
Но вот впереди показалось красивое здание. Слишком знакомое парню. Свои безумные предположения он оставил на потом и прибавил шагу, теперь уже сам потащив Мукуро за собой. Когда они вошли туда, зеленоволосый вспомнил, когда и при каких условиях был там. Но вот только для чего его привели сюда вновь?.. В здании было многолюдно, толпились целые очереди куда-то, разношёрстная толпа то кучковалась где-то, то плыла, словно поток, голоса заполняли помещение и готовы были будто вырваться оттуда, прорвав стены – уж таким сильным был звук. Рокудо, ничуть не испугавшись многолюдности, схватил руку любимого покрепче, переплетя их пальцы сильнее, и, как ледокол, пошёл вперёд, таща за собой юношу. Они зашли в какой-то зал; народа слегка поубавилось, но лишь слегка. Мукуро и Фран ещё чуть-чуть прошли вперёд, внезапно мужчина остановился и развернулся, жестом приказав сделать то же самое зеленоволосому. Тот повиновался и, когда сделал это, то просто ахнул от смешивания двух чувств: восторга и удивления.
Этим зданием было тот самый центр, в котором проводили выставки, и на одной из которых парню удалось побывать. Мужчина и его ученик стояли в одном из залов; на стене, куда упал взгляд Кёнэ, виднелась… его картина. Та самая: два влюбленных человека, то ли взявшиеся за руки, то ли целующиеся, старинная крыша здания, ночной город, разливающийся многочисленными огнями фейерверки над ними… Приятный трепет наполнил всего Франа в тот момент, ему отчего-то не верилось, хотя он прекрасно знал, что его картина попала сюда. Но видеть это, вот так, в живую… Те ощущения было не передать: радость, гордость, восторг, отчасти отрицание веры в то, что это происходит в реале. В тот момент у парня перехватило дыхание, сердце на чуть-чуть приостановило свой бешеный ритм,а потом опять продолжило в прежнем темпе. Кёнэ быстро переводил глаза с картины на людей, стоящих рядом с ней. И не просто так он был рад, что попал на известную выставку; радость заключалась в том, что многие смогли увидеть его творение, прочувствовать его, что-то понять для себя, да, в конце концов, просто улыбнуться, поднять себе настроение и пройти дальше! Какой угодно из этих вариантов устраивал зеленоволосого. Он не верил, что эти порой восторженные вздохи направлены именно в адрес его работы, хотя это было вполне очевидно. Люди шептались, указывали кивком головы на картину, кто-то покачивал головой, но все… все выглядели счастливыми и не могли сдержать улыбок. Словно эта работа заряжала хорошим настроением и заставляла забывать о невзгодах хотя бы на миг. Кажется, большего Фран пожелать и не мог…
– Не веришь? – раздался голос сзади. Кёнэ ничего не ответил, лишь мелко покачав головой. Тогда он не был похож на себя: глупая улыбка, безумный взгляд, направленный в никуда. Всё происходящее ещё обрабатывалось в голове парня, никак не желая укладываться там; да и вспоминать это снова и снова было куда приятнее. Гипнотическое состояние юноши рассеял тилинькающий звук – пришло сообщение. Только тогда Фран очнулся от созерцания плода своих упорных трудов и достал мобильный из кармана, разблокировав экран. Сообщение было даже не одно… Первое – от мамы, которая говорила, что приедет к сыну после обеда, второе – от Розетты, которая в сообщении рассыпалась в поздравлениях. И было даже третье. От Бельфегора. Даже Его короткое и ясное “С Д.Р., лягушка” порадовало Кёнэ не меньше. Буквально через пару секунд, как зеленоволосый это прочёл, на экране отобразился входящий звонок. То оказалась снова его подруга.
– Привет-привет, Фран! С днём рождения! – прокричала девушка в трубку так, что юноше пришлось ! телефон на расстояние вытянутой руки, чтобы не оглохнуть.
– Да, здравствуй, – наконец проговорил он, когда восторженные возгласы закончились. – Спасибо тебе за поздравление.
– Ладно, хотела просто лично поздравить. Ну как проходит день? – чуть тише добавила Розетта.
– Превосходно, – ответил парень, бросив взгляд на висящую картину и улыбнувшись.
– Рада за тебя! Ладно, бай! Может, потом позвоню. Удачи! – Фран не успел ей даже что-либо ответить, как послышались равномерные гудки. Ему казалось, что его подруга была сильно бойкой сегодня. С чего бы это? Так радовалась за него? Кёнэ не знал, но эта догадка как-то приятно грела ему душу. На его плечо неожиданно мягко опустилась рука Мукуро.
– Ну что, мой милый, нам пора. Иначе завтрак станет не таким вкусным. – Жалобно урчащий живот сказал за парня всё, поэтому они стали продвигаться сквозь толпу на выход. Зеленоволосого даже не волновало, как это так они прошли бесплатно на выставку, – наверняка она была открытой. Однако то было даже лучше – каждый желающий сможет прийти и увидеть картину Франа. Когда до выхода оставалось всего ничего, юноша обернулся ещё раз, чтобы запечатлеть в своей памяти этот вид до конца: не каждый день твоя картина попадает на такие масштабные выставки. Рокудо, проследив за взглядом своего возлюбленного,усмехнулся и сказал:
– Не переживай, эта выставка будет длиться ещё целую неделю. Налюбуешься ещё на свою прелесть! – такой доброй и чистосердечной улыбки Кёнэ мог видеть на лице своего учителя весьма нечасто, потому и удивился сейчас.
– Ну ладно… – пробурчал он, пытаясь сдерживать уголки своих губ, которые так и стремились растянуться. Они вышли на улицу, и прохлада вновь обдала их лица своей свежестью. Обратный путь был не таким быстрым и показался им обоим более коротким, нежели чем когда они шли на выставку. А Фран чувствовал себя маленьким ребёнком. Нет, вот правда. Таким же верующим в чудо, таким же наивным… Да и как ту им не станешь, раз все желания исполняются в один миг? И даже не играл особой роли тот факт, что сегодня день рождения и по идее мечты должны сбываться. Просто… Кёнэ ощутил, что будто бы получил все награды за то, что сделал в прошлом, как изменил себя: и творчество своё улучшил до того, что аж взяли на выставку, и завёл пару друзей, которые не забывают его, и… А вот что сказать про любимого, зеленоволосый и не знал – чем зацепил и понравился ему, было решать только самому мужчине. Но даже то, что на сегодня он любим и любит, было не то чтобы приятно осознавать, а даже… восхитительно, чудесно, необыкновенно. Будто бы всего меньше, чем за год, парень смог добиться большего, чем за свои шестнадцать лет. И на всё это его мотивировал всего-навсего один лишь человек… тот, который ничего не просил взамен, который просто любил и помогал, прощая абсолютно все шалости и колкости Франа. Прям святой человек!
Юноша, когда до его дома оставалось ещё чуть-чуть, вдруг остановился и схватил за руку Мукуро, притянув его к себе. Его руки вмиг сомкнулись за шеей синеволосого, а сам Кёнэ уткнулся ему носом в плечо, поднявшись на носочках. Рокудо не то чтобы не ожидал такого; его сильно удивленное лицо говорило о наивысшей степени того, насколько это неожиданно произошло.
– Спасибо тебе, Мукуро… Ты даже не представляешь!.. – слова обрывались на середине предложения, мысль убегала далеко вперёд, и речь не поспевала за ней. Фран притих, пытаясь выровнять дыхание, но из этого ничего не вышло. Успокоиться никак не получалось из-за потока чувств, мыслей, невысказанных благодарностей… Мужчина, было видно, так ничего и не понял, но ободрительно погладил возлюбленного по голове, на всякий случай добавив, что “Совершенно не за что”. Зеленоволосый понимал, какой необыкновенный человек ему достался; уж тут нельзя было ничего сказать кроме того одного слова – идеальный.
Только сейчас осознав, как глупо выглядит перед репетитором, Кёнэ быстро отстранился и направился в свой подъезд, таща за собой мужчину и пытаясь на него не смотреть. Слишком тупо и даже немного по-бабски получилось, считал он сам. Однако стыд развеялся тогда, когда они зашли в квартиру и уселись вскоре за накрытый стол, который ломился от разного рода блюд и вкусностей. Голод как нельзя лучше сближает людей, заставляя забывать о стыде, смущении и тому подобных вещах. Проходя сквозь уютную и красивую гостиную, Фран вновь почувствовал, как его настроение поднялось до максимума, ведь эти шарики и буковки не могли не умилять, хотя пусть даже и его, парня. Мукуро следовал за ним, напомнив о том, что не разрешит наброситься ему на еду с грязными руками. И юноше, волей-неволей, пришлось побороть желание и отправиться сначала в ванную, а потом уже в кухню.
Завтрак прошёл в милой, уютной и семейной обстановке. Мужчина постарался на славу и сегодня: обыкновенная еда в его руках превратилась в нечто необычное, что было приятно не только желудку, но и глазу. В общем говоря, завтрак прошёл тихо-мирно и был изредка прерываем разговорами ни о чём, которые так органично вписывались в атмосферу. После него, вдоволь насытившись, учитель и его ученик прошли в комнату. Оказывается, Рокудо спешил не зря: с минуты на минуту должна была приехать Хлоя. Фран отчего-то слегка нервничал – кажется, он уже давно не видел свою мать. Не знал точно, что говорить ей в этот раз, как себя вести, что рассказать. Не посчитает ли она чем-то неприятным то, что Кёнэ хочет обнять её? Очень много вопросов крутилось в голове у парня, что его сильно и накручивало. Но вот от размышлений его оторвал громкий звонок в дверь; зеленоволосый бросился в прихожую, по ходу свалив что-то с полки. Включил свет и наконец отщелкнул замки. Дверь тихонько пошла в сторону, вот уже стали виднеться до боли родные черты лица.
Хлоя выглядела слегка взволнованной, но от этого не менее счастливой. Она, секунду постояв, вдруг резко сорвалась с места и прижала своего сына к себе так плотно, чтобы, казалось, никто не смог отобрать его у неё, но и так, чтобы не задушить его.
– Мальчик мой, Фран… – тихо проговорила она, прикрыв глаза и зарывшись в волосы парня. – Кажется, я тебя не видела вечность.
А Кёнэ не мог даже сказать что-либо в ответ: эмоции хлестали через край. Одни каким-то определённым словом то объятие описать было нельзя, а несколькими… было бы слишком много и напыщенно. Скажу лишь только, что в нём было столько нежного, непреодолимо ласкового, родного и тёплого, что при одном виде долго не видевших друг друга матери и сына сразу ощущалось то, что испытал каждый из них: любовь, избавление от долго мучившей тоски, радость желанной встречи… Фран чувствовал тепло Хлои и понимал, что, наверное, сейчас счастливее его человека нет на Земле. Хотя он был. Тот, кто стоял чуть поодаль от него и лишь молча наблюдал, радуясь за своего возлюбленного. Наконец, после двух минут молчания и объятия, женщина отстранилась и с нежностью взглянула на сына, проведя ладонью по его щеке, словно любуясь.
– Фран… с днём рождения, милый! – прошептала она, глядя ему прямо в глаза. А тот и не знал, что ответить, точнее, губы его отказывались двигаться в нужном направлении. Мать протянула ему какую-то коробочку, украшенную лентой; а Кёнэ, взяв её, даже не стал вскрывать пока – лучшим подарком было для него присутствие Хлои. Он просто был слишком поглощён этой атмосферой, которая воцарилась в прихожей, а глаза его матери будто бы даже затягивали, заставляя забывать о реальности.
– О, и вы здесь! Здравствуйте! – радостные слова донеслись до парня как будто сквозь пелену; Хлоя приметила синеволосого на заднем плане и поспешила поздороваться.
– Добрый день.
– Ну что, уже отмечаете или как? – женщина прошла вперёд и заглянула в кухню. – Ого, это кто был таким поваром и таким грязнулей?
Кёнэ стало чуть-чуть стыдно: после еды он оставлял на столе далеко не идеальную чистоту, в отличие от некоторых. Даже то, что мама сказала это шутя, не убавило его смущения. Хлоя уже зашла на кухню, даже что-то, кажется, успев попробовать. Юноша только-только хотел последовать за ней, как его за руку притянул к себе Мукуро и, пока их не было видно, особенно страстно и дразняще оставил на его губах свой поцелуй.
– Ну-ну, ты чего? Кажется, будет весело! – парень в ответ лишь кивнул. Они с Рокудо прошли на кухню, где уже вовсю хозяйничала мать зеленоволосого, почувствовав, что женщина она здесь одна, и увидев много минусов в сервировки стола, приготовлений блюд и тому подобных вещах. В принципе, до обеда было ещё далеко, но Хлою было не остановить. Поставив что-то на разогрев, она развернулась в сторону вошедших и воскликнула:
– Может, попьём чай, а потом сходим куда-нибудь? Чего дома-то сидеть?
– И то верно, – неожиданно согласился мужчина. – Хорошая идея! Давайте приступим!
Хлоя восторженно хлопнула в ладоши и мигом бросилась включать чайник. Фран и Мукуро уселись за стол; вскоре послышался щелчок, и вот уже по чашечкам был разлит дымящийся напиток. Женщина присоединилась к ним, попутно поставив тарелочку с вкусностями. Завязался разговор обо всём: о каких-то мелочах, будь то фирма конфет или марка чая, и о немаловажных темах, типа некоторых планов на будущее и т.д. Хлоя между прочим заявила, что немного подумала и решила – в загородный дом они будут приезжать пока только летом и то, недели на две. Это она обосновала тем, что, вероятно, Франу будет пока не совсем привычно общаться с ней так часто: ему нужно просто привыкнуть. Рокудо с ней согласился и сказал, что считает это рациональной и благоразумной идеей, нежели чем то, что было в начале. Потом они вновь заговорились на какую-то тему; Кёнэ в этом обществе чувствовал себя весьма уютно и хорошо – здесь не надо было ничего стесняться и пытаться выдавать себя за другого человека, нет. Они смеялись, так звонко и так чистосердечно; они о чём-то спорили, впрочем, не так сильно и не так яро, чаще всего соглашаясь с мнением друг друга; они, наконец, просто наслаждались тем, что смогли собраться вместе и так мило поболтать.
После этого Хлоя, Мукуро и Фран стали решать, куда бы сходить. В итоге выбор был сделан – парк аттракционов и последующий перекус в кафешке. Мать парня расстроилась было из-за того, что ей не удастся удивить мужчин своим умением готовить, на что те ответили, что с радостью вкусят её кулинарию вечерком, как раз на ужин. Вскоре они собрались и стали добираться до парка. В общем-то говоря, эта часть дня прошла очень… очень необычно, весело, экстремально даже, можно сказать. Все эти американские горки захватили дух Франу, которому было кататься на них впервые. Он сам удивился, как громко кричал на мёртвой петле и как эмоционально на всё это реагировал внутренне. Рокудо же, ему казалось, наблюдал за ним всё это время, радуясь достигнутому результату. А Хлоя… Хлоя была просто счастлива. Собственно, как и вся эта компания сегодня. Потом, после головокружащих аттракционов, они, как и договаривались, зашли в ближайшее кафе, заказали себе чего-нибудь полегче и перекусили.
Время близилось к вечеру, и компания пошла домой. У них было столько впечатлений: каждый из них рассказывал что-то своё, улыбался, иногда останавливал свой словесный поток, чтобы сделать глоток воздуха, и вновь продолжал. Так и добирались до квартиры. Когда пришли, Хлоя стала готовить ужин. Но разговоры их не умолкли: мужчина и парень напросились в помощники и теперь нарезали что-то вместе с ней, при этом не останавливая свою речь. Фран… Фран понял, что только сейчас может вздохнуть спокойно – кажется, вот это действительно его личный Рай. А что может быть лучше? Для него – точно ничего. Такая атмосфера, наполненная счастьем, уютом и раскованностью, такие люди рядом, которым, уж это точно, замены не сыщешь, и, наконец, сам Кёнэ, много узнавший про себя и, можно сказать, в корне изменивший себя. Большего и желать было бы уже слишком. Да и желания сегодня исполнились все – этот день запомнится зеленоволосому надолго. Однако за весёлым ужином последовало расставание.
Хлоя сказала, что не хочет пока стеснять своего сына и не будет заставлять его жить с ней – наверняка долгие годы разлуки сделали на нём свой отпечаток, но приезжать довольно-таки часто, примерно раза по три в неделю, она будет. Женщина призналась, что чувствует – им нужно привыкнуть друг к другу. И это будет не таким уж и простым процессом, как может показаться на первый взгляд. Фран с ней согласился и… не сдержавшись, обнял её. “Как бы то ни было, я буду скучать…” – были его слова. Хлоя до того растрогалась, что глаза её были на мокром месте. Но расстаться им пришлось; правда, уже никто не плакал – ведь все верили в самое наилучшее. Как только дверь закрылась, юноша ощутил, как впереди него сомкнулись руки и прижали к себе. Мукуро опустился на его шею и едва касаемо провёл губами по гладкой коже вниз, остановившись на уровне плеча и только теперь соприкоснув свои губы с кожей намного плотнее.
– Боже, было сложновато держать себя в руках, когда ты рядом и такой… ух! – шёпот достиг уха Франа. приятно его защекотав.
– Такой, это какой? – выдохнув, спросил парень,откинув голову назад.
– Соблазнительный. Любимый. Манящий, – мужчина прикусил мочку уха – вовсе не больно, даже как-то ласково и нежно.
– Перестань! – Кёнэ немного улыбнулся, развернувшись и оказавшись лицом к возлюбленному. – Всё-то ты любишь преувеличивать.
Мукуро усмехнулся в ответ, а в следующую секунду схватил любимого за талию и забросил его на своё плечо.
– Ну что ж, Франни, теперь нам полагается заслуженный отдых! – Зеленоволосый лишь хмыкнул, болтаясь на плече учителя, как мешок с картошкой.
– Нам? Кому именно, нам? – решил сразу спросить парень, зная привычку репетитора делать такого рода вещи с ориентировкой больше на себя.
– А кто сегодня трудился не покладая рук? тому и отдых. С использованием людей, конечно, которые были рядом.
– Я даже боюсь подумать, что же ты такое придумал и чего хочешь, – скептически произнёс Фран, будучи сброшенным на кровать. Рокудо, скрестив руки на груди, оглядел заметно измотавшегося за день Кёнэ и сделал свой вердикт:
– Хм. Посмотрим, что бы с тобой можно такое сделать, – и наклонился над ним, убрав прядку волос с лица. – А вообще, скажи… ты… рад? Рад тому, что сегодня было?
Мужчина выжидающе смотрел на него, выражая всем своим видом сосредоточенность и внимание. Фран мило улыбнулся.
– Даже больше. Счастлив. Спасибо тебе, Мукуро… – лёгкий поцелуй остался на губах у Рокудо, заставив того улыбнуться почти что той же самой улыбкой, что и его ученик. И действительно, именно сегодня Фран ощутил себя поистине самым счастливым человеком на Земле. И, видимо, не только сегодня… Он был рад от того, что мир смог увидеть его картину, что с мамой наконец наладились взаимоотношения, что и возлюбленный его… рядом, просто рядом, и большего явно не нужно. Это чувство приятной материей наполняло душу юноши, заставляя улыбаться и наслаждаться жизнью в полной мере. Кажется, его жизнь пошла по восходящей. И виной тому всего-то один человек. А может, и сам Фран?..
========== Глава 31. Застигнутый врасплох. ==========
С любимыми не расставайтесь!..
“Баллада о прокуренном вагоне” А.Кочетков (с).
После того счастливого дня, в который произошло много чего хорошего: и день рождения, и выставка картины, и приезд Хлои, прошло около трёх недель. Фран и Мукуро вновь возвратились в прежний ритм жизни – занимались подготовкой к экзаменам парня, которые должны были быть уже через полтора месяца. Кёнэ, если честно, отчего-то вовсе не волновался – пару демонстрационных вариантов тех работ, что ему придётся выполнить на экзамене, он решил практически без проблем и ошибок, а какие-то мелкие пробелы в его знаниях они с Рокудо уже начали исправлять. Жизнь, казалось, пошла действительно хорошая – не считая мелочных хлопот и проблемок, Кёнэ жил со своим возлюбленным вообще в мире и согласии. Порой и ему самому было интересно, почему у них всё так гладко, но понял, что ответ лежит на поверхности – они слишком хорошо друг друга дополняют. Если чего не знал один, знал другой, и так далее… Такая жизнь весьма радовала парнишку, хотя знал он, что может случится всякое, потому и был готов к серьёзным проблемам. Но и нагнетать обстановку не хотелось, поэтому зеленоволосый чаще всего думал о хорошем – к примеру, о том, что может учиться в одном из престижных университетов Падуи. Об этом он судил по высокому проходному баллу и хорошей подготовки к экзаменам (хотя насчёт второго можно было не спешить говорить так сразу). Свою профессию Фран тоже уже давно выбрал и рассказал о ней Мукуро, который одобрил его решение. Но всё это были лишь планы на будущее. Как всё обернётся на самом деле, одному богу известно. Главной задачей Кёнэ было сейчас наконец-таки сдать программу экстерном, а потом уже и экзамены. А вот далее можно будет и отдохнуть…
Об этом сейчас почему-то и задумался зеленоволосый юноша, мечтательно вздыхая и вышагивая по каменной мостовой. Он возвращался домой после занятий в художественной школе, широко улыбаясь при этом. Согревала его та мысль, что вот совсем скоро он сможет увидеть любимого, кинуться в его объятия, взглянуть в разноцветные родные глаза, коснуться шершавых тонких губ, обвить руками сильное тело… Фантазия Франа ушла куда-то совсем далеко, заставив того жутко покраснеть и закрыть смущённое лицо шарфом, чтобы не было видно так явно. Стало как-то сразу невыносимо жарко, а тело приятно заныло от ломки, коей отчего-то стало сопровождаться каждое возбуждение юноши. В те моменты мозг отключался совершенно, хотелось срочно получить желаемое от Рокудо и повалить его на кровать, крепко поджав под себя. Кёнэ не так давно стал представлять себя и синеволосого, их сплетённые разгорячённые тела и, насколько позволяла фантазия, разворачивающиеся действия дальше… Да, парень прекрасно знал, каким образом занимаются сексом и мужчины, но вот когда дело доходило до самого действа, его мысли мгновенно обрывались на том. Ну не мог он представить именно их с мужчиной в каких-то весьма странных позах! Ему нужно было просто почувствовать самому… Вроде, ещё на день рождения Мукуро намекнул, что не будет против, если его ученик того захочет и хорошо попросит, но… пока Франу было не совсем удобно требовать у Рокудо секса. Что-то не позволяло ему этого сделать. Не хотел он показаться своему горячо любимому учителю типичным подростком с одними только извращениями на уме… Хотя от этого, ясное дело, фантазия и походы в ванну в одиночку, а иногда и нет, не могли остановиться – юное тело нуждалось в получении хотя бы таких маленьких удовольствий.
Рокудо в последнее время, как ни странно, не был строг или слишком развязен – он нашёл так называемую золотую середину, и ей придерживался. Поэтому никогда не настаивал на чём-то; если Фран хотел что-либо и говорил об этом напрямую, то он это получал и в самом лучшем виде. Так и жилось им – никто не испытывал недостатка в чём-либо, однако какой-то лишней, весьма ненужной, но от этого не менее желаемой роскоши всё равно не хватало. Кёнэ прекрасно знал, что в большей степени это всё зависело от него, но он не мог или не хотел действовать так скоро. Раздумывая об этом, парень перешёл дорогу, уловив движение людей вокруг, которые двинулись вперёд, как только загорелся зелёный свет. Он ощутил, как что-то прохладное и мелкое коснулось его лба – то был начинающийся дождик; в последнее время они стали весьма частыми в Италии. Юноша глянул на небо – сплошь и рядом покрыто тяжёлыми, грузными и серыми облаками, которые не давали своей плотностью и малейший шанс на проникновение луча в этот мрак, воцарившийся на земле. Ведь, действительно, в три часа дня на улице было так же темно, как и вечером. Вновь асфальт стал влажным, а впадины и выбоины вмиг заполнились водой, которая выходила из них и образовывала огромные лужи. Послышались мгновенные хлопки раскрывающихся зонтиков и ускоренное шарканье обуви о землю – все спешили укрыть себя от нарастающего ливня. Даже Фран впервые в жизни натянул на голову капюшон и стал двигаться побыстрее, так как до его дома оставалось всего ничего.
В этой мерзости и сырости, сильно вгонявших в депрессию, спасением Кёнэ был лишь его любимый учитель. Только он мог скрасить его серый день, рассмешить, удивить, обнять, просто составить уютную компанию за вечерней чашкой чая. Поэтому сейчас, улыбаясь, как придурок, юноша бежал до дома, шлёпая по лужам, разбрызгивая грязную жижу на прохожих, проскальзывая на красный свет, уворачиваясь от бибикающих машин и перепрыгивая через ограды, чтобы сократить путь. Он знал, что спешит не зря – дома его ждёт возлюбленный, тепло, уют, какое-нибудь совместное времяпрепровождение, поэтому болеть сейчас было нельзя – без зонтика при таком ливне следовало как можно скорее оказаться дома. Вот впереди стал виднеться родной дом серо-бежевого цвета с тёмно-красной входной дверью. Фран быстро влетел в подъезд, пытаясь успокоить свой ставший бешеным ритм сердца и учащённое дыхание. Несколько раз ткнув пальцем в блестящую кнопку лифта и не дождавшись его, он, перепрыгивая сразу через две ступеньки, бросился бежать по лестнице, судорожно хватаясь за новенькие синие перила. Когда добрался до последнего этажа, стал лихорадочно искать нужный ключ. Вроде Кёнэ и знал, что дома есть Мукуро, но решил отчего-то открыть всё-таки ключом – для того ли, чтобы удивить учителя, или просто по очень давней привычке, было неизвестно. И вот он ворвался в квартиру с возгласом: “Мукуро-сенсей, я дома!”.
Парнишка включил свет в коридоре и даже приоткрыл рот от удивления – ни на кухне, ни в комнате, вообще нигде не горел свет, и не было даже намёка на то, что здесь кто-то есть. Но это, в общем, поначалу не остановило и не так сильно поразило зеленоволосого – бывало и такое, что мужчина засыпал днём. Правда, кто-то потом до полуночи мешал Франу, но это совсем другая история… Кёнэ скинул с себя шарф, куртку и обувь и, даже не повесив их, кинулся в гостиную, тихо зовя своего учителя. В ответ ему была лишь тишина, которая именно сейчас как-то неприятно давила на сознание. Он решил заглянуть сначала в комнату. Ни на кровати, ни на диване никого. Потом, с каким-то возникнувшим неприятным осадком на сердце, отправился юноша в кухню, на балкон, да даже в туалет и ванную комнату, но всё равно – Рокудо нигде не было. Не то чтобы волнение, но некое мелкое беспокойство прочно закрепилось у него на сердце. Но Фран решил раньше времени не паниковать, ведь его возлюбленный мог уйти куда угодно, правда, обычно он предупреждал… Но всё же – Кёнэ насильно успокоил себя и, тяжко вздохнув, решил дождаться Мукуро. Он прошёл в свою комнату и переоделся в домашнюю одежду. Далее пошёл на кухню, решив приготовить что-нибудь на вечер, и, может быть, тем самым удивить Рокудо.
Однако когда юноша принялся доставать из морозильника какое-то мясо, то краем глаза заметил на столе нечто чёрное. Развернулся и, увидев, что это было, как-то мигом пал духом. Он-то надеялся, что во время готовки всё-таки позвонит учителю и спросит, где его носит, но сейчас сильно расстроился, ведь тем предметом на столе и был забытый его возлюбленным мобильный. Стало сразу как-то тревожно на душе – и вроде бы, с чего волноваться, его любовник – взрослый мужчина, который вправе куда-то уходить и имеет возможность защитить себя в случае чего, но… это противное “но” всегда портило всё! Ну не мог Фран веселиться и отдыхать, когда рядом не было его чёртова Рокудо. Парень поник головой и, минуту так постояв, всё же собрался с мыслями и порешил подождать до вечера своего любимого. А дальше… дальше посмотреть по ситуации. Во весь оставшийся день Кёнэ был как на иголках: нервно ходил из одной комнаты в другую, занимался всякой ерундой, лишь бы отвлечь себя, не сидел на месте, кусок ему в горло не лез, да и вообще, за что ни брался, всё не получалось: захотел порисовать – выходили какие-то каракули, решил почитать – и строчки не понял после десятого раза прочтения. В общем говоря, день проходил как-то не очень. Тревожные мысли, беспокойные рассуждения терзали его ум, заставляя думать только о том, хотя парень и пытался с этим бороться, но тщетно… Единственное, что мог сейчас делать зеленоволосый юноша, это стоять на балконе и бесцельно поглядывать вниз, на снующих по асфальту людей. Что, собственно, он сейчас и делал.
То ли Фран пытался сейчас забыть о своей насущной проблеме, будто выветривая её на свежем, холодном воздухе (и в тот миг он вовсе не думал о том, что может заболеть, просто это было единственным, что он мог делать тогда), то ли пытался разглядеть средь тысяч хмурых, весёлых, смазливых, серьёзных, и не очень лиц своё любимое, которое, как казалось ему тогда, должно обязательно узнаться и заметиться среди всех остальных – юноша и сам не знал, для чего здесь стоял и терпел на себе мелкие холодные и до жути противные капли дождя. Может, это место вселяло ему хоть небольшую, но надежду?.. Возможно, правда вот почему-то от этого лучше, увы, не становилось. И информации о местонахождении Мукуро от этого тоже не прибавлялось. Кёнэ терзался сомнениями, что ему делать: подождать и не торопиться до следующего утра, что было самым рациональным и верным решением, или же, впору своему характеру, лихорадочно выбежать из дому и искать мужчину неизвестно где и как. Первый вариант был более правильным, так как Рокудо, в самом худшем случае, мог с лёгкостью появиться лишь завтра, однако второй вариант, в контраст первому, являлся каким-то… как нельзя более понятным и родным Франу именно сейчас. Именно сейчас хотелось вырваться из давящих стен дома на улицу, пускай там и было холодно, но зеленоволосый остро желал поискать возлюбленного по городу и, наконец успокоившись, что сейчас он бессилен, устало поплестись домой. Парень вздохнул, схватившись за голову руками и сжав в пальцах пряди своих волос. Вроде, пока и не было причины так сильно волноваться, но он уже не находил себе места. Слишком боялся… боялся вновь потерять учителя. Одного раза ему, слава богу, хватило – Новый Год у него был насыщенным, и тогда и уроки были извлечены, и сделаны соответствующие выводы. Повторять подобную ситуацию ему вовсе не хотелось. Так что теперь было совсем-совсем беспокойно на душе у Кёнэ.
Немного постояв под весенним дождём, юноша решил всё-таки зайти в дом и согреться – заболеть, когда придёт его учитель, у него отнюдь не было желания. Готовка ужина сильно приостановилась, точнее, прекратилась насовсем: мясо давно разморозилось, овощи, готовые для нарезки, лежали на доске, а сковорода на холодной плите поджидала, когда её подогреют и бросят в неё какую-нибудь еду. Фран, окинув взглядом сумрачную кухню (включать свет отчего-то не хотелось), вновь тяжко вздохнул и запихнул все продукты обратно в холодильник, решив, что есть сейчас вовсе не хочется. Даже при одном взгляде на еду становилось как-то тошно. Без Мукуро всё становилось каким-то противным и ненужным: день мгновенно пошёл по наклонной, туда же покатилось и настроение. Кёнэ, вскоре развернувшись и уже было собравшись идти в комнату, вдруг остановился и бросил беглый взгляд на стол. Заметил мобильный репетитора, который как лежал на прежнем месте, так и остался – в тот раз парень даже не прикоснулся к нему, просто тихо расстроился. Теперь же Фран робко, но с уже нарастающей уверенностью подошёл к столу и осторожно взял в руки гладкий чёрный смартфон. На самом деле, на такие мелочи, как телефон, парень редко обращал внимание – знал только, как выглядел тот, и всё. Теперь же его наблюдательность обострилась раза в три: он заметил и немного облупившуюся краску на ободке рядом с экраном, впрочем, не такую заметную, и слегка поцарапанную кнопку блокировки, и то, насколько сам смартфон был лёгок и не умещался в ладони. Панелька сзади была чёрной, но не полностью – разные тона этого и серого цветов ложились небольшими неровными волнами, делая телефон в чём-то оригинальным. Кёнэ засмотрелся, а потом, встряхнув головой, отошёл от своего загипнотизированного состояния. Вздохнув, он захватил мобильный возлюбленного с собой и поплёлся в комнату. Юноша вовсе не собирался лазить по телефону любимого – это казалось ему слишком подлым; нет, он хотел просто подержать его рядом, будто так должно стать намного лучше и менее тревожнее. Скажете, что сильно глупо? В такие моменты уже не думаешь о степени глупости своего поступка – то, что успокаивает тебя, становится на первый план, и, хочешь-не хочешь, ты делаешь это.
