Текст книги "Сдать экстерном, или Мой репетитор (СИ)"

Автор книги: Julia Shtal

сообщить о нарушении

Текущая страница: 36 (всего у книги 42 страниц)

Осознав в последнюю очередь комичность ситуации, Кёнэ про себя посмеялся над самим же собой и поспешно прислушался к тому, что говорил его учитель:

– …и одну чашечку эспрессо плюс два круассана. На этом всё. – Быстро записав заказ мужчины, официант кивнул и не медля развернулся к юноше:

– Что будете заказывать? – Фран, так и не разобравшись с меню (на самом же деле даже его не открыв), подумал, что сильно задержит приготовление еды Мукуро, если будет долго думать, так что мгновенно выпалил:

– То же самое, что заказал он, пожалуйста. – Указав кивком головы на впереди сидящего любовника, парень уловил на себе краем глаза удивлённый взгляд репетитора. Официант, нисколько в свою очередь не смутившись, просто что-то быстро чиркнул в своём блокнотике и, забрав меню, тихо проговорил: “Спасибо за заказ!”. Когда он ушёл, Рокудо всё же решил озвучить свой немой вопрос, который и без того ясно читался в его взгляде:

– А ты уверен, что всё съешь?

– А что ты заказал, если не секрет? – решил поинтересоваться зеленоволосый, подумав, что было бы неплохо узнать о своём будущем завтраке. Мукуро в изумлении вскинул брови ещё выше.

– Ого, да ты даже не знаешь? Ну и чудной же! – мягко рассмеявшись, ответил он, склонив голову вбок. – А если вообще, то… давай лучше я заставлю тебя немного помучиться? Это будет поинтереснее!

– Не получится, – весело проговорил парень. – Я уже знаю, что кофе и круассаны в твоём завтраке точно будут. Так что не проведёшь!

Рокудо лишь сдержанно усмехнулся и положил голову на кисти, как-то хитро взглянув на ученика. Фран принял такую же позу и стал внимательно наблюдать за возлюбленным.

– Кстати… – негромко начал мужчина, – твой страх увидеть здесь Хроме был так очевиден!..

– Ну… ну не знаю. Почему вообще так? И всё это неправда, да! – сильно разволновавшись, стал глупо оправдываться он. Синеволосый рассмеялся и потрепал любовника по голове – ему было в удовольствие наблюдать это смущение и попытку отнекаться. Юноша всё же сдался и улыбнулся, глядя исподлобья на учителя. Мукуро откинулся на спинку стула и как бы невзначай произнёс:

– И вот ещё что… даже если мы когда-нибудь встретим её, в этом не будет ничего криминального. Или ты думаешь, я совсем похож на животное, которое может соблазниться лишь одним видом красивой девушки? – проницательный взгляд Кёнэ ощутил на себе, даже не поднимая головы. Он на пару секунд замялся с ответом, а потом воскликнул, прямо глядя на любимого:

– Что ты! Я о тебе вовсе не такого мнения. Просто какая-то антипатия к ней у меня всё-таки есть… – хмыкнул Фран, медленно переведя взгляд с мужчины на барную стойку поодаль от них и будто бы всерьёз задумавшись об этом. Зеленоволосый положил локти на столик и подпёр руками голову; Рокудо тоже слегка придвинулся к нему, уперевшись о стол и разглядывая в свою очередь ученика.

– Ну смотри мне… – внимательный насмешливый взгляд сменился на прежний – мягкий, а ладонь осторожно коснулась щеки парня. Мукуро плавно провёл пальцами по коже шеи Франа, а потом, приложив небольшое усилие на уровень затылка, притянул лицо того к себе поближе и быстро коснулся его губ своими. Юноша не успел даже оказать сопротивление – таким быстрым был поцелуй, теперь же ему оставалось лишь смущённо поглядывать вокруг, боясь быть замеченным, и кидать недовольные взгляды в сторону мужчины, который теперь удовлетворённо улыбался и закинул руки за голову. Порой Кёнэ дивился такой легкомысленности своего возлюбленного – вроде бы уже взрослый человек, а вёл себя, словно малое, ничего непонимающее дитя. Ведь было совсем ясно, что немногие люди способны принять такие отношения, то есть любовь двух людей одинакового пола. Увы, стереотипы так въелись в разумы человечества, что оно перестало видеть настоящую любовь и призывало к “нормальным” отношениям. “Нормальным”, но порой таким ненавистным. Так что и сейчас зеленоволосый опасливо оглядывался по сторонам, боясь навлечь ненароком этим поцелуем беду, но, благо, всё обошлось – окружавших их людей было не так много, и все они были либо слишком увлечены разговором, либо сидели, уткнувшись в свои гаджеты. Успокоившись и расслабленно выдохнув, парень также откинулся на стул и продолжил с укором поглядывать на репетитора. Вид того был крайне весёлым для этой ситуации.

– Мукуро-сенсей, ты бы хоть думал, а не лез целоваться. Хорошо, что никто не заметил, – практически шёпотом и слегка сердито проговорил Фран, скрестив руки на груди и в упор глядя на любимого. Тот беззаботно расхохотался.

– У меня всё под контролем, что ты! А если кто и заметит, то что с того? Мы живём в современном гуманном обществе, а не в каком-нибудь Средневековье, где за один только лишний взгляд могли казнить, – приняв непринуждённую позу, сказал мужчина.

– Не такое уж это общество и гуманное… – тихо заметил Кёнэ, но больше спорить с учителем не стал – глупо это и бесполезно. Да и на другом конце зала показался официант, нёсший, судя по всему, их заказ. Так что время дебатов объявлялось закрытым. Мукуро проследил за его взглядом и тоже увидел, как их завтрак приближался к ним.

– О, вот сейчас и узнаешь, что ты там такое себе заказал… – заметил Рокудо и нормально уселся за стол, развернув салфетку и положив её к себе на колени. Фран последовал его примеру. Когда официант подошёл, на стол стали опускаться разные тарелочки со всевозможными яствами – и болоньез, и небольшой кусок пиццы, и даже ризотто, а ещё и обещанные круассаны с эспрессо, которые парнишка, конечно, ожидал увидеть. Увидев всё это, он глубоко засомневался в своих возможностях насчёт того, что сможет съесть это. Мужчина вполне ожидал такой реакции и, специально уловив момент, усмехнулся перекошенному от изумления лицу ученика.

– Ну что, на спор: съешь или не съешь? – спросил репетитор и придвинул свои тарелки к себе, после потерев ладони в предвкушении зрелища – благо, “хлеб” у него был. Кёнэ не мог отказаться от такого предложения: его вспыльчивый характер стал понемногу просыпаться. Глаза его засверкали, в руках показались вилка и нож, а рядом с ним – его порция завтрака.

– Давай! На что спорим? – Синеволосый удовлетворённо хмыкнул и задумался.

– Даже не знаю… Давай так: потом придумаем. Главное – ничего предосудительного и неприятного, хорошо? Остальное всё можно.

– Согласен! – просто воскликнул парень и, сглотнув слюну, взглянул на первое блюдо. Его живот требовательно заурчал, и в ход в скором времени пошли вилки и ножи. Рокудо как-то хитро улыбнулся и принялся за еду также; кажется, он что-то задумал или о чём-то знал. Пожелав друг другу приятного аппетита, двое влюблённых с аппетитом принялись за еду.

Первая часть завтрака прошла тихо, без разговоров, и была прерываема лишь причмокиванием обоих, потом же дело пошло веселее: когда основной голод был утолён, то и потекли, само собой, какие-то споры, болтовня обо всём на свете и негромкий звонкий смех. Под конец же Фран совсем сдулся – впереди оставалось ещё одно блюдо, а есть уже, как на зло, не хотелось. Наверное, победитель в этом споре был известен ещё до того – ясное дело, что такое количество еды хватило бы на двух Кёнэ или на одного, но дня на два. Поэтому зеленоволосый принял свой проигрыш и был теперь заинтересован в том, что же такое придумает ему учитель. А фантазия у того, к радости или к горю, была ого-го!.. Но мужчина отказался пока оглашать своё желание, заверив его в том, что обязательно скажет потом. Парню было жутко интересно, но он решил на время позабыть об этом, чтобы не мучить себя лишними домыслами.

В скором они времени они допили кофе, расплатились за еду и наконец встали со своих мест, направившись к выходу. Когда вышли из кафе, невольно зажмурились из-за яркого солнца – после затемнённой обстановки в зале смотреть на него было непривычно. Фран потянулся и ощутил, что ему стало действительно лучше после прогулки, – вчерашнее событие уже отошло на второй план, настроение улучшилось, а желание жить и творить дальше усилилось в разы. В душе юноша снова был благодарен учителю, но, как обычно, на словах это высказать у него не получалось: боялся, что выйдет слишком сухо, поэтому решил промолчать, нежели чем ляпнуть что-нибудь не то. Но Мукуро всё прекрасно видел: и просиявшее лицо ученика, и его благодарный взгляд, и улыбку от уха до уха, так что не видел смысла слышать от него ещё какие-то “Спасибо” – для него улыбка зеленоволосого уже была счастьем, особенно после вчерашнего-то… Поэтому, вновь взяв парня за руку, он повёл его в совершенно противоположную сторону от дома. Кёнэ был слегка удивлён, хотя и позволил тому увлечь себя.

– Куда мы идём? Разве не домой? – поинтересовался он, едва поспевая за репетиром.

– А разве ты хочешь туда? – проницательно и с улыбкой взглянув на него, спросил Рокудо. Юноша замялся.

– Ну-у… а уроки? и подготовка к экзаменам? – вспомнив как раз кстати про свои занятия, вопросом на вопрос ответил Фран. Тем временем они остановились у какого-то пешеходного перехода. Синеволосый полуразвернулся к нему и воскликнул:

– Боже, это так скучно! Куда лучше сходить в одно весьма интересное место!.. – сделав упор на последние слова, он хитро глянул на сильно заинтересовавшегося ученика и тут же отвернулся.

– И это говорит мой учитель… – осознавая всю комичность ситуации, тихо и, кажется, себе проговорил Кёнэ, хлопнув ладонью по лбу. Мукуро рассмеялся.

– Я прекрасно помню про занятия, мой недогадливый ученик… – начал он и повлёк любимого за собой, когда на светофоре загорелся зелёный. – У меня всё под контролем. Однако, согласись, сейчас тебе наверняка не захочется сидеть и корпеть над учебниками, решая примеры. Притом ты – довольно-таки способный и, что весьма хорошо, не туп и не глуп, так что тебе будет достаточно пару уроков – и к экзаменам ты будешь уже готов. Так что не переживай, любимый…

Они зашли за какой-то угол дома и, пока поблизости никого не было, Мукуро резко прижал его к стене и поцеловал так страстно, что Франу нехило вскружило голову. Он тогда и хотел как следует дать по башке Рокудо из-за того, что тот стал в людном месте так себя вести, но не смог, ведь в тот момент всё разумное покинуло его, да и руки были сжаты кистями любимого настолько, что не было возможности ими пошевелить. Наконец мужчина отпустил его, смущённого, запыхавшегося и немного разозлённого такой проделкой – но лишь немного. В основном же парня посетили самые приятные чувства. А синеволосый, пока его ученик был рядом, прошептал:

– Я думаю, это будет получше, чем учёба. Сейчас она тебе ни к чему.

– И это опять говорит мой учитель!.. – удивлённо воскликнул Кёнэ и рассмеялся. Мукуро же просто потрепал его по голове, а потом схватил за руку, и они снова двинулись в путь.

– Так куда мы идём, Мукуро-сенсей? – не унимался Фран, оглядываясь вокруг. Дома были ему смутно знакомы, собственно, как и сам район, правда, юноша редко сюда захаживал, но всё же…

– Я же говорил уже – в одно весьма интересное место. Чем ты только слушаешь? – Рокудо повернул голову в сторону адреса дома и, кивнув каким-то своим мыслям, словно сверившись с тем, что они идут правильно, поплёлся направо от того дома.

– О, будто бы от этого мне стало сразу всё так понятнее! – недовольно проговорил парень и тоже глянул на адрес – только вот это не дало ему нужной информации.

– Тебе там должно понравиться, обещаю. А если же будешь нетерпеливым учеником, отправлю домой решать сто примеров, – пригрозился мужчина, с деланной суровостью взглянув на ученика. Тот вмиг присмирел.

Чем дальше они шли, тем менее знакомыми становились Кёнэ адреса улиц и очертания домов. Вскоре он понял, что идёт там, где ни разу не бывал. Собственно, этот район был самым обыкновенным, даже малость бедным, но в общем хорошо обустроенным – не в плане новостроек и торговых центров, а природы и сохранившихся скульптур прошедших веков. Домики здесь были маленькими, неуклюжими, в чём-то напоминали старичков, которые жались друг к другу и пытались ещё сохранять стойкость при любых обстоятельствах. Краска местами облупилась, окна были мутными, двери и крылечки нещадно скрипели, но, как ни странно, эти домишки вовсе не наводили какого-то угнетения, тоски и жалости – наоборот, их беззаботно улыбающиеся жители, шумно переговаривающиеся между собой, намекали совсем на другое: они хоть и жили бедно, но поистине счастливо. Да и природой эта местность не была обделена: сады и парки были практически на каждом шагу, при всяком домике был свой участок, сплошь и рядом заросший душистыми, яркими цветами и фруктовыми деревьями, а по всему району змеилась сияющая речушка, плескавшая свои воды о зелёные берега, частично покрытые мхом. Фран не мог оторвать взгляда от всего этого пускай не такого уж и шедеврального, но природного и естественного великолепия. Нечасто удавалось ему бывать в таких вот полудеревнях – душный чопорный город всегда заменял ему простое село, панельные, похожие друг на друга новостройки видел он вместо ухоженных, низеньких дома, а щуплые, пожухшие деревца и редкая трава были ему заменой роскошным садам и величавым деревьям. Поэтому представление о природе у Кёнэ было практически никакое – а сюжеты для картин он брал, можно сказать, из головы.

Сейчас же увиденная красота восхитила его так сильно, что на секунду он позабыл, где находится и с кем идёт. Только лишь лёгкое сжатие ладони вывело Франа из транса. и он переключил своё внимание на Мукуро, который это сделал. Тот немного загадочно, немного счастливо улыбался и вдруг спросил:

– Ну что, нравится? – Парень быстро кивнул. – Тогда идём за мной, я покажу тебе ещё кое-что… Это место лично мне очень нравилось.

Это заинтересовало Кёнэ, и, будучи уже восхищённым увиденным, он последовал за учителем, так как тот свернул с главной дороги налево; конечно, “главной” её было сложно назвать – она была узка и больше похожа на просёлочную, но по сравнению с остальными в этом районе могла действительно называться так. Теперь же по одну сторону от них виднелись редкие домишки, а по другую – та самая речка, что извивалась по всей этой части города. Рокудо и его ученик пошли просто прямо, хотя последнему было невтерпёж уже взять и спуститься на берег речки.

– Сейчас дойдём до того самого места и сядем. Не переживай. – Мужчина потрепал юношу по волосам. Тот кивнул, но всё равно весь его вид выражал полное нетерпение: он зорко высматривал на берегу хоть чем-нибудь отличающееся от других место, решив, что это может быть то самое, о котором говорил его возлюбленный, и неосознанно ускорялся и теперь уже тащил репетитора за собой. В общем говоря, Фран оказался полностью увлечён поиском более или менее привлекательного местечка на окраине реки. Ясное дело, что сейчас никакие терзания по поводу случившегося вчера его не мучили; свежий воздух и положительные эмоции полностью прогнали его скорбь по картине.

Впереди же тем временем показался старинный каменный мост, гармонично вписывающийся в общий пейзаж. Наверное, это было гордостью сей деревушки: не в каждом посёлке можно было увидеть что-нибудь этакое. Серая, мшистая, каменная кладка резко выделялась среди нежно-изумрудной зелени деревьев перед мостом, но тем не менее это не казалось диссонансом, а наоборот, весьма хорошо подходящим сюда: у Кёнэ создавалось отчётливое впечатление, что он сейчас не в двадцать первом веке, а в пятнадцатом, ведь именно сочетание угрюмого моста и растительности вокруг было характерно давно прошедшим эпохам. Парень вдохнул сравнительно чистый воздух побольше в себя и улыбнулся: никогда бы он не подумал, что будет наслаждаться природой и делаться капельку, но счастливее от того, что просто созерцает обыкновенные деревья и мосты. И душа, словно какой цветок, постепенно расцветала после того, как её жестоко притоптали обстоятельства. Всё же естественное порой лучше всего помогает. Неважно, в каком именно горе, главное – исцеляет. Пускай и чуть-чуть, но это тоже дорогого стоит…

Наконец, когда мост уже поравнялся с ними, Мукуро неожиданно и резко свернул в сторону реки, потащив и ученика за собой. Фран неслыханно обрадовался, поняв, что они пришли к тому самому месту, и стал внимательно его разглядывать: то оказалось обыкновенным спуском к воде, отличающимся лишь большим количеством деревьев, растущих там, – их кроны были тяжелы и опускались порой к самой воде, делая некое подобие завесы от любопытных глаз с дороги. А каменная стена моста прикрывала сидящего там от взглядов людей с левой стороны; в общем, место было чудесное и нужное тому человеку, который собирался подумать о чём-либо в одиночку, да и нежное журчание реки малость успокаивало и настраивало на нужный лад. Кёнэ не мог знать, откуда Рокудо известно об этом местечке, но был сильно рад тому, что теперь они там. Когда учитель и его ученик спустились почти что к самой кромке воды, оказалось, что именно здесь берег был далеко не мшистым и болотистым, как это бывало до того, а наоборот, покрытым мягкой сухой травой и резко обрывающимся сразу в воду, что не давало влаге проникать в него. Зеленоволосый, осмотревшись, сразу же кинулся к самой речке и слегка наклонился над ней: течение было небыстрым, вода оказалась прозрачной и холодноватой (парень успел опустить ладонь туда), а дна, как на зло, не было видно. У самой кромки берега солнце ещё пригревало своими лучами, но уже под кроны деревьев, ясное дело, их тепло не доходило. Юноша выпрямился наконец и глянул на противоположную сторону – там виднелся такой же никем не занятый берег со своей дикой растительностью. Фран не сразу понял, что улыбается вот уже как несколько минут словно… счастливый идиот, это точно.

– Как тебе это местечко? – раздался тихий ненавязчивый голос Рокудо позади него. Кёнэ сладко вдохнул побольше кристально чистого воздуха и на выдохе ответил:

– Изумительно!.. Как ты его нашёл? – Мужчина тем временем подошёл к нему поближе, поставил ногу на булыжник, валявшийся тут же, и с каким-то благоговением оглядел открывающийся оттуда вид.

– Было дело юности моей, – усмехнувшись, ответил он и чему-то загадочно улыбнулся. Парень удивлённо глянул на него.

– Ты человек-загадка, Мукуро-сенсей… Сколько тебя уже знаю, а понимаю, что и… ничего и не знаю о тебе на самом деле, – тихо проговорил Фран и присел на тот самый камень, на который его учитель поставил ногу, приземлившись рядом с ней.

– Ну… – репетитор даже не знал, что сказать в таком случае, – Тебе я точно не запрещаю узнавать меня. Для тебя я открыт, как книга. Просто поверь, что знаешь меня.

На это парень лишь неопределённо хмыкнул и опёрся о ногу возлюбленного. Немного погодя он прошептал:

– А здесь и вправду хорошо! – И действительно, разве могло ли быть здесь плохо? Чего только стоили прохладный ветерок, нежно трепавший волосы и развевающий усталость, успокаивающее журчание речки и тихое, живущее своим чередом лоно природы! От этого всего на сердце становилось как-то хорошо и беспричинно радостно, а все невзгоды пускай всего лишь на миг, но забывались совсем. Кёнэ жадно вдыхал в себя воздух, стараясь запомнить его чистоту и будто решив сделать запас его на всю свою долгую жизнь в мегаполисе. Рокудо же решил присесть рядом с ним – пусть камень и был небольшим, но мужчина всё же смог кое-как уместиться на нём. Фран прижался к учителю и улыбнулся; в такой момент время шло незаметно и, наверное, долго, но на это парню было всё равно. “Счастливые часов не наблюдают”, кажется, так?

– Так всё же… – послышался голос зеленоволосого после некоторого молчания, – Как ты нашёл его?

– Эта долгая история… – проговорил с мечтательным вздохом Мукуро, – Но я расскажу тебе её когда-нибудь позже. Скажу только, что любил приходить сюда, когда был примерно в таком же состоянии, что и ты после вчерашнего.

Юноша внимательно взглянул на мужчину, который смотрел куда-то прямо; ему стало жутко интересно, что тревожило ум этого человека в те далёкие времена – о чём он думал, по какому поводу расстраивался, как справлялся с этим и насколько хорошо преодолевал все трудности. Отчего-то Кёнэ думал, что его возлюбленный наверняка был сильным человеком – не то что он. Фран тяжко вздохнул и, взявшись пальцами за подбородок учителя, развернул его лицо к себе; Мукуро немного удивился, но в основном виду не подал, а его ученик плавно и осторожно коснулся его губ своими, нежно прикусив нижнюю, словно пытаясь раскрыть его рот. Если бы мог, синеволосый сейчас точно усмехнулся бы, но за неимением возможности сделать это, просто и по-своему страстно ответил на поцелуй своего любимого. Парень не имел привычки терпеть, если ему хотелось очень сильно, поэтому и мигом вскочил на колени репетитора, уперевшись ногами рядом в пространство с ним и собственнически обхватив его шею руками. При этом он умудрился не прервать поцелуй; Рокудо же на секунду приоткрыл глаза и насмешливо взглянул на юношу, а потом вновь принялся покусывать его губы, дразня и пока не давая Франу полностью насладиться поцелуем. Его руки резко прижали зеленоволосого к себе и стали мельком поглаживать его тело, изредка приподнимая его кофту. Кёнэ подрагивал от прохладных рук мужчины, но не мог не признать, что это было безумно приятно: волны наслаждения, словно электрические разряды, были тут как тут.

Он принялся расстёгивать рубашку репетитора – этот элемент одежды давался ему проще всего для снимания. Мукуро на время отстранился от его губ и с долей удивления глянул на его действия.

– Ого, ну ты и осмелел! А где тот стеснительный и невинный Фран? – А его ученик, дойдя лишь до середины рубашки, усмехнулся и слегка придвинулся к нему, чтобы быть поближе.

– Вот уж не знаю… – Рокудо же в то время едва мог держать равновесие, так как сидел на самом краю того булыжника. Резкое приближение Кёнэ к нему было последней каплей – синеволосый не усидел и легко повалился назад, на траву, а парнишка полетел прямо за ним, ведь полностью упирался на него. Звонкий смех обоих раздался сразу же после падения, да и разве можно было не смеяться в таком случае? Настроение вполне располагало к такому. Фран, уже забывший, чего хотел до этого, просто прилёг на любимого сверху и поцеловал его туда, до куда дотянулся – то есть до шеи. Мужчина же поудобнее расположил своего ученика на себе и по-доброму усмехнулся, после соединив руки за головой.

– Я, кстати, тебе только что придумал наказание. За спор.

– Боюсь спрашивать, какое… – томно проговорил парень, но Мукуро не стал ждать его разрешения и, слегка приподняв голову того, стал что-то быстро нашёптывать. После Кёнэ, раскрасневшийся, как рак, смущённо глянул на любовника и хотел было возразить, но понял – он проиграл спор и должен честно отработать желание синеволосого. Да и не было оно уж таким отягощающим – просто малость смущающим его, вот и всё. Приподнявшись на локтях, парень тихо спросил, исподлобья глядя на любимого:

– Ну и где это будет происходить?

– Хм… ну раз ты так активен именно в этом месте, значит, решено – здесь, – просто проговорил его возлюбленный.

– Пф! И нам опять придётся так долго идти? Нужный настрой собьётся ведь… – пытаясь найти минусы в этом, начал было Фран, но не успел договорить, как одно резкое движение – и он оказывается под Рокудо, а тот, с хитрой миной, нависает над ним.

– А мы его поднимем, этот настрой… – тихий шёпот на его ухо. – Слушай! – уже более громче сказал Мукуро, поудобнее уперев руки рядом с учеником. – А раз ты так сегодня разошёлся, то, может быть, отработаешь сегодня? Да и настрой, смотрю, у тебя не сбился.

Мужчина кивком головы указал на предупредительно напрягшийся бугорок Кёнэ. Парень же засмущался ещё сильнее и тут же воскликнул:

– Н-нет! Давай лучше в другой раз? Когда-нибудь тогда, когда мне станет совсем хреново…

– А-а… будешь глушить боль таким образом? Ну хорошо, я в общем не против. Благо, настрой у меня сегодня не так сильно поднялся, – Мукуро рассмеялся, увидев сердитое личико своего ученика.

– Да что ты прицепился к этому настрою? – юноша надулся и скрестил руки на груди, а потом тихо добавил: – Чёртов Рокудо!..

Синеволосый расхохотался ещё сильнее и поспешно слез с Франа, уворачиваясь от его подзатыльника. Кёнэ долго потом ещё бегал за ним по поляне, силясь догнать и всё же хорошенько врезать. Думаете, парень действительно злился? Конечно же нет, просто такое пускай и совсем детское веселье заставило его позабыть о проблеме и понизить её значимость в несколько раз. Теперь ему стало намного легче, хотя тяжёлый груз и не совсем спал с его сердца, всё же оставив после себя какие-то неприятные колкие крохи. Но сегодня, безусловно, было сделано многое для его реабилитации после случившегося. Мукуро действительно смог вытащить его из пучины горя и сейчас старался поставить его на прежний путь. Он искренне надеялся, что сможет это сделать, а Кёнэ посодействует ему в этом нелёгком деле. Парень наверняка и сам понимал всю серьёзность ситуации и кое-что решил для себя. Во всяком случае, сегодняшний день дал ему многое – и надежду на нормальное будущее, и желанное спокойствие после такой бури эмоций, словно милое солнце следом за ненавистным ураганом, и, главное, небольшое, едва заметное, но явное желание продолжить рисовать. После увиденной красоты юноша понял, что в мире ещё столько всего неизведанного не воплощённого во что-нибудь – всё это нуждается в публично огласке и обозрении; будь то картина или книга, неважно, главное – чтобы оно несло суть и смысл, а также учило чему-нибудь… ну, или хотя бы услаждало взор. Фран это понял и решил, что его излишняя угнетённость по отношению к этому событию мешает ему нормально творить и создавать шедевры, и вообще, ему стало ему стало даже малость стыдно оттого, что он поддался этому горю и даже не стал сопротивляться. Теперь же времени у него на эти раздумья просто не было, а значит… Значит, впереди ещё много работы как над собой. так и над творчеством. Значит, нужно двигаться вперёд, не обращая внимания на печаль и боль. Это значит, что нужно… просто продолжить жить, вот и всё.

========== Глава 36. О пользе поучительных рассказов и природы. ==========

Ты можешь позволить себя запугать, а можешь дать сдачи. Ты можешь оседлать ветер… и парить, как орёл в поднебесье, а можешь, сдавшись на его милость, позволить ему унести тебя прочь.

“Леденцовые Туфельки” Джоанн Харрис (с).

Как великий художник, природа умеет и с небольшими средствами достигать великих эффектов.

Гейне Генрих (с).

Смачный гудок сбоку – и Фран оказался чуть ли не сбит, успев вовремя отпрыгнуть в сторону от серебряного “матиза”, который раздражённо бибикнул ему ещё раз и наконец поехал дальше. Кёнэ недоумённо почесал за затылком и только после понял, что было не так – он, сильно задумавшись, поплёлся на красный свет светофора, в то время как машины ещё ехали, и его лишь чудом не сбило. Парень стремглав вернулся к тротуару – прохожие слегка раздвинулись, давая место зазевавшемуся художнику; кто-то удивлённо глянул на него, кто-то недовольно пробурчал что-то об осторожности и современной молодёжи, а кто-то просто остался равнодушен. Но зеленоволосому было всё равно на них – впихнувшись в толпу, он прижал к себе папку с листами и зарисовками и вздохнул, вновь погрузившись в какие-то свои мысли. О чём он думал, возможно, спросите вы? Ответ вполне себе прост и лежит на поверхности – думы его были о предстоящем занятии в школе искусств. Сам парень остро чувствовал некое волнение перед рисованием и всем тем, что с ним связано, несмотря на то, что прошло уже две недели с того знаменательного события с аварией и потерянной картиной, а Кёнэ уже вроде и стал отходить от этого горя, смирившись с утратой. Однако всё-таки, садясь за мольберт и занося кисточку над листом, он начинал жутко переживать и порой не мог выдавить из себя и чёрточки, не то чтобы рисунка.

Но две недели сделали своё – за это время Фран не только сумел вернуться к рисованию, но и набросать пару эскизов, в том числе и черновой вариант его пропавшей картины. Он просто осознал, что нужно продолжать двигаться вперёд и развивать себя дальше, не обращая внимания на неудачи и невзгоды. Ведь известность, понимал юноша, привлекает не только кучу похвал и возможность быть на слуху у некоторого круга людей, но и неприятелей… Мало ли кому вдруг потом взбредит в голову, например, из-за примитивной и простой зависти уничтожить картину зеленоволосого? Психов на свете много, а нервов – далеко не в таком количестве. И что, каждый раз ему теперь расстраиваться? Тогда и план его врагов может быть исполнен как нельзя лучше – сжить парня из творческой среды и устранить тем самым ещё одного конкурента. В этой жизни нужно быть стойким и мудрым – Фран это отчётливо понял на своей шкуре, – лишь только так можно выжить и добиться хоть чего-нибудь. А иначе… всем всё наплевать на твой талант, если ты оказался в нужном месте в нужное время – ты счастливчик. Так что позволить затоптать себя себя и своё желание рисовать Кёнэ не позволил, встав на прежний путь и тихо, медленно, но верно оправляясь после постигнувшей его неудачи.

Но тем не менее парень не считал себя духовно сильным человеком. “Ещё не дорос…” – думал он и усмехался, осознавая, что работы на собой ещё непочатый край.

Вот красный цвет медленно сменил зелёный, и толпа двинулась по “зебре”. Фран поплёлся также, закинув рюкзак и папку на плечо, чтобы не сползали. До художки осталась примерно треть от всего пути; юноша же замедлил свой шаг, зная, что времени до начала занятий ещё много – аж целый час. Сидеть в рекреации вместе с рыбками ему отнюдь не хотелось, хотя раньше он от этого фанател – то ли приоритеты изменились, то ли холл подурнел (хотя в нём ровным счётом ничего и не изменилось). В общем говоря, зеленоволосый решил некоторое время ещё погулять на улице и пройтись по центру города – благо, художественная школа была от него недалеко. Дома он не остался по одной причине: там нечего было делать, ведь Мукуро ушёл по каким-то срочным делам уже с самого раннего утра, а сидеть в четырёх стенах ему по определению не хотелось – они сразу угнетали его и напоминали о том, как ему приходилось жить ещё до репетитора. А свежий ветер и меняющаяся обстановка хоть немного отвлекали от этого всего, постоянно подменяя друг друга и благотворно влияя на Кёнэ. Поэтому-то и ушёл он почти что в то же самое время, что и его любовник, только, может, всего лишь на минуту позже. О приключениях учителя парень хотел спросить у него потом, когда тот вернётся – наверняка там было что-нибудь интересненькое. А пока он вздохнул полной грудью и невольно сморщился – воздух в городе уже не казался ему нормальным после того, что он смог почувствовать в той полудеревне – и сделал шаг вперёд, ступив на мостовую.