Текст книги "Мыс альбатросов (СИ)"
Автор книги: -Edelweiss-
сообщить о нарушении
Текущая страница: 49 (всего у книги 49 страниц)
– Я не знала, – пробормотала Гермиона и смущённо добавила: – Не про Кингсли, а про твою кузину, про Андромеду, что она просила за тебя.
– Я и сам не верил, что у неё получится, когда она пришла ко мне в камеру на следующий день после битвы за Хогвартс. Однако тем же вечером меня отпустили, и я вернулся на Гриммо. Она велела мне во всём винить Империус Тёмного Лорда, как делали другие его сторонники в прошлом, и ничего не говорить о потере памяти. Сэвидж, впопыхах занявший пост главы Аврората, поддержал легенду лично, – Регулус хмыкнул то ли в насмешку, то ли в знак презрения, – сказал, что я был не в себе, когда меня задерживали. Сдался без сопротивления. Дело было в другом, но сейчас это неважно. К тому же, официально – по всем бумагам – я несколько лет числюсь мёртвым, так что им просто не хотелось со мной возиться. Не знаю, как Андромеде удалось, но я свободен. Правда, мне настоятельно порекомендовали покинуть Британию.
– Покинуть, – эхом отозвалась Гермиона. Никогда в своих ожиданиях она не предполагала, что их знакомство закончится так.
– Порa назвать вещи своими именами. Меня мягко выпроваживают из страны.
– Надолго?
– Пока всё не уляжется. Суды могут растянуться на годы, так что не думаю, что скоро вернусь сюда. Да и не хочу. Энди удалось договориться с родными во Франции. Она и Тедди отправятся со мной.
– Вы вместе покидаете Англию?
– Да. Во Франции нас примут с радостью. Мать Андромеды родом из Булони. В девичестве она носила фамилию Розье.
– Нарцисса тоже с вами? – прошептала Гермиона.
Блэк помрачнел ещё больше.
– Ты же не думаешь, что я выдам тебе Малфоев?
«Я и так знаю, где искать одну из них».
– Надеюсь, ты не за этим шла за мной?
– Я же сказала зачем. Малфои заботят меня меньше всего. Драко и Нарцисса заслужили покой, а Люциус…
– Весьма скользкий тип, – с готовностью подсказал Регулус.
– Не мне его судить, может, он не так плох при близком знакомстве, – произнесла Гермиона, покривив душой. Отец Драко был ей противен, даже если в свободное от злодеяний время он выхаживал больных сов и единорогов. – Я видела, как ты оставил Доре розу. Ты вспомнил её?
Регулус вздохнул, ослабив на шее узел галстука.
– Мои воспоминания отрывочны и нелепы. Я помню девушку с синими волосами. Она кажется мне милой. Казалась…
Гермиона опустила глаза. Она не ожидала, что будет так тяжело.
– Кричер сказал, что мы с ней ладили, – замявшись, проговорил Регулус, отчего Гермиона в изумлении воззрилась на него. – И с тобой.
– Кричер?!
– Да.
– Твой домашний эльф?
– Да.
– Он так сказал? Ладили?
– О Мерлин, – Регулус обезоруживающе улыбнулся. – Да, он так сказал. Иногда Кричер склонен преувеличивать или преуменьшать…
– Нет, это всё правда!
– Прости, если обидел тебя, и…
– И? – нерешительно спросила она, не понимая, что стояло за повисшим молчанием.
– И за всё остальное. Я пытался схватить твоего друга Гарри. А ещё Уизли… Джордж Уизли…
– Гермиона, ты где? – голос Рона растревожил птиц на деревьях. Грачи взмыли ввысь, каркая, хлопая крыльями.
Грейнджер дёрнулась одновременно с ними.
– Тебе пора, – сказал Блэк.
– Ты совсем меня не помнишь, да? – спросила Гермиона, со смешанным чувством вглядываясь в его лицо. Слёзы подступали к глазам, сердце разрывалось. – Нашу вылазку в Министерство магии, Хогвартс, первую тренировку по квиддичу…
– Нет, – голос Регулуса был чуть громче шёпота. – Извини. Я не помню тебя до той встречи в лесу. Ничего. Честно говоря, так даже лучше. Для тебя уж точно, – он отвёл взгляд, и даже его тон стал прохладнее.
Она знала, что на этот раз их прощание было настоящим.
Регулус поправил высокий воротник, развернулся и пошёл вперёд, ни разу не оглянувшись. Гермиона сделала шаг следом за ним, но тут же оказалась в объятиях Рональда.
– Не исчезай, пожалуйста, – пробормотал он ей в ухо, обнимая сзади, – тем более в таком месте.
Она всё смотрела, смотрела вслед Регулусу, не отрываясь. Ветер дул со всех сторон. Ей было холодно, безумно холодно в объятиях Рона.
– Испугался, что меня укусил местный вампир и обратил в нежить?
– Ты нужна нам сейчас. Мама тебя искала. Что-то не так с Фредом. Он принял зелье и не говорит, какое.
– Да, да, я сейчас подойду – рассеянно пообещала Гермиона, наспех вытирая слёзы.
Они вернулись к месту погребения Ремуса и Доры. Семья Уизли тоже пришла проститься с ними, но, как обычно, невольно перетянула внимание.
– Он в порядке, – сказал Чарли, едва завидев Рона. – Беда миновала. Это был успокоительный отвар. Доза, конечно, превышена, но ничего смертельного.
– Фух, – Рон вытер выступивший на лбу пот.
Артур отчитывал Фреда, который сидел с каменным лицом, будто ничто на свете его больше не трогало. Молли и Джинни приносили Андромеде свои соболезнования. Гермиона поняла, что до сих пор не сделала того же. Она подошла к миссис Тонкс после Уизли и крепко обняла её.
– Держитесь. Тедди нуждается в вас.
– Спасибо, Гермиона. Он сейчас с Кричером. Я не стала брать его сюда. Мы скоро отправляемся во Францию к родным моей матери, поэтому принимаем все должные меры безопасности. Перемещение с малышом через порт-ключ – дело рискованное, но моя знакомая мадам Девинетт нашла подходящее по случаю заклинание.
Гермиона была рада за сестёр Блэк. Они наконец-то помирились. Им пришлось перенести немало испытаний, чтобы прийти к прощению.
– Регулус собирается с вами?
– Ты говорила с ним? Да, ему нельзя оставаться в Британии, а мне – больше незачем.
– Когда вы отправляетесь?
– Вечером. Порт-ключ уже готов. Он сработает в шесть.
Гермиона оторопела.
– Как? Уже сегодня?!
– Я не хочу медлить. Мне удалось уговорить Кингсли закрыть глаза на многие вещи, но скоро начнутся суды. Пожиратели смерти станут выторговывать себе свободу, сдавая как можно больше причастных к делам своего предводителя. Имя Регулуса неминуемо всплывёт. А ведь он решил сдаться, признаться во всём. Когда я навестила его в камере, то едва уговорила передумать. Мальчишка! Он и представить себе не может, каково там в Азкабане, каково было Сириусу и… – Андромеда смолкла. Имя Беллатрисы поднимало в ней нечто тёмное, произносить его в таком месте – всё равно что совершать что-то непростительное. – Я умоляла Регулуса солгать. Я не могла его потерять! Пусть покажут мне того, кто смог побороть Империус Тёмного Лорда. Свидетелей Обливиэйта нет. Рудольфус Лестрейндж отправился в преисподнюю, остальное я уладила.
Что она подразумевала под «остальным», Гермионе оставалось только гадать.
Гарри подошёл к ним, безрезультатно пытаясь пригладить волосы. Тем более при такой погоде.
– Я бы хотел увидеть будущего крестника перед вашим отъездом. Это возможно?
– Ты уже знаешь об отъезде? – воскликнула Гермиона. – Когда успел?
– Гарри помог нам выбить срочный порт-ключ, – призналась Андромеда и сдержанно улыбнулась Поттеру. – Приходи на Гриммо к четырём часам. Тедди будет ждать. А сейчас мы с подругой, мадам Девинетт, хотели бы попрощаться с ещё одним местом.
– С каким?
– С «Гнездом альбатросов», – поделилась Андромеда. – Она не была там с детства.
– О, миссис Тонкс, но дом почти разрушен, – извиняющимся тоном произнёс Гарри.
– Не страшно, дорогой. Мы постоим на берегу, этого будет достаточно.
– Простите, миссис Тонкс, – вмешалась Гермиона. – Я видела альбатроса лишь однажды, в первый день, когда Регулус привёл меня на побережье к дому, и больше ни разу. Это так странно.
– В этом нет ничего удивительного. Альбатросы не водятся на мысе несколько лет – с тех пор как молния разбила скалу, на которой они гнездились. Иногда Блэки видят белую птицу в небе. Это случается редко, она прилетает издалека. Наверное, помнит, что родилась в этих местах, и что-то притягивает её обратно. А теперь прошу меня простить, я хочу побыть напоследок с Дорой.
– Берегите себя, миссис Тонкс, – искренне пожелала Гермиона, оставив волшебницу наедине с дочерью.
– Конечно, конечно, – следом пробормотал Гарри.
Гермиона положила руку ему на плечо.
– Ты сам-то как? В порядке?
– Что, так паршиво выгляжу? Да, в порядке, если не считать, что моя голова представляет сейчас котёл с заваренной крышкой. Смотри-ка!
Гермиона оглядела несколько надгробных плит, на которые указал Гарри. На первой было имя Эвана Розье, на втором – кого-то из Эйвери. Для мертвецов нет разницы, с кем лежать по соседству: с магглом, оборотнем или дочерью магглорождённого.
– Некоторых Пожирателей до сих пор не отловили, – мрачно сказал Гарри. – Яксли, Хвост и Малфой-старший в бегах.
– Кто-то ещё пострадал из-за них? – обеспокоенно спросила Гермиона.
– Кажется, нет. Я слышал, что вчера в Лютном переулке нашли тело гоблина, который сидел в подвалах мэнора. Он отравился семенами чёрного лотоса. Откуда только взял такую редкость? Вряд ли Люциус так ненавидит этот народец, чтобы прикончить одного из их представителей, рискуя свободой. Да ещё таким экзотическим способом. Даже Гринготтс не стал настаивать на расследовании. Говорят, этот гоблин имел среди своих дурную славу, шантажировал волшебников, вызнав их секреты, и даже клиентов банка, грозя рассказать о сомнительном содержимом их сейфов. Ты же знаешь, как гоблины трясутся над репутацией.
Грейнджер качнула головой, молча соглашаясь.
– Ты тоже устала. Потерпи чуть-чуть. Осталось немного. Нам пора в Хогвартс.
– Да, – кивнула Гермиона. – Пора.
*
На холме собрались домовые эльфы Хогвартса в полном составе. Винки прижимала к груди многочисленные цветастые шапки, которые Добби столь высоко ценил. Почти так же, как носки, но носки все же побольше.
Место было выбрано хорошее – аккуратная полянка на окраине леса. Между стволами деревьев тенями выступали силуэты кентавров, решивших почтить память храброго домовика.
Джинни и Дин Томас, которого Добби спас от страшной участи в Вальпургиеву ночь, возложили венок из веточек падуба и белого вереска.
Гермиона заметила, что они часто держатся за руки. Гарри это вроде бы не смущало, но ей ли не знать, как он научился прятать истинные чувства за маской. Том Риддл был хорошим учителем. Слишком хорошим.
Невилл, Луна и ещё двое ребят из О.Д. помогли Гарри наколдовать небольшой памятник прямо из лежащего рядом валуна. Совместная магия сотворила причудливую фигурку эльфа, вооружённого половником, словно мечом. Получилось очень мило, так что домовики школы пришли в восторг.
– Здесь покоится Добби, – торжественно проговорил Гарри. – Свободный эльф! Люмос!
– Люмос! – откликнулись остальные, подняв палочки.
Это была самая короткая церемония из всех, на которых им довелось побывать, но именно она вышла самой трогательной. Гермиона ощутила светлую грусть, когда облака над Хогвартсом потеснились, и солнечный свет упал на каменную эльфийскую макушку.
– Он словно в шапочке, Гарри! – воскликнула она.
Он вытер покрасневшие глаза и улыбнулся.
Затем кентавры ушли в чащу леса, домовики вернулись к своим делам, а оставшимся ребятам Джинни предложила посидеть в «Трёх мётлах» и помянуть погибших. Невилл, Терри, Луна, Дин и Джастин сразу согласились. Рон, всё это время проведший будто в трансе, отказался, сославшись, что обещал Молли вернуться как можно раньше. Гермиона так устала, что просто не могла себя заставить отправиться к Розмерте.
– Я подойду попозже, – сказала она. – А пока прогуляюсь по территории замка. Профессор МакГонагалл просила зайти, чтобы обговорить проект восстановления школы.
Джинни покачала головой.
– Ты заслужила отдых, Гермиона. МакГонагалл могла бы это понять.
«В том то и дело, что она понимает меня лучше, чем вы».
Гарри тоже отказался от посиделок – ему не терпелось увидеться с Тедди.
Расставшись с друзьями, Гермиона побрела в сторону замка. Иногда в траве по дороге попадались осколки статуй защитников Хогвартса. Чтобы никто не поранился о них, Гермиона превращала их в пыль. Жаль, она вложила столько труда, вдыхая в них жизнь волшебством. У озера в земле образовалась впадина. Поговаривали, что во время битвы там рухнул великан, перед этим перебив с десяток троллей. Нет, великан правда был, но почему он восстал против Волдеморта и кто сумел одолеть его в итоге, так и осталось невыясненным.
На месте стадиона трудились какие-то люди. Гермиона даже не удивилась, что им занялись раньше, чем Астрономической башней. Волшебники в большинстве своём обожали квиддич.
МакГонагалл из-за того, что второй этаж, где располагался её кабинет, сильно пострадал, заняла башню директора. Гаргулья даже не спросила пароль, молча пропустив Грейнджер к декану. В кабинете было необычайно тихо. Стены непривычно пусты – все портреты бывших директоров сняли и отправили на магическую реставрацию.
– Профессор, – произнесла Гермиона, встретив Минерву МакГонагалл во второй раз за этот бесконечно долгий день.
– Проходи, – проговорила та, указывая на стул и садясь напротив. – Если хочешь, можешь побыть здесь, пока я разбираю документацию. Попечительский совет словно взбесился. Министерство ему не уступает, завалило весь стол своими письмами. Ты, разумеется, вольна выбрать любое место в замке и проводить время любым образом. После всего, что вы все пережили, я бы на вашем месте больше всего мечтала о спокойном сне.
Гермиона всё же улыбнулась.
– Вы знаете меня лучше всех, мэм, но сначала позвольте помочь вам с бумагами. Я просто хочу погрузиться в мир букв и тишины.
МакГонагалл понимающе кивнула и протянула ей стопку свитков и журналов.
– Тогда стоит начать с этих. Их следует рассортировать. Северус хранил море странной литературы. Как ты считаешь, зачем ему журналы о пчеловодстве? В очередной раз убеждаюсь, что совсем не знала этого человека.
*
К вечеру стало теплее. Воздух нагрелся. Гермиона настолько погрузилась в знакомый ей мир цифр и букв, что не заметила, как пролетело время. Она оторвалась от просмотра записей, когда Винки сунула ей под локоть поднос с полноценным обедом.
– Мы старались для вас, мисс, – пропищала домовиха.
– Сделай перерыв, Гермиона, – дружелюбно сказала МакГонагалл. Перед ней возник точно такой же поднос с тарелками и соусницей. – Подыши воздухом вместо книжной пыли.
Когда Гермиона вышла наружу, первое, что ей попалось на глаза – новёхонькая башенка Равенкло над стадионом. Сразу стало ясно, кто занимался его восстановлением: профессор Флитвик и его любимые ученики.
Гермиона села на скамейку во внутреннем дворе замка, наслаждаясь тишиной, нарушаемой лишь журчанием воды в фонтанчике и шелестом травы.
– Ну наконец-то!
Она чуть не подпрыгнула от неожиданности, услышав возглас, и повернулась в сторону его источника. Гарри приближался к ней с Живоглотом на руках!
– Глотик! – воскликнула Гермиона.
Кот начал вырываться от нетерпения, едва завидев хозяйку, намереваясь как можно скорее воссоединиться с ней.
Гарри расхохотался, опустив рыжего кота в траву. Живоглот на своих коротких кривоватых лапах помчался к Гермионе. Она подхватила его, заключив в объятия и целуя кончик носа снова, снова и снова.
– Как же я скучала по тебе, золотце!
– И никакой благодарности, – заключил Поттер, присев рядом. – Можно подумать, твоё золотце само к тебе пришло.
– Спасибо большое, – Гермиона поцеловала друга в подставленную щёку.
– Другое дело, – довольно сказал Гарри. Они оба любили подобные моменты полного взаимопонимания. – Я ещё кое-что принёс. Вот. Купил по дороге, – и он поставил на скамью между ними пачку сахарных тритонов и две баночки «Vimto». Они обе «запотели», будто их совсем недавно достали из холодильника.
– Да ты волшебник, Гарри! – заявила Гермиона, обменявшись с ним сияющими взглядами.
– На фонтанчик пока не хватит, но уже кое-что.
Живоглот затоптался на коленях хозяйки в поисках удобной позы, чем вновь напомнил о себе. Гермиона погладила ему спину. Кот счастливо замурчал.
– Я думала, что больше его не увижу.
– Угу, – Гарри открыл баночку шипучего напитка и больше половины пролил. – Борода Мерлина!
– Экскуро! – взмахнув палочкой, произнесла Гермиона. – Пойдём в «Три метлы» или посидим тут?
– Тут, – уверенно сказал Гарри.
– Не сердись, если я лезу не в своё дело. У вас с Джинни что-то случилось?
– Нет, – Гарри запихнул в рот целого тритончика. – Мы решили, что нам нужен перерыв.
– Понятно, – выдохнула Гермиона, потянув ключ-кольцо на крышечке банки.
Гарри деловито передал ей трубочку. Похоже, им обоим не повезло с романтическими чувствами. Прощаясь с Регулусом, она не подозревала, что разговор с ним, возможно, станет последним.
Он не помнил её.
Он целовал её в Запретном лесу и утешающе обнимал на побережье. Вернее, в лесу его целовала она, а он в это время искал в снегу палочку. Видимо, не таким уж и выдающимся был тот поцелуй, раз ничего не значил для Блэка. Это ей суждено вновь и вновь прокручивать в голове те немногие минуты, когда она была в его объятиях. Тоскливая перспектива. Участь безответно влюблённых.
Регулус не помнил её.
Регулус виноват в смерти Джорджа. Светлого, весёлого, доброго Джорджа.
Она вздохнула, помешивая сок затейливо скрученной трубочкой в жестяной банке, и Гарри вздохнул вместе с ней.
– А насчёт твоего кота, – заговорил он, отламывая сахарному тритону хвост, – так это Блэк мне его вручил.
Гермиона развернулась к нему, так что Живоглот сердито фыркнул.
– В каком смысле?
– В прямом. Живоглот, по всей видимости, искал тебя и обследовал знакомые места. Он же волшебный кот, необычный. Пришёл на Гриммо, а там его подобрал Регулус.
– Но как он узнал, что Живоглот принадлежит мне? Что он сказал тебе, Гарри?
– Пф… Какую-то чушь. Я даже не сразу понял, когда он повёл меня в комнату, говоря, что нашёл твои усы.
– Усы? Он так и сказал? Усы?!
– Ну да, – произнёс Гарри, сбитый с толку столь бурной реакцией. – А потом отдал мне твоего кота.
Образ Регулуса с внезапной ясностью предстал перед её глазами: вот он ослабил галстук и отвёл взгляд, он сказал ей:
«Честно говоря…»
Гермиона застыла, выронив напиток. Виноградный сок растёкся в траве.
Пыль кружилась над растекающейся лужицей возле носка чёрной туфельки, вилась вокруг скамьи и фонтана, танцуя в последней золотой полоске света – солнце покидало двор замка. То же солнце, в котором Гермиона когда-то грелась, сидя возле Блэка прямо на парте в классе прорицаний, что раньше никогда себе не позволяла. Забини обещал принести их палочки, сохранить тайну в секрете, а Регулус настаивал, что надо бежать.
«Потому что я не верю людям, которые начинают фразу со слов «честно говоря». Получается, до этого они только и делали, что лгали».
– Гарри!
«Извини. Я не помню тебя до той встречи в Хогсмиде. Честно говоря, так даже лучше. Для тебя уж точно».
Гермиона вскочила со скамьи.
– Гарри!
«Я не помню тебя».
– Сколько времени? Который час?
– Я не знаю. Я искал тебя минут двадцать…
– Я должна идти, должна быть уверена, что… – Гермиона не могла оставить всё так, не докопавшись до истины.
И тут часы на башне Хогвартса монотонно заскрипели и начали отбивать шесть часов. Удар за ударом. Звук отдавался в ушах, в сознании, в сердце.
Гермиона побледнела и опустилась на колени в траву. Поттер обеспокоенно подскочил к ней.
– Ох, Гарри… Гарри! – она уткнулась лбом в плечо лучшего друга и заплакала, позволив волшебному замку бережно укрыть их своей величественной тенью.
Комментарий к Глава 68 – Гермиона
С франц. «devinette» переводится как «загадка».
========== Эпилог ==========
Октябрь 1998 года
Аврор, с которым Гарри прибыл на побережье, был стар как мир и совершенно не разбирался в маггловской моде. То, что он надел на себя, магглы не носили лет сорок, а то и больше.
Гарри не рассчитывал, что ему в первые же недели стажировки в Аврорате доверят расследование вселенского масштаба, но втайне надеялся на какое-нибудь увлекательное поручение, ведь он был в каком-то смысле на особом положении. Увы, всё оказалось прозаично донельзя. День Гарри начинался с планёрки: Сэвидж давал краткий инструктаж, выслушивал новости от авроров старшего звена, затем младшего, потом кивал стажёрам и взмахом палочки отсылал по кабинетам подчинённых свежие протоколы, указания и прочие бумаги. Мыкаться без дела не приходилось. Работа была всегда. Авроры с готовностью избавляли себя от бумажной волокиты, поручая оформление документов стажёрам.
Вылазка на воздух, пусть и по пустячному делу, при таком раскладе уже казалась передышкой, поэтому Гарри с радостью ухватился за новое задание. Аврорату поручили осмотр заброшенных домов, ещё недавно принадлежавших подручным Волдеморта. Иногда это были весьма любопытные сооружения, готовые проглотить всякого простофилю, сунувшегося на крыльцо. Так Гарри успел побывать в величественном поместье Лестрейнджей, напичканном устрашающими заклятиями, совершенно не вяжущимися с приветливыми кремовыми пионами у узорчатых ворот. Навестил вотчину Сэлвинов в Уэльских холмах, где, согласно легендам, водились предки домовых эльфов, похищающие младенцев. Надышался пылью в Паучьем тупике, где родился и вырос Снейп… Многие дома отчаянно сопротивлялись аврорам и встречали незваных гостей расставленными ловушками. Порой приходилось повозиться, чтобы продвинуться дальше подъездной аллеи.
Очередное место назначения отличалось от прочих; оно даже не входило в первоначальный список объектов, требующих проверки – о нём просто-напросто все забыли и не вспомнили бы ещё неизвестно сколько времени, если бы не магглы, набредшие на дом Арктуруса Блэка на северном побережье Англии. Они вошли внутрь и напоролись на шкатулку, кусающую пальцы. Всё закончилось хорошо, но в Министерстве особняк на берегу моря тут же сочли потенциально опасным – всё-таки Блэки никогда не чурались тёмной магии, и двое из них служили Тому Риддлу.
Так Гарри вновь очутился у «Гнезда альбатросов». Они с напарником аппарировали у кончика мыса, чтобы не попасться на глаза магглам.
Дом Блэков много лет простоял под защитными чарами, но после нападения Беллатрисы волшебство, скрывавшее его от внешнего мира, рухнуло – заклятие Фиделиуса было сломано, так как целостность дома нарушилась. То же произошло с коттеджем Поттеров в Годриковой Впадине в тот день, когда Гарри потерял своих родителей.
Погода баловала с самого утра. Чайки метнулись во все стороны, испугавшись хлопка аппарации и обругав на птичьем языке взявшихся из ниоткуда волшебников. Гарри первым делом увидел «порог» – поваленное дерево на берегу. Его могучий ствол раскрашивали причудливые потёки соли.
Солнце показало румяный бок из-за горизонта, и впереди из жидкого редеющего тумана выступили белые стены.
– Осторожнее, Поттер. Внутри могут поджидать сюрпризы.
– Как скажете, сэр.
– Я обойду дом по периметру – просканирую чарами на всякую гадость, ещё не хватало на красных колпаков тут наткнуться.
Аврор вскоре скрылся за углом дома, а Гарри приблизился к раскуроченному крыльцу. Жёсткая осенняя трава хрустела под кроссовками. Земля была усыпана осколками битого стекла. Пустые оконные рамы прели от сырости, позволяя птицам нырять внутрь дома.
Гарри перебрался через обломки ступеней. Дом Блэков притих, затаился, ожидая дальнейших действий пришельца из внешнего мира. Гарри не чувствовал в нём опасности, лишь глубокую тоску по чему-то безвозвратно ушедшему.
Он прошёл вглубь дома мимо дыры, на месте которой когда-то находилось подножие лестницы. Площадка второго этажа сиротливо нависала над головой, словно недостроенный мост над пропастью. Балки перекрытий обрушились, и, задрав голову, Гарри обнаружил в образовавшихся в потолке пустотах небо. Он будто оказался в центре деревянного колодца или гигантского птичьего гнезда. Через пролом внутреннее пространство дома щедро поливали дожди. Гниющие книги на полу было уже не спасти.
Гарри осмотрел гостиную и, время от времени произнося сканирующие чары и пробуя ногой половицы, двинулся по коридору. За первой попавшейся дверью оказалась кухня. Она почти не пострадала, но выглядела так, будто кто-то вытянул из её стен все краски. Пыль укутала длинный обеденный стол, шкафы и раковину, полную немытых тарелок. Кричер уходил отсюда в спешке, иначе бы никогда не допустил подобного безобразия.
В Булони, куда он отправился вместе с хозяином, Кричер теперь подаёт угощения на французском фарфоре и варит луковый суп с хрустящими крутонами.
Андромеда писала Гарри дважды в месяц. В основном она делилась успехами Тедди, прикладывая колдоснимки, запечатлевшие милые моменты из жизни малыша. Гарри завёл для таких снимков альбом, потому что не отказался от идеи стать самым лучшим крёстным на свете.
Магическая Британия перерождалась, восставала из пепла, как феникс. Кингсли Шеклболт занял пост министра магии, а Хогвартс в сентябре вновь открыл двери для юных волшебников и волшебниц любого статуса крови.
Вспомнив о школе, Гарри подумал, что неплохо бы навестить Хагрида и выпросить у него симпатичную тыкву – всё-таки Хэллоуин на носу. Из их троицы только Гермиона решилась продолжить обучение и вернулась в Хогвартс. Гарри и Рон сдали экзамены в ускоренном порядке и поступили в академию при Аврорате.
Дела налаживались, и Гарри понемногу привыкал к мирной жизни.
Страна делала вторую попытку научиться терпимости и милосердию. Первую она с треском провалила.
Вопреки расхожему мнению суды над Пожирателями смерти прошли быстро. Долохова и Трэверса приговорили к пожизненному, Эйвери дали двадцать лет, Руквуду – пятнадцать, Снайдам, Флинтам и Амбридж – по пять.
Малфои и Забини скрылись где-то в Европе, а Регулус… В одном из писем Андромеда упомянула, что он в руках достойного специалиста по восстановлению памяти, порекомендованного надёжным человеком – некоего Арнольда Миргурда, полукровки, бежавшего из Англии ещё в начале войны.
Теодор поспешно уехал в Австралию к матери. Его отец – Пожиратель смерти – вроде как погиб в Малфой-мэноре вместе с Беллатрисой, даже пепла не осталось. Сэмвелл Нотт, по слухам, – та ещё заноза в заднице тролля, заперся в фамильном особняке и держал оборону. Впрочем, Аврорат попросту закрыл на него глаза.
Гарри проверил парочку посудных шкафчиков, но, как ожидалось, не нашёл ничего, кроме паутины и пыли, из-за которой сильно расчихался. Сняв очки, чтобы те ненароком не соскочили с носа, он нащупал дверную ручку неприметной двери и чуть не вывалился на террасу.
На мгновенье от бодрящего морского воздуха захватило дух. Гарри очутился в небольшом саду, примыкающему к дому с левого крыла. Камней здесь было больше, чем зелени. Он обошёл облетающие кусты и зашагал по хрустящей траве.
Облака лепились друг к дружке. Солнце окончательно поднялось над холодной солёной водой. Море накатывало на берег покладистыми волнами – потягивалось, жмурилось под его лучами. Осеннее море. Глубокое, синее… мудрое. Волшебство дремало в воде.
Гарри был околдован его видом. Глядя на него, стоя на краю обрыва, можно забыть обо всём, оставить позади смог, мутные воды Темзы и городскую суету.
Пожалуй, только сейчас Гарри осознал, почему Блэки любили это место. Он обернулся в сторону дома, и внезапно ему стало жаль эти белые, опутанные плющом стены. Им оставалось недолго. Гарри уже видел решение о сносе. В Министерстве посчитали, что дом отравлен тёмной магией и не подлежал восстановлению. Скрывать его под магглоотталкивающими чарами не имело смысла.
Что-то белое промелькнуло среди скал. Гарри надел очки и всмотрелся в обретшие чёткость силуэты.
Птицы. Альбатросы сидели в скалистом углублении мыса. Удивительное и устрашающее зрелище.
– Прилетели всё-таки, – восхищённо пробормотал Гарри, вспомнив слова миссис Тонкс.
Вот только в штиль эти птицы не летают.
Внезапно с моря задул ветер – такой сильный, что волны, обзаведшись гребнями, стали выше. Набежала тень…
Ветер заставил Гарри поспешно поднять воротник, и вдруг альбатросы сорвались с места и взмыли в небо – полетели.
«Они всегда возвращаются», – подумал Гарри и зашагал прочь.
