Текст книги "Мыс альбатросов (СИ)"
Автор книги: -Edelweiss-
сообщить о нарушении
Текущая страница: 39 (всего у книги 49 страниц)
– Ищешь Оливера?
– Тебе-то что? – рыкнула Гермиона, обернувшись. Регулус был вне пределов видимости и всё же следовал за ней. Неведомая сила помогала ему отыскать её в такую погоду в лесу. – Я просила оставить меня в покое!
– О да, – пропел он, – но я решил не слушать.
Снег под ногами пополз, мешая продвигаться вперёд. Гермиона выдохлась, она всё чаще спотыкалась о припорошённые корни. В таком темпе в ослепляющей метели долго ей не продержаться.
– Это ты освободил меня?
– Освободил?
– Там, – нетерпеливо отозвалась Гермиона, понимая, что отвечать Блэку – всё равно что оставлять след из хлебных крошек, – в переулке, когда появился дементор.
– Не понимаю, о чём ты.
– Лжец!
Его смех долетел до неё откуда-то справа, дрожа в неверных тенях, и она припустила с удвоенной скоростью.
– Даже если и так, почему я должен признаваться? Ты не устала убегать?
– Ты не боишься дементоров? – выкрикнула Гермиона вместо ответа. – Что стало с Селвином?
– Какая разница? Он мне не нравился. Никому не нравился, если быть честным, – на этот раз голос прозвучал совсем близко.
Гермиона остановилась. Что толку бежать? Он догонит. Пальцы сомкнулись на рукояти волшебной палочки. Блэк молчал, заставив её нервничать.
– Эй! Ты ещё здесь?
С нижних веток большой зелёной сосны мягко осыпался снег. Гермиона круто развернулась и выпалила:
– Инкарцеро! Экспеллиармус!
Регулус охнул. На сей раз улизнуть не удалось. Реакция совсем немного подвела, но этого хватило, чтобы верёвки оплели его левую руку в области предплечья, приковав к стволу могучего дерева. От рывка он неловко плюхнулся в сугроб, палочка отлетела в сторону.
Гермиона возликовала. Сквозь прорези в маске она видела его дымчато-серые глаза. Он смотрел на неё с негодованием. Мальчишка, который не привык проигрывать.
– Ты помешала мне атаковать Поттера!
– Разумеется, помешала, – хмыкнула Гермиона, приблизившись. – Гарри – мой лучший друг.
– Откуда ты знаешь заклинание «Орбис»?
– Ах! Вот оно что! Прочитала в учебнике по чарам.
– Врёшь!
Гермиона нервно рассмеялась и осторожно, не сводя с него палочку, сняла маску Пожирателя смерти. Наконец-то можно от неё избавиться. Она немного повертела уродливый предмет в руках и без сожалений отбросила за пределы досягаемости.
– Даже если и так, почему я должна признаваться?
Регулус завозился, тщетно задёргав путы.
Снова встретившись с ним, она с сожалением отметила, что он по-прежнему имеет власть над её сердцем. Он не помнил её. Он другой человек. Он враг. Она не в силах ему помочь, не в силах переубедить за одну минуту. Не сейчас уж точно. Рон в беде. Тео в опасности… Оставив попытки высвободить руку, Блэк наградил Гермиону обжигающим взглядом и высокомерно скривил красивые губы. На щеке при этом натянулся шрам – тонкая полоска новой, более светлой кожи.
Гермиона наклонилась, переводя дыхание.
– Так что насчёт дементоров? Они тебя не трогают, да? Нет хороших воспоминаний?
– Осторожнее, – шёлковым голосом протянул Блэк. – Не лезь не в своё дело, глупая маггла, иначе никогда не вернёшься ни к Гарри, ни к Оливеру. Кто он, кстати?
– Ревнуешь?
Он поперхнулся от такой наглости. Глаза вспыхнули. Казалось нечестным дразнить его, когда он ничего не помнил, но Гермиона не ощущала себя виноватой. Её тянуло к нему, как магнитом. Надо уходить! Регулус приподнялся ей навстречу, заставив восхититься умением держать себя в патовой ситуации.
– Я знаю имена всех преступников из Ордена Феникса, но вот об Оливере никогда не слышал. Вербуете новых сторонников?
Гермиона улыбнулась, отметив, насколько мало расстояние между ними. Впервые за долгое время.
– О да, нас гораздо, гораздо больше, чем вы думаете. Мы повсюду. Вам следует нас бояться. Трепещите перед Орденом Феникса.
Регулус презрительно фыркнул, обнажив зубы.
– Ты смешна.
Неподалёку что-то хрустнуло, точно ветка под сапогом. Гермиона потеряла бдительность, чем Блэк тут же воспользовался. Он вцепился в её запястье, выкручивая его в попытке отобрать палочку. Глаза метнулись в сторону, откуда пришёл звук. Сейчас он откроет рот, и всё будет кончено.
Прежде чем он смог всё испортить, Гермиона резко наклонилась, накрыв губы Регулуса своими. Она ожидала чего угодно, кроме того, что он ответит на поцелуй, откликнется немедленно и пылко, как будто помнил, как будто нуждался в ней, как будто… любил? Его свободная рука сразу же обхватила шею Гермионы, скользя на затылок, с остервенением зарываясь в волосы. Почти до боли. Среди нахлынувших чувств она отчаянно попыталась вспомнить, как дышать. Гермиона прекрасно понимала, что промедление будет стоить ей головы. Нельзя здесь оставаться. Нельзя. Бежать! Уносить ноги! Нельзя наслаждаться объятиями того, кто хочет её убить.
Регулус притянул Гермиону ближе, чтобы уже самому завладеть её губами, не оставляя шанса отстраниться. Она ахнула ему в рот, когда он переместил руку на изгиб её талии, вынуждая придвинуться, пока попросту не потерял терпение. Не колеблясь, Блэк бесстыдно перетащил Гермиону себе на колени. Поцелуй стал яростнее, глубже. Её пальцы вцепились в плечи Регулуса, словно жизнь зависела от него, словно это их последнее прикосновение. Гермиона растворилась в ощущениях, напрочь забыв о холоде, снеге и ветре, войне и врагах за спиной. Все эти вещи ничего не значили, важно стало лишь то, что его губы были горячими, а её сердце сладко пело, желая быть ещё ближе к нему.
Гермиона сразу заметила, когда ладонь Блэка исчезла со спины. Он напрягся.
«Подлец!»
Грейнджер отпрянула, с силой оттолкнув Регулуса к стволу дерева, и схватила за рукав. Он намок от снега, в котором Блэк только что вслепую искал обронённое оружие.
Гермиона приставила палочку к его шее и надавила на яремную вену, вынудив Регулуса запрокинуть голову. Она до сих пор сидела у него на коленях, а он рвано дышал и потрясённо смотрел на неё потемневшими глазами.
– Любопытный отвлекающий манёвр, – как можно более непринуждённо заметила Гермиона, отодвинувшись. Мысли метались, а от кипящего в крови адреналина её мелко трясло. – Весьма находчиво.
– А ты вообразила невесть что? – хрипло произнёс Регулус. – Думаешь, я без причины пожелаю дотронуться до тебя, твоей грязной кожи и твоих… – его взгляд упал на её губы и вновь метнулся вверх. – …волос. Это было… было…
– Незабываемо?
– Омерзительно!
– Так омерзительно, что незабываемо, – издевалась Гермиона.
– Замолчи!
– Какие жертвы, – произнесла она, поднявшись. – Акцио!
Палочка Регулуса прилетала ей в руку. Жёсткая. Камень на рукоятке был совсем холодным, а щёки Гермионы горели.
– Будем считать, что я цинично воспользовалась пленным. Это тебя утешит?
– Ведьма, – прорычал Регулус.
– Комплимент? Мне? Пару минут назад я была всего лишь глупой магглой.
Гермиона прошептала заклинание, укутав палочку Регулуса в ледяную корку, и бросила ему.
– Отогрей её, пока сам не превратился в сосульку. Не хочу, чтобы до тебя добрались акромантулы или Богги Глот.
Регулус нахмурился.
Над лесом со стороны Хогсмида разнеслись мужские голоса. Не приходилось сомневаться в том, кому они принадлежали. Пожиратели смерти прочёсывали округу. Неясные шорохи доносились из всех углов.
– Никогда не причиняй вреда Гарри, – ласково сказала Гермиона и медленно отошла назад. – Ты дал Непреложный обет, хоть и не помнишь этого. Когда-нибудь ты вернёшься к нам. Я буду ждать.
Она боялась, что он позовёт «приятелей» на помощь, попробует её задержать какой-нибудь хитростью, но Регулус молчал, позволив ей скрыться между деревьями.
========== Глава 56 – Господин директор ==========
Ночь выдалась морозной, но это не мешало Северусу распахнуть окна в кабинете. Наверное, у него жар. Странно. Он не помнил, когда вообще последний раз болел.
«Зараза обходит заразу», – кажется, так принято говорить в подобных случаях. Если горячка не спадёт к утру, он сумеет о себе позаботиться. Зельевар он или нет, в конце-то концов!
Его лекарственные отвары посрамят даже мадам Помфри. Пусть после занятия новой должности он не брался за весы, не стоял над булькающим варевом, не шинковал чемерицу и крапиву, но навыки всё ещё при нём.
Лили как-то пошутила, что его невозможно оторвать от котла, и, только став дряхлым старичком с тремором пальцев, он отложит черпак.
Северус много что не делал, заняв пост директора школы, например, не спал больше четырёх часов в сутки.
Сегодня он не уснёт совсем.
Тёмный Лорд впервые подверг его пытке Круциатусом за долгое-долгое время.
– Это твоя вина, Северус, – шипел он, вскидывая палочку снова и снова. – Ты тоже к этому причастен. Как смеешь заступаться за этих неудачников, когда сам стоишь на краю?
Гойл потерял сознание после первого Непростительного. Счастливец. Забини и Крэбб выдержали три удара, прежде чем их вывернуло на малфоевский паркет. Драко досталось на один Круциатус больше, но самое страшное свершилось потом.
– Зачем тебе палочка, Люциус? Ответь мне? – негодовал Волдеморт, возвышаясь над павшими ниц Пожирателями смерти. – Я вернул тебе её, и где же результат? Поттер был перед тобой в нескольких ярдах! Ты клялся, что не подведёшь меня, не разочаруешь. Так вот, Люциус, я разочарован. Как прикажешь тебя наказать? – он вскинул голову, сверля глазами волшебников. – Как наказать вас всех?!
– Я готова умереть ради вас, мой Лорд! – заливаясь слезами, воскликнула Беллатриса.
Её сотрясала дрожь после прилетевшего от Повелителя заклятья. Волдеморт не обошёл стороной даже её, он щедро «обласкал» всякого, кто попался ему под руку в минуту гнева.
– А ты? Ты готов умереть, Люциус? – спросил он, остановившись напротив Малфоя.
– Ради вас, мой Повелитель…
– Нет! – Нарцисса бросилась в ноги Лорду. – Пощады!
Волдеморт прикрыл глаза, будто раздумывал над её мольбой.
– В мире, который мне суждено построить, нет места слабым никчёмным волшебникам, – внезапно он перевёл палочку с Люциуса на Драко, а дальше зал залило фиолетовым светом. А Нарцисса кричала, кричала, кричала.
Рука непроизвольно дёрнулась, ощутив невидимые тиски Непреложного обета, данного Нарциссе в Паучьем тупике.
Северус сжал запястье и исподлобья взглянул на Дамблдора.
«Заметил или нет?»
Упаси бог, сейчас спросит о самочувствии. Однако старик молчал. Выжидал. Как любезно с его стороны – дать верному псу отдышаться.
– Северус…
«Началось».
Снейп сфокусировал взгляд на портрете директора, прикидывая, о чём тот спросит в первую очередь: о крестраже, о пострадавших детях или о Поттере. В каком порядке?
– Рассказывайте, прошу вас.
– О чём? – прохрипел Снейп.
– О том, что считаете важным.
«Старая сволочь, – устало подумал Северус, – а ещё говорят, что картины не умеют интриговать. Альбус даже в посмертии не изменил себе».
Бессмысленно злиться на холст и краски, спорить, ругаться. Что это? Ошмёток души в раме?
А что считать важным? Смотря для кого. Для Нарциссы – её сын, лишённый магии; для Волдеморта – украденный крестраж; для Поттера – друзья, ради которых он, неосмотрительный безрассудный болван, объявился в Хогсмиде; для Сэмвелла Нотта – его честь, попранная внуком; для…
Камин загудел, оповещая о запросе на визит по Сети летучего пороха. Над занявшимися робким зелёным пламенем углями высветился адрес дома в Уэльсе. У мадам Забини была куча недостатков, но Блейза она любила. Этого не отнять.
Северус взмахнул палочкой, отказывая в доступе. Завтра эта женщина завалит Хогвартс письмами. Пожалела бы сов. Ещё хуже: с утра заявится сама. Непременно заявится, чтобы давить ему на мозоль. Надо написать ей, что все претензии в письменном виде она может слать куда подальше, например, в Малфой-мэнор настоящему адресату.
– Северус, – напомнил о себе Дамблдор.
– У меня болит спина, – неожиданно сказал Снейп.
– Ничего удивительного, – безмятежно отозвался Альбус, – кресло директора Хогвартса – далеко не самая удобная вещь в мире.
– Что-то мне подсказывает, вы говорите не о жёсткой спинке и высоких подлокотниках.
– Я всегда гордился умением переворачивать слова и вкладывать в них двойной смысл. Увы, не всем моим ученикам дано его найти. Вы хорошо меня знаете, Северус.
– Тоже мне, заслуга.
– Том страшен в гневе. Скажите, ученики не пострадали?
– Смотря что считать страданием. Крэбб, Гойл и Забини относительно легко отделались. Малфой больше не сможет колдовать – Тёмный Лорд забрал его магию и поглотил.
– Драко… Драко. Какая необычная судьба, горькая. Эти вести более всего меня тревожат, – произнёс Альбус. – Том научился восполнять свои силы за счёт других.
– Полагаете, его влияние на Поттера возрастёт?
– Нет, я не сомневаюсь в Гарри. Он не позволит Тому управлять собой. Гарри многому научился, он куда лучше контролирует эмоции, чем раньше.
– Он был здесь сегодня, – с мстительным удовольствием сообщил Снейп. – Прискакал на выручку своим друзьям и Нотту, сбежавшему из замка с диадемой Ровены Равенкло.
– Удивительно, правда? – глаза Дамблдора засияли.
– Что конкретно?
– Все эти годы одно из самых загадочных сокровищ времён Основателей хранилось у меня под боком.
– То есть остальное вас не удивляет?
– А вас, Северус?
– Нет, – признался Снейп, глядя на чернеющее за окном небо.
– Теодор выбрал сложную судьбу.
– Разве не судьба диктует выбор?
– О-о, – Альбус улыбнулся. – Вы фаталист, мой друг.
– Я круглый дурак, – сказал Северус. – Я должен был что-то предпринять, чтобы защитить их. Эти мальчишки – мои ученики, чёрт возьми!
– Вы действовали по обстоятельствам. Уверен, вы были бессильны что-то изменить.
– Вас там не было. Я знал: с Ноттом что-то не так. Ещё после побега Грейнджер и Блэка, который он любезно организовал им. На прошлой неделе я навещал Мальсибера со свежей порцией антипохмельного зелья и застал у него отца Теодора. Оба едва ворочали языками. В пьяном бреду Нотт проговорился, что его жена – магглорождённая волшебница. Уверен, она замешана в том, что её сын теперь помогает Поттеру.
– Это очень полезные сведения, но, увы, несвоевременные, – сказал Дамблдор. – Сэмвелл Нотт – гордец. Секрет происхождения его невестки и внука наверняка многие-многие годы отравлял ему жизнь.
– Жаль, что этим ограничился, – вскользь заметил Северус.
– Вы должны убедиться, что тайна этой чистокровной семьи не получит огласки.
– Почему? Внук и сын убеждённых Пожирателей смерти оказался полукровкой! Это сыграет нам на руку.
– Не согласен. Жители магической Британии, другие полукровки, магглорождённые должны воспрянуть духом, узнав, что есть чистокровные волшебники из древних, по-настоящему уважаемых новой властью семей из списка «двадцати восьми», которые готовы бороться за них, вместе с ними, плечом к плечу. Позитивные новости воодушевляют куда больше, чем дурные.
Иногда Снейп чувствовал лютое омерзение по отношению к директору, иногда – восхищение.
– Бузинная палочка, естественно, при Томе? Вы видели её?
Снейп коротко кивнул.
– Он забрал её из вашей гробницы.
– Я прошу вас быть ещё внимательнее, Северус. С этого момента Старшая палочка может повести себя непредсказуемо. Совершенно непредсказуемо!
– Это как-то связано с Драко?
– Полагаю, что так. Лояльностью волшебной палочки управляют сложнейшие законы. От того, что Том держит её в руках, она не стала по-настоящему его. Мы оба знаем, что Бузинная палочка принадлежит Драко. Любая палочка, будь то грубо отёсанная деревяшка из лавки Киддела или самая могущественная на свете, лишь проводник энергии мага. Чем выше мастерство владельца, тем мощнее палочка. Это правило действует и в обратную сторону. Скоро Том заметит, что Дар Смерти плохо его слушается. Как только это случится, ваша жизнь подвергнется опасности.
– Оставьте сантименты, Альбус. Я прекрасно осознавал, на что иду, оказывая вам «маленькую услугу».
– Сколько вы будете припоминать мне это, Северус? Уже тогда моя смерть была столь же решённым делом, как и то, что…
– «Пушки Педдл» займут последнее место в лиге. Я помню, – резко отозвался Снейп.
– Есть ещё кое-что, что меня тревожит, а именно лёгкость, с которой Том принял новости о последнем крестраже.
– Вы так считаете? – иронично поинтересовался Снейп. – С лёгкостью?
– Вы и Малфои до сих пор живы.
– Что ж, спасибо и на том. Раз уж мы затронули живых и мёртвых, – проговорил Северус, – Оливер Вуд повредил ногу. Упал под лёд в Запретном лесу.
Дамблдор молчал.
– Младший сын Артура ранен Трэверсом, если тот не лжёт. В таком случае Уизли едва ли протянет до конца недели. Его сердце долго не выдержит.
Дамблдор молчал.
– С другой стороны пострадал Гиббон. Ему придётся спросить у Грюма адрес мастера, сделавшего тому деревянную ногу. Гойл-старший пал в битве. Кто нанёс решающий удар – неизвестно. К тому же дементор по какой-то причине напал на Селвина в Хогсмиде и выпил его душу.
– Мы должны помочь Рону Уизли, – сказал Дамблдор.
– Неужели? – вздёрнув брови, спросил Снейп. – Обучить Флетчера колдомедицине за сутки и подослать в одну из уцелевших штаб-квартир Ордена?
– Укрепляющее зелье для сердца. Вам по силам сварить его, Северус.
– Оно потребует много времени. Слишком много. В состав входят сложные ингредиенты, три процесса выполняются единовременно…
– Возьмите помощника.
– Чужак в моей лаборатории?! Скорее уж я обучу мартышку.
– Гораций не откажет вам.
– Он меня презирает, – Северус поморщился. – Презирает и боится. Вашими стараниями, Альбус, меня ненавидит рекордное число знакомых.
– Только моими?
Снейп передёрнул плечами.
– Чего вы хотите? Допустим, мне удастся приготовить зелье для Уизли. Как его передать?
– Лично в руки Гарри, – ответил Дамблдор.
– Это невозможно.
– Вы знаете, что с точки зрения маггловской аэродинамики шмели не способны подняться в воздух, Северус, – однако же летают!
– И надоедают, (1) – вполголоса пробурчал Снейп.
– Кстати, вы сохранили мои журналы по пчеловодству?
– По пчеловодству, вязанию, рыбалке, – в раздражении отозвался Северус. – Вы мне все уши прожужжали, настаивая, чтобы я их сберёг. Они обладают великой ценностью? Могу я наконец избавиться от всей этой макулатуры?
– Возьмите мартовский номер, между его страницами лежит письмо, которое я написал при жизни. Оно адресовано мальчику.
Снейп призвал к себе стопку маггловских журналов и без труда обнаружил в указанном номере свёрнутый несколько раз лист бумаги. Он развернул его и пробежался глазами по строчкам.
– Человек, вручивший тебе это послание, Гарри, заслуживает доверия. В моей смерти нет его вины, он действовал с моего ведома, – Северус посмотрел на Дамблдора поверх письма. – Как изящно, Альбус. Вы написали это до или после того, как я дал согласие потворствовать вам?
– После, – лаконично ответил Дамблдор. – Время пришло. Мальчику удалось выполнить моё поручение, он собрал все частички души Тома Риддла.
– Не в одиночку.
– Нет, нет, конечно! Ему помогли друзья. Вы уверены, что видели чашу Хаффлпафф в Малфой-мэноре?
– Я сто раз говорил вам: да!
– Хорошо. Часть работы по уничтожению крестражей выполнил сам Волдеморт.
– Перестаньте называть его по этому имени! – вскинулся Северус.
– Мой старческий каприз, – добродушно прищурив глаза, сказал Дамблдор. – Не лишайте меня его. Заклинание Табу не срабатывает на болтовне портретов.
– Всё равно, – не уступал Снейп. – Вас могут услышать.
– Хотим мы того или нет, Гарри пора узнать правду.
– Правда приведёт его к смерти.
– Вы уже обсуждали это с моим оригиналом.
– Я по-прежнему не одобряю ваш план.
– Мне было безразлично его неодобрение тогда, а сейчас, после смерти, и подавно. Дело должно быть сделано.
– Поттер может не согласиться.
– Гарри, – непоколебимо, практически торжественно произнёс Дамблдор, – справится и пройдёт намеченный путь до самого конца!
– Вы не спрашиваете, что стало с вашими мстителями из О.Д. Другие портреты успели донести?
– Проинформировать, – мягко поправил Альбус. – Ребята скрылись в Выручай-комнате. Хогвартс позаботится об их защите. А как прошло выступление в Подразделении тварей, с которого вам пришлось отлучиться?
– Приемлемо, – сказал Снейп. – Я убедил нужных людей в опасности наличия акромантулов в Запретном лесу. Министерство отрядит несколько охотников за головами для поимки пауков. Это охладит пыл Мосаг. (2) Во-первых, она трижды подумает, прежде чем поддержать Тома Риддла, как собиралась. Во-вторых, это отвлечёт охотников от преследования магглорождённых. За яд акромантула можно выручить больше, чем за отловленного волшебника. В-третьих, этим тварям, расплодившимся в лесу благодаря Хагриду, не место рядом со школой. Здесь, в отличие от джунглей, у них нет естественных врагов. Кентаврам с ними не справиться. Вам что-нибудь известно о нашествии кроликов в западной Австралии? (3) Оно превратилось в бедствие, потому что одному олуху стало скучно. Вот только акромантулы – не кролики, Альбус! Я давно вам об этом говорил. Западные рощи задыхаются от паутины.
– В этих словах есть истина, Северус. Впрочем, Рубеус едва ли оценит подобную инициативу. В его сердце найдётся местечко даже самому кровожадному и дикому существу. О! И, разумеется, я бы с удовольствием послушал об австралийских кроликах.
Северус фыркнул.
Дамблдор вздохнул, сложив руки в замок. Взгляд смягчился. «Официальная часть приёма подошла к концу».
– Ты мог бы стать замечательным директором Хогвартса, если бы любил детей.
– Людей.
– Да, Северус, людей. Ты давно не упоминал Эйвери.
– Потому что Тёмный Лорд отправил его на переговоры к великанам.
– Ты умолчал об этом.
– Не видел необходимости пустословить. Возможно, переговоры провалятся.
– Позволю себе усомниться. Из Эйвери всегда выходили отменные загонщики. Во многом благодаря их габаритам. Великанская кровь. Сейчас признаваться в подобном опасно, но нюхлера в чемодане не утаить.
– Вы говорите об этом так, словно заседаете в комиссии по чистоте крови.
– Ты всё ещё привязан к школьным товарищам, – печально произнёс Альбус. – Они сделали свой выбор много лет тому назад.
– И заплатили за него годами в Азкабане! – вскинулся Снейп. Положим, Эйвери выкрутился после Первой магической, списав свои похождения под маской Пожирателя на Империо, но Персей… Мальсибер всю жизнь был бесхитростным простофилей. – Как и Сириус Блэк, который выбрал другую сторону.
– Да, – сказал Дамблдор. – Это ошибка, которой я стыдился при жизни. Что ты делаешь? – спросил он, когда Снейп обмакнул перо в чернила и приготовил чистый свиток пергамента.
– К утру я должен чётко видеть фронт работ по приготовлению зелья для младшего Уизли. Мне нужна тишина, так что прошу вас воздержаться от сантиментов. Всех вас, – добавил он, окинув тяжёлым взглядом остальные портреты директоров.
В дверь настойчиво постучали. Этого только не хватало! Северус отложил перо и только сейчас снял дорожную мантию. Стук не прекращался.
– Доброй ночи, Минерва, – сказал Снейп. Открывая дверь, он предполагал, кому неймётся в такой час. На пороге кабинета стояли все четыре декана. Одного взгляда на них хватило, чтобы понять – они даже не ложились.
– Мы требуем ответа! – ледяным тоном произнесла Минерва, проходя вперёд. – Где наши ученики?
– Хороший вопрос, – Снейп незаметно проверил волшебную палочку, спрятанную в рукаве. – Я как раз хотел адресовать его вам, коллеги. Во время беспорядков меня не было в замке.
– Двое ребят с моего факультета пропали, – звенящим голосом сказал Филиус. – Терри Бут и Энтони Голдштейн.
– Невилл Лонгботтом! – отчеканила МакГонагалл. – Он исчез после стычки в вестибюле.
Северус медленно повернулся к профессору травологии.
– Вы тоже кого-то потеряли или недосчитались по моей вине, Помона? Или пришли сюда в столь поздний час за компанию? А вы, Гораций?
Слизнорт пригладил топорщащиеся усы.
– Забини, Гойл, Нотт, Крэбб и Малфой…
– Драко Малфой не вернётся в школу чародейства и колдовства, – отрезал Северус. Его тон заставил Минерву вздрогнуть и испуганно посмотреть на своих коллег. – Крэбб и Забини появятся через пару-тройку дней. Гойл – после похорон отца. Что до Лонгботтома, Бута и Голдштейна, то их судьба мне неизвестна. Полагаю, им удалось покинуть замок вместе с Теодором Ноттом.
– Вы клянётесь? – тихим голосом спросила Минерва.
– Я не привык повторять одно и то же, как и раздавать клятвы направо и налево. Я дал вам исчерпывающий ответ. Увидимся завтра, коллеги, – сказал Снейп. – Учебный процесс не должен пострадать из-за того, что кто-то из вас не выспится ночью. Филиус, прошу вас завтра же заняться ремонтом лестничных пролётов.
Профессор Флитвик нехотя кивнул. Помона неуверенно переглянулась с ним, будто оба решались сказать что-то ещё перед тем, как уйти.
– Да? – проявил нетерпение Северус.
– Это правда, что в Хогсмиде видели Гарри Поттера? – спросила Помона.
– Поттера, Грейнджер и нескольких Уизли.
Вздох облегчения, вырвавшийся у Минервы, было трудно не заметить.
– Надеюсь, это всё? У меня есть неотложные дела.
– Да, да, – пробормотала Помона, отступая к двери.
За ней кабинет покинул Филиус, за ним к выходу потянулся Слизнорт.
– Гораций, прошу вас задержаться, – окликнул его Снейп. – У меня к вам вопрос.
Слизнорт опустил глаза и закашлялся, имитируя хрипы больного.
– Я подцепил жуткую простуду, Северус. Боюсь, собеседник из меня никудышный.
– Это ненадолго. Мне потребуется ваша профессиональная точка зрения на старинный рецепт.
– О! Тогда другое дело. То есть, конечно, я посмотрю, что там у вас.
– Замечательно, – сухо констатировал Снейп.
– Вы поздно вернулись в замок, – внезапно сказала Минерва. – У вас сводит руки. Круциатус, не так ли?
Гораций встал как вкопанный и метнул быстрый взгляд на Северуса.
– Да, Минерва.
– Хорошо, – сказала МакГонагалл и оставила кабинет директора Хогвартса.
Комментарий к Глава 56 – Господин директор
1) «Dumbledore» (Дамблдор) – старинное английское слово XVIII века, обозначающее шмеля.
2) Мосаг – паучья королева, жена, а затем и вдова Арагога.
3) «Война с кроликами» или «Восстание английских кроликов» – масштабное бедствие по сей день отравляющее жизнь австралийским фермерам. Кроликов завезли в Австралию на кораблях в 1788 году и содержали в неволе, но в октябре 1859 года Том Остин решил, что очень скучает по традиционному английскому развлечению – охоте. Он выпустил нескольких кроликов в парке. Грызуны быстро адаптировались и распространились по материку, оказав опустошительное воздействие на природу Австралии.
========== Глава 57 – Регулус ==========
Каждый раз, когда он пытался что-то вспомнить, виски простреливало жгучей болью – цветные пятна расплывались уродливой картинкой, и всё желание копаться в себе пропадало. Но бывало, что разум невольно подбрасывал обрывки из прошлого, отдельные фразы, жесты, голоса или имена.
Впрочем, особо поразмыслить над всем этим было некогда. Рудольфус накинулся на Регулуса с тренировками, заставляя по три часа кряду отрабатывать боевые заклинания. В перерывах они говорили о политике или обсуждали, что будут разучивать завтра.
Регулус не боялся погружаться в мир магии, обычно сокрытой от посторонних, способной напугать рядового чародея. Он вообще ничего не боялся. Страх умер. Страх довлеет лишь над теми, кому есть что терять. Регулус же потерял самого себя – что ему до прочего…
Иногда к ним с Рудольфусом присоединялся Долохов.
– Следуй инстинктам, – поощрял он во время отработки нового заклятия. – Двигайся и бей, не стой на месте.
Дуэли с этим русским изматывали Регулуса больше всего, но Антонин был доволен результатом.
– Когда я показывал тебе это заклинание в прошлый раз, ты не смог его отбить. Твоя реакция стала лучше.
Лестрейндж, пристально наблюдавший за поединком со стороны, рассмеялся:
– Или твоя с годами – хуже, Тони.
– Всё равно! Схватываешь налету, Реджи! Молодец! Ах ты… дьявол! Снова попал.
«Реджи здесь нет!» – хотел выкрикнуть Регулус, но вместо этого услышал собственный смех. Реджи был мальчиком, который цеплялся за брата пухлыми ручонками, запускал бумажных журавликов кружить по комнате, любил слушать голос отца, читающего сказки на ночь… Реджи был размазнёй. Он убегал наверх и плакал, когда мать и Сириус кричали, он просиживал в школьной библиотеке, окна которой выходили на стадион, надеясь когда-нибудь самому взлететь над трибунами и поймать снитч на глазах у толпы. Реджи был рохлей, слабаком, простофилей. Неудивительно, что он потерял всё. Ему ничего нельзя было доверить.
Когда Регулус впервые очнулся, открыл глаза после многих-многих лет пустоты, рядом с ним у кровати сидела женщина. Красивая. И имя у неё было красивое. Нарцисса. Точно так же звали кузину Реджи. Нарцисса рассказывала Регулусу о нём – об этом мальчике из прошлого. Поначалу он слушал, пока не понял, что ему всё равно. Безразлично, какие блюда ему нравились раньше, какие занятия увлекали в десять лет, за какой девчонкой он ухаживал в тринадцать. Он и так это вроде бы помнил, как помнят давно прочитанную книжку – книжку о маленьком Реджи Блэке, который хотел стать пиратом, охотником на чудовищ, героем… Между ним и Регулусом зиял провал, пропасть, несколько страниц, выдранных из книги жизни. Они отличались и внешне. Пятнадцатилетний Реджи был худым, как тростинка, и Эван, выросший за лето на целую голову, смотрел на него с превосходством. Но Регулус, глядя на себя в зеркало в одной из спален Малфой-мэнора, видел взрослого молодого человека, подтянутого, высокого. Его волосы не торчали в разные стороны, как перья у только что вылупившегося воронёнка. Его тело испещряли мелкие царапины, кое-где виднелись шрамы. У Реджи всегда была чистая кожа, чистая и бледная, ведь он большую часть времени сидел дома. Реджи долго переучивали, говорили, что держать палочку надо в правой руке. Регулус, взяв её в левую, решил ничего не менять. Реджи пришёл бы в восторг от похвалы Антонина – ему любой взрослый представлялся сильнее и круче. Регулусу, наоборот, было наплевать на лесть Долохова – он видел результат: он попал. Рукав противника дымился. Дыхание срывалось.
Но оставалось что-то ещё, нечто общее – то, что поднимало в Регулусе тоску. Родители. Брат. Он часто думал о Сириусе. Знал ли он то или иное заклинание? Конечно, знал. Он был правой рукой Тёмного Лорда, его шпионом в Ордене Феникса. Даже Дамблдор не смог его разоблачить. И всё-таки…
Почему?
Почему Сириус предал Поттеров? Казалось, он обожал общество Джеймса. Он всегда заступался за грязнокровок и никогда не восхищался Тёмным Лордом. Сириус не мог притворяться столько лет. Он был искренен в чувствах. Тогда от чего всё изменилось? Белла сказала, после болезни отца Сириус пожалел, что бросил семью, разочаровался в идеях магглолюбца Дамблдора и увидел картину в истинном свете. Он выдал тайну Фиделиуса, убил друга и нескольких магглов у всех на глазах. Он был осуждён на пожизненное заключение в Азкабане и сбежал оттуда, чтобы помочь Повелителю возродиться, а теперь Тёмный Лорд отплатил Блэкам той же монетой – вернул к жизни Регулуса.
