Текст книги "Мыс альбатросов (СИ)"

Автор книги: -Edelweiss-

сообщить о нарушении

Текущая страница: 42 (всего у книги 49 страниц)

Долгие годы я этим и занимался, где-то преуспел, где-то – нет.

Прошу, не суди меня строго, Гарри. А теперь позволь перейти к сути, ведь ты, конечно, удивлён, получив это письмо.

Возможно, ты уже догадался, понял, почему выжил в тот горький день в Годриковой Впадине, когда Волдеморт лишил тебя самого дорогого, что есть у ребёнка – семьи…

Ты стал седьмым крестражем, Гарри, крестражем, который он создал невольно. Волдеморт сделал свою душу до того хрупкой, что она разбилась вдребезги, когда он совершал несказанные злодейства против самой природы. И он унёс из вашего дома даже меньше, чем сам думал. Он оставил там не только своё тело. Он оставил часть самого себя в тебе, намеченной жертве, которая выжила против всякого ожидания…»

*

Гарри почувствовал соль на губах и возрастающее желание оказаться как можно дальше.

Он вытер нос, неосознанно взглянул на Малфоя полными слёз глазами и прочитал:

«P. S. Человек, вручивший тебе это послание, Гарри, заслуживает твоего доверия. В моей смерти нет его вины, он действовал с моего ведома.

С глубочайшим уважением, Альбус Персиваль Вульфрик Брайан Дамблдор».

Ещё вчера Гарри так на него злился! Да, он догадывался, что делил своё тело с частичкой озлобленной души Тома Риддла, но отчаянно надеялся, надеялся до последнего, что всё совсем не так. И вот эти строки – признание директора, наставника, мудрейшего из всех людей, которых знал Гарри, разбило надежду в прах. Почему же, глядя на слова, цепляющиеся к бумаге, как утопающие к спасательному кругу, он больше не чувствовал злости? Не чувствовал ничего.

Он поднял голову, стараясь восстановить дыхание, и встретился глазами с матерью. Юная Лили Поттер ласково смотрела на него, качая на руках младенца. Такой её решил запечатлеть каменщик, которому Министерство заказало скульптуру. Им была проделана скрупулёзная работа. Взгляд Лили пронизывал сына, заполняя пустоту теплом и любовью, пониманием правильности происходящего.

Гарри напрочь позабыл о Малфое, и, когда тот кашлянул в кулак, поёжившись от ветра, с изумлением опомнился. Он ждал едкой грубости, гадости, мерзкой шутки, но Драко был неестественно заинтересован мигающей гирляндой под крышей здания почты.

– Поттер, я замёрз, – сказал он, поведя плечами. – Ты можешь водить глазками по буковкам быстрее?

– Тогда зачем тут стоишь? – буркнул Гарри, сделав вид, что протирает стёкла очков от снега.

– Я должен дождаться ответа, но это не значит, что обязан превращаться в мороженое.

Ответа? Ах, второе письмо.

Ко всему прочему совсем рассвело. Тени вокруг удлинились. Вскоре местные жители выйдут на улицы и главную площадь.

Гарри огляделся. Рядом виднелись несколько магазинчиков, почтовое отделение и паб; на дальней стороне площади возвышалась церковь. Булочная мистера Демпси гостеприимно открыла двери, значит, бездомные, которых подкармливал владелец, скоро подтянутся, а за ними – местные старожилы, что каждую пятницу собирались под сводом пекарни поиграть в лото.

– Можем переждать в…

– Только не в пабе, – отрезал Малфой. – Лучше в… церкви.

Гарри уставился на него, пытаясь понять, издевается тот или нет.

Через витражные окна просматривалось помещение для молящихся. Монахиня со стопкой Библий в руках в одиночестве шагала между скамейками, двигаясь к алтарю, и раскладывала книги для паствы. Как она отнесётся к прихожанам в диковинной одежде, Гарри предпочёл не узнавать.

– Нет, пойдём в булочную! – объявил он, сняв мантию-невидимку.

Сидеть с давним недругом в ожидании сэндвичей было… непривычно. Ничего более странного он в своей жизни ещё не делал. По крайней мере плакать уже не хотелось. Слёзы высохли.

– Откуда это письмо у твоей матери?

Драко заёрзал.

– Да не знаю, Поттер! Я пообещал, что передам его тебе. Всё. Я должен. Просто должен.

– В смысле?

– В прямом. Я даже не помню, как здесь очутился. Вот пристал!

– Малфой, а ну посмотри на меня!

– Ещё чего, Поттер! Ты не «Мисс Август» из «Ведьмополитена», чтобы я об тебя глаза тёр.

Гарри вздохнул, скрипя зубами. Осторожно он направил на Драко волшебную палочку, не поднимая ту выше столешницы.

– Слушай, ты всегда был косым? Или тебя всё-таки Конфундусом огрели? Фините!

В следующее мгновение Малфой чуть не задохнулся, окончательно придя в себя.

– Так-то лучше, – оценил Гарри, сняв заклинание. – Ты пока мозг включай, а я дочитаю.

Пока Малфой глазел по сторонам и брезгливо принюхивался к запахам с кухни, Гарри развернул второе письмо. Почерк был ему незнаком.

«Здравствуйте, Гарри,

Я понимаю, что у вас нет причин помогать мне и моему сыну, скорее даже наоборот, но сердце матери в груди придало мне смелости обратиться к вам с просьбой. Драко известен главный секрет Тёмного Лорда, и это знание его погубит.

Я обращаюсь к Ордену Феникса и заклинаю: защите его! Тёмный Лорд достаточно наказал моих родных, Драко потерял возможность колдовать. Чёрная Метка погасла, поэтому Тёмный Лорд не сможет его отыскать. Я пишу вам, признаюсь в позоре всей семьи в качестве залога моего доверия, однако понимаю, что этого недостаточно.

Драко поможет вам в деле с Руквудом – тому почти удалось разработать чары, снимающие Фиделиус.

А зелье, которое лежит в конверте, предназначено младшему сыну Артура Уизли. Оно избавит его от сердечного недуга.

Это честная сделка…»

Глаза Гарри расширились.

– Ты читал это? – пробормотал он, оторвавшись от письма.

Малфой, не изменяя себе, скривился так, будто собеседник вновь продемонстрировал дремучее невежество.

– У тебя память аквариумной рыбки, Поттер. Я же сказал, что печать мог сломать только ты своей героической кровью. Меня больше занимает то, как я тут очутился вообще.

Гарри оставил колкость без внимания и вернулся к беглым строчкам, оставленным в спешке Нарциссой Малфой, пока её сын бубнил что-то о параноиках.

«Если Драко станет упрямиться, что свойственно всем, в ком течёт блэковская кровь, скажите ему, что его возвращение грозит мне смертью. Я уже позаботилась об иллюзии, чтобы Тёмный Лорд или Беллатриса ни о чём не догадались, и собираюсь поддерживать её столько, сколько потребуется.

Н.М.»

Подпись в духе её кузена.

– Покажи предплечье, Малфой.

– Вот ещё!

– У тебя нет при себе палочки, – устало сказал Гарри. – Так что ты не в выигрышных условиях. Показывай!

Малфой сердито глянул на него исподлобья и закатал рукав. Метки не было. Гарри вздохнул и молча протянул письмо Драко. Тот приподнял одну бровь в знак удивления (подхватил привычку у бывшего декана) и изумился ещё больше, вникнув в смысл прочитанного. С его лица сошли все краски.

– Нет! Она не могла…

– Не вижу другого выхода. Ты ждал ответ, – тихо произнёс Гарри. – Мы поможем тебе.

Малфой сидел неподвижно. Малфой, лишённый магии. Малфой с кровоподтёками на скулах и подбородке. Да уж, несладко ему пришлось. Теперь Гарри это видел. Былая вражда с ним вдруг показалась ему глупой детской ссорой.

– Доедай свой сэндвич, Малфой, и пошли, – сказал Гарри, отсчитывая деньги за завтрак. – Надо дать зелье Рону, иначе его, не дай бог, приступ хватит, когда он тебя увидит.

Комментарий к Глава 58 – Гарри

1) Здесь и выше речь об антагонисте Джабба Хатте – персонаже киносаги «Звёздные войны».

2) Сарлакк – огромное всеядное существо из киносаги «Звёздные войны», обитающее в татуинском Море дюн.

========== Глава 59 – Гермиона ==========

– Рон, ну чего ты расфыркался? – Гарри изо всех сил старался держать себя в руках, но объяснять одно и то же ему надоело до чёртиков. – Нам с Малфоем Хогвартс не основывать. Кингсли забрал его в неведомые дали, может, мы вообще больше никогда не увидим Драко.

– Хотелось бы! Этот Хорёк поздно голову включил, раньше соображать надо было.

– Да тебя послушать, так тебе его жалко, Рональд, – поддела Джинни. – Смени пластинку.

Уизли драматично открыл рот, глотая воздух.

– Ладно, я пошутила. Малфой, конечно, вёл себя с нами как последняя задница на протяжении шести лет.

– Эх! Если бы он сразу согласился принять помощь Ордена, – пробормотал Гарри, расхаживая по комнате туда-сюда, – когда Дамблдор предлагал ему защиту, ему и его родителям…

– Что сделано, то сделано, – мудро заметила Гермиона. – Надо искать плюсы в случившемся.

– Какие же? – развалившись в кресле, поинтересовался Рон и вызывающе выпятил подбородок. – Или ты предлагаешь мне всю жизнь благодарить белобрысую гадюку за подкинутое в конвертике зелье?

– Так, – строго произнёс Гарри. – Давайте воздержимся от оскорблений. Нарцисса любит своего сына, каким бы подлецом он ни был по отношению к нам. Она обратилась в Орден за помощью…

–…не от хорошей жизни, – ввернул Рон.

Гарри развёл руками, демонстрируя, что говорить что-то бесполезно, когда друг был так категорично настроен.

– Малфой сказал, откуда взялся патронус?

– Нет.

– А зелье?

– Нет, – повторил Гарри.

– А кто его заколдовал?

– Нет.

– А откуда письмо Дамблдора?

– Нет.

– Вот… жук, – выдохнул Рон.

– Благодаря Малфою мы знаем, что Луна жива, – Гермиона принялась загибать пальцы. Аргумент был так себе, ясное дело – Пожиратели Луну не тронут, пока Ксенофилиус печатает, что ему велено. Однако Рональд был так зол, что плохо анализировал факты. – Мы получили лечебное зелье необычайной редкости, сваренное по всем правилам и стоящее целое состояние, без которого, что ни говори, тебя бы с нами сегодня не было.

Уизли скорчил рожицу.

– Нам стало известно о разработке Руквуда по снятию чар Фиделиуса, – Гермиона загнула третий палец, – и этот пункт на повестке дня тревожит меня больше всего.

– Руквуд работает в Отделе тайн, верно? – уточнила Джинни. – У невыразимцев там много чего интересного припрятано. Помните те часы с песком времени? Или мозги с лентами мыслей?

– Трудно забыть, – Рон как бы между прочим закатал рукава свитера. Мысли оставили следы на его руках в виде замысловатых шрамов.

– Драко уверен, что Руквуд никому в Отделе не доверяет, – сказал Гарри. – Невыразимцы саботируют приказы министра или разрабатывают какую-нибудь ерунду вроде уховёрток путём скрещивания муховёртки и ушного клеща.

– Фу, – прокомментировала Джинни, выразив общее мнение.

– Так что Руквуд как истинный злой гений творит свои тёмные дела в личной лаборатории. Дома.

Гермиона нервно затеребила кончик заплетённой косы.

– Если ему удастся найти способ разрушить заклятие Фиделиуса, то пострадает сотня невинных людей. Драко в первую очередь опасался за себя, вот и выдал пожирательский секрет.

– Я вообще не поручусь за этого мерзавца, – Рон снова завёл свою шарманку. – Что? Это же Малфой!

– Дамблдор написал, что мы можем доверять тому, кто предъявит сопроводительное письмо, – далеко не первый раз за обсуждение сказал Гарри.

– Я вообще письмо в глаза не видела, – буркнула Джинни.

Ей было решено ничего не показывать. Достаточно того, что Гермиона и Рон знали, какую судьбу директор уготовил Гарри.

– Малфой мог украсть письмо.

– Рон, перестань! – раздражённо сказала Гермиона. – Смирись с тем, что мерзкий слизеринец купил свою жизнь по цене твоей.

– Устроили тут приют Святой Терезы для змеек, – последнее слово в споре Уизли оставил за собой и больше к личности Драко не возвращался. Пока. – Что делать с Руквудом?

– Мы могли бы спалить его лабораторию к чертям собачьим, – предложил Фред, когда вопрос в силу исключительной важности и срочности вынесли на всеобщее обсуждение.

– Не вариант. Это поставит под угрозу жизнь Малфоев, – возразил Гарри. – Драко был в доме Руквуда и видел его заметки. Они все выполнены с помощью рун. Кроме Малфоя там побывали ещё человека три, которых Руквуд привлекал к толкованию отдельных символов. Вычислить предателя будет проще простого. Я пообещал не подвергать опасности жизни Люциуса и Нарциссы.

– Надеюсь, ты не давал этой моли Непреложный обет?

– Нет, Фред, не давал, но я держу слово.

– Руквуд сам сидит под Фиделиусом, как иронично, – сказал Билл. – Кто был Хранителем?

– Селвин, – мрачно отозвалась Гермиона. – Дементор высосал его душу, поэтому Драко смог передать адрес нам.

– Пусть Малфой проникнет в лабораторию и что-нибудь там подтасует, – переглянувшись с братом, выдал Джордж.

– Точно, – рассмеялся Фред.

– Он не может ничего подтасовать, – процедил Рон, впервые в жизни невольно заступаясь за Малфоя. – У него больше нет магии.

Судя по его выражению лица, заступничество далось ему немалой кровью. Гермиона ободряюще улыбнулась Рону, и он немного расслабился.

– Поделом ему, – тут же откликнулся Фред. – И на нашей улице бывает праздник.

– Вообще-то Джордж дело говорит, – прервав их веселье, произнёс Люпин.

– Да ну? Хотите подослать к Руквуду Малфоя? – в замешательстве уточнил Гарри. – Он не согласится.

– Нет. В той части, где речь шла о подтасовке результатов его наработок.

– И как мы можем это сделать? – спросил мистер Уизли.

– Артур, ты никогда не отличался сообразительностью, – ворчливо откликнулась Мюриэль, с грацией танкера вплывая в и без того переполненную гостиную. – Всегда есть возможность что-либо незаметно испортить. Навскидку назову два способа: можно подменить справочники по толкованию на те, в которых руны начертаны ошибочно, или изменить что-то в уже законченных записях. Волшебные чернила для исправления плохих оценок были уже в моё время. Я уж не говорю о том, что на месте можно изобрести более изысканные варианты и сделать человеку гадость, стоит лишь поближе узнать его привычки, окружение и характер.

Гермиона не надеялась услышать из уст Мюриэль какую-либо мораль, но остальные внимали пожилой даме.

– Вы учились на Слизерине? – нарушив повисшую паузу, спросила Флёр. Название факультета далось ей с первого раза. Всё-таки она значительно улучшила свой английский после замужества.

– Как такое взбрело в твою голову! – возмутилась Мюриэль. – Гриффиндор! Только Гриффиндор!

После глубоко нанесённого оскорбления женщина гордо удалилась, лепеча о птичьих мозгах у всех вейл.

– Только у флегматичных, – шёпотом заметила Джинни, припомнив старое прозвище Флёр.

– А чем вообще в свободное от карательных рейдов время занимаются Пожиратели смерти? – задался вопросом Фред.

– Придумывают, чем будут заниматься на карательных рейдах и зализывать друг другу раны после наших оплеух, – продолжил Джордж, а дальше близнецы проговорили хором:

– …полученных на сорванных карательных рейдах.

– Шалопаи, – пробормотала миссис Уизли, вопреки сказанному откровенно любуясь дурачащимися сыновьями.

– Эту шутку стоит пустить в вечерний эфир, – ввернул Рон.

Гермиона опустила Уизли на грешную землю:

– Давайте не забывать о деле.

– У нас есть план и адрес, – подхватил Гарри. – Этого хватит, чтобы подпортить Руквуду жизнь.

– Не забывайте, что Август Руквуд давно не школьник, – сказал Ремус. – Он опытный специалист. За его плечами более двадцати лет службы. Многое мы и не знаем. О любом соратнике «Того-Кого-Нельзя-Называть» можно найти больше сведений, чем об этом человеке. Замена справочника не поможет, если контрзаклинание почти готово, тем более подлог легко определить, если на страницах есть личные заметки. Надо внести ошибку в законченные записи, причём такую, чтобы она не бросалась в глаза.

– Что-то незначительное, но важное, – Гермиона ухватила замысел Люпина.

– Верно.

– Как же мы поймём, что надо испортить? – озадаченно спросил Рон.

– Ты никак, – сказала Джинни. – Из всех присутствующих только Гермиона виртуозно разбирается в рунах.

– О, я тоже неплохо разби’гаюсь, – воодушевилась Флёр. – В Ша’гмбатоне Д’гевние ’гуны входят в основной ку’гс занятий. «’Гуническое искусство», «’Гуны и но’гдическая магия», «Магические символы Севе’га», «Т’гещинки на козьих косточках». Я всё это читала!

Гермиона и раньше считала жену Билла образованной волшебницей – всё-таки Кубок Огня недаром выбрал её из десятков желающих, но общий интерес к любимому предмету возвысил Флёр в её глазах на целую ступень. Может, у неё даже сохранился экземпляр «Трещинок»? В Косом переулке их днём с огнём не сыскать, даже во «Флориш и Блоттс».

– Кто бы сомневался, – пробормотала Джинни себе под нос. Флёр она до сих пор недолюбливала.

Гермиона вспомнила о Теодоре. Он посещал уроки профессора Бабблинг вместе с ней, сидел рядом с Малфоем. Вправе ли она привлекать Тео к столь опасному заданию во второй раз? У него ведь даже палочки нет. Его сломалась, когда он убегал из Хогвартса. Надо спросить Ремуса. Может, у Ордена есть запасные.

– Я пойду с девочками, – вызвался Билл. – Мне так будет спокойнее. Нас троих будет вполне достаточно.

– Билл работал ликвидатором заклятий, – внезапно добавила Молли. – Он сразу распознает все ловушки и отыщет тайники.

– Ты забыла упомянуть мой волчий нюх, мама, – дотронувшись палочкой до кончика вздёрнутого носа, сказал Билл. – Всегда при мне.

– Как и аппетит, – звонко рассмеялась Флёр. – Я принесла стейки твоей любимой слабой прожарки.

На том и порешили.

*

– Гоменум Ревелио, – произнёс Билл, скрывшись за дверью с маленьким застеклённым окошечком по центру.

Гермиона и Флёр ожидали вердикта на крыльце-террасе, когда начал накрапывать дождь. Уизли появился в дверном проёме, качнув головой в направлении фойе.

– Чисто. Заходим.

Слева располагалась гостиная, заставленная старой мебелью. Тёмные занавески не пропускали большую часть света из окон даже в дневное время, что говорить о ночи. Гермионе показалось, что мир разом потерял все краски. С другой стороны у громоздкого комода, набитого луноскопами всех времён и народов, притаилась лестница в подвал. Туда Гермиона предпочла не соваться.

Билл и Флёр слаженно обыскивали комнату за комнатой.

Пока ничего необычного, но Гермиона чувствовала себя уязвимо. В воздухе специфически пахло. Пока ей не удалось определить, что могло источать такой запах. Взгляд снова невольно метнулся к лестнице. Она заметила, что Билл тоже принюхался.

В рамке в гостиной, где едва ли когда-то принимали гостей, висел пергамент с мерцающими флажками-пометками. Приблизившись к нему, Гермиона признала в нём карту Лондона. Что означали флажки? Нехорошее предчувствие посетило Грейнджер, когда она увидела маленькую дырочку на том месте, где на карте был обозначен особняк Блэков на площади Гриммо. Раньше здесь наверняка располагался флажок. Она показала находку Биллу.

Он нахмурился так, что шрамы на его красивом лице проступили чётче.

– Здесь сокрыт дом Гвеног Джонс, – сказал он, постучав пальцем между аптекой и водонапорной башней. Отметка Руквуда стояла на полдюйма ниже. – Враг подбирается.

– Как думаете, то, что внут’ги, – сказала Флёр с порога смежной комнаты, – можно назвать лабо’гато’гией?

Гермиона и Билл поспешили к ней. Тут было на что посмотреть, но первым в глаза бросался лабораторный халат, заляпанный неизвестно чем. На столе, заставленном всяческими пробирками, горелками и медными приборами, особо выделялись колбы, наполненные зелёной фосфоресцирующей жидкостью, которая испускала струйки дыма и пахла протухшими яйцами вперемешку с терпким ароматом трав.

– Поздравляю, любовь моя! Ты нашла логово безумного учёного.

– На месте Руквуда я бы не стала хранить тут записи, – усомнилась Гермиона.

– Не узнаем, пока не изучим поближе, – с азартом ликвидатора заклятий сказал Билл.

За час они перерыли всё, осмотрели каждый клочок пергамента, проверяя его на невидимые чернила, но не находили ничего, кроме расчёта дозировки отдельных ингредиентов. Какие-то цифры, таблицы, заказы… Гермиона впилась в одну из записок ногтями, опознав на ней убористый почерк Снейпа. И тут руку приложил! Да чтоб его змея покусала!

Улыбка Билла, ободрённого быстрой находкой лаборатории, постепенно увядала. Вернув на место последний журнал с записями Руквуда, он перевёл взгляд с Гермионы на Флёр и обратно:

– Давайте разделимся и осмотрим остальную часть дома.

– Это обязательно?

– Так будет быстрее, милая. Руквуд должен быть на дежурстве до трёх, но я не поручусь за его приверженность работе.

После лаборатории пыльный воздух других комнат показался Гермионе глотком свежести. Она всё ещё не горела желанием идти вниз, поэтому побрела на второй этаж. Наверху было меньше шансов нарваться на комнату с подопытными, и хорошо, если ими будут обыкновенные кролики. Поднявшись на несколько ступеней, Гермиона раздражённо обернулась, вслушиваясь в посторонние шумы. Кто-то следил за ней. Она чувствовала чужой взгляд спиной.

– Не страдай ерундой, – отругала она саму себя и потопала дальше.

В первой комнате Гермиона обнаружила спальню и, прикрыв дверь, прошла дальше, бормоча разоблачающие заклинания. Наверняка тут куча тайных ходов.

– Диссендиум.

Ничего.

– Ревелио.

На удивление, в стене вдруг что-то вспыхнуло, и перед Гермионой появилась ручка замаскированной двери, обклеенной обоями.

Наконец-то удача!

Гермиона осторожно толкнула дверь и вступила в темноту, разгоняя её Люмосом.

Стеклянный колпак накрывал загадочную субстанцию, больше всего смахивающую на актинию, покачивающуюся на ножке. Голубые чуть светящиеся щупальца сжались в комок, когда Гермиона постучала по стеклу. Вот вам и питомец господина невыразимца. Молчаливый и стопроцентно ядовитый. Ну… хотя бы кочующих по воздуху пираний нигде не наблюдалось.

Секретное помещение было сплошь заставлено разнообразными диковинками. Гермиона догадывалась, что дом невыразимца будет битком набит чем-то подобным.

У неё разбегались глаза.

Вдоль стен высились книжные полки, забитые старыми книгами в ветхих обложках. Сотни книг. На столе в углу были стопками свалены журналы. Столько бумаг! Но есть ли среди них нужные?

Она взмахнула палочкой, запустив Люмос над головой – хоть какой-то постоянный источник света, наугад вытащила один из журналов и перевернула пожелтевшие страницы, как вдруг полы за спиной отчаянно скрипнули.

Гермиона развернулась, но тот, кто всё это время наблюдал за ней и крался в тенях, уже налетел на неё, опережая, зажимая рот рукой. Она попыталась укусить ладонь, но напавший был гораздо сильнее и тяжелее – он прижал её спиной к стене, попутно перехватывая руку с занесённой волшебной палочкой.

– Нокс.

Огонёк вспыхнул и потух, выхватив из сгустившейся темноты контур маски Пожирателя смерти. В ужасе дёрнувшись назад, Гермиона стукнулась затылком. Всё-таки засада! Подлец Малфой привёл их в ловушку, выманил… Надо предупредить Билла и Флёр, если ещё не поздно! Замычав, Гермиона стала что есть силы пинаться. Волшебник напротив неё в потрясении зашипел, когда она от души зарядила ему по щиколотке.

– Перестань вырываться, – возмутился Пожиратель смерти. – Да прекрати же!

Грейнджер замерла, узнав голос.

– О ради Мерлина! – сокрушался его обладатель. – Только не ты. Почему снова ты?!

Гермиона насупилась и в возмущении передёрнула плечами.

– Спокойно. Я тебя не трону. Сейчас я уберу ладонь. Если закричишь, мне придётся принять меры, – Регулус вздохнул, затем хмыкнул и снова вздохнул как-то недоверчиво. – Я всё-таки сошёл с ума, – пробормотал он. – Ладно, попробуем.

Его пальцы исчезли с её губ, но Гермиона продолжала молча таращиться перед собой. В комнате было так темно, что прорези в маске на месте глаз казались ей чёрными дырами, пустотами. Маска закрывала только верхнюю часть лица Блэка, начиналась над крыльями носа, полностью заслоняла лоб и терялась под чёлкой, выглядывающей из-под капюшона. Серебряные прожилки испещряли её, имитируя строение черепа какого-то диковинного зверя. На Дне мёртвых где-нибудь в Мехико она бы точно произвела фурор.

– Сними её, – прошептала Грейнджер.

– Извини? – спросил Регулус, удивлённый внезапной просьбой.

– Маску. Ненавижу твою маску.

– Ты не можешь требовать от меня что-либо.

– Ты не хочешь, чтобы я видела твоё лицо?

– Вопросы здесь задаю я!

– Ну задавай, – запальчиво сказала Гермиона, вздёрнув подбородок, чтобы хоть на йоту выглядеть значительнее. Регулус был выше неё на полголовы минимум, но всё же… Она заёрзала, примеряясь лопатками к неровностям стены. – Только учти: я не отвечу на них, пока перед моим носом маячит это безобразие.

Он крепче обхватил её кулак с зажатой в нём рукоятью палочки – его не волновало то, что это причинило ей боль.

– Опрометчивое заявление, – произнёс Регулус, угрожающе понизив голос.

– Откуда ты взялся? Билл проверил дом! – выпалила Гермиона. – Тебя не было, когда мы вошли.

Она услышала его самодовольный смешок, когда он положил свободную руку на стену рядом с её головой.

– Я вошёл в дом после вас, мисс Любопытство.

– Ты ждал нашего появления?

Регулус наклонился к её уху, задевая носом волосы, от чего у Гермионы побежали мурашки по задней стороне шеи.

– Я не ждал именно тебя, если на то пошло. Мне подошёл бы любой человек из Ордена Феникса, который сможет объяснить всё, что меня волнует. Подвернулась ты.

– Откуда ты знал, что мы придём сюда? – не успокаивалась Грейнджер, испытывая лимит его терпения, но Блэк, казалось, не так уж и возмущался, получив возможность похвалиться. Он никогда не упускал случая блеснуть успехами, будь то пустяк или послание Волдеморту.

– Это я подтолкнул Драко поделиться с Орденом сведениями об эксперименте Руквуда. Я сказал Нарциссе, что Орден бы многое отдал за эту информацию. Это гарантия, что вы его примете. Я угадал? Поэтому вы здесь. После смерти Селвина Драко тоже стал Хранителем и смог провести вас. Заодно я выведал у Малфоя адрес и поставил слабенькие сигнальные чары на ворота, которые дают мне знать, когда здесь кто-то появляется.

– Какой сознательный молодой человек, – подытожила Гермиона. – И твоё желание помочь нам роли не играет?

– Я и не думал вам помогать.

– Не верю. Я знаю тебя. Ты – не плохой человек.

Гермиона подумала, что он будет спорить, но Регулус лишь молча смотрел на неё, не собираясь возражать. Он убрал руку, которой опирался на стену. Раздался шёпот:

– С Драко всё в порядке?

– Да, – на грани слышимости ответила Гермиона.

Регулус позволил себе ту самую плутовскую улыбочку, за которой неизменно следовала какая-нибудь обидная колкость. Гермиона не ожидала услышать ничего хорошего и, придержав раздражённый вздох, лишь возвела глаза к потолку, когда Блэк презрительно заговорил:

– Единственное преимущество вашего Ордена: вы хорошо умеете прятаться.

– Ну конечно… Просто интересно, как долго ты придумывал это?

– Гермиона, ты куда пропала? – внезапный оклик Билла заставил её ухватиться за предплечье Блэка. В то же время Регулус рефлекторно притиснулся к ней, будто вознамерился слиться с тенями.

Они оба уставились на двери комнаты.

– Всё в порядке! – без промедления крикнула Грейнджер. – Я обнаружила какие-то бумаги, проверю пока их.

– Хорошо, – голос Билла прозвучал тише и несколько отдалился. – Если что-то найдёшь – дай знать!

– Договорились! – Гермиона повернула голову обратно к Регулусу. Он находился так близко, что теперь она ясно видела его глаза в засасывающем мраке – две сумасшедшие искры на дне бездонных колодцев. Рука обвивала её талию чуть ниже поясницы, пока вторая по-прежнему удерживала кулак с зажатой в нём рукоятью волшебной палочки из виноградной лозы.

И без того слабый проблеск света в помещении окончательно исчез: луна скрылась за наплывшими тучами, проглотившими её без остатка – так серые мыши набрасываются на головку сыра. Стало настолько темно, что Гермиона различала только общий силуэт человека перед собой. Она вскинула свободную руку, легко касаясь его груди, безошибочно считывая суматошные удары сердца.

«Самое время опомниться! – Гермиона поймала себя на том, что невольно подалась к нему и вновь отпрянула. – Он ничего ко мне не чувствует».

Вопреки внутренним уговорам, послав подальше последние крупицы благоразумия, она робко провела ладонью вверх, касаясь кончиками пальцев перекрёстных застёжек на его мантии, пока не добралась до жёсткого стоячего воротника, прилегающего к шее. Гермиона не остановилась и устремилась выше, пока ткань не сменилась тёплой сухой кожей. Она почувствовала, как бьётся чужой пульс.

Регулус вздрогнул и медленно разжал пальцы, освободив вторую руку Гермионы.

Она боялась спугнуть его, уничтожить момент, но Регулус позволил ей продолжить исследование: в полной темноте очертить линию подбородка, невесомо пройтись по щеке, дойти до проклятого куска металла, закрывавшего от неё половину его лица, и осторожно сдвинуть маску сначала к линии лба, а затем на волосы, наверняка приведя их в полнейший беспорядок. Гермиона осмелела до такой степени, что решила, не откладывая, это проверить. Её руки легли ему на плечи, обхватив шею так, чтобы пропустить волосы через пальцы, насколько позволяла их длина. Регулус предпочитал короткую стрижку – во всём жаждал отличаться от Сириуса.

Гермиона мало что видела. Она так давно его не касалась, что от внезапной вседозволенности кружилась голова.

– Откуда ты меня знаешь? – произнёс Регулус на выдохе.

– Я не могу рассказать.

Отказ отрезвил его. Регулус отшатнулся. Холод вторгся в пространство между ними.

– Ге’гмиона! Кажется, мы нашли подходящие записи, – переливчатый голос Флёр раздался буквально за порогом. Лучи Люмоса заскребли по доскам в коридоре. Непроглядная темнота, скрывающая двух людей в тесной комнате, трусливо отступала, пятилась, прятала голову, как черепаха в свой панцирь. Прежде чем Гермиона решила, как поступить, Регулус притянул её обратно к себе. Прохладная ладонь мгновенно легла ей на глаза, а затем Гермиона ощутила рывок через пространство. Порт-ключ! Её поглотило ощущение полёта через узкую трубу, когда закладывает уши, а внутренности скручиваются в воронку. Потом пятки вошли в нечто зыбкое и холодное – мокрый песок. Щёку задела ледяная капля. Одна, вторая, третья. Дождь.

Гермиона по-прежнему ощущала мужские пальцы на своих веках. Блэк не хотел, чтобы она знала, куда они перенеслись? Ну так у неё всё равно возникли догадки.

– Берег такой большой, но тебя по-прежнему тянет к дому Арктуруса Блэка?

Регулус отдёрнул руку.

– Ты… Откуда ты знаешь о «Гнезде», о семейном заклинании?! Кто ты такая, чёрт возьми?

Гермиона моргнула с десяток раз, осматривая местность. Несмотря на пасмурное небо, на берегу было намного светлее, чем в доме Руквуда.

– Всего лишь Гермиона Грейнджер. Ты забыл меня, как забыл Гарри, Тонкс и Ремуса…

– Люпина?! – выплюнул Регулус. Лицо исказилось от злости. – Его забудешь! Оборотень, убийца моего брата!

– Что за чушь?!

Глаза Регулуса горели, когда он вновь метнулся к ней.

– Тогда кто это сделал? Кто?

– Сириус упал в Арку Смерти.

– Упал? – опасным тоном переспросил Блэк. – Ну конечно! Сам? Полагаешь, я куплюсь на это?

– Я…

– На мне нет маски, которая оскорбляла твоё чувство прекрасного, – нетерпеливо перебил Регулус. – Я выполнил условие. Думала играть со мной? Отвечай!

Гермиона посмотрела на него в упор.