Текст книги "Мыс альбатросов (СИ)"
Автор книги: -Edelweiss-
сообщить о нарушении
Текущая страница: 41 (всего у книги 49 страниц)
Блейз в отчаянии посмотрел на Регулуса.
– Где ты подобрал его в таком состоянии?
– В Лютном переулке.
– Я маггл, – глухо бормотал Драко. – У меня больше нет магии. Я – ничто!
– Вообще-то, не совсем так, – стараясь звучать обнадёживающе, сказал Забини и похлопал его плечу. – Ты же отыскал дорогу в Лютный переулок. Значит, ты, минимум, сквиб.
Драко поднял на него покрасневшие глаза.
– Я тебя ненавижу, Блейз.
В гостиной вновь появились домовики и сразу окружили Малфоя заботой. Пакстер на правах главного по дому отдавал им указания и ловко орудовал компрессами.
– Следующая оплошность Люциуса будет стоить ему жизни, – убеждённо произнёс Регулус, глядя на затихшего Драко.
– И что прикажешь делать? – буркнул Забини.
Дверь гостиной хлопнула, и, обернувшись, Регулус увидел спешащую к сыну Нарциссу. Оказавшись перед ним, она стала судорожно осыпать его лицо поцелуями. Следом за кузиной в комнату вошёл высокий мужчина и с угрюмым видом воззрился на Блэка, затем перевёл грозный взгляд на стушевавшегося Забини.
– Ваша мать полдня пыталась прорваться в мой кабинет через заблокированный камин, затем завалила мой стол вопиллёрами, и всё потому, что я недостаточно усердно подошёл к вопросу охраны порядка в школе. Вам был выписан пропуск, чтобы вы навестили её сегодня и успокоили, и что я вижу? Вы здесь, Блейз.
– Я волновался за Драко, сэр, – принялся оправдываться Забини. – Он не вернулся в Хогвартс вместе с нами. Я не знал, что и думать.
– То, что не думали, как раз заметно, – прошипел Северус Снейп. – Окажись здесь Тёмный Лорд, и вы бы получили новую порцию пыточного заклятья, навредили вашему однокурснику и убили очередную порцию моих нервных клеток, когда ваша достопочтенная матушка обрушит на меня поток брани. У вас пять минут, чтобы покинуть поместье, мистер Забини. Отправляйтесь домой. Утром я жду вас на уроках.
Блейз вскинул на него глаза, горящие неприкрытым возмущением.
– Время пошло.
– Сэр, вы могли бы сообщить мне…
– Я пришлю вам отчёт о состоянии вашего друга, – с издёвкой сказал Снейп. – Первой совой. Что до вас, мистер Блэк, – он повернулся к Регулусу с непонятной гримасой, из-за которой его крючковатый нос стал ещё больше походить на клюв хищной птицы, – прошу вас удалиться из комнаты. Я здесь ради Драко и привык работать без посторонних. Меня и так оторвали от важного процесса.
Регулус не считал себя посторонним, но, зная склочный характер нынешнего директора Хогвартса, не стал пререкаться.
– Хорошо, я уйду.
– Чем быстрее, тем лучше, – добавил Снейп чисто из вредности.
Им уже не двенадцать, чтобы бросаться оскорблениями, но Регулус был близок к тому, чтобы послать Северуса в общеизвестном направлении.
Забини маялся за дверями гостиной, когда Регулус присоединился к нему, оставив этого ужасного человека с Нарциссой и Драко.
– Снейп поможет. Он не откажет, даже если захочет. Непреложный обет не даст ему отвертеться.
– Я сдаюсь, – вздохнув, произнёс Блейз. – Запутался. В Снейпе, в Драко, в тебе… Почему ты помогаешь то тем, то другим? Кто ты такой?
– Хотел бы я знать, – прошептал Регулус.
Забини будто примёрз к полу, размышляя о чём-то своём. Его дело, раз так хочется испытать на себе острословие Снейпа или что похлеще.
Регулусу тоже было над чем поломать голову. Инстинкты твердили ему, что оставлять слова Лима без внимания не стоило. Он собирался отвести пойманных «у дедули» волшебников, включая самого Регулуса, в Малфой-мэнор. Не в Министерство, не в Аврорат, а в мэнор. Он упомянул имя Грейбека – кровожадного оборотня, которого Регулус видел в доме Люциуса пару-тройку раз.
Неужели в подвалах поместья держали людей?
Он спустился в служебный коридор, по которому, если верить Драко, Люциус каждую ночь наведывался в винный погреб и проводил ревизию запасов алкоголя.
Внезапно за спиной что-то щёлкнуло, и часть стены отъехала в сторону. Регулус ушёл в тень, наблюдая за тем, как из образовавшегося прохода выступил Фенрир Грейбек с человеком, в котором Блэк узнал приятеля его сегодняшнего знакомого – Лима. Он тоже был у паба и отлавливал нарушителей Табу.
– …мусор, – отчитывал его оборотень. – Хочешь получить за них золото? Обломишься. Гоблин у нас уже есть, зачем ещё два?
– Мордред с этими уродцами, а остальные?
– Им цена десять сиклей. Орден Феникса, говоришь? Посмотри на них. Думаешь, с этим отребьем Поттер станет ручкаться? Они ж его первому встречному задарма продадут. Забирай их. У нас тут только особые «гости». Лиму передай, что платить за такой сброд я не собираюсь.
– Ладно, – неохотно согласился охотник за головами. – Снаружи холод собачий, куда мне их девать? Пусть до завтра посидят, утром выпустим.
– Только до завтра.
– Да понял я, понял. Что насчёт яда акромантулов? Редчайший товар!
– А вот это другой разговор, – улыбнулся оборотень.
– За пинту можно сто галлеонов выручить, – ввернул охотник.
– Где это ты такие расценки видел? Семьдесят, ни кнатом больше. С тех пор, как Министерство дало добро на отлов этих чудищ в Запретном лесу, вы, головорезы, знатно набили карманы.
– Так и работёнка не из простых.
– Скажи Хвосту, он заплатит, – жадно вобрав носом воздух, пролаял Фенрир. – Пойду прогуляюсь. Через несколько дней полнолуние, у меня уже кровь кипит.
Его спутник поёжился и поспешил обратно в скрытый туннель. Фенрир же двинулся по коридору в сторону кухни, через которую, по всей видимости, охотники и приводили пленников. Прежде чем стена встала на место, Регулус проскользнул вслед за дружком Лима.
Ступени. Скудно освещённая лестница, казалось, бесконечно стекала вниз в темноту, пока наконец не упёрлась в металлическую дверь. Охотник постучал. Гулкое эхо завибрировало под потолком, и вскоре к нему присоединился звук отпираемого замка.
Медленно продвигаясь по коридору вдоль стены, Блэк услышал два голоса.
– Фенрир сказал, чтобы ты покараулил новеньких до утра, – сообщил охотник какому-то коротышке, возникшему в дверном проёме. Регулус был слишком далеко и не рассмотрел его как следует.
Может, это и есть Хвост?
– И пообещал восемьдесят галлеонов за пинту яда.
– Тридцать, – недовольный полученным поручением сказал коротышка. – Яд старый, поздно собрали. У меня тут с полдюжины банок с качественным товаром, что вашему не чета…
Волшебники ещё долго препирались, пока Хвост не сунул в руки охотнику мешочек с деньгами. Регулус повернул назад и, очутившись у глухой стены, зашарил по камням. Один заметно выступал. Оставалось только нажать на него, утопив до основания. Стена поползла вправо. В туннель ворвался поток свежего воздуха, от которого у Блэка перехватило дыхание.
Через несколько минут охотник тоже вышел. Он грязно выругался, помянув Мерлина и его родню, и побрёл в том же направлении, в котором некоторое время назад скрылся Грейбек.
Регулус снова вернулся к стене. Сколько у него времени? Минута. Две. Больше? Рука на сей раз быстро наткнулась на выступающий камень, и Блэк с силой надавил на него. А дальше спуск и дверь, из которой должен был выйти коротышка.
Регулус занёс кулак и с секундной заминкой обрушил его на дверь.
– Ну что ещё?
Замочная скважина осветилась с противоположной стороны, раздался лязг. Водянистые глазки уродливого волшебника с седыми всклокоченными волосами пытались выудить из темноты того, кто стучал.
– Империо, – указав палочкой ему в лицо, произнёс Регулус.
Жёлтая дымка окутала голову его цели, забираясь в ноздри. Глаза коротышки блаженно закатились.
– Дай мне пройти! – приказал Регулус. – Ты и есть Хвост? Хорошо, – Блэк немного растерялся, откровенно не зная, с чего начать. – Покажи мне… покажи мне пленников из Ордена Феникса.
– Следуйте за мной, – раболепно кивая, откликнулся Хвост.
Он зажёг Люмос на кончике палочки и повёл Регулуса по коридору. Окон не было, здесь царил вечный полумрак, разгоняемый лишь редкими факелами. Летучие мыши, облюбовавшие потолок, реагировали на свет и били крыльями, выказывая недовольство. У Регулуса зашевелились волосы на затылке при виде убранства камер за барами. Завернувшиеся в одеяла, как в коконы, люди глазели на него, будто звери, отвыкшие от света и человеческого голоса. Некоторые заключённые находились в ужасном состоянии. Их, безусловно, недавно пытали. Гоблин, высунувший рыльце из-за решёток, смотрелся здоровее остальных вместе взятых.
– Я хочу поговорить с Аластором Грюмом, – немного помолчав, произнёс Регулус. – Он здесь?
– А как же! – часто закивал Хвост так, будто сейчас его голова перевесит. – Повелитель приказал следить за ним с особой тщательностью. Хотя куда он денется без магии-то?
Тёмный Лорд превратил его в сквиба на глазах у Пожирателей смерти, среди которых был и Регулус. Он видел, как магия покидает тело аврора и будто впитывается в самого Лорда, перетекает в его жилы, оседая под кожей. Это казалось неправильным. Так нельзя. Это против всех магических законов.
– Пришли, – объявил Хвост, указав на человека в грязном тряпье. Только тогда Блэк заметил, что рука Хвоста отличалась от человеческой, отливала серебром.
– Аластор Грюм?
– Блэк? – каркнул тот, щурясь здоровым глазом. Голос прозвучал так, словно горло мужчины заржавело изнутри. – Ты помнишь своё обещание? – груда тряпья пришла в движение, и в ту же секунду Регулус ахнул от боли, вспыхнувшей в правой руке. Он задрал рукав мантии и обнаружил на коже тугую золотую нить, едва заметной линией убегающей от его запястья к запястью Грюма. Непреложный обет! Грейнджер не солгала.
– Я надеялся, вы сможете ответить на мои вопросы, – взволнованно сказал Регулус.
– Что ты хочешь знать?
– Всё! Расскажите мне, как погиб мой брат!
– Твой брат? А что с ним не так?
– Кто убил Питера Петтигрю и предал Поттеров? Отвечайте! И почему я связан с вами Непреложным обетом?
– Память стала дырявой, да, Блэк? Теперь ты снова бегаешь в свите змеемордого, впрочем, нос он себе как-то отрастил. Хорошо, но предупреждаю, что я не склонен к благотворительности. Помогу с одним условием, – Грюм поскрёб бороду. – Ты-то меня и убьёшь.
– Ч-что? – пробормотал Регулус.
– Жизнь калеки сама по себе не сахар, а жизнь маггла-калеки вовсе не для меня. Я на пороге смерти столько раз оказывался, что тебе, мальчишка, и не снилось. Я не боюсь, так что избавь меня от игры в невинность.
Регулус стиснул палочку. Внутри вскипело раздражение. Нет! Он ощутил ненависть, жгучую ненависть к человеку напротив, к убийце Эвана, который сейчас хотел, чтобы Регулус оказал ему… Что? Услугу? Милость? Как назвать просьбу об убийстве? И не просьбу вовсе, а требование! Возможно, отчасти Грюм прав. Он был воином, примером для подражания юных идеалистов, а теперь… Не верилось, что лишённый ноги и глаза измождённый старик когда-то мог забрать жизнь у Розье.
Сукин сын.
– Я сделаю это, – холодно сказал Регулус. – Говорите.
Грюм кивнул в сторону Хвоста.
– Узнаёшь? Ведь он и есть…
– Авада Кедавра! – голос выплеснулся будто бы из ниоткуда, отражаясь от каменных стен подземелья.
Зелёный луч угодил в грудь старому аврору, и тот обмяк, повалившись на пол замертво.
Ошеломленный увиденным, Регулус вскинул палочку и развернулся. Рудольфус Лестрейндж словно соткался из темноты перед ним, разбавив её светом Люмоса.
– Ты убил его! – воскликнул Блэк.
– Он сам пожелал умереть. А сейчас опусти палочку, – Рудольфус подошёл к Хвосту и ухмыльнулся, глядя в его расслабленное лицо. – Десять баллов Слизерину за идеальный Империус. Где успел так поднатореть в Непростительных, Реджи? На тренировках мы ещё не дошли до них. Неужели память начала возвращаться?
– Ты убил Грюма! – Регулус не отступал. – Я хотел поговорить с ним. Он был мне нужен!
Лестрейндж направил луч света ему в лицо, отчего Регулус зажмурился и прикрылся ладонью.
– Убери палочку, – гораздо жёстче повторил Рудольфус.
Блэк неохотно подчинился.
– Аластор Грюм – один из наиболее опасных противников Повелителя. Даже в таком состоянии он на многое способен, и что же я только что наблюдал: мой ученик подошёл вплотную к решётке его камеры, без оружия, без подстраховки.
– Я…
– И всё для того, чтобы непринуждённо поболтать? Поразительная расхлябанность!
– Он не собирался на меня нападать! – огрызнулся Регулус, машинально потирая запястье.
– Типичная аврорская уловка – отвлечение внимания. Мне придётся поработать над этим на следующей тренировке.
– Эти пленники, люди, запертые здесь…
– Они не пленники, Регулус. Они – заключённые.
– Разве заключённые не должны содержаться в Азкабане или в режимных учреждениях при Аврорате?
– Каждый человек или гоблин, которого ты видишь, находится в мэноре по распоряжению Повелителя и представляет особую опасность. Пусть их вид не обманывает тебя, – Рудольфус указал на измученную женщину за ближайшей решёткой. – Урсула Лафкин – подручная Ордена Феникса в Архиве Министерства магии. Она помогала грязнокровкам в фальсификации родословных, ссылаясь на кровные узы с волшебными семьями, чьи династии пресеклись, такими как Трипы, Флэтворфи и Шафики. Пятнадцать родичей Шафиков за полторы недели… Каков размах! А споткнулась наша ловкая подтасовщица, когда приписала очередному маггловскому выродку родство с Гонтами, следовательно, с самим Тёмным Лордом.
– Она всё отрицает? – спросил Регулус, глядя на бывшую служащую.
– О нет, – сказал Рудольфус с таким видом, будто ему приходится объяснять очевидные вещи. – Она уже созналась в содеянном, но всё равно не до конца честна с нами. Утверждает, что запамятовала имена ублюдков, которым помогала замести следы. Предлагаешь отдать её аврорам? А сможешь ли поручиться за то, что среди них нет выродков, обязанных ей своей родословной? А этот парнишка справа… Неправда ли выглядит безобидно? Салливан Фоули. Виновен в пособничестве Гарри Поттеру, напавшему на министра магии в прошлом году. Юный мистер Фоули, только устроившийся после выпуска на должность дежурного Атриума, воспрепятствовал полной блокировке каминов, тем самым позволив Поттеру ускользнуть. Они наверняка заодно.
– Я не виновен! – вскричал узник, бросившись к решётке.
Регулус отшатнулся, уперевшись спиной в ледяную стену коридора. Лестрейндж отточенным движением палочки послал в Фоули невербальное проклятие, из-за которого бедняга рухнул на пол и глухо застонал.
– Повторяю, каждый человек в этих камерах находится здесь не без причины, – заключил Рудольфус, удовлетворённый результатом.
«Как и гоблины, как и игроки во взрывные карты, засидевшиеся «У дедули Мюнстера», как и пьянчужка, ругавшийся с барменом, – подумал Регулус, ощущая мурашки, бегущие по спине вовсе не от холода. – Они здесь по вине Драко и моей».
– Так что ты тут делаешь, Реджи? – спросил Рудольфус, повернувшись к нему. Неровный свет факелов искажал его лицо, придавая ему сверхъестественные, дикие черты.
Регулус решил, что о Непреложном обете стоит умолчать.
– Я хочу знать, как погиб мой брат. Вы скрываете это от меня. Я не понимаю…
– Ремус Люпин толкнул его в Арку Смерти во время битвы в Отделе Тайн, – произнёс Лестрейндж. – Операция была провалена, важное пророчество утеряно, и многие из нас вернулись в Азкабан. Басти серьёзно ранили… – было видно, что он не горел желанием обсуждать неудавшуюся миссию.
– Арка Смерти? – ухватился за услышанное Блэк. – Сириус упал в неё? Возможно, есть способ вернуть его оттуда!
– Поэтому от тебя и скрывали правду, – невозмутимо продолжил Рудольфус. – Способ был весьма опасный для того, кто замахнётся потягаться со смертью. Тёмный Лорд пытался призвать твоего брата из-за завесы, но ничего не получилось. Вернее, результат не был запланирован.
Регулус онемел от шока.
– О, я вижу, ты уже догадался. Вместо Сириуса к нам вышел ты и без памяти рухнул к ногам Повелителя.
Это ложь. Это не могло быть правдой.
– Ты не должен быть жив. Цени, что имеешь.
– Я не… не знаю, что сказать.
– Не нужно слов, Реджи. А сейчас возвращайся к своей душке-кузине. В последние дни у Нарциссы достаточно поводов для переживаний, не прибавляй новые. Тёмный Лорд останется недоволен, если узнает, что ты был здесь. Он хотел оградить тебя от этой грязи. Ты же не хочешь разочаровать его вновь?
Регулус отчётливо уловил угрозу в словах родственника.
Разочарование Повелителя имело горький вкус – вкус крови искусанных губ, когда пытаешься сдержать крик, пока твоё тело сотрясают волны Круцио.
– Я понял.
– Вот и молодец, – сказал Лестрейндж, снисходительно опустив руку на плечо Блэка. – Давай расколдуем Хвоста. Ему ещё предстоит тут прибраться. Мы договорились?
Регулус кивнул.
Рудольфус растянул губы в знак одобрения, напомнив Регулусу безумную полуулыбку Беллатрисы. Мистер и миссис Лестрейндж явно стоили друг друга. Одна порода.
А кем был он сам?
Комментарий к Глава 57 – Регулус
1) «Рип ван Винкль» – новелла Вашингтона Ирвинга. Рип ван Винкль, житель деревушки близ Нью-Йорка, проспавший 20 лет в горах и спустившийся оттуда, когда все его знакомые умерли. Этот персонаж стал символом отставшего от времени человека.
2) Рудольф – северный олень из упряжки Санта Клауса, его отличает от сородичей красный светящийся нос.
========== Глава 58 – Гарри ==========
Гарри не спалось, он ворочался, пока простыня не сбилась в ногах. И скрипучая кровать-раскладушка – меньшее из зол. Как тут уснуть, когда друг умирает за стенкой?
Рон пришёл в себя прошлым вечером, и все подумали, что беда миновала. Как бы не так! Вид у него был откровенно скверный: вокруг глаз залегли чёрные круги, губы обветрились, но главное – пострадало его сердце. Разряд Вердимилиуса поразил Рона в грудь.
Гарри просиживал у его кровати сутками, пока Артур не велел ему отправляться к себе и отдохнуть, то есть официально признал его бесполезность в решении проблемы.
Гермиона перелопачивала книги в поисках спасения. Миссис Тонкс связалась с целительницей из Мунго, которая хорошо знала её мужа, но и та оказалась бессильна. Близнецы наводили справки о Николасе Фламеле. Ходили слухи, что у знаменитого отшельника имелся рецепт чудодейственной панацеи и остатки волшебного напитка из Философского камня. Кингсли, ушедший в подполье после заварушки в Хогсмиде, привлёк к делу маггла – профессионала из Центра кардиологии в Веллингтоне. Тот лишь развёл руками.
Гарри казалось, что все вокруг него что-то делают, что-то предпринимают. Все, кроме него. Хорош Избранный! Ни талантов, ни знаний, ни полезных знакомств. Ничего. Большой жирный ноль. Зато с предназначением.
Гарри потёр лицо: перед глазами прояснилось, но усталость никуда не делась, она накрыла его, словно одеяло.
На небе за окном не было ни единого облачка. Скудный свет полумесяца серебрил подоконник. Однажды, корпя над натальной картой для увлёкшейся хересом Трелони и вычисляя положение узлов в квадратуре Луна-Венера, Гарри вполголоса поделился с Роном, что человек ещё тридцать лет назад прогулялся по поверхности спутника Земли. Маленький шаг для человека, но огромный скачок… и бла-бла-бла…
Уизли нисколечко ему не поверил. Гарри прочитал целую лекцию о Ниле Армстронге, лунном модуле и космической гонке, фонтанируя знаниями, полученными в маггловской школе, и всё без толку. Рон утверждал, что это смешно. Во время спора прямо на занятии к ним подключился Дин. Он подтвердил всё сказанное Гарри, а потом поведал Рону об огромном слизнеподобном гангстере-пришельце, живущем в одной далёкой-далёкой галактике, и планете плюшевых мишек-переростков. Существование коррумпированной жабы (1) или кровожадного «червя-анемона»(2) в инопланетной пустыне Уизли почему-то сомнению не подвергал. Впрочем, Томас говорил об этом с таким увлечением, будто лично летал на звездолёте.
Маггловский мир и волшебный окончательно переплетались после отбоя, когда спальня мальчиков превращалась в место, где её обитатели делились секретами, не предназначенными для чужих ушей. Невилл учил товарищей по несчастью правильно сводить юношеские прыщи, пока Симус не прознал, что чудо-средство, которым они месяц мазали физиономии, на самом деле предназначалось мандрагорам. Рон прослыл гуру мужских премудростей – именно он показал остальным, как приручить чарбритву, чтобы та избавляла от волос, а не от кожи. Рон на личном примере доказал, что потерянный носок можно приманить и совсем необязательно копировать имеющийся. Это Рон отвёл друзей к витрине магазина и наглядно, терпеливо растолковал, как различать абсолютно идентичные на вид магический пластырь и волшебный скотч.
Это Рона Гарри не мог спасти – человека, на которого полжизни бессознательно полагался.
Он жалел, что избавился от медальона, что проткнул его клыком василиска после разговора с Гермионой по душам, что уничтожил диадему, едва Нотт передал её ему в руки. Возможно, Риддл дал бы ему подсказку, шанс на спасение…
Скрипнули половицы, и раздался стук.
– Сейчас! – крикнул Гарри и, отпихнув одеяло, наспех влез в джинсы.
За дверью, привалившись плечом к косяку и держа руки в карманах, стоял Рон.
Слепая радость, охватившая Поттера в первые секунды при виде друга, тотчас схлынула.
– Ты что тут делаешь? Тебе нельзя вставать!
– Брось, – отмахнулся Рон. – Я отлежал себе всё, что можно и что нельзя.
Гарри подскочил к нему, поддерживая и помогая сесть на кровать.
– Тьфу ты, – прошипел Рон, тщетно пытаясь устроиться поудобнее. – Как ты на этом спишь, когда в зад впиваются пружины? И комната больше похожа на чулан.
– Не-а, – со слабой усмешкой заметил Гарри. – Тут гораздо просторнее, поверь моему богатому опыту. Это ли место не рай земной?
– Охотно верю, – подхватил Рон, хмыкнув. – Когда всё закончится, тётя Мюриэль издаст мемуары о том, как помогала лидеру сопротивления.
– Наконец кто-то заткнёт за пояс Риту Скитер!
– Ага, – сказал Рон, мельком оглядывая окружающее пространство, и зашёлся в страшном кашле.
– Слушай, тебе не стои…
– Давай начистоту, Гарри, – сказал Рон, справившись с рваным дыханием. – Дальше ты как-нибудь без меня. Пора признать, что грим скоро явится по мои косточки.
– Не мели чепуху, – укоризненно произнёс Гарри. – Я даже не знаю, за что теперь браться. Мне понадобится совет, твоя помощь, Рон. Если хочешь, твой стратегический ум.
– Сам-то понял, что сказал?
– Ты провёл лучшую шахматную партию в истории школы! Забыл?
На это Рону было нечего возразить, он вздохнул, поёрзал на покрывале и застенчиво улыбнулся.
– Так что у нас с диадемой?
Смена темы немного воодушевляла. Главное – увести Рона от траурных мыслей.
– Отправилась вслед за медальоном. Нотт не подвёл нас.
– Хорошо, будет кому присмотреть за Гермионой.
Вот опять! Гарри открыл было рот, чтобы возразить, но Рон покачал головой.
– А ведь мы с ней почти поцеловались.
Гарри, наверное, выглядел здорово ошарашенным, потому что Уизли добавил:
– На Рождество. Я ей признался, ну… знаешь, в чувствах. А она убежала. Я мастер выбирать подходящий момент.
– Наверное, – участливо сказал Гарри, – она застеснялась.
– Думаешь? – усомнился Рон, разминая затёкшую шею. – Хотя всё может быть. Всё-таки у меня был кое-какой опыт отношений с Лавандой, а у неё только один поцелуй с Крамом, и тот, как она потом призналась, под омелой.
«Кое-какой» – конечно, преуменьшение, сильное преуменьшение. Бон-Бон и Лав-Лав нанесли Гарри не одну душевную травму своими обжиманиями в гостиной, в коридорах, в классах, в раздевалке…
– Да, я помню, – сдержанно отозвался он.
– Теперь, думаю, это к лучшему.
Оба умолкли.
Гарри уставился на луну – щербатый месяц в окружении нескольких звёздочек. Он висел так низко, что, казалось, вот-вот зацепит верхушку тополя в саду Мюриэль.
– Я что-нибудь придумаю, – пообещал Поттер скорее себе, чем Рону. – Обязательно!
*
Он только-только смежил веки. Неужели уже утро? Гарри нащупал очки, съехавшие на кончик носа. Когда-нибудь он научится снимать их перед сном, но для этого сон должен перейти в разряд запланированных действий.
Они проболтали с Роном всю ночь, пока небо не начало робко светлеть на востоке.
– Маму удар хватит, если она не найдёт меня в комнате, – сказал Рон, кряхтя, как столетний дед. – Пошаркаю к себе.
Тут-то Гарри и позволил себе расслабиться. Всего минутку, превратившуюся в час.
Он сел на кровати и протёр глаза, потом очки, потому что не был уверен в том, что проснулся. В центре его комнатушки расхаживала лань – серебристо-белая красавица, будто спустившаяся по лунной дорожке с небес.
Она подошла к Гарри, высоко держа голову и бесшумно перебирая копытцами. Холодная, нежная, ослепительная.
Несколько долгих мгновений они смотрели друг на друга, а потом она повернулась и двинулась к окну.
– Ты хочешь мне что-то сообщить? – весь дрожа, спросил Гарри.
Патронус покачал головой.
– Тогда… что-то показать? Я должен идти за тобой?
Лань величаво кивнула. Лучи зимнего солнца, едва показавшегося над горизонтом, пронизывали её насквозь, как стеклянную статуэтку.
– Хорошо! Я иду, – уверенно произнёс Гарри, натягивая куртку. Сомнений не оставалось. Не жди чуда, если сидишь сложа руки.
Он забрался на подоконник и посмотрел вниз – там рос куст тутовника, но если оттолкнуться посильнее и поднапрячься, то можно допрыгнуть до…
Ему показалось, что лань осуждающе вздохнула, хотя патронусы не умеют дышать. Она грациозно соскочила с подоконника обратно на пол и ткнулась мордой в висящую на спинке стула мантию-невидимку.
Когда-нибудь он научится надевать её без напоминаний. Гарри озорно улыбнулся. Он вытащил из-под кровати рюкзак, взял мантию папы и осмотрелся в поисках клочка пергамента. Гермиона убьёт его, если он уйдёт, никого не предупредив.
Лань нетерпеливо забила копытцем. Она действовала бесшумно, но Гарри не хотел испытывать её терпение.
– Веди!
Патронус спрыгнул вниз, и он последовал за ним.
*
Порт-ключ, к которому его привела лань, перенёс Гарри на улочку небольшого городка или деревушки. Патронуса здесь не было, поэтому дальнейший путь оставался на усмотрение Поттера.
Дыхание застывало в воздухе – было, наверное, градусов четыре-пять мороза. Гарри разыскал в карманах перчатки. Правая давно прохудилась на большом пальце, а заштопать всё руки не доходили. Он сделал пару шагов по слежавшемуся снегу и остановился, озираясь по сторонам.
Да ведь это Годрикова Впадина!
Деревенская площадь впереди была увешана гирляндами, в центре высился хорошо знакомый обелиск… Возле него стоял человек в строгой застёгнутой под горлом мантии, выдающей в нём волшебника.
Приближаясь к нему, Гарри не ощущал ни страха, ни тревоги, только предвкушение. Вот она – разгадка. Почему-то он не сомневался, что узнав тайну патронуса, найдёт человека, приславшего клык василиска.
Отцовская мантия надёжно скрыла его от внешнего мира. Он направился к обелиску в обход рождественской ели и замер как вкопанный, увидев, к кому так спешил, наплевав на безопасность.
Драко Малфой собственной персоной.
– Какого лысого Мерлина? – прорычал Гарри, не заботясь о том, что выдал своё местоположение.
Малфой вздрогнул от испуга, однако быстро сориентировался.
– Приятный морозец, да, Поттер?
Гарри сбросил капюшон и выпростал из-под мантии руку с волшебной палочкой, направленной на слизеринца. Он едва мог вздохнуть полной грудью от злости и разочарования.
– Это не можешь быть ты! Этот патронус…
– Привёл тебя сюда, а не в бассейн с гриндилоу.
– Не заговаривай мне зубы, Малфой.
– У тебя дырка на пальце. Ты в курсе?
Гарри медленно моргнул, переваривая услышанное, и огрызнулся:
– Мода такая.
Драко в своей излюбленной манере закатил глаза.
– Ну-ну.
– Что ты тут забыл, Малфой?! – вскипел Гарри. – Хватит строить из себя чёрт знает что! Экспеллиармус!
– Я здесь один. Без оружия.
– Да ну! Так я и купился.
Малфой хмыкнул, разведя руками.
– У меня для тебя послание.
Гарри подозрительно сузил глаза.
– Подрабатываешь почтальоном?
Малфой в нарастающем раздражении сверкнул глазами.
– Заткнись, Поттер! Нашёл время для шуток.
По-видимому, он тоже не испытывал особого удовольствия от их встречи. Первой после случившегося на башне Хогвартса в день убийства Дамблдора.
Разум твердил Гарри, что это ловушка, но лань… Средоточие чистейшего света. Она привела его сюда. В ней не было тёмной магии, и школьный враг, прислужник Волдеморта, стоял перед ним и не пытался атаковать.
Гарри нервно огляделся, прикидывая места, откуда вот-вот полезут пауки, тролли, оборотни и Пожиратели смерти. Под рождественской елью, например, могла бы поместиться Беллатриса. Её не остановила бы такая мелочь, как иголки, колючая проволока или огненный ров.
– Бери, – сказал Малфой, протянув запечатанный конверт.
– С чего бы мне это делать?
– Боишься, что содержимое проклято?
– Для тебя это не впервой, – справедливо заметил Гарри.
Малфой молча буравил его злобным взглядом. Гарри представил себе, как они смотрелись со стороны: белобрысый парень в странном балахоне и парящая напротив него голова в старых очках.
– От кого оно?
– От моей матери.
Гарри растерялся, прокручивая в уме возможные поводы, по которым ему могла писать Нарцисса Малфой. Определённо, таких причин не было. Абсурдность ситуации вновь заставила его задуматься: а не спит ли он?
– Слушай, если бы я хотел тебя убить, не стал бы распинаться.
– Открой его сам!
– Тут печать на крови, Поттер. Только ты сможешь вскрыть.
Час от часу не легче.
– Ладно, давай сюда. Учти, ты у меня на прицеле, – Гарри взял конверт, на ощупь определив, что там лежит что-то кроме письма. Что-то маленькое и твёрдое, похожее на колбу или мензурку. – Кровью, говоришь? – он порезал большой палец, благо дырявая перчатка позволяла, и прижал его к пятну сургуча.
Печать засветилась и треснула, позволяя добраться до содержимого конверта. Внутри в самом деле лежала колба с тягучей загадочной жидкостью тёмно-красного цвета и два листа бумаги.
Гарри озадаченно развернул первый, свёрнутый вчетверо, листок, и сердце в его груди подскочило к горлу.
«Здравствуй, дорогой Гарри!
У меня больше нет от тебя секретов. Мёртвым это ни к чему, а к тому моменту, когда письмо попадёт тебе в руки, я буду плыть по реке времени, надеясь, что паромщик примет в дар пару завалявшихся в моём кармане сиклей. А вот куда он отвезёт меня – хороший вопрос, над которым стоит поломать голову. Нескромно замечу, что в твоё время будет сломано немало копий относительно моей персоны. Я заслужил. Дурное и хорошее – две стороны всякой человеческой натуры, это естественно, хотя, конечно, найдутся и те, кто со мной не согласится. Они скажут, что плод считается испорченным, если сгнил наполовину. Вот только человек – существо сложное, он не луковица, не яблоко, не мой любимый пареный кабачок в исполнении Розмерты, и может изменить в себе что-то, чтобы избавиться от разъедающей его гнили или уменьшить её количество.
