Текст книги "Мыс альбатросов (СИ)"
Автор книги: -Edelweiss-
сообщить о нарушении
Текущая страница: 33 (всего у книги 49 страниц)
За прошедший месяц Андромеда взяла себя в руки, заодно не давая расклеиться Доре. Они жили в напряжённом ожидании – впрочем, как и вся Британия.
К обеду спустилась Нимфадора, немного бледная, но бодрая. В отсутствие отца все реплики, призванные вызвать улыбку, исходили от неё. Чем больше она старалась, тем быстрее уставала.
Вот и на сей раз к десерту племянница едва ворочала ложкой, препарируя кусок пирога, как лягушку. Чтобы не расстраивать мать, она надкусила тарт и запила его большим глотком чая.
– Впервые я подумываю о покупке маггловского телевизора, – глядя на исчезающие со стола опустевшие тарелки, сказала Андромеда.
– Техника не будет здесь работать, мам.
– Волшебники мы или кто? Сейчас я бы не отказалась от просмотра душещипательной мелодрамы. Мои соседки в пригороде были в восторге от «Святой Барбары».
– Что-то религиозное? – уточнила Дора.
– Наверное. Я не видела.
«Нет! С этим унынием в доме пора кончать!»
– Взгляните-ка, дамы, сюда, – Регулус взял кочергу и разворошил раскалённые добела угли в очаге. Из них фейерверком повыскакивали огненные ящерицы. Две саламандры мгновенно сплелись хвостами, сойдясь в замысловатом поединке. Ещё одна вознамерилась во что бы то ни стало вырваться за каминную решётку и устроила подкоп, разбрасывая пепел, полетевший в её же собратьев. – Прошу вас, следите внимательно: настоящая драма разворачивается в очаге дома Блэков! – прокомментировал Регулус, имитируя диктора квиддичного матча.
Дора оторвалась от пирога.
– Пока дон Карлос удерживает Серхио-Рауля, прекрасная Каталина пытается найти выход из логова злодея.
– Прекрасная Каталина? – Нимфадора расплескала чай и заодно свалила на пол вилку.
– О нет! – ахнул Регулус. – Бедняжка погибла от шлепка золы, свалившегося из трубы ей на голову. Сгорела от любви. Карлос безутешен, а коварный Педро-Рауль… О Мерлин! Прах возлюбленной ещё не остыл, а он с крайним левым угольком родил новых Педро-Раулей!
Регулус придумывал на ходу и ощущал себя неимоверно глупо, но Дора… Дора улыбалась до ушей, и это всё окупало. Он не мог вернуть ей отца, привести Теда к Андромеде, но почему бы не сделать их вечер чуточку веселее, ярче, отвлечь от дурных мыслей… Новостей о Тонксе не было, соваться в Малфой-мэнор казалось чистым безумием, тем более в отсутствие уверенности, что Тед там. Без него дни в «Гнезде» для двух любящих его женщин превратились в рутину, пытку ожидания.
– Что же дальше? – спросила Дора, не глядя зачерпнув кипу бумажных платочков из салфетницы.
– Не поощряй его, детка. Иначе он не остановится до утра. Помнится, к нам в дом каким-то мистическим образом попала американская маггловская книга о народном мстителе в маске. (1)
– Её принёс дядя Альфард, – вклинился Блэк.
– Точно! Он читал нам в саду. Мерлин! Мы слушали его с открытыми ртами. Регулус пришёл от неё в восторг, хотя никогда не признается, правда? Оттуда и растут ноги у всех «Педро-Раулей». Сколько раз ты её перечитывал? Сотню?
– А вот это уже откровенная ложь!
– Мама, ты слишком жестока. Теперь он обидится, и я не узнаю продолжение.
Регулус скрестил руки на груди, дуясь чисто для вида.
– После этого Реджи вознамерился стать писателем, – решила добить его Андромеда и принялась загибать пальцы, – в дополнение к благородному пирату, покорителю великанов и чемпиону мира по квиддичу.
– Ничто не мешает мне воплотить мечты в реальность! – заявил Блэк. – По крайней мере я не хотел стать русалкой.
Энди схватилась за сердце, всем видом излучая возмущение.
– Продолжение, миссис Люпин, вы услышите завтра, – чинно сказал Регулус, левитируя упавшую вилку на стол. – Это будет поразительная по закрученности история о пламенных сердцах праправнуков наших героев.
– В ней будут горячие сцены?
– Всё будет дымиться от накала.
Нимфадора расхохоталась, да так, что на глазах выступили слёзы, и встала из-за стола. Он не слышал её смех так долго.
– И как мне теперь пережить эту ночь? Ладно, пойду наверх, мне нужно переварить услышанное и пирог.
С её уходом веселье вмиг улетучилось. Кричер брызнул на пламя водой, уничтожив население камина под корень, и отправился на кухню мыть посуду.
– Спасибо, – произнесла Андромеда, взъерошив Регулусу волосы, когда тот сел прямо на пол у каминной решётки.
– За что? – хрипло спросил он.
– За то, что ты с нами.
Регулус изумлённо уставился на сестру. Она улыбалась.
– Где же ещё мне быть?
– Разве мало других мест, где есть кто-то, с кем пламенеет и твоё сердце?
Регулус снова повернулся к огню. Теперь угли едва тлели под пеплом, укрывшим их будто студёными снежными хлопьями. Было в этом что-то завораживающее.
– Она не любит меня, Энди.
– Звучит так, будто ты спрашивал.
Ладони сжались в кулаки, гнетущее чувство безысходности сменилось эхом утихшего гнева.
– По-моему, Гермиона выразилась вполне ясно. В её глазах я по-прежнему Пожиратель смерти, и она в чём-то права. Метка здесь, на моей коже. Не знаю, что хуже: прослыть убийцей магглов или жалким раскаявшимся прихвостнем «Сама-Знаешь-Кого».
– Будь собой, – погладив его по щеке тыльной стороной ладони, сказала Андромеда. – И наплевать, кто что подумает. Ты не самый плохой Блэк, поверь мне. Не представляю, как бы я справлялась без тебя с пропажей Теда. И ведь никаких вестей о нём. Ничего.
– Энди…
– Я знаю, что Орден делает всё, чтобы его найти и спасти. Ты делаешь всё. Ты пропадаешь на собраниях, лезешь в драки. Не думаешь же, что я не в курсе вылазки в Манчестер?
– Кричер доложил.
– Кричер печётся о тебе. Ему тоже бывает страшно за тебя, как и мне. Иногда я думаю, что всё плохое, что случилось со мной, с Тедом – наказание.
– Наказание? – удивился Регулус.
– Да, наказание мне, ведь я… – кузина принялась заламывать пальцы, её голос упал до шёпота. – Тогда я поверила, что Сириус виновен. Я хотела прийти на процесс, но суда как такового не было. Дамблдор ничего не сделал, чтобы предотвратить высшую меру, а значит, всё то, о чём писали в прессе – правда: Сириус Блэк – убийца, Сириус Блэк всегда был на стороне «Того-Кого-Нельзя-Называть». Он взорвал двенадцать человек и выдал местонахождение Поттеров своему хозяину. Это ужасно, но самое страшное, что я поверила, Регулус. Поверила чужим людям. Я сказала себе: «Он это заслужил. Место Сириуса Блэка в грязной камере Азкабана, там, где и положено быть предателям, лицемерам, убийцам невинных людей!» А ведь он написал мне однажды. Не знаю, как ему это удалось, помню, лишь поразилась, что спустя столько времени он в состоянии так ясно излагать свои мысли. Но я не ответила. Скомкала, выбросила… Потом, конечно, жалела, что всё так вышло! В глубине души я всегда считала его…
– Энди! – Регулус встал и взял Андромеду за руки, тем самым вынудив прерваться на полуслове.
Она моргнула несколько раз, будто очнувшись.
– Здесь нет твоей вины.
– Но ты бы не совершил мою ошибку, верно? Ты ещё помнишь нашу клятву? – прошептала кузина. – Я нарушила её, Реджи.
– Мы были детьми, наивными детьми. Она ничего не стоила.
Энди замотала головой.
– Ты бы никогда не поверил, что Сириус способен совершить всё это?
– Нет, – просто сказал Регулус. – Ты тоже не самая плохая представительница нашей невероятно древней, благородной семьи. Скверные вещи случаются в жизни тысяч и тысяч хороших людей.
Андромеда на некоторое время замолчала. Её ресницы намокли и слиплись. Она как никогда была похожа на девочку, какой Регулус помнил её в парке старого дома в Бери.
– Посмотри, что там в небе? – внезапно сказала она. – Неужели альбатрос?
Регулус бросил взгляд за окно.
– Похоже на то. Значит, к ночи разыграется шторм.
– Может, покормим чаек овсяным печеньем, пока не стемнело? – предложила кузина. – Или сходим на берег залива набрать ракушек?
– Я попрошу Кричера заговорить твоё пальто от ветра, – сказал Регулус и, подумав, добавил: – Возьму-ка я две банки печенья. Сладкоежек в этом доме больше, чем положено.
Андромеда тихонько рассмеялась.
На подходе к кухне Регулус услышал глухое пение намывающего посуду Кричера. За окнами постепенно сгущались сумерки. Грозы сегодня не миновать. Подвешенные за нитки ракушки покачивались и, задевая друг друга, тревожно стучали.
– ЭНДИ! – раздалось снаружи дома.
Этот голос…
Блэк опрометью бросился к кухонному окну и увидел две фигуры в чёрном. Со стороны их можно было приписать старикам – так медленно они продвигались к кромке волшебного барьера, но голос…
Регулус побежал в холл, сбив по пути летящую на кухню башню немытых тарелок. По ногам ударил сквозняк – Андромеда распахнула дверь и выскочила на крыльцо.
– Так вот ты где пряталась всё это время! – воскликнула Беллатриса, остановившись в двух-трёх шагах от «порога». – Ты слышишь меня, верно? Не ожидала, что Арктурус Блэк настолько выживет из ума, что оставит тебе, предательнице крови, свой дом. Хотя о чём я? Вся ветвь Арктуруса отравлена. Прогнила насквозь! Сириус и Регулус выросли такими же отщепенцами рода!
– Она не войдёт сюда, – процедил Регулус, встав плечом к плечу с Андромедой. – Не сможет. Она провоцирует нас, хочет, чтобы мы вышли.
– Угадай, кто тут со мной, сестричка? – с вульгарным смешком поинтересовалась Белла.
– Кто это? – прошептала Андромеда на грани слышимости и схватила Регулуса за рубашку. – Реджи, кто это с ней?
На лице Беллы проступила отвратительная улыбочка.
– Узнала?! – спросила Беллатриса и внезапно перевела взгляд точно на Регулуса. – И тебе привет, кузен.
– Она нас видит! – Регулус обхватил Энди за талию и потянул в дом.
Белла сбросила капюшон с головы своего спутника, которым оказался Тед, и толкнула Тонкса вперёд, миновав вместе с ним «порог».
– Последняя встреча, дорогая сестрица. Разве я не милосердна?
– Тед…
– Авада Кедавра!
– Нет! – закричала Андромеда, рванув к мужу, упавшему на камни.
Регулус взмахнул палочкой, заставив землю перед ней вздыбиться до уровня второго этажа широкой дугообразной полосой. Рыдания сестры, ударившей кулаками препятствие, причинили ему почти физическую боль.
– Пожалуйста, Энди… Прошу тебя, уходим отсюда, – умолял он, стиснув Андромеду в объятиях. Она схватилась за голову. Многочисленные шпильки, ещё недавно удерживающие её волосы в замысловатой причёске, теперь топорщились и поцарапали Регулусу висок, когда он прижал кузину сильнее. Руки у него дрожали – или так казалось, потому что дрожал сам воздух вокруг.
– Они внутри! – взвизгнула Белла с противоположной стороны гряды, усилив голос Сонорусом. – Дом прямо перед вами! Притащите оттуда всех! Подружку Поттера возьмите живой! Найдите её! Она нужна мальчишке, а он нужен Повелителю!
Пространство прорезали хлопки. Пожиратели смерти, приведённые Беллатрисой в «Гнездо», аппарировали на террасу, в сад, один ухитрился преградить Регулусу путь к крыльцу.
– Редукто! – выпалил Блэк.
Заклинание не погасло на выставленном щите врага, оно пробило его насквозь и снесло Пожирателя в глубину дома. Из-за него ступени крыльца теперь были рассечены надвое, порог – месиво. Взбираться по нему само по себе испытание, но тащить за собой Энди – ещё тяжелее. Её трясло, но она не вырывалась. За спиной громыхала Бомбарда, но общего урона не хватало, чтобы пробить преграду, которая пока только разрасталась.
– Кричер! Убери её отсюда! – приказал Регулус, передав свою ношу домовику. – Уведи и позаботься о ней!
Андромеда схватила кузена за рубашку.
– Нимфадора…
– Я найду её, – пообещал Блэк. Он выпустил серию заклинаний в лопнувшие окна, поднимая огромное облако пыли, и побежал наверх. Побежал бы, только вот ноги увязли в трясине. Селвин. Где-то рядом этот мерзавец. Его магические болота засасывали в себя всякое, но Блэков пока не доводилось.
– Асцендио! – от чар выскочившей на лестницу Доры Регулуса подкинуло вверх, и он упал уже на твёрдую поверхность.
– Беги! Уходи отсюда, Дора!
– Не так быстро, – прошипел Селвин, наступая сзади. – Авада Кедавра!
– Затмись! – рявкнул Регулус, перевернувшись на спину. Зелёная струя чиркнула мимо, а вот заклятье слепоты угодило Селвину в лоб, создав на глазах плотную повязку. Взревев, Пожиратель смерти принялся не глядя расшвыривать Непростительные. Выпущенный луч оставил выбоину размером с квоффл в том месте, где секунду назад стояла Нимфадора.
«Не пускать их наверх!» – единственное, о чём мог думать Регулус.
От его защитного вала снаружи «Гнезда» не осталось и следа. Земля полетела через разбитые окна оплавленными комьями. Несколько грузных обломков сшибли незадачливого Пожирателя с ног, но на смену упавшему навзничь соратнику уже лезла следующая шавка Лорда.
В пыли, дыму и ошмётках грунта почти ничего не было видно.
– Смерть предателю! – завопил кто-то, кого точно не жалко. Так и есть! Роули. Кто же ещё любил мантии с нелепым жабо? Торфинн кинулся Блэку наперерез, осветив себе дорогу Люмосом.
– Вот уж удружил, – смеясь, воскликнул Регулус и безошибочно нашёл цель. – Ступефай!
Торфинн даже не понял, что произошло, и как подкошенный рухнул лицом вниз, а Блэк метнулся к лестнице. Сокращая путь, он перепрыгнул через перила и понёсся на второй этаж. Аппарировать в доме нельзя, значит, нужно отрезать путь наверх, разрушив основание лестницы. Хватило одного удара, чтобы превратить ступеньки в ничто. И тут же раздался хлёсткий свист – магическая плеть зацепилась за балку. По ней кто-то карабкался.
– Диффиндо! – уворачиваясь от Круциатуса, выстрелил Регулус и услышал отборную брань вперемешку со скулежом. Он перегнулся через уцелевшие балясины, высматривая врага. Вместо верёвки заклятие угодило в прозревшего Селвина и отрезало ему три пальца. – Отрастишь себе новые!
Белла, перешагнувшая через обездвиженного Роули, покраснела от негодования.
– Хватит беготни. Бомбарда Максима! – не раздумывая, кузина направила палочку на площадку второго этажа.
С рёвом раненого зверя пол под Регулусом содрогнулся, по паркету во все стороны побежали трещины. Блэка качнуло вправо. Стены накренились.
– Вот и всё, Реджи, вот и конец! Бомбарда!
Регулус почувствовал, как опоры под ним завибрировали, проседая. В полу с тряским ударом появилась дыра, и Блэк провалился вниз, очутившись в облаке пыли. Ногу прищемило сервантом, и стеклянная дверца порезала Регулусу бедро.
Он кое-как освободился, оттолкнув шкаф здоровой ногой, перевернулся и попытался отдышаться. В глазах темнело, ресницы будто слиплись. В ушах стоял гул. Вокруг Регулуса торчали переломанные балки и пустые оконные рамы, а над головой на честном слове болталась люстра. Упадёт – размозжит ему череп, что кучка пепла той саламандре.
По доскам рядом посыпалось каменное крошево.
– Живуч, как кошка, – произнёс незнакомый Блэку мужской голос. Тихо-тихо, словно говоривший находился в полумиле. Мелькнула вспышка, и Регулус закричал от боли, пронзившей руку. А палочка… да вон же она – в нескольких дюймах. Так близко. Изумруд отливал смолистой чернотой на её резной рукоятке.
– А ведь ты меня чуть не пришиб своим «Редукто»… Он здесь, Белла! – крикнул Пожиратель смерти, повернувшись к Регулусу спиной.
– Живой?
– Да, я сломал ему руку, можешь не волноваться.
Пальцы сомкнулись на палочке. Регулус прицелился.
– Экспеллиармус! – скомандовала Беллатриса, показавшись на краю провала. – Ты остолоп, Маркус. Наш Реджи – переученный левша. В следующий раз ломай ему обе руки, если не рассчитываешь получить подарочек в спину.
Регулус ухмыльнулся, сплюнув кровь.
– Как дела, Беллс?
Беллатриса приподняла его лицо за подбородок.
– Что я слышу? Мой дражайший кузен беспокоится о моих делах?
– Разумеется, я беспокоюсь. Вдруг у тебя всё хорошо.
– Маленький злобный щенок! – Белла провела пальцем по его щеке, вспарывая кожу острым ногтем.
– Собираешься убить меня, стерва? – спросил Блэк. – Я думал, что в порядке очереди достанусь твоему уродливому хозяину.
– Ты поплатишься за эти слова!
– Девчонка скрылась, – наскоро перевязав руку, доложил Селвин. – Как в воду канула. Больше никого в доме не… – он уткнулся взглядом в приходящего в себя Роули. – Я только что видел тебя наверху!
Белла зарычала, отпихнув от себя Регулуса.
– Болваны! Эта девка – метаморф! Обвела вас вокруг пальца. Доставьте этого изменника в мэнор! – она наклонилась и поцеловала Регулуса в оцарапанную щёку, смазав кровь. – Ничего. Ничего, Реджи, мы по тебе скучали… так скучали… смертельно.
Комментарий к Глава 45 – Регулус
1) «Проклятие Капистрано» или «Знак Зорро» – приключенческая повесть американского писателя Джонстона Маккалли. Неуловимый герой Зорро защищает свой народ, прячет лицо под маской, мастерски орудует рапирой и кнутом и оставляет врагам метку.
========== Глава 46 – Гоблин ==========
…Веду я счёт потерянному мной
И ужасаюсь вновь потере каждой,
И вновь плачу я дорогой ценой
За то, за что уже платил однажды!
– Шекспир, сонет
Холодно. Снег пошёл. Наверное, снаружи ночь.
Не зря говорят: гоблин холод носом чует.
Крюкохват пошевелился, принюхиваясь. Сплетение запахов щекотало ноздри. Ароматный душок табака, прикарманенного Хвостом у одного из заключённых, напоминал о старых добрых временах. Всё лучше зловония темниц.
К тому же в воздухе наконец-то запахло едой. Значит, скоро принесут ужин. На кухне кипела каша для него и других обитателей подземелий Малфой-мэнора. Эльфы, при всей их бестолковости, готовили вкусно, это признавали даже гоблины.
Тёплый плащ и горячая овсянка с лепестком масла согреют его зимним вечером.
Плащ достался Крюхохвату от сородича. Кровняк вечно мёрз и кутался. Они с ним бежали в леса. Бестолковая идея – задним числом это понятно. Когда их поймали и связали на ночь, Крюкохват подслушал разговор захватчиков.
– Сколько дадут за гоблинов?
– Ничего не дадут. Кому сдались эти твари?
– Тогда зачем мы их тащим, Скабиор?! Прикончим, и дело с концом.
– В прошлый раз нам вместо золота «лепреконов»(1) насыпали, так что одного оставим. Будет фальшивки от настоящих галлеонов отбирать.
С рассветом волшебники вознамерились двигаться дальше, но прежде поставили схваченных гоблинов на ноги и внимательно оглядели.
– Я работал в Гринготтсе! – выпалил Крюкохват. – На зуб отличу сикль от крашеного кната, а галлеон от «лепрекона»!
Мужчина ухмыльнулся и кивнул Кровняку:
– А ты чем похвастаешься?
– Я мастер по чертежам! – гордо воскликнул тот. – Схемы подземных шахт, опор и рельсов для вагонеток – это всё конструирую я!
– Слышал, Тощий? Тут у нас гоблин-инженер.
Второй волшебник рассмеялся. Первый подхватил его хохот, а потом поднял палочку и сразил Кровняка Непростительным.
– Повезло тебе, уродец, – сказал Скабиор оцепеневшему Крюкохвату. – Ты лучше соображаешь…
Что до Кровняка… В компании бродить как-то приятнее, но друзьями они не были. Этот гоблин не нравился вообще никому, даже самим гоблинам. Крюкохват тоже мало кому приходился по душе. Его выгнали из Гринготтса с позором, поймали на одном гнусном дельце. Обмануть человека – не преступление, ведь гоблины равными себе людей никогда не считали, но банковские клерки так и взъелись.
Кровняка попёрли из шахт хотя бы за дело – обвал по его вине произошёл, недоглядел. Нюхлеры вырвались, почуяв золотую жилу, и устроили переполох. Как итог – авария.
Ну не бездарь?
А вот плащ у Кровняка был добротный: из грифоновой шерсти. Будь схватившие их люди поумнее, ни за что бы его не отдали. Существуют вещи, которые бестолковым волшебникам невдомёк.
Так Крюкохват попал к сброду, именовавшему себя охотниками за головами, а через неделю Скабиор обменял его на рукавицы с подогревом.
В темницах мэнора в основном обретались волшебники. Сидеть и молчать было скучно, так что Крюкохват не чурался общения с ними на человеческом языке. Однажды в подземелья привели Тонкса. Ох и досталось тому от Пожирателей! Грюм, что сидел неподалёку, пытался говорить с ним, но тот чаще пребывал в бреду, чем в трезвом уме. Беллатриса Лестрейндж забрала его на третий день.
Крессвелл, пойманный охотниками в окрестностях Девоншира, пробыл в подземельях ровно сутки, потом Грейбэк его увёл – с концами. Чем меньше народа, тем больше еды достанется. Эту истину Крюкохват усвоил быстро.
Вообще здесь мало кто задерживался.
На сей раз люди притащили совсем молодого человека. Парнишка был без сознания, когда его бросили в камеру. С его лица сошли все краски, а руки перемазала кровь.
«Долго не протянет», – рассудил Крюкохват.
– Несчастный юноша, – прошелестел Олливандер, когда Пожиратели смерти ушли. – Боюсь, до рассвета он нас покинет.
– Не жилец, – прокряхтел гоблин, выразив то, что и так было ясно.
Однако же утром юноша очнулся и некоторое время сидел неподвижно. По крайней мере, он был в сознании.
Эльфы принесли еду, но он к ней не притронулся. Судя по его одежде, парень привык столовничать на серебряных тарелках, а не черпать кашу из медной миски. Крюкохват вытащил из тайника припрятанную на днях грушу. Гоблины не любили делиться, но уж больно несчастным казался этот паренёк. С другой стороны, переводить на него лакомство было ещё жальче. Нет. Всё равно он не жилец.
Ночью Крюкохват проснулся от шёпота. Не зря говорят: мимо гоблина мышь не проскочит. Домовой эльф копошился в соседней камере. Он перевязал парнишке раны, а потом чуть ли не силой заставил его проглотить ложку супа, горестно приговаривая:
– …упрямится… должен есть. Что Пакстер скажет хозяйке? Она весь вечер проплакала, – выговаривал домовик.
Волшебник не ответил. Эльф полчаса увещевал его с ложкой у рта, но больше слов Крюкохват не разобрал. Вскоре стало совсем тихо.
На следующий день парень выглядел лучше и нос от еды не воротил. Хвост пришёл проведать его к полудню, долго стоял у решёток и смотрел на него, смотрел, смотрел…
– Здравствуй, Питер, – впервые заговорил пленник.
Хвост так и подпрыгнул от неожиданности.
– Ты изменился. Я узнал тебя только по руке. Подарок хозяина, как я слышал?
– Кто… кто тебя вылечил?
– Разве ты ещё не понял, Пит? Меня нельзя ранить и невозможно убить. Удивлён? Думал, только твой Лорд так умеет?
Хвост поджал хвост и удалился под звонкий смех юноши.
– Что же теперь будет? – пробормотал Олливандер. – Зря вы так, молодой человек. С Пожирателями смерти шутки плохи. Они ведь могут убить вас!
«Нет, этот выживет», – ухмыльнулся Крюкохват, покручивая бородку. Было в нём что-то… даром, что хилый. У людей магия вообще чудно устроена. Так сразу не распознаешь. Иногда глянешь – кожа да кости. Ан нет, колдует как Мерлин! Вот у гоблинов всё честь по чести: чем больше клыки отрастил, тем лучше тебя сила слушается. У некоторых клыки всю жизнь растут, а у кого к тридцати годам только высунутся и больше ни на дюйм не поднимутся, хоть железой громамонта смазывай, хоть пыльцу горечавки втирай…
Ночью домовик объявился снова.
– Хозяйка будет довольна Пакстером, – произнёс он, оценив результаты своих вчерашних трудов. – Мастер Регулус идёт на поправку, – эльф щёлкнул пальцами, и в воздухе разлился блаженный аромат куриного бульона с шампиньонами и морковью. – Ешьте.
У Крюкохвата потекли слюнки. Он бы тоже не отказался от грибной похлёбки. Как всё-таки хорошо, что его заначка в виде груши не пострадала. Бережливость – лучшее качество его народа!
Утром гоблин проснулся от холода. Дыхание паром застывало в воздухе. Стена камеры была ледяной. Видать, за ночь с другой стороны навалило снега. Факел, закреплённый в гнезде на стене, освещал коридор желтоватым светом и потрескивал огненными язычками.
Издалека до Крюкохвата долетел голос Хвоста. Он никогда не приходил к пленникам в такую рань. Значит, что-то случилось.
– Прошу простить, мой Лорд. Не знаю, откуда они берутся. Мы прогоняем летучих мышей каждый день, но после ночи эти твари тут как тут.
– Оставь, Хвост. Покажи мне его. Это всё, что меня интересует.
– Да, да, конечно! Вас так долго не было, мой Лорд. Мы так рады.
В коридоре появилось трое людей. Хвоста Крюкохват узнал сразу. Профиль Рудольфуса Лестрейнджа выхватил отблеск огня, а третий человек… Поняв, кто перед ним, гоблин натянул плащ до носа и отполз к стенке, обжигаясь её холодом. Здесь был волшебник, под чью дудку с некоторых пор плясало не только человечье Министерство, но и сам Гринготтс. Его имя не смели называть ни эльфы, ни люди, ни гоблины.
В коридоре захлопали крылья летучих мышей. Шаги становились громче. Волшебники приближались.
Замки на камере Регулуса заскрежетали, решётки рассыпались.
– Сколько же лет прошло со дня нашей последней встречи? – спросил «Тот-Кого-Нельзя-Называть» и неспешно подошёл к юноше, бросившему на того злой взгляд из-под грязной отросшей чёлки. – Как же тебе удалось вернуться? Молчишь… Что стало с твоими манерами, Блэк? Ты не поприветствовал меня должным образом. Не хочешь поцеловать край моей мантии, как когда-то? Нет? Круцио!
Голова юноши откинулась, ударившись о стену, а рот открылся в беззвучном крике, который длился, длился и длился.
«Тот-Кого-Нельзя-Называть» холодно смотрел на несчастного, пока тот не упал на колени. Лестрейндж наклонился, дёрнул его за волосы, чтобы Блэк вновь поднял голову.
– Говори! – приказал он. – Где Гарри Поттер?
И даже тогда этот безумный мальчишка только ухмыльнулся.
– Это бессмысленно, Рудольфус, – сказал «Тот-Кого-Нельзя-Называть», заглядывая в глаза Регулуса. – Он не ответит, потому что не знает. Орден не доверяет ему настолько, чтобы ставить в известность о местоположении Поттера.
Крюкохват поёжился: такой злости в человечьем голосе он никогда не слыхивал.
– Я вижу тебя насквозь, Блэк. Твоё сознание слишком слабо, чтобы ты мог защитить свои маленькие постыдные секреты. Ах! – губы волшебника искривились в усмешке. – Воскрешающий камень… Дамблдор распорядился им с присущей ему сентиментальностью, отдав Поттеру один из Даров. К счастью, не тот Дар, что помог бы ему тягаться со мной в бою.
Тёмный Лорд элегантно покрутил в пальцах волшебную палочку.
– Ещё веришь в его победу? Я считал тебя гораздо умнее, Регулус. Чувства – удел слабых, и, когда ты приносил мне клятву верности, то был с этим согласен. А что теперь? Глупая жертва взамен никчёмного эльфа и любовь к грязнокровке. Разве этого ожидали от тебя твои благородные предки? Это позорит твой род.
– Если что и позорило мой род, так это служба тебе, Том, – выплюнул Регулус. – Вот о чём я жалею каждый день.
«Тот-Кого-Нельзя-Называть» рассмеялся.
Крюкохват сжался в углу камеры, мысленно окрестив Блэка покойником.
– Служить мне – самое унизительное, что ты можешь представить? Мне?! Самому великому волшебнику, ступавшему по этой земле?
– Ты же видишь меня насквозь. Похоже, что я лгу?
Лицо «Того-Кого-Нельзя-Называть», казалось, окаменело.
– Если это послужит тебе наказанием, я могу заставить тебя служить мне.
– Разрешите, Повелитель? – обратился к нему Лестрейндж.
– Говори, Рудольфус.
– Будет лучше убить его, мой Лорд. Блэк был дружен с моим братом. Они с Рабастаном много и упорно тренировались, в том числе учились сбрасывать Империус. Заклятие подчинения, при всём уважении, господин, долго не продержится. Рано или поздно Регулус сбросит его, что приведёт к появлению предателя в наших рядах.
– Слышал? – «Тот-Кого-Нельзя-Называть» повернулся к Блэку. – Рудольфус считает, что верный союзник из тебя не получится.
– Спасибо за комплимент, Руди.
«Тот-Кого-Нельзя-Называть» улыбнулся своей ужасной улыбкой.
– Я знаю все секреты и помыслы, все тайны твоего сердца, которые глупцы вроде Дамблдора величают сокровищем рода людского. Любовь… Они воспевают любовь, а я называю это похотью. Сострадание? Нет. Я говорю, что это слабость. Дружба? Где уж там… скорее выгода. Но есть то, в чём мы с тобой сойдёмся, мой юный бунтарь. Долг. Хорошо знакомое слово с детства, не так ли? Так вот, ты мне его ещё не отдал. Твоя преданность осталась в прошлом. Хорошо. Я мог бы обратить тебя в прах, сделать беспомощным магглом, но поступлю иначе. Ты мне послужишь, Блэк, хочешь ты того сейчас или нет, – он поднял палочку. – Никто не смеет ослушаться Тёмного Лорда. Никто.
Воздух, казалось, загустел.
Хвост попятился. Лестрейндж молча отступил в коридор.
– Я помогу тебе, Регулус, стать тем, кем ты всегда стать боялся! – объявил «Тот-Кого-Нельзя-Называть». – Обливиэйт!
Комментарий к Глава 46 – Гоблин
1) «Лепрекон» в волшебном мире не только волшебный человечек, но и фальшивый галлеон.
========== Глава 47 – Нарцисса ==========
Падал снег.
Нарцисса не любила зиму. Она всё время мёрзла и регулярно обновляла согревающие чары, нанесённые на одежду, а ведь декабрь только начался. В парке засыпало все дорожки. Декоративный пруд замёрз. Цветные камешки, выложенные на его дне, спрятались под корочкой льда.
Регулус зачерпнул горсть снега, лишив снежной шапки бортик изгороди. У кузена были тонкие запястья и длинные пальцы музыканта. Тётя заставляла его упражняться в игре на пианино и следовать нотам, но Регулус предпочитал музыке квиддич. Иногда, казалось, снитч сам летел ему в руку.
Кузен растёр снег между пальцами, как будто привыкал к ощущению холода, покалывающего кожу. Он будто узнавал мир заново и, бывало, подолгу уходил в себя, сделав что-то совершенно обыденное. Так, например, получив на ужин маковый рулет, Регулус несколько минут как заворожённый смотрел на столовые приборы и вдруг сказал:
– Я не помню, нравилось ли мне это блюдо раньше.
– Нравилось, – ответила Нарцисса, осторожно выудив нож из его руки и отрезав кусочек рулета. – Попробуй, ты просто забыл.
Она не могла на него насмотреться, но одновременно страдала в его присутствии. Слишком много воспоминаний тянулось за Регулусом. Её воспоминаний, конечно, ведь свои он потерял. Кузен помнил то, что Тёмный Лорд ему позволил, ни больше ни меньше. Бесцеремонное вторжение Волдеморта в его разум начисто стёрло последние годы из жизни Регулуса, вернув того в то время, когда его волновали лишь экзамены и Кубок школы.
Да, это снова был он – мальчик, который вырезал статьи из журналов и газет, обклеивал ими стены комнаты, восхищаясь самым перспективным волшебником Великобритании и мечтая пополнить ряды его сторонников, но одновременно – кто-то другой. Незнакомец.
Нарцисса не представляла, через что ему пришлось пройти.
Лицо кузена было бледным как снег, от чего порез на щеке выделялся ещё больше, но глаза оставались спокойными. Глядя на него, Нарцисса думала о скульптурах в парке мэнора: безжизненных и холодных. А не мертвец ли перед ней? Тень былого? Призрак?
Налетел ветер, швырнув хлопья снега ей в лицо. Она поспешно отряхнулась и подышала на озябшие пальцы.
– Ты совсем замёрзла, – Регулус взял её ладони в свои и потёр их, чтобы согреть. Какие тёплые пальцы! – Всегда была мерзлячкой, такой и осталась, – что-то родное мелькнуло в его взгляде и вновь исчезло.
Её сердце сжалось. В последний раз, когда он делал подобное, они были детьми. На мгновение Нарцисса вновь стала девочкой, которую кузен с лёгкостью таскал на спине, перепрыгивая через лужи. Ну кто кому здесь чужой? Это она была для него незнакомкой.
