Текст книги "Мыс альбатросов (СИ)"
Автор книги: -Edelweiss-
сообщить о нарушении
Текущая страница: 37 (всего у книги 49 страниц)
– Ну я, конечно, не такой, – ухмыльнулся Блейз.
Гермиона закатила глаза. Вот теперь ей пора уходить.
– Я повременю с отправкой Теодору набора для мётел. Он даже не явился на вчерашний вечер у Малфоев! Пусть придёт ко мне с извинениями.
– А вот это правильно, – одобрила Сирена. – И, дорогой, в сотый раз прошу: не разбрасывай по дому перчатки. Одна заползла в ванную комнату и страшно меня напугала. Я приняла её за гигантского паука.
– Это весьма паучительно, не находишь? Я много раз говорил, мама, что нужно закрывать дверь. Помнишь, как Пьюси искал уборную и нечаянно нарушил твой ритуал омовения? Мне пришлось его откачивать.
Гермиона против воли улыбнулась, наблюдая за своеобразной семейкой. Похоже, за взрослого здесь выступал один Мостин.
– Ладно, теперь рассказывай, – серьёзно сказала Сирена. – Что было на приёме? Я же вижу, что-то случилось, раз ты вспомнил дядю Чезаре. Его в семье к добру не поминают.
Дурашливость Блейза моментально испарилась, и он произнёс:
– Мама, вчера я видел Аластора Грюма… То, что ты говорила о том заклинании из древних свитков… Тёмный Лорд продемонстрировал его нам.
Комментарий к Глава 51 – Гермиона
1) Барбара Картленд – знаменитая английская писательница XX века. Стала знаменитой благодаря своим многочисленным любовным романам, иногда близким к жанру эротики.
2) Рождественский хит «Have yourself a merry little christmas»
3) Гроган. Согласно шотландскому и ирландскому фольклору, гроганы – трудолюбивые домовые. Они низкого роста, волосатые и очень сильные.
4) С Рождеством! (итал.)
========== Глава 52 – Гарри ==========
Череда двухэтажных деревенских домов, стоящих друг против друга, тянулась вдоль улицы до неприметного здания, давно заброшенного и изуродованного вандалами и непогодой. Место для строительства было выбрано неудачно. Здание стояло практически в овраге, незадолго до него кончалась асфальтированная дорога и начиналась грунтовая. Рано или поздно фундамент окончательно просядет, и строение развалится. Видимо, поэтому никто так и не позарился на бесхозный участок. Но всё же почему Нотт выбрал именно его?
Гарри очутился на пятачке земли, усеянной мелким щебнем вперемешку с январским снегом, выпавшим за ночь, ровно посреди внутреннего дворика.
Рон выругался, споткнувшись о какую-то железку. Он направил на неё палочку с горящим на кончике Люмосом. Это была обугленная табличка с названием, которое уже не прочесть.
– Тебе жить надоело, Поттер? – Нотт появился в нескольких футах от Гермионы и оказался под прицелом трёх волшебных палочек. – Я предполагал, что Грейнджер придёт не одна, но тебя никак не ожидал. Отчаянная голова.
Гарри опустил палочку, задаваясь вопросом, почему все слизеринцы такие высокомерные поганцы.
– Ты дважды доказал, что тебе можно доверять.
Нотт хмыкнул и наложил заклинание тишины над развалинами.
– Ты предупредил Кингсли о том, что Лавгуды – цель Пожирателей. Спасибо.
– Не за что. Надеюсь, вы успели защитить магглорождённых, потому что Лавгуд совсем скоро запоёт под новую дудочку.
– А теперь ты передал, что тебе самому нужна помощь, – нетерпеливо сказал Рон, в отличие от Гарри держась довольно враждебно.
– Да, только не мне, а моей матери. Ей небезопасно оставаться в доме.
– С чего бы? Твои родители чистокровки, что им грозит? И почему ты выбрал это жуткое местечко? Тут всё так выглядит, будто Симус взорвал пять котлов подряд.
– Это школа, – объяснила Гермиона. – В этой деревне жила моя мама до замужества. Здесь она училась, пока в школе не произошёл пожар. У здания почты возвели новое строение, а это так и осталось заброшенным. Мы приезжали сюда года три назад навестить дальних родственников.
Гарри вновь осмотрелся, подмечая новые детали.
Догадаться, что здесь когда-то стоял храм науки, можно было по лежащей на боку трухлявой кафедре и валяющимся под ногами обрывкам географических карт да тетрадей, ставших кормом и постелью местным грызунам.
– Тут училась не только твоя мать, но и моя, – сказал Нотт. – До тех пор, пока в ней не начала просыпаться магия. Деревня маленькая, все друг друга знают. Стали ходить слухи. В десять лет родители увезли мою маму в Америку. Там она поступила в Ильверморни, а через несколько лет познакомилась с моим отцом. Девичья фамилия моей матери – Смит, как и у твоей.
Рон почесал шею – верный признак глубоких раздумий.
– Так вы с Гермионой родственники или что-то вроде того? – изумился Гарри.
Нотт хмыкнул.
– О-очень дальние. Седьмая вода на киселе.
– Как давно ты об этом знаешь? – спросила Гермиона, побледнев на глазах. – Почему твоя мама не сообщила о себе? Все считали её погибшей. Она просто пропала. Ни одной весточки за все эти годы!
– Ни одного письма, ни одного намёка, – подхватил Тео. – Таковы условия. Моя семья нуждалась в свежей крови. Наша ближайшая родня – Кэрроу и Крэббы. Винсент – единственный здоровый мальчик, родившийся за последние тридцать лет, и посмотри на него…
– Чистокровки постепенно вырождаются, – мрачно сказал Рон. – Нас слишком мало, поэтому иногда даже в такие… э-эм… консервативные семьи берут волшебниц «сомнительного», – он осторожно посмотрел на подругу, – происхождения, но это держится в строжайшей тайне.
– Мой дед – ярый сторонник Тёмного Лорда. Понятия не имею, как бабушка его уговорила, но он принял мою маму в семью, переписав её биографию с чистого листа. Он как-то договорился с волшебниками Смитами, чтобы те подтвердили родство с ней, и уничтожил все записи, которые могли её разоблачить. Даже школьные архивы, – полушёпотом произнёс Нотт, осматривая развалины. – После пожара правое крыло обрушилось, грунт обвалился. Тёмная магия всегда оставляет следы. Магглы не видят их, но могут почувствовать, интуитивно обходя такие места стороной. Ты же довольно умная, Грейнджер. Должна понять.
– Ты полукровка, – заключила Гермиона.
– Подлинной чистоты, если хорошенько разобраться, не существует.
– Мог бы и не рассказывать нам, – заметил Гарри. – Мы бы и так помогли твоей матери.
Нотт искоса взглянул на него и приподнял уголок губ.
– Знаешь, как говорят, Поттер? Все факультеты равны, но Кубок школы достаётся Гриффиндору. Теперь я уверен, что вы позаботитесь о моей матери немного усерднее, чем если бы я промолчал.
Уши Рона покраснели, а Гарри вдруг ощутил стыд. Не за подаренные когда-то Дамблдором баллы – за нечто более важное. Как давно соперничество между факультетами переросло во вражду? Он никогда прежде не задумывался. Любой слизеринец в его глазах – будущий злодей, который того и гляди достанет палочку – и давай швыряться Непростительными… А они такие же люди. Только галстук в Хогвартсе носили в зелёную полоску. Регулус, например. Или Андромеда.
– Я понял, – сказал Гарри.
– Какая опасность грозит твоей маме? – обеспокоенно спросила Гермиона.
Тео повернулся к ней.
– Всё из-за меня. Дед хочет вынудить меня принять Чёрную метку. Если я снова откажусь, он объявит её преступницей, обманом выдавшей себя за чистокровную волшебницу, и обвинит в краже магии, как и других магглорождённых.
– Старая сволочь! – не сдержался Рон.
Гермиона опустила взгляд и прикусила губу. Секунду-другую все молчали, потом Гарри спросил:
– А что твой отец?
– У него нет права голоса. Никогда не было.
Гарри не знал своих родителей. Он долго жил у Дурслей, частенько гостил у Уизли. Вернон и Петуния, Молли и Артур… Они любили друг друга и защищали. Гарри ощутил своеобразную жалость к однокурснику, вынужденному обратиться за помощью к «Мальчику, Который Прячется» просто потому, что больше не к кому.
– Рон, – сказал он, переглянувшись с другом, – отправь Ремусу патронус. Мы нашли магглорождённую волшебницу, которой нужна помощь.
*
Это было не первое собрание Ордена Феникса, на котором присутствовал Гарри, но так оживлённо оно проходило впервые. Желание Теодора Нотта вступить в ряды Сопротивления внесло среди фениксовцев раскол.
Дороти Вэнс, ещё на прошлой неделе принявшая новобранца – Оливера Вуда – с распростёртыми объятиями, не хотела пускать Нотта на порог.
Флёр и Билл проголосовали «за» только потому, что их уговорила Гермиона.
Фред, Джордж, Ли Джордан и Молли высказали категорическое «нет», даже не став её слушать. Мистер Уизли боролся с совестью до последнего, но под грозным взглядом супруги сдал позиции и выступил против Нотта.
Нимфадора и Ремус, который выглядел ещё болезненнее, чем прежде, наоборот, сразу дали своё согласие на его приём в Орден. Дедалус Дингл поддержал Гарри, так что перевес голосов вскоре стал очевиден. Голос Кингсли, переданный через зачарованный галлеон, довершил дело, но Гарри было приятно, что Джинни не пошла на поводу у семьи и встала на его сторону.
– Поздравляю, Теодор, – сказал Ремус, улыбнувшись приглашённому после голосования Нотту. – Добро пожаловать в Орден Феникса!
Миссис Уизли демонстративно отвернулась.
– Как вы можете ему доверять? – воскликнула Вэнс. – Его папаша – Пожиратель смерти! Мы уже поплатились за ошибку с Блэком. Из-за него мы потеряли дом на Гриммо, здание на Кинг-стрит и Фредерик-роуд. Они скомпрометированы.
– В этом нет вины Регулуса! – вмешалась Тонкс, подскочив от возмущения. – А особняк Блэков давно был потерян из-за Северуса Снейпа.
– Верно! – поддержала Гермиона. – Дом и так был ненадёжен.
– Давайте не будем препираться, – волнуясь в первую очередь за беременную жену, сказал Люпин.
– А кто тут препирается? – завелась Нимфадора. Волосы вспыхнули красным.
Гарри давно не видел её в таком гневе.
Спор, в котором Гермиона и Тонкс выступили единым фронтом в защиту Блэка, завязался снова. Оливер с близнецами противостояли девушкам с таким жаром, будто речь шла о Кубке по квиддичу. Вуд недолюбливал Нотта со времён школьных матчей. Два вратаря, как никак… Вон как воздух начал ладонью рубить.
Рон молчал, хмурясь с каждой минутой всё больше.
– Послушайте! – сказал Тео, ударив по столешнице. – Да послушайте, наконец!
Спорщики резко затихли.
– Я здесь не для того, чтобы все перегрызли друг другу глотки. Этого Пожиратели и хотят: перессорить вас, заставить паниковать и ошибаться. Я благодарен вам за спасение моей матери. Она сейчас далеко, но, уверен, поддержала бы меня в моём решении. Я не хочу стать камнем в вашем ботинке. Мне лучше уйти. Я возвращаюсь в Хогвартс.
– Верно! Возвращайся к остальным змейкам, – враждебно произнёс Фред.
– Вот и правильно, – выдохнул Вуд. – Хорошо, что ты сам всё понимаешь.
– Нет, неправильно, – сказал Гарри, выйдя в центр комнатушки, где собрались друзья и сторонники. – Пусть его отец Пожиратель смерти, ну и что? Что это говорит о самом Теодоре? Он помог Гермионе сбежать из замка, когда Кэрроу были у неё на хвосте. Предупредил Кингсли о нападении на Лавгудов. Он рисковал собой, обратившись к нам. Война – это воронка, которая с каждым днём будет затягивать всё новых и новых людей. Сегодня он сам пришёл к нам за помощью, а мы его гоним. Что же в этом правильного? Считайте, что я превышаю свои полномочия, и ваше знамя победы вдруг заговорило, да как угодно считайте, но я за то, чтобы Нотт стал частью нашей команды! Миссис Уизли, – он проникновенно посмотрел на Молли. – Вспомните, как несладко мне жилось у Дурслей, но, по крайней мере, я никогда не боялся за свою жизнь. Теперь представьте, каково жить с теми, кто не пожалеет бросить в котёл войны собственного сына или внука. Дамблдор говорил, что Хогвартс помогает всем, кто просит о помощи. Мы тоже частичка Хогвартса. Он в наших сердцах.
– Ох, мой мальчик, – утерев покрасневшие глаза платком, прошептала миссис Уизли.
– Против Дамблдора не попрёшь, – проворчал Фред, нервно затарабанив пальцами. – Почему это всегда срабатывает?
Джордж развёл руками:
– Смирись.
«Дело сделано», – обрадовался Гарри. Главное, сломить оплот сопротивления – мать Рона. Остальные переметнутся в другой лагерь, стоит командиру дать слабину. Так и произошло.
– Шикарная речь, – шепнула Джинни, когда все начали расходиться.
– Я думал, это собрание никогда не закончится, – пожаловался Рон, разминая плечи. – Скажи кто год назад, что дружок Малфоя кинет Лорда и вступит в Орден, я бы посоветовал такому шутнику занять соседнюю с Локхартом койку.
– Помогать с автографами? – ухмыльнулся Гарри.
– Дружок Малфоя?
Гарри обернулся к Нотту. От неловкости засвербило в носу.
– Звучит несколько вульгарно, – невозмутимо сказал Тео, но за его равнодушием скрывалась явная усмешка. – И потом, скорее уж «дружок Забини». С ним я провожу времени куда больше.
– Вместо того чтобы острить, подумай, где будешь ночевать, – бросил Рон. – Одно дело – принять тебя в Орден, другое – пустить в дом.
– Не кипятись, Уизли. Я вернусь в Хогвартс.
– Подожди-ка! – тон Гермионы намекал, что подруга ещё не успокоилась после дебатов за честь Блэка. – Ты это серьёзно?
– Мне ничего не грозит, – заверил её Нотт уже с большей теплотой. – Не беспокойся. Сэмвеллу нечем меня шантажировать. Моя мать далеко. Когда он поймёт это, будет уже поздно. За неделю, пока она якобы болела, он ни разу не поинтересовался её самочувствием. Кроме того, я владею окклюменцией, так что все ваши тайны со мной в полной безопасности.
– Снейпа это не остановит, – скривился Рон. – Он превратит твою жизнь в ад.
– Снейп дважды отпустил меня из школы, – сказал Теодор. – Молча выписал пропуск. С Кэрроу мы родня, они меня не тронут, хотя и не любят. Других Пожирателей в замке сейчас нет.
– Всё равно! Тебе нельзя там оставаться, – не уступала Гермиона. – Я посоветуюсь с Ремусом.
– Даже время не трать, – предупредил Нотт.
– Раз уж ты решил вернуться в Хогвартс… – сказал Гарри, заработав сердитый взгляд от Гермионы, —…то у меня будет к тебе просьба. В школе спрятан предмет, который поможет нам одолеть «Сам-Знаешь-Кого». Это диадема Ровены Равенкло.
Рон с изумлением посмотрел на него. Поручать Нотту добычу крестража было слишком рискованно, но Гарри не видел другого выхода, поэтому продолжил:
– Она лежит в месте, где всё спрятано…
Теодор слушал внимательно, не перебивая. Гарри описал ему Выручай-комнату, чучело тролля и Исчезательный шкаф, каменный бюст старика в парике, надеясь, что этих деталей хватит. Нотт хорошо соображал, он должен был сориентироваться на месте и найти среди груды бутылок, шляп, коробок и книг последний крестраж Волдеморта.
– Я пытался вызвать сюда Добби, чтобы поручить задание ему, но ничего не вышло.
– Добби? – переспросил Нотт.
– Свободный домовой эльф, – подхватила Гермиона. – Раньше он служил Малфоям.
– Ты напрасно звал его, Гарри. После вашей попытки кражи меча Кэрроу приструнили хогвартских домовиков. Эльфам приказано не покидать замок с помощью магии, их возможности ограничены.
– Что значит «попытки»? – спросила Джинни, обменявшись недоумёнными взглядами с братом. – Меч Гриффиндора у нас.
– Так вы ещё не поняли? У вас в руках фальшивка, – сказал Нотт. – Снейп подменил настоящий меч на точную копию. Вы украли подделку.
Гермиона шумно вобрала воздух через нос.
– Врёшь! – воскликнул Рон.
– Я думал, вы в курсе, – искренне пробормотал Теодор. – Снейп даже не стал меня наказывать после твоего побега, Гермиона.
– Гарри, – Джинни сжала его предплечье со всей доступной ей силой. – Ты сказал, что разрушил медальон мечом.
На лбу выступила лёгкая испарина. Сердце забилось чаще. Гарри бросил взгляд на Рона и встретил разочарование. Гермиона поджала губы и осуждающе качала головой. Нотт стоял с бестолковым видом.
«Твоим друзьям никогда не постичь, что у тебя на душе», – сказал однажды Том.
– Ты уничтожил его? – настаивала на ответе Джинни. – Да или нет?
– Нет, – сознался Гарри, сжав кулаки. Белый шрам тут же стал отчётливее, складываясь во фразу: «Я не должен лгать». – Медальон всё ещё у меня.
Она разжала руки и убежала. Джинни выглядела слишком разгневанной, чтобы Гарри рискнул препираться с ней, догонять её…
– Ну и осёл же ты! – вспылил Рон, выскочив из комнаты вслед за сестрой.
Нотт с полминуты потоптался рядышком, выдумывая причины для исчезновения с поля боя, на котором Избранный потерпел сокрушительное поражение, но в итоге молча удалился, оставив Гарри наедине с Гермионой. Осуждение в её глазах сменилось сочувствием.
– Рассказывай, – сказала она, присев на краешек стола рядом с Гарри. – Всё, что нам следует знать.
– Ох. Придётся рассказать о многом.
– Тогда не откладывай ни на минуту.
– Что ж… Ты никогда не задумывалась о том, почему я говорю со змеями, – с расстановкой произнёс Гарри, облизав пересохшие губы. – Каким образом могу проникать в разум Риддла?..
========== Глава 53 – Джинни ==========
Я надуваю пузырьки,
Они парят, взлетая в воздух,
Почти достигнув неба кромки,
Они, мечтам моим подобно,
Не сбывшись – гаснут…
А я везде ищу удачу,
Но тщетно всё – она ушла,
И продолжаю я как раньше,
Чаруясь красотою пузырька,
Пускать их в небо…
Оригинал: I’m forever blowing bubbles, John Kellette
Джинни была так взвинчена, что не ощущала холода. Ветер обдувал её фигуру и трепал одежду, как обиженный на равнодушие ребёнок.
– Замёрзнешь же, – сказал Нотт, подав ей пальто.
Она взяла его, не поблагодарив слизеринца. Ещё чего!
Она не доверяла Нотту и поддержала его вступление в Орден Феникса только потому, что этого хотел Гарри, а Джинни всегда поступала так, чтобы ему угодить, понравиться, привлечь его внимание.
Он же не посчитал нужным уведомить её о своих планах, когда собирался бежать на следующий день после свадьбы Билла. Гарри никогда не делился с ней своими страхами и мечтами. Гарри Поттер солгал ей в лицо об уничтожении медальона Риддла.
О да, у неё был повод злиться!
Мимо на полном ходу промчался двухэтажный автобус. На его блестящем красном боку по всей длине красовался огромный постер с призывом болеть за сборную Англии на грядущем Мундиале.
Джинни ничего не смыслила в маггловских играх. Дин не раз и не два пытался донести до неё, почему «Вест Хэм Юнайтед» – лучшая футбольная команда на свете, но безуспешно. Разве может что-то в мире сравниться с квиддичем? Разумеется, нет. Ощущение полёта, который дарила любимая игра, непередаваемую свободу и лёгкость Джинни не променяла бы ни на какие «наземные» виды спорта.
Взлететь и исчезнуть, затеряться в облаках или разогнать их метловищем, вдохнуть полной грудью разряженный воздух, ворвавшись в грозу…
Ветер особенно сильно хлестнул по улочке, бросив мокрые снежные хлопья Джинни в лицо. Волосы взметнулись к глазам, заставив её раздражённо прорычать:
– Отрежу их! Всё-таки отрежу!
– Ну и зря, – сказал Нотт.
– Почему это? – недружелюбно спросила Джинни, собирая волосы в хвост.
– Красивые, – ответил слизеринец, пожав плечами.
Красивые.
Как она устала быть красивой! Джинни представила, как мама орошает слезами расчёску, глядя на её блестящие рыжие локоны, павшие в неравной битве с ножницами. Тогда обладателем самых длинных волос в их семье станет Чарли. Опять же мама этому не обрадуется.
– Ладно, – смягчилась Джинни, натянув на голову капюшон. – Но когда-нибудь это случится.
– Блейз сильно расстроится. Ему они нравятся. Вообще ты ему нравишься.
– Я? Забини каждый месяц меняет девушек, – фыркнула Джинни. – Как перчатки.
– Кто это сказал? – ровным голосом поинтересовался Нотт.
– Да я сама видела! Он постоянно приводил своих подружек к «Мадам Паддифут».
– А ты там сидела, конечно, одна. Чаи гоняла.
– Нет, – слишком заведённая, чтобы почуять расставленную ловушку, с жаром ответила Джинни. – Я была там со своим молодым человеком.
– Которым из? – чуть усмехнувшись, спросил Нотт.
Джинни надулась. В который раз ей пеняли на количество ухажёров. Можно подумать, она их опаивала приворотным! Некоторые девчонки бегали на свидание с семикурсниками после отбоя, и ничего. Да та же Ромильда Вейн собрала «каре», перевстречавшись с парнями со всех факультетов.
Отношения с Корнером Джинни с трудом могла назвать романтическими: он был жутким занудой и боялся даже дотронуться до неё лишний раз, не то что поцеловать.
Дин, наоборот, отлично ухаживал, а портрет, который он подарил ей на День Святого Валентина, был выше всяких похвал. Она слышала, он огорчился, застав её целующейся с Гарри на виду у всех. Бедняга. Он даже отпраздновал с ними взятие Кубка, хотя на вечеринку, устроенную в гостиной, Гарри и Джинни явились здорово помятые после длительной прогулки по замку, прерываемой новыми и новыми объятиями. Где сейчас Дин, с кем он, в безопасности ли? Джинни не знала.
Ну, а Гарри… Она боялась, что он никогда не наберётся смелости признать, что между ними что-то есть. Но смерть Дамблдора его подкосила. Гарри предпочёл тонуть в отчаянии, чем принять её протянутую руку.
– Я думала, вы с Забини сохнете по Лайзе Турпин, – сказала Джинни, вздёрнув носик.
– Поправочка, – Нотт отряхнул рукав от налипшего снега, – по ней сохну только я.
– Я помню, как вы дрались на втором курсе, когда не поделили место с ней за одной партой!
Теодор улыбнулся как-то по-особенному, светло.
– Блейз специально провоцировал меня, чтобы я, как он любил выражаться, действовал и брал объект романтических чувств на абордаж.
– Ты не очень-то старался, – заметила Джинни. – Лайза со Святочного бала встречается с Энтони Голдштейном.
– В том-то и дело. Когда я решился признаться, было уже поздно.
– Ты даже не пытался её отбить?
Нотт перекатился с пяток на носки, спрятав руки в карманы.
– Она счастлива с Голдштейном. Чувства ребят искренние и сильные. Я же не слепой, Уизли. Посмотри на них со стороны. Уверен, Лайза даже имена их детям придумала. Иногда отступить значит спасти себя от того, чтобы застрять на месте.
Джинни уставилась на него, будто Тео только что сообщил ей о победе «Пушек Педдл».
Любить, ничего не требуя взамен, осознавая, что любимый человек счастлив с кем-то другим… Когда-то она помнила об этом, она была собой, следуя совету Гермионы не зацикливаться на Гарри. Ей даже удавалось, но стоило надежде поманить её снитчем перед носом, как все предосторожности рухнули, а все советы вымело метлой из головы.
Она не обязана меняться ради Гарри, не обязана ревновать его, не обязана во всём с ним соглашаться. Как и он, в свою очередь, не обязан её слушать, не обязан всё ей докладывать, не обязан брать её с собой. Так устроена жизнь.
Том Риддл был в чём-то прав. Поэтому его слова так ранили её – все летели точно в цель. Иногда Гарри в ней не нуждался.
Она не могла и не может быть лучшей во всём, но это нормально.
– Я слышала, твоя мама сейчас в Австралии.
– Да, – отозвался Теодор. – Шеклболт всё очень ловко и быстро устроил.
– Твой отец хочет сделать из тебя прислужника «Того-Кого-Нельзя-Называть»? Как такое возможно! Неужели ему всё равно? Ты его единственный сын!
Нотт громко вздохнул, выпустив изо рта облачко пара.
– Он жестокий волшебник, – сказала Джинни. – Он напал на нас в Отделе Тайн и ранил Луну, а сейчас мы даже не знаем, где она. Пожиратели смерти могут быть образцовыми папашами, но это не отменяет того, что они преступники! Только не говори, что твой отец не хотел этого или подчинялся из страха, а на самом деле он хороший.
– Поэтому ты не доверяешь мне? Полагаешь, я такой же? Шпион Пожирателей смерти?
– Ты слизеринец, – как будто это всё объясняло, произнесла Джинни.
– Слизерин – не рассадник вселенского зла, – сказал Нотт. – Независимо от декларируемой морали и этики. Ты пристрастна.
– Да ну?!
– Ну да, – улыбнувшись, ответил Теодор. – А насчёт отца… Я помню, как он приходил в мою детскую и рассказывал истории о волшебниках и драконах. Он не читал мне. Отец никогда не любил читать, так что придумывал на месте. А иногда он плакал. Я был совсем маленьким, обычно дети забывают всё, что происходило с ними в таком возрасте.
– Почему он плакал? – нахмурившись, спросила Джинни.
– Не знаю, – со слабой улыбкой сказал Нотт. – Может, жалел, что «Тот-Кого-Нельзя-Называть» проиграл, может, потому что моя мама – магглорождённая, а может, у него была аллергия на детское мыло, которым пахла кроватка. Я не знаю. Но никто не заставлял его приходить ко мне и рассказывать сказки.
Ещё один автобус показался из-за угла, вздымая колёсами позёмку. Джинни снова увидела трёх львов (1) на его боку, и ей вдруг захотелось оказаться в уютном зале «Кафе мадам Паддифут» с чашечкой горячего шоколада между ладонями и слушать о парящих в воздухе пузырьках. (2)
Комментарий к Глава 53 – Джинни
1) На гербе сборной Англии по футболу изображено щитообразное поле, внутри которого три льва в окружении десяти роз Тюдоров, а над гербом красуется звезда, которая символизирует победу на чемпионате мира 1966 года.
2) Песня «I’m Forever Blowing Bubbles» – гимн клуба «Вест Хэм Юнайтед», который исполняется болельщиками перед каждой игрой.
========== Глава 54 – Теодор ==========
Потолок в Большом зале заволокло тучами, сгущавшимися с каждой минутой. Настроение Драко, сидящего напротив Тео, соответствовало «погоде». Забини, обычно отвечавший за отсутствие душевного покоя у Малфоя, на сей раз был не при делах: он увлечённо щебетал с младшей Гринграсс. Астория как-то незаметно для окружающих преступно похорошела. Панси неодобрительно поглядывала на парочку, с остервенением уминая яичницу за себя и свою подругу Милли. Сама Миллисента что-то черкала в свитке с расписанием, пока старшая Гринграсс отчитывала подравшихся прямо на скамье третьекурсников, грозя снятием баллов в двойном размере.
Мальчишки опасливо покосились на Тео. Он невольно прикоснулся к значку префекта на мантии.
– Хватит с ними нянчиться, Дафна! – заныл Блейз. – Идите ругаться в другом месте. Вы мешаете мне наслаждаться завтраком.
– Почему бы тебе не показать им личный пример и не прекратить тарахтеть, – едко сказал Драко. – От звука твоего голоса у меня даже запеканка скисла.
– Понятия не имею, что за бурду ты там ешь, но она наверняка скисла от вида твоей физиономии, – парировал Забини.
– Вот опять, теперь сок забродил.
Паркинсон некрасиво захихикала.
– О, Драко, – томно протянул Блейз. – Что, без Поттера не к кому цепляться? Может, мне очки надеть для большего сходства?
– О, Блейз, – деловито рассматривая ноготки, сказала Паркинсон, – ты просто завидуешь Драко. Он прошёл отбор на место ловца, а ты третий год годишься только в загонщики. А какой Драко сделал штопр на последней тренировке!
– Как-как ты произносишь это слово? Штопр?
– Отвяжись, Забини!
– Оставь Панси в покое.
Тео раздосадовано вздохнул. Рано или поздно ему придётся покинуть школу.
Он будет скучать по этим дующимся на пустом месте идиотам, по своему выстраданному годами значку старосты, по «Нимбусу» в чулане для мётел, по незаконченному проекту для профессора Вектор и заначке медовухи в старом классе заклинаний. Даже по Паркинсон, пираньей сметающей еду со всех тарелок в зоне доступа, а потом в слезах пререкающейся с волшебными весами.
Он обещал Поттеру достать диадему.
Дурацкая просьба.
Зачем Избранному диадема? Ума набраться? Так у него была Грейнджер, которая неплохо соображала без украшений времён Мерлиновой бабушки. Продать? За артефакт Ровены Равенкло можно выручить состояние, которого хватило бы каждому Уизли до конца жизни.
Пока Нотт увлёкся собственными думами, Забини с Малфоем перешли на шипение на низких тонах. В ход пошли обещания «жу-уткой расправы».
– По десять баллов с каждого! – объявила профессор МакГонагалл, остановившись у слизеринского стола. – Отработка, господа. Мистер Филч давно просил прислать ему помощников для уборки в совятне. А сейчас поторопитесь на занятия. У вас десять минут до колокола.
– Вот мегера, – прошептала Панси ей в спину. – Драко, ты должен обратиться к директору. Он отменит отработку.
– Подбиваешь Драко на внеочередной сеанс подхалимажа? – промокнув губы салфеткой, съехидничал Блейз, прекрасно зная, как легко вывести Драко из равновесия.
– Если не угомонитесь, – сказал Тео, запихнув в сумку яблоко, – я попрошу декана продлить вашу отработку ещё на сутки. В совятне полно птичьего дерьма, за день всё равно не управитесь. Помощница не помешала бы.
Панси поняла намёк. Девчонки во главе с ней мигом подхватили сумки и поспешили к выходу из зала. Драко и Блейз тоже присмирели под мрачным сверлящим взглядом Нотта.
– У меня аллергия на опилки, а там весь пол ими усыпан, – проворчал Малфой, едва оказавшись в коридоре.
Тео обречённо закатил глаза.
– Имей достоинство принять наказание с честью, – процедил Блейз, гордо прошествовав мимо.
– Сейчас кто-то получит по своему достоинству! – взъерепенился Драко.
Да, Тео определённо будет по ним скучать. Где ещё он встретит таких дураков?
Слава Салазару, склочники разбрелись в противоположные стороны.
Теодор по привычке сверился с расписанием. Ему торопиться как раз было некуда. Свободный урок. Большая редкость, если учесть, сколько занятий он выбрал для обучения на седьмом курсе. Когда-то он рассчитывал стать невыразимцем – изучать древние свитки, энергию звёзд и рунические письмена. Тео мечтал увидеть Зал Пророчеств и Комнату времени. Он был полон планов и надежд. А что теперь? Бежать по подложным документам на континент? Уехать в другую часть света? Или остаться здесь и бороться за шаткий мир на Британских островах?
За мрачными мыслями Тео не заметил, как ноги привели его на восьмой этаж. Впереди показался гобелен с изображением троллей в балетных пачках. Нотт подошёл к месту, где располагалась незримая дверь Выручай-комнаты, и начал прохаживаться взад-вперёд.
«Мне нужно место, где всё спрятано».
Дверь проступила из стены напротив гобелена, как и обещал Поттер.
Тео обомлел от открывшегося перед ним зрелища. Вот он, вот тот самый «чердак», о котором говорил Шерлок Холмс на страницах романа Конан Дойла. Здесь хранилось нужное и ненужное, основательно забытое сотнями школьников или припрятанное до лучших времён. Об идеальном порядке не могло идти и речи. Горы барахла вздымались к потолку комнаты и терялись в лучах солнца, проникавших внутрь через окна. Чучело тролля выступило из-за шаткой книжной башни, словно сторож диковинного города, в который Тео забрёл, чтобы выкрасть бесценное сокровище.
«Буфет. Надо искать буфет с побитыми филёнками».
У Поттера, видимо, расстройство координации и беда с ориентированием в пространстве, потому что его советы не помогали. Теодор целую вечность бродил вокруг да около, разыскивая буфет, на который Поттер водрузил бюст волшебника в парике. Удача улыбнулась ему к концу занятия, о котором известил колокол.
Теодор снял диадему и повертел на свету, изучая находку. От неё исходил поток энергии настолько сильный, что кожу стало покалывать.
Такое случалось раньше. Иногда предметы, попадавшие в руки Тео, будто говорили с ним о своих прежних владельцах. Мать объяснила, что это следствие ментальной магии, которою он изучал. Теодор выучился ставить блок, закрывать разум от чтения мыслей, но никогда не рвался стать легилиментом.
