Текст книги "Наваждение (СИ)"
Автор книги: Drugogomira
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 39 страниц)
– Нет, па, я впервые его вижу. И вообще, я не понимаю, зачем это всё понадобилось?
«А по глазам не сказать, что память отшибло…»
– Дочь, – успокоившись, Лев кивком пригласил девушку присесть и придвинул к ней десерт, – Хочешь совет? Не перечь! Всё для твоего же блага. Всё для тебя! Последнее время ты сама на себя не похожа, а мне надо сдать тебя в руки твоего будущего муженька в адеквате. Пропадаешь в клубах своих, за сменой настроения твоего мы не успеваем, травой в люксе пасет, набираешь вес, да-да, не смотри на меня так, ты уже далеко не та тростиночка, что полгода назад. Килограмм пять точно прибавила. И…
Юра, и так чувствовавший себя серединка на половинку, а точнее – паршиво, хоть и вида старался не подавать, напрягся окончательно:
«Вы в своём уме!?»
– Ксения, Вы выглядите прекрасно! – перебил врач Федотова, выразительно глядя в глаза ошарашенной словами отца девушке, а после взглядом призывая владельца закрыть рот. Рискованный поступок, Лев вряд ли оценит, но если речь здесь действительно идет о расстройстве пищевого поведения, то такие заявления, еще и от близких людей, лишь усугубят ситуацию. Придется объяснить наедине. Кстати, о расстройствах: если оно и имеет место быть, то это явно не анорексия. И, судя по более или менее здоровому виду, не запущенный случай. Надо последить.
– Спасибо, Юрий… Сергеевич, – с раздражением в голосе ответила девушка, отодвигая от себя тарелочку со скромным по размерам десертом. Простить ему его «неуд» она в себе сил найти не могла, гордость и обида не позволяли. Верить словам о хорошей форме и не думала. А то она сама не знает? Эти шорты два месяца назад сидели гораздо свободнее! Ей еще и в свадебное платье надо влезть! Вслед за накатившим раздражением пришло чувство вины: она слишком себя запускает, слишком расслабляется! Нужно меньше есть!
– Юра…, – будничным тоном поправил врач. «Боевое» настроение Ксении ему решительно не нравилось. Судя по всему, «подобраться» будет очень сложно. Тут, кажется, не то что месяца, трёх не хватит. Он попробует.
– В общем, Юрец здесь, чтобы следить за моим и твоим здоровьем. Бабки я ему за это хорошие плачу и хочу содействия с твоей стороны. Результата хочу! Имей ввиду: скажет мне, что ты безнадежна, пожалуется на тебя, – про отель можешь забыть! Я тебя, конечно, очень люблю, но должен хоть какую-то уверенность иметь, что ты будешь в состоянии им управлять. Всё ясно?
«Бабки хорошие, значит? Ну конечно…»
Ксюша вяло кивнула. Для нее на этом беседа была закончена. Раунд проигран вчистую, что отцу, что врачу этому. Есть, правда, очень хотелось, но в присутствии посторонних кусок в горло не лез. Папа считает ее коровой! И Ваня так считает. Сколько раз он, красноречиво хмурясь, хватал ее за бок, приговаривая: «Ооо, ты решила поднабрать?». Так бы и треснула ему по его наглой ухмыляющейся физиономии! А этот… Да пожалел просто и всё.
Она поднялась уж было из-за стола и откланялась, когда врач скучным голосом произнес:
– Ксения, сегодня у нас запланирован общий осмотр. В 15 часов жду Вас в медкабинете.
Брови девушки взлетели вверх, от негодования она буквально задохнулась. В медкабинете!? Осмотр!? Он что, снова будет вот это вот всё? Как тогда!?
«Этого ещё не хватало!!! Я в полном порядке!»
– Да-да, дочь. Я первый, ты за мной. Медкабинет у нас теперь на первом этаже. Не в люксе же у себя Юрцу всё это медицинское барахло хранить! – довольно ухмыльнулся папа, – Дорогу найдешь.
– По коридору до конца. Если желаете, проведем осмотр в присутствии Вашего отца, – теперь Юра склонил голову на бок и выжидающе уставился на нее.
Еле уловимые нотки иронии в голосе ей наверняка послышались, ведь лицо врача не выражает ничего. Ноль. Он не помнит.
Она никак не определится, бесит ее это или радует.
– Лев Глебович, Вы извините, если я подрываю Ваш отцовский авторитет, но, при всём уважении, Вы перегибаете палку, – Юра закончил проводить общий осмотр пациента и заполнять карту. Здесь особых проблем не было: исчерпывающую информацию о состоянии его здоровья врач получил еще на прежнем месте работы от Вениамина Ильича. Тот распечатал данные на Федотова, всучил их ему, с грустью похлопал одного из лучших своих сотрудников по плечу и пригласил возвращаться, если в Штатах что-то не сложится.
«Нет уж, спасибо»
Оставалось лишь своими глазами убедиться в изложенном в карте и можно будет приступать, браться за начальство всерьез. Программа мероприятий потихоньку набрасывалась в голове. Начнет Юра с составления плана питания и постепенного увеличения физической нагрузки.
– Поясни за базар.., – Лев Глебович, натягивая пиджак, уставился на врача. – В каком конкретно месте?
– Вы, Лев Глебович, когда ко мне тогда приходили, сказали, что у Вашей дочери расстройство пищевого поведения, что еще, разумеется, предстоит установить. Но уверяю Вас, вряд ли Ваши комментарии насчет лишних пяти килограмм как-то поспособствуют решению проблемы, они лишь ее усугубят. Вы своими руками вкладываете ей в голову мысль о лишнем весе.
Лев пару раз моргнул.
– Да ты борзый, я смотрю…, – протянул он угрожающе.
Юра лишь плечами пожал. В конце концов, это первый рабочий день, если они с владельцем отеля сейчас не найдут взаимопонимания и точек соприкосновения, он просто вернет ему упавшие на карту десять тысяч и с чистой совестью удалится в закат. От него не убудет. Акценты расставлять лучше сразу, чтобы не усложнять себе работу.
– Вы же сами хотите результата, Лев Глебович. Причем, за месяц. Если всё еще не передумали, то я прошу Вас прислушаться. Если результат Вас устроит хоть когда-нибудь и хоть какой, то это не ко мне, лучше сразу ищите посговорчивее. Я привык добиваться, по возможности, максимума.
Федотов открыл и закрыл рот. С одной стороны, какой-то малец смеет ему перечить, а с другой – перечить, положа руку на сердце, по делу. Да и где он сейчас будет замену врачу искать?
– Ладно-ладно, я тебя понял, Юрец. Просто надо было дурынде этой на пальцах объяснить, что придется тебя слушаться. Она ж у меня знаешь, временами какая строптивая бывает? Находит что-то на неё. Нос вздернет – и все по-своему сделает.
«Кое-какое представление о характере уже имею…»
– Чудесно, Лев Глебович. Тогда на сегодня я Вас отпускаю, кухне сам распоряжения отдам, завтрашнее утро начинаем с прогулки по окрестностям.
Федотов заметно напрягся. Видимо, он надеялся, что здоровье само как-нибудь поправится, без лишних усилий с его стороны.
– Какие распоряжения? – протянул владелец отеля, настороженно глядя на врача.
– Будете соблюдать диету. Лишний вес, а он у Вас, безусловно есть, это и биоимпеданс показывает, приводит к серьезным последствиям для здоровья. Это и сердечно-сосудистые заболевания, и диабет второго типа, и мышечно-скелетные повреждения, и…
– Ой, хватит, хватит, Юрец! Кончай меня стращать! Понял я. Хорошо, что через месяц от тебя избавлюсь! – Лев заливисто рассмеялся было, но осекся, глядя на холодную реакцию врача. Тот смотрел на него буквально с каменным выражением лица.
– Мы можем не начинать, Лев Глебович. К чему эти усилия сейчас, если стоит мне выйти за порог, Вы позабудете все рекомендации?
Юра сам себе удивлялся. С каких это пор он, действительно, таким борзым стал? Наверное, с тех пор, как почувствовал свободу, то есть, вот только-только. Увольнение из клиники и предвкушение скорого начала новой жизни развитию этого ощущения очень способствовали. Конечно, мысли о ста тысячах, ради которых он влез в эту авантюру вместо того, чтобы вдохнуть полной грудью уже сейчас, время от времени посещали голову, но в целом врач чувствовал себя королем положения. Совсем недавно никаких перспектив внезапного обогащения перед ним не вырисовывалось, и ничего – нормально жил. Если сейчас Лев пошлет его подальше, он, ни минуты не сожалея об упущенных возможностях, соберет три часа назад разложенные в люксе монатки и будет таков. Ну ладно, покривил душой: пять минут погорюет. Но не более.
Видимо, настрой врача красными буквами высвечивался у него на лбу, потому что владелец отеля решил вдруг дать задний ход и продемонстрировать крайнюю степень покладистости.
– Ладно, Юрец, не дуйся. Уже и пошутить нельзя. Это я так тебя проверяю. Нравится мне твоя серьезность, верную ставку сделал.
То-то же.
Врач кивнул и украдкой взглянул на часы. 15:20. Судя по всему, Ксения сразу решила показать, что плевать хотела на его просьбы? Уже на 20 минут опаздывает!
Не успел Юра обмозговать варианты дальнейшего поведения, как дверная ручка повернулась, дверь отворилась и девушка возникла на пороге.
«Ты всегда такая пунктуальная?»
Слова рвались наружу, и врач боролся с собой, чтобы не дать им слететь с языка. В любом другом случае он бы сдерживать себя не стал, не отказал бы себе в удовольствии съязвить и посмотреть на реакцию. У него всего месяц. Нужно держать себя в руках. На войну времени нет.
Юра равнодушно взглянул на посетительницу:
– Проходите.
Кошкой проследовав в кабинет, Ксения оглядела интерьер и уперлась взглядом в отца. Помещение накрыла неловкая тишина.
– Лев Глебович, если хотите, оставайтесь, – не поведя бровью, бросил Юра. – Заодно сразу получите исчерпывающую информацию о состоянии здоровья Вашего чада. Насколько это возможно после общего осмотра. Можете подождать на стуле.
Хорошая возможность показать обоим, особенно Федотову, что пользоваться моментом он не собирается. Ну, просто на всякий случай. В голове вертелось: «Только пальцем её тронь. Найду и закопаю». Чего в действительности можно ждать от владельца отеля, если ему что померещится, Юра пока не успел понять.
Глаза девушки округлились и тут же заполыхали недобрым огнем.
– Что, Ксения? Видите, ширма стоит? Уверяю, Вам не о чем беспокоиться, Лев Глебович ничего не увидит. Да и я Вас за ней не съем.
С этими словами врач отправился к столу, чтобы вытащить из упаковки пару стерильных перчаток. Сама невозмутимость.
– Не, Юрец, потом расскажешь, – пробормотал Лев, распахнув дверь, – У меня дела еще. Я тебе полностью доверяю.
«И на том спасибо…»
Юра посмотрел сквозь девушку. Хотелось бы смотреть насмешливо, но придется изображать амнезию.
– Ксения, проходите за ширму, раздевайтесь. До белья.
«Господи!»
Как же тяжело контролировать лицо! Ухмылка сама проявляется, как не старайся! Юра поспешно перевел глаза в монитор. Врач. Пациент. Врач. Пациент. Врач. Договор.
«Раздеваться? Издеваешься, да? А еще чего тебе?»
– Я не буду этого делать, Юрий Сергеевич! – раздалось спустя секунды молчания.
Снова чувствовать этого человека настолько близко после того, как он её так жестко опрокинул полгода назад, Ксюша не желала абсолютно, боясь на минимальном расстоянии сдать себя с потрохами. Она же забыла тогда уже к утру, что с ней сейчас такое?
По глазам его не поймешь ничего. Смотрит так, словно впервые видит. И правда не узнаёт… Наверное, оно и к лучшему.
Врач с удивлением перевел взгляд на девушку. Действительно, строптивая. Или мстительная. Ну ничего, он найдет на неё управу.
– Почему же, позвольте поинтересоваться?
– Потому что я чувствую себя абсолютно здоровой! У меня ничего не болит, я ни на что не жалуюсь. Не вижу в этих действиях никакого смысла. И подчиняться Вам не собираюсь!
«Ах, вот оно как?»
Помедлив, он поднялся из-за стола, прихватив из стаканчика шпатель, приблизился к замершей истуканом Ксении вплотную…
«От неё пахнет всё так же…»
Гоня посторонние мысли, стараясь не дышать глубоко, достал из кармана брюк маленький медицинский фонарик, щелкнул им и направил девушке в лицо:
– Хорошо. Что тут у нас? Обезвоживание. Тусклая кожа. – «Без желтого оттенка. Ясный взгляд, зрачки нормального размера», – Тремор, судороги. – «Электролитный дисбаланс? Координация движений не нарушена». – Рот откройте, пожалуйста. Микротравмы на слизистых горла. – «Зубная эмаль визуально в норме, естественного оттенка». —Понятно. Вы у меня сейчас не то что за ширму, Вы у меня сейчас на кушетку пойдете. Всё ясно? Раздевайтесь. Мне надо послушать легкие.
«Опрятный внешний вид, блестящие волосы, четкая речь, бодрая. Бледность кожи можно списать на недостаток в пище микроэлементов. На наркоманку со стажем не тянет».
С сомнением поглядывая на своего мучителя, Ксюша все же последовала за ширму. Адская смесь ощущений. Это какой-то сюр, не иначе. От него пахнет точно так же, как и тогда: деревом и травой. Это его глаза, она помнит эти «крапинки». Каждую. Эту ямочку на подбородке. Скулы. Руки… Губы… Твою мать!!!
Это он. И он, судя по его холодному, равнодушному взгляду словно сквозь неё, не помнит ничего. Не узнает её. И правда не узнает… Она тогда много выпила, но помнит всё. По нему нельзя было сказать, что он пьян. И – не помнит. Как так? Настолько не впечатлила?
Внутри вновь поднималось раздражение. Сняв топ, Ксюша уставилась в окно. Нужно смотреть куда-нибудь, куда угодно, но только не на него.
– Готовы? – раздалось со стороны рабочего стола.
«Не подходи ко мне. Нет, подойди… Нет, не подходи, я передумала!»
– Да, – пискнула девушка.
Послышались шаги. Спустя несколько секунд врач был в полуметре от пациентки. Смерив ее безразличным сканирующим взглядом сверху донизу, – «Следов подкожных инъекций по ходу вен нет, локтевые сгибы, кисти, стопы чистые. Мелких плохо заживающих травм на кожных покровах не наблюдается», – взял в руки стетоскоп.
– Потерпите.
Да, от прикосновения металла холодно. Она еле заметно вздрагивала, кожа покрывалась мурашками. Но послушно дышала, когда Юра просил «дышать», и не дышала, когда просил «не дышать».
«А сердце-то как бьется… Как у зайца»
– Легкие чистые, – с непроницаемым лицом заключил врач спустя две минуты, – Давайте на кушетку.
Ксюша вскинула на него полные паники глаза. Эта щекотливая ситуация действовала ей на нервы, затуманивала сознание.
«Может, не надо?»
– Надо, Ксения, надо, – Юра без усилий считывал посыл в её глазах, – Вы думаете, я пять минут назад шутки шутил? Судя по всему, здесь не до шуток. Я жду.
Издав звук, похожий то ли на фырканье, то ли на шумный выдох, девушка направилась в заданном направлении. Еще чуть-чуть, и эта пытка должна закончиться. Память не щадила её: в голове вертелись кадры полугодовой давности, щеки, поди, были пунцовыми, дыхание давно сбилось. Она же всего лишь Ване хотела отомстить, она ж ничего такого уж фантастического не чувствовала тогда! Почему эта реакция сейчас?
Потому что всё же тогда, в клубе, она выбрала самого приглянувшегося, самого симпатичного. Такого, с кем, по крайней мере, точно было бы не противно. Кто ж знал, что так обернётся… И вот теперь этот кто-то играет с ней в доктора с амнезией, а ей башню рвёт.
Это какое-то наваждение…
«Пальцы теплые, даже через перчатки… Как тогда…»
...Keep keep keep going
Keep keep keep going…
Ксюша прикрыла глаза, пытаясь переключить мысли на подготовку к свадьбе. Без толку. Ничего не выходило. Дошло до того, что ей начало мерещиться, будто она вновь ощущает кожей его дыхание.
Осмотр на кушетке занял буквально пять минут. Врач сосредоточенно пальпировал органы брюшной полости, оценивая их границы и размеры. Печень все-таки немного увеличена. Еще один признак в копилку. Остальное в норме.
– Можете одеваться, Ксения. Еще несколько вопросов – и я Вас отпущу.
Стянув перчатки, Юра отвернулся и отправился к умывальнику – мыть руки. Двойная дезинфекция, привычка, которую уже не искоренить. С бардаком в голове придется поработать поплотнее.
...Врач …Пациентка …Договор …Один месяц …«Усёк?» ...Свадьба …Нью-Йорк.
Никакого смысла. Это никому не нужно. Ему уж точно совершенно ни к чему. Он же тогда ничего, кроме пустоты и одиночества не чувствовал, списал всё на минутное помутнение рассудка. Вот и сейчас… Ничего вроде не изменилось. Ситуация просто сама по себе сложилась… Скользкая. Да она вообще замуж выходит! У каждого из них своя дорога. Они разойдутся к концу месяца, как в море корабли.
Не приближаться.
У него здесь вполне конкретные задачи.
В конце концов, это не профессионально.
Выбросить из головы весь мусор.
И выполнить свою работу!
Да. Работу… Устроившись в своем кресле, Юра открыл программу. Предварительный диагноз с опорой на данные от Федотова он поставит, но надо отправить девушку в город на дополнительное обследование, здесь нет нужной аппаратуры. Ксения, меж тем, оделась, тихо подошла и еще тише приземлилась на стул, уставившись на врача.
– Ксения, – помедлив, начал тот, – В целом, в течение дня Вы чувствуете себя бодро?
– Ммммм.., – она задумалась на мгновение, – Ну… Если честно, бывает, будто упадок сил какой-то… Последнее время энергия куда-то словно утекает.
Врач кивнул.
– Проблемы с циклом наблюдаются?
Если бы Юра смотрел на пациентку, а не в монитор, он бы заметил, как порозовели ее щеки. Девушка молчала.
– Ксения, думайте о том, что через месяц Вы меня тут не увидите. Все Ваши тайны улетят со мной в Нью-Йорк. Папе мы не скажем, – снисходительно добавил он зачем-то. – Я думаю, что успею что-то сделать, но мне нужно видеть всю картину.
«Он что, уезжает из страны? Господи, спасибо!»
– Нерегулярный последние месяцы, – пробормотала она, разглядывая свои сандалии.
– Кишечные расстройства?
– Нет, нет, ничего такого…
– Ясно. Что ж… Я думаю, что на сегодня достаточно. Завтра будьте готовы ехать в город на УЗИ. Я Вас запишу. Возможно, проведут еще одну процедуру. Бояться не надо. Бояться надо здоровье и жизнь свою угробить.
Ксюша промолчала. Видно было, её так и подмывает задать уточняющие вопросы, но страх не дает этого сделать.
– В целом, всё не так уж и плохо, Ксения. Но не идеально. Есть, с чем поработать, этим и займемся. Не волнуйтесь, если будете меня слушаться, то есть шанс прожить долго и даже счастливо.., – он вновь уткнулся в свой монитор, намекая, что разговор окончен, – Больше не задерживаю.
Но девушка не торопилась, высиживала. Спустя полминуты она всё же решилась на свой вопрос.
– Юрий Сергеевич…
– Юра, – на автомате поправил врач, заполняя карту пациентки, – Но если Вам так удобнее, хорошо, побуду Юрием Сергеевичем какое-то время.
«Кстати, если она приемная дочь, каковы её отчество и фамилия?»
– Да. Извините. Мы с Вами нигде не могли пересекаться раньше? Ваше лицо почему-то кажется мне знакомым…
«Ну давай… Выдай себя! Хоть что-то…»
«Ооооо… Смелая и решительная?»
Он перевел на неё взгляд, нахмурив брови, внимательно вглядываясь в лицо.
– Нет, Ксения, не думаю. Я живу на работе. Я бы запомнил, память на лица у меня неплохая.
Это провал. Полный. Ему память отшибло! Действительно! Это ж как надо было напиться!?
– Значит, это был Ваш брат-близнец.., – процедила девушка сквозь зубы.
– Что, простите? Нет, брата-близнеца у меня нет.., – улыбнулся Юра. – «Вот! Это твоя улыбка!!! Ты так же тогда улыбался!!!», – В мире много похожих людей, Ксения.
«Это был ты! Ты даже пахнешь так же!»
– Лучше назовите мне Вашу фамилию и отчество, мне надо карту заполнить.., – врач перевел на Ксюшу свой ясный, невинный взгляд.
«Что? Тему переводишь?»
– Завгородняя. Ксения Борисовна.
Комментарий к Глава 2 // Папе мы не скажем В тексте:
JPLND
– The End (просто представьте их под эту песню ❤️ И запомните 🙌🏼 Пусть это будет эдакий саундтрек к «Наваждению»)
https://music.youtube.com/watch?v=GzKNMFJjtE8&list=RDAMVMGzKNMFJjtE8
Вы мне дали такую отдачу под первой главой, что сомнений не осталось!)) Спасибо вам, дорогие мои!
Да, я специально это делаю. Специально вплетаю маленькие кусочки, предложения из других работ в текст. Так я создаю связи между работами, создаю единый мир, передаю здесь настроение, ярко выраженное в другом тексте :)
====== Глава 3 // Ни в чем не уверена ======
19:30 От кого: Неизвестный номер: Ксения, на УЗИ Вас ждут завтра в 11 утра по адресу: улица Солянка, дом 12, строение 1. Строго натощак.
Сохранить контакт как: «Склеротик».
19:35 Кому: Склеротик: У меня завтра дела в это время.
19:37 От кого: Склеротик: Если есть возможность, перенесите. Если нет, я Вас перезапишу. Сообщите.
«Подождешь»
20:20 Кому: Юлька: Юлька, ты где? Приходи ко мне, как освободишься!
20:25 От кого: Юлька: Слышь, подруга, я, вообще-то, впахиваю в поте лица! Через часок. Чего стряслось?
20:27 Кому: Юлька: Нужно поговорить! Приходи, как сможешь. Я сегодня тут.
20:33 От кого: Юлька: А чего не с ненаглядным своим?
20:35 Кому: Юлька: У него сегодня дела там какие-то.
В этом отеле Ксюше в результате удалось-таки со многими наладить контакт, но по-настоящему подружилась она только с рыжеволосой горничной Юлей Комиссаровой. Та каким-то непостижимым образом умудрилась разглядеть в девушке не не знающую забот дочь владельца отеля, не мешок с деньгами, а человека со своей болью и своими проблемами. И набралась храбрости сделать шаг навстречу, очень рискуя огрести. Где Ксюша и где Юля? Они стали близки.
Ксюша помнит, как тогда, месяцев пять назад это было, за полночь вернулась в отель, не доехав со своим парнем до очередного клуба. По дороге они поругались фактически на пустом месте, девушка выскочила из машины на светофоре и прежде, чем Ваня успел сориентироваться, смешалась с толпой в пешеходном переходе. Оказалось – это метро. Станция «Сухаревская». Она в метро последний раз и не помнит, когда была… В глубоком детстве, с мамой.
Простые, обычные люди… То, что ей было в тот момент необходимо, чтобы почувствовать себя ближе к земле, почувствовать живым человеком. В клубы с Ванькой и его друзьями она ездила, чтобы забить в душе это все чаще накатывающее ощущение пустоты, пытаясь заполнить её движем вокруг себя. Это не работало. Так оно не работало. Все вокруг казались ей какими-то искусственными, прячущими лица за масками, и никто, никто не торопился их снимать, являя миру свое настоящее «я». Она им подражала, натягивая фирменную улыбку, громко смеясь и источая легкость. Казалось, «другой» ее в этой тусовке богатых мажоров и не примут. Приятная глазу сторона медали. Чистенькая, блестящая, лоснящаяся.
Показать миру живущих на душе кошек и полюбоваться на чужих можно в метро. Здесь тебе предъявят свои истинные эмоции во всем их великолепии. Усталость, печаль, озадаченность, искреннюю радость, любовь, злость, раздражение и много чего еще настоящего, того, что живет за искусственными улыбками. А смысл прятаться, если все равно никому до тебя дела нет? Каждый в этой толпе – наедине с собой. Она впитывала чужие чувства и показывала свои.
До отеля девушка добиралась уже с конечной станции, проведя в человеческом муравейнике почти два часа, наматывая круги по кольцевой: вышла на улицу в каком-то спальном районе, вроде, в «Медведково», и вызвала такси. По дороге размышляла, снизойти ли до того, чтобы все же принять одиннадцатый звонок от Ваньки, или обойдется. «Обойдется», – решила Ксюша и отключила телефон. В смысл его сообщений даже вникать не хотелось. Она в очередной раз чувствовала себя не понятой им. Судя по написанному, он даже труда себе не давал попытаться понять. Как давно всё это у них началось? Прошла «живущая три года» любовь? Или это тот самый пресловутый кризис накрыл, и есть еще шанс, что всё изменится? У неё не было ответов.
Доехав, наконец, до «дома», Ксения села в кресло на веранде, сгорбилась в три погибели, обхватила себя руками, уронила голову и замерла. Вокруг, как ни странно, ни души, благословенная тишина. После того, как она побывала в мире простых людей, полюбовалась на бездомных, да и просто на самых обычных, замотанных пассажиров подземки, в свой шикарный люкс не хотелось. Она это богатство ничем не заслужила.
Внезапно над головой раздался чей-то встревоженный голос:
– Эй, Вы чего? У Вас всё в порядке? Вам помочь?
От неожиданности Ксюша вздрогнула. Стафф предпочитал без лишней надобности с ней не связываться – от греха подальше.
«Ну кому тут еще не спится?»
Подняв голову, она обнаружила перед собой рыжую горничную. Ту, которая громче всех смеется в коридорах.
– Всё хорошо. Спасибо.
– Точно? Может, Вам водички принести? Я пулей…
Взгляд девушки был полон тревоги и сочувствия. Совершенно чужой человек искренне за нее волновался. Это странное, но приятное ощущение оказалось для Ксении в диковинку.
– Всё и правда в порядке, Юля, – прошептала Ксюша, искоса взглянув на прикрепленный к форме горничной бейдж. Как бы не отпугнуть её грубостью, язвительностью или высокомерием.., – просто устала.
– Так давайте, может, я Вас до номера провожу? А то на Вас, если по честноку, лица нет, – Юлия упрямо выстаивала рядом, озадаченно разглядывая дочь владельца отеля.
– Нет, спасибо, я еще побуду здесь… Если хотите, можете составить кампанию, – произнесла девушка неожиданно для себя самой. Она не знала, на что рассчитывала. Наверное, ожидала услышать нечто вроде: «Ой, нет, я пойду, завтра рано вставать». Да, наверняка что-то такое сейчас и скажет, а после растворится в ночи.
Но горничная вдруг плюхнулась в соседнее кресло, и, скопировав Ксюшину позу, прошептала тоном, сообщающем собеседнице о том, что готова слушать:
– Что, парень бросил?
Ксения опешила: это было, мягко говоря, бесцеремонно. И в то же время довольно интимно. В самое яблочко горничная не попала, но состояние уловила верно. Вдруг остро захотелось позволить себе эту непозволительную в ее жизни роскошь – откровенность. Может, на завтра об этом будет весь отель трещать, ну и пусть. Вот и проверит человека заодно…
– Поругались… Он считает меня глупой.
– Вот козлина! – в сердцах воскликнула Юля, – То есть, я не то хотела сказать.., – добавила испуганно.
«Точно… Козлина и есть»
Преступная мысль, которую она от себя отгоняла, зная, что ни у кого не найдет поддержки, полагая, что это всего лишь злость в ней говорит, думая, а вдруг он прав?
И Ксюша тихонько засмеялась, ощущая, как приходит облегчение. Ну козлина же! Ей не кажется! Реакция Юли была бесценна: сначала у той вытянулось лицо, потом она испустила вздох облегчения, а под конец заключила:
– Я всегда знала, что Вы – нормальная! Всем говорила!
«Значит, тут все думают, что я «с приветом»…»
– Надо бы это отпраздновать, – заключила Ксения, успокоившись. – Мою адекватность. Жаль, бар уже закрыт…
– Так это… У меня в номере вино есть. Могу принести! Или, если хотите, ко мне можно пойти.., – рыжая замерла с приоткрытым ртом в ожидании ответа. Да, она, штурмуя эту крепость, шла буквально напролом.
С самыми искренними намерениями – в глазах читалось.
Прямая как далекий горизонт, бойкая, «живая» девочка. Горничная. Обычный человек, такая же, как и те люди в метро. Ксюшины глаза тут же вспыхнули огнем:
– Всегда хотела посмотреть, как живут папины сотрудники! Только у Вас же завтра рабочий день…
– А вот и не угадали, – заулыбалась та, – законный выходной!
– Тогда пошли! И – может на «ты»?
Если вечером того дня Ксения чувствовала себя самой не понятой, и потому самой несчастной в мире девушкой, то к утру следующего – самой счастливой. Они до рассвета просидели, опустошив две бутылки красного полусладкого из Юлиных запасов и рассказывая друг другу о жизни. А потом завалились спать прямо там: Рыжая не пустила дочь владельца отеля идти по темени до люкса «в таком состоянии».
Прекрасная, в общем, была ночь! А вот день лучше и не вспоминать. Обе продрыхли до полудня, Ксюша кое-как привела себя в порядок, от сердца поблагодарила новоиспеченную подругу за «классный вечер» и пригласила заглядывать в гости, а затем отправилась к себе – потребность в горячей ванне с пеной брала свое. Выйти она успела только из домика для персонала. Выйти и, не дойдя до основного здания, наткнуться на людей в форме. С ищейкой. На сидящего в плетеном кресле с прикрытыми глазами и держащегося за сердце отца. На суетящихся рядом медиков. На Ваню, стоящего к ней спиной и дающего одному из полицейских какие-то показания.
До уха долетело:
– Последний раз – вчера вечером, в районе девяти…
Тот, сосредоточенно кивая, заполнял какие-то бумаги.
Вздернув нос, полностью игнорируя Ванино присутствие, Ксения обошла своего молодого человека стороной и направилась прямиком к папе: его вид пугал.
– А что здесь происходит? – протянула девушка, ошарашенно оглядываясь по сторонам. – У нас что, кого-то убили?
Вздрогнув, отец приоткрыл один глаз, затем второй и уставился на дочь.
– Живая.., – пробормотал он еле слышно.
А через минуту уже орал на всю веранду и прилегающие территории:
– Ты что, в могилу меня решила свести раньше времени!? Ты время видела!? Где тебя носило, дочь!?!? Скажи на милость!!!
Оказывается, «убили» Ксюшу. Про телефон-то отключенный она так и не вспомнила, и её тут за ночь и полдня чуть ли не похоронить успели…
Ваня тут же повернул голову на крик: стремглав бросившись к девушке, он попытался загрести её в охапку, но та, недовольно дёрнув плечом, отстранилась. Извинений за хамское поведение она пока не слышала. Посмотрела на него холодно и потребовала объяснить, какого хрена тут вообще происходит: интуиция подсказывала ей, что весь этот кипеш поднял вовсе не отец, привыкший, что дочь раньше 11 утра к завтраку не спускается…
Да, так оно всё и было. Выяснилось, что Ванька звонил ей весь вечер и полночи. Ему, по его словам, не давало покоя осознание того факта, что его девушка оказалась в городе одна. «Конечно, меня ж там съели бы!», – думала она язвительно, пытаясь набраться терпения и выслушать этого человека прежде, чем всё-таки треснет его чем-нибудь по голове. Рано утром парень отправился прямиком в отель – убедиться, что Ксения на месте. И не нашел. Поднял на уши отца, тот отловил управляющую и потребовал открыть люкс. Следов недавнего присутствия в нем Ксюши обнаружено не было…
– А что я мог подумать? – закипал он под её испепеляющим взглядом, – Ты трубу не брала, потом абонент вообще стал не абонент, утром дома тебя нет, стафф говорит, что тебя не видели! Ты не представляешь, как мы с Львом Глебовичем переволновались!
«Волновались…»
Все-таки есть люди, которые о ней волнуются… Ксюша умудрялась одновременно чувствовать вину и благодарность.
– Кстати! А где ты была!? – с подозрением в голосе спросил отец, оглядывая её сверху донизу.
– У подруги ночевала, – с вызовом ответила девушка. – Что, нельзя?
– Ну-ну…
Ваня встрял. Лучше бы он молчал, ей Богу. Она ведь уже почти простила ему вчерашнюю ссору за его это волнение.
– У подруги? Откуда у тебя подруги?
В голове мгновенно зашумело, закипело, кровь забурлила, в ней вновь начало подниматься утихающее было негодование. Ксюша медленно подняла на жениха глаза:
«Ах, вот как!? По-твоему, у меня не может быть подруг!?»
– Знаешь, что, дорогой… Думаешь, я никому не могу быть интересна, кроме тебя? Иди ты… Лесом!
– Так! Тише, тише, голубки! Не ссорьтесь! – вмешался папа. Не в его интересах было позволять детям ругаться. А вот что совершенно точно в его интересах – так это их счастливый крепкий союз и его не менее счастливый и не менее крепкий бизнес-союз с Ванькиным отцом. – Дочь, ты не права!
