Текст книги "Наваждение (СИ)"
Автор книги: Drugogomira
сообщить о нарушении
Текущая страница: 15 (всего у книги 39 страниц)
Она кивнула. Говорить расхотелось мгновенно. Зато захотелось слушать – очень внимательно, фиксируя в памяти каждое слово, каждый звук, игру звуков, этот необычный для него бархатный тембр. Хотелось, имея на то полное право, вглядываться в глаза, не отрывать взгляд. Впитывать момент.
– Небольшое вступление. Потрошение подушек, бокс – это прекрасный способ избавиться от негативной энергии, выплеснуть ее во внешний мир. Но, разумеется, этого недостаточно для того, чтобы почувствовать мир с самим собой. Техники медитации помогают научиться успокаивать свой ум и мысли, научиться смотреть внутрь себя. Судя по тому, что я наблюдал эти недели в целом и сегодня в частности, для Вас эта практика будет полезной. Честно говоря, здесь я вижу сплошные плюсы. Она принесет с собой улучшение физического и психического состояния, новую энергию, поможет осознать свою жизнь и взглянуть на нее, на свои истинные цели новым взглядом. Медитация помогает заместить вредные привычки более конструктивными. Обучает концентрации. Добиться этого можно, практикуясь регулярно, хотя бы по 10–15 минут утром или вечером.
Голос убаюкивал. Врач словно специально взял этот тон. Она слушала, склонив голову на бок, не сводя с Юры глаз. Как послушная ученица.
– Многие предпочитают стелить коврик и выполнять практику лежа, но классический вариант все же один – сидя в позе лотоса с непременно прямой спиной, – продолжал вкрадчиво врач, – «С разбега» в медитацию не входят: если Вы ворветесь сюда взвинченная и тут же броситесь на пол медитировать, у Вас ничего не выйдет. На этот процесс надо настраиваться, постепенно успокаивая ум, чем мы сейчас и занимаемся. Многие включают музыку, но она может отвлекать на себя внимание, лучше тишины там сверху для нас с вами ничего не придумали. Можно подумать о целях, которых Вы бы хотели через неё достичь. В процессе они становятся яснее. Навязанные извне, искусственные, отпадают шелухой, Вы начинаете слышать саму себя. Повторюсь, для этого нужна регулярная практика.
«Саму себя…»
Юра внимательно следил за девушкой, пытаясь оценить степень ее заинтересованности и вовлеченности. Судя по приоткрытому рту и распахнутым ресницам – максимальная. Хорошо!
– Я могу часами читать лекцию на эту тему, годами всё это проверялось на себе – это отличный рабочий инструмент. Но Вы уснете прежде, чем я закончу с вводной частью. Поэтому давайте перейдем к практике, а если Вам будет интересно – я как-нибудь расскажу подробно.
– Я готова, – наконец, подала Ксюша голос. Так тихо и неуверенно, словно боясь чего-то. И это понятно: всегда страшно заглянуть внутрь себя и обнаружить там нечто. Сам он перестал практиковать где-то с год назад: работа и девушка отнимали все время и силы, а потом привычка просто ушла, как уходят все привычки, если смещается фокус. Но много лет назад он вытаскивал себя за шкирку назад в эту жизнь именно таким способом.
– Хорошо. Я покажу Вам две базовые техники для начинающих. Попробуем в процессе от первой плавно перейти ко второй. Ваша задача – слушать и повторять. Помните, что мысли в Вашей голове – это абсолютно нормально. Не пытайтесь их прогонять, наблюдайте за ними, осознавайте их, – безмятежно рассказывал он, наблюдая, как Ксения взволнованно заерзала на месте, устраиваясь удобнее, – Беспокойство во время практики тоже может проявляться – это естественно. Первая техника заключается в наблюдении за дыханием, вторая – за состоянием ума, это практика осознанности. Она направлена на возвращение в настоящий момент, на ощущение здесь и сейчас, помогает отвлечься от мыслей о будущем и прошлом, – разъяснял Юра, выбирая слова попроще, стараясь особо не грузить ей голову, – Начнем. Итак, Ксения. Закройте глаза.
Она покорно повиновалась, прикрывая ресницы и погружаясь в мир его голоса, в мир неизведанного, и потому страшного и вызывающего любопытство одновременно.
…Просто дышите, не пытаясь регулировать дыхание…
.
.
…Вдох и выдох должны осуществляться сами по себе, идти от природы…
.
.
…Наблюдайте за ним, почувствуйте, как поднимается и опускается живот. Концентрация на дыхании помогает освободить ум…
Его голос.
Ее дыхание.
Юра замолк, прикрыв глаза и прислушиваясь.
В тишине этой комнаты было слышно только дыхание. Её дыхание. Сначала беспокойное, частное и рваное, постепенно успокаивающееся, становящееся все более мерным и глубоким. И снова рваным. Думает о чем-то.
Приоткрыл, сквозь ресницы наблюдая за ней… Послушно старается.
…Мысли должны свободно течь в Вашей голове, но если Вы понимаете, что какая-то одна перетягивает одеяло на себя, вновь концентрируйтесь на дыхании…
«Перетягивает…»
Невозможно сосредоточиться на процессе, чувствуя на себе его взгляд. Она изо всех сил пыталась концентрироваться на поступающем в легкие кислороде, но кто-то словно его оттуда выкачивал назад.
… Наблюдайте за возникающими мыслями без какой-либо оценки: необходимо принять их и позволить им уйти…
«Легко сказать…»
.
.
…Постепенно дыхание становится длинным и глубоким. Вдыхайте через нос, делайте паузу, выдыхайте через рот. Чувствуйте, как расслабляются все мышцы, ощущайте движение живота, энергию в теле. Представьте, как она растекается от живота к каждой клеточке тела, к самым кончикам мизинцев, бежит по позвонкам, по венам и сосудам, через шею к затылку; ощутите покалывание, ощутите тепло… Растворяйтесь…
Голос обволакивал, согревал, гипнотизировал. Казался ей ласковым, эфемерным. Она словно падала куда-то.
…Прислушайтесь к внешним звукам, зафиксируйте их и верните внимание к своему телу…
Всё начало куда-то плыть, отдаляться… Лишь бы этот голос звучал… Звучи…
…Сконцентрируйте внимание на запахах: постарайтесь почувствовать, какие предметы окружают вас и как они могут пахнуть…
.
.
…Сфокусируйтесь на теле и его ощущениях: какая у него сейчас температура, холодно ему или тепло, напряжено оно или расслаблено. Если вы чувствуете зажатость в какой-то мышце, необходимо перевести внимание на этот участок тела. Попытайтесь расслабить эту область, попробуйте «дышать» через нее…
И снова тишина окутала комнату. Юра замолк, украдкой разглядывая девушку. В принципе, это всё. Сейчас нужно, чтобы без лишних звуков, лишних отвлекающих факторов она побыла наедине с собой. Судя по несколько отрешенному выражению ее лица, что-то она в себе прямо в этот момент слышит.
Сам прикрыл глаза, сделал глубокий вдох, пытаясь отключить контроль и уйти в себя. Неважно получалось, серединка на половинку, присутствие Ксении отвлекало, будоражило сознание, но хоть что-то. Без постоянной практики так просто не «нырнешь».
Неясно, сколько времени прошло: кое-как, но все же удалось отключиться. Просто в какой-то момент он вдруг нутром почуял: смотрит. Сидит и смотрит на него, не шевелясь.
Юра медленно приоткрыл отяжелевшие веки: неожиданно яркий свет за окном ослепил. Солнечные лучи незаметно прокрались в комнату и пригрели обоих. Ксения была похожа на только что проснувшуюся и щурящуюся на солнце ленивую кошку – и смотрела на него соответствующе. Нега. Шевелиться не хотелось, открывать рот и нарушать тишину совершенно не хотелось, но сказать что-то всё же было необходимо, необходимо было вытряхнуть себя из этого состояния в реальность, разрушить момент: в этом рыхлом молчании он обретал некую двусмысленность, никому не нужную.
– Думаю, на сегодня достаточно, – хрипло пробормотал врач, поднимаясь с пола и разминая затекшие от долгого сидения ноги, – Обязательно попробуйте сами, без всяких отвлекающих факторов вроде посторонних голосов, побудьте действительно наедине с собой. Выйдет в пять раз эффективнее.
– Мне понравилось.., – прошептала она с ноткой растерянности в голосе. По ясному взгляду и умиротворенному выражению лица, расслабленным его мышцам было видно: не обманывает, – Спасибо за урок, Юрий Сергеевич…
«Юра. Обращайтесь»
С Ваней они столкнулись уже в дверях. Врач собирался к себе, она – закрыть за ним дверь. Сначала в поле зрения возник букет и обхватывающая его рука с брендовым пакетом цвета тиффани, болтающимся на сгибе локтя, а затем – и гордо все это добро несущий.
Молчаливая сцена, разыгранная этими тремя в коридоре третьего этажа, была нарушена внезапными матюгами главного инженера, судя по грохоту, свалившегося со стремянки где-то за ближайшим поворотом. Мужчины, пристально изучавшие друг друга, вынуждены были таки отвлечься от этого увлекательного во всех смыслах занятия. Оно и к лучшему, в противном случае неизвестно, чем бы кончились их переглядки. Ванины скулы успели к этому моменту заметно очертиться, намекая, очевидно, на богатство посещавших его эмоций, в глазах – пока – плескалась растерянность. Юра отвечал на его вопрошающий взгляд своим равнодушным и холодным.
Звук упавшего с лестницы человека, а затем и полетевшей вслед за ним стремянки вывели обоих из состояния оцепенения. Врач напрягся мгновенно. Ни на минуту не расслабишься! Кажется, что-то серьезное там, с инженером.
– Они там зачем-то на чердак полезли у Вас, – подал голос Ваня, обескуражено косясь на свою невесту. – Судя по всему, неудачно.
Юра, еще раз окинув ледяным взглядом незваного гостя, выдохнул и, коротко бросив:
– Пойду проверю, – устремился в противоположном от своего номера направлении, оставляя двоих наедине.
– Судя по шароварам и просветленному выражению твоего лица, в секту тебя все-таки записали, – парень криво ухмыльнулся. По выражению его собственного лица было видно: не знает, что и думать.
– Ага.., – растерянно отозвалась Ксюша, прислушиваясь к стенаниям за углом и успокаивающему голосу Юрия Сергеевича, – То есть, конечно нет! Вань, ты чего? Показал мне, как со стрессом справляться с помощью медитации. Я тут с Ритой днем поругалась в хлам…
Ваня выдавил из себя подобие улыбки.
– Медитация? Ну, точно сектант! Я бы на твоем месте все же подальше от него держался. Благо, недолго же еще его здесь терпеть, да? – скривившись, вопрошающе посмотрел он на свою девушку. Та утвердительно качнула головой, силясь улыбнуться в ответ и не отвести куда-нибудь взгляд.
Тихо, так, чтобы, не дай Бог, за углом не услышали, пробормотала:
– Да… Меньше двух недель. Сама считаю дни.
И это – чистая правда. Кристальная! Сил ее больше нет рядом с ним находиться!
– Ладно, малыш, не хочу портить момент, – примирительно промурлыкал Ваня, – Это тебе! Увидел вживую и сразу представил, как восхитительно он будет смотреться на твоем запястье!
Ксюша в изумлении вскинула брови. Tiffany? Просто так, без повода? Последний раз без повода он ее так баловал с год назад. Мгновенно вспомнилась утренняя смс с признанием в любви, на которое она не нашла в себе сил ответить таким же признанием. Укол совести, который девушка ощущала здесь и сейчас, был довольно чувствительным: введенная сыворотка разъедала нутро.
Девушка аккуратно достала из пакета коробочку, открыла. Дыхание перехватило: изумительный по своей красоте, модный браслет в стиле casual, выполненный из желтого золота. Тот самый, на который она когда-то заглядывалась, в его присутствии листая интернет-каталог магазина. Крупные звенья, прогрессивный вид, носить можно, вообще не снимая! Подойдет ей абсолютно подо всё… В жизни стократ лучше, чем на картинке!
Дар речи пропал начисто: она стояла перед своим женихом, вперив взгляд в украшение, не в состоянии заставить себя поднять глаза. Боялась, он там, в них, прочтет лишнее…
– Тебе нравится? – осторожно поинтересовался Ваня, – Это же вроде он? Я ничего не перепутал?
«Не стоило…»
Девушка, сделав над собой усилие, потянулась на цыпочках, обвила шею парня руками:
– Да, это он… Мне очень нравится! Спасибо тебе огромное за эту красоту!
– Ура! Я рад! И кстати, это еще не всё! Помнишь, ты недавно мне рассказывала, что хочешь сменить обстановку? Так вот, пакуй чемодан! Поезд через 3 часа.
– Поезд? – эхом переспросила Ксюша, думая всё еще о чем-то своем. – Куда?
– В культурную столицу! На выходные. Домчимся на «Сапсане». У меня там завтра встреча с инвестором по поводу нашего нового филиала, но это много времени на займет, буквально пару-тройку часов! Погуляем по городу, покатаемся на кораблике по Неве, посмотрим на мосты, заглянем в Эрмитаж. Поехали, ммм?
20:30 От кого: Ксения: Юрий Сергеевич, я уехала на два дня, не планировала, так получилось. Смена обстановки, как Вы и рекомендовали. Отец завтра тоже уезжает, он Вам, наверное, говорил? Так что Вы сможете заниматься своими делами. Еще раз спасибо за урок! Мне и правда стало гораздо легче. Буду пробовать сама. Извините, что так вышло. :(
Юра отложил телефон в сторону и вывел звук в наушниках на фактически предельную громкость. Плевать на барабанные перепонки, слишком назойливые мысли в голове необходимо как-то заткнуть.
С площадки, расположенной на крыше здания, открывался прекрасный вид на территорию отеля. О том, что на крышу существует несколько выходов – «нормальный» и через чердак, – ему рассказал главный инженер, пока врач накладывал мужчине фиксирующую повязку в медкабинете и расспрашивал, зачем он на чердак полез. (Проводку, оказывается, проверить: что-то там потрескивало). Вечерняя иллюминация уже зажглась, по тропинкам прогуливались постояльцы, подъезжали и отъезжали машины. Ксению с маленьким чемоданчиком в сопровождении Ивана он видел тоже. Жених её открыл перед ней переднюю дверь своего Audi, закрыл, бросил чемоданчик в багажник, и спустя минуту они уже выезжали в ворота.
Юра мысли затыкал, а они умудрялись продолжать нашептывать громче самого отвязного, самого буйного рока, они перекрикивали электрогитару, барабаны, синтезатор и голос солиста.
Спасибо хоть, что предупредила в этот раз. Чем заслужил, правда, непонятно – это не в ее правилах, как он уже успел увидеть за время работы здесь.
Еще два дня коту под хвост. Скулы сводило от бессилия. И что там остается-то? Завтра-послезавтра ее тут не будет, значит, у них впереди каких-то жалких 11 дней. Что за это время можно успеть сделать? Значит, в эти 11 дней он обойдется без выходных. Значит, попробует всё успеть сейчас.
20:41: Кому: Серега: Завтра вечером свободен?
20:42 Кому: Ксения: Рад, что Вам полегчало. Пишите, звоните по любым вопросам. Хорошего отдыха!
И вот что она? Смена обстановки – это хорошо, это прекрасно, но к чему это все приведет, если меняет она её в компании жениха, в отношении которого столько сомнений испытывает? Это же слепому понятно – мечется! С подругой бы меняла, с отцом! Или одна, на худой конец!
А Иван этот, видать, почувствовал угрозу – всполошился. Цветы, подарки, украл её у него, два дня отнял.
Юре был знаком такой тип людей. Манипуляторы. Держат свою «половину» на поводке, «на таком поводке, что нельзя дышать, невозможно дышать». Делают шаг навстречу, пускают пыль в глаза, совершая красивые поступки, поражая размахом души. «Половина» расслабляется, верит, что все у них хорошо, всё в ажуре, что вот она – любовь во всем её великолепии. Потом малейший косяк с ее стороны, одно неверно выбранное слово, «не такой» взгляд – и он отдаляется, два шага назад. Она не понимает, в чем вина, но манипулятор ясно демонстрирует свою страшную обиду. «Половина» оправдывает его раз за разом, ну ведь всё же хорошо было, был же принц! Если чувства сильны, а они не могут быть слабы на таких-то эмоциональных качелях, изо всех сил пытается загладить «вину» эту, вернуть отношения на этап безоблачного счастья. Он «оттаивает», на короткий период в паре вновь воцаряется «мир да любовь», «принц» вновь выводит из стойла своего белого коня. Но чуть ветерку подуть – и вот опять два шага назад. Эпизодов подавления становится больше и больше, безоблачных моментов все меньше и меньше, а потом они и вовсе прекращаются. Воспитывает половину свою. Ломает ее. Она даже не замечает тактику, не отдает себе отчет, что и как происходит. Итог закономерен: манипулятор продавливает свою жертву настолько, что теперь может вить из нее веревки, творить, что в голову взбредет. Вырваться из таких отношений очень сложно.
Юра ясно видел просвет – даже взять ее желание тату сделать, самый настоящий протест против общества, в котором татуировка на теле до сих пор воспринимается в негативном ключе. Готов спорить на что угодно, что Иван выступит против.
Он видел озарение в ее глазах сегодня после урока, он явственно видел азарт, охвативший ее во время спора, желание пойти и сделать эти фото. Он видел в человеке энергию и жизнь! Она способна вырваться!
Способна, но теперь что? Все пойдет по одному месту после очередного эффектного представления её женишка? Как дальше действовать, что делать? Всё же наощупь, буквально по минному полю вслепую! Она же молчит, как партизанка, не делится!
В наушниках – до табуна мурашек по коже:
Tell me what you need. Throwing signs I can not read
Something’s wrong. How can we move on?
You’re not a heart breaker, But you’re making my world break
You are world shaker.
You gotta dig deep, ‘Cause your mind just screams
And I can’t sleep, Cannot sleep
Open your mouth, I can’t read your mind
Speak to me, give me a sign
Won’t you just, won’t you just
Open your mouth, I can’t read your mind*
«Слишком много ты о ней думаешь, слишком близко все это к сердцу принимаешь. Нельзя так…»
А вот, видимо, кто-то считает иначе, кто-то умный сверху решил – можно! Не только можно, но и нужно! За несколько недель до отъезда обязательно нужно устроить врачу волнение на его спокойном море, поднять бурю в его пустыне, превратить легкий бриз в штормовые ветра, в торнадо, в смерч, в вихрь! Осветить его темноту зарницами, грозовыми всполохами, сотрясти его тишину такими раскатами грома, чтобы все возводимые годами стены затряслись и посыпались. Вытрясти из него всю душу, вывернуть нутро наизнанку, выпотрошить подчистую, взорвать голову. И после – предъявить ему на красивом блюдечке давным давно забытые чувства: «На!»
Прошло две недели, две недели до самолета, какого черта? Во что он влип?
Необходимо как-то сопротивляться! Как хочешь… Борись!
20:47: От кого: Серега: Для тебя всегда свободен, дружище! Случилось чего?
20:50: Кому: Серега: Поговорить надо.
20:52: От кого: Серега: Что-то серьезное?
20:55: Кому: Серега: Сложно сказать, похоже. Ну и потом – до отъезда мы с тобой больше, скорее всего, не увидимся. Так что давай тогда завтра часов в 20. На моей кухне, как всегда.
Комментарий к Глава 15 // Веди *Скажи мне, что тебе нужно! Я не могу считать знаки, что ты подаешь.
Что-то не так. Как мы можем двигаться дальше?
Ты не разбиваешь сердца, но превращаешь в щепки мой мир.
Ты сотрясаешь [мой] мир.
Тебе нужно копнуть глубоко. Ведь твой разум просто кричит.
И мне не уснуть.
Открой рот, я не могу прочесть, что у тебя на уме.
Заговори, дай знак!
Не могла бы ты просто открыть рот и рассказать?
Я не могу читать твои мысли!
Доброжелатели, узнав, что я переживаю за лайки, устроили аттракцион: ставят лайк и в течение десяти минут снимают. И так несколько дней кряду. Ну, во-первых, не сомневайтесь, я почти наверняка знаю, кто это делает, а во-вторых, успокойтесь уже: на вас мне глубоко пофиг. Я просто пишу. Если вы надеялись, что моя радость от лайков будет сменяться расстройством от их исчезновения, спешу огорчить: в отличие от статистики фикбука, который реагирует на каждый «тык» по кнопочке, поднимая работу в общем рейтинге, даже если этот «тык» был потом снят, я их не видела: не живу на фикбуке, обновляю профиль нечасто. Для меня в эти дни ничего не менялось: я как видела 81, так и продолжила их видеть. Лишь вкладка «Новости» сообщала мне об этих мифических лайках, а глаза – о том, что они были сняты.
Кстати, спасибо вам за рейтинг: работа благодаря вашим манипуляциям поднялась выше в топе, чем реально находилась бы 😂 Угомонитесь, только карму себе портите. Удачи.
Остальным Love & Peace! ❤️✌🏻
====== Глава 16 // «Вы мне жизнь испортили» ======
17 июля
Лев смотал удочки. В буквальном смысле. И предупредить врача об этом решил в 4 часа утра – другого-то времени нет!
– Алё! Юрец! Спишь? … А чё так? …Короче, забыл сказать: я уматываю на два дня на рыбалку, дочь тоже упорхала с муженьком своим, так что, выходит, ты свободен. … Не слышу радости! …А, спишь? … Хочешь совет? Вставай, всю жизнь проспишь! …Завтра к вечеру вернусь. Бывай!
На этом конце трубки в ответ на бодрые возгласы Федотова раздавалось, преимущественно, мычание. «Нотариус…», – подумал непроснувшийся мозг прежде, чем вновь отключиться.
Впервые за рулем врач не чувствовал расслабления. Он выехал из отеля ближе к полудню, проклиная себя за то, что позволил себе лишние часы сна вместо того, чтобы пользоваться нежданно-нагаданно свалившимися на него выходными, аж двумя. Список дел просто не помещался в голове! Необходимо назначить встречи с потенциальными квартиросъемщиками, съездить на техобслуживание, привести в порядок автомобиль и выставить его на продажу; убедиться, что все долги закрыты, а коммунальные платежи, налоги и штрафы оплачены, что он ничего не должен этому государству – мягко говоря, неприятно будет, если его не выпустят в светлое будущее за штраф годовой давности. Заглянуть к стоматологу, чтобы в случае чего не пришлось платить бешенные деньги за их услуги в Штатах. Собрать все необходимые документы, свидетельство о рождении, диплом о высшем образовании, трудовой договор с новой компанией; врачебную лицензию; найти военный билет и паспорт сделанных прививок; приготовить российский паспорт и загранпаспорт, медстраховку. Виза, к счастью, уже получена – одной головной болью меньше. Добыть справку о несудимости. Поставить апостиль на свидетельства о рождении, на дипломы об образовании. Документы перевести и нотариально заверить!
Собрать несколько коробок вещей, которые отправятся в Штаты вслед за ним – к счастью, с организацией переезда работодатель помогал. Что делать с остальным «имуществом», Юра не имел понятия. Выбросить? Вещи хорошие, жаль. Подарить? Кому? Некому. Отправить на склад на хранение? Если он не вернется в Россию, будет платить за услугу впустую. Отдать в благотворительную организацию? Это мысль.
Собрать аптечку, чтобы хватило на первое время: а ведь он даже не изучал список разрешенных к ввозу в США препаратов. Не забыть переходники для зарядок!
И еще кучу всего – по мелочи.
Голова шла кругом… Всем этим Юра планировал не спеша заниматься в свободный от работы месяц. Но на голову свалился Лев с предложением, отказаться от которого врач оказался не в силах. Если бы он знал, чем это для него обернется, не согласился бы за все деньги мира!
Ксения… При мысли о ней по-прежнему накрывает – настолько не вовремя, насколько это вообще может быть возможно по закону подлости! Нужно выбираться из этой медленно поглощающей его эмоциональной трясины. Нужно попытаться переключить внимание, любым допустимым способом!
«Думай о делах!»
Как провернуть всё это за два дня?
«Никак…»
Встретиться с Серегой, сделать пару фото на память, пообщаться и, видимо, попрощаться… Вряд ли они еще раз успеют повидаться… Наверное, всё же выговориться, ведь другого шанса уже не представится. Единственный человек, которому Юра мог довериться, обещал к 20 часам быть на его кухне как штык.
Выговориться… О чем он будет говорить?
Юра шумно, с силой втянул носом воздух. Неверно поставленный вопрос. Поставленный верно – о ком?
Вид, открывавшийся с балкона люкса отеля Four Seasons, расположенного в каких-то трехстах метрах от Дворцовой площади, завораживал. Ксюша, укутавшись в легчайшее белоснежное одеяло, прикрыв глаза, вдыхала питерский воздух, прислушивалась к гомону пробудившегося города.
Это утро настроением особо не отличалось от череды ее последних утр, несмотря на новую обстановку и запахи вокруг, на захватывающий дух вид улицы сверху; несмотря на уютную, нежную ночь, на присутствие рядом любимого человека… Ну как любимого? Ну как присутствие?
Из ванной доносился плеск воды: Ваня собирался на свою встречу. Всю дорогу до Санкт-Петербурга он взахлеб рассказывал девушке о том, какие перспективы замаячат перед его компанией после открытия филиала в Питере. Его глаза полыхали огнем, парень жестикулировал настолько возбужденно, что Ксении казалось, не ровен час, и со столика на пол отправится какая-нибудь бутылка или стакан. Всю ночь ворочался сбоку на бок, а утром подскочил ни свет ни заря без всякого будильника.
Несмотря на внешнее спокойствие, напряжение, с каждой минутой растущее в нем, ощущалось с другого конца этого чересчур шикарного люкса.
– Малыш, всё это займет часа 2-3, не больше! Ты не успеешь соскучиться! – внезапно раздалось за спиной.
Парень, наконец, вышел из душа, подкрался бесшумно сзади, и, обняв ее, укутанную в одеяло, покрыл поцелуями подставленную шею. Пытаясь насладиться моментом, Ксюша прикрыла глаза, плавно повела головой. «Слишком хорошо, чтобы быть правдой», – промелькнула в мозгу трусливая мысль.
Он из кожи вон лезет последние сутки. И это разрывает ей нутро. Невозможно. Невозможно. Невозможно!
Невозможно дышать спокойно, сохранять безмятежный вид, всем своим видом изображать довольство, когда смятение буквально съедает тебя изнутри. Почему в нем вдруг проснулось это острое желание ее баловать и так откровенно любить? Почему это происходит именно в тот момент, когда сама она находится в полном раздрае, когда чувствует абсолютную неуверенность в своем будущем? Когда вновь ощущает бегущую по венам тонкой струйкой энергию жизни, её пульс. А он словно видит её насквозь, словно пытается склонить чашу весов в свою пользу, словно интуитивно чувствует, что сейчас нужно делать. На одной чаше весов – её призрачные сомнения, а на другой – снова, опять – его железные аргументы…
Он всегда так делал, все эти три года. Работало безотказно.
– У меня самая сексуальная на свете жена, – бормочет Ваня ей в шею, и она чувствует улыбку на его губах. – Хотел бы я сейчас стянуть с тебя это одеяло… Но тогда опоздаю…
«Еще не жена…»
Сердце живое, оно ропщет, бьется так часто, словно хочет пробить грудную клетку и вырваться на свободу. Что за чертовщина происходит? Он сводит ее с ума!
– Мы не успеем вместе позавтракать? – голос такой хриплый и чужой, что Ксюша его не узнает. Внутренности будто кто-то на кулак наматывает, под ложечкой сосет, в животе неприятное, щекочущее, сдавливающее. Очень, очень хочется съесть слона… Есть, есть! Стать такой толстой, чтобы гребаное платье треснуло на ней, чтобы он сам передумал на ней жениться, такой «сексуальной»! Пожалуйста, пусть он сам ее бросит, у нее нет на этот шаг никаких сил… Он отнимает их все.
– Боюсь, что нет. Но зато пообедаем и поужинаем мы точно вместе, Ксю. И завтрашний день полностью наш!
Ноги слабеют.
«Пожалуйста, прекрати это!»
Словно считывая ее внутренний протест, Ваня разжимает объятия, напоследок целуя ее в висок, и, бросая в воздух что-то о том, что ему пора, возвращается в комнату, к столу, где с ночи оставлен подготовленный в московском офисе пакет документов. Ксюша следит за ним неотрывно, прислонившись к перилам, – за каждым суетливым движением, за немного нервозным выражением его лица, за мимикой, процессом выбора рубашки.
Вот она – её будущая жизнь.
Муж.
.
.
.
Дверь хлопает, и девушка остается одна. В наступившей тишине каждая мысль в ее голове звучит набатом, они перекрикивают друг друга, кидаются друг на друга, такие противоположные по своему содержанию, вопят.
Стенка на стенку.
Поверх этого гомона внутренних голосов в готовой треснуть голове вдруг звучит успокаивающий, бархатный, Юрин.
«Медитация – это улучшение физического и психического состояния, новая энергия, осознание своей жизни и новый взгляд на неё, на свои истинные цели. Цели… становятся яснее. Навязанные извне, искусственные, отпадают шелухой, Вы начинаете слышать саму себя… Направлена на ощущение здесь и сейчас, помогает отвлечься от мыслей о будущем и прошлом…»
Он будто её личный спасательный круг в этом разрушающем шторме, даже когда далеко.
Рука сама тянется к телефону: ей срочно нужна его консультация, нужно выговориться. Палец тапает по иконке «Вызовы». Нет. По иконке «Сообщения». Взгляд стремительно скользит по списку собеседников и не находит нужного имени. Всё верно, ведь она же сама накануне всю их переписку в мусорную корзину отправила… Не страшно: можно и новую создать…
«У человека выходной, он наверняка в огне…»
Ксюша обессиленно опускается на пол, пытаясь успокоить дыхание, обуздать закипающий разум. Есть по-прежнему хочется невыносимо, но война в ее голове невыносимее стократ. Закрывая глаза, она надеется на какое-то чудо, на то, что обещанная ясность придет к ней в момент, когда она их откроет.
«Вы начинаете слышать саму себя. Повторюсь, для этого нужна регулярная практика».
Перенасыщенный делами день, пронесшийся как одно мгновение. В квартире полный бардак: вещи везде – на полу, на поверхностях, на кровати, на диване, в кресле. Что-то отправляется в заполняющиеся коробки, что-то в чемоданы, что-то – в огромные сумки из «Икеи» – это врач готов отдать. Вот уже пять минут в его руках – величиной приблизительно с полторы мужские ладони коричневый плюшевый медведь, и взрослый, очерствевший сердцем мужчина не имеет понятия, что с ним делать, вертит игрушку и так и эдак, одно за одним проверяя все медвежьи боевые ранения, полученные 30 лет назад. Он помнит каждое. Вот здесь и здесь заботливой маминой рукой наложенные швы-ниточки, вот маленькая дырочка за левым ушком, которую никто не заметил, хвост смялся от долгого сидения на плюшевой попе.
Этот медведь – его ровесник. Маленький Юра спал с ним в обнимку в своей колыбели, затем зверь частенько пробовался на главные роли в его детских играх, был ранен там и здесь. А потом смиренно отправился на полку – следить своими черными глазами-пуговками за тем, как хозяин растет, пробует жизнь на вкус, добивается, проигрывает и побеждает, отчаивается и вновь обретает веру, падает на самое дно и встает. Закрывается от мира, ощетинивается и обрастает панцирем, но упрямо идет к своей цели.
Пыльный, слегка потрепанный, со свалявшейся плюшевой «шерстью». От мамы… Избавиться от медведя он тогда так и не смог: слишком теплые воспоминания с ним связаны, память о счастливом детстве и о ней. Медведь мягкий, родной, медведь согревает душу, поднимает в памяти кадры, на которых у него все еще есть семья.
Счастливое время. Самое счастливое в его жизни.
.
.
Звонок в дверь выдергивает в этот мир, и медведь – иногда Юра обнаруживает в себе совершенно лишнюю сентиментальность – все-таки аккуратно усаживается рядом с коробкой, которая полетит в Штаты вслед за врачом. Что-то дорогое сердцу из прежней жизни отправится с ним в новую.
