Текст книги "Магическая постоянная (СИ)"
Автор книги: Ди-Эс
сообщить о нарушении
Текущая страница: 8 (всего у книги 43 страниц)
Неужели Себастиан говорил правду? Направленность магии, её векторы давно никто не вычислял, про это почти забыли – только учёные до сих пор разбирали эту тему, потому что она была важна для изучения теории магии. А когда-то давно вектора магии сравнивали для заключения выгодных браков.
Тем временем Курту на ладонь положили маленький свёрток. В нём, очевидно, тоже было украшение. Хаммел фыркнул, разворачивая ленту.
– Да, мыслим мы, как оказалось, довольно похоже, – подтвердил Блейн, аккуратно откладывая на тумбочку билеты на «Вещих сестричек». Их было, к его удивлению, не два, а пять.
Курт посмотрел на оказавшуюся в его руке брошку. Это были символы небесного свода – полумесяц, звёзды и жёлтый диск солнца, сплетённые между собою тонкими полосками металла. Вряд ли это было серебро или золото, но это было не так важно.
– Оно не магическое, – сказал Блейн, – просто украшение…
– У меня магических и так полным полно, – Курт притянул парня в объятия, зажмуриваясь. – Спасибо. Она очень красивая.
– Одевайся, – прошептал Блейн, чмокнув его в щёку. – Я быстро в душ, и сходим, наконец-то, позавтракать.
В этот раз Курт предпочёл укутаться в лёгкий свитер с высоким горлом, чтобы не подавать повода для насмешек остальным и не смущаться перед Клеменс. Впрочем, это не уберегло его от многозначительных взглядов, когда они спустились в столовую. Здесь были все, даже уже позавтракавшие Себастиан и Эллиотт остались составить компанию. А ещё под столом крутились все три книззла, как обычные невоспитанные кошки.
– Твои зверюги сейчас сожрут нас заживо, – подал голос Адам, всегда немного недолюбливающий книззлов. – Доброе утро.
– Доброе утро, – улыбнулся Курт. – И с Рождеством всех. Подарки должны были положить под ёлку.
Роскошно украшенная зелёная ель стояла в углу гостиной. Множество свёртков, которые ещё с утра лежали под её густыми лапами, теперь исчезли.
– Курт всегда отлично выбирает подарки, – быстро проглотив, ответил Финн, показательно погладив рукава нового свитера. Он был человеком простым и в этом практичным; к одежде всегда относился пренебрежительно, а ведь как публичному человеку ему следовало за этим следить, так что Курт привык дарить Хадсону стильные, не вычурные вещи.
– Это правда, – Клеменс улыбнулась. – Ты уже подарил мне ожерелье, Курт, не стоило…
– Вам нравится этот автор, у меня множество его книг скопилось, это даже подарком трудно считать, – отмахнулся Курт, как бы невзначай поправляя свою новую брошь. – Эллиот, тебе понравились серьги?
– Ты так и напрашиваешься на комплименты, – хохотнул Гилберт. – Они прекрасны, спасибо.
– Ты любишь дарить украшения, – Блейн хмыкнул, разбавляя свой кофе сливками, а потом пододвигая их Курту. Он уже узнал, что Курт такое любил.
– Курт обожает дарить украшения, – поправил Блейна Хантер, на руке которого был браслет из кожи с железной подвеской, тоже наверняка с каким-то полезным заклинанием. – Так что готовься получать побрякушки из года в год.
– Если тебе не нравится – можешь просто отказаться, – обиженно буркнул Курт, отворачиваясь. – Ни один из вас мне ничего не подарил.
– Наши подарки у нас дома, мы же вчера прямо с репетиции сюда, – утешающе ответил Адам. – Я уже послал своего эльфа, он должен вот-вот появиться. Только уж простите, Клеменс, Блейн, для вас ничего не готово.
– Да, конечно, всё в порядке, – отмахнулась Клеменс.
– Будем считать билеты на концерт подарком от вас всех, – кивнул Блейн. – И его вполне достаточно. Я только однажды был на концерте «Сестричек». Ну, то есть до Святочного бала.
– Ты был на нашем концерте раньше? – оживился Курт.
– Давно, ещё на третьем курсе, вы тогда только начинали, и я выпросил отца подарить мне билет.
– О, я помню это, – Клеменс заулыбалась.
– Так что я действительно ваш преданный фанат.
– Ещё бы ты не был, – хмыкнул Пак, откладывая вилку и нож. – Ну, а пока, Курт, я хочу признаться в любви твоим эльфам.
– Ты и так всегда так делаешь, когда напьёшься. Дриззл и без этого знает, что хорошо готовит.
– А что Никки? Он всё ещё ворчит из-за происхождения твоих гостей? – Хантер хмыкнул. – Ты не сможешь наказывать его вечно.
– Он умер вчера, – повседневно ответил Курт, чуть нахмурившись. – Сегодня, точнее. Ночью. Я почувствовал.
– Ох, – Клеменс вздохнула. – Как ужасно.
– Совсем нет. Он был отвратительным. Постоянно брюзжал по поводу порядков и обычаев, как все старые эльфы. А ещё он оскорблял вас. Я жалею только о том, что теперь придётся искать ещё эльфа. Дриззл один не справится, а моей магии вряд ли сейчас хватит на рождение другого.
Блейн глотнул кофе, чтобы смочить пересохшее горло. Он знал, что у чистокровных совсем другое отношение к эльфам, и вроде видел уже проблески подобного у Курта, но всё равно это его удивило. Варежка была для него и мамы не то чтобы как член семьи, но как любимец. Да, Никки был противным и оскорблял Блейна, но Курта ведь совершенно не волновала его смерть. А этот домовик был рядом с ним несколько лет!
– Я давно тебе советовал дать ему одежду и отпустить на все четыре стороны, – сказал Себастиан. – Ну что же, видно, такова его судьба. Если у эльфов вообще есть судьба.
– Давайте не будем о смерти эльфа за едой, – попросил Финн. – Мне сегодня аппарировать к маме, мне нужно набраться сил!
– Хозяин, эльф Кроуфордов ждёт в гостиной с подарками! – доложил появившийся Дриззл, забирая опустевшие тарелки. – Я попросил его подождать, а ведь ломился в столовую, невоспитанный наглец.
– О, а можно попросить твоего метнуться и ко мне за подарками? – Пак выпрямился.
– И ко мне!
– Обожаю время подарков, – улыбнулся Себастиан. – Ругаешь чужой вкус, притворяешься, что тщательно выбирал подарки…
– Бас, – веско уронил Хантер. – Ну не порть ты Рождественское утро.
– Ты же знаешь, что я шучу, – Смайт наклонил голову к плечу. – Вы мои друзья. Я потратил примерно полчаса на то, чтобы купить вам всякую хренотень.
Комментарий к 8
По какой-то причине глава вышла маленькой, прошу меня за это простить :с
Заклинание “Пулментум” ─ ну, ничего, гасящего инсендио, я не нашла, так что пришлось выдумывать самой. От лат. “pulmentum” ─ гасить/тушить.
В любом случае надеюсь, что вам понравится :з
========== 9 ==========
Как Курт предпочитал дарить магические украшения, так и все вокруг предпочитали дарить Курту сладости. Для Блейна это открытие стало шоком.
– Он самодостаточен, может купить себе, что пожелает. А ещё обожает поесть, – объяснил Эллиотт, который подарил Курту шоколадную фигурку вурдалака, присланную знакомыми из Румынии. Вурдалак бегал, скалил острые клыки и был заполнен изнутри вишнёвым ликёром. Курт был в восторге.
– Ты же что-то там рассказывал мне про диеты, – пробормотал Андерсон, разглядывая две коробки каких-то иностранных дорогих конфет, коллекционный свёрток медовых снитчей из Болгарии, выпущенных в честь восхитительного выступления сборной этой страны на последнем чемпионате мира по квиддичу, и какие-то ещё красиво украшенные упаковки.
– Я сижу на диетах. Перед концертами или фотосессиями. В этом мире слишком много сладостей.
Вот так Блейн узнал о ещё одной слабости Курта Хаммела.
После завтрака гости предпочли отправиться по домам. Кому-то надо было поздравлять семьи, кому-то – начинать посещать чистокровные Рождественские вечеринки. Себастиана после изгнания из семьи не пускали в высший свет, но он нагло напрашивался сопровождать Хантера, который, благодаря своему происхождению, был желанным гостем почти в каждом благородном доме в Европе. Кларингтон не сопротивлялся – ему нравилось шокировать общественность. Вот и сейчас, они многозначительно потрясли дорогими межконтинентальными портключами и исчезли в вихре аппарации.
Дом снова затих.
– А у тебя нет никаких планов? – спросил Блейн, пока они возвращались в дом. Антиаппарационный купол окружал весь двор поместья, так что провожать парней они пошли к кромке леса.
– На сегодня я абсолютно свободен, – фыркнул Курт. – Завтра мы отправляемся на фотосессию для журнала и рекламных плакатов. Двадцать седьмого у меня репетиция, двадцать восьмого я уйду вечером на вечеринку, которую организовали для особых фанатов… Ну, а двадцать девятого концерт.
Блейн покачал головой:
– А ты обещал, что проведёшь со мной каникулы.
– Но я буду с тобой большую часть времени, клянусь! – Курт встрепенулся, хватая своего парня за руку. – Я не виноват, просто…
– Всё в порядке, я же дразнюсь, – Блейн улыбнулся. – Если бы ты круглые сутки был дома, я бы не смог учиться. А я ведь обещал маме.
– Кстати об учёбе, пора заняться копированием книг. Думаю, ты можешь мне помочь.
Так что полдня они провели, читая и изучая заклинание копирования книг. Оно было трудное, требовало аккуратного вливания магии и внимательности. Блейн смог его изучить, но пока Курт за полчаса копировал пятьдесят страниц, он мог перенести на чистый пергамент только двадцать.
Они сидели на укромном подоконнике; там было слишком тесно для двоих, но парням это совершенно не мешало – переплетясь ногами под пледом, они обложились книгами, пергаментами, чернильницами и колдовали, изредка обмениваясь фразами. Тишина была уютная, спокойная, и Блейн ни капельки не сожалел о таком времяпрепровождении.
Вечером, перед ужином, Курт попытался научить его и Клеменс ездить верхом. Блейн горел энтузиазмом, но понял, что это немного труднее, чем ему представлялось – пустив лошадь в галоп, он отбил себе всю задницу и чуть не свалился в снег. Клеменс немного боялась ездить самостоятельно, так что Курт водил Анну – кобылу, на которой сидела Клеменс – за узды по поляне. Напоследок Курт вывел из конюшен Орфея, вскочил ему на спину и погнал вдоль кромки леса рысью-иноходью, а потом перешёл в обычный галоп. Снег вздымался из-под копыт, Курт, пригнувшийся к его шее, казалось, сливался с жеребцом в единое целое. Блейн понял, что пялится, не стесняясь – но и не думал прекращать это.
Клеменс аккуратно прикоснулась к его руке, отрывая от зрелища, а потом мягко улыбнулась:
– Курт очень талантливый.
– Курт вообще замечательный, мам, – отозвался Блейн, ярко улыбаясь ей в ответ.
– Полностью согласен с этим, – Курт успел приблизиться к ним двоим, развернул Орфея боком. Тот фыркнул, ударил копытом. – Хочешь, прокачу тебя?
– Без седла? У меня и так всё болит.
– Орфей аккуратно идёт, и мы не будем быстро ехать. Давай, Блейн.
– Я без стремян даже залезть на него не смогу! – рассмеялся Андерсон, не веря, что отказывается прокатиться вместе с Куртом на чудесном, совершенно волшебном жеребце. Но день и так казался переполненным впечатлениями, он боялся, что свалится с лошади.
Курт будто читал его мысли, прищурив глаза.
– Ладно, – парень спешился, похлопал коня по шее. – Я отведу его в конюшню, а потом присоединюсь к вам за ужином.
– Не задерживайся, совсем уже холодно, – попросила Клеменс, целуя Курта в щёку. – Ох, милый, спасибо что пригласил нас.
– Каникулы ещё не закончились, – отмахнулся Курт. – Отблагодарите позже.
Когда они укладывались спать, у Блейна совершенно закрывались глаза. Хаммел хихикал над ним, аккуратно втирая в кожу пахнущий травами лосьон.
– Кстати, почему вы подарили нам пять билетов на концерт?
– Это ряд в вип-ложе, – отозвался Курт. – Их всего четыре в одной, причём они на довольно большом расстоянии. Позовёшь друзей, займёте ряд и избавите себя от общества каких-нибудь богатеньких и знатных детишек – обычно именно им и выкупают вип-места.
– И вечеринка перед концертом тоже для них?
– Ну, а кто ещё может себе это позволить? – Курт, наконец-то, решил забраться в кровать. Он покрутился на подушке, многозначительно ткнулся Блейну лбом в плечо, пока тот не поднял руку, позволяя устроиться у себя на груди, и только тогда затих.
– Хладнокровный, саркастичный и знаменитый Курт Хаммел – сладкоежка и фанат обнимашек, – пробормотал Андерсон, перебирая волосы у Курта на затылке. Только перед сном Курт позволял это делать – в остальные моменты фыркал и отдёргивался, не разрешая портить причёску.
– Я верю, что ты никому не раскроешь этот страшный секрет, – отозвался Курт, целуя его в шею. – Спокойной ночи, милый.
– И тебе сладких снов.
***
Утро встретило Блейна ощущением, что на него кто-то смотрит. Это был, конечно же, Курт, сидевший на кровати, уже свежий и проснувшийся.
– Утро?
– Угу, – рассеяно мурлыкнул Курт. – Помнишь, я обещал тебе, что мы обязательно всё-всё попробуем?
Блейн тут же проснулся. Они не обсуждали больше Рождественскую ночь, просто тихо радовались про себя, что в их отношениях не появилась ненужная неловкость, и наслаждались неким новым уровнем доверия в отношениях.
– Что ты хочешь? – наконец спросил Блейн, приподнимаясь на локтях. – Я открыт для любых предложений.
Он планировал улыбнуться смело и немножко развратно, но вышло как-то криво. Курт, впрочем, только поглядел ему в глаза, чмокнул в губы и неожиданно, откинув одеяло, улёгся у бёдер Блейна, очень-очень близко к его стоящему с утра члену.
Оу, отлично, это было похоже на глупый подростковый сон, и Блейну было не стыдно в этом признаться.
Просыпаясь вместе до этого, они мастерски игнорировали всё, что находится ниже экватора. А сейчас у Курта в глазах блестело любопытство и предвкушение, а Блейн мог только смотреть на него сверху вниз, затаив дыхание.
– У нас всё ещё идёт период, когда я учусь?
– Однозначно, – отозвался Курт, облизнул губы, взялся за пижамные штаны Блейна, а потом замер.
– Что такое?
– Знаешь, – Хаммел покраснел, садясь. – Я, эм, забыл. Давай-ка сначала сходим в душ.
Он выглядел совершенно смущённым тем, что жаркий порыв пришлось сдержать из-за его же собственных мыслей. Блейн лишь хихикнул, тоже сел и потянулся за поцелуем.
– Гигиена – это важно. К тому же мы можем принять душ вместе. Веришь или нет, для меня это тоже считается волнующим опытом. Давай, пойдём.
К тому же ванная у Курта была огромная и напоминала скорее купальни какого-то императора. Блейн бы никогда не отказался от такого удовольствия.
Впрочем, через полчаса Курт толкнул его к стенке, опустился на колени и претворил в жизнь свои первоначальные планы.
Пытаясь восстановить дыхание после оргазма, Блейн смотрел на своего парня, полоскающего рот, и не мог дождаться того времени, когда ему надо будет демонстрировать полученные умения на практике.
***
С фотосессии Курт вернулся совершенно вымотанным. Перед камерами и множеством людей, как он сам говорил, он замыкался и терялся, не мог управляться со своим телом. Позы все становились жёсткими, на лице появлялось высокомерное, скучающее выражение. А это было не то, чего хотели видеть фанаты.
– А я ведь ещё впереди стою, – жаловался Хаммел, лёжа прямо на ковре перед зажжённым камином в одной из гостиных, в которой до этого мирно делал уроки Блейн. Два книззла свернулись тяжёлыми клубочками на животе и ногах Курта, он медленно гладил их длинную шерсть, прикрыв глаза.
– Ты ведь фронтмен, – отозвался Блейн. – Солист.
Хотя это была не совсем правда. В первом мини-альбоме, выпущенным «Сестричками» в девяностом году, была сольная песня Адама, которая, впрочем, не смогла впечатлить слушателей, а ещё Финн исполнил акустическую версию их хита «Это ночь». В первом полноценном альбоме солировал уже Курт, хотя голоса Пака и Себастиана явственно слышались на бэк-вокале, оттеняя высокий голос Хаммела, а в одной из песен у Хантера, Эллиотта и Адама были строки, которые они пели по одиночке. Второй же альбом – нынешний – включал в себя также песню Эллиотта, немного более тяжёлую, чем обычная музыка «Сестричек» (Курт рассказывал, что Гилберт вдохновлялся маггловской группой, на концерт которой они как-то раз попали в Америке), и её же акустическую версию.
– Просто у меня единственного к появлению первого альбома было настоящее музыкальное образование, – проворчал Курт. – И мой голос необычный. А магический мир любит всё необычное.
– Это точно, – Блейн улыбнулся, откладывая эссе по Чарам и тоже сползая на ковёр. – Потому что иначе вы бы не были «Британским прорывом».
– Прекрати цитировать эту газету, – простонал Хаммел, скидывая книззлов и переворачиваясь на живот. Блейн снова рассмеялся.
– Расскажи мне, что это была за фотосессия? Мне придётся ревновать к каждому фанату в школе, который будет вешать их в комнатах? Потому что таких точно будет много.
Курт закатил глаза, но принялся рассказывать. Ему нравилось, что наконец-то рядом был кто-то, кто с удовольствием слушал о его дне.
После ужина они устроили маленький концерт – с помощью магии Дриззла смогли перенести с третьего этажа на второй пианино. Курт играл на нём и пел, а потом Блейн решил похвастаться своими навыками – не только Курт в детстве занимался музыкой. В конце концов, они исковеркали «Магия работает», пытаясь исполнить её на пианино, но зато спели дуэтом. Клеменс была в восторге. Ради неё это всё и затевалось – парни, затерявшиеся в своих делах и друг друге, оставили женщину самостоятельно развлекать саму себя в доме и чувствовали вину.
Двадцать седьмого Курт решил пробежаться по магазинам – и естественно потащил обоих Андерсонов в собой.
– Готов поспорить, в магическом Лондоне вы и были только на Косом переулке, – пробормотал он, пытаясь каким-то особым образом обернуть шарф вокруг шеи. – Но я хочу показать вам настоящие места. И если я захочу купить вам что-то в подарок – ни один из вас не сможет меня остановить!
Блейн и Клеменс переглянулись. Курт мог купить им какую-то дорогую и абсолютно не нужную одежду в одном из модных магических бутиков, так что предстояло быть аккуратными.
Впрочем, эти намерения быстро забылись. Действительно, в магическом Лондоне Блейн бывал только в Косом переулке и на площади, на которой была их квартира. Курт водил их по узкой улочке, заполненной магазинами и ресторанами. Он как-то невнятно произнёс её название, уже полностью занятый разглядыванием вывесок и витрин, так что Блейну оставалось крутить головой по сторонам, стараясь не обращать внимания на взгляды вокруг – улица была полна чистокровных; их можно было отличить от магглорождённых по длинным юбкам, старомодным камзолам на мужчинах и невообразимым фасонам мантий.
– Я уверен, что нас пару раз сфотографировали, – сказал Блейн в одном из магазинов, когда Курт искал себе рубашку без рукавов синего цвета, которая ему зачем-то срочно понадобилась.
– Не мудрено, – фыркнул Курт, скептически разглядывая предложенные продавцом варианты. – Скоро концерт, фанаты взволнованы
– Мам, ты от меня далеко не отходи, – на всякий случай, сказал Блейн. – Не хватало ещё, чтобы ты попалась этим акулам пера.
– Ты думаешь, я не смогу справиться с парочкой журналистов? – оскорбилась Клеменс. Блейн бы обратил на это внимание, если Курт внезапно не увидел брюки, которые «тебе точно подойдут, иди, померь их!». И увы, эти брюки действительно были прекрасны…
На следующий день в «Пророке» напечатали их фото. В статье рассказывалось о Курте Хаммеле, солисте знаменитой британской группы, которая собиралась дать на днях грандиозный концерт, об очаровательном парне Курта Хаммела и о маггловской женщине, которая, как оказалась, была мамой этого самого парня. Журналистка умилялась таким «семейным» выходом в свет, а ещё ниже приводила свой короткий разговор с Клеменс.
«Мы с Куртом знакомы уже давно, но хорошо я узнать его смогла только на праздниках и могу сказать, что это очень милый молодой человек, воспитанный и приятный во всех отношениях. Я рада, что он встречается с моим сыном, ведь они, очевидно, счастливы вместе».
– И когда ты успела? – прошептал Блейн, отдавая газету Курту. Клеменс фыркнула, отворачиваясь.
– Когда ещё удастся попасть в магическую газету? Мне всегда нравилось внимание.
Курт рассмеялся, когда женщина накрутила локон на палец, строя из себя невинную.
– Но почему это в «Пророке»? Крупная ведь газета, и писать о подобном…
– Нас любят. Мы часто занимаем первую страницу, даже если это просто бульварные сплетни, – Курт доедал своего шоколадного вурдалака, которого больше никто не решился попробовать. – Да и не о чем «Пророку» больше писать. От порицания Поттера все уже устали, а занимать общественность всё ещё чем-то надо.
– Ох, не напоминай о тех статьях, – вздохнул Блейн. – Жалко было парнишку.
Большую часть дня парни провели в комнате Курта. Тот подбирал наряд на вечеринку, принципиально отказываясь пользоваться услугами стилиста, а Блейн читал. Книги в библиотеке у Курта были восхитительные, подробно раскрывающие школьные темы и рассказывающие новые.
– Что думаешь? – покрутился на месте Хаммел, полы мантии крутанулись вокруг его ног.
– Снова в восточном стиле? – поднял голову Блейн. – Тебе явно нравится это направление.
– Я надевал мантию, сделанную под ао-дай, на Святочный бал! Целый год назад! К тому же эта абсолютно другая.
Блейн присмотрелся, отложив книгу. Рукава были шире, не было стоячего воротничка и расклёшенных разрезов на ногах. Мантия запахивалась на груди, подвязывалась широким поясом и куда больше напоминала кимоно.
– Не кимоно! – возмутился Курт. Видно, последнюю мысль Блейн сказал вслух. – Такая одежда называется ханьфу. Они совершенно разные.
– И это, конечно же, настоящий шёлк. Не боишься испортить мантию?
– На ткань наложены специальные заклинания. Я подготовился.
Андерсон рассмеялся, встал с кровати, подходя ближе. Мантия была красной, с вышитым чёрно-золотой ниткой узором. Это было всё-таки не полноценное «ханьфу», полы её плотнее облегали ноги, а под низ Курт надел тонкие обтягивающие брюки и туфли на плоской подошве, тоже чем-то напоминающее восточную обувь. Курт протянул руки, поглаживая пальцами вены на предплечьях Блейна; из-за широких рукавов мантии его запястья казались совсем тонкими.
– Всё-таки не слишком ли это эпатажно?
– У меня множество мантий, сделанные под разные национальные костюмы. Я считаю, это очень красиво. Они все такие разные, и я в них тоже разный, а ещё они, несмотря ни на что, выполнены современно и с этой слегка ощутимой британской ноткой, – Курт с улыбкой расправил пояс. – Это как… Связь. Мне это нравится. Я хочу показать это фанатам.
Блейн не смог сдержать ответной улыбки, перехватывая руки Курта и переплетая их пальцы.
– К тому же у меня уже есть сложившийся образ в обществе. И эпатажность – одна из его составляющих, – Хаммел горделиво вздёрнул подбородок, поводя плечами. Блейн рассмеялся, целуя его в выставленную шею.
– Ты будешь самым прекрасным на этом вечере.
– Эх, твои сладкие речи…
***
– Хочешь пойти на вечеринку со мной? – спросил Курт немного позже, проверяя эссе Блейна на грамматические ошибки – с этим у парня были большие проблемы.
– Что?
– Как мой парень. Люди знают, что мы вместе, в газете печатали наши фотографии, вроде все приняли это и ничего против не имеют, поэтому…
– Милый, – Блейн вздохнул, – ты же сам говорил, что там будут богатенькие детки чистокровных. А я не очень люблю их. Ну, кроме тебя, конечно.
Курт фыркнул.
– Не пытайся отвлечь меня комплиментами. Ты очаровательный, воспитанный и весёлый. Ты сможешь там освоиться. И мне будет легче, если ты будешь там.
Андерсон прикусил губу. Ему не очень хотелось идти на вечеринку. Это Курт думал, что всё уже хорошо, а ведь он, на самом деле, никогда не общался со своими фанатами лицом к лицу. Особенно с чистокровными и самоуверенными. А Блейн – да. Он знал, какие они. И ему не хотелось никого зря провоцировать.
– Я уже договорился сегодня встретиться с Тиной и Сэмом, – виновато сказал Блейн, приобнимая Курта за талию. – И у меня нет с собой никакой парадной одежды. Прости.
– Звучит как оправдание, – буркнул тот, откладывая пергамент с пером и утыкаясь носом в шею Блейна. – Но я сделаю вид, что не заметил.
В три Блейн, как и планировал, аппарировал в Косой переулок. В кафе-мороженом Флориана Фортескью его уже ждали друзья.
– Посмотрите на него, весь светится! – засмеялась Тина, подставляя щёку под приветственный поцелуй. – Мы вырвали тебя из любовного гнёздышка?
– У Курта сегодня вечеринка с фанатами, – отмахнулся Блейн, развязывая шарф. – И прежде, чем вы завалите меня отвратительными вопросами, у меня для вас есть подарки.
– Ты же уже присылал нам… – начал Сэм, но осёкся, когда Блейн положил на стол четыре билета с эмблемой «Вещих Сестричек».
– О-о-о, – Тина сгребла билеты, улыбаясь. – Вип-места? Ты начал пользоваться привилегированным положением?
– Но их четыре. Кого ты ещё позовёшь?
– Я не знаю, – вздохнул Блейн, отмахиваясь от поддразниваний Тины. – Мама тоже приглашена, если это никого не смущает, но нам точно не хватает одного человека. Курт дал пять, чтобы мы могли занять весь ряд в ложе и нам никто не мешал.
– Твоя мама крутая, всё будет хорошо, – Тина, давно знакомая с Клеменс, откусила от своего мороженого-ёлочки и задумалась. – Мы можем позвать Бриттани.
– Она отдыхает где-то в Европе с Сантаной, – возразил Сэм. – И ведь даже Уизли не пригласить…
– Почему?
– Ты не слышал? На их отца напали в Министерстве. Поговаривают, это был Сам-Знаешь-Кто, потому что Артур Уизли искал что-то по просьбе Дамблдора.
– А вы-то это откуда узнали? Мне, конечно, писали близнецы, что у них что-то случилось…
Блейн почувствовал себя плохо. Он даже не стал расспрашивать Фреда и Джорджа – погрузился в свои каникулы. Трудно было представить, как они чувствовали себя – Уизли всегда были очень дружной семьёй.
– Мой папа ведь в Аврорате раньше работал, – напомнил Эванс. – Ему старые друзья рассказали.
– И как они?
– Хорошо. Мистера Уизли нашли вовремя, он уже идёт на поправку, – заверила друга Тина. – Расслабься. Ты не обязан был знать. Это вроде как пытались держать в секрете, да, Сэм?
– Что? – поднял голову парень, слизывая пенные усы с губ.
– Ничего, – отмахнулась Коэн-Ченг. – Мы так и не решили, кого звать.
– А можно, – неожиданно замялся Сэм, – я позову Мерседес?
– Мерседес Джонс? Она ведь тебя уже отшила, – нахмурился Блейн. – Даже встречалась с кем-то…
– Они расстались. И я знаю, у неё всё ещё есть что-то ко мне, – решительно кивнул Сэм. – Седес тоже в восторге от «Сестричек». А учитывая, что мы лучшие друзья бойфренда главного солиста, мы наверняка сможем пройти за кулисы. Она будет в восторге.
– Да ты всё продумал, – прищурилась Тина. – Хорошо хоть, хватило совести сразу не просить.
– Я не против, – пожал плечами Блейн. Он знал, как друг страдал по Мерседес – гордая и принципиальная девушка запала ему в сердце. Если этот концерт был шансом на то, что они будут вместе, – почему нет?
– Да я, впрочем, тоже, – Тина вздохнула. – Просто буду весь концерт смотреть на этих двоих и завидовать.
– Я буду твоим кавалером, Тинь! Самым замечательным, – пообещал Блейн, хватая подругу за руку и целуя в ладонь.
– Кому ты врёшь, Блейн Андерсон! Будешь пускать слюни по своему Хаммелу и ни на кого не обращать внимания.
Сэм согласно кивнул, улыбаясь. Блейн отмахнулся от друзей, но внимательнее пригляделся к Тине. Прошло уже почти два года после её расставания с Майком, а она ни с кем больше не встречалась.
– Хватит волноваться за меня, – Тина закатила глаза. – Я тоже хочу, чтобы Сэм и Мерседес наконец-то начали встречаться. Так что пусть зовёт её.
Что же, по сравнению с прошлым годом, когда Тина в штыки воспринимала отношения окружающих и пророчила всем страдания и боль, она явно продвинулась вперёд.
– Вы самые лучшие, – пробормотал Сэм. – Всем мороженого за мой счёт!
– Возьми мне лучше печенья. Вот ещё мороженое я в январе не ел, – фыркнул Блейн, косясь на улицу, на которой снова шёл снег.
– Ты попробуй, какие восхитительные эти ёлочки на вкус, Блейни!
***
С вечеринки Курт вернулся глубокой ночью, охрипший и уставший до такой степени, что вызвал Дриззла, чтобы тот аккуратно повесил мантию в гардеробную – сам парень на это способен не был.
– Как всё прошло?
– Отлично, – отозвался Курт, забираясь на кровать. – Эм, ты можешь применить на мне Очищающее? Я весь потный, но если пойду в душ – засну и утону.
– Я не могу позволить тебе так ужасно умереть, – усмехнулся Блейн, доставая из-под подушки палочку и шепча заклинание. От Экскуро, применённого на всё тело, были весьма неприятные ощущения, так что Курт точно не преувеличивал свою усталость. – Вот и всё. Иди сюда.
Курт застонал, падая на подушки на живот. Блейн перевернулся на бок, кладя руку ему на талию.
– Вы там ещё и выступали?
– Ну, конечно, спели пару песен. Только я же совсем не распевался, так что…
Курт прервался на полуслове, широко зевнув, пряча лицо в подушке. Блейн сам едва сдержал зевок.
– Давай лучше спать. Завтра важный день.
– Большой концерт.
– Точно. Спокойной ночи.
– И тебе.
Блейн, конечно же, уснул не сразу – долго смотрел на Курта, который во сне начал сползать к нему под бок. Правда ли, всё прошло хорошо? Не было никаких проблем? Курт не сорвал нечаянно голос, почему он так хрипел? Но в конце концов, все мысли пришлось отложить на утро – сон сморил и Блейна.
Примерно в то же время Дриззл достал из кармана мантии своего хозяина небольшое письмо. Оно пропиталось злым умыслом, ненавистью – домовики чувствовали подобное, – так что Дриззл, как было приказано ему ещё пару лет назад, отправил конверт в камин, не раскрывая его.
Наверняка хозяина и мастера Блейна опять ругали глупые девчонки. Эх, сколько таких писем Дриззл уже сжёг – не сосчитать.
***
Блейн понятия не имел, как проходит день знаменитостей перед большим концертом. Он примерно представлял себе, что будет много суеты и волнений.
Но началось всё довольно мирно.
Блейн впервые проснулся раньше Курта, отправился в душ, оделся, глянул на часы – они показывали десять утра.
– Курт, – шепнул Андерсон, поглаживая парня по плечу. – Тебе не надо вставать? Куда-то идти? Будешь высыпаться?
Курт перевернулся на бок, с трудом открывая глаза.
– Сколько времени?
– Десять.
– Ох, – он накрыл лицо ладонью. – Надо уже подниматься.
– Надо, – кивнул Блейн, присаживаясь рядом и наклоняясь за утренним поцелуем, ставшим уже традицией. – Какие планы?
– Найти в себе силы и пойти в душ. Позавтракать. Подождать, пока сюда аппарируют остальные и наш стилист. Холли заставила нас воспользоваться его услугами для создания единого образа на концерте, потому что «в прошлый раз вы были как отставшие от цирка акробаты, а не певцы».
– Когда ты сонный пытаешься язвить, это звучит очаровательно, – рассмеялся Блейн. – Значит, ваш менеджер, леди Холлидей…
– Она не леди, она мадам. Её семья не чистокровная, но она перевела своё маггловское наследство в магические деньги и сделала себе имя светской дамы. Как-нибудь надо сводить тебя в её салон.
Курт зевнул, потом сел в кровати, потирая глаза. Волосы его торчали в разные стороны – Блейн протянул руку, приглаживая особенно непослушную прядь.
