Текст книги "Магическая постоянная (СИ)"

Автор книги: Ди-Эс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 27 (всего у книги 43 страниц)

Курт упал на кровать, вздыхая и закрывая глаза.

Ладно, ему надо подумать.

Очевидно, он хочет быть с Блейном и любит его. Но каково это будет, сойдись они снова? При одном только воспоминании об увиденных поцелуях, о Блейне в объятии другого Курта передёргивало от отвращения и обиды. Тот парень, он был красивее его? Лучше целовался? Почему Блейн позволил ему – и себе – это?

Теперь, после всех этих писем, Курт знал ответ. Блейн считал, что Курт забыл о нём. Считал, что Курт хочет всё закончить. Блейну было больно и страшно, он выпил и перестал контролировать себя.

Будь бы в тот вечер меньше алкоголя, меньше дурных мыслей, может, если Курт решил бы заглянуть в Германию пораньше, то всё бы сложилось по-другому.

– Я и сам в этом виноват, – прошептал Курт, зажмуриваясь.

Почему он чувствовал себя уставшим от отношений? Как так случилось, что Блейн, его милый Блейн, начал его утомлять? Почему это произошло?

Курт был одиночкой по натуре своей, и ему нужно было пространство и время наедине с собой. Даже в отношениях. То, что Блейн в начале учился в Хогвартсе, первое турне «Сестричек» и прочие периодические разлуки позволяли Курту вдоволь «отдыхать» и не испытывать дискомфорта. А потом они переехали в Германию, буквально прилипли друг к другу, и начались постоянные ссоры.

Не поэтому ли, инстинктивно понимая, что грядёт, Курт не позволил Блейну жить с ним?

Наверное, это было ненормально. Наверное, обычные люди не испытывают такую острую потребность в соблюдении границ. Потому что отношения, любовь и брак подразумевают постоянную близость, верно?

Значит, это странности Курта во всём виноваты?

Курт почувствовал, как его начинает подташнивать от таких размышлений. Он взял палочку с тумбочки, призвал графин с водой невербальным Акцио.

Графин не перелетел и половины комнаты, взорвавшись и осыпав комнату осколками и брызгами. Курт в панике отбросил палочку.

С его пальцев снова соскальзывали искры.

Да что же это такое?..

***

– Смотри, – хмыкнул Ник, пролистывая газету. – В этот раз в интервью «Сестричек» нет ни единой фразы про ваше расставание. Хотя Гилберт не постеснялся похвастаться свои парнем, и остальные тоже говорили про девушек.

– Это хороший знак, – улыбнулась Хельга, все остальные засмеялись.

Блейн закатил глаза, раздражённо глянул на Джеффа. Тот виновато пожал плечами.

– Ты же знаешь, я не виноват. Они буквально вытянули из меня наш разговор.

– Потому что ты всегда секретничаешь с ним! – возмутился Уэс. – А как же мы? Мы тоже за вас волнуемся!

– Пока что никаких нас нет, – буркнул Блейн.

– «Пока что», – умилённо заворковала Ирма. – Моё сердечко бьётся та-а-ак быстро.

Хельга с улыбкой пихнула её плечом, девчонки захихикали.

– А что писали раньше? – попытался перевести тему Блейн. – Я ведь почти ничего не читал тогда.

– Ну, только один раз Курт обмолвился, что вы расстались, потом стало известно о выторгованном судебном запрете, и вопросы о личной жизни стали хорошо так фильтровать.

– Удивлён, как после такой статьи меня не порвали на кусочки.

– Так Курт тогда соврал, – Ник отложил газету и принялся за еду. – Сказал, что сам настоял на вашем расстоянии. Если бы он рассказал, что ты ему изменил, никакой суд бы не остановил разгневанных фанаток.

– Оу. Вот почему на меня все смотрели с таким сочувствием.

– Ты иногда такой невнимательный, – пожурила друга Ирма. – Как продвигается твой проект по Арифмантике?

– Мы с моей группой не знаем, что делать. Арифмантика такой дурацкий предмет! – всплеснул руками Джефф. – О чём там можно рассказывать? В очередной раз доказывать какую-нибудь формулу?

Блейн улыбнулся, но не позволил друзьям выпутать из него даже малейшие детали проекта. Он поднял глаза, встретился взглядом с Райдером, который дурачился со своей компанией, помахал ему рукой.

Блейн, Райдер и близняшки МакКарти сразу пообещали друг другу, что ничего не будут рассказывать даже профессору, пока хоть немного не продвинутся вперёд.

У них были на это все шансы. Пока что решили собирать литературу, просматривать материалы на нужную тему.

После пары дней работы вместе Блейн попытался позвать новых приятелей в свою компанию, но не получилось. Прошло уже полгода, каждый здесь нашёл друзей и привычный круг общения. Они здоровались в коридорах, подсаживались друг к другу в библиотеке и могли помочь на парах, но особо не общались.

– Завтра должен выйти «Вестник», – тем временем Хельга снова свернула диалог на «Сестричек» и нетерпеливо ёрзала на лавочке. – Ох, Мерлин, говорят, там будет полуобнажённая фотосессия!

– Да быть того не может, – недоверчиво покачал головой Блейн. – Курт бы не согласился сняться без рубашки.

Как же он ошибался.

На следующей день они сидели в то же время за тем же самым столиком в шумном кафетерии, разглядывая более неформальное и дружелюбное интервью в молодёжном журнале, а так же купленные отдельно плакаты с изображением полуобнажённых «Вещих Сестричек» в полный рост.

Блейн видел эти плакаты у многих учеников. И видел, как некоторые с любопытством косились на него, желая увидеть реакцию. Но Блейну не было до них дела.

Он старался не пускать слюни.

Плакатов было восемь, отдельные с каждым членом группы и один общий. На фотосессии явно задали летнее настроение, напоминая читателям, что на улице уже теплеет и совсем скоро можно будет нежиться под ярким солнышком, и отдыхать где-нибудь на море.

Вот, например, Себастиана, имеющего амплуа распутника и гулящего парня, сняли растянувшимся на шезлонге у бассейна в одних красных плавках. Магия делала плакаты только лучше – когда на Себастиана кто-нибудь смотрел, тот вставал с шезлонга, снимал очки, самодовольно улыбался и нырял в бассейн. А потом вылезал, поворачивался спиной, позволяя полюбоваться изгибом поясницы, ходящими под кожей мышцами и капельками воды, скользящими по коже.

Пакерман, их хулиган и плохой мальчик, был изображен на метле в кожаных штанах. Ник, когда-то игравший в квиддич, со смехом заметил, что в кожаных штанах не только летать сложно, проблематично вообще на метле сидеть, но его толком не слушали. Пак был уже полностью сложившимся мужчиной, с широкими плечами и небольшой растительностью на груди. Он улыбался своей кривоватой улыбкой, взлохмачивал пальцами пряди отросшего ирокеза и порой легко ловил мелькающий в кадре снитч.

Финн, простой магглорождённый парень, именно этим и очаровывавший, якобы работал в саду, банально, с помощью рук и инструментов. Он был немного испачкан в земле, мешковатые штаны низко сидели на его бёдрах. Финн не отличался атлетичностью фигуры, как Себастиан или Пак, но не этим он брал. Вот двухмерный Хадсон поднял голову, ласково улыбнулся, щуря глаза от фальшивого солнца, и у Хельги перехватило дыхание.

Адама сфотографировали рисующим какой-то портрет, Хантера – явно сражающимся с кем-то на дуэли, ему даже нарисовали пару синяков и царапин. Эллиотт, их рок-звезда, танцевал в каком-то клубе, покрытый блёстками и смеющийся.

А у Курта не было какого-то определённого образа, который можно было изобразить. Он был немного замкнутым, но милым и заботящимся о фанатах и коллегах по группе парнем с волшебным голосом. Поэтому руководство журнала решило раскрутить историю с его расставанием.

Курта изобразили в тёмной комнате, у почти погасшего камина, развалившегося в кресле со стаканом выпивки в руках. Курт сидел в расстёгнутой мантии, широко расставив ноги, как делали многие мужчины, но не он. Эта открытая поза, растрёпанные волосы, небольшие тёмные круги под глазами, которые явно и рисовать не пришлось, некая злость и грусть на лице правильно сработали. А ещё сфотографированный Курт поднимался, подходил к камину, опустив голову, потом в порыве злости сбрасывал мантию.

И да, возможно, Блейну было слегка больно и обидно от такой «тематики».

– Хорошо сработали, – Ирма пододвинула плакат с Куртом к себе поближе. – Знают, как привлекать аудиторию. Такого Курта хочется одновременно прижать к своей груди и пожалеть, как маленького ребёнка, и…

– И одновременно завалиться к нему на колени и позволить забыться в тебе, – буркнул Джефф, а под скрестившимися на нём взглядами возмутился. – Ну что? Меня тоже проняло!

– Ты за словами-то следи, – угрожающе нахмурился Блейн.

– Пока что он свободный человек, – беззлобно поддразнил Джефф. – Поторопись, Андерсон, а то после таких фото у тебя появится много конкурентов. Ещё больше, чем было!

Будто Блейн это и без Джеффа не знал.

Поэтому он начал бесстыдно провоцировать Курта. Сейчас можно было не бояться, что тот даст задний ход. Их отделяла буквально сотня километров. Совы летали туда-сюда по пару раз на дню. Курт уже снова рисовал человечков в уголке пергамента.

Иногда Блейн садился писать ответ Курту, и у него пальцы подрагивали от осознания, что ещё чуть-чуть, ещё немного, и…

***

«Ты точно хорошо себя чувствуешь? Вас сразу после возвращения в Германию погнали на фотоссесии. Уверен, это длилось не пару минут. И я помню, что ты говорил, как тебе порой бывает трудно выглядеть естественно. А ещё такая тема. Всё прошло нормально?

Но если я скажу, что мне не понравился результат, я буду жутким вруном. Я украл у Хельги твой плакат и повесил его в комнате. Напоминает времена Хогвартса».

«Хоть ты прекрати меня допрашивать. Всё хорошо. К тому же сейчас мы свободны как ветер. Я отсыпаюсь, Хантер отправился на пару дней в Британию, соскучился по родному дому. А Себастиан теперь ходит волнуется за него, это так смешно.

Сниматься в этот раз было весело. Не просто портретная съёмка, а с определённым сюжетом. Когда я жил в Америке, то хотел стать актёром. Вспомнил детские мечты.

И что ты делаешь с плакатом на стене, Блейн? Нет. Не хочу знать, забудь».

«Да, я помню, ты рассказывал про эти мечты. Обидно, что у магов не развит кинематограф. Ты бы стал отличным актёром. И ты всё ещё можешь. Давай снимем первое магическое кино?

И прекрати дразнить Себастиана! Я его понимаю. Сэм мне через раз отвечает. Я себе в такие моменты места не нахожу.

За кого ты меня принимаешь, Курт? Ты же знаешь, я настоящий английский джентльмен. Хотя да, как раз ты и помнишь, как грязно я могу себя вести. Но в оправдание могу сказать – всё это полностью твоя вина».

«Мы дилетанты, и у нас не получится. Этот образ был мне приблизительно знаком, а другие? Как бы я выкручивался? Я не смогу стать основоположником.

Я знаю, знаю. Всё ещё выписываю британскую прессу, но читать её боюсь. Там в последнее время одни сводки о погибших.

И я бы не стал встречаться с тобой, будь ты скучным чопорным аристократом. Я полюбил тебя, неловкого Хогвартского старшекурсника. Так что не пытайся строить из себя того, кем ты не являешься».

«Жаль. А я уже начал писать сценарий.

Раз уж ты вспомнил, как я учился, Курт, тут такое дело. Мне почти стыдно просить. Но помнишь, я рассказывал про наше задание на Арифмантике? Я на сто процентов уверен, что у вас в библиотеке есть две книги… Могу я взять их? На время?»

«Можешь. Приходи завтра».

И ладно, Блейн не визжал. Совсем нет. Он спокойно поднялся с кровати и пошёл выбирать мантию.

Это будет первый раз, как он увидит Курта с… Того разговора. Как всё пройдёт? Курт уже относился к нему как прежде, его письма веяли теплотой и улыбками. Они общались без неловкостей, хоть и не говорили пока об отношениях. Но каково это будет ─ встретиться вживую?

Никто бы не обвинил Блейна за нервозность и страх.

***

Курту было страшно. Очень-очень страшно. Но когда домовик объявил о появлении гостя, он только поправил волосы и спустился вниз.

– Привет, – тихо сказал Блейн, поджидающий его у подножия лестницы. Он едва заметно улыбался, будто боялся показать свою радость. – Выглядишь отдохнувшим.

– Так уже почти две недели прошло с конца турне, – неловко ответил Курт, пожимая плечами. – Жизнь вошла в свою колею. Только скучно немного. Но я не говорю об этом вслух, а то бабушка и дедушка готовы таскать меня по балам и прочим мероприятиям.

Блейн рассмеялся, опуская глаза. Курт улыбнулся.

Они замолчали.

В письмах этой тишины не бывало.

– Так какие книги тебе нужны? – Курт прошёл мимо него, обдав запахом незнакомых, новых духов, и направился в сторону библиотеки. – И что это за таинственный проект?

– Вот именно, «таинственный». Мы пока ничего никому не рассказываем. Это может стать чем-то грандиозным.

– И тебя всё-таки будут называть «профессор Андерсон»?

– Конечно, – Блейн улыбнулся. – Или магистром. Или мастером.

– Мастер Андерсон, – попробовал Курт. – Звучит неплохо.

Они вошли в большое светлое помещение библиотеки Хаммелов. Курт огляделся, вытащил палочку, потом замялся.

– Ты так и не назвал книги.

– Давай я сам их призову? – Блейн вздохнул. – Если ты опять…

– Взорву что-нибудь? Да, кто знает, что может случиться! – Курт всплеснул руками, зло скривил губы. – Делай, что хочешь.

Он прошёл к ближайшему диванчику, сел на него, скрестив руки на груди. Блейн с сожалением посмотрел ему в спину, потом с помощью Акцио снял с высоких дальних полок старые книги по Арифмантике. Редкие и дорогие, они вот так и хранились в частных коллекциях, а сведения, написанные в них, были сокрыты.

По старой переписи, которую он с Райдером нашёл в библиотеке университета, именно в этих книгах были написаны первые, банальнейшие рассуждения о «магической постоянной». Блейна не мучила совесть, что он пользовался своими почти-отношениями с Куртом, чтобы добыть их. Он сомневался, что Курт бы дал ему книги без разрешения дедушки и бабушки, а если те не сказали ничего против, то…

Создав из листка пергамента шнурок, Блейн подвязал стопку книг, отлевитировал её на столик, а сам присел рядом с Куртом на диван. Его нервозность практически ощущалась физически.

– Курт…

– Прости, – Хаммел обнял себя руками. – Не следовало срываться. Просто… Всё вокруг меня, всё, в чём я был уверен, рушится. Мир в Англии, моя магия. Наши отношения.

Блейн вздохнул, откидывая голову на спинку дивана.

– Прости, – повторил Курт.

– Нет. Ты имеешь право злиться.

– Но мы ведь уже выяснили, что в… Случившемся виноваты мы оба.

– В случившемся виноват я, настолько неуверенный в себе, что малейший намёк на то, что ты остыл ко мне, свёл меня с ума, – Андерсон невесело улыбнулся.

– Блейн…

– Зато я понял, где ошибся. Мы поняли, – Блейн повернулся к Курту всем корпусом, легко и привычно взял его за руки. Курт вздрогнул от неожиданности, опустил глаза, но не отстранился. – И мы можем начать с самого начала. Мы можем на руинах прошлого создать новые отношения. Сильные и прочные.

– Тебе бы песни писать, – Курт отвернулся.

– Нет-нет, не переводи тему. Курт, пожалуйста, посмотри на меня, – Блейн взял лицо Курта в ладони, чувствуя, как горят его щёки. – Я всё ещё люблю тебя. Люблю так сильно… Не представляю, что должно случиться, чтобы это изменилось. Я совершил ошибку, я сожалею, но подобного больше не произойдёт. Ты можешь доверять мне снова, Курт. Я могу убедить тебя в этом.

– Я верю тебе, – едва слышно выдохнул Курт. – Но…

Он дрожал. Блейн зажмурился, отодвинулся, судорожными движениями поправил мантию и встал.

– Я понимаю. Понимаю, – Блейн кивнул, кусая губы и стараясь говорить обычным голосом. – Это тяжело.

– Дай мне время, – попросил Курт, не смотря в его сторону. – Немного времени.

– Сколько угодно, – Блейн улыбнулся. – Люблю тебя.

– Ты уже говорил, – ответил Курт за его спиной. И больше ничего.

Блейн подрагивающей рукой потёр глаза, взмахнул палочкой, поднимая в воздух стопку книг, и отправился к выходу из библиотеки.

Он сделал всё, что было в его силах. Он рассказал Курту о своих чувствах, дал ему обещание. Что он ещё может? Ходить за Куртом по пятам, таскать глупые и бесполезные подарки, умолять?

Курт должен решить сам, стоит ли дать им ещё один шанс.

Книги скакали в воздухе туда-сюда, Блейн не мог удержать контроль даже над простейшим заклинанием левитации. Сердце его стучало где-то в горле.

Он чувствовал себя так, будто вся его жизнь теперь была вложена в руки Курта.

Сам Курт, оставшийся в библиотеке, бессильно повалился на диван. Ещё вчера он твёрдо был уверен, что даст какой-то намёк Блейну или даже сам скажет – я готов, давай попробуем ещё раз. Но сейчас, рядом с ним – будто все страхи оживали. Что, если это случится снова? Что, если он предаст меня?

Будет больно. Я не хочу боли.

Курт стукнул рукой по подушке, как маленький ребёнок в истерике. Он злился на себя, на Блейна, на всех вокруг.

Почему всё не может быть хотя бы чуточку проще?

С тихим хлопком в библиотеке появился домовый эльф. Он вежливо поклонился, поскрёб коготками стеклянную поверхность стола, привлекая внимания хозяина.

– Чего тебе? – грубовато спросил Курт, садясь.

– Вас зовут к камину, – снова поклонился домовик. – Герр Кларингтон.

– Паскаль?

– Нет, ваш друг.

Курт вздохнул, пригладил волосы и поднялся на ноги.

Ладно, стоит держать себя в руках. Их отношения с Блейном были важны, но сейчас перед ним стояла проблема более крупного масштаба.

– Он уже приехал, – без приветствия начал Хантер, когда увидел Курта в камине. – Поторопись.

– Одну секунду, я уже иду, – Курт зачерпнул Летучего Пороха, – всё готово?

– Ждём только тебя, – кивнул Хантер, а потом исчез. Курт зашёл в камин, назвал адрес дома Кларингтонов в Мюнхене и позволил водовороту зелёного пламени закружить его.

Выходя из камина, Курт потерял равновесие, но Хантер успел подхватить его и поднять на ноги.

– Ты как? – с волнением спросил друг. Курт решил не огрызаться.

– Надеюсь, к концу дня будет лучше, – Курт отряхнул с мантии налипшую сажу.

– Не рискуете пользоваться даже Очищающим заклинанием? – хрипло поинтересовались откуда-то из глубины комнаты.

Хантер вежливо отошёл, позволяя Курту увидеть гостя. Рядом с Паскалем сидел другой старик, низкий и сморщенный, с густыми седыми волосами и несколькими пигментными пятнами на руках. Мантия его покроем напоминала те, что носили ещё в прошлом столетии.

– Познакомься, Курт, – Паскаль встал, показывая рукой на гостя. – Это мастер Танатос. Лучший колдомедик, которого я знаю, хоть уже и не практикующий. А также магистр Чар. Он умеет решать… Проблемы владения магией.

Курт низко поклонился старику; будто человеку высшего статуса, а не старому учёному.

– Давно магия перестала тебя слушаться, мальчик? – Танатос отложил трубку на стол, погасил тлеющий в ней пепел щелчком пальцев.

– Первый раз случился недели три назад.

– И какое заклинание ты при этом творил?

– Семейное проклятие. Тёмное.

– Расскажи мне, как ты его создавал, какое у него действие. Мне нужно знать всё. А пока я накину на тебя одну «читалку», посмотрим твою ауру и магическое ядро.

– Его уже смотрели. Моя родня таскала меня по колдомедикам.

– Разве могу я доверять молодым? – Танатос с усмешкой поднялся на ноги. Курт намётанным взглядом увидел, что широкая мантия скрывает достаточно крепкое и сильное тело. – А вы, Кларингтоны, идите вон. Ваша магия может испортить анализы. Ну, мальчик. Расскажи мне всё. А я постараюсь сделать так, чтобы к концу этого года ты не остался сквибом.

***

– Ну чего ты такой нервный? – Ник издал позорный визг, когда крылато-когтистое чудовище, которое не до конца трансфигурировал Блейн, пролетело очень близко к его лицу. – Соберись, Андерсон!

Блейн хлопнул руками по столу, перевёл дыхание.

– Прости. Простите, профессор. Я действительно слишком нервный.

– Дай угадаю, – Ник вздохнул. – Курт?

– Я признался ему. Сказал, что хочу, чтобы мы снова были вместе.

– А он?

– Попросил дать ему время.

– Ну, это ожидаемо. Такие решения за пять минут не принимаются.

– Мы уже почти месяц общаемся как… Как будто ничего и не произошло, – Блейн перечеркнул формулу на своём пергаменте, призвал свою несчастную химеру и превратил её обратно в кролика. Ушастый никак не хотел становиться совой. – Я думал, он давно решил.

– Твои «думы» в прошлый раз завели тебя в очень глубокую жопу.

– Дюваль, следите за языком! – гаркнула профессорша, неожиданно оказавшаяся у них за спиной. – Ну, что с расчётами, Андерсон?

– Где-то вычислительная ошибка, – покорно признался Блейн. – Сейчас исправлю.

– Вы уверены, что вычислительная? А вы все данные учли? Скоро кончится пара. Не заставляйте меня ставить вам плохую оценку.

Когда профессор отошла от них, Блейн яростно откинул от себя перо. Кролик испуганно подпрыгнул на месте. Блейн погладил его по мягкой шёрстке.

Если зверюшка не была привязана к столу заклинанием, то давно бы сбежала от сумасшедших учёных-недоучек.

– Так вот, – продолжил Ник, сосредоточенно вычерчивая собственную формулу. Он превращал большую крысу в кота. – Ты же сам говорил, что Курт довольно недоверчивый и замкнутый. Чтобы снова поверить тебе, ему нужно буквально… Переступить через себя. Мордред! Да почему не получается?!

– Переступить через себя, – повторил Блейн, окидывая взглядом класс. У каждого на столе был какой-то маленький зверёк, которого надо было превратить в опасного хищника, на этого зверька охотящегося.

Высшая Трансфигурация была на несколько порядков сложнее той, что преподавали в Хогвартсе.

– Надо посмотреть не только физическую форму, но и сознание, – Блейн начал листать лежащий перед ним справочник. – Мы буквально создаём их природного врага из них самих. Мало только поменять им оболочку.

– Ты гений! – восхищённо зашептал Ник. – Через сколько звонок?

– Пятнадцать минут, – Блейн достал новый пергамент. – Успеем. Мне, Салазар их всех задери, нужна стипендия в этом триместре. Вдруг повезёт, и мне снова выдастся шанс водить Курта по ресторанам?

– Конечно, повезёт, – Ник шутливо толкнул друга в плечо. – Мысли шире.

В конце занятия выполненное задание сдали только они и близнецы МакКарти, весело подмигнувшие Блейну. Профессор пообещала на следующей паре рассказать об особенностях такой сложной трансфигурации одного живого создания в другое и отпустила всех на обеденный перерыв.

– Она будто кидает нас в море и надеется, что мы научимся плавать, – проворчал Ник, сбрасывая с плеч мантию и оставаясь в рубашке и брюках. По-весеннему тёплое солнце светило в окна, и в аудиториях было жарко.

– Зато это весело, – Блейн улыбнулся. После успеха в трансфигурации его настроение немного поднялось.

Они вышли во двор. Там давно убрали подтаявший снег, и студенты снова высыпались на холодную землю для ланча. Отовсюду слышались вспышки согревающих заклинаний.

Под знакомым раскидистым дубом Ника и Блейна уже ждали остальные друзья.

– Блейн, похоже, это для тебя, – крикнула Хельга издалека, показывая рукой куда-то наверх. Блейн поднял голову, замечая порхающую бумажную бабочку.

Такими в Хогвартсе с давних времён передавали записки – подобие бумажных самолётиков, использующихся в Министерстве Магии. В Европе этот способ был непривычен, и Блейн почти забыл его.

Бабочка послушно опустилась ему в руку. Блейн развернул пергамент.

– Что это? – с набитым ртом спросил Джефф, азартно протягивая руку к румяному яблоку, принесённому Ирмой.

– Сообщение от отца, – шокировано отозвался Блейн. – Он здесь, в Мюнхене. И зовёт меня отобедать с ним в одно кафе.

– О, так это же здорово, – непонимающе нахмурился Ник. – Вы ведь давно не виделись.

Блейн не стал ничего объяснять. Он лишь в общих чертах рассказал друзьям о сложных взаимоотношениях со своей чистокровной «семьёй». Они почти ничего не знали.

– Тебе стоит пойти, – улыбнулся Уэс, недавно вышедший с больничного и медленно попивающий какое-то зелье. – Всё равно Нумерологии сегодня не будет, так что у вас дальше окно. Ты успеешь даже в другой конец города.

– Да, – растерянно отозвался Блейн. – Да, наверное.

– Так вперёд! – взмахнула руками Хельга. – Чего ты встал?

Блейн вытащил из сумки свою свёрнутую жгутом мантию, расправил её заклинанием, накинул на плечи, застегнул на груди с помощью броши.

– Волосы нормально лежат?

– Нормально, – фыркнул Джефф. – Прихорашиваешься ради папы? Хочешь произвести впечатление?

Блейн нервно облизнул губы.

Внизу записки кривым почерком было подписано: «Со мной твои дедушка и бабушка. Будь готов».

Естественно, он нервничал.

***

По пути в одну из самых дорогих кофеен в центре магического Мюнхена Блейн успел успокоиться, разозлиться и снова начать переживать.

Его дедушка и бабушка, старые лорд и леди Фоули, были самыми банальнейшими представителями позапрошлого поколения. Полные предубеждений и предрассудков, они пожелали увидеть позорящего их внука только один раз. Они практически под страхом смерти запретили ему пользоваться их фамилией и посещать дом. Они оскорбили его и Клеменс, а потом выставили на улицу как щенков.

Что они делают здесь? Что они забыли в Германии?

Зачем он им?

В кофейне Блейна проводили на второй этаж, где каждый столик прятался за закрытой кабинкой. Наверняка это стоило кучу денег. Блейн нервно одёрнул мантию, постучался и зашёл внутрь.

– Блейн, – позвал Витус, его отец, поднимаясь и обнимая его. Блейн замер, удивлённый. Отец обычно никогда так не поступал.

– Слушай внимательно, – неожиданно зашептал Витус ему на ухо. – Они хотят сделать тебя наследником. Не пугайся. Не показывай эмоций. Веди себя как с дикими животными. И будь покорным.

Блейн ещё не успел осмыслить то, что ему сказали, как Витус отстранился, вымученно улыбнулся и сел на своё место. Теперь-то Блейн заметил его запавшие щёки и тёмные круги под глазами.

Отец выглядел откровенно дерьмово.

– И что это было, Витус? – с пренебрежением фыркнула Инесса, леди Фоули, сморщив нос, будто почуяла что-то мерзкое. – Веди себя прилично.

– Ты вырос, – Фидель, её муж, рассматривал Блейна, прищурив блеклые глаза. – Сколько тебе уже лет?

Блейн растерялся на пару мгновений, не поняв, что обращаются к нему – Фидель будто брезговал назвать его имя.

– Восемнадцать, – отозвался он наконец. – Здравствуйте. Могу я присесть?

– Будь так любезен, – кивнула Инесса будто даже с лёгким одобрением. Что же, она могла думать о Блейне всё что угодно, но он был хорошо воспитан. – Нам предстоит долгий и важный разговор.

Блейн осмотрел деда с бабкой новым, трезвым взглядом и невольно усмехнулся. В детстве они отпечатались в его памяти полуфантомными монстрами, злыми и суровыми. Сейчас он видел перед собой только стариков, уже поседевших и одрябших. Для магов их возраста они выглядели очень и очень плохо.

Что-то подкосило их.

Что-то подкосило его отца.

На какое-то короткое страшное мгновение Блейн догадался, о чём пойдёт речь.

– Мы приехали сюда, – медленно и размеренно начала говорить Инесса, – чтобы известить тебя о получении статуса наследника рода Фоули.

– Что? – Блейн удивлённо завертел головой. Его отец посмотрел на него с лёгким осуждением, но сдерживать эмоции было трудно. – Но наследник же Купер. И я полукровка, полукровка не может…

– Купер мёртв, – бесцеремонно перебил его Фидель.

Блейна будто мешком по голове ударили. Он судорожно вздохнул, откидываясь на спинку мягкого кресла.

Купер… Мёртв?

– Но как? Что случилось? Почему?..

– Ринулся в потасовку где-то в Лондоне, – тихо ответил Витус, прикрыв глаза. – Вышел против Пожирателей Смерти.

Купер умер. Его брата – хоть только и единокровного, но всё же брата – больше нет.

Блейн судорожно вздохнул, сжимая руки в кулаки. Эта мысль никак не могла уложиться в его голове.

– Возьми себя в руки, – строго сказала Инесса. – Да, мальчик умер. Но лишь по собственной глупости. Теперь нам надо решить, что делать с тобой.

Где-то в глубине сознания Блейна начинала просыпаться ярость. Да что эта женщина несёт?

– Я всё ещё полукровка, – хрипло выдохнул Андерсон, пытаясь собраться с мыслями. – Вы запретили мне называться Фоули. И я не верю, что вы изменили своё мнение насчёт магглов.

– Конечно, нет, – скривился Фидель. – Вот, например, стоит только поговорить с тобой, и сразу видно грязную кровь. Держи язык за зубами, будь добр.

Блейн сжал кулаки с такой силой, что ногти больно впились в кожу. Его отец покачал головой и одними губами шепнул: «Не стоит».

– Действительно, много придётся восполнять, – вздохнула Инесса, на мгновение отворачиваясь, будто она была не в силах даже смотреть на Блейна долго. – А что насчёт твоего происхождения… Неужели твоя мамаша не удосужилась тебе рассказать?

– Рассказать что?

– Ты слышал что-нибудь о Новой крови?

Блейн на мгновение даже позабыл о своей злости. Все эмоции смешались в его голове. Причём тут Новая кровь? О чём они говорят?

– Твоя мама была сквибом. Не потомком чьего-то рода, а просто очень-очень слабой грязнокровкой, – Инесса растянула узкие губы в улыбке. – Она была здорова и чиста. И отлично подходила на роль Новой крови. Рождение ребёнка часто раскрывает силы ведьм. Она могла стать полноценной волшебницей.

– Наш род затухает, – подхватил Фидель. – Несмотря на то, что Витус женился на прекрасной благородной волшебнице, их сын родился таким… Слабым.

– Не напоминай мне об этом, – Инесса покачала головой. – Ни у одного Фоули не было так мало магии, как у твоего Купера, слышишь, Витус?

Тот лишь покорно кивал, не поднимая взгляда. От такого вида отца, от злых слов Инессы Блейн начинал звереть. Волоски на руках и на шее у него уже встали дыбом, он чувствовал, что почти не контролирует магию.

Не хватало ещё устроить тут стихийный всплеск. Он же потом не рассчитается с владельцем кофейни.

– Наследник рода не мог быть таким слабым, – как ни в чём не бывало продолжала леди Фоули. – Тогда мы решили найти Новую кровь.

– Это было опасно. Мы сказали Витусу не разводиться сразу, а посмотреть, кто родится. Поэтому мы и собирались прятать ребёнка, чтобы не выставить его незаконнорождённым ублюдком.

– Но всё пошло не так. Во время родов ты буквально выпил остатки магии своей матери. Она стала не просто сквибом, а настоящей магглой.

– Ты стал не ребёнком Новой крови, а всего лишь полукровкой. И естественно, мы не могли принять в наш благородный род не волшебника. Это нонсенс!

– Но недавно мы обнаружили одну интереснейшую вещь. Так как твоя мать стала магглой буквально в момент твоего рождения, магические индексы довольно… Запутанные.

– Достаточно запутанные, чтобы тебя можно было назвать ребёнком, рождённым от Новой крови. Тем, кого можно назвать сыном Фоули и не опозориться.

– Я всегда знала это, – усмехнулась Инесса. – В тебе всегда был потенциал, мальчик. Не то что в Купере. Как же было стыдно, когда ко мне приходили жаловаться его учителя!

Холодный ветер прокатился по небольшой кабинке, стеклянные бокалы треснули. Инесса осеклась, замолчала.

– И что это такое? – прищурился Фидель. – Не веди себя как глупый ребёнок! Вспомни, где ты находишься!

– В компании трёх грубых и глупых животных, – прорычал Блейн, медленно поднимаясь из-за стола. Он пытался взять себя в руки, но бесполезно. – Значит, во мне был потенциал? Значит, Купер позорил вас?