Текст книги "Магическая постоянная (СИ)"

Автор книги: Ди-Эс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 43 страниц)

– Я думал, ты и ванную заставишь тебя отнести.

– Оставим на следующий раз.

Они рассмеялись, переглядываясь. Потом Блейн забрался на кровать полностью, наклонился ближе, поцеловал Курта в лоб, в кончик носа, совсем невесомо – в губы, медленно расстёгивая пуговки жакета.

– Садись, – позвал он тихо, поднимая Курта за руку. – Вот так.

Блейн аккуратно снял жакет, затем – рубашку. Курт остался рядом с ним в одних брюках с этой его светлой кожей, широким разворотом плеч, но такими трогательными выступающими косточками ключиц. По плечам у идеального Курта Хаммела были рассыпаны веснушки, почти незаметные сейчас, зимой, но всё равно очень милые.

Блейн наклонился, целуя каждую из них, вспомнил, когда в прошлый раз видел всё это почти обнажённое великолепие – по Сквозному зеркалу, когда Курт вдруг решился показаться ему в одних плавках. От столь притягательной картины, всплывшей в голове, по позвоночнику будто пробежал электрический разряд.

Блейн дёрнулся, выпрямился, чувствуя, как горят щёки. Он, к счастью, был в этом не один – у Курта пылали кончики ушей. Только Курт всё-таки развернулся, положил ладони Блейну на скулы, притянул ближе, сладко целуя. Его язык скользнул в чужой рот; поцелуй вышел горячим и влажным, Блейн только успел опереться ладонями о крепкие бёдра Курта, когда тот отстранился, шумно вздыхая.

Они ничего не сказали друг другу, да это и не нужно было. Курт только посмотрел Блейну в глаза, улыбнулся мягко, счастливо, расслабленно и ушёл в ванную.

Блейн прикрыл глаза, глубоко втянул носом воздух – в комнате чувствовался запах духов, масел, кремов Курта, тот неповторимый аромат, что принадлежал одному Хаммелу.

Блейн скинул обшитое серебряными нитями покрывало в ноги, забрался под одеяло, ёрзая на простынях. Лежать в постели Курта было необычно, но он собирался поспорить, что скоро привыкнет.

========== 7 ==========

Блейн думал, что проспит эту ночь крепко, но он ошибался. Он проснулся в темноте и одиночестве, на пару секунд потерявшись – где он, что происходит? Но потом парень вспомнил, что отдыхает в поместье Курта, вместе с Куртом и мягко провёл рукой по второй половине кровати.

Курта не было, да и простыни уже остыли. Он куда-то запропастился.

Блейн достал из-под подушки палочку, сел, зажёг Люмос. Дверь в комнату была приоткрыта, на другом конце гигантской кровати спал клубок из трёх книззлов. А Курт куда-то ушёл.

Андерсон слез с постели, попрыгал на месте из-за холодного пола, призвал тапки, которые ему предложил вчера домовик – он ведь ещё отказался, посчитал лишним.

Кстати, о домовике.

– Дриззл! – позвал Блейн шёпотом, на всякий случай. С едва слышным хлопком рядом появился эльф.

– Чего желает гость?

– Скажи, пожалуйста, – Блейн переступил с ноги на ногу, – а где Курт?

– Хозяин сидит в каминной, уже почти полчаса. – отозвался Дриззл, чуть склонив голову.

– Ох. А где находится каминная?

– Надо пройти по коридору налево и подняться на третий этаж. Там все комнаты грязные, заколоченные, кроме одной. Туда вам надо, там хозяин.

– Спасибо, – Блейн улыбнулся. – Я пойду, заберу его.

– Правильно-правильно, – подпрыгнул на месте домовичок. – Ночью надо спать, набираться сил. Уложите хозяина спать, дорогой гость.

Блейн вышел в коридор и, подсвечивая себе Люмосом, направился к лестнице. Третий этаж, когда он поднялся, поразил его. По сравнению с жилыми, светлыми нижними этажами, это было небо и земля – накрытые тканью кресла и столики, наставленные вдоль стен, пустые картинные рамы, заколоченные двери в комнаты. Только одна из них была приоткрыта – как и говорил эльф, – та, что была в конце коридора.

Это была небольшая комната с пустыми шкафами и занавешенными окнами. В ней были большущий зажжённый камин и старенькая софа, придвинутая к огню. На ней и устроился Курт, укутавшийся в махровый халат.

– Хей, – позвал Блейн, заходя внутрь. Курт подпрыгнул от неожиданности, обернулся, вздохнул облегчённо.

– Ты чего так подкрадываешься? – прошипел он, а потом смягчился. – Как нашёл меня? Дриззл подсказал?

– Ага, – Андерсон присел на софу рядом с Куртом. Огонь перед ним вздымался почти на высоту человеческого роста, зрелище немного пугало. – А почему ты не спишь? Вроде жаловался на то, как устал.

– Я просто… – Курт вздохнул, а потом тряхнул головой. Его волосы, не уложенные, падали на лицо. Длинные пряди чёлки, обычно зачёсанные назад, щекотали щёки. – Ничего. Как ты и говорил, накручиваю себя.

Блейн слабо улыбнулся, притягивая Курта к своей груди. Тот хоть и сидел перед огнём, но был холодным.

– Из-за чего хоть?

Курт промолчал, повернул голову, утыкаясь носом куда-то Блейну в шею. Андерсон вздрогнул. Спустя несколько месяцев общения на расстоянии физический контакт ощущался очень остро, даже самые обычные прикосновения посылали мурашки по спине. Блейн всё никак не мог поверить, что Курт здесь, в его объятиях. Ему хотелось касаться, прижимать ближе, целовать – как когда они только-только начали встречаться.

Отвлекаясь от этих мыслей, Блейн опустил глаза на каштановую макушку Курта. Тот молчаливо смотрел на огонь, прикрыв глаза, но взгляд у него был ясный, тревожный.

– Я почти уверен, что ты опять думаешь о своей семье, – прошептал Блейн, тоже глядя в сторону камина. – И обо мне. Хотя я сказал тебе не волноваться.

– Трудно не волноваться, – отозвался Курт вполголоса. – Иногда мне кажется, что ты просто… Не понимаешь всего этого. Будто ты дорвался до мечты и ничего вокруг не замечаешь – ты ведь был фанатом «Сестричек», я знаю. Мы, на деле, встречались два месяца – остальные четыре нас разделяли сотни миль, это даже отношениями-то назвать нельзя…

Блейн отстранился и сел прямо. Курт повернулся к нему лицом, смело глядя прямо в глаза, почти с вызовом.

– Ты думаешь… Я до мечты дорвался?

Нет, конечно, такие мысли были понятны. Не зря же у многих знаменитостей – и в маггловском мире – было правило «не встречаться с поклонниками». Но кем Курт Блейна считает, совсем ребёнком?

– Когда мы только начали переписываться, я каждое письмо даже не ждал, не верил, что это действительно происходит. «Мне пишет сам Курт Хаммел, Мерлин меня задери!» – так я думал. А потом всё это отошло на второй план. Ты рассказывал о друзьях, о жизни, о своём доме, об учёбе, об Америке, спрашивал обо мне; ты из Курта Хаммела, солиста «Вещих сестричек», стал просто Куртом, парнем, в которого я потихоньку влюбился.

Блейн перевёл дыхание, взял нервничающего Хаммела за руку.

– До этого я был вашим фанатом, да, но ты был для меня просто… Картинкой. Не знал я тебя как живого человека, понимаешь? И я не окунался в это с головой. Я думал, много думал. О том, что ты знаменитый, о нашей разнице в возрасте – какая-никакая, а она всё же есть, – обо всём думал, боялся. Да и эти четыре месяца, мы ведь их выдержали; не всякая пара так сможет, а мы справились, разве это плохо? Время порознь мы сможем нагнать – мне осталось полгода в Хогвартсе, и всё, я весь твой, Курт… Да что там, я и так весь твой. Потому что я тебя люблю, Курт. Сильно.

Курт поднял глаза, глядя на выпалившего последнюю фразу Блейна немного шокировано. Тот улыбнулся, наклонив голову к плечу. Ему, признавшемуся наконец, стало легче, будто камень с плеч свалился.

– Мне всегда говорили, что я влюбчивый, но такого, как с тобой, я ещё ни разу не испытывал. И такие мелочи, как твоё темное происхождение, меня совсем не испугают. Я даже не знаю, что должно произойти, чтобы я от тебя отказался.

Курт прикусил губу, наклоняя голову к плечу. Что-то поменялось в его лице – взгляд стал мягче, кончики губ чуть приподнялись, – и Блейн расслабился.

– Я тебя тоже люблю, – шепнул Хаммел, обессилено роняя голову на плечо Блейну. – Прости. Я иногда слишком много думаю.

– Я уже понял, – Блейн поцеловал парня в висок, откидываясь на спинку софы. Таким уж Курт был человеком – придумывал себе в голове проблемы, нервничал, боялся, но никому про это не рассказывал, улыбался и шутил. Что же, Блейну придётся научиться угадывать его страхи вот так, без слов.

Он планировал в этом преуспеть.

– Пойдём спать, завтра праздник всё-таки, а у тебя даже дом не украшен. Этим что, эльфы обычно занимаются?

– Почти, – Курт поднялся на ноги следом, зевнул, забыв прикрыть рот, и пристыженно покраснел. – Поможешь мне развешивать омелу?

– Натыкаю её в каждом коридоре, – пообещал Блейн, закрывая за ними дверь. Заброшенный коридор снова пахнул ему в лицо пылью и затхлостью. Он поморщился, оглядываясь неуверенно:

– Курт, а почему этот этаж заброшен?

– А что здесь делать? – рассеяно пожал плечами Хаммел. – Здесь был бальный зал, да пара мелких комнат – игровая, бильярдная, – те, которые нужны при приёмах. Ещё много лет назад, когда мою маму сюда отослали, этот дом из зимней резиденции стал местом ссылки, балы здесь проводить перестали, а зачем тратить на неиспользуемый этаж дрова и магию? Вот и закрыли.

Блейн сбился с шага. Он не знал, о чём спрашивать первым – о матери Курта, о том, что это прекрасное поместье – «зимняя резиденция», или не спрашивать вообще?

Курт сам принял решение – остановился, протянул руку к канделябру на стене, зажёг пламя Инсендио.

– Ты без палочки колдуешь! – ахнул Блейн.

– Немного, – отмахнулся Курт. – Только в своём доме и самые простенькие заклинания. Так почти каждый чистокровный может, в родных стенах мы сильнее.

Беспалочковой же магией Курт стряхнул пыль с тяжёлых штор, раздвинул их в стороны. Свет луны залил коридор. Блейн подошёл к окну, прижимаясь к Курту плечом, глянул на яркие звёзды, на поблёскивающий снег, который успел засыпать лес.

– Моя мама была младшим ребёнком, её распределили в Хаффлпафф, что само по себе было ужасно для дочери дома Розье. Она была трудолюбивой, верной, общительной – как есть барсучонок, так папа говорил. На этом факультете довольно много магглорождённых, полукровок – мама начала с ними общаться, подружилась, ну и сам понимаешь, что было дальше. Мнение деда о правящих чистокровных она начала оспаривать, а когда дядя принёс вести о Том-Кого-Нельзя-Называть – он тогда только набирал соратников, силу, был молодым, – и вовсе устроила истерику, уехала в Хогвартс и не возвращалась домой на каникулы, грозилась сама себя с родового герба выжечь. Летом, когда она уехала к кому-то в гости, дед вернул её домой артефактом. Наказал. Папа не говорил, как, но я даже сейчас помню – у мамы на спине была пара шрамов, как от плети.

Блейн вздрогнул.

– Серьёзно?

– Это были пятидесятые ещё, Блейн. Кажется, что недавно, а порядки совсем другие были, – Курт глубоко вздохнул. – Дед отослал маму из главного дома – сюда. Это был, как я уже говорил, зимний домик. Поместье Розье куда больше, величественнее. Мне туда тоже вход заказан, я там был, только когда меня дед из Америки забрал, один-единственный раз… Мама в то время на шестой курс только перешла. В тот же год узнала, что дед заключил брачный контракт с каким-то сквибом из немецкого рода – половину приданного он тоже забрал, лучше никого найти было нельзя. В высший свет её уже тогда пускать перестали. Тёмный Лорд набирал силу, половина лордов им восхищалась, да и про мамину дружбу с грязнокровками уже слухи начали ходить… После Хогвартса она уехала в Германию, обвенчалась с папой. По брачному контракту она уходила в род Хаммелов, не имела права больше пользоваться родовым именем, и только первенец мог вернуться к Розье. Но когда я родился, Пожиратели Смерти уже начали нападать на магглорождённых, мама решила оставить меня в Германии, бабушка, кажется, помогла провести какой-то ритуал, пряча от Розье…

Курт перевёл взгляд на Блейна, в глазах у него уже начинали собираться слёзы. Рассказывать подобное было тяжело.

– Если не хочешь, можешь не продолжать, – Блейн взял его за руку, поцеловал костяшки пальцев. – Всё в порядке.

– Но я хочу рассказать, – отозвался Курт, поворачиваясь к Блейну всем телом. – Мы жили в Германии всё это время, а спустя восемь лет мама умерла от драконьей оспы. Ритуал начал ослабевать. Повезло, что дед тогда был занят войной. Папа решил уехать в Америку – океан, разделявший нас, помог бы спрятаться, да и ему хотелось отвлечься. Там всё по-другому, ты знаешь? Нет спрятанных магических городов и поселений, как в Европе. Маги живут наравне с магглами, просто Статут о Секретности у них имеет больше пунктов. Даже в школу можно ходить маггловскую и посещать вечерние уроки магии. Вот уж действительно, страна свободы.

– Удивительно, – Андерсон улыбнулся, представляя это. – А потом твой папа?..

– Попал под шальное заклинание какого-то ублюдка, – Курт зажмурился. – И впал в кому. В этом году будет уже восемь лет, как он в таком состоянии. Ни магглы, ни маги не могут его вылечить из-за того, что он сквиб. Он странно реагирует на заклинания, зелья, простые лекарства. Никто ничего не может сделать. Мне было четырнадцать. Тогда меня дед и нашёл. Мама и папа, конечно, рассказывали мне о Розье, о ритуале, о пункте про первенца в брачном договоре, но у меня совсем другое тогда на уме было. Я думал, что остался совсем один, что потерял всех. Самому вспомнить глупо, как я тогда обрадовался прибытию деда. Думал, что обрету новую семью.

– Ох, Курт, – прошептал Блейн, обнимая Хаммела и прижимая его ближе. Он по своим бабушке и дедушке знал, какой нрав у старшего поколения чистокровных.

– Он меня тогда так в грязи вывалял, – прошептал Курт, вцепившись в плечи Блейна пальцами. – Прошёлся и по маме, и по папе, и по мне, «необученному выродку». Я в ту же ночь разрыдался. Меня портключом отправили сюда с парочкой старых эльфов, я прямо у дверей сел на землю и расплакался, так плохо было. Только Никки и Минни, она уже мертва, бегали вокруг.

Курт шумно вздохнул и замолчал, обнимая Блейна.

– Меня когда отец нашёл, тоже вначале повёл в поместье, с дедом и бабкой знакомиться. Бабушка-то и сейчас глава рода, папа даже в наследники не записан, сразу Купер идёт. Так вот, я тогда тоже расплакался, – тихо поделился Андерсон, прокручивая в голове горькие, унизительные воспоминания. – До сих пор в ушах звенят слова про то, что моя мама – жалкая маггла, которая и за человека не считается. А мне и вовсе пообещали язык отрезать, если посмеюсь назваться фамилией их благородного рода…

Курт тихо хохотнул, вытирая выступившие слёзы о плечо Блейна.

– Значит, нам обоим досталось, да?

– Верно. Может, поэтому мы друг друга и нашли?

Хаммел фыркнул, переплёл их пальцы, оглянулся на небо; луна уже пряталась за деревьями, время близилось к рассвету.

– Знаешь, что мы должны сделать? Ну, ты должен сделать, – Курт повернулся к своему парню, лицо у него просветлело. – Я-то уже утёр деду нос, даже «Пророк» назвал нашу группу «Британским прорывом». А вот ты должен совершить какое-нибудь гениальное открытие, чтобы твоё имя учили наравне с Игнатией Уилдсмит, Эдгаром Струглером и остальными!

– Курт, я ещё даже в университет не поступил, – улыбнулся Блейн, позволяя Курту практически повиснуть на его шее. Тот вряд ли полностью пришёл в себя, но уже смог взять себя в руки и начать дурачиться, обниматься.

– Я уверен, ты сможешь всё, – убеждённо кивнул Курт, целуя Блейна в щёку. – Ах, у тебя уже щетина.

– Побреюсь с утра, – пообещал Блейн, разворачивая их обоих в сторону лестницы. – Пойдём всё-таки спать? Это был насыщенный день.

– Действительно, – Курт опять зевнул. – А то завтра проспим до обеда, а твоя мама непонятно чего подумает.

– О, Мерлин, – покачал головой Блейн. – Я прямо представил её взгляд.

***

К счастью, Клеменс ничего не сказала, когда сонные парни вползли в гостиную. Наверное, потому, что были другие новости:

– Курт, тебе письмо с утра пришло. Эльф его забрал, сказал, что это очень важно для тебя, но не решился будить.

– Это, наверное, о концерте, – Курт сразу же встрепенулся. – Дриззл, неси письмо! Никки, мне нужна уличная мантия. Блейн, волосы в порядке?

Андерсон, который всегда долго просыпался, заторможено кивнул.

– Да, ты выглядишь отлично.

– Ай, толку с тебя, – отмахнулся Курт, но улыбнулся довольно, пока призывал заклинанием зеркальце.

– Хозяин, это от вашего менеджера, – невнятно пробормотал Дриззл, протягивая конверт. Одновременно с этим за спиной Курта появился старенький Никки. Выглядел он плохо – с забинтованными лапками и ожогами на больших ушах. Блейн даже проснулся от неожиданности. Дриззл сказал, что Никки разозлил Курта и впал в немилость. Курт так жестоко наказал эльфа?

Никки тем временем щёлкнул когтистыми пальцами – рукава мантии сами нырнули на подставленные руки Курта, в то время как тот читал письмо.

– У нас репетиция. Ужас какой, в Сочельник, – Хаммел сморщился, неуверенно поглядывая на Андерсонов. – Простите меня, но…

– Это твоя работа, – кивнула Клеменс, улыбаясь. – Не бойся. Мы найдём, чем заняться.

– Это может занять несколько часов. Блейн, я уже отложил тебе книги в библиотеке, ты можешь сегодня просмотреть их, – Курт застегнул мантию, расправил складки на рукавах, поправил стоячий воротничок. – Дриззл, Никки, сегодня нужно украсить дом. Мы и так опаздываем. И нам обязательно нужна ёлка.

Блейн улыбнулся, разглядывая хозяйственного Курта. Мысли о наказанном эльфе вылетели из головы – он радовался, что ночной потерянный и напуганный паренёк исчез. Курт поймал взгляд своего парня, улыбка его стала нежной, он бросил немного неуверенный взгляд на Клеменс, но всё же приблизился и сладко поцеловал Блейна в губы.

– Не скучайте без меня, – прошептал он, отстраняясь. – Постараюсь вернуться поскорее.

– Лучше хорошо порепетируй, – отозвалась Клеменс. – Будет плохо, если вы облажаетесь на таком грандиозном концерте.

Курт крутанулся на месте, аппарируя. Блейн почувствовал лёгкое дуновение магии – это щиты дома пропускали хозяина и снова замыкались.

– Я ещё не завтракала, а ты? – прервала молчание Клеменс, закладывая страницу в книге ленточкой. – Может, малыш Дриззл угостит нас чем-нибудь лёгким?

– Ты что, нас ждала? – возмутился Блейн, поднимаясь и подавая маме руку. Он всё-таки был джентльменом. – Дриззл, как насчёт завтрака?

– Распоряжается, как у себя в доме! – неожиданно возмущённо каркнул Никки, хмурясь. – Маггловское отродье.

Блейна будто ведром воды окатили. Пальцы матери сжались у него на руке.

– А ну пошёл вон, – громко возмутился Дриззл, поворачиваясь к старшему эльфу. – Хозяин будет в гневе, когда узнает, что ты сказал это нашему гостю! Лучше бы ты пошёл и заранее прижёг себе пальцы!

Никки по-звериному оскалился, но исчез из комнаты. Дриззл приглашающе махнул рукой в сторону столовой:

– Завтрак уже давно готов, прошу.

– Дриззл, – спросил Блейн сипло, когда они сели за стол, – Курт из-за меня наказывает Никки?

– Никки старый эльф, – проворчал Дриззл, поправляя столовые приборы и левитируя на стол тарелку с оладьями. – Никки родился в главном доме, служил лорду Розье. Никки так воспитан, и хозяину это не нравится.

– А ты уже родился здесь? – попыталась перевести тему Клеменс.

– Да, – гордо закивал домовичок. – Дриззл родился, когда хозяин пробудил этот дом после спячки, Дриззл был рождён от магии хозяина и служит ему всем сердцем. Дриззл не такой, как старик Никки.

– Никогда не задумывался над тем, как рождаются эльфы, – задумчиво поделился с матерью Блейн. – Курт говорит, что купил одного для конюшен, что Никки перешёл ему от деда, а Дриззл вот родился в доме. Немного странно, на мой взгляд.

– Уверена, скоро ты разберёшься и в этом, – Клеменс приподняла чашку с кофе в своеобразном тосте, – потому что ты, мой милый, всегда находишь ответы на свои вопросы.

Блейн опустил глаза в тарелку, улыбаясь.

– Ты не обидишься, если я пойду в библиотеку?

– А чего мне обижаться? Ты ведь и заниматься сюда приехал, тебе надо готовиться к экзаменам. Я пойду в оранжерею, почитаю там, потом погуляю. Курт был прав, тут очень красиво.

– Только возьми с собой Дриззла, Курт говорил, что дальше в лесу водятся дикие звери, не дай Мерлин, ты забредёшь к ним…

– По-твоему, твоя мама совсем глупая? – возмутилась Клеменс. – Как вам не стыдно, молодой человек!

Блейн рассмеялся, едва не расплескав молоко. Это было чудесное утро.

***

Библиотека у Курта была великолепная. Огромная светлая комната, заполненная шкафами с книгами до самого потолка, поражала. Блейн огляделся, ошарашенный всем этим богатством. У него едва не закружилась голова. У одной из стен стоял письменный стол рядом с мягким креслом. На столе были аккуратно разложены бумаги. Блейн был удивлён увидеть, что это были какие-то счета. Вероятно, в магическом мире тоже существовали налоги на недвижимость – к своему стыду он понял, что никогда не интересовался этим вопросом. Рядом расположился запертый секретер – значит, там точно было что-то важное, ведь во всём доме Блейн прежде не встречал чего-то, закрытого на ключ.

Дальше, за шкафами, он нашёл ещё стол со стулом. Именно на нём притаилась стопка книг и записка, написанная витым, наклонным почерком – от Курта.

«Чары, Зельеварение, Нумерология, Руны, всё, что смог найти для лучшего выпускника Хогвартса», – гласила записка, законченная маггловским улыбающимся смайликом, напомнившему Блейну времена их переписки. Он ласково погладил пальцем пергамент, присел за стол, протягивая руку к первой книге, и тут зацепился взглядом за что-то ещё.

Это был широкий подоконник у высокого французского окна. Подоконник был превращён в мягкий уголок – обитый светлой тканью, с накиданными мелкими подушечками, он казался очень уютным. Блейн подошёл к нему, улыбаясь. Он почти чувствовал присутствие Курта в этом потайном местечке, полуспрятанном за тяжёлой портьерой. А потом, под аккуратно сложенным пледом, Блейн нашёл книгу с закладкой – это было жизнеописание Марлоу Форфанга, профессора, который изучал оборотней, их привычки и особенности. В груди разлилось тепло. Этой книгой Блейн заинтересовался после ситуации с профессором Люпином два года назад. В одном из писем он посоветовал Курту, верящему во всеобщее равенство, прочитать её – Форфанг был едва ли не единственный, кто рассматривал оборотней как разумных существ, людей, пусть и больных. И Курт её действительно читал.

Блейн аккуратно отставил книгу в сторону, скинул обувь, залез на подоконник, потом призвал один из учебников со стола и устроился поудобнее.

Солнечный свет согревал кожу, вокруг витал парфюм Курта, который будто впитался в подушки и плед, в библиотеке была приятная, укромная тишина.

День тоже обещал быть хорошим.

***

Пак аккуратно, но твёрдо впихнул Курту в руки флягу с зельем. Тот опрокинул её в себя, едва не упав с края сцены, на которой сидел. Горло перестало болеть, дышать стало легче.

– Я бы не смог часы подряд глотку драть, – сочувственно вздохнул Хантер, разминая плечи. Их скакания по сцене, которые во время концертов казались импровизированными и спонтанными, конечно же, были чётко отработаны и отрепетированы.

– Не, ребят, – хрипло отозвался Эллиотт. У него что-то не получалось, и его соло прогоняли несколько раз подряд. – В следующем альбоме у каждого из вас будет своя собственная песня.

– Ну, наконец-то, неужели наши принцессы готовы поделиться вниманием, – пропел Себастиан, отвлекаясь от проверки струн своей виолончели. – Я не против.

– А я-то как не против, – фыркнул Курт, поднимаясь. – Адам, ты чего?

Кроуфорд, передёрнув плечами, подошёл ближе. В последнее время он часто уходил в себя. Курт иногда думал, не из-за него ли это? Он постоянно хвастался перед друзьями отношениями с Блейном – ему надо было хоть кому-нибудь об этом рассказывать, иначе бы он взорвался счастьем и любовью, как чьё-то глупое заклинание, – а ведь у них с Адамом была своя история, своё прошлое. Курт ничего не мог поделать с собой, мысль о том, что Адам ещё испытывает какие-то чувства, грела нечто эгоистичное и тёмное в глубине его души. Может, сейчас Курт и был знаменитым певцом, но где-то внутри него прятался потерянный, одинокий и обиженный ребёнок, который жаждал чужой любви, признания, обожания. Себастиан не раз называл Курта шлюшкой до внимания, и, пожалуй, в некоторой степени это было правдой.

– Всё в порядке, – отозвался Адам. – Вымотался. Какие планы на праздник?

– У меня гостят Блейн и Клеменс, – сразу же отозвался Курт. – Маленькое семейное Рождество.

– Не слишком ли рано для слово «семейное»? – хмыкнул Эллиотт, оборачиваясь.

– Я почти вижу сердечки в твоих глазах, – беззлобно поддразнил Пакерман. – Счастья полные штаны, да, Курт?

Хаммел фыркнул, отворачиваясь. Парни рассмеялись.

– Но знаешь, мне обидно, – сказал Финн, когда все смолкли. – Разве у нас не было правила «сначала друзья, потом девушки и парни»?

– Нет, у нас его не было, – закатил глаза Себастиан. – Но я тоже чувствую себя забытым. Тебе не стыдно, Куртси?

Курт нахмурился. Когда Себастиан начинал звать его так, стоило ждать беды.

– Что ты задумал? – заухмылялся Хантер, который всегда был готов поддержать любые злобные идеи своего лучшего друга.

– Я просто хочу, чтобы семейное Рождество стало действительно семейным! – слишком наигранно вскинул руки Себастиан. – Курт, пригласи нас к себе на праздники.

– Нет, – тут же замотал головой Курт. – Нет. Мы празднуем с Блейном и его мамой. Вы придёте, разнесёте все, напьётесь, начнёте травить байки, напугаете их – зачем мне это?

Адам хохотнул.

– Хорошего же ты о нас мнения.

– Ага, обидно сейчас было, – Эллиотт неожиданно повис на Курте со спины, едва не погребая его под своим большим телом. – Давай, приглашай в дом, иначе страшно обидимся. Посмотри на Финна, он же сейчас расплачется.

– Эй! – возмутился Хадсон.

Все снова рассмеялись.

Курт положил руки на предплечья Эллиотта, упираясь в друга спиной, оглядел остальных ребят. Он, конечно, хотел провести Рождество с Блейном, но эти парни были его семьёй на протяжении нескольких лет. Он изначально чувствовал себя плохо, отодвигая их в сторону.

– Если вы поклянётесь мне вести себя прилично, – наконец решился Хаммел, кивая.

– Да! – ухмыльнулся Себастиан, победно переглядываясь с Хантером. – Пора познакомиться лицом к лицу с твоим ненаглядным.

– Нет, я серьёзно, вы сейчас клянётесь мне своей магией, что будете хорошими мальчиками, – повысил голос Курт, наблюдая за спавшими с лица ребятами. Теперь настала его очередь довольно улыбаться. – Я дважды на те же грабли не наступаю. Ну? Уже почти пять часов, надо домой возвращаться.

Вот так и получилось, что в поместье Розье вернулось семь знаменитых музыкантов, стряхивающих с сапог снег.

– Молодые мастера! – восторженно завизжал Дриззл, обожавший всех друзей Курта. – Как же приятно видеть вас в доме! Никки, Никки, иди, помоги принять одежду молодых мастеров!

Старый эльф появился в холле, не поднимая взгляд от пола.

– На празднике в доме будет много гостей, – пробормотал Никки, принимая мантии Хантера и Адама. – Хороших, чистокровных гостей, не то что поселившееся в доме маггловское отродье…

– Никки! – воскликнул Курт, поворачиваясь. – Ты что такое несёшь?!

– Он сегодня в лицо оскорбил гостей, – тут же доложил Дриззл, аккуратно складывая мантии. – Мастер Блейн очень расстроился.

– Иди на кухню, и чтобы я тебя не видел, – прошипел Курт, взгляд его метал молнии. – Не хочу портить себе праздник, наказывая тебя.

– Перевоспитать эльфов невозможно, – сочувствующе сказал Себастиан, откидывая с глаз растрепавшиеся волосы. – Ну, показывай своего Андерсона, мы зачем сюда приехали.

– Вы поклялись, – напомнил Курт, заклинанием высушивая ковёр от растаявшего снега.

– Приличное поведение – понятие обширное, – хмыкнул Смайт, уверенно проходя дальше в дом.

– Ты когда успел всё украсить, мы же только вчера приехали? – Пак оглядел мишуру, развешанную по стенам, наколдованную изморозь, художественно украсившую окна. Веточки падуба, омелы и плюща, как дань традициям, были поставлены в вазы и висели под потолком. Со стороны столовой вкусно пахло яблоками, элем, печёным мясом.

– Традиционное Рождество? – хмыкнул Хантер. – С чего это ты вдруг?

– Доверил украшение дома эльфам, – проворчал Курт, обгоняя Себастиана и первым входя в гостиную. – Блейн, Клеменс, у нас гости!

– Всем хорошего вечера и наступающего Рождества! – Пак каким-то образом умудрился следующим ввалиться в комнату. – Вы не против провести праздник с «Вещими сестричками»?

Клеменс ахнула, прикрыв ладошками рот. Уже успевшая попробовать праздничный сидр, она красиво разрумянилась, светло-карие, как и у Блейна, глаза её блестели. Женщина поднялась, расправив длинную юбку – жизнь в магическом мире приучила её следовать отголоскам викторианской моды.

– Я… Я рада познакомиться с вами со всеми, – произнесла она, а потом справилась с собой. – У вас чудесная музыка, молодые люди.

– Приятно слышать, – отозвался Пак, и Курт почти увидел, как он распушил хвост. Пак любил зрелых женщин, так что он поспешил оттащить его в сторону и предупредить о том, что подкатывать к матери бойфренда друга – плохая идея.

Тем временем все остальные успели представиться Клеменс и ошарашенно замершему в кресле Блейну.

– Так вот ты какой, Блейн Андерсон, – Себастиан наклонил голову к одному плечу, потом к другому, будто разглядывал товар на прилавке. – Ну ничего такой. Симпатичный. Я бы тоже за ним приударил.

– Спасибо за вердикт, – буркнул Блейн, смущённый таким вниманием. Он отложил книгу на столик, встал, подходя к Курту. – Привет.

– Тебе привет, – улыбнулся Курт, косясь в сторону друзей, но всё равно послушно и знакомо подставляя губы под поцелуй. Блейн его не разочаровал – прикусил за нижнюю губу, бесстыдно скользнул языком в рот, будто забыв, что, кроме вредных друзей Курта, в комнате была ещё и его мать.

Пак и Себастиан заулюлюкали как маленькие дети, Эллиотт хохотнул. Финн улыбнулся, глядя на довольного друга, а потом продолжил выспрашивать у подававшего напитки Дриззла, когда будет ужин.

– Как прошла репетиция? – мирно спросила Клеменс, когда все устроились с кубками эля и сидра. Курт присел на подлокотник кресла Блейна, наполовину сдвинувшись ему на колени. Было тепло и хорошо – вокруг сидела семья.

– Просто великолепно, – не смог не похвастаться Хантер. – Шоу будет грандиозным.

– Курт, конечно же, пригласил вас? – Пак всё равно не смог удержать себя в узде. – Потому что вы должны это увидеть.

– А я могу? – Клеменс оглядела парней. – Я всё-таки не волшебница.

– В выступлении нет ничего волшебного, – миролюбиво пояснил Себастиан, немного подрастерявший свой яд после глотка сидра (он обожал готовку эльфов Розье). – Мы только ограждаем чарами стадион, на котором будет выступать, и усиливаем громкость голосов и музыки. Вы всё услышите.

– Тогда я с радостью.

– Вы будете выступать на стадионе? Случайно не на том, на котором проводился Чемпионат мира по Квиддичу? – хмыкнул Блейн, поднимая на Курта глаза.