Текст книги "Магическая постоянная (СИ)"
Автор книги: Ди-Эс
сообщить о нарушении
Текущая страница: 15 (всего у книги 43 страниц)
И не только одобрение. Перебравшись в Штутгарт, он сам себе напоминал книззла, которого после долгого путешествия вернули домой – он шатался по поместью Хаммелов, вспоминая места, в которых играл, когда был маленьким, едва ли не тёрся об углы и мебель.
Хаммелы были старинным родом, в семейной летописи значилось, что их предки жили на этих территориях с самого основания Священной Римской империи. Территория поместья была огромна, включала в себя охотничьи угодья и роскошные сады, вся земля пропиталась магией, даже воздух здесь пах по-другому. Да и жили Хаммелы по старым обычаям – у Аарона и Сабрины гостили двоюродные правнуки откуда-то с севера страны с целым выводком детей, по выходным на ужин любили заглядывать друзья семьи, на Ламмас планировали грандиозное празднество.
Курт не говорил вслух, но видел, в каком восторге от этой атмосферы Себастиан. Всё-таки выросший в чистокровном поместье, он и привык к подобной жизни. Себастиан старался прятать сияющие глаза, но ему это нравилось – дети, прячущиеся за гобеленами, женщины, занятые рукоделием и сплетнями на залитой солнцем веранде, игры в карты после ужина, маленький домашний театр и псарня, на которой натаскивали щенков для осенней охоты.
Эллиотт, в противоположность, чувствовал себя немного неловко. Курт старался сгладить для лучшего друга пребывания в доме, но, на самом деле, Эллиотту это и не надо было. Умеющий приспосабливаться, отходчивый и лёгкий по характеру, Гилберт самостоятельно справлялся с неким культурным шоком.
– Я познакомился в городе с одним юным студентом, – шёпотом поведал Эллиотт другу, сверкая глазами. – Волшебник, но доучивается в маггловском университете. Я понимаю его через слово, но готов поклоняться его ключицам.
– Фетишист, – рассмеялся Курт. – Понятно тогда, почему ты так спокоен.
– Ты просто зря переживаешь. Здесь хорошо, уютно. А пара косых взглядов от твоих родственников – что они мне? Я-то помню, что я в первую очередь член одной из самых знаменитых магических музыкальных групп, а только потом – безродный волшебник.
– Вот бы всем остальным твою самооценку, – покачал головой Хаммел. – Тогда ладно. Оставляю тебя.
Он обещал навестить Блейна. Его парню предстояло сдавать экзамены, он жутко нервничал.
***
Здание университета Людвига-Максимилиана выглядело не особо старинным, но зато величественным. Блейн нашёл нужную ему аудиторию и зашёл. Экзамен он сдавал индивидуально.
– Здравствуйте, мистер Андерсон, – по-английски поздоровался один из преподавателей. – Проходите, садись.
На парте прямо перед столом преподавателей лежали пергамент с вопросами и перо. Блейн нервно сглотнул, сказал самому себе «ты готов» и прошёл на место.
– Вы англичанин, верно? – спросила немолодая женщина уже на немецком, сдержанно улыбаясь.
– Верно, – отозвался Блейн, тщательно следя за произношением. – Но я учу язык и готов буду заниматься…
– Это похвально, – перебила его женщина. – В нашем университете учится множество иностранных студентов, принимать их – распространённая практика. Круглый год у нас работает языковая школа, в которую и вы можете записаться, герр Андерсон. Но я просто хотела предупредить, что письменный экзамен мы для вас составили на английском. Всё-таки мы проверяем ваши знания по предметам, а не по языку.
– Да, – Блейн просмотрел вопросы и улыбнулся в ответ. – Спасибо вам.
– Можете приступать, – кивнул другой мужчина. – У вас есть час на тест. Потом мы примем у вас практический зачёт.
Блейн взял в руки перо и принялся писать – вопросы были знакомые, он знал ответы.
Он был готов. Он мог это сделать.
***
– Что значит, я не могу пригласить Блейна на Ламмас? – нахмурился Курт, откладывая вилку. Завтрак начинался ближе к обеду, когда все гости дома Хаммелов просыпались и выползали из своих спален. – Он был с нами в Рождество, и мы праздновали его по старым обычаям.
– Курт, – вздохнула Сабрина, поднимая на внука глаза. Остальные присутствующие за столом старательно делали вид, что ничего не происходит. – Мы собирались провести ритуалы, благословить поля и скот. Мало ли, как откат магии может повлиять на твоего мальчика. Я бы даже посоветовала Эллиотту перебраться куда-нибудь на день-другой.
– Бабушка!
– Курт, я с ней согласен, – Эллиотт улыбнулся, пытаясь успокоить друга. Он видел, что Курт очень злился. – Ваши ритуалы сильно ударяют по нечистокровным. К чему зря рисковать?
Себастиан, который, по сути, тоже был безродным, молчал, опустив глаза в тарелку. На праздновании ему хотелось поприсутствовать.
– Ты серьёзно настроен, молодой человек, и я понимаю, что ты хочешь провести все семейные праздники рядом со своим возлюбленным, – веско уронил Аарон, – но прежде всего тебе надо думать о его безопасности и исходе ритуалов, и только потом о романтических жестах.
Курт набрал воздуха и только собирался возразить, как Аарон продолжил.
– И никаких пререканий. Мы высказали своё решение, и ты должен его уважать. Ты всё-таки живёшь под нашей крышей.
Курт поджал губы и вышел из-за стола.
– Я не голоден, – буркнул он, выходя из столовой. Дети хихикали ему в след.
– Кажется, Курт отвык от родительской опеки, – хмыкнул Себастиан.
– Точно, – вздохнула Сабрина. – Надо же ещё что-нибудь с тобой решить.
Но прежде, чем она успела что-нибудь сказать, Курт заглянул в комнату через другую дверь.
– Тогда вы пригласите на праздник Кларингтонов! Хантера и его дедушку.
Аарон скривился – Паскаля он недолюбливал и осуждал его решение пойти в науку. Но внук выглядел решительно настроенным, а спорить с ним не было никаких сил.
Курт вырос упрямым. Впрочем, удивляться этому не стоило – и его отец, и его мать отличались этой чертой характера.
***
Блейн ни капли не расстроился на то, что его не пригласили на праздник. Он знал об опасности отката при ритуале – в книгах последствия такого описывали со всеми подробностями, – так что здравый смысл перевесил любопытство. К тому же он почти каждый день ходил в языковую школу при университете. Душа Блейна жаждала общения, долгих разговоров и беззлобных споров – в общем, Блейн хотел с кем-нибудь подружиться. Он был открытым, дружелюбным парнем, и хотя «Сестрички» и Курт составляли ему компанию, Блейну уже хотелось расширить круг знакомств в Германии. Всё-таки он собирался провести здесь ближайшие несколько лет.
Письма до Сэма и Тины шли неделями – почтовым птицам (Блейну посоветовали пользоваться воронами и соколами для отправки сообщений через пролив, так что Риг сидел без дела) нужно было много времени. А при каждой задержке Блейн жутко волновался – вдруг что-то случилось? Вдруг письмо навсегда осталось без ответа?
Очевидно, Андерсону нужно было отвлечься. Так что он пропадал в университетском городке почти целыми днями.
– Всё в порядке. Я знаю, для тебя это важно – побыть с семьёй, с настоящей семьёй. Так что вперёд. Я не буду скучать.
Курт на эти слова заворчал, поворачиваясь в объятиях Блейна к нему спиной. Его парень погружался в учебную жизнь с лета, они проводили вместе меньше времени. Умом Курт понимал, что переживать не стоит, но всё равно ревновал ко всем тем неизвестным волшебникам, с которыми Блейн уже успел познакомиться в университете. Сказать это вслух он, конечно же, не решался – совсем недавно они обсуждали вопросы доверия, и тогда всё было прекрасно. Но это была школа, маленький Хогвартс, а здесь – целый новый город, целая новая страна, полная красивых парней. Всё для Блейна было новым, вдруг он захотел бы чего-то ещё?
Так что да, в Штутгарт Курт возвращался с тяжёлым сердцем.
***
На Ламмас в поместье пригласили несколько менее родовитых чистокровных семей, уже долгое время находившихся под опекой Хаммелов, таким образом оказывая им честь поприсутствовать на праздновании. Все расхаживали по дому в красивых мантиях всех оттенках зелёного и жёлтого, наслаждаясь домашним хлебом, свежесобранными ягодами и орехами. Себастиан, которому всё-таки разрешили остаться на праздник, выглядел как хозяин поместья – довольным, щедрым и гордым.
– Задери нос ещё повыше, – буркнул раздражённо Курт, останавливаясь рядом с другом. – Чего ты такой счастливый?
Себастиан покосился на Курта зелёным глазом.
– Луг-Искусник всегда благоговел нашему племени.
– Вашему племени? А, зельевары…
О том, что Себастиан был талантлив в зельях, было легко забыть. Сейчас он занимался этим только под настроение, когда позволяли средства. А ведь после Хогвартса Смайт – тогда ещё Гринграсс – собирался вступить в Гильдию Зельеваров, заняться этим серьёзно. Только, потеряв фамилию, он так же лишился покровительства. А без патронажа попасть в Гильдию было сложно – за двадцатый век это умудрился сделать только Северус Снейп (и то, поговаривали, его пропихнули знакомые из Пожирателей). А как бы талантлив Себастиан ни был, со своим бывшим деканом он сравниться пока не мог.
– Ты зельевар? – спросил, подскакивая, какой-то молодой волшебник из гостей. Он выглядел достаточно развязным и весёлым для того, чтобы развлекать Себастиана весь Ламмас. – Собираешься сегодня изготовить что-нибудь, воспользовавшись милостью Луга?
– Возможно, – медленно ответил Себастиан, разглядывая парня с головы до ног. Курт закатил глаза и прошёл дальше.
В Германии праздновали всё-таки по-другому – не жгли костры, не омывались в реке. Да и с течением времени языческий праздник смешался со светским приёмом. Вот и сейчас, большая часть волшебников собралась во дворе. Кто-то из девушек играл простенькую мелодию на вынесенном на веранду пианино, гости прохаживались туда-сюда с бокалами хлебного вина, иногда принимая у домашних эльфов выпечку и сладости.
– Что такое? – раздался голос Сабрины, заставляя Курта отвлечься от разглядывания пейзажа за окном. – Что тебя волнует?
– Ничего, – вздохнул Курт, отворачиваясь от бабушки. Мысли его невольно возвращались к Блейну – где он был? С кем? Что делал?
Всё-таки у Курта были огромные проблемы с доверием. Казалось бы, возвращение в дружелюбную и спокойную Германию должно было всё уладить, но произошло точно противоположное.
– Я же вижу, что что-то не так, – улыбнулась Сабрина.
– Как ты можешь? – огрызнулся Курт, начиная жалеть о своих словах в тот же момент, как они сорвались с его губ. – Ты не видела меня с детства.
Сабрина даже не дрогнула.
– Потому что я вижу в тебе своего сына, Курт. Тебе многие говорят, что ты похож на Элизабет, верно? Но я считаю, ты вылитый Берт.
Курт посмотрел на бабушку удивлённо, а потом сокрушённо покачал головой.
– Это всё из-за Блейна. По какой-то абсолютно непонятной мне причине я начал его ревновать ко всему подряд.
Сабрина рассмеялась, беря Курта под руку и выводя его из комнаты.
– Это нормально, милый. Вы молоды, вы совсем недолго вместе.
– Раньше я не ревновал. Он был вдалеке от меня в Хогвартсе почти год, но такого не было.
– Новая страна, новая школа, новое начало, мало ли, что ещё новое он может захотеть попробовать, да?
Курт посмотрел на женщину рядом с ним удивлённо – она говорила практически его словами.
– Это нормально, – повторила Сабрина, выходя с Куртом во двор. – Поговори с ним об этом. Блейн смотрит на тебя влюблёнными глазами, я уверена, он развеет твои сомнения.
– Но…
– А пока что, – Сабрина прошла вперёд, – перестань ныть и вспомни, где ты. Ты не в Британии, ты не сын опальной семьи. Ты Хаммел. И, может, для британских снобов наша семья всегда была недостаточно хороша, но скажи, разве здесь это ощущается?
Курт огляделся. Дед был в окружении мужчин и женщин, слушающих его с открытым ртом. Дети, дурачась, танцевали под музыку. Эльфы точили серпы для ритуала.
Курт глубоко вздохнул, расправляя плечи, и улыбнулся. Сабрина с гордостью глянула на него.
– Господа, – хлопнула она в ладоши, привлекая всеобщее внимание. – Сегодня с нами особый гость – наш внук, Курт Хаммел! Я уверена, многие из вас видели его восхитительное выступление в Берлине в прошлом году.
– Ты один из «Вещих сестричек»! – воскликнула какая-то молодая девчушка, бесстыдно пялясь на Курта. Он пожал плечами.
– Споёшь для нас, дорогой? – кивнула в сторону пианино Сабрина.
– Почту за честь. Только если моя чудесная бабушка поможет мне сыграть. Я наколдую ноты.
***
Блейн вышел из университета уже вечером, на улице начинало темнеть. Он болтал с Гармонией и Саймоном, двумя будущими первокурсниками, которые, как и он, поступали в университет. Блейн с гордостью отмечал, что почти не сбивается, бегло говоря на немецком.
– Кто это? – спросил Саймон, прищуриваясь в темноте. Блейн тоже пригляделся и ахнул, узнав знакомый силуэт, сидящий на высоком заборе вокруг одного из зданий университета.
– Курт! – воскликнул он, подбегая к забору. – Ты чего здесь делаешь?
Курт был растрёпанным и слегка покачивался, будто пьяный. Но алкоголем от него не пахло.
– Хотел аппарировать к тебе, – пробормотал Курт. – Немного промахнулся. Помоги мне.
– Иди сюда, – Блейн достал палочку, облегчил вес Курта и вытянул руки. Парень аккуратно спрыгнул прямо к нему, тут же утыкаясь носом в шею. – Ну что такое?
– Я с непривычки, – отозвался Курт, повисая у Блейна на шее. – Забыл, как это бывает, после настоящих ритуалов.
– Точно, у вас же Ламмас…
– А ты забыл? – мгновенно обиделся Курт, отстраняясь. – Чем ты таким важным занят, что забыл?
– Неплохо его шибануло, – хмыкнула за спиной Гармония, убирая тёмные волосы за уши. Курт посмотрел на неё, опасно прищуриваясь. Внимание его почему-то привлекла именно Гармония, а не рослый Саймон в двух шагах. Наверное, потому что Саймон опускал глаза – немец, он слышал о Хаммелах и знал о их влиянии, – а Гармония смотрела прямо в глаза, нагло и бесстрашно.
Магию Курта, бурлящую и дикую после ритуала, можно было практически пощупать руками. Блейн обнял его за талию, прижимая к себе, и едва не задохнулся от этой силы – всё-таки, кто бы что ни говорил, чистокровные отличались количеством чистой свободной магии.
– Ну хватит тебе, – вздохнул Блейн, растерявшийся, не знающий, что делать с таким Куртом. – Давай, я аппарирую нас к Паскалю.
– Раньше ты говорил «домой». Хорошее было время, – буркнул Курт, всё-таки поворачиваясь обратно к Блейну.
– Хорошее, – согласился Андерсон, махнул друзьям и крутанулся на пятках, аппарируя.
Во двор Кларингтонов они почти свалились – магия Курта мешала нормальному перемещению. Блейн отстранился, отошёл на пару шагов, поправляя одежду и позволяя Курту отряхнуть мантию.
– Что на тебя нашло? – спросил он. – Или ты просто себя не контролируешь после праздника? Пожалуйста, скажи, что второе.
Ругаться с Куртом не хотелось. Блейну казалось, что всё просто отлично – его мечты сбывались, Курт был в знакомой среде, в стране было безопасно.
Курт вздохнул и присел прямо на траву, запрокидывая голову. Поместье Паскаля было достаточно далеко от города, можно было увидеть россыпь звёзд на чернильном небосводе.
– Я ревную, – просто сказал он, будто не мучился уже неделю. – И скучаю. Ты всегда в этом университете, а я всегда дома, и всё будто так и должно быть. А оно не должно, я хочу быть с тобой рядом. А ведь скоро начнётся учебный год, и ты вовсе пропадёшь…
– Курт, Курт! – рассмеялся Блейн, усаживаясь рядом со своим парнем. – Разве не ты сам предложил нам жить отдельно?
– Но мы всё равно должны были часто быть вместе!
– Ты ночевал у меня позавчера.
– И ты вернулся в одиннадцатом часу!
– Хорошо, что ты не ждал меня в дверях как ревнивая жёнушка.
– Вот именно, – простонал Курт, прикрывая лицо ладонями. У него покраснели кончики ушей. – Я чувствую, что скоро опущусь до этого.
Блейн покачал головой, пододвинулся ближе, убирая руки Курта и ласково целуя его в щёку.
– Я разве давал тебя повод для такой ревности?
– Конечно, нет, – прошептал Курт, опуская голову. – Меня просто… Переклинило.
– Милый, посмотри на меня. Я никогда, никогда, клянусь тебе, не сделаю ничего подобного.
Глаза у Блейна будто бы светились в темноте – такими они казались яркими. Хаммел прикусил губу, снова ругая себя. Какой он всё-таки дурак. Бабушка была права – надо было просто рассказать всё Блейну, выслушать его и успокоиться.
Это же Блейн. И Курт. Это же они.
Блейн поцеловал Курта, нежно посасывая его нижнюю губу. Курт запустил руки ему в волосы, растрёпывая причёску и царапая кожу головы. Он успел меньше чем за сутки соскучиться по поцелуям. Впрочем, таких – нежных, сладких, обещающих – у них не было достаточно давно.
Аж неделю.
Вес Курта всё ещё был уменьшен заклинанием, так что Блейн с лёгкостью подхватил его на руки. Курт пискнул, цепляясь за его плечи.
– Ты чего? Куда?
Блейн что-то неразборчиво промычал, отходя подальше от дома, в сторону рощицы. Там уже кончалась территория поместья и постепенно начинался лес, глухой и дикий. Роща была немного облагорожена и абсолютно не просматривалась с окон.
Курт уловил настрой ещё до того, как его прижали к дереву, – обвил Блейна ногами за талию, абсолютно не помогая идти, снова полез с поцелуями – на этот раз куда жарче. Они пару раз глупо стукнулись зубами, но это абсолютно не мешало.
– Обожаю то, как ты ведёшь себя после ритуалов, – хохотнул Блейн, одной рукой расстёгивая мантию Курта. – Такой развязный. Такой дурашливый.
– Я не развязный и тем более не дурашливый, – заплетающимся языком ответил Курт, покусывая Блейна за подбородок. – Не говори глупостей.
Блейн не стал полностью раздевать Курта – не хватало ещё исцарапать нежную кожу о кору дерева. Только скинул мантию с его плеч, задрал подол и жадно потёрся бёдрами о вставший член.
– Твои дурацкие брюки, – простонал Курт, запрокидывая голову. Волосы его растрепались. – Простишь, если я их порву?
И, не дожидаясь ответа, царапнул ногтями по поясу. Ощущения от беспалочковой магии заставили Блейна поёжиться. Завтра Курт наверняка будет вымотанным и сонным после таких упражнений.
– И нормальной смазки у нас нет…
– Андерсон, ты волшебник или где?
– Я никогда не пользовался этим заклинанием! – оправдываясь, воскликнул Блейн. Палочка осталась где-то в порванных, упавших на землю штанах. – Не дай Мерлин что-то сделаю не так.
Курт вздохнул, поёрзал, поудобнее обхватывая его ногами, и пошлым жестом облизнул ладонь.
– Тогда придётся обходиться подручными средствами, да?
Блейн сдавленно охнул, когда Курт обхватил его член и принялся дрочить почти на сухую.
– Я… Наврежу тебе, – пробормотал он на ухо Курта, утыкаясь лбом ему в плечо. У Курта был неудобный угол, но от жёстких, неритмичных движений сносило крышу.
Они были в роще, где-то пели ночные птицы, разгорячённые тела обдувал ветерок.
Курт вслепую нашёл его губы, беспорядочно поцеловал.
– Подготовь меня как следует, – шепнул он, подкручивая ладонь, заставляя Блейна терять остатки разума. – Ну же. Давай.
Его магия всё ещё неконтролируемо разливалась вокруг. У Блейна было ощущение, что она забивалась в уши и ноздри. Иначе никак не объяснить то, почему все звуки, кроме голоса Курта, доносились будто через толщу воды, или то, почему так трудно было дышать.
Блейн по примеру Курта смочил слюной свои пальцы, опустил руку вниз.
– Ритуальный секс – мой любимый, – честно поведал он, входя в Курта на одну фалангу, второй рукой оттягивая ягодицу в сторону. – А твой?
– М-м-м, – рассеяно отозвался Курт, сладко жмурясь. – Любой секс с тобой хорош.
– Ты знаешь, как… порадовать парня, – фыркнул Блейн, запинаясь. – Медленнее. Я ж сейчас кончу.
– Ох, Луг-искусник, – высоко простонал Курт, выгибаясь в спине, когда Блейн безжалостно толкнулся в него двумя пальцами, – помоги мне выдержать эту ночь.
***
На следующее утро, как и предсказывал Блейн, Курт отказывался вылезать из постели и капризничал. У него саднила задница и тряслись руки от переутомления.
– Как маленький ребёнок, – злился сам на себя Курт, – голову потерял от ритуала.
– Зато, – примирительно сказал Блейн, ставя ему на колени поднос с лёгким завтраком, – ты высказал мне свои страхи, и мы прошли через это. А так, кто знает, сколько бы ты ещё молчал.
Курт опрокинул в себя целый стакан сока, потом глянул на Андерсона из-под не уложенной чёлки.
– Ты поклялся мне, – напомнил он тихо.
– Я люблю тебя. И ни за что не предам, – кивнул Блейн, находя его руку и крепко сжимая. – Ешь. У меня тут ещё зелье целебное есть, потом помогу нанести.
Курт отвернулся, пряча румянец.
– Как-нибудь сам справлюсь.
Блейн хмыкнул, подбираясь ближе и звонко чмокая его в ухо. Курт взвизгнул, глядя на своего парня как на расшалившегося ребёнка.
– Я тебе помогу, – повторил Блейн, посмеиваясь. – Всю нанести ты сам не сможешь. И когда ты перестанешь стесняться? Такой взрослый, а краснеет как девица на выданье.
– Я приличный! – возмутился Хаммел.
– Ну да. А я у нас отвечаю за вульгарность, – Блейн кивнул.
– Именно! – поддакнул Курт, сердито откусывая от булочки с мёдом.
Блейн хитро прищурился.
– Кроме тех случаев, когда ты после ритуалов набрасываешься на меня.
– Ну Блейн!
========== 17 ==========
Начавшаяся учёба быстро затянула Блейна в бешеный водоворот. Он уже отлично понимал немецкий, но всё равно пользовался артефактом-переводчиком – так было немного проще. Благодаря почти месяцу, проведённому в языковой школе на базе университета, Блейн неплохо ориентировался в самом громадном здании и в преподавателях, что сделало его почти героем в глазах однокурсников.
В университете и правда училось множество иностранных студентов – американцы, британцы, французы, итальянцы, русские. Вскоре Блейн обнаружил себя в довольно разношёрстной компании. Это было интересно – узнавать про их культуру, их магию, их традиции.
– Ты серьёзно встречаешься с Куртом Хаммелом? С тем самым Куртом Хаммелом? – повизгивая, спрашивала у Блейна Ирма, его однокурсница с яркой копной огненно-рыжих волос.
– Да, – улыбался Блейна в ответ. – В июле отметили год вместе.
– О, Мерлин, – всхлипнула Ирма, сползая по стеночке. – Почему-то в это не верится.
– Передай ему, – тихо просила тихая подружка Ирмы, Хельга, нервно теребя тонкими пальцами кружевной воротничок, – что он великолепен. Что вся их группа великолепна. Их песни – то, что спасло меня однажды.
Курт, которому Блейн, конечно же, передал эти слова, нежно улыбнулся. Это была его особая улыбка, её редко видел даже сам Блейн. Она была мягкой, светлой, идущей откуда-то изнутри.
– Когда фанаты говорят такое, – шепнул Курт, поудобнее устраиваясь в объятиях своего парня, – у меня сердце замирает. До сих пор не могу осознать, что мы так влияем на чьи-то жизни.
«Сестрички» действительно прогремели на всю Европу. Ученики Хогвартса, по сравнению со студентами, были скромными и вежливыми фанатами – первый месяц Блейн исправно передавал Курту слова восторга, письма и мелкие подарки, а потом психанул и отказался.
– Посылайте почтой! – рыкнул он какому-то тёмнокожему бугаю. – Их и так дома ставить некуда!
Это была ложь, конечно же – Курт все подарки забирал с собой, в поместье, устраивал их там с любовью. Он очень внимательно относился к ним. Но Блейн уже устал. Где-то в глубине души он ревновал – один раз старшекурсник из Франции просто передал Курту шикарное бриллиантовое колье. Курт честно пытался вернуть дорогостоящий подарок, но у него едва ли слюни не текли на тонкую золотую вязь и идеально огранённые камни. Да и парень тот был настойчивый, назад подарок не взял.
Блейн хотел иметь возможность делать такие же роскошные подарки Курту. Потому что он был их достоин – всех алмазов, всего золота, всех шелков.
Но его суммарная стипендия равнялась ста двадцати галлеонам, и получить он её мог только после первого триместра, окончив его без неудов.
– Золотом и шелками я и сам обеспечить себя могу, – рассмеялся Курт на бурчание Блейна. Будто в подтверждение своих слов он красовался перед зеркалом, примеряя странного покроя шёлковую рубашку со свободным воротом, обнажающим ключицы. Это был подарок от какого-то немецкого модельера, с которым Курта познакомила его дальняя родственница. «Вещие сестрички» уже пару раз работали у него моделями, украшая модные немецкие и международные издания своими фотографиями.
– И зачем я тогда тебе нужен? – со смешком спросил Блейн, приподнимаясь на кровати. Курт подошёл к нему, ласково поцеловал в губы.
– Чтобы любить меня, конечно же, – прошептал он, зачарованно глядя Блейну в глаза. – Любить так, как никто больше не сможет.
За что Андерсон любил шёлковую одежду – так это за то, как мягко она скользила по коже Курта, пока Блейн его раздевал.
***
– Как насчёт того, чтобы устроить ещё один новогодний концерт в Берлине? – задумчиво предложила мадам Холлидей, пролистывая свой ежедневник.
– Только сентябрь, – поперхнулся чаем Финн. – Какой Новый год?
Холли закинула ногу на ногу, бесстыдно засветив чулки и сапоги на высоком каблуке, до этого прячущиеся под юбкой.
– Мне просто надо заранее знать. Наверняка придёт ещё больше людей, чем на концерт в Лондоне.
– Он же был совсем недавно, тот злополучный концерт, – вздохнул Эллиотт, отвлекаясь от списка радиостанций и владельцев развлекательных заведений, которые хотели использовать их песни. – А мы уже планируем новый. Как время летит.
– Говоришь как старик, – фыркнул Пакерман. – А ведь я здесь самый старший. Не вгоняй меня в депрессию.
– Точно, ведь скоро тридцать! – хлопнула в ладоши Холли. – Надо будет устроить грандиозный праздник!
– Это только через два года! – возмутился Пак. – И Финну тридцать в тот же год, просто позже на пару месяцев.
– Тебе не хочется быть стариком в одиночку? – хохотнул Себастиан. – Не пытайся отстрочить неизбежное.
– Мало ли, что произойдёт за два года, – обратился к Холли Адам, улыбаясь уголками губ. – Не загадывайте так далеко.
– Да я же пошутила, мальчики, – закатила глаза та, отбрасывая светлые волосы за плечи. – Но хорошо подумайте насчёт новогоднего концерта. Если о вас забудет публика – это навсегда.
Мадам Холлидей исчезла в водовороте зелёного пламени каминной сети и ткани пышных юбок. Она отказывалась уезжать из Британии, несмотря на своё маггловское происхождение – не могла оставить свой салон, особняк и кучу таких же безродных подопечных, которых взяла под своё крыло, помогая им войти в свет и устроиться в магическом мире. Впрочем, Холли не нужно было бояться – она оплатила себе трёх телохранителей из числа бывших Невыразимцев – а те, всем известно, были куда способнее Авроров. К тому же неугомонная женщина постоянно моталась то в Европу, то в Америку, проверяя многочисленных друзей, партнёров и свои предприятия.
Хантер после её ухода вздохнул, совершенно не по-аристократически сползая в кресле, утыкаясь подбородком себе в грудь.
– Её визиты такие изматывающие, по мне будто стая гиппогрифов потопталась.
– Кстати, нас зовут на скачки, – между делом добавил Себастиан. – Франкфурт-на-Майне, в двадцатых числах. Пойдём?
– Лучше бы нас на квиддич приглашали, – проворчал Финн. – Но скачки гиппогрифов тоже весело. Почему бы и нет?
– Я тоже дома засиделся, – кивнул Курт, вставая и потягиваясь. – Только и делаю, что брожу туда-сюда – по своему дому или у Паскаля. Я скоро плесенью покроюсь.
– Что, малыш Блейни весь в учёбе? – рассмеялся Себастиан. Курт не стал огрызаться, только скривил губы, тем самым подтверждая слова Смайта.
Он не собирался жаловаться. В данный момент для Блейна на первом месте должна была быть учёба. Но теперь Курт понимал, каким глупым был, когда в августе жаловался, что Блейн отдаляется. Сейчас он возвращался домой уже к ужину, занимался уроками и валился спать – вставать ему чаще всего надо было ни свет ни заря. Курт набирался терпения. Блейн пообещал освободить для них следующие выходные.
– Я не смогу, – вздохнул Адам, тоже поднимаясь. – Дома дела. Я и так постоянно мотаюсь в Англию, думаю, задержусь там до конца месяца. Иначе разорюсь на портключах.
Курт мрачно посмотрел на него, а Адам сделал вид, что не заметил. Хотя такой взгляд Курта Хаммела было трудно игнорировать.
– Что случилось? – тихо спросил Эллиотт, когда Финн попросил Адама взять его с собой в Британию, он хотел навестить мать. – Вы поругались?
– Нет, – отмахнулся Курт, натянуто улыбаясь другу. – Будто ты не понимаешь, какие у него дома «дела».
Эллиотт опустил глаза, а Курт тут же пожалел о своих словах. Он держал обещание и никому не рассказывал секрет друга, но не мог сдержать отвращения и страха при мысли о Тёмной Метке на руке Адама.
– Я отправляюсь в Англию в первых числах октября, – обратился к Финну Курт. – Надо проверить поместье. Возьму тебя с собой.
– О, ладно, спасибо, – улыбнулся Хадсон.
Кроуфорд посмотрел на Курта с молчаливой благодарностью, а тот только вздохнул, направляясь к двери.
– Я обещал заскочить к Блейну на обеденном перерыве. До вечера.
Хантер пихнул Эллиотта в бок, кивая вслед уходящему Хаммелу.
– Между ними точно что-то случилось.
– Какая-то часть меня не хочет в это лезть, – пробормотал Гилберт, косясь на друга. – У Курта и Адама своя история, мало ли что могло случиться.
– Не прикидывайся, будто тебе не любопытно, – усмехнулся Хантер. – Ты в деле?
***
Пока погода позволяла, студенты проводили обеденный перерыв на улице, располагаясь прямо на траве. Блейну это напоминало о Хогвартсе, и он с готовностью делился воспоминаниями со всеми, кто желал услышать – всё-таки Хогвартс был старинной школой, выигравшей не так давно Тремудрый турнир.
Курт, навещавший его в университете, всегда привлекал внимание. Вот и сейчас, появившись на газоне, он завертел головой, дружелюбно улыбаясь ошалелым студентам, и пошёл к Блейну.
– Привет, милый, – шепнул он, целуя парня в щёку и оглядывая их компанию. – И остальным тоже доброго дня.
Блейн вздохнул – немецкий Курта был идеален. Даже акцента было почти не слышно.
– Привет, Курт, – поздоровалась Ирма, широко распахивая глаза. – Ущипните меня, пожалуйста.
– Он обедает с нами каждый вторник, у тебя синяки не успевают сходить, – покачал головой Саймон. – Может, уже привыкнешь?
Он испытывал уважение к Курту как к члену благородной немецкой семьи и наследника британского рода, а не как к знаменитому певцу.
– Только к следующему году, – буркнула Ирма, краснея. Курт рассмеялся, оглядывая новых приятелей Блейна. Некоторых он не знал.
– А, Курт, познакомься, это – Уэс, а это – Ник. Они с отделения артефакторики, но у нас общие занятия по высшей Трансфигурации. Ты представляешь, во втором полугодии мы все будем учиться анимагии!
– Приятно познакомиться, – кивнул Курт парням, которые выглядели вполне спокойно. Это было хорошо, на самом деле фанатизм Ирмы его в одинаковой степени и пугал, и восхищал. – Звучит здорово. Ты так хочешь узнать, каким зверем будешь?
– Но это же восхитительная возможность! Анимагическая форма отражает нашу настоящую суть, – важно кивнул Блейн, стряхивая со лба кудряшки. – Мордред, из-за дуэли все волосы растрепались.
