Текст книги "Магическая постоянная (СИ)"
Автор книги: Ди-Эс
сообщить о нарушении
Текущая страница: 14 (всего у книги 43 страниц)
Курт покачал головой.
– Вы безумцы. Во сколько это обошлось? Недвижимость в магомире днём с огнём не сыщешь.
– Мы звёзды, но не миллионеры, – вздохнул Себастиан. – Так что не смогли найти вам дом.
– А просто квартиру он купить не позволил, – пожаловался Пак. – Аристократическая морда.
– Тогда от чего эти ключи? – совершенно запутался Блейн, поглядывая на парней.
– Ну, надо начать издалека, – откашлялся Хантер. – Курт, помнишь, я рассказывал тебе про своего деда, Паскаля, отщепенца семьи, холостяка, профессора?
– О, да быть того не может! – засмеялся Курт. – Серьёзно?
Хантер улыбнулся, но продолжил рассказ:
– Он преподаёт алхимию и зельеварение в университете Людвига-Максимилиана. И у него особняк, в котором может расположиться семья из десяти человек и прислуга, а он живёт в нём один. Сдавать комнаты студентам-любимчикам – обычное для него занятие, так что я навестил старика и попросил об одолжении…
– В общем, – нетерпеливо прервал Эллиотт, – он согласился принять вас троих – про Клеменс мы, конечно же, не забыли – за символическую плату в пятьдесят галлеонов в месяц.
– Звучит великолепно, ребята, спасибо, – Блейн сжал в руке ключи. – Только есть маленький нюанс, да, Курт?
Хаммел закатил глаза на его язвительный голос и пояснил:
– Я не буду жить в Мюнхене. Мы с Блейном решили, что ещё рано для совместного быта, так что в Германии я буду жить в Штутгарте.
– Слава Мерлину! – воскликнул Себастиан. – Без обид, Хантер, но поместье Хаммелов будет лучше, чем дом твоего деда.
– А ты собрался жить у меня? – нахмурился Курт.
– Не заставляй меня снимать ещё одну тесную клетушку, – застонал Смайт. – Я тоже могу платить арендную плату!
– Я поговорю об этом с бабушкой и дедушкой, – Курт вздохнул. – А теперь хватит обсуждать жильё, это можно сделать позже.
– Именно! – уставший Финн начал всучать всем остальным бокалы с шампанским. – Мы всё-таки собирались что-то праздновать!
– Тебе лишь бы пожрать, – буркнул Эллиотт.
– Неправда! – возмутился Хадсон. – Я хочу поздравить Курта с его первой круглой датой!
– Не думаю, что в двадцать один год первые серьёзные отношения – это то, чем стоит гордиться, – пробормотал вслух Себастиан.
– Прекрати зудеть, – закатил глаза Пак. – За вас, ребята!
– Стоп! – воскликнул Блейн, отодвигая от себя бокал, заставив настроившихся Пака и Финна застонать. – Когда тебе успело исполниться двадцать один?
Курт удивлённо моргнул, глядя на него.
– Андерсон, – Себастиан хохотнул, – ты что, не в курсе, когда день рождения твоего парня?
– Я-я, – занервничал Блейн из-за скрестившихся на нём любопытных взглядов. – Об этом нигде не упоминалось, даже в газетах тебя не поздравляли, и я… Я даже не задумывался…
– Как вы вообще продержались год? – с искренним любопытством в голосе спросил Адам, опрокидывая в себя шампанское.
– Всё нормально, – вздохнул Курт, обнимая Блейна одной рукой. – Я его не праздную. К тому же я тебе ни разу не говорил, я вообще никому про это не говорил, ни в одном интервью. Даже на вкладышах в шоколадных лягушках это не написано, я не хотел, чтобы фанатки превратили это в новый национальный праздник.
– А я ни разу даже не поинтересовался, зато честно поведал, когда мой, и получил прекраснейшие подарки! – разозлился Блейн. – Когда он был?
– Двадцать седьмого мая, – Курт улыбнулся. – Ты всё равно был погружён в экзамены, я не хотел тебя отвлекать.
Андерсон покачал головой. Ему было жутко стыдно.
– Отныне в наших отношениях есть правило, – заявил он, поворачиваясь к Курту всем телом. – Ты имеешь полное право отвлекать меня от всяких экзаменов и зачётов, понятно? Ты должен это делать. День рождения, твоя травма – боюсь предположить, что ещё я могу пропустить такими темпами.
– Ладно, – рассмеялся Курт, чокаясь своим бокалом об его. Хрустальный звон скрепил их новое обещание. – Договорились.
Остальные парни уже что-то обсуждали между собой. Блейн сжал в руке ключи, прижался поближе к Курту, крепко его поцеловал.
– С годовщиной.
– И тебя, милый, – прошептал Курт, глядя на него из-под ресниц.
И под этим взглядом Блейн уже понял, какой подарок преподнесёт ему.
***
На празднование определённой даты с начала отношений обычно полагался романтический ужин, и волшебники в этом деле не были исключением. Блейн раньше не ходил в магические рестораны – как-то не приходилось, – но, попав в один, знатно разочаровался.
– А чего ты ждал? – фыркнул Курт, палочкой указывая на строчки в меню и таким образом делая заказ. – Драконов, чьё пламя освещает помещение? Русалок в фонтанах?
Ресторан был дорогой и красивый. Но какой-то совершенно обычный, не считая еды, которая появлялась прямо на столах, и музыкальных инструментов, играющих самостоятельно.
– Ладно, – наконец решил Блейн, тоже открывая меню. – Главное не место, главное компания. А моя компания на сегодняшний вечер – выше всяких похвал.
Курт довольно зарделся от комплимента. Его новая мантия мягкого серого цвета была из какого-то дорогущего материала; она как мягкий туман обвивалась вокруг лодыжек и запястий. Глаза Курта от этого тоже казались дымчато-серыми.
Блейн съел совсем немного, а на вопрос Курта только покачал головой и улыбнулся.
– Ты сам поел? Пошли домой.
Курт, будто зачарованный, расплатился (они заранее договорились, что это будет его подарок) и последовал за Блейном на улицу.
– К тебе или ко мне? – спросил он, обнимая своего парня для совместной аппарации.
– К тебе, – кивнул Блейн, подставляя губы для поцелуя. – Вот после этого вопроса я почувствовал себя ну очень взрослым.
Курт рассмеялся, аппарируя их прямо ко входу к дом. Как хозяин он мог проходить сквозь антиаппарационные щиты над поместьем, а вот Блейну предстояла пара неприятных секунд при их преодолении.
– Ты что-то задумал, – прищурился Курт, когда Блейн потянул его к хозяйской спальне.
– Конечно же, – беззаботно кивнул Андерсон, совершенно почему-то не волнуясь. Он чувствовал только некое исследовательское любопытство и наполняющую сердце влюблённость.
Курт за его спиной только вздохнул, привычно отогнал крутящихся вокруг книззлов и вошёл в комнату.
Новая мантия Курта и по ощущениям напоминала туман – мягкая, бархатная, она стекла на пол и осталась там никому не нужной кучкой.
Хаммел засмеялся, когда Блейн расположился на кровати и притянул его ближе.
– Я знал, – прошептал он, прикусывая Блейну губу. – Твои намерения так легко угадать.
– Ты меня просто выучил, – пробормотал Блейн в ответ, выпутываясь из своей одежды. Однозначно, стоило отвыкать от маггловских джинсов и брюк. Как прекрасны были классические мантии – расстегнул пару пуговиц, скинул, и всё, никаких проблем!
– Точно, – отозвался Курт, отстраняясь и садясь Блейну на бёдра, позволяя тому нормально снять рубашку. – И я знаю, чего ты хочешь прямо сейчас.
От его голоса, от его взгляда у Блейна мурашки по спине пробежали. Он невольно задался вопросом – закончится ли когда-нибудь его детский восторг от Курта, от их близости?
Блейн надеялся, что нет.
Курт был высоким, он буквально всем телом накрывал Блейна сверху, и это было какое-то волшебное ощущение. Поцелуи казались яростнее, прикосновения – горячее. Когда Курт легко и уверенно коленом развёл Блейну ноги, тот был уже на грани.
– Нервничаешь? – спросил он, прижимаясь лбом ко лбу Блейна. Они оба вспотели и тяжело дышали.
– Нет, – честно ответил тот, немного ошалело улыбаясь. – Я доверяю тебе. Я люблю тебя.
– Я люблю тебя, – в унисон с ним сказал Курт, прижимаясь ближе, ещё ближе до тех пор, пока пульс Блейна не начал отдаваться у него в груди.
А Блейн обнимал его, впиваясь пальцами в плечи. Невольно Курт вспомнил одну жуткую средневековую сказку о сумасшедшем влюблённом волшебнике, сожравшем свою даму сердца, чтобы навсегда остаться с ней.
И, позволяя Блейну куснуть его за плечо, чтобы сдержать стоны, Курт начинал понимать того безумца.
***
На следующее утро Блейн проснулся раньше Курта. В душ он не пошёл – было лень, да и пониже спины неприятно тянуло. А Курт ведь всегда после секса вскакивал бодрый и довольный и ходил так же элегантно и ловко, как всегда. Это приходило с опытом?
Размышляя о прошедшей ночи и словах, которые Курт когда-то сказал (про то, что они всё попробуют и разберутся, что им нравится), Блейн понимал, что вроде как уже определился в своих предпочтениях.
Быть, ну, принимающей стороной тоже было приятно ─ и даже очень, ─ но для Блейна это было как… Как если ты любишь шоколадное мороженое, а тебе предлагают ванильное. Ванильное тоже сладкое, холодное, но оно не шоколадное.
Примерно так попытался Блейн объяснить своё задумчивое выражение лица проснувшемуся Курту. Тот, взъерошенный и сонный, весело рассмеялся и, перекинув ногу через бёдра Блейна, забрался ему на колени.
– Значит, – спросил он, прищурившись, – я твоё шоколадное мороженое?
Блейн погладил Курта по спине – на коже отпечатались складки простыней – и решил поэкспериментировать. Он понизил голос и ответил:
– Ты, стонущий подо мной, – моё шоколадное мороженое.
Курт реагировал как хорошо настроенный инструмент – зрачки у него расширились, дыхание потяжелело, волоски на руках встали дыбом. Он был закутан в простыню, и эта тонкая ткань между ними, эти недоприкосновения делало всё каким-то необычным.
– Могу я? – спросил Блейн, стаскивая простыню с его плеч. На правом явственно выделялся потемневший синяк, ровно там, куда вчера так удобно впивался зубами Блейн.
– Конечно, можешь, – улыбнулся Курт, приподнимаясь, оставаясь восхитительно обнажённым.
– Знаешь, – Блейн аккуратно поцеловал тот самый злосчастный синяк, – мне приятна мысль, что я тебя тоже в какой-то степени развратил.
– О чём ты?
– Ну, раньше ты сразу же с утра отправлялся в душ. И в «Трёх Мётлах» ты меня тоже ждал всегда свеженький, чистенький. А сейчас даже не вспоминаешь о утреннем моционе.
– Я могу отправиться в ванную прямо сейчас. – предложил Курт, делая вид, что собрался вставать. Блейн встрепенулся, поймал его под колени, уронил на кровать, забрался сверху.
– Не-е-ет, – ответил он на насмешливое выражение лица своего парня. – Нет, никуда ты не пойдёшь. До обеда, по крайней мере.
Курт потянулся, закидывая руки Блейну за шею, и протянул:
– Звучит заманчиво.
***
– Вы друг от друга хоть когда-нибудь отлипаете? – проворчал Себастиан, глядя на Курта и Блейна, уютно устроившихся в одном кресле.
«Вещие сестрички» собрались практически в полном составе в одной из комнат поместья Курта. Финн и Эллиотт перебирали черновые пергаменты, Пак рассеяно наигрывал какую-то мелодию на гитаре, Хантер разливал по стаканам охлаждённый тыквенный сок.
Знаменитые музыканты собирались творить.
Блейн даже немного нервничал, наблюдая за этим буквально из первого ряда.
– Где Адам? – нахмурился Курт, крутя между пальцев перо.
– Запаздывает, – вздохнул Эллиотт. – Семейные проблемы, ты же знаешь.
Курт насупился, зарываясь ещё глубже в кресло, почти выпихивая из него Блейна. Тот растерянно оглядел остальных парней.
– А что у него за семья?
– Нехорошая, – буркнул Финн, отодвигая от себя многочисленные наброски мелодий и текстов. – Тёмная.
– Вот сейчас обидно было, – возмутился Хантер, возвращая опустевший графин домовику. – Да, Курт?
– Не всё тёмные семьи – плохие, – кивнул Курт. – Милый, подай мне тоже стакан.
Блейн поднялся, подходя к столу, взял им обоим по соку, мимоходом пнул Себастиана, который всё ещё корчил рожи.
– Когда ты настолько осмелел, что начал пинаться? – возмутился Смайт, вцепляясь в пострадавшую коленку. Блейн показал ему язык, возвращаясь в кресло. Курт вытянул ноги, укладывая их ему на колени и свешивая с подлокотника. Блейн машинально погладил его по бедру.
– Без обид, парни, но именно тёмные маги умудрились за две недели устроить три нападения на семьи магглорождённых, – фыркнул тем временем Пакерман, выпрямляясь. – Даже покупать «Пророк» не хочется, там только списки пострадавших и пропавших.
– Не все тёмные семьи служат Ему, – возразил Хантер, напрягаясь. Тема явно была болезненная.
– Но все, кто служит ему, – из тёмных, – подал голос Эллиотт.
– Ладно, простите, что заговорил об этом! – вскинул руки Финн. – Может, закончим?!
– Твоя мама всё ещё отказывается переезжать? – сочувствующе поджав губы, спросил Курт.
– Она живёт в Дугласе. Не верит, что туда могут добраться. Она никогда не воспринимала магов всерьёз, – Хадсон озлобленно потёр лицо руками, потом глубоко вздохнул. – Давайте напишем песню и продолжим заниматься делами.
– Чувак, – Пак потрепал друга по плечу. – Всё будет хорошо.
– Если она так и не согласится, мы можем попробовать поставить на дом защиту, – неожиданно предложил Себастиан, а когда на нём скрестились удивлённые взгляды, фыркнул. – Чего? Я знаю, каково это – волноваться за семью.
– Бас прав, – кивнул Хантер. – Мы с Куртом можем сотворить какие-нибудь заклинания на крови. К тому же у нас тут есть гений, который может справиться даже с ритуалом.
– Эм, вы про меня? – удивлённо переспросил Блейн.
– Ты же хорош в Чарах, – поддакнул Курт, улыбаясь. – Это будет легко.
– Я даже не знаю…
– Хватит ломаться, – отмахнулся Себастиан и повернулся к Финну. – Не волнуйся. С ней всё будет хорошо.
– Себастиан Смайт успокаивает Финна Хадсона. Что же я такого пропустил? – хохотнул от дверей Адам, обмахиваясь ладонью.
– О, ну наконец-то, – улыбнулся Эллиотт, хлопая по месту на диване рядом с собой. – Пришёл наш внештатный поэт. Давайте займёмся песней.
– Я давно это говорю, – пробурчал Финн, всё ещё смущённый отзывчивостью друзей.
– А зачем вам песня? Вы же только недавно выпустили альбом, – поинтересовался Блейн, пока Курт магией пододвигал их вместе с креслом поближе к остальным.
– О нас не должны забывать, вообще-то. Если бы мы только выпускали альбомы раз в два-три года, разве о нас бы сделали вкладыши на шоколадных лягушках?
– К тому же мы буквально сбегаем из страны. Фанатам может это не понравиться, – вздохнул Курт. – Поэтому мадам Холлидей приказала нам написать самую трогательную, нежную и приободряющую песню, которую только способны.
– Она точно должна быть о любви, – вздохнул Адам, рассеяно взъерошивая волосы.
– Большая часть песен в мире о любви, – напомнил Пак.
– У меня гениальная идея, – встрепенулся Себастиан. – Давайте напишем об этих сладких птичках.
Курт и Блейн скептически поджали губы, глядя на своих друзей.
– А потом, – продолжил Смайт интригующим тоном, – Холли продаст её как восхитительную историю любви, на которую будет ссылаться, когда все будут спрашивать, что мы забыли в Германии. Курт последовал за своим возлюбленным, а мы слишком хорошие друзья и не оставили его в одиночестве!
– Это звучит… – поморщился Курт.
– Восхитительно! – заулыбался Эллиотт. – Иногда ты выдаешь годные идеи, знаешь?
Себастиан, гордо подбоченившийся, обиженно глянул на рассмеявшихся друзей.
– Больше ничего не буду предлагать, – возмутился он, залпом допивая свой сок.
– Строчки в стиле «Нас будто слепили заклятием» не подойдут, да? – улыбнулся Хантер, косясь на обнимающуюся парочку краем глаза.
– Прокляни его, – попросил Курт своего парня на ухо. – Я разрешаю.
Блейн хихикнул, целуя его в висок.
– Но это очень мило – песня о нас, ты так не считаешь?
– Ты не представляешь, сколько шуток нам придётся вытерпеть сегодня, наивное дитя, – закатил глаза Хаммел, а потом повернулся к друзьям. – Адам, тебе не жарко? На улице почти тридцать градусов.
Адам рассеяно подёргал рукава своей длинной рубашки и покачал головой:
– Нет. Нормально.
– Ну ладно, – поджал губы Курт, не отводя от Кроуфорда пристального взгляда. – Ладно.
***
Блейн вернулся к себе домой достаточно поздно. Клеменс ещё не спала – со стороны кухни лился свет.
– Мам? – позвал Блейн, заглядывая в комнату. – Ты чего сидишь тут?
– Да вот, – рассеяно ответила женщина, откладывая книгу. Пальцы у неё немного тряслись, – не спится.
Блейн заволновался.
– Всё в порядке? – спросил он, садясь рядом и заглядывая матери в глаза. Она была бледной, уставшей. – Мам, что такое? Что случилось?
– Я сегодня ходила в Косой переулок, – вздохнула та, прикрывая глаза. – Варежка что-то напутала в списке покупок, ну я и решила прогуляться…
У Блейна дыхание перехватило. Пожиратели Смерти действовали активно, никого не боясь, могли напасть при свете дня. Неужели…
– Там появились они, – выдавила Клеменс дрожащим голосом. – Как на фото, в тёмных мантиях и в жутких масках.
– Ох, мам, – Блейн притянул зарыдавшую женщину в объятия, – мамочка…
– У меня на глазах заклинание попало в какую-то женщину, и она начала кричать, так кричать, – сдавленно бормотала Клеменс в плечо сыну. – Я хотела помочь, но меня за руку утащили в магазин, спрятали там. А я потом ещё подумала, а чем я, дура этакая, помочь могла? Я ведь просто… Маггла.
За всю жизнь, проведённую в магическом мире, Клеменс никогда не называла себя так. «Не волшебница», говорила она раньше. Блейн прижал её крепче.
– Меня не ранили. Авроры вовремя появились, – закончила она рассказ, пытаясь отодвинуть сына. – Но это было так страшно, милый… Читая в газетах обо всех этих нападениях, я даже не представляла, каково это. А сегодня…
– Т-ш-ш, всё хорошо, – Блейн вздохнул. – Прости. Прости, что меня сегодня не было.
– Нет, что ты, это нормально. Даже хорошо, что тебя там не было. Ты же смелый гриффиндорец, мой маленький львёнок, ещё бы кинулся в самую гущу, и не дай Боже…
Андерсоны немного посидели в тишине, обнимаясь. У Блейна сердце билось где-то в горле. Его мама могла погибнуть, а он сидел у Курта и наслаждался жизнью, ничего об этом не зная.
– Просто, – сказала Клеменс, вытирая мокрые щёки, – просто давай поскорее уедем, ладно? Всегда мечтала побывать на материке.
– Конечно, – кивнул Блейн. – Уже скоро. Совсем немного осталось.
***
– Что скажет твой парень на то, что ты заваливаешься ночью ко мне домой? – криво улыбнулся Адам, зевая. Курт аппарировал к поместью Кроуфордов уже после полуночи и ждал друга у декоративного пруда.
Много воспоминаний с этим местом у них было связано. Адам только начал привыкать к тому, как Блейн легко, уверенно обнимает и целует его некогда любовника, а тут Курт сам решил разбередить старые раны.
– Мой парень ничего об этом не знает и не узнает, как я надеюсь, – ответил Хаммел, поднимаясь на ноги. Он не стал отряхивать мантию или поправлять волосы, губы его были сжаты в тонкую линию, взгляд был решительный и прямой. Адам заволновался.
– Что такое? Что-то случилось?
– Ты мне скажи. А лучше покажи.
– О чём ты?
– Длинные рукава в такое время года, Адам? Ты мог бы просто повесить себе на шею табличку «новый Пожиратель Смерти», – понизив голос, зло ответил Курт.
Адам отступил на пару шагов.
– Ты бредишь.
– Тогда покажи мне руку, – потребовал Курт. – Покажи. Прямо сейчас.
Кроуфорд накрыл предплечье ладонью, отвернулся.
– Послушай…
Курт выхватил палочку – американская выучка, это занимало у него буквально долю секунды – и, не говоря ни слова, взмахнул ей. Рукав домашней мантии Адама разошёлся по шву и упал на землю. Невербальное Секо прошло точно по ткани, не задев кожу. Курт всегда точно контролировал заклинания и потому был весьма опасным противником в дуэли.
Естественно, Адам не успел спрятать руку. На его светлой коже явственно выделялись тёмные чернила Метки.
Курт отвернулся, закрывая лицо руками. Адам починил мантию, а потом приблизился к другу.
– О чём ты думал? – прошептал Курт, смотря себе под ноги. – О чём?
– Да будто я мог думать, – воскликнул Адам, нервно оглядываясь на свой дом. Вроде все спали. – Моя семья, Курт, мои отец и брат всё решили.
– Ты мог…
– Что, сопротивляться? Биться с ними? Сбежать? Ничего я не мог, – Адам вздохнул. – Ничего.
Курт повернулся, вглядываясь в его лицо через ночную темноту. Адам был бледен, вымотан.
– Тебя уже призывали? Ты… Нападал на кого-нибудь?
– Нет, конечно нет. Тёмный Лорд пока только занят вербовкой. Авроры активно сопротивляются, он не рискует отправлять новичков на задания.
– А что будет потом? Ты будешь убивать? Пытать? Ты готов к этому?
– Я не хочу умереть, Курт! – воскликнул Кроуфорд. – Не хочу, чтобы мою семью или друзей убили. Не хочу, чтобы их пытали ради моего наказания.
Курт промолчал. Он знал, что это значит.
Это значит «да».
– Когда мы уедем в Германию…
– Он найдёт меня. Расстояние не имеет значения для Метки.
– Нас будет разделять океан. Ты помнишь, как текущая вода всегда влияла на магов?
Адам безрадостно рассмеялся.
– Я сомневаюсь, что в этом мире осталось хоть что-то, способное остановить Его. Ты просто не видел это… Существо, Курт. Такого не должно быть в мире. Даже в магическом.
Курт закусил губу. Он не знал, зачем пришёл сюда. Он и так был полностью уверен в своих догадках. И вряд ли он узнал от Адама что-то новое – да, на него давила семья, да, он боялся. Наверняка большинство детей, сейчас разгуливающих с Тёмной Меткой на руках, испытывают те же чувства.
– Не нужно было мне сюда приходить, – вслух произнёс Хаммел. – Я отправляюсь домой.
– Нет, подожди, – Адам поймал его за рукав. – Пожалуйста.
– Я никому не расскажу, не бойся.
– Я не это имел в виду. Останься со мной. Только на эту ночь. Просто… Поговори со мной. Расскажи что-нибудь. Спой. Только не оставляй меня одного, пожалуйста.
Курт уже готов был согласиться – Адам всё ещё был его другом, близким другом, – но потом он невольно взглянул на его левую руку. Она была скрыта рукавом, но в глазах Курта всё ещё стояла Метка, будто выжженная на сетчатке.
– Прости, – прошептал Курт, освобождаясь. – Прости.
– Курт…
– Прости.
И потом он аппарировал.
– Хозяин, – пискнул Дриззл, встречая Курта в дверях с тёплой мантией в лапках. – Ночи всё ещё холодные, куда же вы сбежали?
Курт прошёл к гостиную, повалившись на диван.
– Хозяин, всё в порядке?
– Пошёл вон, – прошептал Курт, зарываясь лицом в подушку. – Исчезни с глаз моих.
По какой-то причине ему было так плохо, будто это на его руке была мерзкая, отравляющая Метка.
========== 16 ==========
Ответ из университета пришёл в последних числах июля. Блейн успел испереживаться и отчаяться – оставался один месяц до начала учебного года, наверняка уже всех приняли, проэкзаменовали, составили списки…
Его быстро утешили.
– В магическом мире это всё длится намного дольше, – похлопал Блейна по плечу Хантер. – У тебя ещё есть шанс.
Так что когда иссиня-чёрный ворон принёс письмо, Блейн даже не думал, что оно из университета.
Но на конверте стояла официальная подпись и печать, так что…
– Меня приглашают на экзамен! – закричал Блейн, нервно крутясь на месте – Я допущен!
– Что говоришь? – переспросила Клеменс, выглядывая из окна. – Это из университета?
– Да!
– Ребята, Блейн допущен до экзаменов! – радостно прокричала женщина, развернувшись в дом.
– Поздравляю, молодой человек, – крякнул пожилой маг с длиннющими усами, выпуская из своей трубки светло-голубой дым. – Вам осталось совсем немного до достижения вашей цели.
– Спасибо, герр Кларингтон, – по-немецки отозвался Блейн, улыбаясь старику. – Мы вам не мешаем? Вся эта суета.
– Нет, – улыбнулся Паскаль, пошевелив усами, – хоть когда-то этот дом оживает.
«Вещие сестрички» сновали по особняку старого Кларингтона, размахивая палочками и расставляя перевезённые из Британии вещи по новым комнатам. В доме Паскаля теперь снимали комнаты Клеменс, Блейн и Адам; Хантер жил бесплатно на правах единственного внимательного и вежливого с чудаковатым стариком внука. Ноа и Финн расположились где-то в маленьком Розенхайме, в котором Пакерман снял квартиру своей матери и сестрёнке, согласившимся переехать в Германию. Себастиан, Эллиотт и Курт жили в поместье Хаммелов в Штутгарте. Дедушка и бабушка Курта были добры и разрешили приютить приблудных друзей. Но пока что вся компания была здесь, в Мюнхене, помогая с переездом.
– Я не ослышался? – радостно взвизгнул Курт, аппарируя прямо к Блейну во двор. – Университет ответил?
– Да, наконец-то, – с широкой улыбкой кивнул Блейн и пошатнулся, ловя Курта, кинувшегося ему на шею.
– А ты боялся, – Курт чмокнул его в щёку. – И нас всех извёл своими причитаниями.
– Ну, а как я мог оставаться спокойным? – возмутился Блейн.
– Хозяин молодец, – пискнула Варежка, тоже заносящая в дом мебель. – Хозяин хорошо постарался.
– Спасибо, Варежка, – кивнул домовичке Блейн. – Хорошо, что мы взяли её с собой.
Почти все вещи из Лондонской квартиры были вывезены – либо отданы обратно Фоули, откуда их и приволок отец Блейна, либо перевезены в Мюнхен. На квартиру Блейн наложил специальные чары консервации.
Это предложил, прощаясь с сыном, сам мистер Фоули.
– Рано или поздно вы вернётесь сюда, я не сомневаюсь. Квартира остаётся за вами.
Заклятие это было сложным, но Блейн справился. Впрочем, после охранного ритуала, который они проводили над домом мисс Кэрол Хадсон, мамы Финна, это была ерунда.
Блейн до сих пор с содроганием вспоминал тот опыт. Аппарировать на остров Мэн было сложно – проточная вода рек, морей или проливов всегда тормозила магов, – но ещё сложнее было правильно направить магию в тонкую ритуальную вязь вокруг небольшого домика. Курт и Хантер поддерживали Блейна своей магией, и это было непривычное, странное ощущение – использовать чужую силу для заклинания. Но, в конце концов, они отлично справились. Конечно, это не могло на сто процентов обезопасить Кэрол, но парни сделали всё, что было в их силах.
Блейн поцеловал Курта, отстранился и огляделся вокруг. В Германии стояло жаркое, тихое материковое лето. Воздух был непривычен, в чужом языке с трудом распознавались знакомые слова, но Блейн всегда положительно относился к переменам.
Особняк Паскаля Кларингтона нельзя было считать полноценным поместьем, как, например, дом Розье, принадлежащий Курту. Территория вокруг дома была маленькой – только небольшой садик вокруг, – да и сам дом был небольшим, современным. Назвать «поместьем» его язык не поворачивался.
С жалостью вспоминал Блейн оставленное в Британии поместье Курта. Тот не использовал чары консервации – только усилил щиты вокруг дома, чтобы внутрь не проникли незваные гости, да поручил эльфам ухаживать за лошадьми, книззлами и цветами.
– Конечно, я волнуюсь. За моих малышек, за мой дом, за мои территории и моих работников тоже. Но я ничего не могу поделать, – вздохнул Хаммел.
– Если бы ты остался в Англии, тебе было легче? – тихо спросил Блейн, поглядывая на него искоса. Курт усмехнулся, обнимая своего парня.
– Конечно, нет. Возможность самостоятельно присматривать за домом не перекроет моей заботы о тебе и страха перед Тёмным Лордом.
Блейн зажмурился. Он старался не думать об оставленной за океаном родине. Они специально продолжили выписывать «Пророк», чтобы оставаться в курсе всех событий. И они были не радужными – Пожиратели нападали открыто на магглорожденных и их семьи, на полукровок и даже на чистокровных, открыто осуждающих действия Тёмной стороны. Косой переулок пустел, люди переезжали как можно дальше, прятались у родственников, почти десяток учеников покинули Хогвартс, даже не сдав экзамены.
Блейн волновался за друзей – порывистого Сэма, поступившего в Аврорат (нашёл время), настойчивую Мерседес, храбрую Тину. Даже о Сантане и Бриттани Блейн волновался – пока что они отбыли в Грецию, но собирались вернуться в Британию после зимних праздников. Кто знает, что ещё изменится к тому времени?
Так что первая ночь на новом месте прошла в раздумьях. Курт не смог остаться, хоть и очень жалел об этом – его дедушка с бабушкой устроили грандиозный ужин, празднуя возвращение внука из недружелюбной страны (и семьи). Блейну оставалось ворочаться с боку на бок, привыкая к другой кровати, другой комнате, даже другому шуму за окном.
Делить дом с почти половиной «Сестричек» было странно. Они уже успели узнать друг друга и практически подружиться – парни относились к нему дружелюбно, несмотря на разницу в возрасте, у них были общие темы для разговоров, – но Блейну приходилось свыкаться с их привычками, отрицательными, мрачными сторонами характера, учиться делить с кем-то другим территорию.
Удерживая в себе злые слова на Хантера или Адама, уходя в свою комнату или сад, чтобы не вспылить, Блейн начал понимать Курта. Сколько раз бы они поругались в такой обстановке.
А так Курт, навещающий его каждый день, был как глоток свежего воздуха. Он показывал Блейну город, помогал практиковаться в немецком, целовал и обнимал. Спустя неделю жизни в Германии Курт познакомил Блейна со своими родственниками. Это были первые Хаммелы, которых встретил Блейн, и он жутко нервничал.
Аарон и Сабрина Хаммелы были представителями старой аристократии, помнившие ещё, как Геллерт Гриндевальд выпускался из Дурмстранга. Они уважали чистую кровь и правила приличия, но при этом признавали, что бывают и талантливые магглокровки. Поначалу они отнеслись к Блейну прохладно, с искренним любопытством – кого же выбрал их внук? Первой сдалась Сабрина – она нашла очаровательным то, как заикался Блейн, постоянно оглядываясь на Курта, будто боялся сказать что-то не то. Потом Аарон узнал, что Блейн собирается стать магистром Чар. В процессе дискуссии о преимуществе невербальной магии Блейн был признан достойным молодым человеком, у которого хоть и нет рода за спиной, зато есть амбиции и будущее. При прощании Сабрина аккуратно обняла Блейна, а Аарон крепко пожал ему руку. Восторг Курта нельзя было передать словами.
Сам младший Хаммел тоже жутко нервничал. Он практически потерял связь с дедом и бабкой в последние года. В детстве он всегда ощущал некоторое пренебрежение Сабрины и Аарона к Берту – они любили своего сына, но он был для них ущербным, не способным к магии сквибом. К Элизабет они относились холодно – знали, что родовитая девица никогда бы ни снизошла до их семьи, если бы не была паршивой овцой в своей. Так что, переехав в США, Курт лишь изредка посылал письма в Германию, скорее в знак уважения к старикам, чем из-за искренней привязанности. А после, когда Элбан Розье забрал его в Британию, Курту и вовсе было запрещено поддерживать связь с родственниками. Он осмелился ослушаться наказа только в восемнадцать лет, когда впервые использовал фамилию Хаммел как творческий псевдоним. Тогда он написал дедушке с бабушкой и спросил, не против ли они этого. Аарон и Сабрина ответили, что совершенно не против и гордятся внуком. Для Курта, запертого в четырёх стенах, одинокого и потерянного, это был как глоток свежего воздуха. Он снова возобновил переписку с родственниками, наверстывая упущенное. Теперь, когда Курт понимал многие их поступки (консервативное воспитание всё-таки), для него действительно было важно одобрение дедушки и бабушки.
