Текст книги "Вид на доверие (СИ)"

Автор книги: Daykiry

сообщить о нарушении

Текущая страница: 47 (всего у книги 51 страниц)

– А ты не на нем, а вокруг танцуй, – предложил Хил, прервав поцелуй, а потом прихватил губы любовника зубами, сменяя их на губы, на касания языком и снова на зубы. – А если свалишься – я о тебе позабочусь, – припомнил Вик слова Эштона о заботе, как наркотике Хила.

– Что-то меня пугает твоя забота в таком формате, – фыркнул Эштон, отстраняясь от мужчины и вообще вставая с его колен. Музыка также продолжала греметь, и Эштон, залпом допив виски, вышел – таки к шесту. Сейчас он поставил цель не отключиться от Виктора, чтобы не создать вновь того ощущения, которое было раньше.

– Тогда не падай с шеста, – резонно заметил Хил, заказывая виски теперь только себе. – Жги.

– О, как-то не очень вдохновляет на танец твое напутствие, – фыркнул Эштон, с укором смотря на Виктора – мол, мог бы и мне виски заказать заодно. Но заострять на этом внимание не стал, проходя к шесту и обхватывая его ладонью, пытаясь понять, насколько будет скользить рука в случае, если он все-таки им воспользуется. – Ты уверен, что хочешь это видеть? – все же уточнил он у Виктора.

– Мне и обычный стриптиз подойдет, – кивнул Хил, медленно потягивая виски. – А там как сам хочешь. Главное, не наебнись.

– Знаешь, – Эштон задумчиво на него глянул. – У меня сейчас такое впечатление, будто ты меня снял и ждешь после стриптиза неплохой минет, о котором потом расскажешь фиктивной жене.

Виктор склонил голову на бок, улыбаясь Эштону вполне искренне. Он поднялся, не забыв виски, и подошел вплотную к парню, почти прижимая его к шесту.

– Ничего подобного, – произнес Хил, набирая затем в рот немного виски и прикладываясь к губам любовника.

Эштон провел языком по губам Виктора, скользнув между ним и тем самым давая алкоголю влиться в его рот. Не то, чтобы он фанател от подобного, но в этом было что-то, заставляющее его еще больше распаляться не только в сексуальном смысле, но и в просто отдыхающем – как обычно было в Руно, когда он заводил толпу, танцуя на сцене даже не стриптиз.

Виктор следом углубил поцелуй. Пробравшись ладонью между Эштоном и шестом, Хил привлек любовника ближе и отступил, делая танцевальное движение.

Эштон вторил ему, обхватывая Вика за плечи и сделал уже свое движение, не разрывая поцелуя.

В какой-то момент на языках кончился вкус, и Хил отклонился, прерывая поцелуй, но не теряя контакта бедер. Восстанавливая дыхание, он облизнул губы и поднял стакан с виски, жестом предлагая напиток Эштону.

Эштон взял стакан и отпил, снова приникая губами к губам Виктора в точно таком же поцелуе. Он уже успел поймать нужное настроение и теперь отдавался ему так, как отдавался только в клубах.

Алкоголь сушил губы, алкоголь проливался по побородкам – Виктор на мгновение потерял синхронность, выпуская виски из-под контроля. Танец терялся, но Хил продолжал двигаться. Освободившиеся пальцы теперь скользили по рубашке Эша – постепенно, но мерно, Вик расстегивал пуговицы.

Эштон оторвался таки от любовника снова, вытирая тыльной стороной ладони подбородок и губы.

– Ты решил, что стриптиз показывать будешь ты? – фыркнул он, впрочем раздеванию не спешил препятствовать. Но и не помогал, наблюдая за действиями любовника.

– Я же тебя “снял”, – в тон парню фыркнул Виктор, заканчивая с пуговицами, сжимая бока любовника под тканью, но не спеша стягивать рубашку.

– О, все-таки снял? – издал смешок Эштон, невольно вспоминая слова Барри про “блядь”. Что-то в них было правдивое, заставляющее не забывать. – Что ж, тогда чего желаете, мистер?

– У тебя первого сложилось такое впечатление, – отозвался мужчина, притискивая Эштона назад, спиной к шесту. – Ты ведь и так мой, и потому можешь весело послать меня и со съемами, и с желаниями.

– Ты забываешь про мою любовь к ролевым играм, – Эштон вновь закинул руки на плечи Виктора, но к себе пока не привлекал. – Зачем нам нужно было ехать в клуб, если просто сексом мы могли заняться и дома? Вывод: просто секс не покатит.

– В клуб мы ехали не для этого, – парировал Виктор, чтобы поддержать тон диалога. – Но если тебе интересна именно такая тема ролевой… – хмыкнул он, улыбаясь под интонации и самостоятельно притягивая Эштона. Пальцы забрались сзади под ремень и белье, сжимая ягодицы.

– …то можно и так. Если ты достаточно доверяешь и не загонишься.

– Если я не подумаю, что ты все-таки считаешь меня блядью? – Уточнил Эш, поддаваясь на движение. Но он все еще не был окончательно расслаблен, обдумывая ситуацию. – Не загонюсь. Ты все равно не сможешь долго продержаться, – хмыкнул он и уточнил. – В роли. Так что блядью я себя не почувствую.

– В кои-то веки рад отсутствию актерского таланта, – ухмыльнулся Виктор, припадая к шее парня. – Если тебе этого достаточно, то можешь продолжать, – Хил отстранился, выпуская любовника.

– А _тебе_ этого достаточно? – Эштон внимательно посмотрел на него. Все-таки они были тут из-за Виктора.

– _Мне_ с головой и без ролевых, – произнес Вик. – А остальное – приятный бонус сверху.

– Ты не понимаешь сути ролевых. Ты просто притворяешься кем-то, а нужно становиться этим кем-то, – сказал Эштон, обходя шест по кругу, зацепившись за него рукой. – Например, я сейчас стану стриптизером, который подрабатывает минет в приватах. Разве не хочется побыть кем-то другим иногда?

– Я бываю им раз в два месяца, – отозвался Хил, отходя к дивану. – Но тебе быть стриптизером веселее, чем индейцем.

– Я же сказал, что хотел бы попробовать еще раз. Например, ковбоем. Но меня пока еще не звали, – фыркнул парень. Потом он решил все-таки замолчать. Глубоко вздохнув, парень прикрыл глаза, настраиваясь на нужный лад, и потом снова начал танцевать. Пока не раздевался, просто танцевал, старательно пытаясь не отключиться от Виктора.

Хил допил отобранный обратно виски и устроился на диване, наблюдая за танцем. В этот раз было гораздо проще воспринимать и Эштона, и его собственную манеру движения-для-себя. Виктор был спокойнее и увереннее, они тут были один на один, и больше не было никого – ни в комнате, ни в их головах. Барри, Шон, Николсон, Мартин, семья, работа – все это ушло не на второй, а уже на третий план. Вик смотрел – и не мог не восхищаться ритмом и пластикой, недоступными ему; Вик смотрел – и не мог не радоваться, что все сложилось так, как сложилось. В голове шумело от басов; мужчина ловил настрой, не касался себя даже в мыслях и не отвлекался от выступления на заказ еще алкоголя.

Эштон, кажется, не старался сейчас даже возбудить Виктора. Именно сексуально возбудить. Он хотел просто доставить удовольствие, помочь уйти от мыслей, которые наверняка засели прочно в голове. И если Виктор хотел отвлечься с помощью стриптиза – пожалуйста, он сделает и стриптиз.

Первой в сторону полетела уже так удачно расстегнутая рубашка. Эш не стал кидаться ей в любовника, решив, что это слишком пошло и вульгарно в этой ситуации.

Шест он пока оставил в покое, находя своему тело более интересное применение, входя в раж – движения становились более отточенными, музыка гремела не только в помещении, но и в голове. И Эштон просто не мог не отдаваться ей.

Виктор проводил предмет одежды взглядом и снова переключился на любовника.

Эштон продолжал двигаться дальше, стягивая попутно с себя брюки в одном из движений. И тут уже шест понадобился. Он обхватил его ладонью, прогибаясь в тот момент, чтобы поддеть штанины, спущенные уже до лодыжек – получилось не слишком сексуально, зато в ритме танца и вполне изящно.

Хил сунул пальцы между губ и задорно свистнул, выражая одобрение. Вышло не то чтобы в духе выбранной роли, но что-то около того – в духе толпы наблюдателей.

Эштон наградил его взглядом, едва приподнимая брови, но целом отражалось на лице одобрение от таких жестов.

Шест он решил все же применить по мере сил. Пошлых движений не исполнял, вроде скольжения бедер по шесту, но вполне уверенно хватался за него, чтобы прогибаться в движениях.

Виктор продолжал наблюдать за любовником. Эштон был в такие моменты попросту великолепен. Он мог бы зарабатывать этим на жизнь, но Хил бы ему определенно не позволил. И теперь даже удивлялся, каким образом парень уберегся от эксцессов вроде того, что случился из-за Барри.

Мужчина подозревал, что поклонников (мягко говоря) у Эша было достаточно, и где-то краем сознания задумывался, что, вероятно, не та у любовника натура, чтобы выйти из всего этого совсем уж без инцидентов. Особо желанных звезд сцены иногда поджидали у служебного выхода, и Виктор, будь любителем клубов и имей иной склад характера, мог бы оказаться в числе ждущих. И отлично понимал, что таких “любителей клубов иного склада характера” очень много, особенно с учетом алкоголя в крови.

А Эштон танцевал “из зала”, значит, и ждать не нужно было.

В удобный момент Виктор снова свистнул – не громко, но протяжно и выразительно.

Эштон не торопился обнажаться совсем. Более того, казалось, что он и вовсе не собирался раздеваться окончательно, полностью отдаваясь музыке.

Еще через несколько движений, он оставил шест и приблизился к Виктору, опускаясь тому на колени – теперь с намеренно пошлой улыбкой и крайне выразительным взглядом.

– Чего еще изволит ваше сиятельство? – спросил он, наклоняясь к самому уху любовника, чтобы провести еще и языком по нему.

– Мне кажется, я “снимал” тебя в клубе, а не в публичном доме девятнадцатого века, – заметил Виктор, тем не менее обхватывая любовника и подцепляя резинку белья, – изволю логического завершения действа, – улыбнулся он, с намеком оттягивая ткань боксеров.

– Стриптиз – не значит полное обнажение, – не согласился Эштон. – Это эстетическое удовольствие от чужого тела. А не разглядывание члена стриптизера, – и хоть слова были несколько поучительными, сам Эштон вел себя весьма не подобающе своим же словам, спускаясь губами уже на шею.

– Какое удовольствие от тела, когда не видишь его полностью? – парировал Виктор, только чтобы парировать. Особого смысла в споре не было – Эш рано или поздно лишится белья.

Хил подставил шею под губы, а сам сжал пальцами пах, массируя член любовника сквозь ткань.

– Без рук, – напомнил Эштон, отвлекаясь от поцелуя. – До самого конца.

Он отстранился и с легким вызовом посмотрел на Виктора – мол, слабо вообще не трогать ни себя, ни меня.

– До конца чего? – уточнил Виктор, приподняв бровь. – Имей в виду, о сексе в привате ты сам сказал. Он будет.

– Вот пока я не скажу “все, трахай меня, я готов” – без рук, – поставил условие Эштон.

– Хорошо, – все же согласился Хил, поднимая ладонь выше и просто обхватывая любовника. – Держать тебя, надеюсь, не запрещено? – приподнял он бровь.

Эштон окинул Виктора задумчивым взглядом, потом обхватил его запястья, убирая с себя руки и прижимая их к дивану.

– Запрещено, – улыбнулся парень, возвращаясь к шее.

Вик только фыркнул, запрокидывая голову, чтобы открыть шею, и самостоятельно запрокидывая руки за спинку дивана.

Эштон удовлетворенно усмехнулся и принялся расстегиваться рубашку на любовнике, не отлипая от его шеи и спускаясь ниже. Конечно, это не связывание, но все равное какое-никакое ограничение. Эш давно хотел так попробовать.

Рубашку стягивать совсем он не стал, зато соскользнул с колен на пол, начиная заниматься ремнем от брюк.

– Мне больше интересно – на сколько тебя хватит? – сказал он, поднимая голову, чтобы глянуть на Виктора.

– На сколько оплачено – на столько и хватит, – криво ухмыльнулся Виктор, удобнее устраиваясь на диване. О том, сколько человек трахалось на нем до них, мужчина предпочитал не думать – переключился мыслями на запрет.

– А после – не вижу смысла сдерживаться.

С учетом, что Эшу он “заплатил” максимум два с половиной виски, сдерживаться смысла не было.

– Кажется, я говорил, что трогать меня нельзя до тех пор, пока я не скажу, – напомнил Эштон. – Неужели самому не интересно?

Он расстегнул брюки и, пустив белье, втащил член мужчины наружу. В рот брать не спешил, проходился пока только пальцами по стволу, желая только возбудить, прежде чем перейти к настоящим действиям.

– А, ты об этом, – хмыкнул Виктор, выдыхая и немного ерзая бедрами. – Посмотрим.

Эштону такие ответы не нравились. Он любил точность в исполнении тех условий, которые он ставил. Но все же комментарии оставил на потом, наклоняясь к члену и проводя по головке языком. Рукой он продолжал себе помогать, пока не переходя на один ритм, скача от медленного к быстрому.

Виктор пытался дышать мерно, не теряя дыхания. Он пока продолжал держать руки на спинке, лежать, запрокинув голову. Местами постанывал, громче обычного выпуская воздух, но вряд ли это было слышно за достаточно громкой музыкой.

Эштон продолжал движения, находя, наконец, нужный темп и заглатывая член полностью, привычно пропуская головку в горло.

Парень дело свое знал на отлично, Виктор не уставал в этом убеждаться и каждый раз это мысленно повторять. Удерживаться действительно было сложно – головку сжимало горло, по стволу скользил язык, и Хил упрямо водил плечами, отзываясь на минет только покачиваниями бедер.

Эштон, кажется, специально делал все, как можно более проникновенно, чтобы раздразнить любовника.

Так продолжалось до того, пока он не выпустил член изо рта и не сел на колени Виктора, предварительно стащив с себя белье. Член Виктора улегся прямо между ягодиц и Эштон сразу же воспользовался этим, заерзав.

– Ты готов, и можно трахать? – хрипло полюбопытствовал Виктор, излишне живо отзываясь на движение и облизывая губы. Взгляд открытого глаза был немного заволочен туманом – басы били в грудь, Эштон ерзал по члену, и Хил перехватывал обивку пальцами, пытаясь сосредоточиться.

– Нет, – издевательски протянул Эштон, продолжая двигать бедрами, имитируя толчки. – Терпи. Неужели совсем нет терпения? – Эштон коснулся его губ, едва прикусывая их.

– Пока есть, – хмыкнув, признался Виктор. – Но мало.

– Пойми, что я пытаюсь тебе показать – это то, что обладание чем-то гораздо желаннее, если у тебя этого кого-то долго нет, когда очень хочется.

Эштон каждое слово сопровождал очередной имитацией толчка, целуя шею.

– Если кого-то долго нет, в первую очередь я начинаю беспокоиться, а потом уже оцениваю вызванный отсутствием спермотоксикоз, – парировал Виктор. – А то, что ты делаешь сейчас, это не “кого-то долго нет”. Это изощренные прелюдии.

– И что? Тебе плохо от этих прелюдий? – Эштон последний раз толкнулся бедрами и наконец прошептал любовнику на ухо. – Можно, трахай.

– Неуютно мне от них, – отозвался Хил, с явным облегчением сбрасывая руки со спинки на сидение, а затем захватывая Эша, опрокидывая на бок и подминая под себя.

– Так лучше.

– Для кого как, – Фыркнул парень, попытавшийся моментально сменить положение на более его устраивающее, ерзая под Виктором.

Виктор не особо препятствовал движениям любовника, но кардинально сменить положение не давал, как не давал сомкнуть ноги. Удерживаясь над Эштоном одной рукой, Хил второй проник между ягодиц, разминая сфинктер.

– Тебя больше устраивает петтинг? – поинтересовался мужчина, вводя пальцы.

– Не в этом дело, – Эштон нашел более удобное положение и расслабился, решив пока отдать первую роль Виктору. – Я люблю, когда мой партнер хочет меня до невозможности, до крайности. Я люблю это чувствовать.

Он выгнулся, подставляя бедра и чуть вильнул ими, поддаваясь движениям пальцев любовника.

– Для этого совсем не обязательно не давать себя трогать, – ответил Хил, припадая к шее любовника. Пальцы толкнулись глубже, Виктор прощупал ими стенки, находя бугорок железы. – Совсем не обязательно.

– Иногда обязательно, – Эштон выгнулся, стоило пальцам надавить на простату. Музыка била по вискам и хотелось двигаться ей в такт. И он незамедлительно этим воспользовался, толкаясь бедрами на пальцы.

– Не в нашем случае, – Виктор не долго касался железы – разводил пальцы, растягивая, а потом заменил их на член. Чуть помедлив, Хил толкнулся в любовника, удерживая его от встречных движений – небольшая месть.

Эштон пару раз попытался двинуть бедрами, но понял, что пока этого сделать будет невозможно. Потому то просто развел ноги шире.

– В нашем тоже. Иногда стоит немного освежить ощущения, – выдохнул он, хватаясь за любовника.

Вик в ответ промолчал. Ему это казалось неуместным. Когда объект желания болтался перед носом так, как Эштон, лишая возможности касания, Хилу в первую очередь хотелось кому-нибудь раздраженно въебать. Все сексуальное желание сводилось на нет упрямыми попытками не врезать самому объекту желаний. Этот случай не был исключением, хотя желание Виктор достаточно быстро восстановил.

А хотел Эштона, до болей в паху, мужчина в совсем иных условиях и ситуациях.

Виктор двинулся, меняя угол, и выпустил любовника, позволяя ему самостоятельно подстроиться под движения – в их положении в одиночку Виктору было сложно.

Эштон вполне вольно себя вел. Он двигался в такт музыки и подстраивая невероятным способом под свой ритм любовника, выгибаясь в его руках с хриплыми выдохами. Он знал, что Виктору так нравится, и Эшу нравилось нравиться Виктору _таким_.

И Хил принимал это куда охотнее, чем затянутый петтинг. Мужчина велся на прогибы, гладил их и сжимал, покусывал ключицы и ловил губами дыхание. Такого Эштона было много приятнее иметь, приятнее обладать, и Виктор имел и обладал, не отвлекаясь на спущенные штаны, мешающие удобно стоять.

– Так лучше, – повторил Хил на самое ухо Эштону, чтобы затем накрыть его член своей ладонью.

Эштон резче двигался, насаживаясь на член до упора и одновременно скользя членом в ладони Виктора. Музыка сменилась и парень моментально подхватил ее ритм, захватывая с собой и любовника.

– У нас явно разные предпочтения в сексе, – выдохнул он, прижимаясь к любовнику теснее.

– Спустя полгода ты это понял, – фыркнул Виктор. С очередным толчком он замер, не давая двинуться Эштону, а потом, приподняв за руку, отодвинул тело дальше по дивану, частично перевешивая любовника через мягкий подлокотник и нависая сверху.

– Но точки соприкосновения у нас есть, согласись, – добавил он, целуя выступившие на прогнувшемся теле ребра.

– Но их мало, – фыркнул Эштон. Его голова свесилась вниз и он теперь разглядывал стену. В таком положении навязывать свой ритм было не слишком удобно, потому он сдался воле любовника. – С другой стороны, для каждого из нас есть возможность полюбить что-то новое.

Эш обхватил ногами Виктора за пояс и руками за плечи, чтобы совсем не свеситься вниз.

Хил не стал ни спорить, ни соглашаться, просто продолжал фрикции, удерживая парня, лаская его и ловя особого рода кайф от наблюдений за прогибающимся под ним телом. Можно было назвать это фетишем, но как бы там ни было, Виктор с поднимающимся собственничеством распалял Эштона, выбивая все разговоры и мысли из голов обоих.

Эштон стонал, но стоны глушила музыка. Стонал не только от удовольствия, а еще из-за того, что знал, что его никто не услышит и можно себе позволить почти что угодно.

Руками он скользил по его спине, сжимая кожу между пальцев, оставляя следы на ней.

В один момент у него получилось подтянуться и прижаться к шее Виктора губами, впиваясь в порыве эмоций в нее зубами.

Мужчина рыкнул от неожиданной боли, сильнее стискивая в пальцах бок любовника. Хотелось вгрызться в парня в ответ, но вместо этого Хил чувственнее стиснул в пальцах член Эштона.

Эштон сдавлено выдохнул, разжимая зубы.

– Давай резче, – выдал он между выдохами. И он сам начал двигать бедрами так, чтобы Виктор проникал глубже.

– Поучи меня еще, – огрызнулся Виктор, едва сдержав смешок – естественно, говорил он это несерьезно. Дернув любовника и немного отстранившись, Хил оказался сидящим на диване на коленях, удерживая Эштона сверху. Теперь парень был волен двигаться хоть резче, хоть медленнее, а Виктор до злорадства медленно продолжил водить ладонью по члену любовника.

Эш наградил любовника весьма выразительным взглядом, сокращая внутренние мышцы так, чтобы Виктор явственно ощутил его неудовольствие.

– Может, тебе все-таки нравятся некоторые вещи, которые делаю я, раз ты так активно их заимствуешь? – он резко двинулся и тут же снова замер, вновь сжимая член внутри себя.

– У тебя пять секунд, чтобы воспользоваться, – резко фыркнул Виктор, – иначе вернешься на исходную и без всяких “резче”.

– Уверен, что у тебя получится? – Эштон медленно начал ерзать, не прекращая сокращать мышцы. – Или соскучился по сопротивлению? – глаза Эштона сузились. Было видно, что это для него перестало быть шуткой.

– Хочешь наебнуться с дивана? – серьезно предложил Виктор, отвечая на взгляд.

– Хочешь не кончить этим вечером? – Эштон приподнял брови. Он тоже перестал шутить, хотя отчасти знал, что это все еще игра.

– Этот же вопрос я могу задать тебе, – отозвался Виктор. Сев глубже и чуть отпружинив от дивана, чтобы приподнять сидящее сверху тело, он с силой толкнул любовника в грудь, опрокидывая обратно на диван. Только подстраховал, чтобы Эштон не ударился о подлокотник спиной.

Эштон уперся в грудь Виктора, все еще не радуясь такому исходу событий. Честно говоря, сопротивляться любовнику, с которым он еще пять минут назад вполне в их духе ворковал, казалось где-то в глубине души глупым, но остановить себя Эштон уже не мог. Он специально отодвинул бедра максимально от Виктора, чтобы его член почти выскользнул из тела Эштона, продолжая отпираться руками.

– Тогда я просто ставлю тебя перед фактом, – фыркнул он.

– То есть ты предлагаешь мне подрочить, чем займешься и сам, но на другом конце дивана? – фыркнул Хил, не давая отстраниться сильнее, но и не налегая на любовника.

– Можешь и подрочить, – вновь фыркнул Эштон, все также упираясь руками в грудь. Он вновь шел на принцип, не более того.

– Эш? – вновь позвал Виктор, явно предлагая задуматься и оценить, насколько хуево все звучит со стороны. Как-то не слишком верилось, что парень действительно сейчас серьезен.

– Что? – взбрыкнул тот, снова дергаясь. Глупо все это было, на самом деле. Но идти назад было совсем не для него.

– И ты всерьез считаешь, что весьма логично и нормально сейчас продинамить с сексом нас обоих только потому, что мы не договорились, кто сверху? – начиная нервничать, но еще спокойно спросил Виктор. Хотелось развязки, а еще все это пахло абсурдом. И в совокупе все это раздражало.

– Я считаю, – Эштон сощурился. – Что это повод для того, чтобы кто-то из нас перестал строить из себя альфа-самца и иногда поддавался желаниям своего адекватного партнера.

На самом деле, у парня уже прошла основная доля возбуждения. Мысли занимало уже совершенно другое.

Виктор фыркнул и отстранился от Эштона, сопроводив это емким “блять”. Поднявшись и даже не удосужившись подтянуть штаны с бельем, Хил со стоящим членом наперевес подошел к панели, заказывая несколько порций рома. Пойло было дрянным, несмотря на свою элитность, но прямо для ситуации. “Пиздец” – было второй емкой характеристикой.

Кто-то из них двоих был конченным. И им Хил считал не себя.

Эштон фыркнул, тоже поднимаясь. На ром он не покушался. Белье валяющее возле дивана проигнорировал специально, натягивая на голое тело джинсы, а потом и рубашку.

– Что ж, – повернулся он к Виктору. – Кажется, я свое отработал. Можешь не ждать меня – поеду к себе, – предупредил он, выходя в общий зал.

Виктор выхлестал заказанный ром почти залпом, с непонятным выражением лица сидя на диване и гипнотизируя оставленное на полу белье. Басы долбили по ушам и теперь только нервировали, расслабление сменилось ебанным напряжением, которое было ничем не снять, кроме как ударной дозой алкоголя. В конечном итоге, Эштон оказался прав – напиться и забыться.

Когда бокалы опустели, Виктор подцепил с дивана куртку, со злостью запихал в карман боксеры, подтянул штаны с бельем и вышел в общий зал на поиски любовника.

Эштон тоже забылся, отвлекаясь от ссоры и погружаясь в клубный мир, как было раньше. Он быстро нашел того, у кого можно было прикупить кокаин, закинулся им и теперь танцевал прямо в центре танцпола. Мыслей в голове уже не было – доза была не одна. И Эш мог признать, что делал сейчас это назло любовнику.

Виктор заметил Эштона сразу. Даже успел подойти и, скрипя зубами, убедиться, что тот принял и теперь находился в неадеквате. Хил зло сверлил любовника взглядом, сидя в баре и высасывая очередную порцию алкоголя. Он злился. Впервые злился не на себя, а на Эштона – позволил себе обвинить его в том, что Эш такое необязательное и своенравное неблагодарное мудло с непробиваемой хуйней вместо принципов.

И не сказать, чтобы эта злость ему нравилась больше той, что была.

Эштон про любовника, кажется, сейчас и вовсе забыл, пребывая в такой любимой реальности, когда все кажется возможным. На его шее повисла какая-то девчонка, увлекая в свой танец, и парень не стал противиться, поддаваясь ее движениям и сразу же навязывая свои, прихватив за талию.

Как бы он ни пытался убеждать и себя, и Виктора – клубная жизнь ему слишком нравилась, атмосфера вседозволенности и реализации всех возможностей затягивала в пучину света, музыки и танцев.

В какой-то момент девушка, с которой он танцевал, наклонила его за шею к себе, и Эштон, кажется, совсем одурев от алкоголя и наркотиков вперемешку с танцами, разгоняющими кровь по сосудам быстрее, поддался и на это движение, встречаясь с ее губами, вовлекая в свой поцелуй, не прекращая танца.

Виктор с высоты полугода их отношений временами даже уверял себя, что они продвинулись, сильно продвинулись, изменились. Но такие моменты весьма прозаично и жестоко втаптывали в понимание, что не изменилось _нихуя_. То есть: совсем, совершенно ничего.

Все те же наркотики, те же клубы, те же мнительность и упрямство, патологическое нежелание слушать хоть кого-либо.

И Виктор все тот же: не терпящий всей этой мишуры.

Тогда очень сильно хотелось сбежать. Не потому что хотелось сдаться. Потому что появлялось ощущение, что Хил пришивает собаке пятую ногу, которая ей совершенно не нужна.

Самым веселым был тот факт, что Эштону нравилось само наличие Виктора, он сам признавался. Но вот пришивать себе ногу не хотел; хотел мужчину в отдельном изолированном аквариуме, куда можно войти, поиграться и выйти – без причин и последствий.

Виктор на это был не согласен.

– Блять, – рыкнул Хил, мрачно пожирая орешки.

Музыка продолжала греметь, а шаловливые ручки белокурой девушки спустились на его ягодицы, играючи сжимая их. Эштон сам периодически задирал на ней юбку, оголяя бедра, но он это делал не из желания трахнуть где-то в туалете клуба такую же обдолбанную партнершу, как и он, а просто по привычке произвести как можно больше эпатажа, привлечь внимания.

– Ты один? – спросила девушка, когда настала пауза между песнями.

Эштон нахмурился, вспоминая про наличие Виктора в начале вечера, но решил, что тот уже наверняка ушел, потому и кивнул.

– Отлично, – девушка потащила его в сторону столиков. – Пойдем к нам. Ты понравишься нашим. Меня, кстати, Зои зовут, – представилась она, когда они вышли из самой гущи танцующих.

Столик был занят толпой разномастных ребят из размалеванных девиц и излишне выпендривающихся парней, все были конкретно обдолбаны и явно младше самого Эша. Но сейчас его это мало смущало.

Хил наблюдал за происходящим, стиснув зубы. Он был пьян, мысли путались в голове, но не теряли своей сути и пульсировали яркими неоновыми огнями. Виктор фыркал, осознавая происходящее, но лезть упрямо не спешил, наблюдая, как далеко зайдет любовник.

За столом в незнакомой компании парень чувствовал себя более, чем прекрасно. Он пил виски, периодически отвечал на заигрывания Зои, которой явно понравился, и пару раз все же обменялся с ней поцелуями. В голове плыл туман, сознание путалось, и Эштон ощущал себя вроде бы совершенно ясно, но не в этой реальности.

Зои его снова потянула на танцпол, и Эштон с радостью присоединился к ее очередному танцу. С другой стороны к нему прижалась другая девушка и танец обрел новые краски.

А к моменту возвращения голубков за стол, красок стало еще больше.

Потому что в компании зеленых и упоротых совсем-немного-не-подростков уже сидел Виктор, мгновенно получивший одобрение всех присутствующих за простую фразу “угощаю”. Пожалуй, они были даже слишком пьяны и упороты, чтобы хоть сколько-нибудь отсеивать знакомства. На Хиле уже болталась одна из девиц, решившая, видимо, что повязка – часть брутального костюма. Виктор был мрачен, но вряд ли это было кому-то заметно. Особенно – повисшей на нем девице.

Мужчина старательно изображал, что отлично понимает по губам, что она ему говорит, потом заказал коктейль, чтобы она отвлеклась от флирта, но тем только подлил масла в огонь.

И потому, Когда Эштона вернули за стол, девица первой принялась знакомить подруг с новым членом компании.

Эштон окаменел лицом, наблюдая за тем, что похотливая девица вытворяла с Виктором. И пусть он был уверен, что любовник давно ушел, но ревность и чувство собственничества очень вовремя проснулись.

Эш прихватил Зои крепче за бок, и та теснее прижалась к нему.

– Эшто-он, – томно промурлыкала она ему на ухо, поворачивая его голову к себе для поцелуя.

Парень откликнулся, но лишь на мгновение прихватил ее губы.

– Не слишком ли ты стар для таких компаний? – посмотрел он на Виктора, только сейчас понимая, что говорит не слишком связно.

– Не слишком ли ты упорот, чтобы что-то мне предъявлять? – отозвался Виктор так же и смерив любовника убийственным взглядом. Девица удивленно захлопала глазками, а Хил смерил взглядом обжимания Эштона – Вик, по крайней мере, не отвечал болтающейся на нем девушке.

– Вы знакомы, ма-альчики?.. Вииик-кун угостил меня коктейлем! – радостно поведала она, усиленно пытаясь соответствовать японским правилам обращений. Складывалось впечатление, что это был первый коктейль в ее жизни, которым ее угостили лично.

– И не слишком ли _занят_ для подобного? – шевельнул подбородком Виктор.

Эштон фыркнул, садясь с другой стороны дивана и сажая себе девушку на колени.

– Немного. Встречались пару раз, – сказал он, беря со стола очередной стакан и вливая его в себя. – Не удивляйся, если он задушит тебя во время секса, – обратился он к девушке, сидящей рядом с Виктором. – Мне говорили, что у него странные наклонности.

– Сначала научись поддевать белье, – резко отозвался Хил, выуживая и перебрасывая Эштону его боксеры. Те, не долетев, распластались на одном из стоящих перед Эшем стаканов, – и просвети даму, что с дамами ты не спишь. Раз уж речь о наклонностях.

За столом на мгновение воцарила тишина. Зои повернулась к Эштону и тот ей широко, по-рекламному, улыбнулся.

– Не бери в голову, – сказал он. – Он просто завидует, что я тебе приглянулся больше, чем он. И да, я сплю и с парнями, но не сегодня, – Эш наклонился к шее девушки, но смотрел прямо на Виктора. – Как выяснилось, они не способны меня удовлетворить во всем.