Текст книги "Вид на доверие (СИ)"

Автор книги: Daykiry

сообщить о нарушении

Текущая страница: 32 (всего у книги 51 страниц)

– Люди, – пожал плечами мужчина, забираясь здоровой ладонью под ремень и белье парня. – Кто-то в школе показал муравейник, кто-то потом рассказал под оргазм, кто-то оказался более сведущим и рассказал подробнее.

Виктор сделал еще пару движений, массируя член Эша.

– Любовники, в основном. Снимай штаны, родной. Опять потом тебя в душ не выпихнуть будет? Я тогда за презервативами.

– Как ты оказывается беспокоишься об аккуратности. Я презервативами спасался обычно от болезней, – хмыкнул Эштон, не двигаясь с места. Он не был так помешан на чистоте, душ мог принять и утром. Бывали ситуации и хуже.

– Теперь будешь спасаться еще и от спермы в заднице, – хмыкнул Виктор, поднимаясь. – Раз болезней у нас нет. Снимай штаны, – повторил он, потрепав Эштона по волосам, и вышел в спальню.

Эштон закатил глаза. Спермы в заднице он не так боялся, как СПИДа и прочего. Штаны, правда, стянул. Белье тоже заодно. Раз Виктор решил взять на себя активную роль, то Эш отдавал ему ее. Без всяких поблажек. И любой помощи.

Виктор вернулся не очень скоро – некоторое время понадобилось, чтобы раздеться и более-менее прилично сложить вещи на ближайшем стуле. Из одежды осталась только перевязь для гипса. Презервативы Хил с собой не взял, вместо этого он на пороге махнул рукой, подзывая к себе.

В голове гуляла шальная мысль, что идея с пахнущей смазкой могла бы быть весьма неплохой – не опошленной и без извращенных слюней. Эдакий приторный штрих, как перец в кофе. Виктор вполне был уверен, что парень не отказался бы наотрез, а поломался и согласился, а затем находился бы в постели с сарказмом и демонстративным поведением; всем видом бы показывал, насколько вся это затея бред, а Хил – ванильный извращенец. Только бредом она была бы без такой реакции, а Вик ловил себя на мысли, что вариант забавен именно из-за предполагаемого поведения любовника – в такой ситуации клубничный запах можно и пережить.

Если, конечно, удалось бы найти жидкость с легким ароматом, а не душераздирающей отдушкой, от которой тянет блевать. С такими товарами тоже приходилось встречаться.

– В спальню давай, – пояснил мужчина свой жест. На кровати было больше места для маневра, а именно место Хилу и было нужно, чтобы иметь возможность опереться всем, чем можно.

Эштон, которому удобно было и на диване, выгнул брови, но не стал спорить – инвалидам положено помогать. Он поднялся, стащил с себя и футболку, и прошел в спальню уже совершенно голым, позволив шлепнуть Виктора по ягодицам, проходя мимо – как знак того, что мужчине стоило быстрее определяться.

Виктор ухмыльнулся, возвращая парню шлепок, а потом поймал любовника за руку, разворачивая к себе и привлекая ближе. Пальцы заскользили по спине Эштона, а Виктор вторгся в его рот языком в собственническом, почти одностороннем поцелуе. Следом, однако, Вик сбавил обороты, давая возможность поучаствовать и даже намекая, что ждет ответа. Ладонь смяла ягодицу, а затем пальцы Хила огладили сфинктер.

Эштон вынырнул из поцелуя почти сразу, как только почувствовал пальцы возле входа в тело.

– Ты сразу к делу? – хмыкнул он. – Вот что за человек. Нет чтобы растянуть все на подольше, – возмущение было наигранным, рассчитанным больше на то, чтобы Виктор сбавил тон и Эш тоже смог во всем поучаствовать. В поцелуе, правда, пришлось участвовать меньше, зато ладонь весьма уверенно оглаживала член любовника.

– Не волнуйся, – хмыкнул Виктор, перебираясь губами на шею, – я все хорошо растяну.

Плоский юмор вполне подходил тону Эштона, потому Хил не сильно колебался, озвучивая первые ассоциации. Подушечками мужчина продолжал оглаживать анус, пока что не проникая, только чуть надавливая, а сам вжался бедрами в ладонь любовника и наступал, оттесняя его к кровати.

– Не сомневаюсь в _этой_ твоей способности растягивать, – закатил глаза Эштон, но не сопротивлялся, послушно отходя к кровати. А следом опустился на нее и потянул Виктора за собой.

Мужчина надавил на плечо Эштона, укладывая того на спину и навис сверху, снова целуя шею. Нависать приходилось осторожно, имея в распоряжении лишь три точки опоры, но Виктор вполне справился. Спустился поцелуями с шеи ниже – на грудь, живот, к паху, хлопнув затем по коленям, чтобы Эш дал Хилу пространство между ними, и сжал в ладони член любовника.

Эштон не мог не следить за тем, что делает Виктор. По большей части из-за того, что он боялся за устойчивость его положения, по меньшей – вот так вот просто лежать на спине ему приходилось впервые. Обычно перед этим он сопротивлялся, Виктор его связывал и тогда они только переходили к сути. Сейчас Эш не сопротивлялся, опять же из-за руки Виктора, потому он просто расставил колени и рукой потянулся к паху любовника, сжимая его член.

– Не дергайся, – фыркнул Вик, отцепляя пальцы любовника от себя и отстраняя обратно в лежачее положение. – Мешаешь.

Это было не совсем так, Эш, скорее, попросту отвлекал, но было не до формулировок. Виктор сместился ниже, чтобы парень не мог руками из такого положения добраться до паха, и удобнее устроился на коленях, массируя член Эштона освободившейся ладонью. Затем наклонился, вбирая в рот головку и добавляя ко всем ласкам еще и язык.

Эштон скривился, но сопротивляться было глупо, когда тебе делают минет. Он остался лежать, но руку все равно переместил вниз – на голову Виктора, вплетаясь пальцами в волосы. В остальном он лежал спокойно, ощущая подступающее возбуждение.

Когда с Эштоном не нужно было бороться, перелом особо и не чувствовался. Приноровиться к иному равновесию оказалось трудно, но реально – Хил старался не беспокоить лишний раз сломанную конечность и справлялся с минетом вполне неплохо, пусть ладонь на голове и не давала в полной мере расслабиться и перестать периодически опираться на левую руку.

Под губами стала ощутима реакция, и Виктор отстранился, когда член парня вполне уверенно встал – доводить любовника до оргазма таким образом он не планировал, потому как на второй и теперь “полноценный” заход подбить его будет сложновато.

– Поднимайся, – Хил сделал пару движений пальцами по члену Эштона и окончательно переключился на свой, хлопнув предварительно любовника ладонью по бедру. – Если руками в спинку кровати упрешься, самое то будет, я думаю.

Эштон, уже успевший в полной мере расслабиться, с не самым довольным видом поднялся. Позу, предложенную Виктором, он не слишком любил. Она казалась ему несколько… Неподходящей ему. Но возражения не стал высказывать – возбуждение давало о себе знать, а терять время на то, чтобы переубедить любовника в том, что лучше Эш будет сверху не хотелось. Поменяв положение, Эштон обернулся на мужчину, специально сильнее прогибаясь в пояснице – он знал, что ему это нравится.

Заметив движение, Виктор ответил Эштону ухмылкой и прошелся ладонью по прогибу. Парень знал, как себя подать, прекрасно знал, и это Хилу только импонировало.

Не удержавшись, мужчина в очередной раз хлопнул любовника по ягодице, а потом раскатал по члену презерватив. Ладонь снова прошлась по спине, а потом по боку – Виктор явно наслаждался видом.

Хлопок по копчику с призывом чуть шире раздвинуть бедра, чтобы опустить таз ниже, – и мужчина, чуть размяв кольцо мышц и приставив к нему головку, начал движение. Начал медленно, чтобы поймать равновесие.

– Если что, я опираюсь и на тебя, – поведал Виктор, удерживаясь в процессе за талию Эштона.

Эштон с усмешкой пережил все хлопки, расставил ноги шире, прогибаясь еще сильнее. А почему нет? Эштону нравилось, что Виктора заводил один вид его тела. А посмотреть было на что – выгнутая спина, широко и призывно расставленные бедра, чуть разведенные ягодицы. Эш никогда не страдал нарциссизмом, но иногда был сам готов себя трахнуть.

– Да опирайся сколько угодно, – фыркнул парень в ответ, привыкая к проникновению. С презервативами все равно было несколько по-другому. И Эштон, честно говоря, обошелся бы без них, но раз Виктор такой педант…

– О, благодарен премного, – ухмыльнулся Виктор. Склонившись ниже, он прижался губами к спине любовника – пришлось знатно выгнуться, чтобы не придавить при этом между телами руку.

Хил толкнулся бедрами глубже, прикусывая складку кожи у позвоночника, ладонью держался за бок.

Эштон сам принял более устойчивое положение, чтобы при слишком активных движениях они оба не потеряли равновесие. При этом парень понял, что от ответных толчков лучше воздержаться, чтобы в пылу страсти не скинуть с себя руку любовника.

Потому ему осталось только ровно дышать, чувствуя проникновение и сдерживаться от того, чтобы не подаваться бедрами назад, насаживаясь глубже.

Виктор принял вертикальное положение, чтобы иметь возможность действовать чуть активнее; да и видно любовника так было лучше. Пара пробных толчков, и Хил двинулся быстрее, вполне давая в таком положении возможность принять участие в процессе и Эштону.

Хил не очень любил такого рода позы – мало контакта, одни шлепки мошонки о мошонку, а прижаться теснее мешал гипс – но иначе сейчас не выходило, пускать любовника наверх Вик все еще не планировал.

Эштон на мгновение задумался, как нелепо это смотрится. Вообще секс со сломанной рукой. Словно они два кролика, которые совсем не могут терпеть. Но тут же забыл об этих мыслях, стоило головке члена пару раз метко пройтись по простате – Эш сразу же начал двигаться назад, навстречу движениям Виктора, пользуясь тем, что свободу в движениях ему все же дали. Стонать в этот раз он не стал, но дыхание уже сбилось, становясь более шумным, так что вполне могло сойти за отголоски стонов.

Виктор через некоторое время сбросил темп и снова склонился с поцелуями к спине, перейдя для этого на медленные и потому чувственные толчки – слишком не комфортно было без более тесного взаимодействия. Поймав в движении устойчивое равновесие, мужчина уложил здоровую ладонь на пах Эштону, компенсируя отсутствие скорости стимуляцией, одновременной толчкам.

Эштон поймал его за запястье и отстранил руку.

– Я сам, – сказал он. Лучше пусть Виктор не теряет равновесия. – И в следующий раз я буду сверху – это удобнее, а то как собаки.

Он хотел еще что-то сказать, но следующий толчок был особенно чувствителен и парень тяжело выдохнул, заткнувшись.

Виктор сначала снова выпрямился, а следом дернул к себе и любовника, смещая, однако, его корпус в сторону от сломанной руки. Это отчасти напоминало секс на крыше клуба, разве что стояли оба на коленях да гипс мешался. Зато теперь Хил мог и чувствовать тело Эштона, и достаточно свободно двигаться, сбито дыша парню на ухо.

Эштон послушно выгнулся, опираясь теперь на грудь любовника. В сексе он вообще сопротивлялся только для вида. По крайней мере, с Виктором – тот слишком хорошо знал свое дело. Перегибал, конечно, палку, но не так уж часто. И уж точно не сейчас.

Стон все-таки удержать не удалось, слишком уж невыгодное у Эштона положение было. Дыша в такт дыханию Виктора, и также в такт ему же себя лаская, Эштон ловил себя на том, что разрядка не за горами. С Виктором всегда так было – секс растягивать не выходило.

Хил прикрыл глаза, толкаясь в Эша часто, но мягко, чтобы не тревожить резкими движениями руку. Ладонь скользила по боку, ощупывая изгиб тела, и Виктор тоже приближался к оргазму, ощущая под пальцами дыхание любовника. Зубами Виктор прихватил плечо Эша, вбиваясь на последние толчки.

Эштон зашипел на сжатые зубы на своем плече, но тут же выгнулся сильнее, забыв об укусе, проваливаясь в оргазм. Вынырнул он из него всего через несколько секунд, шевельнув бедрами так, чтобы член Виктора выскользнул из него, а сам он довольно резво усадил мужчину на кровать, а сам спустился на пол. Сдернув с мужчины презерватив и откинув его, он взял в рот его член, подводя его к оргазму уже этим способом.

Виктор рефлекторно оперся рукой на кровать, шипя сквозь зубы ругательства, когда Эштон сорвался с члена. А когда на головке сомкнулись губы, Хил издал нервный смешок и лег на спину, зарываясь пальцами в волосы любовника и облизывая губы.

– Сучонок, – с ухмылкой прокомментировал мужчина и, подавившись воздухом на одном из движений, кончил, стянув в ладони пряди.

– Сюда, – хлопнул он ладонью по здоровому плечу, когда волна оргазма спала, призывая лечь к себе.

Эштон медленно облизнулся, и в этом движении было столько пошлости, сколько не было даже в самом сексе.

– Только не говори, что предпочел бы кончить в презерватив, – хмыкнул он, вытягиваясь рядом с Виктором.

– Выходит, зря перевели продукт, – хмыкнул в ответ мужчина, явно не сильно обеспокоенный озвученным фактом. Больше ему сейчас хотелось стереть с лица парня остатки пошлой улыбки, и потому Виктор немного вывернулся, чтобы было удобно поцеловать любовника. Он прихватил губы Эштона своими губами, затем зажал их в зубах, оттягивая, и наконец скользнул языком, надеясь урвать немного собственного вкуса. Рука весьма откровенно ныла, но Хил мало обращал на нее внимания, занятый и отвлеченный делами иного, более занятного характера.

– Ты прав, – хмыкнул Виктор, когда прервал поцелуй. – Было как-то… нелепо. Придется пока пустить тебя наверх.

Эштон откинулся на плечо Виктора, смотря из-под полуприкрытых глаз на любовника с легкой улыбкой, теперь уже меньше пошлой, но все равно с хитрецой.

– Почему ты не хочешь, чтобы я был сверху? Какая разница, если все равно итог один. Я бы позволил тебе себя связать, но в нашем случае связывать себя мне придется самому, – он хмыкнул, устраиваясь удобнее.

– Дело не в том, что мое лицо тогда ниже твоего, а в том, что я теряю… инициативу… мобильность. Действо хоть какое.

Хил помог парню устроиться, шевельнув плечом и обняв Эша. Признавать провальность попытки было даже неприятно. Какая-то чертова сломанная рука, и столько от нее проблем.

– Но я… – Вик замолчал, зарываясь пальцами глубже в волосы любовника, – …могу попробовать отдаться тебе в этом полностью. Если буду уверен в отсутствии сюрпризов, и что ты не будешь творить хуйню. Не обещаю с первого раза, но у нас впереди как минимум месяц. Пока рука в гипсе.

– Какую хуйню я могу творить, сидя на твоем члене? По-моему, ближе уже некуда, я буду в полной зоне доступа, – хмыкнул Эштон. – Не волнуйся, я в сексе тоже не новичок.

Он перевернулся на живот и заглянул в лицо Виктору.

– Если ты хочешь, чтобы над тобой доминировали, то лучше просто доверяться. По крайней мере, в сексе. И да, наверное, это странно слышать от меня, но я тебе доверяюсь. В сексе. В большинстве случаев.

– Вот потому что ты далеко не новичок, ты можешь сделать дохрена разной хуйни. Особенно – сидя на моем члене, – хмыкнул Вик, продолжая самозабвенно копаться в волосах любовника, несмотря даже на смену им положения.

– Секс для меня – как раз то поле, доверие на котором (именно такого плана доверие) приходит обычно в последнюю очередь. Думаю, теперь мое предложение заиграет иными красками, с учетом, насколько далеко нам до подобного доверия – и не важно, в чью сторону – в иных сферах. Заиграло? – совсем без иронии поинтересовался Виктор.

– Вся проблема в том, что у нас слишком разные взгляды, – задумчиво отозвался Эштон. Он закусил губу, потом мотнул головой, отгоняя ненужные мысли, а следом сказал. – Ладно, если для тебя это так важно, то я буду послушен, кроток и мил, сидя на твоем члене. И буду двигаться только по твоим командам.

– Фу, – коротко отозвался со смешком Виктор, комментируя предложенное. – Не передергивай только. Давай просто без финтов ушами, либо с ними, но по предварительной договоренности. Хорошо? В остальном: доверюсь заочно, потом по ходу уточним, если что.

– О каких финтах ты говоришь? – Эш закатил глаза. – Я не так извращен, как ты. Просто секс, не более того.

Парень шевельнулся и скатился таки с Виктора, решив, что если продолжит так лежать, то точно заснет.

– Давай что ли фильм какой-нибудь посмотрим, раз я заперся добровольно тут.

– Давай посмотрим, – не стал противиться Виктор, поглаживая теперь руку свою. – Воды принесешь? – попросил он. – Рука ноет.

Эштон поднялся, кивнув. Вставать ему хотелось не особо, но отказать в подобной просьбе он просто не мог. Захватив на обратном пути еще и ноутбук, он сел на кровать протянул Виктору стакан.

– Что предпочитаешь смотреть? Кроме порно.

Виктор выпил таблетки и отклонился на подушку. Одеваться не стал, развалился прямо так.

– Что-нибудь не слишком заумное, – предложил Хил, – а лучше вообще трэш какой-нибудь.

– Кровь, мясо, кишки? – выгнул брови Эштон. Сам он больше любил как раз что-то очень заумное. Но не стал лишний раз комментировать. – Ладно, включим «Пилу». Там трэша на год вперед хватит.

Парень разложил ноутбук и подключился к вай-фаю, потом нашел нужный фильм и принялся загружать его.

– «Пила» имеет смысл и мысль, – хмыкнул Виктор, запрокидывая голову. – Это не трэш. И расчлененка не критерий. Это то, что имеет сюжет, но намеренно не считается с логикой. Но давай «Пилу». Сам что любишь смотреть?

– Что-то очень заумное и скучное, по твоему мнению, – фыркнул парень. – Я мясо и кровь не особо люблю. Лучше уж какие-нибудь мистические фильмы ужасов.

– Мясо с кровью и я не очень, – легко согласился Вик. – А фильмы ужасов пугать разучились, в большинстве своем. А еще? – полюбопытствовал Хил. – Что, например, заумное и скучное?

– Артхаус, например. Или психологические заумные фильмы про психбольницы, – ответил Эштон. Он включил уже загруженный фильм и откинулся на спинку кровати, не собираясь пока ложиться. – Или документальное что-то.

– Артхаус – трэш с подтекстом, – хмыкнул Виктор, косясь на экран ноутбука. – Не люблю включать мозг при просмотре. Для этого мне книги более интересны. Это которая часть?

– Не знаю. Какая-то, – пожал плечами Эштон, который загружал не особо смотря, что именно загружает. Спор про его предпочтения в кино он решил не развивать, все равно понимал, что их мало кто разделяет. Даже в то же кино он ходил чаще один.

– Первая, похоже, – отозвался Вик, зацепившись глазом за знакомое начало, и устроился на подушке удобнее.

– Ты все наизусть знаешь? Я ни одной полностью не смотрел, – поделился Эштон, хмыкнул парень, даже не пытаясь слишком зацепиться взглядом за то, что происходит на экране.

– Да нет, тоже урывками, – Виктор пожал плечами. – Но начало видел у каждой, и вроде даже могу их не спутать. Смотрел с одним из бывших. Он обожал такое кино на ночь, а мы тогда готовились к соревнованиям, потому выдерживал я от силы минут двадцать.

– К каким соревнованиям можно готовиться, смотря «Пилу»? – Эштон весьма скептически отозвался. – Он готовился на звание лучшего маньяка?

Нет, Эштон не ревновал. Может, лишь немного. Но все же большую часть его мыслей занимал факт, что нормальные люди не готовятся к соревнованиям смотря маньячные фильмы.

– “Мы” в смысле клуб, – пояснил Виктор. – Потому я приходил к Заку в мыле – жил у него в тот период, так было ближе к конюшням. Точнее, ночевал у него, если по сути. Но ему было плевать, действительно я смотрю с ним фильм, или нет, потому засыпал я вполне безнаказанно.

– О, оказывается, у тебя из бывших не только Лео, – весьма скептически отозвался Эш.

Не то чтобы он ревновал к прошлому, просто понимал, что в большинстве случаев Виктор подбирал себе любовников более подходящих. Как бы не обидно это было.

– В смысле? – не понял скепсиса Виктор, окончательно отвлекаясь от фильма.

– Просто ты очень много о нем говоришь. Больше о твоих бывших я не слышал, – дернул плечами Эштон.

– Уточни: ты хотел бы услышать что-то и о других, или не хотел бы слышать ни о ком вообще? – спросил мужчина.

Эштон отмахнулся, дергая плечами. Отвечать не стал, понимая, что вообще зря все это начал. И что глупо себя ведет.

Вместо этого он сделал фильм погромче, завершая таким образом разговор.

Виктор только ухмыльнулся, подтягивая любовника ближе. Для себя Хил вывел наиболее логичное объяснение в виде некой ревности к прошлому, что в некоторой степени было знакомо и ему самому. О том, что с Заком они провстречались не больше месяца, уточнять, тем не менее, он не стал. Как не пытался рассказать, что парень не видел вокруг себя никого – не из эгоизма, из неугасаемого энтузиазма к миру. Чтобы обратить на себя внимание, нужно было махать рукой перед его носом, а окажись тогда Зак в Руно с Виктором на месте Эша, он забыл бы Хила у порога. Мужчине тогда было неплохо, что до него не доебываются, но потом сильно напрягло. Чтобы было комфортно рядом с Заком, нужно было быть еще более “размазанным” по миру. Не идти за ним, а быть тем, за кем Зак идет. Или неустанно его догонять и тормозить. Сам он никогда и ни за кем не возвращался.

Не вернулся и за Виктором, от чего Хил не сильно-то и страдал, заодно сомневаясь, что парень вообще спохватился о чьем-то рядом с собой отсутствии. Оба получили, что нужно.

Эштон и правда в чем-то ревновал, в чем-то ему не давало покоя уязвленное самолюбие и собственные мысли, накрученные друг на друга, допридуманные. И парень был уверен, что это исключительно из-за того, что он сидит в закрытом пространстве наедине долгое время с одним человеком. И просидит еще долго, месяц точно. Можно было только представить, насколько сильно он успеет себя накрутить, придумать Виктору кучу любовников, недостатков себе в глазах Виктора и прочей хрени, о которой до больницы никогда не задумывался.

Взгляд был уперт в экран ноутбука, но суть фильма парень улавливал с трудом, постепенно все больше погружаясь в себя, свои мысли, уходя в то состояние, в которое вообще предпочитал не погружаться. Там нужно было думать, а Эштон терпеть этого не мог.

Виктор все это время задумчиво пялился в экран, копаясь в волосах Эштона. За сюжетом следил посредственно, но вполне следил.

– Эш, ты чего? – Хил покосился на любовника, когда тот задумчиво не среагировал, и шевельнул плечом, привлекая внимание. – Ты слышал меня вообще?

Эштон поднял взгляд на него, так как успел уже съехать вниз, и покачал головой.

– Ничего. Задумался просто. Бывает и такое, не только тебе в трансы уходить, – хмыкнул он уже достаточно привычным тоном, но скорее просто по привычке.

– Спрашиваю, как тебе эти чуда технической мысли, – повторил Виктор, имея в виду богатый ассортимент разномастных приспособлений, мелькающих в фильме. – Ты не ответил.

– В жизни бы это смотрелось еще уродливее, – фыркнул парень, сфокусировав взгляд на экране. – Хотя, думаю, в бдсм-клубе примерно тоже самое. Надо как-нибудь будет его посетить, – последнее было уже шуткой. Эштон не собирался этим задевать Виктора, хотя бы только из-за того, что мужчина должен понимать, что куда-куда, но в бдсм-клуб любовника точно не потянет.

– Там такого не бывает.

Виктор отозвался мирно, но после ощутимой паузы – явно думал, что и как сказать.

– Бдсм и насилие вещи кардинально разные. Тем более – такое извращенное насилие.

– Бдсмом тоже не кроткие овечки увлекаются. Я смотрел пару раз порно, так таких накаченных мужиков в обтягивающих трусах я видел разве что на реслинге, – хмыкнул Эштон. – Вообще, я с трудом могу понять психику человека, который соглашается на все это. Ксенофилия, золотой дождь и так далее. Это ж мерзко и жуткая антисанитария, в первую очередь.

– Это крайности людей, жаждущих унижения, – отозвался Виктор. – Ты будешь удивлен, но вообще в бдсм принято уважать партнеров. Там жестокости нет, по сути, разве что жесткость. Потому что все добровольно, разумно и безопасно. Три принципа. Если их нет, то это не бдсм, а насилие и рабство, при этом не важно, на сколько там все мазохисты и садисты. Да и регбисты в латексе только в порно и бывают. В клубах и худые, и толстые, и одежда вполне обычная, а не только намасленные картинки.

Хил шевельнул плечом.

– Любой саб имеет полное право разорвать отношения с доминантом, если что-то ему не нравится. Так что все они знают, на что идут, и идут на то, о чем знают. Если на кого и испражняются, то по его же желанию и с полным знанием дела. Согласись, – хмыкнул Виктор, – это не «Пила».

– Это только ты так считаешь. Ну и все те, кто также этим увлекается. Для меня это все равно странно и отдает непорядком в психике. Себя я тоже не могу нормальным назвать, но я уже в другой сфере псих, – не согласился Эштон. – Для меня бдсм это то, что за гранью моего понимания. Не в смысле процесса, а того, что люди это действительно любят. Не иногда прибегают, а любят и живут так.

– Психика – вероятно, странно – да, но и при этом ты не в ту степь мыслишь, – пожал плечами Виктор. Определенно отошедший, он снова мерно копался пальцами в волосах Эштона. – Это пока не за гранью понимания, ты просто и не пытался понять, потому как выдаваемая тобой информация к бдсм не особо относится, понимаешь? Может, тебе концепт и не по нраву будет, но сейчас ты его вообще, кажется, не осознаешь. Не верное представление имеешь. Можешь и не пытаться, естественно, но не равняй тогда с расчлененкой. Поверь просто, что это не так, – Вик пожал плечами. – Некоторым за ужином свечки нужны, некоторым – массаж плеткой. А ты ловишь кайф от веревок на теле – не отпирайся – и это куда ближе к бдсм, чем тебе кажется.

Эштон сконфуженно насупился, потому что кайф от веревок он действительно ловил, но пытался выставить это так, словно он просто позволяет Виктору его связывать, потому что это нравится _Виктору_, а не ему.

– Если уж тема зашла, то я еще хотел бы попробовать с завязанными глазами, – проговорил он спустя время. На самом деле хотел, только не мог найти повода, чтобы сказать об этом Виктору так, будто бы захотел вновь сам любовник.

Но сейчас было как-то в тему. Тем более, связанный с закрытыми глазами… Эштону казалось, что так будет еще острее, интереснее, ощутимее.

Виктор замер сразу после фразы Эштона, перестав даже перебирать волосы. Слышать подобное было странно и неожиданно. По крайней мере потому, что для мужчины это значило все же большее доверие, а Эш сам повторял, что на него не способен. Точнее, если уж вспоминать веревки, не способен на большее, чем есть.

Языком Виктор прошелся по губам, а затем наконец шевельнул рукой, перенося ладонь с волос на лицо Эштона и закрывая любовнику глаза. Это был не просто жест – Вик переступал черту.

– Нечто вроде? – спросил он. Дыхание было еле заметно сбито – Хил дышал будто с осторожностью.

Эштон тоже заметно задержал дыхание на пару секунд, напрягаясь, но тут же спокойно выдохнул и сказал, стараясь не шевелиться, чтобы не сбросить руку – это все бы разрушило. Ему так казалось.

– Что-то вроде. В чем дело? У тебя сердце стало чаще стучать, – сказал он.

Он не считал свое признание чем-то запредельным. Не тем, из-за чего у Виктора внезапно участилось сердцебиение. Но любовник явно считал иначе.

– Еще давление померяй, – негромко хмыкнул Виктор, выдыхая парню в затылок и все не убирая руки. На фильм он забил полностью.

– Тебе это сложно будет? Позволить завязать себе глаза.

– Думаю, сначала мне будет непривычно. Если я буду связан и совсем не буду ничего видеть я начну нервничать, но это мое желание, а значит успокоюсь я быстро, – задумчиво проговорил Эштон, стараясь ровнее и спокойнее дышать.

– Тогда попробуем, – кивнул Виктор, убирая ладонь с глаз. Но не вернул на макушку, а свесил парню на грудь.

– Эш, – задумчиво продолжил он. – Ты бы смог меня придушить, будучи сверху?

– Что? – Эштон даже воздухом поперхнулся, когда услышал вопрос. Он понимал, что для Виктора это тоже большой шаг. Но слишком сильно сомневался в своей способности придушить кого-то во время секса – нужна концентрация, нужно что-то такое, что не даст ему переборщить. И это что-то было опытом, которого у Эштона не было в этой сфере. – А если я случайно задушу тебя совсем? Не забывай, я не могу так контролировать себя, как ты. Тем более, во время секса.

– Мы сделаем так, что не сможешь, – отозвался Хил. – Ты ведь знаешь, я предпочитаю быть уверенным. И тебе будет интереснее, чем просто сверху. Мне этого не хватает, Эш. Думаю, я вполне доверюсь тебе в этом.

– Ты хочешь сделать из меня такого же извращенца, – фыркнул парень. Он не стал отказываться, потому что это было не то, от чего отказаться можно было. Не от самого удушения, а от факта доверия.

– Называй еще извращенцами всех, кто пользует пупырчатые презервативы, например, – парировал Виктор. Не сказать, чтобы с его стороны это было аргументом: такого рода контрацептивы, с какой бы из сторон ни были пресловутые пупырышки, он считал как раз извращением. Как и разогревающую смазку. И ароматические масла. Но ими пользовались слишком многие, чтобы это действительно было извращением, так что с какой-то из сторон аргумент был неплохой.

– И все же? – уточнил Хил.

– Ты же знаешь, что я не смогу отказать, – медленно отозвался Эштон. – Ты впервые меня о подобном просишь и, даже если я не хочу, мне нужно это сделать. Потому что это нужно тебе. И, думаю, ты не самого факта удушения в сексе хочешь, а просто перейти на новый уровень доверия. Или я ошибаюсь?

– Факта удушения я тоже хочу, – шевельнул плечом Виктор. – Но это не повод соглашаться, если ты не хочешь.

– Я могу согласиться попробовать, но не могу обещать, что у меня получится. И что мне понравится, – сказал Эштон. Он освободился от объятий Виктора, садясь на кровати и потянулся за сигаретами и пепельницей, которые принес вместе с ноутбуком.

– Договорились, – кивнул Виктор. Он приподнялся и чуть приглушил звук фильма, нить повествования которого уже потерял. – Мне тоже, – потянулся он за сигаретой.

Комментарий к Глава 19

На всякий случай: мы НЕ рекомендуем повторять никому из читателей, подробно прописанный “муравейник”.

========== Глава 20 ==========

Октябрь погодой не радовал с самого начала. А теперь, ко второй половине, стало еще хуже. Уже неделю шли отвратительнейшие и промозглые дожди, Хил привез любовнику теплую одежду, но судя по всему, в нежелании лишний раз высовываться оба были исключительно солидарны.

В клубе все было по-прежнему. Разве что Виктор из-за руки отказался от соревнований, договорившись о дополнительных тренировках для своих ребят с Эмили и Уиллом. Николсон по такому поводу вручил мужчине набор “бравого викинга”. Рогатый презерватив с суровым лицом (лицо было нарисовано перманентным маркером и явно уже за пределами секс-шопа), недавно надутый от скуки, до сих пор болтался под потолком мужского туалета в главном корпусе. Вик чувствовал себя малолетним долбоебом, подсаживая согласившегося помочь с этим паренька, но заодно вспоминал такой же долбоебствующий колледж, и радовался, что сильно изменился с тех времен.

Уборщик делал вид, что ничего не замечает.

– Эш, – Виктор вошел в блок, наконец-то нормально воспользовавшись правой рукой. При всей дееспособности конечности, гипс сняли только вчера, и сегодня Хил вернулся в клинику уже на автомобиле любовника, снова прихватив с собой среди пакетов с едой еще и флаконы пены, теперь заранее наполненные виски, чтобы хоть символически отметить это дело. – Пакеты забери.