Текст книги "Вид на доверие (СИ)"

Автор книги: Daykiry

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 51 страниц)

– Так, теперь честно, ибо мне влом тратить время – мы таки ходим и смотрим или я делаю вид, что показываю, а ты делаешь вид, что тебе интересно?

– У вас с Виктором явно разные представления об охренненом, – скривился Эштон. Он огляделся вокруг. Вообще-то ему было интересно посмотреть окрестности, а не просто сделать вид, что посмотрел – тем более, догадаться будет крайне просто. – Мы тратим твое время и ходим, – сказал он, немного в отместку все же. – И что за сюрприз? Что мне предстоит делать? – на всякий случай спросил он, сильно сомневаясь, что Ник ответит. Видимо, они с Виктором были слеплены если не из одного теста, то с очень похожего.

– Окей, – легко согласился Николсон, которому трепать языком только в радость, но при наличии благодарного слушателя и никак иначе.

– На счет сюрприза не парься, – отмахнулся он. – Ты ж понимаешь, что Виктор не долбоеб и не отправит тебя на что-то, не объяснив сути. Пусть и за пять минут. Отве-етственный, – протянул он, хихикнув. – Ты видел же Эмили? Вот она у нас ответственная по сам-узнаешь-чему. Мне не было бы интересно страдать такой херней, но Вик попросил пока молчать.

Николсон фыркнул.

– Не знаю, что ему вдруг ударило на реакцию твою глянуть. В общем, он как придет – так все и расскажет. Ты, думаю, будешь ржать. Эмили – талантище и дело свое знает. Еще вопросы или пойдем? – спросил он, вывернув щиколотки наружу и стоя на внешних ребрах подошв.

Эштон смерил его очередным подозрительным взглядом, но больше ничего спрашивать не стал, поняв, что ему вряд ли еще что-то скажут. В конце концов, Николсон прав – Виктор не был долбоебом. Правда, он же его едва не придушил… Что ж, возможно, Николсон и не был прав.

– Пошли, – пожал парень плечами. Спрашивать больше нечего в действительности. Вряд ли Ник будет на что-то отвечать, раз Виктор просил не делать этого. – Что тут есть еще? – перевел он тему.

– Хей, – Николсон словил плечо парня, останавливая и разворачивая Эштона к себе. – Виктор _всегда_, – акцентировал Кир, словно прочитав мысли, – знает меру и когда остановиться. Он знает ее в _любом_ состоянии также хорошо, как ты в любом состоянии водишь.

Кир кивнул и хлопнул Эштона по плечу, мгновенно двинувшись вдоль здания и подхватывая вопрос.

– У нас тут до-ху-ища всяко разно, тут жить можно и некоторые живут. Это админка, там интересно разве что окно регистрации. Ну и тут хлам из того, что нельзя хранить в неотапливаемом. По тому коридору можно было пройти дальше и, – Ник ткнул пальцем в стык между двумя непохожими зданиями, – попасть сюда. Тут раздевалки, душ, кухня, санузел тоже, кстати. Это в дверь, направо и слева первая дверь будет. Эй! – Кир сложил пальцы во рту и пронзительно свистнул, привлекая внимание двух наездников с площадки, – хватит хренью маяться! – рявкнул он. – Перекладины на полметра выше и работать! Извини. Вот это длинное и перпендикулярно админке, это конюшни, думаю, понятно. У нас под сотню лошадей, – не без гордости отметил Кир, – семьдесят с копейками, вроде. На каждого Мастера по десятке и еще разводные. Ах да, у нас тут шестеро Мастеров, и у каждого группы членов клуба.

Эштон даже споткнулся, когда Ник упомянул про вождение. Он резко остановился и дальше не слушал, хотя по инерции шел за ним. Но ни одного следующего слова он не услышал.

– И как много ты знаешь о наших отношениях? – в лоб спросил он. Его совершенно перестали интересовать конюшни. Какие лошади, когда кто-то знает даже о том, в каком состоянии он хорошо водит? И этот кто-то – человек, которого ты впервые видишь. – Насколько много Вик тебе о них рассказывает? Что именно ты знаешь? – продолжал задавать вопросы парень, теперь уже сам хватая его за плечо и разворачивая к себе лицом. На языке крутилось еще много вопросов, главный из которых звучал бы так “как именно Виктор рассказывает об этом? За бокалом виски говорит “ходил в клуб с Эшем, станцевал стриптиз и этот пьяный мудак сел за руль и неожиданно хорошо поехал?” Николсон фыркнул, поняв, что потерял слушателя, даже ничего толком не рассказав. Ляпнул же на свою голову, прости, Господи. Вопрос о количестве, правда, немного в тупик поставил. Кир никогда не считал количество рассказов на кубический час отношений, о бывших он едва слышал, про Эштона знает косвенно и… насколько много? Нику казалось, что не очень. Вместо всяких относительных критериев он решил взять что-то объективное.

– В последний раз, – он кивнул парню и продолжил движение, в конце концов, показать обещал, – позапозавчера, кажется. Ты тогда без телефона-то сбежал? Я бы не сказал, что Вик был в отчаянии, но скажу, что таки был. Или не скажу… Скажу, что в смятении, – решил Ник, – а об отчаянии промолчу, но подумаю. Всю ночь мне спать не давал, хоть на домашний позвонил, и то хорошо.

– Я не сбегал, – по привычке моментально стал спорить Эш, но вспомнил, что с Ником спорить, в принципе, нет особого смысла – тому совершенно плевать. Но это осознание ничуть не помешало ему продолжить. – У меня просто мог сесть телефон именно в тот момент, когда я собирался позвонить Вику, – в это слабо верилось, но в теории так тоже могло быть. – Из-за этого не следовало поднимать такой скандал. А про стриптиз откуда знаешь, если последний раз было позапозавчера?

– Ну так ты про отношения спрашивал, – пожал плечами Николсон. – А это совместное времяпрепровождение. Вчера узнал, тут. Должен же я был справиться об окончании его нервотрепки? Не последний же человек.

Кир еще раз пожал плечами, не видя ничего общего между одним и другим.

– И вообще. Ты мне лапшу на ухи не вешай, – отмахнулся Ник. – Чай, не первый день с ним знаком. Ни в жисть не поверю, что не нашел бы способа, если бы не хотел Виктора доводить. А са-ам свали-ил, ничего не сказал, телефон в отру-убе, а я не спи всю ночь, мамашку успокаивай.

На губах парадоксально гуляла улыбка.

– Ни в жисть не поверю, – самодовольно повторил он. – Если предположил, что мог сесть телефон, можешь предположить, что его раздавила сбившая тебя машина. А у него в башке сотни подобных разных “если”. Это во-от такие, – он сложил ладони крупным колодцем, – тараканы помешательства на контроле, вине, ответственности и защите. И не надо ля-ля, что ты их ни разу не видел. Их даже я видел, хотя у нас с ним все совсем не так. Тут у нас корм для лошадок, – с весельем ткнул он пальцем, предприняв еще попытку, – сено, зерно, прикормы, и вся фигня для их кормления. Видел, может: мешки такие на морду, – Кир изобразил мешок руками. – Терминами не забрасываю, тебе все равно пофиг.

Эштону было интересно. Но узнать о Викторе больше от его близкого знакомого намного интереснее. В конце концов, когда еще будет такая возможность? Вик не знакомил его до этого с кем-то из друзей. Нужно было поймать момент.

– Откуда у него такие тараканы? – задал он новый вопрос. Не верил, что такие тараканы появляются просто так. Для этого нужны причины. И Эш хотел их знать.

– А еще мы лошадей кормим сырым мясом, – как ни в чем не бывало продолжил Кир, как только понял, что фраза Эштона опять не относилась к окружающему ландшафту; явно издевался. – Специально хомяков закупаем в зоомагазинах. Лошади их в естественной среде обитания едят. Хомяки им в траве попадаются, а что – выплевывать, что ли? Вот и мы прикармливаем…

Эштон нахмурился, понимая, что его попросту игнорируют. Такое отношение к себе ему категорически не нравилось. Поэтому он скривился и поджал губы, но не собирался так просто сдаваться. В конце концов, это совсем не в его духе.

– Я задал вопрос, – сказал он, в голосе чувствовался холод и желание услышать ответ. – И он был не про корм для лошадей.

Николсон шевельнул головой, рассматривая парня.

– То есть ты ВООБЩЕ меня не слушаешь, да? Иной бы хоть удивился, что я про мясо сказал. Что ты, блин, за человек такой… Зануда, как есть, – отмахнувшись, Кир закатил глаза и мотнул волосами.

– Ну, вопрос так вопрос. Только мне и сказать нечего, ибо я как минимум не знаю, откуда у него такие тараканы, – развел он руками. – Может, из знакомых кто, может, просто идея в башке взросла… После того, как один из его тараканов продемонстрировал на мне свои боевые искусства, я к нему в голову настолько глубоко не лезу. А если бы лез – тебе бы вряд ли сказал. Ты ведь понимаешь, что настолько личные вопросы как бы стоит лично выяснять? А то, может, мне его карточку медицинскую поискать? Вдруг где в бумагах завалялась копия…

– Но это и твоя проблема. Ты ведь его друг, никогда не интересовался, почему он такой? – спросил Эш. Впрочем, вопрос был больше риторическим. Он уже понял, что Ник ничего не скажет. С одной стороны, новый знакомый очень напоминал его самого – много болтал, чаще всего не по делу; с другой – манера общения была абсолютно другой. И это сильно напрягало парня. Что Вик, что этот – одного поля ягоды.

– Ладно, достаточно. Сделаем вид, что ты мне все показал, но я был слишком невнимателен.

– Мне кажется, это вообще не проблема, – пожал плечами Николсон. – Вику нравится волноваться за близких ему людей. Он жаждет быть ответственным и чувствовать эту ответственность по тем или иным причинам. А еще он отлично это осознает, за что лично я его уважаю. Как по мне, такими стоило бы быть многим. Единственная проблема – он реально может сгореть. Это, – снова развел Кир руками, – конечно, его выбор, он сам так говорит, и я с этим ничего не сделаю, ибо он упертый, что твой баран, а я пытался. Это, пожалуй, единственное, в чем он может мне воспротивиться, мда… Думаю, однажды он таки сгорит. И отпаивать его придется мне, – Кир вырисовывал в воздухе рукой восьмерки, перечисляя, – и блаблабла в том же духе. Ну… мне будет не влом. Особенно, если причиной тому станет такой милый парень.

Ник улыбнулся, хлопнув Эштона по плечу.

– Я бы отпустил комплимент твоей заднице, но я вообще безразличен к таким вещам и не хочу портить ноосферу. Заканчиваем в конюшне. Там тебе коня подобрать нужно. Ты на лошади сидел, нет? Как опыт? А то можно и кобылку.

– Не поверишь, я безразличен к комплиментам к своей заднице, – едва ли не убил его взглядом Эштон. Внимание он к себе любил, но не с сексуальным подтекстом, как это ни странно. Тему Виктора он решил оставить. Лучше потом сам разберется. Николсон лишь запутывал его еще больше. При чем тут он, Эштон, если Вик решит сгореть? Что значит сгореть? То ли Эш не догонял конкретно, то ли эти оба чего-то не договаривали. В любом из случаев разбираться прямо сейчас было бесполезно. И общаться дальше с Николсоном на эту тему – бессмысленно. Он будет держаться за Вика и не раскроет ни одного его секрета, продолжая говорить туманно.

– Я пару лет занимался на ипподроме, так что поверь – с конем я смогу справиться, – уверенно сказал он. Правда, упоминать то, что уже несколько лет вообще не садился на лошадь, не стал.

– Убедительно, – оценил Николсон, заходя на конюшню. Там было чуть теплее, чем на улице, из-за количества животных. Длинный “коридор” из денников с лошадьми в них. Редкие из стойл были пусты, в остальных ржали и фыркали лошади. Пахло сеном и навозом. От денника к деннику перемещалось несколько человек из персонала, кто следил за всем этим хозяйством.

– Эрик, можно вас? – позвал Кир, и к нему подошел пожилой седовласый мужчина. Низкий, коренастенький, но весьма и весьма бодрый.

– Лошадьэтомуюноше? – одним звуком, быстро проговаривая слова, поинтересовался он, кивнув на Эштона.

– Да, гляньте наметанным взглядом, кого ему предложить.

– Вчьейгруппе?

– Хила.

Мужчина окинул парня взглядом и сказал Киру:

– Вороненок. Что ж. ЕмуподойдетАрго.

Николсон кивнул.

– Пусть будет Арго. Зака ведь не будет?

– Неговорилчтопридет.

– Развлекаетесь? – послышался голос Виктора.

– Я же говорил, что будешь выглядеть, как идиот. Нужно было переодеться со всеми, – прокомментировал Кир, заметивший Хила раньше.

– Эмили такая Эмили, – лаконично отозвался Вик, который выглядел как минимум… индейцем. Кожаные штаны с бахромой из шнурков и яркими лентами, расшитая не застегивающаяся жилетка, из-под которой светился зигзагами белой краски торс. На лице было несколько полос белого и кораллового цветов, за спиной виднелись дуги лука, а на голове покачивались яркие перья головного убора, который обычно носили вожди. Мокасин на ногах не было – Виктор шел босиком, за ним под уздцы Эмили вела черного коня без седла.

– Сам ты “такой”, – отозвалась она, показав язык, однако, не Вику, а Николсону. Вручив поводья Виктору, она быстро исчезла, сославшись на приезд еще нескольких человек, которых нужно было “привести в порядок”.

– Ты не подумай, такой вид будут иметь все. У нас сегодня тематика такая, – пояснил Кир, а Виктор остановился рядом и развел руками:

– Как-то так. Что скажешь?

– Я говорил, что идея глупая. В группе смотрится адекватнее. ГОРАЗДО.

Виктор шикнул на Ника, снова уставившись на Эштона. Тот смотрел на него недоуменно и немного непонимающе. Через пару мгновений в его глазах появилась искра разума, а уже через секунду он согнулся пополам в громком ржаче. Не смехе – ржаче. Любая из стоящих тут лошадей позавидовала бы ему.

Парень редко позволял себе подобные эмоции. Точнее, у него мало что вызывало их. Чаще всего улыбку, презрительный взгляд или просто легкое изумление. Тут же его гогот не смолкал несколько минут, пока он наконец не оперся о стену рукой, с трудом разгибаясь. Лицо покраснело от смеха, да и дыхание было прерывистым настолько, что впору думать о том, что сексом они занимаются не столь активно – после него он дышал куда спокойнее.

– Охереть, Вик, – проговорил Эштон, снова издавая какое-то подобие смеха – вслух смеяться он уже не мог. Он достал из кармана телефон и вытянул его перед собой, быстро включая камеру. Щелкнул затвор и Эштон переместился в бок. Снова щелчок. – Теперь мне есть чем тебя шантажировать, – широко улыбнулся он. – Но я сразу предупреждаю – я не буду воевать за краснокожих. Останусь бледнолицым.

Николсон сочувственно выпятил губы и представляюще выставил ладони в сторону Эштона.

– Я тебе говорил. И ему говорил. Скажи, парень, я ведь говорил, что ты будешь ржать, да? Говори-ил.

Виктор стоически выдержал и приступ такого откровенного смеха Эштона, и съемку, и комментарий Кира. Лицо при этом сохранял такое, что оставалось только закурить трубку мира и важно сказать, подняв ладонь, “Хао”.

Пожалуй, можно бы посчитать это за обиду.

– Было бы чем шантажировать, Эш. Я, по крайней мере, не швыряюсь этим со сцены в людей на регулярной основе.

Кир тихо что-то промычал и принял у Эрика поводья Арго – такого же вороного коня, как у Хила, но явно постарше и посмирнее.

– На лошадь садись, бледнолицый, – фыркнул Виктор, сгребая в горсть пучок гривы своего коня и единым движением взбираясь тому на спину. Без седла он явно чувствовал себя весьма комфортно.

Кир передал поводья Эштону и приготовился регулировать длину стремян.

– Я тоже не швыряюсь, – Эштон едва ли язык ему не показал, усмехаясь. Надо же, какие мы нежные. Но как тут не ржать, когда видишь перед собой это?

– Уже не швыряюсь, – закончил он негромко. Парень очень надеялся, что к его бурному прошлому никто не будет возвращаться. Виктор и сам сказал, что ему все равно, что он делал “до”.

Придирчиво осмотрев своего коня, Эштон довольно кивнул. Что ж, неплохо. Правда, седлу он обрадовался. Отбить себе все яйца ему хотелось в последнюю очередь. Как-никак яйца ему еще пригодятся.

Дождавшись, когда стремена поправят, Эштон легко вставил ногу в одно из них и подтянулся на руках. Рефлексы еще остались, дело было за малым – вспомнить все остальное. Виктор пожалел, что ляпнул. Он еще о многом пожалел, но все оно обещалось быть для Эша более болезненным, чем мужчина мог себе позволить. Да и не стоило оно того. Эш еще успеет вспомнить и сказанное, и сделанное. Тряхнув перьями, Вик поддал коню пятками, и Сфинкс, нервно помявшись на месте, двинулся к выходу.

– Держи, парень, – с усмешкой Николсон всунул Эштону в карман свою визитку, где рядом с гербом и названием клуба значилась должность Кира, его имя и телефон. – Пригодится, может. Ладно я, но ты-то куда?..

Хохотнув и покачав головой, он хлопнул Арго по боку, а сам присвистнул. Перья качнулись.

– Вы в лес? – со стороны Виктора послышалось фырканье. Возможно, чихнул Сфинкс.

– Сначала по манежу прогуляемся. Потом – да.

– Я колчан оставил правее, там лужа натекла.

– А. Хорошо.

Хил вывернул коня и исчез за поворотом, направляясь к открытому манежу без препятствий.

– Удачи, – хмыкнул Ник и, снова качнув головой, направился в противоположную сторону.

– Что у вас тут вообще за маскарады? – Парень немного пришпорил коня и догнал Виктора. – Так происходит постоянно? Ездить просто в одежде – уже слишком скучно?

– Раз в месяц; раз в два месяца; когда как. Да, скучно, – лаконично отозвался Хил, не зная, что еще добавить к исчерпывающим себя ответам. Первый энтузиазм как-то с треском провалился, Эштон воспринимался тут теперь скорее данностью, нежели свежим гостем да еще и личного характера. Ответственность, тем не менее, никто не отменял.

– Разного рода тематические постановки, приуроченные к переделу влияния и рейтинговой таблицы. Наш альянс второй, сегодня планируем выбиться на первое. А не просто “маскарад”, – все-таки пояснил Виктор, въезжая в огороженный квадрат, в котором явно видна была вытоптанная в взрыхленной земле окружность. Хил встал в центре.

– Шагом по кругу давай. Потом рысь.

– Ты решил погонять меня как своих учеников? – Эштон мельком взглянул на него, но поводья натянул, направляя лошадь. Он понимал, что ему самому стоит вспомнить, как вообще сидеть на лошади, поэтому ёрничал просто по привычке.

Тем более, что напряженность Виктора чувствовалась на расстоянии. Тот был недоволен. Правда, непонятно чем. То ли своим костюмом, то ли реакцией Эштона на него.

– Ученики гоняют себя сами, – отозвался Виктор, краем глаза следя за кругом. – На рысь сам его пускай. И спину ровнее. Поводья на пальцы не наматывать, ноги в стремена далеко не просовывать, колени седлом не давит? Можно стремена повыше поднять, чтобы удобнее было.

– Вик, я не первый раз на лошади сижу, – закатил глаза Эштон. – Я знаю, что нужно делать, чтобы не сломать себе ничего. Оставь свои привычки, пожалуйста, я чувствую себя ребенком, – он пришпорил коня, отпуская немного поводья. Вообще, не сказать, что парень ловил кайф от лошадей, но и негатива к ним не чувствовал. Скорее, просто ловил легкую ностальгию по старым временам, когда несколько раз в неделю приезжал на ипподром, где занимался.

– Я напоминаю элементарную технику безопасности, – пожал плечами Виктор. – На этом обычно и сыпятся. Особенно, после перерыва. Конкуром занимался?

– Нет, начинал, но после этого почти сразу ушел. Неудачно упал с лошади и решил, что на этом моя любовь к конному спорту закончена, – усмехнулся Эш.

– _Насколько_ неудачно? – мгновенно среагировал мужчина. Подозрительности в голосе Виктора было с избытком.

– Сломал руку просто, – отмахнулся Эш, уже успевший пожалеть о сказанном. Поэтому уточнять, что рука была сломана в двух местах, а также про сотрясение не стал. Хватит с Виктора.

– Стоило предупредить, – произнес мужчина. – Ритм держи, не сбивайся. Которая рука?

– Правая. Мне не повезло, я левша. Пришлось все же ходить в школу, – он фыркнул. – Не переживай ты об этом. Больше десяти лет назад было, – Эштон пришпорил коня немного.

Рука лучше, чем нога, но Виктору… Впрочем, ладно. Вик принял к сведению, больше, вроде, от него ничего и не требовалось. Десять лет – большой срок. Но стоит быть повнимательнее к парню.

– Элементарные хоть понятия успел зацепить? – вернулся он к теме конкура. – А то коли в лесу бревно на пути встретится, нужно будет прыгать. В любом случае попробуем, но база была бы кстати.

– Да успел-успел, – снова закатил глаза парень. По крайней мере, теорию он знал наизусть. Перед тем, как он начал прыгать через барьеры, его так накачали этой теорией, что он до сих пор все помнил. – Бревно для меня и Арго точно не будет преградой. Поехали уже в лес, я чувствую себя первоклассником, которого боятся отпустить в первую поездку в поход с одноклассниками.

Виктор несколько секунд наблюдал за Эштоном, а потом кивнул.

– Хорошо, ладно.

Он подвел Сфинкса бок о бок с Арго и шагом направился к выходу с этой части манежа на вытоптанную дорожку, уводящую в лес.

– У нас и опытные из седел вылетают из-за мелочей. Я просто хочу свести такую вероятность к минимуму.

– Новичкам везет, – беспечно отмахнулся Эш. Упасть снова он не боялся. Сейчас он был взрослее и держаться будет крепче. – В плохом варианте, ты же меня не бросишь? Тебе нравится заботиться и для тебя будет счастье, если я себе что-нибудь сломаю, – сказал он со смешком.

– Я буду в этом виноват, – поправил он парня, чуть тряхнув головой, чтобы поправить перья. – Я, конечно, не брошу, но на счастье это не тянет, не считаешь?

– Но ты сможешь меня контролировать совершенно обосновано, – кинул на него взгляд Эштон. – Уверен, в твоей голове промелькнула мысль о том, чтобы поломать мне что-нибудь. Хоть однажды.

– Мне и сейчас тебя хочется стукнуть, – признался мужчина, легко хлопнув Сфинкса по шее. – Но мотивация явно будет немного иной. Сомневаюсь, что сломанная рука была бы адекватным аргументом оставить тебя дома. Зато ты явно использовал бы ее как отмазку от просьбы позвонить по приезде.

По губам скользнула улыбка, Виктор чуть поддал пятками, чтобы конь пошел резвее.

– Я не хочу… – Хил замолчал. – Ладно. Потом. Как на счет галопа? Тут пока прямая дорога. Только от веток уворачиваться лучше.

– Сломанная рука мне вообще бы не мешала. Так что если что ломай ноги. Желательно обе сразу, – хмыкнул Эш. Потом кивнул, подумав. – Давай.

Ветки его не пугали. Хотя он мог себе представить, как неприятно ветки будут хлестать по лицу. Одним движением руки он натянул капюшон толстовки и тоже поддал своего коня.

– Я не могу себе подобное позволить, – резковато отозвался Виктор, но тут же, сдавив бока Сфинкса коленями и приподнявшись, с громким боевым кличем рванулся вперед.

– О, ну да, храбрый Красный койот, – крикнул ему в спину парень. Он не спешил его догонять, пытаясь приноровиться к лошади. И только потом пустил лошадь на галоп. Виктор придержал Сфинкса почти до рыси, дожидаясь, когда его догонит Эштон. Без седла мужчине нравилось гораздо больше, можно было почувствовать животное и все же находиться с ним в более свободной связке. Когда парень догнал Хила, Вик снова прибавил скорость, удерживаясь коленями, позади вились полоски с перьями.

– Почему так в штыки? – пришлось говорить громко, чтобы Эштон услышал. – Считаешь это глупостью?

– Так развлекаются люди, которые до сих пор уверены, что идет гражданская война, – пожал плечами Эш. – Я не думаю, что это глупость. Просто каждому свое. Кто-то любит бридж, кто-то ночные клубы, а кто-то вот так вот кататься в костюмах на лошадях. Просто я не ожидал увидеть тебя в подобном виде. У меня, как ты успел понять, немного другие увлечения.

– Не ожидал, что ты среагируешь подобным образом, – парирующе отозвался Виктор, сбавляя ход и переводя коня на шаг. – Впрочем, не думал, что ты вообще можешь среагировать на что-либо _так_.

– Как так? – непонимающе посмотрел на него Эштон. Он даже еще сильнее замедлил лошадь, чтобы не пришлось повышать голос.

– Мне не доводилось слышать такого смеха в твоем исполнении, – пояснил Виктор. – Истерики. С одной стороны, приятного мало, ибо я все же не клоун, – мужчина дернул плечом, – с другой – имеет свои плюсы. Наверное. Здесь сворачивай направо.

Виктор притормозил, пропуская Эштона вперед на более узкую, но протоптанную тропу. Парень не слишком внятно промычал что-то в ответ. Вообще-то, он часто так смеялся, когда был под кокаином. Приступы активности давались ему именно так. Или под травой – но это уже совсем невменяемый смех. Говорить об этом Вику не имело никакого смысла – тот опять проведет неправильные ассоциации.

С другой стороны, он был прав в чем-то. Эштон в трезвом уме так давно не смеялся.

Выйдя вперед, он оглянулся и быстро посмотрел на него, но тут же повернулся обратно и зря – ветка, не толстая, но гибкая, весьма метко попала ему по лбу. Выругавшись, Эштон отпустил одну руку с поводьев и потер ушибленное место.

– Да уж, лошади явно не мое, – буркнул он.

Виктор фыркнул, услышав сказанное. О ветке он попытался предупредить, но было поздно.

– По-моему, это не Арго тебе в лоб палкой заехал, – встал он на защиту, не поняв связи между решением “не мое” и ушибом. – Будь осторожнее. Езжай до крупной поляны, увидишь накрытые брезентом мишени. Там и остановимся.

– Но дотянулся до этой ветки я явно не без его помощи, – Эштон никогда не умел признавать свои ошибки. В данной случае невнимательность. Больше ничего он говорить не стал, уходя сначала в рысь, а потом и вовсе в галоп. То ли из-за раздражения на самого себя, то ли просто решив показать, что ветки ему нисколько не мешают. Довольно детское решение, но он всегда был непоследовательным.

Мужчина сначала улыбнулся, покачав головой. И этот человек еще возмущается, что с ним иногда обращаются, как со школьником. Вот только потом Хилу стало совсем не до улыбок.

– Эй… Эй! Да что ж ты творишь-то?! Эштон! – воскликнул Виктор, когда стало ясно, что парень рванул с самыми серьезными намерениями. Он мгновенно врезался пятками в бока Сфинкса, чтобы попытаться нагнать Эша.

– Арго! – грозно рявкнул он, поняв, что не успеет, и свистнул снизу вверх, на что конь замедлил шаг. – Стоять! ОБА, ПРИДУРКИ! СЕЙЧАС!

Конь отреагировал на знакомый голос, стал замедлять шаг, а Эштон непонимающе оглянулся на кричащего Виктора. Но так как они все еще не замедлились до прогулочного шага, он поспешил повернуться обратно. Что-то в голосе Виктора было не так, какая-то слишком отчаянная тревога вместо обычной патологической заботы, и он сам стал замедлять коня. Виктор затормозил Сфинкса прямо перед носом Арго. Тот присел на задние ноги, пятясь, Сфинкс заржал, когда мужчина натянул поводья, и навернул круг вокруг своей оси. Вик расслабленно выдохнул, ухватив повод коня Эштона.

– Сдурел совсем?! – фыркнул он и выдохнул снова, тем не менее явно не успокоился. Виктор сместил корпус, сидя на коне теперь не ровно, а на правом его боку и удерживаясь левой ногой. Палец ткнул в сторону бревна, лежавшего метрах в десяти-пятнадцати от остановившихся лошадей:

– Видишь?! – фыркнул он. – Прыгнул бы, да?! Прыгнул бы, тормозить явно не планировал!

Сфинкс нервно дергал ухом, Виктор не менее нервно, а потому неудачно, пытался сформулировать мысли, яростно жестикулируя и перекручивая в воздухе воображаемую шею.

– А теперь подойди и посмотри, в какую, блять, канаву ты бы приземлился, переломав и коня, и себя заодно!

Палец снова ткнулся в сторону бревна, за которым находилась глубокая и широкая канава, заросшая травой и высоким сором. Пешком перебраться было бы нормально, лошади и по более крутым склонам карабкаются, если сделать скидку на противные кусты. Перепрыгнуть тоже было бы можно, если знать, что прыгать нужно в длину через яму, а не ввысь, через бревно. Тут же, если прыжок состоялся бы, то передними ногами конь “нырнул” бы, спотыкаясь и ломаясь. И ломая наездника, на которого конь бы наверняка приземлился. Специально ведь бревно ориентиром наметили, чтобы в сумерках в высокие кусты не навернуться, так как заметно плохо. Только Вик не думал, что Эштон рванет и потому не будет способен заметить, что что-то не так.

Идиот.

Виктор.

Сразу предупредить нужно было.

А этот какого хера рванул?!

– Подойди и посмотри! – рявкнул он снова, выпуская повод.

Эштон и правда пошел и посмотрел. Сглотнул. Облизал губы. Понял, что свалял дурака и наверняка, если бы его не окликнули, был бы уже на том свете в лучшем случае. В худшем – в инвалидной коляске всю жизнь. Но отчитывающий тон Вика ему не нравился. Он ведь не мальчишка какой-нибудь. Да, сглупил, но с кем не бывает? Обошлось все же хорошо, пусть и с нервными потерями Виктора. Что орать-то сейчас?

Хотя в груди все равно гулко стучало сердце. Эштон впервые чувствовал себя так близко к краю. В прямом смысле этого слова.

– Успокойся, ладно, – примирительно сказал он. – Все обошлось. Больше не буду убегать вперед, – больше для его спокойствия добавил он.

Потом провел ладонью по лицу, снимая остатки легкого страха и оцепенения. Сердце тоже постепенно возвращало привычный ритм.

– Успокойся?.. – звучало так, будто Виктор готов закатить истерику, разоравшись на весь лес. Но делать этого мужчина не стал. Он одним движением соскользнул со спины Сфинкса, оставив на нем “парик” из перьев, и подошел к Эштону, тоже заглядывая за бревно в овраг.

И как с ним сосуществовать? Эш фыркает, когда Виктор предупреждает обо всех потенциально-опасных местах и ситуациях, считая такое обращение “как с ребенком” и поясняя, что он не идиот и вообще не стоит так печься. Но Хил не может знать, где именно парень ошибется, чтобы предупредить о чем-то одном. Он вынужден рассказывать обо всем. По крайней мере, пока не изучит топ-сотню частых ошибок.

Виктор сдвинулся за спину Эштона, обнимая и прижимая к себе – он только что его чуть не упустил.

– Будешь, – отозвался Вик, зарывшись носом в волосы Эштона и втянув воздух. – Нам стоит лишь выехать, например, на поле. Там ты, не увидев бревен, решишь, что теперь-то, если вдруг снова овраг, заметишь заранее, справишься сам. И ты справишься, – Виктор вплелся в волосы пальцами и чуть болезненно сжал пряди, утягивая назад – спуск давления в котле, небольшое проявление контроля. – С оврагом. Но упустишь что-то совершенно иное.

Мужчина выпустил волосы и шагнул назад, оттягивая парня от бревна.

– Скажи еще, что я не прав.

Эштон спокойно стерпел очередное издевательство над своими волосами. Более того, он любил когда Виктор так делал, правда, никогда бы ему об этом не сказал.

Он откинулся даже ему на грудь, поддаваясь движениям его руки, чуть поворачивая голову.

– Могу поспорить, – сказал он. – Все зависит от ситуации. В некоторых я выйду блистательным победителем. По крайней мере, у шеста мне нет равных, – откровенно засмеялся он. – Да и на лошади я не настолько плохо держусь. Один раз облажался, но это ничего не значит. Откуда я мог знать про овраг?

Виктор ревностно прижал Эштона сильнее, когда тот упомянул шест, и даже тихо рыкнул. На данной стадии отношений Вик бы парня на сцену не выпустил ни при каких условиях.

– В некоторых, – акцентировал Хил, пальцами забираясь на подставленную в таком положении шею. Не сдавливал и не сжимал. – Про овраг знал я. Я ведь не зря здесь шагом пошел. Но я не знал, что ты так рванешь, и я не смогу тебя предупредить. Я не могу всегда все предусматривать, – шикнул он, чуть придавив корпус Эштона к себе; горло он не трогал. – Иногда мне нужна в этом помощь.