Текст книги "Вид на доверие (СИ)"

Автор книги: Daykiry

сообщить о нарушении

Текущая страница: 45 (всего у книги 51 страниц)

– Красиво, – оценил Виктор движения, поглаживая свободной рукой пах любовника.

– На это и рассчитанно, – фыркнул Эштон. Сейчас с закрытыми глазами он чувствовал себя гораздо увереннее, чем в прошлый раз. Но за всем этим скрывалось желание быть _действительно_ уверенным. Не только сейчас, не только в сексе, но и в Викторе. Эш все еще не знал, как тот относится ко всему этому, что произошло. И не затаил ли он эмоции, скрывая их, чтобы в конце концов не пережить их и выплеснуть в самый неподходящий момент.

Он явно путал себя и Виктора, потому что забил эмоции именно он.

– Правильно рассчитано, – отозвался Виктор, склоняясь над членом Эша и проходясь по нему языком. Движение было коротким – почти сразу Хил отстранился, вынул пальцы и накрыл парня своим телом, все же сдаваясь и припадая губами к открытой шее. Теперь было плевать на засосы – Виктор ставил сверху свои, проводя между телами руку и сжимая в ладони оба члена.

Все было сглажено. Хил целовал любовника, распаляя и раскрывая окончательно.

– Отпусти себя, – проговорил он, похоже, не только Эшу, а им обоим, спускаясь от губ снова на шею, – мне кажется, ты еще напряжен.

– Конечно, напряжен, – сказал Эштон. – У меня еще нет готовности вслепую отдаваться. Даже тебе, – он успел бы и еще что-то пробормотать, но его рот снова заняли, поэтому болтать было не на руку.

– Сомневаюсь, – отозвался Виктор, прерывая очередной поцелуй и немного смещаясь назад, чтобы приставить головку ко входу. Губы снова приложились к шее, а Хил, двинув бедрами, толкнулся в любовника.

Эштона почему-то радовал больше тот факт, что Виктор все же целует его в шею. Значит, все равно. По крайней мере, должно быть, если он перестал так упрямо обходить вниманием горло.

На движение любовника, он отозвался не менее порывисто, самостоятельно приподнимая бедра сильнее и толкаясь с гораздо большим энтузиазмом, чем любовник. Вслепую вообще отчего-то было сложно рассчитать силу.

Вик поймал движение Эштона, направляя и устанавливая ритм. С завязанными глазами парень был много иным, чем без повязки, это было даже слишком заметно, и Хил не менее заметно этим пользовался, скользя руками по бокам, закидывая ноги Эша себе на поясницу и продолжая оставлять красные пятна на шее. В этом пока Вик не усердствовал (редкие из пятен не сошли бы за пару дней), зато с чувством входил в парня, задерживаясь на крайних точках.

Эштон послушно подставлял шею, запрокидывая голову. Ему это сейчас удивительным образом нравилось, несмотря на то, что ранее он всячески противился засосам. Сейчас он чувствовал, что отметины будут, но плевал на них.

Бедрами он продолжал двигать в ритме Виктора, иногда лишь придерживая того и навязывая то, что ему нравилось больше. Но это сейчас было практически незаметно – оба партнера были заняты другим.

Руки Эш закинул за спину любовника, прижимая к себе чуть теснее, чем обычно – опять не мог контролировать силу действий. А пальцами скользил с силой по коже в ритм толчкам, оставляя в свою очередь красные следы.

Виктор действительно не особо замечал “технические” нюансы, поглощенный крепкими объятиями, врезающимися в спину пальцами и эмоциональным откликом на каждое малейшее движение. С шеи Хил снова перебрался выше, вовлекая любовника в поцелуй, а потом, прервавшись, спросил:

– Верх уступить?

Эштон замер на несколько мгновений, прекращая, кажется, даже дышать. А потом медленно кивнул. Было бы интересно попробовать любимую позу в совершенно новом спектре. И пусть он ни черта не ориентируется в пространстве, вряд ли движения будут сильно отличаться.

Виктор кивнул тоже, хотя и понимал, что Эш его совершенно не видит. А затем мягко перекатился, увлекая за собой и любовника и не давая ему сразу распрямиться. Хил снова поцеловал парня, удерживая на своей груди и толкаясь своими силами, но через некоторое время остановился, проглаживая ладонями грудную клетку, и дал понять, что передает инициативу любовнику.

– Давай, – на всякий случай проговорил он.

Эш осторожно выпрямился и попытался на пробу двинуться. Вышло немного смазано. Парень глубоко вздохнул, опустил руки вниз и скользнул ладонями по телу Виктора, ища наиболее удобную точку опоры. И только после этого снова попробовал движение.

В этот раз вышло лучше. Вдохновленный этим, парень завел свой ритм – более быстрый, немного рваный из-за того, что ощущал он себя все-таки не слишком уверенно, но все равно достаточный для удовольствия друг друга.

Виктор сначала просто откинулся, наслаждаясь ощущениями – толчками и сжимающимися вокруг члена мышцами – но потом уложил ладони парню на бедра, сглаживая и выравнивая ритм, помогая движениями своего таза. Между зубов Хил выпустил негромкий стон, когда Эштон особенно чувствительно сжался, и даже перестал двигаться, ловя момент, но затем вернулся на выбранный любовником темп, продолжая поддерживать парня.

Эштон и сам не старался сдерживать стоны в этот раз. Чувствовалось все намного лучше, чем даже снизу, когда глаза были завязаны. Тут он двигался сам, полагаясь только на инстинкты. И это было очень… остро.

Рука легла на член, массируя его в такт собственным движениям, которые немного замедлились из-за потери одной точки опоры. Но они не стали слишком медленными. Скорее, более чувственными, более яркими, заставляющими кусать парня губы не только от того, что чужой член был в нем, но и от самих нахлынувших эмоций.

Виктор оттянул руку Эштона и сам обхватил его член, позволяя парню снова опереться на обе ладони. Кисть Хил почти зафиксировал, чтобы не срывать ритма и дать Эшу самому в одинаковом темпе двигаться и на члене мужчины, и проходясь плотью в кольце ладони, ко всему прочему выбирая наиболее удобный угол. Да и скорость выбирая тоже. Парень так смотрелся до невероятного сексуальным, и Виктор очень сдерживался, чтобы не помешать ему, не вклиниться в процесс, не завалить и не нависнуть, не пожрать поцелуем, заламывая руки. Хил просто наблюдал, сжимая член любовника.

Эштон же решил поэкспериментировать, замедляя темп и начиная больше ерзать, чем ритмично двигаться, крутя задом плавно, но весьма ощутимо. Мышцы при этом продолжали ритмично сжиматься – о любовнике Эштон не забыл, – но теперь сам парень получал гораздо больше ощущений, хватая ртом воздух едва ли не двое чаще.

– Ты меня провоцируешь, – на очередном полустонущем выдохе выдавил усмешку Виктор, все же хоть как-то включаясь в процесс, а потому активнее работая ладонью по плоти любовника.

– Тебе кажется, – Эштон резче двинул бедрами, но в том же ерзующем положении. Потом осторожно склонился над Виктором, желая утянуть его в поцелуй. Губами он сначала ткнулся в подбородок, но вышел из положения, прикусив его, и уже потом добрался до губ.

Виктор со свистом выпустил воздух между зубов и обнял любовника, отвечая на поцелуй.

– Очень жаль, что всего лишь кажется, – оценил Хил, чувствительно проводя подушечкой большого пальца по головке и отверстию уретры – член Эша он до сих пор сжимал в пальцах. Прервал поцелуй мужчина только для этой фразы, снова затем прихватывая зубами губы любовника, а потом все-таки перекатился, подминая парня под себя.

Но двигаться не начал – замер, проникнув на максимум.

– Попробуй сделать тоже самое, что делал, – хмыкнул Виктор, прихватывая губами мочку уха Эштона.

Эштон приподнял бедра, начиная плавно ими качать. Ощущения были еще лучше. Он обхватил Виктора за шею, привлекая к себе и шумно дыша ему на ухо.

Головка члена проходилось прямиком по простате, заставляя его сильнее выгибаться и еще больше впиваться пальцами в спину любовника с негромкими, но вполне искренними стонами.

Виктор жарко выдохнул Эштону на ухо, так же включаясь в движение и толкаясь навстречу, не в силах не делать вообще ничего, особенно с учетом стонов. Губы шарили по шее любовника, Виктор придерживал парня, сжимая бока и обнимая, и понемногу срывался, увеличивая темп, резче проходясь по простате и явно выходя на финишную прямую. Через некоторое время Вика накрыл оргазм, мужчина на выдохе сильнее прихватил зубами кожу на плече, но двигаться не перестал, доводя до конца Эштона.

Эштон поддался на движения любовника, выгибаясь в оргазме. Тяжело выдохнув и стиснув плечи любовника, парень потянулся к поясу, чтобы его стянуть вниз и вздохнуть с облегчением. Как бы он себя не вел, завязанные глаза его смущали.

– Тебе идет, – поделился Виктор, расслабленно укладываясь рядом с Эшем так, чтобы тому не было видно правого глаза. Мужчина вплелся пальцами в волосы любовнику и чуть придвинулся, вовлекая его в поцелуй – теперь совсем мягкий и размеренный.

– Все нормально? – осведомился Хил.

– После секса? Вполне нормально. Даже отлично, – фыркнул Эштон, перекатываясь набок и устраиваясь под боком у любовника удобнее. – В этот раз я был не таким уж и беззащитным, заметил?

– После завязанных глаз, – в тон фыркнул Виктор. – Заметил. Но это не умаляет того, что выглядишь ты шикарно, – поделился Хил, цокнув языком, а потом приподнял подбородок Эштона, рассматривая горло. Движение было мягким и ни к чему не принуждало – парень мог взбрыкнуть, и Виктор бы ничего не сказал.

– Ладно, – выдохнул он, выпуская лицо из пальцев и снова откидываясь. – Сразу в душ гнать бесполезно?

– Сразу в душ гнать невозможно, – фыркнул Эш. Потом ощупал шею. – Что, мне действительно придется пользоваться тональным кремом? Или, более того, купаться в нем?

Виктор хмыкнул, вытягиваясь сильнее.

– На самом деле, не особо, – отозвался он. – Мои – на два-три дня, а ты в это время вряд ли куда соберешься. А если соберешься, то водолазки тебе хватит.

– Два-три дня – не пара часов. А эти, – он имел ввиду засосы того мужика, что был на записи. – Вообще должны быстро сойти. Я утром смотрел, их и почти не видно было.

– Ну, эти как раз тоже на два дня, – пожал плечами Виктор, немного напряженно пожал, – только поставлены раньше. Переживешь, не смертельно. Ты говорил “не готов слепо отдаться”, – припомнил Хил. – А что о сексе под порошком? Разве не снимает этот ограничитель?

– Нет. Это немного по-другому. Там ты все острее чувствуешь. Любое движение, прикосновение. Почти как завязанными глазами. Почти. Но совсем по-другому. Сложно объяснить.

– Раз “нет”, то и не надо, – кивнул Виктор, которого этот ответ волне удовлетворил. Было, о чем подумать и к чему придти. Но главное, что “нет”.

– Набрать тебе ванну? – спросил Хил, взъерошивая волосы Эша и чуть склоняясь, чтобы коснуться губами виска. – Добавишь сверху виски, а я массаж продолжу.

– Набери, – согласился Эштон, все еще лениво жмурясь. Вставать и куда-то идти не хотелось, но нужно было. Это он слишком хорошо понимал по ощущениям чуть ниже поясницы. – Ладно. Иди. Ванну набирать быстрее, чем наливать виски.

Виктор как-то даже улыбнулся. Нависнув над любовником, Хил прихватил губами мочку уха, потом оставил поцелуй ниже по шее и еще один – на изгибе с плечом, и только потом отстранился, спуская ноги с кровати. Это было мягко, даже нежно, но Виктору было не в чем себя упрекнуть. Мужчина прихватил повязку на глаз, пачку сигарет из ящика и вышел набирать любовнику ванну и разливать виски по бокалам. Лед из первой формы приказал долго жить, но Вик приметил вторую, поставив снова замораживаться первую.

Эштон провалялся в постели еще минут пять, пока время уже нельзя было оттянуть. И потом прошлепал сразу в ванну, решив дождаться любовника уже там, сев прямо на бортик.

Мыслей не было и одновременно было очень много. Все они путались, но блуждали неизменно возле Виктора. Вроде все устаканилось, но какая-то нервозность, чувство подвешенного состояния остались.

Хил, докурив на кухне, вернулся в ванную, где заметил пришедшего Эштона. Виктор подошел к сидящему любовнику вплотную, придержал за плечи, чтобы он не рухнул случайно спиной вперед, и наклонился, целуя.

– Забирайся, – кивнул он, прервавшись.

Эш внимательно посмотрел на Виктора. Лезть в ванну он не спешил пока.

– Все нормально? – спросил он. – То, что ты так сейчас спокоен, не значит, что ты просто все пытаешься осмыслить в себе?

Хил выдохнул и присел на бортик рядом. Потом чуть сдвинулся, чтобы касаться плечом плеча Эштона.

– “Осмыслить все” – что, например? – поинтересовался он.

– То, что произошло. Просто… Ты же не из тех, кто обсуждает проблемы. Точнее, ты обсуждаешь ее, когда она явная. А если тебя что-то беспокоит, но явной проблемы уже нет – ты уходишь в себя. Ведь так?

– Проблема уже стала явной, Эш, – выдохнул, кивая Виктор. – Когда мне на почту пришла ссылка. Я уже успел ее осмыслить. По крайней мере, мне так кажется. В конечном итоге, твоя реакция на произошедшее мне кажется исчерпывающей. Наркотики мне все же не нравятся, но пока – лишь бы рассказывал «до» и не заканчивал так, как уже было.

Хил помассировал переносицу.

– Конечно, не могу сказать, что я в восторге. Но если бы было что-то совсем критичное, секса у нас бы не было. Или не такой. Ты завел эту тему… почему?

Эштон тоже вздохнул, потер лоб тыльной стороной ладони и качнул головой.

– Просто мне кажется, что еще не все решено. Что настоящий разговор у нас только будет. Но если только кажется – хорошо. Лучше мне быть параноиком.

Он поднялся с бортика и перекинул через него ногу, погружаясь в ванну.

– Я не хочу, чтобы у нас все закончилось только из-за того, что я протупил так по-глупому. Это самые долгие мои отношения, хочется пойти на еще больший рекорд, – закончил он уже со смешком.

– А, – кивнул Виктор, садясь на бортике боком и взъерошивая Эштону волосы. – Нет, за это не волнуйся. Как бы там ни было, я все же цепляюсь за мотивы. Ты не имел целью изменить, ведь так? А раз так, то… Не хорошо, конечно, но неплохо, что ты так обо всем думаешь. Это дополнительно говорит, как ты ко всему относишься. И этого мне достаточно, так что разговора не будет, родной.

Хил отклонился назад, зачерпывая в ладонь воду и обмывая любовнику плечо.

– Раз мысли такие есть, значит ведь, считаешь, что есть проблема? Можешь отпустить себя. Все нормально.

– Не слишком нормально, – вздохнул Эштон, выключая воду – ее и так было уже достаточно, чтобы откинуться на спину и погрузиться по подбородок.

Он бы не простил, даже если бы знал, что Виктор был упорот. Не смог бы простить. После Барри и их недоотношений (да и отношения были только со стороны Эша) он не стал бы терпеть измену.

– Но если ты хочешь так считать, то почему нет? Пусть будет все нормально.

– И кто сейчас замыкается в себе? – хмыкнул Виктор, рассматривая любовника. – Лучше поясни.

– Я не замыкаюсь в себе. Это немного другое. Лучше не думай об этом и лезь с этим ко мне, – Эш посмотрел на него с усмешкой.

– Сейчас, – кивнул Виктор, выходя затем из ванной со стаканами, чтобы бросить туда лед. Вернувшись, налил виски Эштону и протянул стакан.

– Воду только слей. А то от меня через край польется.

Эштон вытащил пробку и взял стакан, тут же отпивая.

– Скоро мы сопьемся. И лечить меня нужно будет не только от наркомании, – заявил он.

– Лучше бы “вместо наркомании”, – хмыкнул Виктор, стряхивая с пальцев холодный конденсат, оставшийся от бутылки. – Заодно вперед двигайся, – попросил он, – я массаж продолжу.

– Тебе нравится делать массаж? – Эштон подвинулся и обернулся, чтобы глянуть на Виктора, одновременно возвращая пробку на место. – Обычно люди любят, когда массаж делают им.

– А мне нравится делать, – пожал плечами Хил и осторожно опустился в воду, откидывая пока Эша на себя и прихватывая хрящик уха губами.

– Так сложилось. За норму, – хмыкнул Виктор, протягивая вперед стакан.

– Я помню. Ты делал массаж свей жене и это был единственный допуск к ее телу, – кивнул Эштон. Тон был ровный, но все равно можно было расслышать какой-то нервный оттенок. Ему просто инстинктивно не нравился тот факт, что Виктор был женат. Эштон не смог бы этого объяснить, если бы его спросили.

– Звучит странно, – оценил со стороны Виктор, изворачиваясь, чтобы отставить стакан. – И все же, – вернулся он к теме, начиная разминать плечи любовника, – что именно “другое”? Расскажи мне. Обычно, когда что-то есть и ты говоришь “забудь” или “забей”, потом это плохо заканчивается.

– Не в этот раз. Здесь же дело не во мне, – покачал головой Эштон. – Дело в тебе. И если тебе нормально, то мне не о чем беспокоиться. Верно ведь? – он взял манеру постоянно переспрашивать. Его самого это уже раздражало. Но постоянно хотелось утвердиться, что да – верно, правильно, хорошо.

– Верно, – кивнул Виктор. Это было слышно по голосу.

– Но из-за того, что дело не в тебе, ты можешь предположить что угодно. Вплоть до того, что я сейчас соврал и на деле мне совсем не нормально, – добавил он. – Надеюсь, что ты мне веришь и не допустишь в голову подобной мысли. Веришь?

– Честно говоря, не знаю. Верю, но сомнения есть. Ты не должен был так спокойно реагировать, какой бы ситуация не была. Это… не по-твоему. Мне казалось всегда, что ты слишком ярый собственник, чтобы спокойно пережить и забыть.

Виктор прервался и, обняв любовника, откинулся с ним на бортик.

– Собственник, – кивнул Хил. – Ты прав. Потому не знаю, что бы делал, если бы узнал, что ты пошел на это по доброй воле. Сейчас я зол на Барри. Очень. Я не сорвался только потому, что он, можно сказать, с рук на руки тебя сдал. Сука. На него зол, потому что он покусился на мое, хотя я предупреждал. Но не на тебя зол, Эш. Да, ты дурак, что сунулся и не уследил, и сценические выступления такие я не очень одобряю. Но тут и моя вина есть. Я тебя отпустил в клуб, я не уследил за мотивами. А ты был в неадеквате. Ты виноват в том, что повлекло съемку, да. Но не в ней самой. Вместо нее с тем же успехом могло произойти, что угодно и даже хуже.

Виктор зарылся в волосы любовника носом.

– От тебя это не зависело. Вот моя логика.

Эштон расслаблено откинулся затылком на плечо любовника и вновь выдохнул. Такое объяснение ему нравилось гораздо больше. Оно хотя бы вносило ясность. Правда, злости Эштона на самого себя не умаляло. Но с этим он разберется позже, когда сможет побыть один. Когда действительно сможет, а не побежит спустя пару часов к Виктору, поняв, что от самого себя готов на стену лезть.

– Если так, то я тебе верю, – кивнул он, прикрывая глаза. Массаж, секс и горячая вода вновь делали свое дело, когда Эш наконец расслабился.

– Это хорошо, – кивнул Виктор, мягко подтягивая парня выше, и любовно прошелся легкими поцелуями по уху и шее, едва-едва прихватывая кожу губами. Хил тоже был расслаблен теперь и потому еще сильнее тянулся за контактом.

– У тебя очень красивая шея, – добавил мужчина, касаясь языком кадыка. Виктора совсем разморило, и он был готов лобызать Эштона долго и с чувством. И даже еще раз его поиметь. К тому все, кажется, и шло, потому что ладони Вика уже спустились с груди парня на живот.

Эштон чуть откинул голову набок, давая больший доступ к шее, и фыркнул:

– Я помню. Ты все еще хочешь наградить ее ошейником за красоту. Или прошло уже?

Он говорил без язвительности, скорее просто с легкой усмешкой. Тоже был слишком расслаблен, чтобы проявлять какие-то негативные чувства. Глаза он так и не открыл, даже когда почувствовал ладони на животе. Раньше бы сразу открыл , но после опыта с повязкой он мог себе позволить не напрягаться от одних только прикосновений.

– Не прошло, – отозвался мужчина, спускаясь ладонью ниже пупка и приглаживая бедренные косточки. – Я все еще считаю, что тебе бы очень пошло носить ошейник. А ты все еще против. Или прошло уже? – в тон поинтересовался Хил, продолжая целовать шею.

– Я все еще против и никогда не буду “за”, – сказал Эш, закинув руку за шею любовника. – Пусть у тебя будут мечты.

Виктор хмыкнул, накрывая ладонью пах любовника и сжимая член в пальцах.

– Твой выбор, – отозвался он, массируя мошонку. – Продолжим?

– Тебе явно никогда не хватает одного раза, да? – фыркнул Эштон, выворачивая голову и касаясь губами его шеи. – Откуда столько сил?

– Ты на спринте, я на марафоне, – с шутливой усмешкой отозвался Виктор, подставляясь под касания. – По-моему, ответ очевиден.

– Для меня не совсем, – сказал Эштон, проводя языком по шее и прикусывая кожу зубами. – Только не говори мне, что будешь иметь меня в воде.

– В воде не буду – соседей затопим.

Хил увернулся от дальнейших касаний, чтобы повторить их на шее Эштона. Пальцы все так же двигались по плоти парня, а второй рукой Вик обнимал любовника поперек тела.

– Но из ванной можно не вылезать.

– Ты хочешь биться задницей о холодную эмаль? – фыркнул Эштон, невольно толкнувшись в руку любовника, а потом весьма ощутимо поерзал по его паху бедрами.

– Воду не обязательно спускать полностью, – отозвался Виктор, с силой удерживая любовника от движений и продолжая массировать член в горячей воде. – А в начале – вообще не нужно. Минет в качестве аперитива?

– О, ты предлагаешь нырять мне под воду? – приподнял он брови, зная, что Виктор его все равно не видит. Впрочем, было все равно. По голосу и так были слышны интонации. – Тебе нравится экстремальный секс, что бы ты не говорил.

– Нырять не предлагаю, – отозвался Хил, вылизывая Эштону шею, – уж ради тебя я таз приподниму. А “экстремальный” – не равен сексу в общественном месте. А мы, кажется, говорили именно о таком. От тех слов я и не отрекаюсь.

– Ты просто явно не пробовал секса в общественном месте, – сказал Эш, немного отстраняясь, а потом и вовсе разворачиваясь к нему лицом, в свою очередь припадая к шее и спускаясь чуть ниже. На самом деле, было невероятно неудобно – ванна была совершенно стандартных размеров.

– И не собираюсь, – фыркнул Виктор, перекидывая руки через бортики и немного приподнимаясь. – Лучше ляг, – предложил он. – Так удобнее, чем на карачках и не зная куда колени деть. Терпеть не могу, когда в любой момент могут отвлечь, – вернулся Хил к теме. – Я люблю быть поглощенным процессом, в общественном месте этого нет – нет и кайфа от секса.

– Я же говорю – ты не пробовал, потому и не понимаешь. А процессом ты весьма поглощен во время всего, – Эштон попытался уместиться в ванне, вышло не очень, но его это не слишком расстроило. Он спустился поцелуями уже на грудь, кладя ладонь на приподнявшийся член любовника и сжимая его.

– Да, кроме того, когда меня отвлекают. Не собираюсь делить свой секс со зрителями, – отозвался Хил, отодвигаясь и усаживаясь почти прямо, чтобы освободить больше места.

– То есть во всеобщей оргии тебя никто не отвлекал? – Эштон поднял голову и выразительно посмотрел на любовника. – Как тебя вообще там никто не трахнул?

– Оргия это оргия, да и давно было, – Хил кивнул на пах, намекая, что останавливаться не стоит. – Да и насильно бы не поимели, а я обозначился.

Эштон закатил глаза и опустился уже к паху любовника, решив, что разговор он может продолжить и после минета.

Проведя по головке языком, он опустился к основанию по всей длине и обратно, и только потом вобрал член в рот, пока только неспешно двигая языком, ожидая, когда Виктор возбудится окончательно.

Хил себя ждать не заставил, наблюдая за действиями Эштона. Мужчина старался не особо качать бедрами навстречу языку, чтобы не волновать и не выплескивать воду.

– Давай активнее, – хмыкнул он, приподнимая бедра выше. – А то как в первый раз.

С “первым разом” Виктор, конечно, сильно утрировал, но по сравнению с обычным минетом в исполнении Эштона, можно было сказать и так.

– Тебе не нравятся неопытные девственники? – Эштон снова отвлекся, но теперь немного по-другому. Он локтем уперся о дно ванной, а другой перехватил член у основания, продолжая ласкать его языком, при этом смотря на Виктора и умудряясь еще говорить. – Которые безвольно отдаются тебе, подчиняются и страстно стонут?

– Либо орут, ибо больно, либо наебались с пластиком так, что аж засасывает, – скептично отозвался Хил, явно утрируя, но имея долю правды в словах. – Хотя, конечно, приятно быть первым. Если выпадал случай, я не отказывался. А ты к этому как? Наверняка, доводилось и сверху, и снизу бывать с неопытными.

Виктор глубоко вдохнул на очередном движении, но взял себя в руки и снова посмотрел на Эша.

– Сверху ни разу первым не был. Даже самые скромные оказывались весьма не неопытными, хотя все равно смущались. Меня это раздражало. А вот неопытные активы у меня были. Забавно было развращать таких, ибо парочка из них считала себя явными гетеро. – он наконец прекратил болтать и обхватил член губами, насаживаясь на него ртом.

– И, полагаю, все они после тебя только укрепились в этой мысли, – провокационно хохотнул Виктор, прихватывая зубами нижнюю губу.

– Боюсь, что нет, – ответил Эш, вновь быстро глянув на Виктора, а потом вернулся к своему делу, увеличивая ритм движений и теперь с привычной легкостью расслабляя горло, чтобы пропустить член в вибрирующую глотку.

Виктор поддерживать тему больше не пытался – не смотря на не особо яркий ответ, Эштон красноречиво уделал Хила всем последовавшим. Вик сдавленно выдохнул, не особо скрывая примешавшийся стон: возбужденная плоть, теплый рот, обволакивающие вибрации и горячая вода вокруг мошонки – все это просто невозможно было игнорировать. Хотелось привычно вплестись пальцами в волосы, но терять опору, наоборот, не хотелось. И Виктор решил терпеть, все же раскачивая бедрами и немного расплескивая воду. Плюнув, он нащупал (что было весьма сложно с учетом взаимной камасутры) ногой кольцо затычки и выдернул ее, планируя спустить часть воды.

Эштон развел чуть сильнее колени, так как одно из них почти упиралось в сливное отверстие. Было невероятно неудобно, но возбуждение дошло до той точки, когда было уже все равно на любые неудобства.

Сделав еще несколько движений ртом, Эш обвел кончиком языка по головке и поднялся выше, переходя поцелуями на живот, постепенно поднимаясь выше. Он не спешил, но и не замедлился специально, как делал раньше.

Виктор снова заткнул сливное отверстие и потянулся Эштону навстречу, ловя губами его губы, сжимая в пальцах мошонку, а другой рукой проникая в анус.

– Вот черт, – хмыкнул Хил, втянув Эша на себя и прихватив зубами мочку, – ты снова сверху, выходит.

– А ты желаешь быть сверху? – Эш уже сел на бедра Виктора и шептал ему на ухо. – Я знаю, какой секс тебе бы понравился. Представляешь полную ванну, я лежу под водой, ты меня еще немного душишь, одновременно имея. И когда я окончательно захлебываюсь, я кончаю. Представляешь зрелище? Правда, потом тебе наверняка придется меня откачивать.

– Никакой воды, – слишком резко для нашептанного отозвался Виктор, но почти сразу повелся на любовника, прослеживая пальцами бока, поливая водой возбужденный член и зарываясь носом в волосы.

– Если ты “окончательно захлебнешься”, – пояснил Хил, все же ловя тон и шепча Эшу на ухо, – откачивать тебя уже не будет смысла. А придушить я тебя и без воды могу, – свободная от массажа плоти ладонь улеглась на горло, слегка его сжимая.

– Это был утрированный вариант, – отозвался Эштон, мимолетно удивляясь тому, что сам предлагает (почти предлагает) подобные вещи. – Но весьма острые ощущения, не находишь? Правда, пробовать я был бы не готов прямо сейчас, – все-таки признался он. Слишком рискованно. Тем более, когда Виктор подобного явно не пробовал – неясно чего ожидать.

– Я бы и не сейчас не позволил бы тебе, – отозвался Хил и нарочито грубо добавил, шлепая любовника по ягодице:

– Долго мне член на воздухе морозить?

– Почему не позволил бы? Это ведь секс в твоем стиле, тебе такое нравится, – сказал Эштон, опуская руку на пах любовника. – Тебе настолько не терпится?

– Мы все еще говорим об удушении под водой? – уточнил Виктор, подаваясь бедрами в ладонь. Движение не было нетерпеливым, однако на второй вопрос мужчина кивнул, не желая особо вдаваться в подробности. В оттягивании секса при возбуждении он предпочитал знать вполне четкую меру, и Эштон ее уже выбрал.

– Если хочешь тянуть время, можешь сделать это в процессе, вдоволь надо мной поиздевавшись, – хмыкнул он, подтягиваясь и прихватывая губы Эштона зубами. – Но начать уже пора бы, родной, – добавил Вик, ощутимее сжимая в пальцах плоть парня.

Эштон фыркнул и немного сдвинулся, направляя член Виктора в свое тело, максимально расслабляясь, что в таком положении было весьма нелегко.

– Да, я все еще об удушении под водой.

– Тогда во-первых, я такого не делал и не стал бы – слишком опасно. Во-вторых, не вижу смысла душить, да еще и под водой. Либо сам держишь дыхание, либо нахрен вода?

Виктор медленно выпустил воздух сквозь зубы, чувствуя обволакивающую теплоту любовника.

– В любом случае – слишком опасно, – повторил Хил, выпуская член Эша из пальцев. – Иди сюда, – поманил он.

Эштон придвинулся, опускаясь грудью на него.

– А просто душить не опасно по-твоему? Ты ведь можешь передавить в любой момент, как бы ты ни был уверен в своем контроле над собой, – он двинул бедрами на пробу и уже в следующий раз увереннее.

– Но так я в любой момент могу выпустить тебя. Сразу. Под водой нужно еще несколько мгновений, чтобы ты вынырнул, и только тогда ты сможешь сделать вдох. А если вдохнешь раньше?

Виктор прихватил губами кожу на шее Эша, пальцами оглаживая ягодицы.

– Вдохнуть воду опаснее, чем потерять сознание от удушья.

– Не настолько опаснее, чем сжать горло в неконтролируемом оргазме, – вставил Эштон. Не то чтобы он склонял Виктора к тому, чтобы попробовать. Просто говорил факты, которые считал верными.

Бедра плавно двигались, не переходя на нужный Виктору темп, чтобы выйти к финишной прямой слишком быстро. Эштон любил все же мучить в процессе.

– Настолько, – отозвался Виктор, пытаясь отвлечься от медлительных движений представлением, как они смотрятся со стороны. По всему выходило, что смотрятся достаточно комично. С другой стороны, Виктору было как-то похуй на “со стороны”, лично его вид устраивал чуть больше, чем полностью. Шевельнув лопатками и откинувшись на пологий борт, Хил выдохнул, прикрывая глаза и отдаваясь ощущениям.

– Видел я как-то странную штуковину, – начал он. – Трубка с пупырчатым надутым наполнением. Надеваешь на член, включаешь, оно шевелится… Кишки у тебя, конечно, не пупырчатые, но тоже ничего, – ухмыльнувшись, закончил мысль Виктор.

Эштон на мгновение остановился и с легким недоумением посмотрел на любовника.

– Знаешь, я бы не хотел слышать про свои кишки во время секса. Не слишком возбуждающе.

Виктор только тихо хохотнул, встречаясь взглядом с любовником.

– Прости, – произнес он, проходясь ладонью по члену любовника. Ноги согнул в коленях, упираясь в дно ванны, – приподнимись. Чуть-чуть.

– Ты хочешь помочь мне руководить парадом? – Эштон приподнялся, только на руках, зад он не приподнял нисколько. – Ну нет. Ты уж прости, но первую скрипку сегодня играю я, – теперь он снова начал ерзать, да еще при этом весьма чувствительно сокращая мышцы.