Текст книги "Вид на доверие (СИ)"

Автор книги: Daykiry

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 51 страниц)

Но ошейник в большинстве случаев делал все еще лучше.

Эштон наконец сменил угол, выгнувшись так, чтобы головка члена попадала по простате. Он коротко выдохнул, закусив губу, и стал более плавным в движениях. Себе он тоже любил доставлять удовольствие медленно. Это было гораздо приятнее. Особенно в конце, когда приходила действительно долгожданная разрядка.

– А тебе пойдет помолчать, – отозвался Эш.

– И, может быть, побыть тоже связанным? Не думал об этом? – он на пару мгновений остановился, чтобы перевести дух. Но потом снова стал двигаться. Парню нравилось самому устанавливать темп, вести самостоятельно. И он был рад, что сейчас он мог это сделать. Пусть даже со связанными руками.

Виктор из-за последних слов заметно напрягся, явно не воспринимая сказанное обычной подколкой.

– Ты об этом сильно пожалел бы, – поведал он сквозь зубы, сильнее вцепившись в колени Эштона и все же толкнувшись в Эштона. Дальнейшее прозвучало слишком резко для ситуации:

– Выбрось из головы.

Эштон сразу понял, из-за чего Вик так напрягся. Но он все равно хотел добиться какого-то более ясного ответа.

– Почему ты не хочешь? – он глянул на него сверху вниз, его движения снова замедлились. – Я же не собираюсь тебя трахать. Я просто хочу, чтобы и ты получил немного этого удовольствия. Тебе понравится, – и в подтверждении своих слов он вновь сжал мышцы и двинулся резче.

Виктор судорожно вдохнул и запрокинул голову, двигаясь в противоположном направлении. Чуть опустив колени, он поднялся, усаживаясь, и вперился тяжелым взглядом в Эштона.

– Я что-то говорил по поводу лишнего трепа, – процедил он, следом присасываясь к Эштону требовательным и затыкающим поцелуем. Руками Виктор удерживал Эштона на себе, не давая двигаться. Парень понимал, что Вик сам привык всем руководить и что связанные руки – это все, конец. Но неужели тому совершенно не хотелось попробовать? Просто попробовать. Эштон и развязал бы по первой просьбе. Может быть.

Сейчас он даже не пытался отвечать на поцелуй – это было невозможно сделать. Виктор слишком требовательно, давяще целовал, не давая проявить никакой инициативы. Хил оторвался от Эштона, напоследок прикусив Эшу губу. Не больно, оттянул и немного сжал, чтобы затем отпустить.

– Не заводи эту тему, – он прихватил губами мочку. Сделал это мягко, вопреки нервному тону. Приподняв парня, толкнулся в него.

– И не пытайся устроить такой “сюрприз”. Понял? – еще один толчок. – Табу.

– Почему? – снова спросил парень, непонимающе глядя на него. И тут же с его губ сорвался тихий стон – Виктор метко попал по простате, явно желая, чтобы Эш заткнулся и перестал болтать.

Эштон уперся коленями удобнее в кровать и чуть подался вперед, касаясь губ Виктора своими.

– Скажи, почему? – шепотом попросил он. Сейчас действительно просил. Он делал это редко, но если делал – то обязательно с легким придыханием, искренней просьбой и желанием узнать.

Виктор медлил. Сильно медлил, явно не желая раскрывать карты. С другой стороны, тема была оглашена. Какая разница, в чем суть, если итог и так известен? Пультами управления пользуются и без знания электроники, зато с ними пульт сломать сложнее.

В конце концов…

Виктор снова толкнулся в тело, зацепился своими губами за губы Эштона, снова целуя, но не так грубо, как до этого. Эш связан и имеет право на удовлетворение просьбы.

– Боюсь, – ответил Хил, повторяя фрикцию. Не самое удобное для того положение, и Виктор, не выходя из его тела, завалил того на спину.

– Фобия, – пояснил он, в движении отыскивая нужный угол, чтобы Эштона выгнуло дугой, и снова касаясь губ. После паузы мужчина дал еще более понятную формулировку, чтобы парню и в голову не пришло что-то с этим делать:

– До… до паники. В попытках вырваться я неуправляем. Не смей.

Эш открыл было рот, чтобы что-то сказать, но послушно выгнулся со стоном, впиваясь пальцами в ладони. Тяжело задышав, он блестящими глазами посмотрел на Виктора, возвращаясь к разговору. Правда, перед этим он скрестил лодыжки за его спиной, выгибаясь, чтобы удобнее и приятнее было обоим.

– Все дело в доверии? Ты мне доверяешь? – спросил он, прерываясь на короткие вздохи, потому что Виктор не прекращал движения. – Мне было бы интересно попробовать. Я ведь не стану ничего делать. Ничего из того, что тебе не нравится.

– Какой ты, блять, болтливый, – фыркнув, Виктор снова заткнул его поцелуем. Не злым и не нервным – Хил переводил тему, сплетая их языки, потом увеличил темп, каждый раз массируя движением простату.

А следом обнял пальцами член Эштона, начиная движение ладонью, лаская подушечками головку, поглаживая в такт толчкам, чтобы у Эштона в мозгах попросту места не осталось ни для чего, кроме удовольствия. Сам-то он не в состоянии сейчас ничего сделать, кроме как слегка подмахнуть бедрами.

– Это моя работа, – успел вставить Эштон до того, как его рот снова заняли более полезными вещами. Он знал себя и свои таланты. Например, говорить он мог в любом состоянии.

Но следом он все же замолчал, не видя смысла продолжать. Парня снова выгнуло, и он запрокинул голову в протяжном стоне. И бедрами Эш подмахивал куда более активно, чем следовало ожидать от связанного и придавленного чужим весом человека.

Бедра двигались в такт толчкам и руке Виктора, позволяя Эшу закрыть глаза и отдаться наслаждению, с каждой секундой наполняющему его тело все сильнее, пока не залило до краев, заставив выгнуться в последний раз, содрогнуться всем телом в оргазме и медленно опасть на кровать, расцепляя ноги.

Виктор до оргазма дошел немногим раньше, со стоном удовольствия изливаясь в него и еще некоторое время оставаясь в нем, чувствуя приятные сокращения мышц. Когда силы тратить не захотелось, Хил лег рядом, чтобы не придавить Эштона, лежащего на своих связанных руках.

– Отлично, – выдохнул Виктор расслабленно, притягивая Эштона, чтобы снова поцеловать, и заодно в процессе развязывая ему руки – завтра подъем, да и зад пригодится Эшу в здоровом виде.

– В душ иди, весь в сперме, – усмехнулся Хил, будто не принимал только что в этом участия.

Эштон лениво приоткрыл глаза. Куда-то идти хотелось в последнюю очередь. Он вытянул перед собой руки, чуть растирая их – Вик перетянул несильно, но избавиться от ощущения связывания хотелось безумно.

– Мы не договорили, – он привстал на локтях, серьезно смотря на Виктора. – Я просто так не отстану от тебя с этим.

Волосы прилипали к взмокшему лбу, и Эш убрал их назад, зачесывая пятерней. В душ и правда не мешало бы сходить, пока сперма не высохла, и это не стало проблемой. Но сначала он хотел получить ответ от Вика.

– Сначала душ, – отозвался Виктор, явно не собиравшийся идти ни на уступки, ни на компромиссы. Ему тоже следовало ополоснуться, избавляясь от пота и оставшегося на нем семени, и вообще мужчина планировал пойти в ванную после Эша. Но если тот так и будет противиться – Вик пойдет первым.

– Я даже шантажировать не стану, – добавил Хил. – На плечо закину и там оставлю. Давай. Как вернемся оба, я отвечу.

Бросив на Виктора подозрительный взгляд, Эштон все же окончательно поднялся, разминая плечи ладонью.

– Не забывай, что ты всегда выполняешь обещания, – сказал он, выходя из комнаты.

В душе он постоял немного перед зеркалом, отмечая, что новых засосов не прибавилось, и вздохнул спокойно. Потом залез под уже включенную воду и быстро ополоснулся. Стоять и отмокать не хотелось – слишком устал.

И уже через несколько минут снова лежал, вытянувшись практически поперек кровати, в постели Виктора. Скромностью он никогда не страдал.

Виктор в душе отмокал и того меньшее время – усталость и вымотанность проявлялись все сильнее, тем более с учетом разговоров. Дернул же черт за язык.

– Зачем тебе это? – спросил мужчина, уже вернувшись из ванной.

Он забрался на постель и пропихнул ноги под одеялом, предварительно пихнув Эштона, чтобы тот их под собой пропустил. А потом, плюнув, вцепился в плечи парня и потянул на себя, самостоятельно укладывая его рядом и вдоль, а не поперек. В этом у Эша был несравненный плюс: когда тот не ждал, перекладывать, заваливать и перетаскивать его было легко. И даже приятно.

– Повтори, что именно ты хотел узнать?

Оказавшись под боком у Виктора, Эштон потянулся и зевнул, но потом перевернулся на живот и оперся о локти, приподнимаясь. Он поставил подбородок Виктору на грудь, очерчивая пальцами одной руки непонятные узоры на этой самой груди. В глазах горели хитрые огоньки. Не такие яркие как обычно, – из-за сонливости.

– Ты мне доверяешь? – повторил он вопрос. – Когда даешь связывать себя – весь вопрос в доверии. Я тебе доверяю, возмущаюсь совсем по другому поводу. Я знаю, что ты меня не покалечишь, – “ну, наверное”, – додумал он. – А ты? Ты готов довериться мне?

– Когда дело касается фобий, речь уже не о доверии, Эштон, – не сразу отозвался Виктор, сфокусировавшись маловыразительным взглядом на любовнике. Тема была неприятной, но он пообещал, и нужно было ответить.

– Потому что есть я, есть веревки и есть ты, по удалению. И когда они начинают.. – Виктор сглотнул, прикрыв глаза, и так и не закончил, – тогда остаюсь только я и веревки.

После небольшой паузы мужчина добавил:

– Я тебе доверяю, Эштон. В некоторых аспектах. В некоторых – еще нет. Но я действительно доверял тому, с кем эта фобия обнаружилась. Ему я тогда случайно сломал руку. Поэтому просто не лезь. Не в эту тему.

Эштон нахмурился и как-то сильно напрягся. Что-то во всем этом было не так.

– Кем были твои родители? – спросил напрямую он, не сводя взгляда с него. – Все подобные проблемы из детства.

В университете он изучал психологию. И кое-что понимал в этом.

Виктор отозвался на удивление легко:

– Адвокатесса, если так говорят, и офтальмолог, – по губам проползла усмешка, чтобы затем исчезнуть. – Закончим этот разговор, ладно?

Эштон не сводил с него взгляда еще пару минут, но потом все же лег. Виктор был явно не настроен на большую откровенность.

– Тогда спокойной ночи, – сказал он, отворачиваясь. Не потому что обиделся, а потому что так привык.

– Спасибо, – отозвался Виктор, выдохнув и порадовавшись, что Эштон все же ушел от темы. – Я тебя подниму утром.

Тема не вызывала ни интереса, ни энтузиазма, от одной мысли о завязывающихся на руках петлях и узлах бросало в холодный пот. В отношении этого к любви завязывать их на чужих руках Вик предпочитал не копаться и, в общем-то, не копался.

Зато перекинул руку через Эштона, как привык, и притянул его к себе.

– Доброе утро, – Вик потряс Эша за плечо. – Поднимайся. Я планировал выехать через час, тебе хватит времени?

Эштон лениво открыл глаза. Он не любил когда его будили. Ни Виктор, ни будильник. Вообще никто. Парень пробурчал что-то про выходной. Вставать в такую рань на выходных он не планировал. Даже когда сам соглашался на это с вечера.

– Ты садист, – сказал парень. Голос был хриплым и сонным. – Нельзя позже ехать на твое родео? – он повернул голову в его сторону, чтобы Виктор оценил его недовольное лицо и вновь зарылся под подушку.

Ну, по крайней мере Эштон неплохо ориентировался в том, куда они собрались. Значит, не настолько сонный, чтобы Виктор делал поблажки. Эшу, правда, об этом точно знать не стоит.

– Девять часов, быть к одиннадцати нужно, – с веселым недоумением мужчина опустился рядом на корточки. – Ты на работу раньше встаешь.

Виктор потрепал Эштона по плечу и приспустил одеяло.

– Хотел спать дольше, меньше нужно было болтать во время и после секса, – мстительно отметил он. – Вставай.

– Как будто, от этого процесс секса сократился бы, – пробурчал Эш, натягивая одеяло обратно. – Еще целый час до выхода. Разбуди когда будет пять минут, – с этими словами он снова стал погружаться в сон.

Собирался парень всегда быстро, поэтому предпочитал больше спать. И просыпаться ему было всегда крайне трудно. Потому процесс пробуждения для него был слишком мучителен.

– А завтрак? – поинтересовался Вик, снова с долей злорадства потормошив Эша. – В процессе перекусить будет нечего. Часов до четырех, а то и до пяти. Давай, давай, – мужчина поднялся с корточек и уселся на край кровати.

– Я, конечно, могу тебя прямо так, в одеяле, оттащить на руках на кухню. Но мне кажется, ты посчитаешь это немного унизительным.

– Я не ем с утра, отстань. И не с утра могу не есть, – Эш открыл один глаз и повторил. – Отстань. Я еще час могу спать. А потом час в машине, судя по всему. Так что не мешай, – он улегся под подушку с головой. Зачем дальше тратить время?

Виктор, всегда любивший ранние подъемы и не находивший в них ничего криминального, даже если поспать удалось всего два часа, смог разве что усмехнуться. Поднимать парня, можно сказать, еще не приходилось. Либо оба отсыпались, либо Виктор уезжал на работу, либо Эштон и сам поднимался, хотя и тяжко.

Бороться со сном дальше, судя по всему, было попросту бесполезно. Да и не нужно, если Эш действительно не собирался ничего есть и мог собраться за столь короткое время. Прогноз на пять минут, правда, не показался Хилу реальным. Тем более, что у него самого на непосредственно выход из дома должно было уйти немного больше времени, а шастать по дому из-за Эштона уже обутым не хотелось совершенно.

Потому в следующий раз Виктор пнул Эштона за пятнадцать минут до назначенного времени. Сам он успел позавтракать, принять душ, убрать с кухни их одежду и привести ее в надлежащий вид. Вещи парня дожидались его на тумбочке у кровати.

– Все, ты выспал все время, какое мог, – оповестил Вик Эштона и снова потряс за плечо. – Нам еще к тебе заехать нужно. Поднимайся и не провоцируй на крайние меры.

– Какие еще крайние меры? – недовольно прозвучало из-под подушки, а потом из-под нее показалась всклоченная голова и сонное лицо.

Крайними мерами был ледяной душ. Либо что-то более гуманное, в зависимости от реакции Эштона на снятое одеяло и загребущие руки на своем теле.

Эштон зевал и потягивался, продолжая бубнить себе что-то под нос. С учетом преимущественно ночного образа жизни, любой подъем раньше полудня превращался для парня в пытку.

Собирался он, впрочем, действительно недолго. Быстро умылся, оделся и даже успел сделать пару затяжек сигареты, перед тем как показаться в коридоре.

– У нас еще семь минут до выхода. Я же говорил, что быстро собираюсь, – с улыбкой победителя сказал он.

– Молодец, – похвалил Виктор, – но в свои заказанные пять минут ты не уложился, – он постучал пальцем по циферблату наручных часов и открыл входную дверь.

– Сначала заедем к тебе, переоденешься, – сказал Вик уже около автомобиля. – Главное – ботинки на кроссовки смени. В этих тебе будет очень неудобно со стременами.

Эштон вообще не собирался домой, но раз уж в ботинках совсем никак, то послушался. В конце концов, даже Виктор иногда бывает прав. В этот раз точно.

Мужчина тоже был в кроссовках, но скорее потому, что они сами по себе были удобные. С одеждой особо не мудрствовал: джинсы, футболка, легкая куртка – все равно снимать потом придется.

Забросив спортивную сумку на заднее сидение, Виктор сел за руль. Эштон развалился на пассажирском сиденье и, пользуясь тем, что до конца так и не проснулся, снова отбыл в дрему, прикрывая глаза и отворачиваясь к окну. Использовать любую возможность поспать утром – это был самый настоящий он.

Виктор дергать Эштона не стал. Лишь лишний раз подивился. Казалось бы, если так сложно просыпаешься, зачем лишний раз засыпать? С другой стороны, в машинах иногда убаюкивало и самого Вика, а в поездах он вообще только спать и мог.

Разбудил он Эштона перед самым его подъездом.

– Кроссовки, – напомнил мужчина, – или другую обувь, которая мягкая и с ноги не слетает, с подошвой рифленой. Из верхнего – что-то менее официальное, понятное дело. Желательно, что не жалко изгваздать. Конюшня все-таки, мало ли.

Эштон сонно кивнул, выползая из машины. Идея ехать куда-то с утра ему уже не казалась такой уж хорошей. Хотя бы из-за того, что сейчас ему приходилось не лежать в теплой постели, а идти собираться.

Спустился он, впрочем, быстро. Переодетый в джинсы, рубашку, поверх которой была толстовка, и кеды. Кроссовок у него сроду не было.

– Можно дальше спать? – уточнил он. По идее, у него оставался еще час. Мало ли, нужно выспаться. Вдруг у него вся ночь будет бессонной.

Виктор кивнул.

Клуб находился за городом. Небольшой манеж у них был арендован и в черте города, но основная база была ближе к лесу.

Комплекс клуба включал в себя административное здание, где, по идее, находилось руководство, но на деле во главе находились Мастера, а хозяин с кабинетниками появлялся хорошо, если раз в месяц – проверить отчетность. Дела шли достаточно стабильно, чтобы мистеру Темплтону нужно было торчать тут на постоянной основе. А потом административное здание использовалось как “теплый склад”, а в паре кабинетов были оборудованы спальные места – Уилл, когда уходил в отпуск, часто попросту сюда переселялся, совмещая заодно надзор за персоналом и помощь по конюшням.

Находились тут и, собственно, конюшни с семью десятками голов.

И “амбарное” здание. Там был склад амуниции, к нему примыкали склады с запасами корма для лошадей, там же были душевые, раздевалки, небольшой домик для персонала, кухня. Темплтон неплохо в свое время подсуетился, набрав различных договоров и позволив организовать клуб.

Лошадей тренировали на громкие звуки, выстрелы, лязг. Их сдавали в аренду реконструкторам и киношникам, на них было безопаснее тренироваться, плюс, в отличие от конных школ, кони действительно слушались своих наездников. Вик в свое время плевался от тренировки, попав на “деревянную” лошадь, реагировавшую только на голос своего тренера. В клубе такое было нонсенсом, а потому и поток денег шел почти круглый год с небольшими перебоями, будучи заточенным под определенный контингент людей. Не миллионы, но доход был, и Темплтон не вмешивался.

Мастеров было шестеро, все на равных, но негласным центром были трое энтузиастов – Виктор, Кир Николсон и Эмили Гейл.

Джейн Нобл, Уилл Шейтон и Ирви Залесски не претендовали, отдыхали и полностью доверялись первой тройке. У каждого из Мастеров была своя группа учеников. Название “учеников” было весьма формальным, но зато традиционным. Членские взносы, призовые, некоторые участвовали в скачках.

Мастера же были Мастерами, тренируя и группы новичков, только начинающих свой путь и не входящих в клуб, и давая индивидуальные уроки. Каждый – на закрепленной за ним одним лошади. Ученики просто приходили на тренировки к Мастерам на правах членства.

– Приехали, – Виктор снова разбудил Эштона, запарковавшись. Машин было пока около десятка, но это лишь пока. Днем должны были присутствовать все Мастера со своими постоянными группами Учеников. Вокруг было поле, с парковки не было видно открытого манежа, а по ту сторону всего комплекса к клубу подступал лес.

Эштон лениво приоткрыл глаза, потом потер лицо руками, приводя в себя чувство – больше спать было нельзя по определению, – и посмотрел за окно. А потом замер с явным интересом во взгляде.

Такого он еще не видел. Он был в конюшнях. Правда, в подростковом возрасте, но не на столь огромных. Все было в пределах города, а тут…

– Охуеть, – выдал он. Наверное, это было его единственной фразой, которой он мог выразить свое состояние и мнение. Но уже через секунду добавил:

– Ты тут работаешь? Охуеть, – повторил он, дергая за ручку и вываливаясь из машины, с интересом крутя головой.

Виктор не сдержал улыбки, захлопывая дверцу и ставя автомобиль на сигнализацию. Судя по машинам, тут уже был Николсон, Эмили и Уилл. Эмили была самой плохой новостью: вечный комплекс белого кролика – она волновалась и делала все заранее с неизменной формулировкой “мы опаздываем”. Как пить дать, прицепится к Хилу. Но тут проще было смириться.

Остальные машины принадлежали ученикам, Вик их не запоминал за ненадобностью.

– Работаю, – кивнул он, – деньги не огромные, но мне нравится, так что…

Он пожал плечами. Их заслуга тут была лишь в поддержании порядка. Они, по сути, вели членский клуб, а Темплтон заботился о тендерах, рекламе, спонсорствах на соревнования, разведении пары пород. Хоть Мастера и были тут царями горы, Виктор не забывал своего места: он просто работал. И, в отличие от членов клуба, был в штате конюшни с остальными мастерами.

Ценности у них явно были разные. Эш хотел зарабатывать деньги, чтобы потом их можно было тратить на себя. Не для удовольствия работать, а ради денег. Виктору же нравилась его работа. Нет, Эштону тоже, но он слишком не любил своего босса. Правда, он платил ему деньги, и ненависть снижалась просто до неприязни.

– Это здание администрации, – Виктор ткнул в деревянное сооружение, наиболее выглядящее вполне ухоженно, с вывеской “Клуб “Песочные часы”, стилизованной под ленту, и гербом в виде двух шахматных “коней”, расположенных на игральных картах – зеркально, через косую черту. Идея Эмили. Всем понравилось.

– Там несколько площадок под тренировки, – махнул он рукой за здание, закрывавшее сейчас весь обзор. – Сегодня действо в лесу будет, это еще дальше.

Хил закусил губу, осматривая фасад, уходящую в обе стороны деревянную изгородь и куски остальных зданий, не зная, что еще сказать. Когда знаешь все хорошо, сложно ориентироваться, какие вопросы возникают в голове у того, кто видит все впервые. Потому Виктор решил дождаться озвучки этих вопросов.

– Пойдем. Я тебя с нашими познакомлю, и заодно изнутри глянешь. Как на первый взгляд?

Пока вопросов задавать парень не стал. Он просто осматривал все вокруг, потом кивнул и сказал:

– Мне нравится на первый взгляд, – усмешка вышла слишком заметной, чтобы ее можно было попытаться скрыть.

Ему и правда нравилось, но то, как спросил Виктор…

По сути, он впервые в жизни повез его куда-то, где были его знакомые. Это можно было назвать даже маленьким достижением в их отношениях. В конце концов, новый уровень тоже интересен. До него Эштон редко добирался.

Пожалуй, Виктор был слишком отвлечен на посторонние мысли и темы касательно предстоящего, чтобы среагировать на усмешку.

Чтобы вообще ее заметить.

– Как ты меня представишь? – заинтересовался Эштон. На это тоже было интересно посмотреть. Знают ли его коллеги, что Виктор спит с парнями? Об увлечениях в постели – вряд ли, конечно.

– И мы будем ездить на лошадях или у нас просто ознакомительная прогулка? Кстати, а почему без рук? – уточнил он.

Хил, обычно смурной и мрачный, хоть и местами разговорчивый, теперь старался сдерживать едва ли не детский восторг, который у него вызывали конюшни, лошади и все, с ними связанное. Особенно сейчас, когда он посвящал в это постороннего увлечению человека. Восторг грелся под ребрами и светился в глазах, его можно было заметить в речи и легкой отрешенности.

Восторг этот сильно отличался от поросячих визгов той же Джейн, когда та рассказывала о своем возлюбленном, от которого была в не меньшем впечатлении; он был сдержанным, незаметным незнакомому человеку, но любовник наверняка мог его увидеть.

Все же будет жаль, если Эштон не оценит. Большая часть тут построена и отремонтирована их же руками с небольшой примесью наемной силы. Этому месту мужчина отдал уже больше десяти лет, начиная с первичного обучения.

– Николсон в курсе нюансов, для остальных – ты приятель, – пояснил Виктор. – Тут люди не слепые, естественно, но афишировать отношения попросту не принято.

Тут Эштон несколько напрягся. Он не слишком любил, когда в его личную жизнь вмешиваются. Пусть и очень косвенно, и только одним знанием о чем либо. И о нем в частности. Он сам никогда не делился подробностями своей личной жизни с друзьями, потому-то, собственно и спросил, чтобы знать, к чему готовиться.

И ответ ему понравился не особо.

Виктор вошел в здание. Окошко пустовало – у регистрации сегодня официальный выходной; Вик двинулся по коридору направо, где обычно спал Уилл и зависал с ним Ник.

– На лошадях будем ездить, – хмыкнул он. Планировалось как минимум скакать.

– А рук… – Вик осознал, что не понял, что имеет в виду Эштон. – Каких рук?

Эштон спрятал улыбку. Это было удивительно и немного забавно – Виктор так радовался этой поездке, как, наверное, никто ей никогда не радовался, приезжая сюда. Парень наклонил голову на мгновение, чтобы закусить нижнюю губу и не рассмеяться – не из-за того, что Виктор был смешон, а потому что он был мил.

И то, что он посвящал его в это, словно в какое-то таинство… В этом тоже была какая-то теплота, которая передалась и Эшу. Он мимолетным движением тронул его тыльную сторону ладони пальцами – почти нежный, но ни к чему не обязывающий жест. Просто понимающий и теплый.

И пусть увлечения у них были совершенно разные, парень мог понять восторг Виктора от любимого дела, к которому хочется возвращаться снова и снова. И которым занимаешься всю жизнь, не переставая любить его.

– Ты предлагал скакать мне без рук галопом, – напомнил он. – Точнее, не мне, а лошади на которой мне придется сидеть. И о каких именно нюансах знает твой Николсон?

– О моих, – дернув плечом, пояснил Виктор. – Кир – мой друг. Настолько, насколько другом может быть мудак.

По сути, это подразумевало статус друга лучшего. И, в общем-то, единственного. Знакомств было много, но более-менее близкими отношениями Виктор никогда не распылялся.

– Его гогот, – шевельнул он подбородком, когда послышался громкий ржач из конца коридора. – А галоп… Не скажу пока, потом увидишь, любопытно на лицо твое глянуть.

Среагировать Эштон бы не успел, Хил завернул в ярко освещенную комнату, где за столом над бутербродами сидели двое – темноволосый худой мальчишка, которому на деле было под тридцать лет, и русый, как и Виктор, веснушчатый мужчина, заливисто ржущий и почесывающий щетину. Николсон был позитивным приколистом, и часто от него у окружающих сводило скулы: все чаще – от смеха.

У Вика от него оставались весьма двоякие впечатления. Несмотря на внешнюю непосредственность, после встреч с Киром в голове Хила оставался неулыбчивый и серьезный образ.

– …ну и она, значит, вымя на стол вывалила, – продолжал какую-то историю смеющийся Кир, театральными жестами изображая вываленное вымя, Уилл слушал, подхихикивая и поедая будерброд, – и такая мне, – Ник изобразил томность в голосе и для полноты картины ласково погладил пальцы собеседника, – “не будь занудой, Кир…”.

Уильям прыснул, едва не подавившись, Виктор вмешался, перебивая Николсона.

– О. Гуру чечетки, – Ник широким жестом хлопнул по ладони Хила, – обещанное подкрепление привез?

– Это Эштон, – кивнул Виктор и обратился к парню, – это Кир Николсон…

– Можно просто Ник, – вклинился тот.

– …заноза всего Клуба, причем у каждого – в своем месте, – добавил Хил, – и Уильям Шейтон, бог скачек.

Уилл скромно улыбнулся. Худой и невысокий, он имел отличные данные для жокея, чем и пользовался, не единожды становясь призером и даже победителем полугодовых соревнований. Впрочем, до бога, перевешивающего победами, Алика Гинея из конкурирующего клуба, ему было пока не дотянуться.

– Льстишь, – озвучил невысказанные Шейтоном мысли Ник, и Уилл согласно кивнул.

– Льстишь, – повторил Уильям и протянул руку Эштону, – Уилл. Виктор сказал, ты с нами участвовать будешь в… – Кир шикнул и мужчина осекся, поправляя рукав, – будешь?

Эштон рассматривал всех их крайне внимательно. И Виктора вдвойне внимательнее, чем обычно. Он был не таким, как наедине с ним. Более живым, более жизнерадостным, более улыбчивым. Не строил из себя все контролирующего мачо, который только и хочет, что надеть на него ошейник с поводком.

Последняя фраза его насторожила. И он сузил глаза, смотря на нового знакомого.

– Буду. Правда, я понятия не имею в чем. Виктор хотел устроить мне сюрприз, – он перевел взгляд на него и расплылся в крайне ехидной усмешке, обжигая его взглядом. – Правда, Вик? Только ты забыл, что я терпеть не могу сюрпризы.

Он плотно сжал губы и теперь выглядел крайне серьезно. Сюрпризы Эштон и в самом деле не любил. С тех пор, как ему друзья преподнесли вечеринку-сюрприз в честь дня рождения, а потом он нашел у себя в постели мертвую девчонку, обколовшуюся до смерти. Больше года бегал по судам, пытаясь всех уверить, что он с ней не спал – девчонке было шестнадцать, – и что не он ее накачал наркотиками.

– Виктор их тоже терпеть не может, – заговорщически подмигнул Ник, стаскивая куски колбасы с готовых бутербродов, и протянул тарелку Эштону. – Но твой сюрприз ему ОЧЕНЬ понравился.

Разобрать, была ли в словах Николсона ирония или он говорил серьезно, не представлялось возможным. Виктор сделал привычную для обыденности морду кирпичом и обнял Эштона за плечо. Выглядело вполне нормально.

Уилл с непонимающей улыбкой рассматривал остальных.

Кир встретился с Виктором взглядом, смело его выдерживая, и вскоре Хил глаза отвел.

– О, мальчики! – на пороге появилась Эмили, женщина, больше похожая на девушку, и тут же воскликнула: – Виктор! Ну, наконец-то! Ты ж сейчас с новеньким пойдешь осваиваться!

– Да, – отозвался Вик, хотя ответ и не требовался.

– Ну, так ко мне переодеваться – быстро! Опоздаешь же! – фыркнула она. Мужчина доказывать ничего не стал, просто сжал плечо Эша.

– Я пойду, переоденусь, иначе этот репей не снять, – сообщил он Эштону. – Ник. Оставляю на тебя. Зубами мне за человека отвечаешь, понял?

Кир поднял руки, соглашаясь.

– Оставляю тебя Нику, – пояснил он на всякий случай Эшу. – Он все покажет и расскажет. Я скоро.

Нельзя было сказать, что Эштон сильно обрадовался. Ник ему казался слишком уж всезнающим, чтобы оставаться с ним наедине. Парень старался обходить стороной таких людей. Но вида, конечно, он не показал, так и держа в руках взятую машинально тарелку, как идиот – в посуде остались только ломти хлеба. Колбасу уже успели съесть.

– Не переживай, – сказал он Виктору. – Я не пропаду. Ни с Ником, ни без него.

Стоило ему уйти, как взгляд Эштона переместился на Николсона. Теперь парень рассматривал его еще более внимательно и даже немного враждебно.

– Ты слишком много знаешь, – наконец выдал Эш, одаривая мужчину выразительным взглядом.

========== Глава 3. ==========

– И ты меня теперь убьешь за то, что я, по-твоему, слишком много знаю? – приподнял иронично бровь Николсон. И со смешком хлопнул Эштона по плечу, призывая выйти из комнаты.

– На самом деле – немного, – хмыкнул Кир, выводя Эша во внутренний двор. – Я просто очень хорошо знаю Виктора. Ты серьезно купил ему стриптиз? – хохотнул он и, не дождавшись ответа, продолжил: – Вик, конечно, отжег. Я назвал его идиотом. Это же охрененно! А он думал, что это так… И что свалит под шумок.

Ник, просмеявшись, широко махнул рукой по крупной территории. Правее паслись лошади, левее на площадке с препятствиями двое тренировали барьеры.