Текст книги "Вид на доверие (СИ)"

Автор книги: Daykiry

сообщить о нарушении

Текущая страница: 18 (всего у книги 51 страниц)

– Я презервативы брал и для этого тоже, – кивнул он на тумбочку, а потом чуть сместился, в очередной раз припадая губами к шее. Без намека на домогания и все же еще один заход – лишь та самая компенсация, о которой Вик упоминал. – А сильно потеть не обязательно.

– А разве с тобой можно сильно не потеть? – Эштон даже с закрытыми глазами умудрился саркастично выгнуть брови и даже почти получилось закатить глаза – по мимике и искривленному лицу это было понятно. – Ты же как танк прешь обычно. Ты еще больший кролик, чем я, – он усмехнулся.

– Стоит напомнить, что предлагаешь секс, – Виктор сомневался, что обычное поведение Эштона, приводящее к сексу, можно было назвать предложением, – обычно ты. Я инициатором стал лишь в последнее время. Да и у танков есть свои плюсы, – добавил Хил, закончив развлекаться с шеей и улегшись рядом с любовником.

– Очень длинный и мощный ствол? – Эштон перевернулся на живот и с усмешкой посмотрел на Виктора. Усмешка была крайне и крайне пошлой. Метафора парню явно пришлась по душе.

– Именно, – кивнул мужчина, попытавшись повторить концентрацию пошлости в ухмылке. Точно так же не вышло – у Эштона опыта явно имелось гораздо больше, тут Виктору с ним было не тягаться. Зато “ствол” был длиннее и мощнее, это ведь Вик танк, а не Эш.

С такими мыслями пошлости в ухмылке прибавилось, хотя до любовника все равно было далеко.

Эштон дернул бровями:

– От скромности ты точно не умрешь, танк, – он зевнул, не подумав прикрыть рот ладонью. – Впрочем, можешь радоваться, что твой ствол обслуживают по высшему разряду, – парень вновь упал на кровать, теперь уже с намерением заснуть без лишних разговоров.

– А ты не умрешь от недосыпа, Медведь, – прокомментировал Виктор с ироничной усмешкой. Оставлять любовника в покое он пока не планировал – тот лежал поперек кровати, что мужчину совсем не устраивало. Хил сначала слез с постели, потом дернул покрывало со стороны ног парня, приподняв их за щиколотки, а потом, не обращая внимания на комментарии любовника, перетащил Эша на открытую половину, чтобы откинуть покрывало полностью.

В конце концов, как Эштон однажды правильно заметил, Виктору нравилось перетаскивать его с места на место.

А еще так было проще, чем препираться с сонным телом.

– Теперь можешь выбрать половину кровати, – смилостивился Вик и предупредил: – Развалиться по центру не выйдет.

Эштон издал пару невнятных, но явно не очень довольных комментариев, потом снова зевнул и вытянул ноги – в нынешнем положении это было гораздо удобнее.

– А если я хочу быть морской звездой и половины кровати мне явно не хватит? – спросил Эштон, переворачиваясь на живот и подтягивая к себе одну из подушек, придвигаясь к противоположной стороне. – Там еще диван есть, если что.

Признаться, ему было совершенно все равно, спать одному или с кем-то, но промолчать он просто не мог.

– Пошел нахуй, – миролюбиво, но не совсем в шутку отозвался Виктор, который за настойчивый посыл на диван в подобной ситуации мог бы и зубы посчитать. Но Эштон настойчив не был, потому мужчина без особых препятствий лег рядом, натягивая на обоих одеяло и, как обычно, загребая Эштона в свои объятия. На все протесты ответ был бы один: “спи”.

Виктор с каким-то странным облегчением выдохнул парню в затылок и прикрыл глаза.

========== Глава 11. ==========

– О, смотри, вчерашние фотографии с Руно. Мартин в главной роли, кто бы сомневался, – на экране была фотография сцены, где Мартин стягивал с себя джинсы. Эштон смотрел фотографии на телефоне на сайте «Руно», подключившись предварительно к «гостиничному» вай-фаю. Шел уже не первый день его «заключения» и время хотелось убивать хоть как-то. – Интересно, стриптиз или какой-то конкурс?

Кажется, Эша нисколько не затрагивал тот факт, что его друг совсем не переживал о нем.

Виктор уложил подбородок парню на плечо, чтобы удобнее было смотреть.

– Там фоток от… – мужчина прикинул, вспоминая, – пятого числа нет? – поинтересовался он. – А то, может, там и твой окровавленный фейс в туалете засветился?

В голосе звучали странные нотки желчи. Она не была направлена на факт передоза, скорее, иррационально предназначалась Мартину. У Хила не было ревности к нему, но была затаенная обида на извечную компанию, которую тот составлял Эштону. Понятно, что если бы не Мартин, то кто б еще вызвал хоть кого-то, но если бы не он…

В целом, Виктор не мог объяснить своей реакции, но она была. Осталось только давить ее, чтобы не слишком выделялась в речи.

Эштон чуть дернул плечом, но подбородок Виктора не сбросил.

– Не насмотрелся в тот день? – хмыкнул он, листая фотографии дальше. Уже быстро, ища как раз от пятого числа, чтобы хоть так посмотреть на свой загул.

– Скорая забрала тебя раньше, – сказал Вик, рассматривая мелькающие фотографии. – Это вряд ли будет, – предположил Хил, – но наверняка будут более ранние.

Да, и наверняка с радостной рожей Николсона, наблюдающего пьяные стриптизы, либо напряженными плечами уткнувшегося в барную стойку Виктора. Но наверняка на заднем плане, может, Эш не заметит или не станет задавать вопросы.

Эштон дошел до тех фотографий, где появился он: вусмерть убитый, висевший на Мартине, висевший на шесте в центре сцены, на барной стойке, на ком-то совершенно незнакомом… Но дико радостный и довольный. Только сейчас губы скривились и парню явно не нравились такие исполнения.

– Я точно ни с кем не трахался? А то, судя по всему, я успел повисеть на каждом.

– Я не дал, – сжал зубы Виктор. Тут отпираться было бессмысленно: никто не поверит, что в Руно ни один не воспользовался бы настолько упоротым и при этом… красивым, что уж, телом. Мужчине даже сил применять не пришлось – тяжелый взгляд и очень мрачный вид действовал даже на пьяных и дерзких, из тех, что пытались оттащить Эша в сторону укромных углов.

Еще одно фото и… ну да. Не обошлось и без Виктора. На переднем плане любовник отекал по неизвестному Хилу телу, присасываясь к ближайшим оголенным участкам. Но горизонт был завален, а парочка сместилась к левому краю фото, потому на правом краю вспышкой высветило черную тучу, в которую обратился сидящий на диване и напряженно следящий за происходящим Виктор.

Тяжелый выдох оповестил Эштона о том, что Хил ждал какого-то подобного снимка, хотя до последнего и надеялся, что его не будет.

Эштон задержал взгляд на фотографии, рассматривая ее.

– И как ты не убил меня прямо там? – поинтересовался Эштон. – Кто это вообще? – второй вопрос был риторическим. Вряд ли Виктор мог знать всех посетителей Руно. Даже Эш их не знал, несмотря на то, что полизаться явно успел со многими.

Его не сильно удивил тот факт, что Виктор был там, тот даже, кажется, упоминал что-то об этом. Эша больше поражал тот факт, что любовник просто сидел и ничего не делал – это при его-то деятельной натуре! Эш ожидал бы другого, если бы мог соображать – он был уверен, что его бы выволокли при первом контакте с кем-то левым, а дома еще бы и придушили.

– Я уже говорил, – все так же тяжко и в напряжении пояснил Виктор. Вспоминать ему очень не нравилось – в отличие от Эштона, проблем с воспоминаниями о тех днях у него не было, – я не мог рисковать. Ты мог потом психануть и сбежать. Я не знаю, где и как тогда искал бы тебя.

– Неужели ты бы не закинул меня к себе на плечо, затолкал в машину и разбирался уже дома? Вот это было бы в твоем духе, – Эштон стал листать фотографии дальше. Все было одно и то же. Да уж, такое не станешь сохранять себе на долгую память.

– Закинул бы, – Вик вцепился в Эштона, притягивая к себе в собственническом жесте, вжимаясь носом и губами в шею и стискивая принадлежащее ему – и только ему – тело сильнее. В голосе любовника чудилось осуждение.

– Я хотел, – уверял он, будто оправдываясь, но скорее, извиняясь за не сделанное. – Но не мог рисковать.

– Не нужно говорить это так, словно тебе стыдно, что ты этого не сделал, – сказал Эштон, блокируя телефон и откладывая его в сторону. – Стыдно должно быть мне, что я подобное вытворял. Правда, мне не очень стыдно. Скорее, я просто плохо понимаю, что у меня творилось в голове. И странно, что я тебя ни разу не заметил, кстати.

– Ты даже Мартина по имени называл только, когда он тебе напоминал его, – хмыкнул Виктор слишком напряженно и рвано выдохнул Эштону в шею. – А людей дальше пяти метров ты вообще не видел.

Эштон закусил губу, потом вздохнул и сказал:

– Ну, по крайне мере, мне было весело. Хотя, наверное, когда у меня дошло до передоза, веселье испарилось. Странно, что Мартин действительно позвонил тебе, а не сбежал, когда понял, что происходит.

– Почему он должен был сбежать? – спросил Виктор недоуменно, продолжая крепко удерживать любовника. Что было странно, так это то, что Эш не рычал, как обычно, ни на крепкие объятия как таковые, ни на ярое собственничество, в них сквозившее.

Виктор шевельнул губами, оставляя на шее поцелуй, и затем отстранился, чтобы посмотреть на любовника.

– Поясни?

– Потому что Мартин не тот человек, от которого можно ждать помощи. Он боится проблем как огня, потому любит забываться в клубах и убегать от этих проблем, что его ждут за стенами клуба, – пожал плечами Эштон, откидываясь назад и опираясь на Виктора. – Он хороший парень, с ним круто развлекаться – он это умеет лучше всех моих знакомых, но стоит только запахнуть жаренным – Мартина уже нет. Потому я удивляюсь.

Теперь Виктору была ясна интуитивная желчь в адрес этого парня. Кажется, Хил чуял его ненадежность и щерился, ощущая, что в иной ситуации Эштону помочь было бы, в общем, некому.

Так хотя бы Николсон побеспокоился бы в случае чего.

С другой стороны, это было не жаренное. Никого не поймали на наркоте или подобном, Эш собирался копыта откинуть, и Хил знал, что такие ситуации воспринимаются немного иначе. Мартин, похоже, был из тех, для кого разница была существенной. Хотя бы из-за шока.

– Почему ты сейчас не… – Виктор не смог сразу подобрать правильного слова. Эштон не сопротивлялся таким вещам, не противился, даже не защищался. Он обычно… бунтовал. Но сейчас не делал даже этого. Наоборот, реагировал привычно, будто так и нужно было. Не из-за фото и стыда же?

Частицу “не” пришлось убрать, говорить о бунте мужчине показалось излишним.

– Почему ты сейчас так спокойно на меня реагируешь? – перефразировал Виктор, пробегаясь пальцами по боку Эштона, чтобы держать его в более удобном месте. Он чуть ослабил хватку, чтобы не давить никуда, но лишь немного, продолжая цепляться за то, что самолично недавно выпускал ради возможности быть рядом.

Эштон вздохнул:

– Почему бы тебе просто не помолчать и не комментировать, пока я так на тебя спокойно реагирую? – предложил он. – Наслаждайся моментом, потом может не быть.

Все было проще простого – иногда Эшу надоедало выпускать иголки, иногда моменты были спокойными и умиротворяющими, когда эти иголки были бы совершенно лишними в его настроении – для него же лишними. Не о Викторе он заботился.

Нельзя было сказать, что Эштон становился безвольным телом. Он становился просто собой. Собой, который не выебывается, не пытается перегрызть кому-то глотку или утопить в бочке сарказма. Эти моменты были редкими, и Эш сам не понимал, чем они вызваны.

Но в данный момент мог сказать одно – за столько часов, проведенных бок о бок с Виктором, ему просто надоело ругаться. Можно было просто отдохнуть.

В ответе не было ни иронии, ни сарказма, ни вызова, а последняя фраза была просто предупреждением. Это было странно и непривычно, Виктор не ждал от Эштона подобного, и можно сказать, что был не готов к этому.

Таким парень как минимум Хила впечатлил, и тот едва не съязвил в ответ, восстанавливая баланс во Вселенной.

Вместо этого Виктор отнял одну руку, чтобы переставить салат с коленей любовника подальше на диван, а потом повернул голову Эша к себе, чтобы попробовать его спокойствие на вкус. Он сам предложил наслаждаться моментом, что Хил и делал.

Целуя, мужчина пошел ва-банк, раскрываясь так же, как делал это в больнице: с благодарностью – за доверие и терпение; с бессильной злобой – за произошедшее в клубе и желанное беспамятство; с интересом – ощущая нечто новое, исходящее от любовника, и исследуя реакции; и все с тем же фанатичным обещанием не калечить, помогать, заботиться и хранить, лишь бы защитить того, ответственность за кого на себя взял.

На поцелуй Эштон ответил далеко не сразу. Он чувствовал исходящие от любовника эмоции и не знал, как лучше на это среагировать. Разум подсказывал сделать все по привычке – оттолкнуть, сказать очередную колкость и вывести все на новый конфликт. Тогда не будет потом неловко. Но другой стороны, Эшу хотелось попробовать с Виктором нечто новое. Быть открытым, совсем открытым – этого он не делал очень давно, последний раз позволял себе такое с Барри, но обжегся и больше не хотел наступать на те же грабли.

Сейчас был готов попробовать. Но осторожно, в любой момент готовый отступить.

На поцелуй он ответил спустя несколько секунд – медленно, словно все еще решаясь, не слишком уверенно, не зная правильно ли он делает… Но все-таки Эштон отвечал на поцелуй, старательно не напрягаясь в руках Виктора, отпуская на эти мгновения все мысли.

И мужчина с готовностью ему помогал.

Виктор не спешил, не подталкивал, дожидаясь, когда Эштон сам возьмет на себя нужные проценты лидерства. Хил обходил стороной горло, скользя ладонью по плечам, груди, животу и бокам, чтобы не спровоцировать парня. Виктор выбирал, что делать дальше, в какую из двух сторон двинуться, и остановился на той, начало которой было уже положено.

И мужчина потянул любовника на себя.

Не начал отталкивать, чтобы уложить и нависнуть – этого было достаточно и в сексе, а начал ложиться сам, втягивая Эштона сверху. Так он целовал его руки, так сидел у его ног. Виктор не позволял в себе усомниться, Вик был ведущим и не давал себя чем бы то ни было унизить. Он лишь доверялся и вверял таким образом себя, свою честь, свои принципы, уважение и еще многие вещи, склоняя голову или касаясь губами коленей в обожающем жесте.

Сейчас он оперся шеей о круглый подлокотник дивана, придерживая на себе Эштона и не меняя эмоций и интонаций. В поцелуе значилось одно большое _обещание_, и Виктор давал Эшу возможность как отстраниться, так и перенять инициативу.

Эштон не прерывал поцелуй – попросту боялся, что стоит ему на мгновение отвлечься, как все вернется в обычное состояние. В первую очередь, он сам.

Позволив утянуть себя на тело любовника, он обхватил ладонями его лицо, словно пытаясь удержать на месте. Поцелуй стал гораздо глубже – не только в эмоциональном плане, но и в физическом. Эштон медленно, совершенно неспешно словно впервые изучал рот Виктора языком, прикрыв глаза, отвлекаясь от обстановки – все сосредоточение уходило на ощущения.

Мужчина не противился, так же словно впервые изучая ладонями лежащее на нем тело. Виктор мягко считал пальцами позвонки и гладил ребра, задирая рубашку, и посасывал язык Эштона, блуждающий внутри, ласкал его своим, отзываясь на все движения осторожно и стараясь не мешать.

Вся атмосфера прервалась мгновенно – телефон Эштона завибрировал, даже не зазвонил, от пришедшего сообщения, но и этого оказалось достаточно, чтобы парень резко отстранился, отрываясь от губ Виктора. Он сел, тряхнул головой, словно пытаясь отогнать туман из головы и, поняв, что только что произошло, окончательно осознав это, начал быстро искать на диване телефон – момент был слишком неловким для него, чтобы он мог его как-то комментировать.

Виктор среагировал спокойно, хотя такое окончание ему не понравилось от слова “совсем”. Хил снова поднялся и снова прихватил Эштона за талию – как в самом начале. Пальцы нащупали мобильник в складке под спинкой, и Вик вложил телефон в руки любовника, чуть в прострации снова утыкаясь носом парню в шею. Рука оглаживающе скользнула по спине, оправляя Эштону задранную рубашку и заглаживая резкий обрыв.

– Кто там? – полюбопытствовал причиной вибрации Виктор, выдыхая в шею, чтобы избавиться от тишины и повисших тем. Взгляд мазнул по дивану – многострадальный салат пока еще был цел.

– Рассылка от одного знакомого о том, что будет на выходных и куда надо приходить за этим, – отозвался Эштон, закрывая сообщение. Он провел рукой по лицу, рвано выдыхая. Тема того, что сейчас произошло явно не была закрытой. Виктор еще спросит, а Эш понятия не имеет, что ему ответить.

Эш был достаточно открыт, чтобы Виктору не нужно было задавать никаких вопросов. Но парень был в растерянном напряжении, и это Хил тоже чувствовал. Мужчина вдохнул запах любовника, мазнул губами по шее, – в такие моменты Виктор впадал в транс, близкий к эйфории, ощущая все доверие и ответственность, и теперь нежно и ненавязчиво ласкал Эштона, спуская нерастраченное.

– Выключи, и можно еще раз, – предложил мужчина, зарываясь носом Эшу в волосы. – Если хочешь. И готов.

– Я не могу так делать, когда мне захочется, – Эштон отложил телефон и повернулся к Виктору лицом. – Это не то состояние, на которое я способен в любое время, извини.

– Это не то, за что нужно извиняться, – ответил Виктор, сейчас отдаленно напоминающий девушку, после оргазма виснущую на любовнике. Сам Хил за такое сравнение мог зуб выбить, но и от Эштона отлипать пока не собирался.

– Спасибо, – кивнул он и все же снова приблизился, аккуратно и без принуждения целуя. С теми же эмоциями, но открыто, не ожидая и не нуждаясь в ответном действе.

Эштон чувствовал себя сейчас странно. Он не мог понять, как вести себя сейчас. Нужно было время, чтобы вернуть свою восхитительную сучесть. Резко перейти в эту стадию он не мог. На поцелуй он не ответил просто потому, что был сейчас весь в мыслях.

– Я схожу в душ, – не очень внятно пробормотал он, немного отстраняясь.

– На руках не отнести? – миролюбиво и в шутку поинтересовался Виктор, давая Эшу отстраниться, но не выпуская его из рук своих – на это Вик пока был не способен.

– Не стоит, – Эштон пытался ненавязчиво избавиться от объятий – он чувствовал себя все еще неловко и нужно было отвлечься на несколько минут. Хотя бы на несколько минут. – Я в душ, – повторил он более настойчиво.

Виктор издал смешок, лишний раз уведомляя, что это все же была шутка.

– Хорошо, – отозвался Хил, выпуская Эштона.

Эштон быстро кивнул и поспешил в душ. В этот раз он просидел там около получаса, просто стоя под струями воды. Он даже уже не думал, просто возвращался в привычное состояние.

Выйдя из душа, парень прошел на кухню, обернув бедра полотенцем. Есть и правда уже хотелось. Потому он сел за стол и пододвинул к себе тарелку с салатом.

– Можно сказать “с легким паром”, – разрешил он.

– С легким паром, – со смешком отозвался Виктор, покосившись на Эштона. В кастрюлю от курицы отправились только ножки, а верхнюю часть – крылья и грудку – Хил покромсал на куски и поставил в духовку. Закончив помешивать всыпанную в бульон вермишель, он сел напротив.

– Ты как?

Эштон посмотрел на него:

– Все в порядке. Что может быть не так? – как ни в чем не бывало отозвался парень.

– Да что угодно, – лениво покачал головой Виктор.

– Мартин, как я понял, в “жарких” ситуациях совсем устраняется? – поинтересовался все-таки мужчина. – А то, может, все же стоит сообщить ему?

– И что он сделает? Приедет проведать? – Эштон скептически глянул на мужчину. – Я ему написал, что со мной все в порядке. Этого достаточно.

– Не надо скепсиса, – покачал головой Виктор. – Я нихуя о нем не знаю, потому и спрашиваю тебя. Написал – хорошо.

– А о нем мало кто что-то знает. Даже я не могу этим похвастаться, так что не говори, что я скрытный, – усмехнулся Эштон. – Я даже его фамилии не знаю, не поверишь.

– А ты спрашивал? – поинтересовался Вик с усмешкой.

– Нет, – пожал плечами Эш. – Если бы он хотел сказать, он бы сказал. Я не люблю лезть туда, куда меня не пускают.

– Тогда не говори о скрытности, – пожал плечами Виктор, запрокидывая голову и утыкаясь затылком в стену. – То, что он не говорил о том, чего ты не спрашивал, еще ничего не значит. Как вы познакомились? В клубе?

– Ну, сложно сказать, как мы познакомились – никто из нас не помнит, но проснулись мы в одной кровати утром, – хмыкнул Эштон. – До сих пор не знаю, трахнулись ли мы или нет. Но после этого между нами ничего подобного не было, зато развлекаться стали вместе.

– Я видел, – хмыкнув, подтвердил Виктор. Свидетелем совместных отрывов он был сам. Радовало, что Мартина действительно не приходилось отрывать от Эша, подозревая в намерении того поиметь. Тут Хил ставил рядом с ним плюс в мысленную записную книжку.

Он поднялся, чтобы проверить бульон, потом заглянул в духовку и сел на место.

– А сверху часто бывал? – поинтересовался он, приподняв бровь и покосившись на любовника.

Эштона вопрос удивил. Но он ответил:

– На самом деле, постоянно снизу я только с тобой. Не могу назвать себя альфа-самцом, мне просто все равно, в какой позиции получать удовольствие.

– То есть, – уточнил Виктор, – исключительно нижних любовников у тебя не было? Не в разовых трахах в клубе, а более-менее длительных.

– Не было, в основном все были универсальны, – пожал плечами Эштон. – А почему тебя это так интересует? Неужели все-таки решил подумать над моим предложением?

– А ты что, решил подумать над моим? – осведомился Виктор. И честно ответил:

– Нет. Просто любопытно было бы посмотреть тебя в обратной связке.

– Так я могу показать, – хмыкнул Эштон, осматривая любовника с головы до ног весьма выразительным взглядом. – Именно с тобой мне бы хотелось попробовать быть сверху.

– Думаешь, я имел в виду секс, когда говорил “связка”? – иронично хмыкнул Виктор, поднимаясь и снова помешивая суп.

– А что тогда ты имел в виду? – Эштон не спускал с него взгляда

– Психологическое доминирование, – пояснил Виктор, выключая плиту и снова усаживаясь напротив.

– Я всегда доминирую, – уверенно отозвался Эштон. – Вне зависимости от того, кто кого имеет.

– “Всегда” с определенных пор, – поправил Хил. Пожалуй, в описании их отношений с Барри о доминировании Эштона не было ни слова. – И сейчас не доминируешь, – спокойно добавил мужчина. – Мы на равных. Но хотелось бы посмотреть, как ты в действительности доминируешь. Когда тебя не одергивают, не читают морали, со всем соглашаются, спокойно стоят на коленях. Когда тебе не нужно из кожи вон лезть, а человек и так под тобой прогибается. Может, не сразу, но прогибается. Это накладывает отпечаток на взаимоотношения. Тебе это было бы интересно?

– Ты хочешь попробовать? – Эштон недоверчиво посмотрел на любовника. – Ты думаешь, ты способен потакать мне во всем и прогибаться под каждое мое желание?

Он в это не верил. Виктор был не тем человеком, который смог бы позволить себе прогнуться под кого-то.

– Даже если это будут те желания, которые тебе не нравятся?

– Ты издеваешься? – Виктор посмотрел на любовника с искренним недоумением и подозрением на поехавшую крышу.

– Но ты сам говорил, что хочешь посмотреть, – ответил с таким же недоумением Эштон. – Или ты хочешь привлечь третьего в наши отношения?

– Правильно, я сказал _посмотреть_, – акцентировал Вик, – извини, но со мной такое проворачивать у тебя кишка тонка, ты не сможешь.

Мужчина покачал головой и пожал плечами.

– Я хочу тебя понять. Я пытаюсь представить, как бы ты себя вел в иных условиях. На третьего я не согласился бы. Потому я спрашивал было _ли_. Возможно, ты бы познакомил меня с таким бывшим. А раз нет, я рассматриваю все теоретически. И задаю теоретические же вопросы.

– Я могу тебя познакомить с кое-кем, – пожал плечами Эш. – Но вряд ли тебе это понравится. Я не доминировал так, как пытаешься доминировать ты. Я делал то, что мне хотелось. И никто не был против. Я вел себя также, как сейчас, только ты пытаешься меня контролировать, а они нет.

– Вряд ли? – попросил уточнений Виктор.

– Спроси лучше Мартина, – хмыкнув, сказал Эш. Он явно отплачивал Виктору за то, что раньше он отсылал его к Николсону.

– Хорошо, – двинул плечами Виктор, не заметивший в предложенном ничего противоестественного. – Дай номер и скажи, как именно спросить.

– Не знаю. Как-нибудь спроси, – пожал плечами Эштон. – Номер можешь в телефоне посмотреть.

Он не был уверен в том, что Мартин что-то расскажет – вряд ли он вспомнит хоть кого-то по имени. Но отомстить Виктору, пусть так и мелочно, хотелось.

– Как-нибудь? – мужчина хмыкнул, закидывая руки за спинку стула. – Понятно. Но ты так и не ответил, Эш, – напомнил он.

– На какой из твоих вопросов? – уточнил Эштон, отставляя наконец пустую тарелку от себя.

– …тебе это было бы интересно? – дословно процитировал он, рассматривая любовника.

– Доминировать над кем-то? – переспросил Эштон. – Зачем ты это спрашиваешь?

Он категорически не понимал чего от него добивается Виктор, если не собирается сам ничего делать. В конце концов, какой-то смысл должен быть во всех этих словах и вопросов. Но Эштон этого смысла пока не видел.

– Ты мне интересен, – шевельнул плечом Виктор. – Я ведь отвечал на вопросы о фетишах и тараканьей родословной. А это область, в которую мы вряд ли зайдем на практике.

– Ты отвечал на эти вопросы крайне размыто. Так размыто, что я ничего не понял, – дернул плечами Эштон. – Я не хочу над кем-то доминировать в том смысле, в котором говоришь ты. Я хочу быть самим собой, без всяких игр, которые ты так любишь.

– Ты опять скатываешься в разговор о сексе, – покачал головой Виктор. – Я говорю в обычном смысле. При котором из двоих людей один оказывается ведомым, а второй – ведущим. Правда, это возможно, только если хотя бы говорить с человеком. Ты говоришь с теми, кого трахаешь, или ограничиваешься “привет”, “пока”, “кофе на кухне” и “выметайся”?

– Виктор, – Эштон тяжело посмотрел на мужчину. – Я понятия не имею, как я веду себя с теми, с кем сплю. Большинство моих отношений заключались именно в том, что ты перечислил. А если они внезапным образом имели продолжение, то оно было столь же радужным, как перечисленное выше. Я не провожу время с теми, с кем сплю , потому что тогда мне может слишком быстро надоесть человек. Теперь понимаешь?

– Значит, интересно не было бы, – заключил мужчина, скашивая глаза на духовку. – Хорошо. Еще есть будешь? – кивнул он на пустую тарелку. – Все готово.

– Нет, не буду, – качнул головой Эш. – И все же, даже в теории, к чему ты все это ведешь? Третьего включать ты не хочешь, сам прогибаться не планируешь… Я не пойму смысла этого разговора. Дело не может быть только в теории.

– А ты на третьего согласился бы? – полюбопытствовал Виктор, выловив одну фразу из всей речи. Для третьего в отношениях он был слишком собственник, а вот Эштон, судя по тону, на такое пойти вполне мог бы. В теории.

– Почему нет? Такого у меня не было. Это было бы забавно, если сильно не увлекаться. Хотя, думаю, через какое-то время вы бы оба спелись и кинули бы меня, – хмыкнул парень. – В конце концов, вам бы точно было что осудить.

– Сомневаюсь, что спелись бы, – скептично ощетинился на секунду Вик и, выключив духовку, полез за тарелкой для себя.

– Очень сомневаюсь.

– Почему нет? – Эштон не заметил перемены в настроении любовника. – Так бы ты не один сейчас справлялся. Не один бегал бы за мной по клубам. Ну, ты понимаешь, что имею в виду. Мне кажется, это было бы забавно.

– Один, – отрезал Виктор, выкладывая себе кусок запеченной курицы со сковородки.

– Потому что секс втроем – это одно, а в отношения я бы принял максимум тупую, похотливую и пассивную соплю, – продолжил он, сев обратно и мрачно ткнув вилкой в мясо. – И естественно, ничего этого, – Вик окинул взглядом кухню, имея в виду клинику и сопутствующее, – ему не доверил бы. И спеться с подобным не смог бы.

– А что, ты хочешь попробовать секс втроем? – зацепился за новую идею Эштон. Он не говорил действительно всерьез, просто провоцировал любовника. Секс втроем не было мечтой Эша, тем более, он его уже практиковал – практика вышла не слишком удачной, и Эш больше не хотел пробовать.

Виктор откровенно ухмыльнулся.

– Мне хватило, – без энтузиазма отозвался он, разбирая курицу на куски. – Так что желанием не горю, честно говоря.

– И с кем у тебя было? Просто интересно, – уточнил Эштон, с любопытством смотря на Виктора.

– Их там было десятка полтора разных, я не запоминал комбинации, – не очень весело ухмыльнулся мужчина.

– И все-таки? – Эштон подпер подбородок ладонью и во взгляде читалось, что он не отстанет. – Какой раз больше всего запомнился? И тебе понравилось?

Виктор не удержался и издал смешок.

– Ты либо издеваешься, либо не понял, – улыбнулся он. – Десятка полтора. Разом. Я не запоминал ни комбинации наши, ни разы. В начале было круто, про конец я нихуя почти не помню.

У Эштона округлились глаза. Он помолчал немного, потом облизал губы и сказал:

– Да уж, я явно не так опытен, как ты. Дальше можешь не рассказывать. Сомневаюсь, что это было на самом деле круто.

– Ну, было все же круто, – качнул головой Виктор, тихо посмеиваясь. – Потому что оргия была на вылет, а я выдохся последним. Не просто так себе истощение в опыт вписал. Гордился пиздец как, – добавил он и хмыкнул:

– Мелкий был.

– Мелким я был спокойнее. В сексе, я имею ввиду. Я вообще спал несколько лет только с Барри, потом до меня дошло, сколько всего я упускаю, – Эштон потянулся к пачке сигарет, так кстати лежавшей рядом, и достал оттуда одну сигарету, сразу же закуривая. Когда Барри вспоминался, всегда хотелось курить – до рефлекса дошло.

– Я после того случая особо начал личное пространство ценить, – Виктор отставил тарелку и вытер руки полотенцем, – и ценить отдачу. Борзый был, конечно, но всегда верный, как псина.

Хил ухмыльнулся с явным скепсисом, понимая, насколько эта черта иногда портила ему жизнь, потом снова ощерился и тоже закурил.

– Каждый из нас вывел свой урок. Ты научился ценить отдачу, я научился не доверять, – усмехнулся Эштон, но как-то не слишком весело. – И пока я не передумал. С чем ты еще экспериментировал?

– По-разному, – пожал плечами Виктор без особого энтузиазма. – Место, время, способ. У БДСМ-клубов даже крутился одно время. Но там мне не везет обычно.

– Как может не повезти там? – уточнил Эштон. – Там же все готовы со всеми.

– Готовы. На разовых сессиях и с себе подобными.

Вик поморщился.

– Все сложно. В теории, сабмиссив полностью доверяет и отдается в руки доминанту. Но теория распространяется на непосредственно действо. Иными словами, саба нужно именно брать под ошейник, при этом он полностью отдается доминанту, почти слепо. По крайней мере, среди просто практикующих; а ребята, играющие в “секс с плеткой” обычно не способны доверять, а просто играют в “секс с плеткой” и быстро вылетают из того сообщества. Да и мне не подходят.