Текст книги "Вид на доверие (СИ)"

Автор книги: Daykiry

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 51 страниц)

– Вовремя, – хмыкнул Виктор, склоняясь и прикусывая на пояснице кожу. Эш выглядел сейчас так, что мужчина решил не дать тому сменить положение. Сделать это будет просто с учетом болей всего тела.

– Смотрю, не так-то все и болит, – иронично прокомментировал Виктор очередное движение любовника бедрами, убирая пальцы и расстегивая пряжку своего ремня. Эштон понял, что с массажем покончено. Понял сразу, как только услышал, как звякнула пряжка. Что ж, этого следовало ожидать. Глупо было надеяться, что Виктор не воспользуется его состоянием.

– А ты, я смотрю, только рад, – хмыкнул парень, но как-то больше через силу. Возбуждение было уже нешуточным. Он то и дело терся членом о кровать, приподнимая бедра. И боль в мышцах сейчас делала все ощущения острее. Виктор слез с ног Эштона и, улегшись на спину, стянул с себя джинсы с бельем, а потом снял и рубашку.

– Не без этого, – совсем миролюбиво отозвался он, накрывая тело Эштона своим, и прикусил кожу на загривке. Хил любил покусывать, любил секс с максимальным контактом тел, любил обладать таким способом. Любил так, когда не было желания ломать. Тело под ним сейчас и так было сломано, и Виктор прижал его своим весом, делая ложное движение бедрами, проходясь членом между ягодиц, при этом лишь смазано прошелся головкой по входу.

Ломать Виктору тоже нравилось, только не совсем так, как порой приходилось ломать Эштона.

Но черт, как же его шее подошел бы ошейник…

Мужчина прижался губами к шее на переходе в плечо и сделал новое – такое же ложное – движение, дразня, бередя толчком болящие мышцы и ловя реакцию любовника.

– Бо-оже, – Эштон все-таки не выдержал. – Трахни ты уже меня.

Он и так весь вздрагивал от возбуждения, даже легкой формы вожделения. Виктор смог возбудить его так, что хотелось сразу же раздвинуть ноги, почувствовать его в себе и наконец окунуться в оргазменный фейерверк.

Сам парень любил дразнить, но ненавидел, когда дразнили его. Он был из тех, кто хотел сразу, много и долго. Виктор со смешком чуть отстранился, чтобы иметь возможность придержать и направить член, и толкнулся, заполняя любовника собой. Двигался он медленнее, чем мог, пользуясь тем, что Эштон в таком положении не сможет податься назад. Быстрее, в общем, и не хотелось; Виктор нарочно вошел сначала неглубоко и, лишь подобрав нужный угол, двинулся дальше.

– Лучше? – поинтересовался мужчина, сперва шумно выпустив воздух, и поймал губами мочку.

Эштон ответил не сразу. Он был занят тем, что переводил дыхание и справлялся с тем, чтобы не выдать себя новым стоном. Но, по крайней мере, дыхание у него стало слишком прерывистым, пока он не заставил себя успокоиться. Вообще, кончить можно было, конечно, и сейчас. На радость Вику. Но так было совершенно неинтересно. Потому Эш хрипловато проговорил:

– Лучше будет, если ты начнешь двигаться. Так и вибратор взять можно, он более активный, – парень его специально провоцировал. По привычке.

– Придушу, – ласково пообещал Виктор, двинув бедрами назад и резко толкнувшись обратно. Второй толчок, третий. Ответить Эштону в ближайшие минуты, скорее всего, не светило – Хил, сжав пальцами бедра парня, увеличил темп, мстительно вминая фрикциями любовника в матрас.

И Эштон, ощутив давление на мышцы – не только внутренние, но и внешние, – успел пожалеть о своих словах, ибо на момент болтливости он совершенно забыл о том, что у него вообще-то болит все тело. А Вик совсем неслабо сжал его бедра пальцами. Не успев подумать об этом, он тот же не сдержал очередной стон – уже не только от наслаждения, но и от недовольства, пытаясь своими руками сбросить руки любовника с бедер. Услышав ноты неприятия в голосе любовника, Виктор сбавил темп и ослабил хватку, тем не менее не давая Эштону особой передышки. Мужчина пытался держать дыхание, но оно упрямо сбивалось от приятных ощущений, а сам Виктор привычным движением снова прикусил кожу на загривке.

“Завтра опять следы будут,” – успел подумать парень, прежде чем снова нырнуть в предоргазменную бездну. Он приподнял немного бедра, двигая ими. Но не для того, чтобы сильнее насадиться на член Виктора, а для того, чтобы тереться пахом о простынь, как делал до этого. Руку просовывать под собственое тело казалось совершенно невозможным.

Так иметь Эштона было даже удобнее, потому мужчина препятствовать или возвращать любовника в исходное положение не стал. Виктор с сиплыми выдохами, выдававшими в нем сильное возбуждение, продолжал движения, опираясь теперь на матрас по обе стороны от Эша и продолжая периодически отвлекаться, чтобы оставить очередной укус.

Еще через несколько движений Эштон все-таки кончил первым. Не хотел, но в таком положении было невозможно соревноваться с Виктором в сдержанности и терпении. По телу парня прошла дрожь, он глухо застонал в подушку и мягко лег обратно, позволяя Виктору дойти до оргазма чуть позже, не противясь его дальнейшим движениям внутри себя.

Виктор продержался не очень долго. Он с чувством толкнулся еще несколько раз, проникая настолько глубоко, насколько мог, замирая перед обратным движением и снова стискивая пальцам бедра любовника.

Кончил он с глухим полурыком-полустоном, толкнулся еще несколько раз, спуская все семя до конца, и аккуратно опустил на любовника весь свой вес, касаясь губами шеи. Вовремя остановился, чтобы не поставить засос, – Эштон наверняка опять бы начал нудеть по этому поводу.

– На продолжении не настаиваю, – поведал он со слабо заметной ухмылкой, восстанавливая дыхание. – Тебе нужна горячая ванная, распарить мышцы – станет легче.

Парню в любом случае нужно было идти в душ.

– Я был бы не против, но для начала было бы хорошо, если бы ты с меня все-таки встал, – Эштону не то чтобы было тяжело. В обычном состоянии эта тяжесть была бы даже приятной, но не тогда, когда гудели все мышцы. После секса в расслабленном теле это отчетливо ощущалось.

Парень пошевелился на пробу, пытаясь спихнуть с себя одновременно Виктора. В душ ему и правда надо. Виктор, как обычно, кончал в него. Эштону это не особо нравилось, но повода для возмущения он не находил. По крайней мере, для явного возмущения. Виктор, прежде чем выпустить любовника из рук, для начала хозяйским жестом взъерошил тому волосы, а потом прошелся ладонью по боку. И лишь затем с разрешающим “ладно” скатился с Эштона на кровать рядом.

– Не бурчи только, – добавил Хил, шумно выдыхая. – Ты, как минимум, был не против.

– Я не против секса как такового, но сейчас ты просто воспользовался тем, что я не могу сопротивляться, – фыркнул Эштон, переворачиваясь и садясь, сразу же морщась.

Он поднялся на ноги и недовольство на его лице стало видно отчетливо. Скривившись, парень прошел в ванную. Сначала он быстро принял душ – правда, – в саму ванну он залез не без труда, ноги продолжали болеть больше всего остального, – а потом просто в нее сел, включил воду и понял, что в ближайшее время встать ему будет просто лень.

Ну, это не Виктор начал тему про эротический массаж. Потому проводил он любовника взглядом весьма скептичным, но промолчал, решив не комментировать. Отчасти, Эштон был прав, но все же лишь отчасти.

Пока парень отмокал в душе, Виктор успел чуть полежать, вытереться и так испачканной простыней, снять ее с матраса и даже найти простыне замену. Когда Вик подошел к двери в ванную, по звукам Эштон уже наполнял ванну, а не мылся. Помешать этому процессу Хил вряд ли смог бы, потому без особых угрызений совести – но все же постучавшись – вошел в помещение, чтобы сбросить простыню в корзину для грязного белья.

– Как мышцы? – Вик опустился рядом с ванной на колени, сел на пятки и уложил подбородок на сложенные на бортике руки. – Сейчас в тепле отойдут – еще раз размять их нужно. Завтра ощутимо легче будет.

Эштон лежал уже в ванне, блаженно вытянув ноги и закрыв глаза. Услышав шум, он лениво их приоткрыл и наблюдал за телодвижениями Виктора.

– Разминать так же будешь, как и сегодня? – с усмешкой уточнил он. Потом усмешка пропала и он как-то задумчиво глянул на любовника, словно решая что-то. – Не хочешь ко мне? Конечно, вряд ли мы поместимся, но единение душ в ванне – это почти романтика, не находишь? Тем более, ты все равно потом пойдешь в душ. Сэкономим время.

Виктор задумался, то ли решая, согласиться или нет, то ли прикидывая, поместятся ли они вдвоем. В целом, поместиться было можно. На романтику, правда, первопришедшие в голову варианты не очень тянули. Последующие варианты тянули больше на камасутру, нежели на адекватное положение. Впрочем, парочка вариантов были более-менее годными.

– Хорошо, Жозеф, – переиначил он Жозефину на мужской манер, – я согласен. Но при логичном условии – спусти воду наполовину. Иначе зальем все к херам.

Горбатиться с тряпками, вытирая пол, очень не хотелось.

– Пустишь за спину? – с усмешкой осведомился Виктор.

Эштон выразительно на него посмотрел.

– Знаешь, я пущу тебя хоть куда сразу после того, как ты кончил, – хмыкнул он, вынимая пробку из ванны и немного отклоняясь вперед, сгибая ноги. В воде мышцы ныли не так сильно. Это расслабляло лучше массажа.

Пробку он заткнул секунд через тридцать, не собираясь лежать в пустой ванне. И приподнял брови, глядя на любовника.

– Ну что, рискнешь?

Едва ли не очевидный подъеб Виктор проглотил, решив припомнить любовнику позже.

– Было бы, чем рисковать, – пожал он плечами, забираясь внутрь. Чтобы сесть, пришлось немного потрудиться – места за Эштоном было маловато. Но в конце концов мужчина сел, ощутимо приподняв уровень воды. Пальцы ног он загнал под любовника и начал разгибать ноги, одновременно руками затягивая Эштона на себя. Нервничать по поводу положения парню явно не стоило, в конце концов это “сразу после того, как он кончил”.

Высоты ванной вполне хватило, чтобы вода накрывала обоих и не грозилась при этом перелиться через край.

Виктор опрокинул любовника спиной на свою грудь, с блаженством вытянув ноги. Веса любовника он в воде почти не чувствовал.

– Воды горячей добери? – предложил Виктор.Эштон протянул ногу и пальцами ноги крутанул кран. Вода снова полилась в ванну. Эштон же положил голову на плечо Виктора, все так же прикрыв глаза.

– Знаешь, честно говоря, я впервые с кем-то делю ванну, – поделился он. Парень потому и сомневался, стоило ли предлагать. Ванна была его личным пространством, но постепенно Виктор все больше пробирался в него, заставляя Эша хотеть пробовать что-то новое.

Запрокинув немного голову, парень глянул на любовника из-под ресниц, следя за реакцией на последующий вопрос.

– А ты?

Виктор вздохнул, прикрывая глаза, и перехватил Эштона поперек тела. Внешней реакции на вопрос, в общем, не было – не было связанных с тем воспоминаний. Но жест выходил из разряда обычных – первая часть фразы задела в Викторе как минимум самолюбие собственника. Но больше всего в ситуации льстило оказанное доверие, которое сквозило в формулировке фразы.

– Последний раз я делил с кем-то ванную лет -дцать назад, когда меня еще мама купала, – фыркнул он, коснувшись губами виска Эштона. – Но один раз довелось трахаться в душевой кабине. Было совсем не романтично.

– Я трахался в туалетах клуба. Не слишком удобно и приятно. И уж точно не романтично, – фыркнул Эштон, вспоминая свои бурные годы клубной жизни, когда не было ни ночи без нового знакомства. – И еще один раз я трахался в бассейне. Тоже не слишком удобно. Тем более, нас потом застали родители.

Парень фыркнул. Вообще-то, если подумать, Виктор становился его первым действительно серьезным любовником. Остальные просто сами прогибались под Эша и тот делал, что ему вздумается. С Виктором так не получалось.

– Чьи родители? – с каплей интереса спросил Виктор. Не сказать, чтобы любопытны были похождения любовника, даже наоборот, знать хотелось, но в очень общих чертах и без деталей; но тут Вика заинтересовала сама ситуация – мужчина родителям попадался, конечно, но в процессе его не ловили ни разу: уж слишком был расчетлив и не любил риска. Хил расцепил руки и начал массировать плечи Эштона и мышцы у лопаток. – В смысле – кого из?

– Конечно, мне повезло, как всегда – это были мои родители, – фыркнул Эштон. – И мне было семнадцать. Они бы решили, что меня развращают и подали бы в суд, но моему тогдашнему партнеру было пятнадцать. В общем, с тех пор они просто всегда звонили прежде, чем появиться дома. А я в свою очередь больше домой никого не водил, – Эш разве что не мурлыкнул от удовольствия – в воде боль не так ощущалась и было скорее приятно.

– Вода, – кратко напомнил Виктор, а сам задумчиво облизнул губы. – Не пожелал бы подобного своим родителям.

Виктор и сейчас им такого не желал, никто из родных об увлечениях Хила не знал, мужчина предпочел остаться в их глазах закоренелым холостяком.

– Там, в Желтой овце… в Руно, в смысле, ты стриптизом… зарабатывал, я прав? Как так вышло? – пальцами Вик спустился ниже, массируя Эштону поясницу.

Парень так же ногой выключил воду, сползая чуть ниже, погрузившись почти по подбородок. Он понимал, что рано или поздно Виктор поднимет эту тему. Но не в ванне же…

– Мне нравится внимание, – чуть погодя сказал он. – И нравится танцевать. Мартин предложил и мне понравилось. Знаешь, это просто очень круто, когда ты на сцене и на тебя смотрят десятки пар глаз, желающих заплатить тебе побольше, чтобы ты не останавливался. Или чтобы наоборот остановился и перешел к другому.

Эшу предлагали деньги за секс не один раз. Но об этом он не стал говорить.

Виктор не очень понимал радости крутить задницей перед похотливой толпой.

Перед _знакомой_ похотливой толпой Виктор, правда, согласился бы. Просто потому, что вероятнее всего это было бы на спор, да и знакомая компания, в которой Виктору могло подобное достаться, состояла бы из людей, заслуживших определенное доверие.

– Почему перестал? – поинтересовался мужчина, снова возвращаясь массажем к плечам. – Перестал ведь? Или я о чем-то не знаю?

Эштон снова помолчал прежде чем ответить.

– Иногда выступаю. В память о прежних временах, так сказать.

Вообще, наверное, не стоило говорить. Но стоило ли врать, если рано или поздно Вик все равно может узнать сам.

– Не переживай только, это просто танец и все. Каким бы раздетым я не был.

Виктор задумчиво покивал головой.

– Ладно, – опять кивнул он, снова перехватывая любовника поперек тела. Последняя фраза его подкупила так, как не мог убедить ни один иной аргумент. Если, конечно, она была правдива.

– Только предупреждай и… в моем присутствии. По началу, по крайней мере.

Эштон рассмеялся.

– Как ты себе это представляешь? Сижу я в Руно, начинается жара и я тут звоню тебе. Хэй, Виктор, я собираюсь стриптиз танцевать в память о старых временах. Бегом сюда, иначе не успеешь.

– О Руно ты меня в любом случае предупреждаешь, – пожал плечами мужчина, взъерошив Эштону волосы. – Бери с собой, на всякий случай.

– Если кто-то не сможет держать себя в руках? – все так же со смехом уточнил Эштон. – Кстати, о стриптизе… – Он повернул голову и глянул на Вика. – Я помню, что обещал тебе. Как только приду в себя, я тоже выполню свое обещание.

– И на этот случай тоже, – весьма серьезно отозвался Виктор, мягко прикусывая хрящик уха Эштона. – Сначала в себя приди, – хмыкнул он. – Кстати. Засосы на теле танцевальной практике не помеха?

– А что хочешь поставить, чтобы наверняка? – усмехнулся Эштон. – На сцене их не слишком видно, и не на них обычно смотрят. Кстати, – он потер шею. – Следов от зубов много? Ты явно постарался. Кажется, мне стоит отрастить волосы, чтобы не было видно твоего искусства.

Ставить засосы сейчас смысла не было – на шее и горле их и так хватало с прошлых разов – потому Виктор лишь ухмыльнулся.

– Не скажу, что их очень много. Но на удлинение стрижки я бы согласился, – мужчина зарылся пальцами в волосы Эштона и, прихватив, оттянул его голову назад, укладывая себе на плечо.

– Чтобы ты мог спокойно таскать меня за волосы? – хмыкнул Эштон, снова закрывая глаза. Ванна в самом деле расслабляла. Настолько, что несмотря на то, что он спал весь день на него вновь накатывала дремота.

– Именно, – подтвердил Виктор, чуть смещая Эша в сторону, чтобы удобно было добраться до губ любовника поцелуем. Мужчина требовательно прихватил зубами нижнюю. Эштон приоткрыл губы в ответном поцелуе, но он был больше вялым. Скорее, парень просто позволял себя целовать, чем отвечал. Он даже глаза не открыл.

Возможно, волосы и правда стоило немного отрастить. Эшу нравилось, когда Виктор тянул его за них. Пусть сказать ему об этом было совершенно невозможно.

Вялость и апатичность мужчине не очень понравилась. Некрофилом он себя никогда не считал, а труп и тот отвечал бы с большим энтузиазмом. Виктор, продолжая держать Эштона за волосы, прервал поцелуй, перемещаясь чуть ниже – он поцеловал подбородок, потом склонился, целуя шею, и втянул складку кожи на горле, оставляя свежий засос.

Эштон тут же очнулся и поморщился, открывая глаза.

– У меня еще те не прошли. Ты хочешь, чтобы я пожизненно в водолазке ходил или с пидорским шарфиком? – спросил он. Тон был крайне недовольный, но дергаться он предупредительно не стал – волосы пока ему были нужны.

– О, все-таки среагировал, – с каплей иронии отозвался Вик, отрываясь от горла. – А я было решил, что ты на все согласен, даже на это.

– Я просто расслабился, как ты и просил, – фыркнул Эштон, приподнимая все же голову. – Тебе не угодишь. То не сопротивляйся, то сопротивляйся.

– Не сопротивляться и лежать трупом – разные вещи, – тон Виктора был шутливым. Серьезно обсуждать эту тему он явно не планировал – на то не было причины.

– Чем тебе трупы не угодили? Они молчат, а ты вечно жалуешься на мою болтовню, – Эштон принял сидячее положение и дотянулся до мочалки с мылом. – Займи себя лучше чем-нибудь полезным. Можешь потереть мне спину, – он протянул ему оба предмета.

Виктор принял и мочалку, и мыло, а потом тоже сел, обнимая Эштона за шею. При этом на горло улегся локоть одной из рук, а Вик совсем немного придушил любовника.

– А ты меня чаще из себя выводи, и тогда я буду довольствоваться трупом, – весьма мирно порекомендовал мужчина, а потом выпустил парня из захвата. – Собственно, тем и не угодили, – подвел он итог, начиная намыливать мочалку.

Эш почти не напрягся, чувствуя давление на шею. Сейчас он знал, что это не так серьезно как в прошлый раз. Невольно при фразе любовника Эштон хотел пройтись по теме его бывшего любовника, который был уже мертв. Но решил, что лучше не надо. Мало ли как Вик на это отреагирует. Потому он просто помолчал, но выразительно повел лопатками, показывая к какой теме лучше приступить.

Виктор жест заметил, но в ответ только тихо фыркнул. Он придержал парня за плечо, чтобы тот не раскачивался под мочалкой, и принялся натирать спину. Особо с Эштоном не церемонился – движения были хорошо ощутимы, – но при этом не перебарщивал.

– Ты спрашивал, почему я с тобой вожусь, несмотря на то, что ты не подходишь под критерии моего понимания отношений, – предложил тему Виктор, планомерно и сосредоточенно растирая мочалкой лопатки любовника. Рано или поздно тему пришлось бы продолжить – лучше мирно, чем при очередном всплеске негодования со стороны Эша.

Да и мужчина, судя по всему, подобрал для себя тот ответ, при котором не обязательно будет вдаваться в губительные подробности и механизмы взаимодействий. Эштон замер на пару секунд. Странно, что Виктор решил вдруг продолжил эту тему. Он не стал поворачивать голову, но слушать приготовился внимательно. Даже о мочалке, не слишком нежно проходившейся по спине, забыл.

– Я весь во внимании, – сказал он. Его это в самом деле интересовало. Он не так часто задавал вопросы таких масштабов.

Виктор еще несколько кругов прошелся мочалкой, прежде чем продолжил.

– Потому что вообще-то… ты под них подходишь, – хмыкнул он. – Так… пару углов подпилить разве что.

– Подхожу? – Эштон все-таки не выдержал и повернулся, насколько позволяла ванна и болящие мышцы. – Ты хочешь смирения и покорности, а я так не умею, если мне не прокатиться на коне за день до этого, – добавил он с очередным смешком. – И… какие углы?

– Смирение и покорность… – Виктор хмыкнул совсем невесело, вперившись взглядом куда-то в стенку, а потом взглянул на любовника.

– Знаешь, сколько их было таких? – поинтересовался он, ухмыльнувшись.

– Что, потянуло на тех, кто с тобой не согласен? – выгнул брови Эштон. Такой ответ его не совсем устроил. Судя по всему, Виктору просто захотелось чего-то новенького. Впрочем, про себя он совершенно забыл, хотя изначально отношения начал частично из-за этого.

– Да нет, – покачал он головой. – Опытным путем вывел, что “смирение и покорность”, как ты выразился, немного не то, что я всегда искал в людях.

– И что же ты искал в людях? И что нашел во мне? – продолжал допрос Эштон, с усилием переворачиваясь в ванне уже лицом к любовнику и отодвигаясь немного, чтобы вытянуть ноги, закинув их на ноги Виктора.

– Как минимум – наличие самооценки, – пользуясь положением, Виктор занял руки разминкой икр Эштона. – Не проминки под меня, а принятие и согласие на уступки. Задрали мне ноги соплями измазывать, – экспрессивно с рыком поделился мужчина, но тут же вернул себе самообладание и хмыкнул. – А противоположная фракция не уживается с моим желанием все контролировать.

Эштон смерил его крайне длинным взглядом. Он задумчиво прикусил губу. Только уже не от боли в мышцах, а из-за того что снова думал – стоит задавать вопрос или нет.

– Ты… – “любил” звучало бы слишком глупо. – Сильно был привязан к тому парню, что застрелился?

Виктор ответил так же не сразу, то ли взвешивая ответ, то ли обращаясь к относительно недавним событиям.

– Потерять его было очень больно, – сказал он и пожал плечами. – Выводы можешь сделать сам.

Оставив ноги Эштона в покое, Виктор все же поинтересовался, не понимая отношения его отношения Лео к теме:

– Почему ты сейчас спросил об этом?

– Просто стало интересно, были ли у тебя когда-то серьезные отношения. Такие, которые было больно терять, – Эштон слегка отвел взгляд. Признаться, ему эгоистично хотелось, чтобы он был первым таким запоминающимся пятном в личной жизни Вика. Но логично было предположить, что это не так. В конце концов, им же не по шестнадцать.

– Были, – пожав плечами, подтвердил Виктор. Ко всему прочему, Лео он был благодарен за одну важную вещь: при всей эгоистичности ухода, тот не навесил бремя ответственности на Вика. Его честность была добровольной и доброй, а честность Эштона пока казалась слишком злорадной и утрированной, направленной на то, чтобы негативным опытом отвадить мужчину от привычки допытываться. Или просто из-за непонимания причин настойчивости Виктора.

– Были ли такие у тебя? – задал он встречный вопрос, посчитав, что теперь имеет на него право.

Эштон ответил слишком быстро:

– Нет.

Делиться своими личными переживаниями он не привык. Отношения у него были. Несколько лет назад. И закончились они не слишком хорошо. Эштон в кульминацию всего порезал себе вены, совершая театральный поступок для того, чтобы привлечь к своей персоне внимания в отчаянной попытке. Но как-то резанул слишком глубоко, что попал в реанимацию. На запястьях до сих пор были белесые шрамы, а тогдашний объект любви даже не пришел. Собственно, именно тогда и так несладкий характер парня и изменился кардинально. Правда, рубашки с длинным рукавом он носил до сих пор, предпочитая не светить уже едва видными шрамами.

Николсон со своей доебчивостью о больных темах мог рассказать гораздо больше, но и Виктор имел о них представление – сам недавно открещивался от упомянутых Эштоном корней из детства. Потому реакция была двоякой:

– Как скажешь.

Причин болезненности мужчина не знал и знать не мог, угадывать у него получалось хуево, потому лезть дальше и пытаться разговорить поспешное “нет” Виктор даже не пытался – привык, что с ним и так делятся всем тем, что решат ему вверить.

– Когда ты сказал, что тоже умеешь беспокоиться, – поднял еще интересующий его вопрос Виктор, – можно считать это ответом “нет” на мой вопрос об аттракционности для тебя наших отношений?

Эштон снова открыл кран с горячей водой, покрутил его, настроил и только тогда медленно ответил.

– Наверное, да. Я не считаю все это аттракционом, как бы ты там не думал, – сказал он, теперь уже глядя на любовника. – Если я до сих пор с тобой, несмотря на все твои выходки, то, значит, я не просто из-за острых ощущений нахожусь тут. Их мне уже хватило сполна.

– Я потому и спрашиваю, – с ухмылкой отозвался Виктор, – чтобы “никак там не думать”. А в остальном… Спасибо? – смешливо фыркнул он. Не сказать, чтобы мужчина относился к этой благодарности совсем легкомысленно, просто звучало, на его слух, глупо. Дело даже было не в потенциальной сопливости, а в тождественности “спасибо” небу за то, что оно голубое. В конце концов, Эштон просто был таким, какой, видимо, мог и Виктора вытерпеть, и туфли слизью не залакировать. Если кого и нужно было за это благодарить, то вряд ли самого парня.

Впрочем, ничего иного Хил все равно не придумал.

– Разворачивайся, Шелкопряд – покрутил Вик пальцем в воде и продемонстрировал любовнику мочалку. – Домою тебя.

– Спасибо? Очень мило, – фыркнул Эш. Впрочем, какой еще реакции можно ожидать от Виктора? Не признаний в любви же, честное слово.

Эштон повернулся к нему спиной и неожиданно выдохнул с облегчением. Смотреть в лицо, в глаза любовнику и говорить все то, что он говорил было сложно. Неожиданно сложно. Наверное, потому что он до этого никогда не делал этого.

– Домывай, Вождь, – благосклонно разрешил парень. – И пойдем спать. Меня вырубает уже.

– Блять, – следом не сдержался он от реакции на последние слова и, хохотнув, продолжил мылить тело мочалкой, – ты весь день дрых. Тебя всего лишь помассировали, поимели и искупали. А ты опять спать хочешь?

Такая способность спать Вика буквально поражала.

– Подрыхнешь с вами. То один позвонит, то второй. Никакого полноценного сна, – слова, сказанные с легкой иронией, не были слишком уж серьезной жалобой. Вообще жалобой не были. Но и неправдой тоже. Эштону в самом деле весь день названивали. В большинстве случаев с работы, и он не мог не ответить на большую часть этих звонков – все-таки своих клиентов он не оставлял, еще пригодятся.

– И вообще, – продолжил он, вновь оборачиваясь на Виктора. – Я после секса, массажа и ванны всегда хочу спать. А тут все вместе. Да я должен уже быть вне этой реальности и видеть десятый сон.

– Ладно-ладно, – Виктор поднял руки, сдаваясь. – Даже поспорить не с чем.

Он окунул мочалку в воду, а сам зачерпнул воды в ладони, смывая пену с рук и спины парня.

– Вообще, трахал бы и трахал, – поделился иронично-сокровенным разморенный и от того разговорившийся Вик, снова сжимая пальцами бока Эштона и прикусывая шею. – Но тогда все остальное время ты проведешь в спячке.

Ногой мужчина подцепил пробку, закрывавшую слив.

– Включай душ.

– Ага, идеальный любовник: спит, ест и трахается. И я бы никуда не ходил. Совсем, – хмыкнул Эштон, беря со стены шланг от душа и переключая воду на него. Одним движением он окатил Виктора водой, явно мстя за последнюю фразу.

Виктор сейчас бы с удовольствием подсек Эштону ноги, чтобы тот рухнул в ванную и ушел под воду. И в иной ситуации у него это бы вышло, но сейчас не было гарантии, что парень не ударится об один из бортиков или стенку и не вырвет в процессе шланг душа с корнем.

– Мне вот интересно, – вместо этого отозвался мужчина, сбросив ладонью воду с лица и поднимаясь. – Ты вот когда в туалетах клуба трахался, где потом спал? Там же, под рядом писуаров?

– В большинстве из этих случаев я был под стимуляторами, так что спать мне не особо хотелось, – хмыкнул Эш. – Причем всегда. Теперь я отсыпаюсь, – нашел он себе оправдание, снова поведя плечами.

– А под стимуляторами ты сейчас подразумеваешь…? – поинтересовался Виктор, выжидающе глядя на любовника. Собственно, он уже подозревал, что именно услышит, потому успел нервно дернуть плечом.

– Кокаин, – чуть помолчав, ответил Эштон. Он видел, как напрягся любовник. – У меня был сложный период в жизни. И я боролся с ним как мог, поэтому не надо так смотреть.

Виктор “так” смотрел еще несколько секунд, потом выражение взгляда сменилось на задумчивое. Что-то прикидывая, Хил переступил через бортик, снимая с полки одно из полотенец.

– Как много? – спросил он не так напряженно, как мог бы. Вопрос о зависимости Эштона снова всплыл в его голове. Как минимум потому, что во время сложных периодов “лечение” обычно курсовое, а не разовое. В байки о сверхлюдях, не подверженных зависимости, Виктору верилось очень слабо.

Эштон снова взял паузу. Он вылез из ванной. Взял полотенце и начал вытирать тело.

– Тогда было часто, – через несколько минут сказал он. – Почти каждый день. Сейчас намного реже. Не думай об этом. Я понял уже, что такое зависимость.

“И так от нее не избавился”, – додумал он. Вслух говорить не стал.

Виктор все это время внимательно наблюдал за любовником.

– Эш, – позвал он, стоя между парнем и дверью, чтобы тому сложнее было уйти от разговора. Голос был спокоен, мужчина сейчас просто хотел узнать всю картину. – Как часто ты принимаешь?

Все слова сказаны с расстановкой, весь вопрос задан медленно и мягко.

– Эштон? – повторил Виктор, подцепляя его голову пальцами за подбородок, чтобы посмотреть в глаза.

Эштон не стал отводить взгляд, хоть и очень хотелось. Лгать можно было, но нужно ли?

– Пару раз в неделю, – он все же немного преуменьшил. Принимал он всегда, когда был в клубах. А там он бывал чаще пары раз в неделю. – Это допрос? Ты решил нарушить наш гармоничный вечер? – он вернул на лицо привычную усмешку.

– Это называется “редко”? – риторически переспросил Виктор, которому цифра не понравилась категорически. Он притянул любовника к себе, снова – в уже въевшемся в натуру желании держать все в своих руках хотя бы физически, если из пальцев категорически уплывает контроль над ситуацией.

– Идиот, – рыкнул Вик Эштону на ухо, сжимая в пальцах пряди его волос. Слово не звучало оскорбительным, не было направлено непосредственно на парня, и это было слышно.

– Ты пробовал НЕ принимать? – все так же рыкнул мужчина, пытавшийся осознать масштабы проблемы, которая теперь была проблемой не только Эштона.

Если парень вообще считал это проблемой.

Эштон немного поморщился – волосы Вик в этот раз потянул не слишком нежно. Да и не располагал разговор сейчас на получение удовольствия от подобного.

– Не пробовал, – отозвался он. – Прекрати, Вик. – Эш поморщился и уперся руками в грудь Виктора. Слишком тесный контакт. Слишком жесткий голос. – Это не так уж плохо на меня влияет. По крайней мере, я меньше сплю, – парень попытался улыбнуться.