Текст книги "Леди Малфой (ЛП)"
Автор книги: cherrypie3601
сообщить о нарушении
Текущая страница: 39 (всего у книги 43 страниц)
*
Крик Гермионы эхом отразился от стен комнаты, заглушив шаги возникшего на пороге Кассиуса.
Лестрейндж тут же направил на неё палочку, но, когда её оцепеневший взгляд скользнул по обессиленному Драко, по Рону и Пэнси и, наконец, остановился на чём-то за спиной Родольфуса, он обернулся, только теперь увидев единственного человека, которого по-настоящему страшился.
– Кассиус… – слабо произнёс он.
Кассиус стоял в дверном проёме, его глаза приняли пронизывающе чёрный оттенок, изучая открывшуюся взору картину. Рука с палочкой была вскинута, указывая на мужчину, которого он долгие годы называл отцом. Кассиус окинул взглядом Гермиону, лицо которой приняло мертвенно-бледный оттенок; она встретилась с ним взглядом, но тут же повернулась в сторону Драко, пытаясь побороть слёзы, навернувшиеся на глаза. Она сделала шаг в его сторону и упала на колени, обхватив лицо Драко ладонями, затем осторожно откинула мокрые волосы со лба, чувствуя болезненный жар, исходивший от его тела.
Драко слабым жестом поманил её ближе, и Гермиона послушно опустилась. Он через силу приподнял голову так, что теперь его лицо находилось в нескольких дюймах от неё.
– Это правда?
Гермиона слабо кивнула.
– Её убили, Драко, – прошептала она ему на ухо. – Это был Лестрейндж.
Новость оглушила Малфоя не меньше, чем в своё время известия о смерти Натали. Эти слова не раскрыли старые раны, но оставили свежие – гораздо более глубокие и болезненные. Драко поднял глаза на дядю, который стоял в нескольких футах от него, сжавшись под пристальным взглядом Кассиуса. Натали видела этого жалкого червя в последние секунды жизни, смотрела в его трусливые глаза. Драко перевёл взгляд на израненное лицо Гермионы, затем на Рона, лежавшего без сознания на полу, и на Пэнси, которую крепко удерживал Дрю.
– Кассиус не должен знать, что тебе это известно, – прошептал он. Гермиона коротко кивнула, помогая ему подняться, но прежде чем он встал на ноги, Кассиус направил палочку ему в грудь.
В то же самое мгновение дверь вновь распахнулась и в комнату влетел встрёпанный Гарри, сжимая в руках свою палочку. Кассиус немедленно изменил цель, и Гарри поражённо отступил, быстро просчитывая свои шансы.
– Опусти палочку, – спокойно потребовал Кассиус, словно просил кого-то снять пальто.
– Даже не мечтай.
– Поттер, не спорь, – слабо попросил Драко. – Отсюда насильно мы не выберемся.
Кассиус кивнул в подтверждение и жестом указал на комнату, беспечно пожав плечами.
– Только мне известно то, что ты хочешь услышать, – произнёс Драко, обращаясь к нему. – Рон, Гарри, Пэнси и Гермиона должны безопасно покинуть замок, тогда мы поговорим.
Взгляд Драко на мгновение задержался на Лестрейндже, но он тут же вновь перевёл его на Кассиуса. Малфой не мог смотреть на Родольфуса и одновременно бороться с нарастающим желанием схватить его сердце и вырвать из грудной клетки. Но в данный момент требовалось терпение. Кассиус был единственным, кто мог гарантировать безопасность остальным, а после этого Драко сможет потребовать ответы и отомстить.
– Не думаю, что это станет проблемой, – отозвался Кассиус. – Поттер уже подал сигнал аврорам к наступлению. Не правда ли?
– Как ты… – начала было Гермиона в растерянности. – Гарри опытный окклюмент.
– Безусловно, – кивнул Кассиус с усмешкой. – В отличие от его авроров. Они думают так громко, что могли бы с таким же успехом кричать о своих планах. Очень жаль, что Министерство уделяет так мало внимания подобной подготовке.
Гарри шагнул вперёд, но Драко вытянул руку.
– Сейчас не время геройствовать, Поттер. Мне пора свести старые счёты. Ты нужен Уизли и Пэнси. Кассиус, мы договорились?
– О, да, разумеется. – Кассиус повернулся к Дрю и взмахнул палочкой, освобождая Пэнси, которая от неожиданности покачнулась и чуть не упала, в то время как Пожиратель прицельно впечатался спиной в стену. Из палочки Кассиуса вылетели верёвки, немедленно связав Дрю по рукам и ногам, и он, потеряв равновесие, с грохотом свалился на пол. Лестрейндж не сдвинулся ни на дюйм, не в силах скрыть растерянность и страх.
– Я никуда не пойду, – упрямо заявила Гермиона. – Ты обещал, что мы сделаем это вместе.
Драко повернулся к ней, склонил голову, глядя ей прямо в глаза, и тихо заговорил:
– Гермиона, я уже потерял однажды всё из-за Кассиуса и Лестрейнджа. Рон в ужасном состоянии, как и Пэнси. Прошу. Вы с Гарри должны о них позаботиться, и я встречу вас в Мунго.
Гермиона смахнула навернувшиеся слёзы.
– Обещаешь?
Драко грустно улыбнулся и коснулся губами её щеки.
– Нет.
Гермиона уже открыла было рот, чтобы что-то возразить, но Драко мягко приложил палец к её губам.
– Всё хорошо.
– Адрию убил Кассиус, – тихо произнесла она, боковым зрением наблюдая, как он трансфигурировал два стула в носилки и, уложив на них Рона и Пэнси, поднял в воздух, отправляя вслед за ними связанного Дрю. Лестрейндж продолжал безмолвно наблюдать за происходящим, словно боясь напомнить о своём существовании неловким движением или жестом.
– Наверно, мне стоило догадаться, – произнёс Драко, не слишком удивлённый этой новостью. – Когда я упомянул об Адрии, Лестрейндж выглядел так, будто впервые о ней услышал. Но не волнуйся об этом. Просто найди безопасное место и убедись, что вы все в порядке.
– Ты же знаешь, что я… – начала Гермиона, коснувшись ладонью лица Драко. Она склонилась, чтобы поцеловать его, но он отвернул голову и взял её за руку.
– Не говори этого, – попросил он. – Нет смысла открывать новую дверь, когда горит весь дом. – Драко поднёс её руку к губам и посмотрел в янтарно-карие глаза, затем одним взглядом указал на Кассиуса, который как раз заканчивал с Пэнси, после чего взмахнул палочкой, и носилки плавно поплыли по воздуху в сторону двери.
Гермиона склонила голову, грубым движением вытирая вновь выступившие слёзы, и тоже направилась к выходу из комнаты. С каждым шагом ноги словно наливались свинцом, отказываясь подчиняться, но она продолжала идти, надеясь, что боль притупится со временем. А ещё она не хотела, чтобы Драко видел её сломленной.
– Но я тоже, – негромко произнёс он ей в спину. – Я тоже, всем сердцем.
Гермиона молча кивнула и попыталась выдавить из себя улыбку, хотя её глаза нещадно наполнялись слезами, на которые она уже не обращала внимания. Она в последний раз посмотрела на Драко и закрыла глаза, делая глубокий вдох. Оказавшись в коридоре, Гермиона направилась в сторону мраморной лестницы, у которой её уже ждал Гарри, отчаянно надеясь, что Драко Малфой выберется отсюда живым.
*
– Я сдержал обещание, – спокойно произнёс Кассиус. – Я просто хочу получить информацию, а потом оставлю вас с Лестрейнджем, чтобы вы могли завершить начатое.
Но Драко не смотрел на Кассиуса. Его взгляд был прикован к мужчине, которому удавалось ускользнуть от него так много раз, но сейчас он оказался в жалких десяти футах от него. Драко поднял палочку и направил её на Лестрейнджа.
– Зачем ты это сделал? – спросил он.
Кассиус перевёл недоумённый взгляд с Малфоя на Лестрейнджа и назад.
– Сделал что? – хрипло уточнил Лестрейндж.
– Зачем ты убил мою жену?
Лицо Кассиуса дрогнуло, и его тёмные глаза сузились, уставившись на человека, которого он с рождения называл отцом. Кассиус предостерегающе вскинул руку с палочкой, пока ни в кого конкретно не целясь.
– О чём ты говоришь, Малфой?
– Он это сделал, – ответил Драко, ещё крепче сжимая палочку в ладони и пытаясь побороть очередную волну слабости, навалившейся на тело. – Он убил Натали.
– Что за бред ты несёшь, – выплюнул Лестрейндж. – Я даже не знаю… Кассиус, не верь ему, он пытается натравить нас друг на друга.
– Она умоляла пощадить её? – продолжал Драко. – Она ведь просила, да? Только не за себя, а за жизнь своего ребёнка.
Лестрейндж бросил испуганный взгляд на Кассиуса, и вновь повернулся к Драко.
– Вздор… Наглая ложь!
– Гермиона всё ещё в замке, Кассиус, – вызывающе бросил Драко. – Проверь её мысли, если не веришь. Она всё видела.
Глаза Кассиуса тут же расфокусировались, и Драко снова повернулся к Лестрейнджу, указав на Омут памяти, в котором кружилась тонкая серебристая нить воспоминаний.
– Видимо, она была не настолько глупой, как ты предполагал. И если в тебе осталась хоть капля здравого смысла, ты ответишь на мои вопросы. В противном случае у Кассиуса есть много замечательных способов получить их самостоятельно, но об этом, уверен, тебе известно лучше меня.
Драко видел, как Лестрейндж взвешивает свои весьма ограниченные возможности: он мог или сдаться своему племяннику, или рискнуть гневом мальчика, которого вырастил и чью любовь беспощадно убил. Глаза Кассиуса вновь стали ясными, но жажда мести, отразившаяся во внезапно покрасневших радужках, сделала выбор очень простым.
– Я всё расскажу тебе! – поспешно согласился Лестрейндж, падая на колени и заглядывая в серые глаза Драко. – Я расскажу всё. Только… не причиняйте мне боль.
– Почему ты убил Натали? – повторил Драко свой вопрос, в то же самое время направляя палочку на Кассиуса в предупредительном жесте. – Сначала ответы. Мёртвый он будет бесполезен.
– Она отвлекала тебя, Кассиус, мой мальчик, – проскулил Лестрейндж. – Клянусь, она была инструментом в руках Люциуса, чтобы контролировать тебя. Он хотел, чтобы ты был слабым, чтобы ты отрёкся от всего, ради чего работал всю жизнь, чтобы Драко мог получить власть. Только посмотри на себя! Одно твоё присутствие заставляет всех дрожать от страха – таким ты и должен был вырасти! Нельзя просто так отказаться от наследия Тёмного Лорда!
– Как ты это сделал? – спросил Кассиус, и голос его кардинально отличался от обычной спокойной манеры, в которой он привык разговаривать. Сейчас ему было трудно скрывать эмоции. Драко обратил внимание на его неестественно бледную кожу и худощавое тело – в тот момент Кассиус действительно выглядел как сын Лорда Волдеморта.
Лестрейнджа вопрос застал врасплох.
– Что?
– Как ты её убил?
– Это… это неваж… – забормотал Лестрейндж, и страх в его глазах превратился в животный ужас, его руки мелко дрожали.
– Я задал вопрос, – прервал его Кассиус. – Мне важно знать, как именно ты убил Натали и ребёнка, которого она вынашивала.
Лестрейндж хранил молчание, прекрасно осознавая, в какую ловушку его заманивают. Он раздумывал, что сказать дальше, но терпение Кассиуса истощалось, и он в один бросок оказался рядом с Лестрейнджем, вжимая острый конец палочки в его подбородок.
– Поверь, если ты не ответишь на мой вопрос, тебе придётся поближе познакомиться с наследием Тёмного Лорда, о котором ты так печёшься.
– Я столкнул её, – испуганно пробормотал Лестрейндж. – Я столкнул её с крыши.
– Почему ты не убил её заклинанием? – продолжил допрос Кассиус, сохраняя внешнее спокойствие, хотя Драко знал, что внутри него всё закипает.
– Всё должно было выглядеть как самоубийство… поэтому я заставил её написать записку.
– И она умоляла тебя?
– Я не понимаю, как это связано с…
– Она умоляла тебя? – спросил Кассиус громче и с большим напором, вжимая палочку в шею Лестрейнджа.
– Да-да-да, – заскулил тот в ответ. – Она сказала, что отдаст мне всё, что я захочу, если я сохраню жизнь ей и ребёнку.
Признания выплёскивались из Лестрейнджа как вода из дырявого ведра, тем временем лицо Кассиуса приобретало всё более пепельный оттенок, а палочка продолжала вжиматься в кожу Родольфуса. Малфой схватил Кассиуса за руку и отвёл её в сторону.
– Не лезь, Малфой, – угрожающе предупредил Кассиус.
– Я тоже её любил, – напомнил Драко. – И этот ублюдок не нужен мне мёртвым. Я не могу позволить тебе убить его. Он должен предстать перед судом за все пятьдесят три убийства, которые совершил; я хочу, чтобы он состарился в Азкабане. Я хочу, чтобы он дожил до ста лет, и всё ещё сидел там – дряхлый, больной и одинокий.
– Я не собираюсь его убивать, – быстро ответил Кассиус. Глаза Лестрейнджа расширились от страха. – Когда я закончу с ним, он будет умолять о смерти. Азкабан покажется ему курортом.
– Неужели Натали ничего для тебя не значила? – вскинул бровь Драко. Его голос был полон усталости и разочарования, но больше всего – боли. – Ты же должен был оставить эту жизнь в прошлом ради неё.
– А ещё я должен был прожить счастливую жизнь со своей женой и ребёнком. Всё меняется, Драко. Времена меняются. Приходится адаптироваться к обстоятельствам.
– Но при этом ты сам решил не меняться? – Драко сделал несколько шагов к Кассиусу и заглянул ему в глаза. – Я никогда не понимал, почему Натали доверяла тебе.
– Ты правда хочешь устроить разборки прямо сейчас? – спросил Кассиус. – Как всегда вовремя, Драко. Твои авроры окружают замок, в подземелье живёт источник Адского пламени, и человек, который убил Натали, лежит у твоих ног, но вместо того, чтобы заставить его заплатить, ты хочешь начать сеанс терапии?
– Я не могу позволить тебе убить его, – повторил Драко. – Он должен встретиться лицом к лицу с семьями своих жертв. Я хочу, чтобы он умирал медленной мучительной смертью. Он должен увидеть реальные последствия своих действий, и тебе пора бы подумать о том же.
– Драко, – беспечно отозвался Кассиус, – ни ты, ни Гарри Поттер, ни лучшие авроры в мире не могут заставить меня отвечать за мои действия. И, кстати, за всю жизнь я убил четырёх человек – даже меньше, чем ты.
– Я говорю не об убийствах, я говорю о принятии того, что Натали больше нет. Пора закончить безумие, которое ты начал. Пока она была жива, ты был готов измениться и даже преуспел в этом, и я думаю, что ты можешь сделать это снова – пусть даже исключительно в память о ней.
Драко наблюдал за изменениями в лице Кассиуса. Подтолкнуть его к порогу здравого смысла было последним, чего он хотел, но после нескольких лет наблюдений за ним и за Натали Драко понимал их отношения гораздо лучше, чем Кассиус мог представить.
– Чья бы корова мычала, – прокомментировал Кассиус. – Здесь мы в одинаковой ситуации, Драко, ты просто отказываешься это признать. Ты настолько же помешан на смерти Натали, потому что, как и я, никогда не испытывал ни к кому таких сильных чувств. Но я оправдан в своём падении в ад. Я не могу представить жизни без моей Натали да и не хочу, потому что по-настоящему верю, что она была той самой. Но ты! Ты, если не ошибаюсь, нашёл ту, которую полюбил – прости мне мою вольность – гораздо сильнее Натали, и всё же ты ещё здесь: тратишь последние минуты жизни, сражаясь за прошлое. Ты нашёл девушку, которая испытывает к тебе это ужасное чувство эйфории, злости, растерянности, волнения и счастья, больше известное как любовь. Но ты не можешь признать, что испытываешь то же самое к ней. Может, я и не могу прочесть твои мысли, но Гермиона – как раскрытая книга, так что, прежде чем читать мне проповедь о прощании с прошлым, хорошенько посмотри на то, что имеешь сам – или, в твоём случае, не имеешь.
– Просто заткнись, – прорычал Драко. – У нас с Гермионой всё очень запутано.
– Оправдания, оправдания… – отмахнулся от него Кассиус. – Чувства могут быть запутанными, но, когда ты любишь кого-то, выбор вполне очевиден. И я не говорю сейчас о пустых детских влюблённостях, я говорю об уверенности и простом понимании – понимании того, что этот человек единственный и ты любишь его больше собственной жизни. Натали не позволяет тебе этого признать. А вот Гермионе это хорошо известно.
– Это не твоё дело, – отчеканил Драко, теряя терпение и ощущая вновь навалившуюся усталость. – Она так же растеряна, как и я.
– Нет, не растеряна, – усмехнулся Кассиус. – Она только что оставила Уизли и Паркинсон с целителями на границе поместья и возвращается назад. Ради тебя, прямо сейчас. И она делает это, потому что знает, чего хочет.
Ноги Драко подкосились. Тело казалось тяжёлым мешком, опущенным на две слабые опоры. Он должен был выстоять – убедиться, что Кассиус не убьёт Лестрейнджа. Ему нужно было знать, что Родольфус предстанет перед судом за всё, что сделал. Что он заплатит за свои преступления, а потом…
А что потом?
К тому времени Драко будет давно мёртв. И получится, что он прожил остаток жизни, чтобы узнать правду о смерти Натали, а потом умер, пытаясь защитить Лестрейнджа от Кассиуса. Родольфус убил больше полусотни людей – не говоря уже о том, сколько магов и маглов лишились жизней по его приказу – и Драко постепенно осознавал, что отдавал собственную жизнь, чтобы спасти шкуру этого монстра.
– Ну что, уже решил пересмотреть свою позицию? – осведомился Кассиус. – Наконец понял, насколько это глупо с твоей стороны – стоять здесь, на пороге смерти, защищая жизнь убийцы?
– Я умру, даже если не буду просить за него, – спокойно ответил Драко. – Несомненно, тебе уже известно, что спасти меня может только твоя смерть.
– Да, я слышал об этой маленькой неувязке. – Кассиус повернулся к Лестрейнджу, сузив красные глаза, затем вновь посмотрел на Драко и пожал плечами: – Боюсь, такую щедрость я не могу себе позволить.
– Иного я не ожидал, – кивнул Драко, крепче сжимая палочку. – Но ведь я могу попытаться, верно?
В следующее мгновение в Кассиуса полетела зелёная вспышка. Он успел пригнуться и отскочить, и, учитывая разницу в физическом состоянии, было очевидно, на чьей стороне значительное преимущество в этой схватке. Заклинание вытянуло из Драко последние силы, и он упал на колени, чудом отбив ответное проклятие Кассиуса.
Малфой скрылся за широким комодом и использовал другое заклинание, но оно принесло столько же успеха, сколько первое.
– Круцио! – выкрикнул он, но Кассиус отмахнулся от вспышки проклятия как от назойливой мухи.
– Ты начал заведомо проигрышную битву, братишка, – крикнул он со своей позиции около двери.
Драко выкрикнул ещё одно заклинание, и в этот раз оно достигло цели, только не той, которую он ожидал – и попало в Лестрейнджа. Тот пошатнулся и без сознания свалился на пол. Жизнь по каплям оставляла Драко. Но он должен был сражаться. Он должен был выбраться. Ради всего, что ещё оставалось в его жизни.
*
Гермиона переставляла ноги так быстро, как только могла. Полученные раны и ушибы значительно замедляли её передвижение, но холод ночи притуплял боль. Гермиона всё ещё ясно видела перед глазами искажённое страхом лицо Гарри, когда она переместила Рона и Пэнси в целительскую карету и пошла назад в замок. Но он понимал то, чего не мог понять Рон: он понимал, что она должна была вернуться. Она должна была найти Драко и поменять его совершенно дурацкое мнение о том, что он обязан завершить дело один… что он может завершить его один.
Разговор с Гарри в лесу, когда она перемещала тело Рона на мягкие сиденья кареты, всё ещё крутился в голове.
– Гермиона, подхвати его под ноги, – попросил он, едва не потеряв равновесие. Гермиона вовремя подоспела на помощь, но от неловкого движения кусок пергамента выскользнул из кармана Гарри. Они осторожно переместили Рона на бархатные сиденья, и Гермиона наклонилась, чтобы поднять письмо.
– Оно адресовано Драко.
– Да, письмо для него. Кажется, люди Лестрейнджа перехватили его.
Гермиона разорвала конверт, и первая строчка немедленно привлекла её внимание: «Мой дорогой Драко, я попросила, чтобы это письмо было доставлено тебе после моей смерти, поэтому надеюсь, что оно застанет тебя в лучшем положении. Ты мой единственный сын, и я люблю тебя больше жизни, поэтому думаю, что обязана поделиться с тобой тем, что доверила мне Натали в день своей смерти».
Гермиона немедленно остановилась. Она засунула письмо в карман и, пробормотав невнятное объяснение Гарри, бросилась в сторону поместья.
Она добралась до двери в замок, ощутив последний порыв прохладного ветра, после чего тепло главного холла коснулось кожи. Однако Гермиона тут же замерла. В нескольких футах от неё стоял Матиас, направив палочку в её сторону.
– Куда-то торопишься, Грейнджер? – осведомился он, жестом приказывая ей бросить палочку.
Она не пошевелилась.
– Всё кончено, – произнесла Гермиона. – Нет смысла продолжать. Мальсибер, Картер, Дрю, Гектор… Даже Лестрейндж сдался.
– Но Кассиус ещё здесь, – вызывающе бросил Матиас, хотя его голос заметно подрагивал. Он выглядел побитым и уставшим, его тонкие волосы прилипли к бледному потному лбу. На вид его плечо казалось сломанным, и он с трудом стоял ровно. – Кассиус не проиграет.
– На кону гораздо больше, чем ты думаешь, – сказала Гермиона, делая уверенный шаг вперёд. Она знала, что сейчас даже простое обезоруживающее заклинание спокойно обезвредит Матиаса. – Тебе необязательно рисковать жизнью, чтобы выбраться отсюда.
– Кассиус не проиграет, – упрямо повторил Матиас, его нижняя губа заметно подрагивала. – Он становится похож на Тёмного Лорда – неужели вы этого не видите? Он не может проиграть.
Гермиона резко вскинула палочку, но прежде чем она успела произнести хотя бы начало заклинания, ужасающий женский визг, являвшийся ей в кошмарах, заполнил холл. В боковом коридоре разрастался зелёный свет, привлёкший и внимание Матиаса.
– Ч… Что… – пробормотал он, но слова застряли у него в горле.
Гермиона опустила палочку и быстро заговорила:
– Слушай внимательно. Если у тебя осталась хоть капля здравого смысла, ты сейчас же выйдешь и сдашься аврорам. Если попытаешься сбежать и каким-то чудом выберешься с территории поместья, я обещаю, что выслежу тебя лично. Хочу напомнить, что в Мунго не принимают беглых преступников, и сомневаюсь, что Пожиратели предоставляют медицинскую страховку.
Матиас испуганно посмотрел на неё и уже в следующую секунду бросился к двери. Гермиона побежала в противоположную сторону, по пути пригнувшись, чтобы пропустить огненную вспышку, пронёсшуюся у неё над головой. Теперь зелёный свет заполнил весь холл, поднимаясь к потолку.
– Красный круг из роз…
Зловещий голос Адрии пробирал до костей, заставляя кожу покрываться мурашками и воскрешая полузабытые воспоминания об ужасных ожогах. Но это была не Адрия, быстро поправила себя Гермиона, ускоряя бег и в несколько секунд достигая вершины лестницы, где побежала по уже знакомому длинному коридору. Это был призрак Адрии, которым завладела банши. Тёмная магия, породившая ужасного монстра.
Очередной пронзительный визг наполнил холл, и в голове Гермионы словно что-то щёлкнуло. Она остановилась как вкопанная, пытаясь ухватиться за ускользающую мысль. Тёмная магия, породившая ужасного монстра. Гермиона вспомнила недавний разговор с Кассиусом, когда одна маленькая деталь показалась ей странной, но тогда она не придала этому значения. Однако встреча с Матиасом минутой ранее подбросила последний кусочек паззла, и картина наконец сложилась.
*
– Я не хочу убивать тебя, Драко, – раздался голос Кассиуса. – Но мои добрые намерения ставятся под вопрос, когда ты начинаешь кидаться заклинаниями. Будь умнее, и я позволю тебе уйти с Гермионой. Сможешь принять антидот или поехать в больницу и мирно прожить свои последние часы.
Драко поднялся из-за комода и вытянул вперёд руку с палочкой.
– Но у меня нет этого выбора.
Кассиус тоже стоял в полной готовности, целясь палочкой в грудь Драко. Они сделали несколько шагов друг к другу, перемещаясь по кругу. Рефлексы Драко в его состоянии были сравнимы с рефлексами дряхлого старика, что не шло ни в какое сравнение с возможностями наследника Тёмного Лорда.
– Я знаю, что не могу победить тебя, – признал он. – Но ты был прав насчёт Натали. Я здесь, потому что не мог отпустить её, и то, что она выбрала тебя, подлило масла в огонь.
– Это следует воспринимать как признание поражения?
– Нет, это признание ошибки, но не поражения. Я был неправ, когда разрушил собственную жизнь и оттолкнул всех, кто был рядом, но я не собираюсь сдаваться тебе. Ты убил Адрию – она была ни в чём не виновата, но ты сделал это из-за Натали. Может, я и убил больше людей, чем ты, но среди них никогда не было невинных. – Драко вытер кровь с нижней губы тыльной стороной ладони. – Я не могу…
Дыхание застряло у него в горле, не позволяя выдавить больше ни звука. Его грудная клетка начала судорожно сокращаться, пытаясь протолкнуть в лёгкие хотя бы немного воздуха, но всё оказывалось впустую. Очертания предметов стали размытыми, постепенно их поглощала темнота. Драко пытался сделать вдох, но ощущение погружения под воду вернулось, заполняя лёгкие, заглушая крик и останавливая дыхание. Он упал на пол, с каким-то равнодушием замечая разрастающуюся лужу крови. Конечности словно налились свинцом, и прежде чем тьма поглотила его полностью, Драко увидел заинтересованно наблюдающего за ним Кассиуса.
*
Если визги Адрии были недостаточно громкими, то Гермиона была уверена, что её собственный крик, когда она забежала в спальню, уж точно пронёсся по всем коридорам замка. Драко неподвижно лежал в луже собственной крови, его тело обмякло и не подавало признаков жизни, а глаза были закрыты. Но почти сразу же она заметила Кассиуса, стоявшего около бессознательного тела Лестрейнджа, и направила на него свою палочку.
– Ты не убьёшь меня, Гермиона, – спокойно произнёс он. – И я думаю, ты знаешь, что я не делал этого с Драко.
– Я не хочу убивать тебя, – отозвалась она, пристально изучая черты его лица: бледную кожу, покрасневшие радужки глаз и отталкивающую ухмылку. – Я хочу договориться.
– Дорогая, нет никакой нужды договариваться. Можешь забрать Драко.
Гермиона посмотрела на Малфоя, и сама мысль о том, что могло быть уже поздно, заставила слёзы навернуться на глаза. Нет, надо сконцентрироваться. Она смерила Кассиуса пристальным взглядом и тихо, но очень отчётливо произнесла:
– Мне нужен твой крестраж.
Лицо Кассиуса дрогнуло, выдавая удивление, но тут же сменилось понимающим выражением. Его губы изогнулись в кривой ухмылке.
– Ты не перестаёшь меня поражать, – произнёс он.
– Ты ведь создал его, да? Поэтому ты начинаешь напоминать Волдеморта. Глаза, кожа – всё меняется.
– Боюсь, что физические изменения оказались более очевидными, чем я ожидал, учитывая то, что это был мой первый крестраж, но, к счастью, они заметны, только когда я подвержен сильной злости. Так каков план? Ты уничтожишь крестраж, Драко будет спасён, а душа Адрии наконец упокоится?
– Да. – Сердце Гермионы стучало уже где-то в висках. Она знала, что время уходит, а теперь ещё и визг банши ниже по коридору стал более отчётливым, и Гермиона знала, что надо сразу переходить к делу. – У меня есть воспоминание, которое оставила Натали.
Это стёрло улыбку с лица Кассиуса, и он смерил тяжёлым взглядом неподвижное тело Лестрейнджа.
– О том, кто её убил?
– О том, что произошло до её смерти, – ответила Гермиона. – Лестрейндж заставил её написать записку, которую, она была уверена, доставят Драко. Но в воспоминании было и то, что случилось ещё до появления Лестрейнджа в замке. Натали раскрыла секрет единственному человеку, которому могла доверять.
Лицо Кассиуса не выражало никаких эмоций, но Гермиона заметила, что его кожа едва заметно порозовела, а глаза почти вернули привычный карий цвет.
– Она разговаривала с Нарциссой Малфой о своих планах. О том, что собирается оставить Драко ради тебя, – продолжила Гермиона. – Она была в истерике, и я видела только конец воспоминания, в котором Нарцисса дала ей своё благословение. До некоторого времени я не знала, о чём они говорили. Но потом Натали умерла, а Нарцисса осталась единственным человеком, который знал её секрет, и она боялась, что он умрёт вместе с ней, поэтому она написала письмо, которое должны были доставить Драко после её смерти.
Гермиона вытащила из кармана сложенный кусок пергамента.
– Это то самое письмо.
Кассиус шагнул вперёд, но Гермиона направила палочку на пергамент.
– Больше ни шага, – предупредила она и прошептала заклинание, коснувшись письма кончиком палочки. Тусклое желтоватое свечение окружило пергамент, и Гермиона вновь посмотрела на Кассиуса: – Ты не сможешь прочитать его, если я лично не сниму заклинание. А если решишь убить меня, то оно будет уничтожено вместе со мной. И не пытайся копаться у меня в голове – всё, что мне известно, это то, что письмо касается ребёнка. Я перестала читать, как только поняла.
– А ты действительно всё продумала, да? – усмехнулся Кассиус. – Но что, если бы я сказал тебе, что мне плевать на это письмо?
– Тогда ты бы солгал. – Гермиона сделала шаг в сторону Кассиуса и вложила письмо ему в руки. – Ты не можешь не узнать, Кассиус. Потому что, как ты сам сказал: мы оба жертвы собственного любопытства.
Она пыталась не выдать волнения, наблюдая за тем, как он задумался над её предложением. Гермиона попыталась продумать сделку так, чтобы в ней не оставалось лазеек для обмана. Но она ещё никогда не встречала настолько изворотливого мага с такими невероятными способностями. Она ждала, надеясь, что человек, в которого Натали вложила всю свою веру и любовь, всё ещё находился где-то под мрачным фасадом. Она надеялась, что Кассиус примет сделку.
– Я хочу получить и воспоминание тоже, – наконец произнёс он, не отрывая взгляда от письма в своих руках. – И я заберу Лестрейнджа.
– Я не могу распоряжаться его жизнью – она мне не принадлежит.
– Я хочу, чтобы его не искали, – пояснил Кассиус. – И я даю слово, что он больше не доставит проблем.
Гермиона подошла к Омуту памяти и вытащила воспоминание Натали, переместив его в пустую склянку из-под антидота.
– Держи, – произнесла она, протягивая её Кассиусу.
– Распечатай письмо, – приказал он.
Гермиона покачала головой и вытянула ладонь.
– Сначала крестраж.
Последовала короткая пауза, после чего Кассиус потянулся к шее и расстегнул цепочку. Гермиона не замечала раньше, что он носил что-то на шее, но, в её оправдание, цепочка была надёжно скрыта воротом рубашки. Кассиус стянул её с себя, являя на свет кольцо, висевшее на другом конце. Простая полоска из белого золота с крупным бриллиантом. Кассиус протянул цепочку Гермионе.
– Обручальное кольцо, которое я купил для Натали, – пояснил он, отвечая на неизбежный вопрос. – Я не лгу – тебе придётся держать его за цепочку, потому что тёмная магия слишком сильна.
Пальцы Гермионы коснулись тёплого металла, и неприятное ощущение прокатилось по телу. Она чувствовала то же самое, когда на седьмом курсе они с Гарри и Роном оказывались вблизи очередного крестража Волдеморта – словно тёмная магия пыталась отравить её. Она перевела взгляд на Кассиуса, который внимательно изучал её лицо.
– Довольна? – осведомился он, на что Гермиона лишь кивнула. – Открой письмо.
Она направила палочку на сложенный в несколько раз пергамент в руках Кассиуса и прошептала:
– Реклюде!
Запечатанные края письма раскрылись, и желтоватое свечение исчезло, являя текст, написанный внутри. Как только Гермиона начала опускать палочку, Кассиус вскинул свою, прижав её к щеке девушки. В его глазах мелькнуло что-то, похожее на любопытство, но улыбка оставалась всё такой же холодной.
