Текст книги "Леди Малфой (ЛП)"
Автор книги: cherrypie3601
сообщить о нарушении
Текущая страница: 16 (всего у книги 43 страниц)
– То есть ты считаешь меня хорошим парнем во всей этой истории?
– Я считаю, что если бы ты хотел меня убить, то уже давно бы это сделал. Видит Мерлин, причин у тебя было достаточно, как и возможностей.
Драко пристально изучил выражение триумфа на лице Гермионы и вздохнул.
– Не обнадёживай себя, Грейнджер, – наконец произнёс он. – Дело не в тебе лично, а в принципе: я бы поступил так же, будь на твоём месте любой другой человек. Слишком многие погибли от рук Родольфуса, я просто не могу позволить ему продолжать убивать невинных.
Улыбка на лице Гермионы померкла.
– Кажется, я испортила весь план, – виноватым тоном произнесла она. – Мне не следовало возвращаться.
– Нет, не следовало, – согласился Драко, вставая с постели и только теперь заметив, что выше пояса на нём нет никакой одежды. – Чёрт возьми, Грейнджер! Всякий раз, когда ты здесь, я просыпаюсь полуголым и не помню ничего о событиях предыдущего вечера.
Гермиона закатила глаза.
– Угадал. Я пользуюсь твоим беспомощным состоянием, пока ты спишь. – Она протянула Драко его рубашку, которая до этого валялась на полу возле кровати.
– Ты просто боишься признаться себе, что находишь меня невероятно обольстительным.
Гермиона фыркнула:
– Прошу прощения?
Малфой знал, что, приложив немного усилий, сможет вывести её из себя.
– Ну же, Грейнджер, в этом нет ничего постыдного. Можешь смело признать, что считаешь меня привлекательным.
Гермиона изогнула бровь в удивлении.
– Да ладно, Малфой, неужели у тебя нет дел поважнее? Например, некий Пожиратель, от которого надо избавиться?
Несмотря на её относительно спокойный тон, Драко уловил перемену в настроении Грейнджер: лёгкое раздражение, которое начинало разрастаться.
– Тогда, быть может, дико привлекательным?
Она усмехнулась.
– Я считаю парней из Пушек Педдл привлекательными. Тебя я бы описала другим словом.
– Красавец? – подсказал Драко с ухмылкой. – Как Адонис?
Слова приходили к нему совершенно естественно, без усилий и лишних раздумий. Чувство свободы и вместе с тем желание подурачиться захлестнули его с головой. Драко поддался охватившему его игривому настроению и глубоко вдохнул утренний воздух, внимательно следя за реакцией Грейнджер на свои слова.
– Я не считаю Адониса красивым, – парировала Гермиона, очищая кувшин от остатков зелья. – Он вёл себя слишком распущено во всём, что касается… скажем, любви.
– Значит, ты у нас против полигамии? – усмехнулся Драко.
– К сожалению, да, – ответила Гермиона с сарказмом. – Так что плакал наш единственный шанс быть вместе.
Драко улыбнулся. Он явно нащупал нужный нерв: она начинала ощутимо злиться.
– То есть ты всё же думаешь об этом, а, Грейнджер? – спросил он, расплываясь в широкой самодовольной улыбке.
Гермиона нервно прокручивала в руках недавно очищенный заклинанием кувшин, снимая с него несуществующие пылинки.
– Что так подняло тебе настроение с самого утра? – подозрительно спросила она, решив сменить тему.
– О, всего лишь чудесный крепкий сон на этой замечательной кровати, – наигранно произнёс Драко, наблюдая, как раздражение гораздо более явно проступает на лице Гермионы при воспоминании о том, как он разделил спальные места прошлым вечером.
– Какой же ты придурок, – проворчала она.
– Между прочим, тебе никто не запрещал присоединиться ко мне, – добавил он, ухмыляясь. С каждой репликой, приближавшей Гермиону к точке кипения, настроение Драко заметно улучшалось. Он и сам не смог бы объяснить, почему в тот момент вёл себя именно так – просто ему вдруг очень захотелось вывести Грейнджер из себя.
– Ага, мечтать не вредно, – огрызнулась она.
– Ну, ты же всё-таки моя жена, – напомнил Малфой и подмигнул ей.
– О да, это ведь лучшее, что может случиться в жизни, – ехидно отозвалась Гермиона. – Всегда желала выйти замуж за Пожирателя смерти.
– Лучше уж за меня, чем за Уизли.
В этот раз Драко явно перегнул палку. Гермиона со стуком поставила графин на прикроватную тумбочку и резко повернулась к Малфою.
– Ты действительно самый заносчивый… высокомерный… самовлюблённый дурак, которого я когда-либо встречала!
«Почти», – подумал Драко. Она почти сказала это.
– Ну же, Грейнджер. Что-то ведь тебе во мне нравится.
Гермиона прожгла его пронзительным ледяным взглядом.
– Не помню, чтобы замечала хоть что-то, – отчеканила она. – Ненавижу тебя!
Гермиона вихрем вылетела из хозяйской спальни в одну из прилегающих комнат, оставляя Драко наслаждаться собственным триумфом в одиночестве. Впервые за очень долгое время он чувствовал настоящее избавление от волнений и тревог последних дней.
Комментарий к Глава 20. Забытые. Часть 1.
АННОТАЦИЯ к следующей части: Гермиона зла на Драко, но благодаря этому приближается к разгадке тайны его шрамов.
========== Глава 20. Забытые. Часть 2. ==========
Комментарий к Глава 20. Забытые. Часть 2.
Что?! Новая глава? Так скоро?!
Вселенная сегодня не перевернётся?
*
А, глава мелкая. Ну ладно, тогда волноваться не о чем.
Гермиона со злостью хлопнула дверью, оказавшись в ванной комнате, прилегавшей к хозяйской спальне. Настроение Малфоя явно поменялось с приходом утра: он выглядел гораздо более довольным жизнью и вернулся к прежнему высокомерию в поведении. Прошлым вечером Гермиона боялась даже заговорить с ним: настолько пустым был его взгляд и очевидной – злость на её приезд. Но сегодня, в той небольшой перепалке, которая случилась между ними, девушка чувствовала себя так, будто снова оказалась в Хогвартсе и ей нужно всего лишь дать достойный ответ на очередной выпад Малфоя.
Сейчас она чувствовала, как раздражение постепенно затухает, но энергия, не получившая выхода, требовала от неё дальнейших действий. Гермиона ощущала неестественный эмоциональный подъём и поймала себя на мысли, что, вероятно, именно так чувствуют себя гиперактивные дети. Ей хотелось вернуться в комнату и продолжить спор с Малфоем, хотелось накричать на него и высказать ему всё, что не давало ей покоя. О том, как она считала его полным придурком, как пугает её Лестрейндж и его компания, как ей надоела вечная опека Рона, как она всегда мечтала быть чуть-чуть выше и немного стройнее, и, больше всего на свете, о том, как последние несколько дней были полны самыми интересными и захватывающими событиями её жизни с самого окончания школы.
Не то чтобы ей нравились боль и страдания, вовсе нет. Конечно, Гермиона предпочла бы не страдать от ожогов и не находиться в смертельной опасности из-за непонятного мистического существа, но азарт приключений заставлял сердце биться чаще. Она не была… просто не могла быть женщиной, которую удовлетворила бы тихая пригородная жизнь. Она не смогла бы работать восемь часов в день, возвращаться домой к трём детям и голодному мужу, не смогла бы обсуждать последние сплетни с соседками за чашечкой чая. Гермиона слишком привыкла к адреналину, который растекался по венам, когда ей приходилось преследовать врага, встречаться с неожиданными и невероятными явлениями, просыпаться, не зная, что приготовил новый день.
И прошлой ночью она почувствовала именно это. Находясь так близко к человеку, который был повинен в смерти её родителей… Гермиона чувствовала, как волна ненависти и злости захлёстывала её с головой, пульсировала в крови и отдавалась барабанной дробью в висках. Сама мысль о том, чтобы вступить в сражение с каждым из дружков Лестрейнджа, которые проливали кровь ни в чём не повинных маглов и волшебников…
И тут её осенило. Словно получив пощёчину, которая рывком возвращает в реальность, Гермиона наконец увидела то, что всё это время находилось у неё под носом, но так успешно ускользало от сознания. Она поспешно распахнула дверь, возвращаясь в спальню, где Малфой прохаживался по комнате, разминая всё ещё оголённые плечи и бездумно прокручивая в пальцах палочку. Драко обернулся на звук открывшейся двери, и его губы растянулись в привычной ухмылке, когда он заметил ошеломлённое выражение на лице Гермионы.
– Что, Грейнджер, своё отражение увидела?
Она пропустила колкость мимо ушей.
– Кажется, я поняла, почему твои ожоги серьёзнее моих, – выпалила она на одном дыхании.
Улыбка Драко мгновенно померкла, сменившись искренней заинтересованностью.
– О чём ты?
– В том смысле, что мои ожоги быстро зажили, а твои постоянно держат тебя на границе между жизнью и смертью. – Сказав это, Гермиона невольно вспомнила слова Элая, которые всего несколько дней назад казались вполне обычными, но в свете последних событий приобрели пугающее значение.
«Тьма и страх – как раз то, чем питаются подобные создания».
– Твои ожоги… Эта женщина… – начала Гермиона. – Они питаются твоим страхом, твоей болью.
Искорки веселья, ещё сохранявшиеся во взгляде Драко, потухли окончательно, сменившись выражением, которому Гермиона не смогла бы подобрать названия. Малфой смерил её внимательным взглядом, затем посмотрел на свою грудь.
– Когда действует антидот, – продолжила объяснять она, – ты просыпаешься в хорошем настроении, совсем как сегодня. Помнишь, когда я дала тебе его в первый раз? Ты сразу успокоился. А когда он прекращает своё действие, ты становишься… отрешённым и гораздо более раздражительным, потому что ожоги питаются тьмой в тебе. Они вытаскивают её на поверхность.
– Тьму?
– Твои страхи, разбитые надежды, потери… – Гермиона не стала продолжать список, боясь задеть больной нерв. Она помнила, что сказала ей Пэнси прошлым вечером. Ему пришлось пережить гораздо больше, чем ты можешь себе представить. И теперь именно это медленно его убивало.
– Разве у тебя самой нет этих страхов и потерь? – спросил Драко, задумчиво глядя словно сквозь Гермиону.
– Не до такой степени. Нам всем пришлось пережить ужасные события, но мы двигаемся дальше… отпускаем их. А ты… Ты принимаешь их. Именно из этого проклятия Эдациума черпают свои силы.
Гермиона с замиранием ждала ответа Драко, но тот лишь перевёл взгляд на свою грудь, где тонкую бледную кожу причудливыми узорами покрывали страшные ожоги. Спустя некоторое время она почувствовала себя крайне неловко – словно вторгалась в личное пространство, словно стала свидетельницей того, чего не должна была видеть.
– Иди, – наконец произнёс Драко негромко.
Гермионе не нужно было повторять дважды. Она поспешно покинула спальню и спустилась вниз по лестнице, решив отыскать Пэнси.
*
Как только дверь за Грейнджер закрылась, Драко схватил с кровати рубашку и на ходу надел её, не тратя времени на то, чтобы застегнуть пуговицы. Он быстрыми шагами прошёл через комнату и, толкнув тяжёлую дверь, оказался в ярко освещённом коридоре. Оттуда он целеустремлённо направился вверх по мраморной лестнице, которая вывела его в мрачный холл на третьем этаже, в конце которого, скрытая мрачными тенями статуй и колонн, располагалась дверь в библиотеку.
Не теряя времени, Драко повернул ручку, только на мгновение задержавшись на пороге, и зашёл внутрь. Точно зная, что именно ищет, он уверенно зашагал в дальний конец библиотеки, где на широких рядах полок пылились древние фолианты по тёмной магии. Проведя указательным пальцем по корешкам книг, расположенным в алфавитном порядке, Драко быстро нашёл нужное издание: «Андроникусовы проклятия: полный словарь видов и классификаций». Он судорожно пролистал несколько страниц, быстро отыскав нужную.
Проклятия Эдациума – название происходит от латинского «edax», что в переводе означает «ненасытный», «пожирающий». Проклятия Эдациума больше известны как «поглощающие проклятия», которые могут переносить исключительно тяжёлые условия до тех пор, пока тела, на которых они паразитируют, способны давать им силы. Вампирские проклятия – самый известный вид из проклятий Эдациума, они питаются кровью своих жертв вплоть до их смерти и, в отдельных случаях, некоторое время после неё. Другие виды проклятий – например, питающиеся кожей, влагой, костями – также существуют. Более сложные формы проклятий Эдациума питаются не физической материей хозяина, но его эмоциями и переживаниями.
Драко захлопнул книгу и раздражённо бросил её на пол, после чего обессиленно опустился в ближайшее кресло и закрыл лицо руками.
========== Глава 21. Бартоломью. Часть 1. ==========
Следующий вечер, по словам Пэнси, должен был стать «официальным воссоединением» Пожирателей смерти. Оказалось, что все их собрания всегда проходили в поместье Малфоев, и теперь, с возвращением Лестрейнджа в Англию, очередная встреча была закономерным событием.
Гермиона провела всё утро, избегая хозяйской спальни, или, если точнее, самого хозяина. Малфой очень странно отреагировал на её открытие касательно проклятий Эдациума, и она решила, что будет лучше дать ему время на размышления. Лестрейндж и Кассиус отбыли рано утром по какому-то важному «делу», о котором Гермиона не осмелилась расспросить поподробнее, так что большую часть дня она провела в компании Элая и Пэнси, которые проявили живой интерес к её находке.
– Проклятие Эдациума, – протянул Элай. – Гениально.
Гермиона попыталась не краснеть, но с благодарностью приняла комплимент.
– История, которую вы мне рассказали, – начала она, – про женщину и проклятие, которое высасывало из неё жизнь. Думаю, она страдала от того же.
– Да-да, – с грустью согласился Элай. – Жаль, что мы так и не успели к ней вовремя.
– Но что всё это значит для нашей ситуации? – поинтересовалась Пэнси.
– Это ещё один кусочек головоломки, – пояснила Гермиона. – Ещё один шаг на пути к тому, чтобы понять, чем является это существо. Если Малфой действительно хочет спасти её, тогда ему нужно знать, что она из себя представляет. Возможно, мы могли бы найти брешь в её защите… Проклятия Эдациума – это тёмная магия, – продолжила девушка. – Они могут проявляться в различных формах: через укус вампира, поцелуй дементора или, как в случае нашего призрака, с помощью пламени. В нём явно скрыто что-то большее… должна быть какая-то причина, почему привидение использует именно огонь.
Пэнси неуютно заёрзала в кресле и украдкой посмотрела на Элая.
– Ты что-то знаешь? – спросила Гермиона, заметив её реакцию.
– Вроде того, – признала Пэнси. – Я не знаю историю целиком, но… кое-что мне известно. Просто у Драко действительно есть причина, по которой он не делится этой тайной с другими, и я не хочу быть человеком, который предаст его доверие.
Гермиона вздохнула.
– Я понимаю, это не твой секрет, чтобы рассказывать, – пробормотала она, вспомнив, что пару недель назад Элай сказал ей то же самое.
– Он обязательно вам расскажет, – заверил Элай. – Вы с мистером Малфоем как магниты: два абсолютно разных человека с противоположными взглядами и идеалами, которых всё равно притягивает друг к другу невидимая сила.
Почему-то Гермионе показалось, что Элай подразумевал не только её предложение помочь Драко.
– Давайте двигаться дальше, – вклинилась Пэнси.
– Точно, – с сарказмом отозвалась Гермиона. – Давайте поговорим о маниакальной одержимости Пожирателей официальными ужинами. Клянусь, вы потратили больше времени на выбор нарядов, чем на придумывание злодейских планов.
Элай рассмеялся:
– Да, эти волшебники довольно эгоцентричны. Хотя, должен признать, нет ничего более грандиозного и изысканного, чем ужин в поместье Малфоев.
– Совершенно верно, – кивнула Пэнси. – Именно поэтому завтра тебе надо выглядеть идеально – ты будешь принимать гостей в качестве хозяйки замка.
– Никакого давления, – усмехнулась Гермиона.
– Надо просто красиво одеться и часто улыбаться, но не этой твоей улыбкой а-ля «Я борюсь за справедливость», а нормальной: холодной и отстранённой.
– Бегу тренироваться, – усмехнулась Гермиона.
– Я серьёзно. Сегодня вечером здесь соберутся сотни людей, большей части которых будет крайне любопытно узнать, кто же стал хозяйкой наследства Малфоев. Молодые девушки возненавидят тебя за то, что ты забрала у них потенциального жениха, женщины постарше – за то, что забрала у них потенциального зятя, а вот пожилые мужчины могут, напротив, быть чрезмерно дружелюбными.
Сарказма в голосе Гермионы заметно поубавилось, когда она округлила глаза и спросила:
– Ты же шутишь?
– Поверь, я была на достаточном количестве таких ужинов – если ты появилась без спутника, держи палочку наготове.
– Я ни за что не переживу этот вечер! – воскликнула Гермиона. – Я чуть не потеряла сознание от волнения в компании всего лишь пяти Пожирателей. Что мне делать с сотней?!
– Вам и не придётся ничего делать, – вклинился Элай, пытаясь её успокоить. – Мистер Малфой всё время будет рядом. Леди Малфой не может появиться на подобном вечере без сопровождения.
Гермиона сделала глубокий вдох, пытаясь успокоиться. Они втроём сидели вокруг деревянного обеденного стола в одной из множества комнат замка. Здесь было светло: солнечные лучи заполняли зал ослепительным блеском, проникая сквозь широкие окна, за которыми виднелся задний двор со множеством художественно подстриженных кустов по бокам одной из узких аллей.
– Полагаю, придётся снова выбирать наряд? – спросила Гермиона, всем своим видом показывая, что идея её не прельщает.
– Естественно, – ответила Пэнси. – Вообще-то я уже нашла тебе сногсшибательное платье – глубокий оттенок пурпурного.
– Не могу дождаться, – отозвалась Гермиона без особого энтузиазма, стараясь не думать о том, что пурпурный её полнит и делает короче. – Слушайте, я, пожалуй, пойду – надо узнать больше о проклятиях Эдациума, в библиотеке есть отличная книга, которую я давно планировала закончить. Во сколько Лестрейндж возвращается?
– Через несколько часов, – ответил Элай, давая понять, что у неё достаточно времени. – Я пошлю за вами домашнего эльфа, когда они вернутся.
– Договорились, – кивнула Гермиона и поднялась с места.
Когда дверь за ней закрылась, Пэнси медленно повернулась к Элаю, о чём-то размышляя. Она открыла было рот, сделала паузу, словно передумала, но потом указала на дверь и всё же поинтересовалась:
– Ты заметил весь этот сарказм?
Элай поднялся из-за стола, складывая пустые чашки на поднос:
– Да.
– Она становится чем-то похожа на Драко.
Тонкие губы Элая изогнулись в хитрой улыбке:
– Забавно, не правда ли?
*
Гермиона устало пробиралась по коридорам замка, с удивительной лёгкостью выбирая нужную дорогу. Она шла по мраморным лестницам вверх, на третий этаж, в спокойное убежище, которым была библиотека Малфоев. Ещё до того, как прохладный воздух коридора успел смешаться с теплом натопленной комнаты, Гермиона схватила ту самую книгу, которая в последнее время часто занимала её мысли, и вновь погрузилась в тёмный мир Матильды Фрогворт.
«Сегодня мать меня перехитрила: набросилась на меня на чердаке, когда я вернулась, и пыталась убить меня. Наверное, голод заставил её пойти на крайние меры. Думаю, она начинает понимать, что отец не вернётся. Мои поездки в Албанию принесли неплохие плоды, учитывая то, что именно там я узнала о заклинании, которое использовала на матери. Вообще-то это скорее проклятие.
Я выхватила палочку, направила матери в лицо и позволила Адскому пламени поглотить её».
– Говорят, любопытство убило кошку.
Гермиона резко обернулась и увидела Драко, который стоял, прислонившись к одному из книжных шкафов, руки сложены на груди. Он не улыбался, но и недавняя отрешённость пропала с его лица.
– Любопытство необходимо, – возразила Гермиона, возвращаясь к книге. – Если оно убило кошку, значит, животное умерло с честью.
Губы Драко растянулись в ухмылке:
– Ты ведь понимаешь, что, будь кошка хоть чуточку сообразительнее, она могла бы прожить много лет, завести семью и детей?
– Какое бесцельное существование, – улыбнулась Гермиона. – По крайней мере, кошка знала, на что идёт и вряд ли сожалела о своём выборе.
Драко подошёл к тому месту, где сидела Гермиона, и устроился напротив неё, закинув ноги на стол.
– Ненавижу котов.
Она усмехнулась:
– Могу поспорить, это взаимно.
Драко резко выпрямился на стуле и с любопытством посмотрел на неё:
– Грейнджер, неужели я вижу ухмылку?
– Есть какая-то конкретная причина очередной попытки вывести меня из себя, Малфой?
– Вообще-то да, – ответил он, вновь принимая расслабленную позу. – Очень конкретная причина, которая связана со следующим абзацем, на который я недавно наткнулся.
Он засунул руку в карман, извлёк оттуда помятый клочок пергамента и начал читать вслух:
– «Проклятия Эдациума являются предвестниками длительной боли и страданий. На сегодняшний день неизвестно о существовании лекарства против проклятия, если последнее оказывало свой эффект дольше трёх дней. В таких случаях единственный известный способ остановить разрушительное действие проклятия – уничтожить существо, которое его навлекло».
– Интересно, – задумчиво произнесла Гермиона.
– Не могу не согласиться, – кивнул Драко со смешком. – Особенно вторая часть, где говорится об антидоте, который может заглушить боль и которого у меня сейчас нет.
– То есть тебя заинтересовала именно эта часть?
Малфой встретился с её взглядом.
– А что ещё?
– Не знаю, может быть, информация о том, что ты продолжишь медленно умирать, если не уничтожишь существо, которое наложило проклятие?
Внезапно Драко хитро улыбнулся.
– Тебе ведь очень любопытно, не так ли? – спросил он.
Их взгляды вновь пересеклись, но Гермиона поспешно отвела глаза:
– Что за нелепость.
– Я же вижу: тебя гложет изнутри, потому что все вокруг знают, а ты – нет.
– Ну, было бы неплохо, если бы ты действительно рассказал мне, – произнесла она, защищаясь. – Мы все вместе вляпались в это дело.
– Но не по собственному выбору, – заметил Малфой. – Если бы всё зависело от меня, ты бы была сейчас в доме Уизли.
Гермиона издала смешок.
– Никто не хотел оказаться в такой ситуации, – сказала она. – И я вижу, как меняется твоё лицо, когда ты возвращаешься в свою спальню. Ты не хочешь здесь находиться, но всё равно продолжаешь наказывать себя за что-то, что сделал в прошлом. И этим в буквальном смысле убиваешь себя.
Вся весёлость исчезла с лица Драко, пока Гермиона говорила, но он не стал кричать на неё, как делал обычно, когда она позволяла себе копаться слишком глубоко в его чувствах. Казалось, он смирился с её прямотой.
– Как думаешь, сколько мне ещё осталось? До тех пор, когда я уже не смогу ходить или разговаривать?
– Проклятие питается твоей грустью, так что, пока ты мыслишь позитивно, думаю, эффект будет не так заметен.
– Не так-то просто мыслить позитивно, когда смерть висит над этим местом, – с сожалением произнёс он.
– Ты казался вполне счастливым сегодня утром, – пожала плечами Гермиона.
Драко пришлось постараться, чтобы не ухмыльнуться во весь рот. Он вспомнил это замечательное чувство освобождения и удовольствия, когда у него получилось достать Грейнджер. Он почти забыл о физической боли, когда его ребяческие выпады в сторону девушки достигли цели и вызвали желаемую реакцию.
– Знаешь, – начала Гермиона. – Радоваться жизни не так уж сложно. Счастье можно найти даже в тёмные времена.
– Тебе легко говорить.
– Я серьёзно, – настаивала она. – Не обязательно иметь жизнь, о которой всегда мечтал, чтобы быть счастливым. Даже самые маленькие лампочки могут осветить тёмную комнату.
Драко издал пустой смешок:
– Ты просто не знаешь, в какой темноте я нахожусь сейчас.
– Ну, если бы ты перестал быть таким чертовски упрямым, возможно, тебе бы не пришлось бороться с ней в одиночку.
Удовлетворение, которое Драко почувствовал, увидев серьёзность на её лице, вновь произвело эффект, похожий на его утреннее состояние, лишь подтверждая его маленькую теорию. Раздражение в голосе Гермионы действительно поднимало ему настроение.
– Предлагаешь мне лампочку, Грейнджер? – с улыбкой спросил Малфой.
– Я сама в темноте, – откровенно ответила она. – Мои родители мертвы, у меня нет родных, а мои друзья за сотни миль отсюда. И я тоже пытаюсь найти выход.
– И что же могут сделать два слепых человека?
Гермиона задумалась, тщательно подбирая слова.
– Они могут искать выход вместе.
К её удивлению, Малфой нисколько не смутился. Напротив, он остановил на Гермионе внимательный и напряжённый взгляд, в котором не было и тени обычного самодовольства или злонамеренности.
– Слизерин и Гриффиндор объединяют силы, серьёзно?
– Мы давно не в Хогвартсе, Драко, – пожала она плечами.
Имя эхом отдалось в голове парня. Драко. Он заметил, что буква «к» у неё прозвучала чуть резче, чем у большинства его знакомых.
– Ты произносишь моё имя очень странно, – не преминул отметить Малфой.
– Я просто пытаюсь быть выше прошлых обид.
– Отлично, а меня вполне устраивает положение ниже.
Гермиона обиженно надулась.
– И что теперь? – осведомился Драко. – Хочешь, чтобы я называл тебя Гермионой?
– Да.
– Ладно.
– И может, наконец расскажешь мне историю привидения?
Мгновение Драко рассматривал библиотеку, о чём-то раздумывая, после чего скрестил руки на груди и коротко ответил:
– Нет.
– Почему нет?
– Давай для начала попробуем эту штуку с именами, – предложил он с ухмылкой. – Мы ведь слепые, помнишь? Не будем торопиться… Мы же не хотим споткнуться и упасть.
Комментарий к Глава 21. Бартоломью. Часть 1.
Дорогие читатели!
Ну вот мы и добрались до середины фанфика по количеству частей. Более поздние главы значительно длиннее первых, поэтому по количеству слов до середины мы ещё не дошли, но я надеюсь исправить это в ближайшем будущем;) Как вы могли заметить, теперь главы гораздо чаще разделены на несколько частей. Я приняла это решение для того, чтобы регулярнее выкладывать обновления, пусть и более короткие, чем раньше.
Хочу воспользоваться этой возможностью, чтобы поблагодарить всех, кто добавил работу в свои сборники и активно следит за обновлениями, а также читателей, которые оставляют комментарии к частям. Если вы сами пишете, то знаете, насколько важно наличие обратной связи и как сильно это мотивирует. Также благодарю всех, кто посчитал перевод достойным нажатия кнопки “Нравится”, я безумно рада, что мы с вами добрались до такой высокой отметки. За прошедшие два года (не могу поверить, что это тянется так долго О_о) я настолько срослась с этой работой, что в какой-то небольшой степени считаю её и своей тоже, поэтому любой отклик радует меня не меньше, чем внимание к моим собственным работам. В общем, хочу выразить огромную благодарность читателям за то, что остаётесь со мной, и очень надеюсь не разочаровать вас в будущем. Желаю всем прекрасного дня и отличного настроения,
Ваша Крестьянка;)
========== Глава 21. Бартоломью. Часть 2. ==========
Гермиона возвращалась назад в хозяйскую спальню, без труда выбирая нужные коридоры, когда одна из комнат внезапно привлекла её внимание. Дверь была приоткрыта, и оттуда веяло жутковатым холодом – разумеется, Гермиона просто не могла пройти мимо. Она на цыпочках подкралась к порогу и осторожно переступила его, одновременно с этим прошептав: «Люмос». Конец её палочки рассеял полумрак комнаты и… Девушка выдохнула с облегчением: за дверью оказался всего лишь винный погреб. Это объясняло повышенную влажность и более низкую по сравнению с коридорами температуру. Некоторое время Гермиона просто разглядывала внутреннее убранство: каменные стены, деревянные ромбовидные стеллажи и сотни бутылок вина со всего мира, каждая из которых казалась старше предыдущей.
– Затаскивай его сюда, – послышался грубый мужской голос снаружи. – Ох, Мерлина ради, Гектор! Чего ты копаешься? Кончай читать про этих дурацких землероек и пошевеливайся!
– Они шастают по лесу, Мальсибер, – отозвался другой голос. – Что если одна из этих тварей на нас нападёт?
Гермиона едва удержалась от вскрика, узнав в говоривших друзей Лестрейнджа. Она судорожно оглядела погреб, но единственным выходом из комнаты была дверь, через которую она зашла и за которой в эту самую секунду происходила какая-то возня. Мужчины были слишком близко, чтобы она могла выскользнуть незамеченной.
Гермиона поспешно прошла к дальней стене, где по счастливой случайности стояли пять огромных бочек. Она ещё раз огляделась, но другого выхода не было, и Гермиона укрылась за бочками как раз в тот момент, когда трое мужчин зашли в комнату, таща за собой четвёртого. Она подобрала с пола маленький камешек, нацарапала на ближайшей бочке руну прозрачности, и мурашки пробежали по её спине, когда Гермиона осознала, что на её глазах будет разворачиваться вовсе не счастливое воссоединение старых друзей. Дверь в винный погреб захлопнулась, и на мгновение комната погрузилась в почти непроницаемую темноту, пока один из Пожирателей не щёлкнул выключателем. Даже теперь свет был мягкий и приглушённый – дорогие вина не терпят яркого освещения, – но всё равно можно было достаточно хорошо рассмотреть происходящее.
Мужчина на полу бессвязно молил о пощаде, хватаясь за ноги трёх возвышавшихся над ним мужчин, но внезапно замолчал, когда дверь снова открылась и через порог переступил ещё один мужчина, неторопливо подошедший к распластанному на полу человеку и медленно заговоривший:
– Бартоломью, – губы Лестрейнджа растянулись в жуткой полуулыбке, от которой кровь стыла в жилах. – Как приятно наконец с тобой увидеться.
В ответ Гермиона расслышала лишь слабые всхлипывания мужчины, которого трое Пожирателей поставили на колени перед Лестрейнджем. Он судорожно прижимал руки к груди, не переставая бормотать и умолять о чём-то. Гермиона не отрывала глаз от происходящего, прекрасно понимая, что «дружеская встреча» не сулила ничего хорошего. Трое мужчин переместились за спину Лестрейнджа, ухмыляясь друг другу, хотя их искреннее веселье по крайней мере пугало не так сильно, как полубезумная улыбка самого Родольфуса.
– Я… Я… прошу прощения… – наконец выдавил из себя мужчина на коленях, собрав последние силы, чтобы облечь всхлипывания в членораздельные слова, которые всё равно было сложно разобрать из-за сбившегося дыхания и очевидного страха в его голосе. – П-п-пожалуйста… Простите меня.
Гермиона застыла в своём укрытии, боясь пошевелиться и с трудом сдерживая дрожь. Теперь мольбы мужчины перешли в настоящие рыдания, и слова вновь стало невозможно разобрать.
– Мне отрадно видеть, что ты сожалеешь о своём решении, – наконец произнёс Лестрейндж. – Предатель или нет, осознание собственных ошибок приносит радость, не так ли?
– Д-да, – отозвался мужчина сквозь рыдания, теперь в его голосе появилась искра надежды. Несмотря на то, что он уже стоял на коленях, мужчина склонил голову ниже и воздел дрожащие руки к Пожирателям. – Я… п-п-понимаю… что б-был… неправ.
Один из них что-то зло пробормотал и бросился вперёд, но был остановлен властно поднятой рукой Лестрейнджа, с лица которого не сходила кривая ухмылка.
– Терпение, Мальсибер, – произнёс он.
– Ты веришь ему? – зло выплюнул тот. – Он же грязный таракан! Давно пора раздавить его.
