Текст книги "Леди Малфой (ЛП)"
Автор книги: cherrypie3601
сообщить о нарушении
Текущая страница: 30 (всего у книги 43 страниц)
– Тебе нужна Гермиона, – фыркнула Пэнси. Она опустилась на ступеньку рядом с ним, и Драко краем глаза заметил, что она невольно рассматривает кольцо, всё ещё зажатое у него в руке. – Это должно прекратиться.
Малфой ничего не ответил, вместо этого разглядывая пятна крови, расползающиеся на светлой рубашке. Гермиона говорила, что кровотечение – нормальное явление, потому что его тело попытается избавиться от жидкой крови, но сейчас она явно была густой, а значит, Драко снова стало хуже.
– Поттер и Уизли задавали вопросы?
– Они хотели знать, почему Гермиона в безопасности рядом с Кассиусом.
– Ты не рассказала.
– Нет, – подтвердила Пэнси. Где-то в переулке начал завывать ветер, и несколько секунд они сидели в молчании, позволив тишине заполнить пространство.
Паркинсон достала чистый носовой платок из заднего кармана джинсов и прижала его к груди Драко. Растрёпанные чёрные волосы закрывали половину её лица, но глаза девушки неотрывно следили за расползающимся пятном крови.
Драко невольно вспомнилось время, когда Пэнси была одной из претенденток на фамильное кольцо Малфоев. Она была чистокровной волшебницей, «девушкой» Драко и выросла в невероятно привлекательную женщину. А сейчас, спустя столько лет, они сидят на крыльце старого особняка, не испытывая друг к другу ничего, кроме дружбы и глубокой привязанности. Малфой почувствовал лёгкий укол боли, когда Пэнси сильнее зажала рану, а потом внезапно осознал, что поступил правильно, не сделав ей предложение. Она избежала страданий, которые накладывает сама фамилия Малфоев, ей не пришлось тратить всю жизнь на него и его покалеченную душу.
– Кажется, Кассиус был прав, – наконец произнёс он. – История повторяет себя.
– Не полностью, – возразила Пэнси и, заметив заинтересованный взгляд Драко, продолжила: – Не в том, что касается Кассиуса.
– Она пошла к нему.
– Потому что она ему доверяет, – покачала головой Пэнси. – Она не любит его – не так, как Натали.
*
– То есть всё это было частью плана? – спросила Гермиона. Вся злость давно пропала из её голоса. – Запасной вариант для Волдеморта?
– Похоже, что так, – кивнул Кассиус. – И кто подходит на роль вынашивания ребёнка лучше, чем самая преданная последовательница.
Детали плана вызывали у Гермионы острый приступ тошноты. Полигамия, скрытые мотивы, извращённые отношения, убийства, месть… Что это за жизнь?
У Волдеморта был сын. Мысль была пугающей, с какой бы стороны Гермиона ни смотрела. Хотя с точки зрения Волдеморта это казалось вполне логичным. Он всегда имел запасной план. С одной стороны – крестражи, которые должны были предотвратить саму возможность его уничтожения, а с другой – сын, который в случае чего мог продолжить линию «чистой» крови, которую Волдеморт так горячо желал видеть в магическом мире. Ребёнка натаскивали в тёмных искусствах, но мир не должен был узнать о нём, пока не будет подготовлена площадка для его появления. Он жил в чужой стране – в целости и сохранности, представляясь фамилией матери и обучаясь у самых опасных магов. А потом он должен был вернуться к отцу, показать свои возможности и доказать, что в его жилах течёт благородная кровь Слизерина.
В каком-то смысле этот план ещё не провалился. Падение Волдеморта придало особую важность выживанию Кассиуса. И, судя по тому страху, который он вызывал в других Пожирателях, папочка остался бы доволен сыном. Кассиус обладал внешностью Тома Реддла и повадками Лорда Волдеморта – комбинация, в которой даже его собственный отец не смог достичь баланса. Парень пошёл дальше, умудрившись запугать всех вокруг не меньше самого Волдеморта, сохранив при этом обаяние и харизму Тома Реддла, что делало его ещё более опасным.
И всё же он ещё не убил её.
Он не просто оставил Гермиону в живых, а даже помог ей и спас её. Разумеется, в нём не было той искренней доброты, которой обладали Рон и Гарри, но его действия говорили сами за себя. Он отрёкся от планов отца на мировое господство. Тогда что он здесь делал?
Гермиона тряхнула головой, надеясь, что это движение поможет избавиться от смешения мыслей, которое царило в голове, всё чаще сопровождаемое лёгкой болью в области затылка. Этими проблемами можно было заняться позже.
– Я ещё не напугал тебя?
Гермиона сделала глубокий вдох и моргнула.
– Ты не убьёшь меня, в этом я уверена.
– Это так, – согласно кивнул он. – Но я мог бы пытать тебя.
– Не станешь, – возразила Гермиона, наблюдая, как сверкнул его взгляд – Кассиуса явно забавляла её уверенность. Наверно, какая-то часть него боролась с искушением вытащить палочку и прямо сейчас использовать непростительное заклинание, только бы доказать Гермионе, что она ошибается.
– И почему же?
– Потому что в этом нет смысла, – спокойно произнесла она. – Если бы тебя беспокоило то, что я убила Беллатрикс, ты бы уже давно со мной расправился. Твоего отца я не убивала, и из того, что я успела узнать, у тебя нет никакой личной причины убивать меня.
Кассиус задумался над её словами.
– Драко будет не очень рад, если я убью тебя.
– У него есть жена.
– У него была жена, – поправил Кассиус. – И мне крайне любопытно видеть, что наличие у него жены беспокоит тебя гораздо сильнее, чем тот факт, что ты сидишь напротив сына Тёмного Лорда. Ну же, ты ведь должна быть хоть немного… шокирована?
Была ли она шокирована? Новое открытие удивило её, взволновало и даже немного напугало. Но она не была шокирована. Возможно, столько неприятных открытий подряд просто сделали её невосприимчивой.
– Почему ты так долго скрывался?
Кассиус пожал плечами.
– У меня нет никаких злодейских планов по захвату мира. Да, меня с детства готовили к этому, но погоня за славой с недавних пор потеряла для меня интерес. Несколько недель назад я вообще занимался изучением свойств корня мандрагоры в Германии, когда Лестрейндж нашёл меня, чтобы сообщить о своём возвращении в Англию. Кстати, он упомянул, что собирается убить тебя.
– Ему это пока не удалось, – заметила Гермиона, не совсем понимая, почему этот факт доставляет ей такое удовольствие. – Наверное, в какой-то момент это просто превращается в игру на выживание.
– И ты неплохо в неё играешь, – согласно кивнул Кассиус.
Его замечание повисло в воздухе, и Гермиона выдохнула, измождённая открытиями последних дней. Она мечтала вернуться в мир блаженного неведения, где секреты оставались секретами, а ложь была надёжно похоронена под правдивыми фразами. Просто так было намного легче. Постепенно тело девушки словно впадало в оцепенение, противясь стремлению продолжать борьбу. Оно будто напоминало, что всё хорошее когда-нибудь заканчивается. Для тебя всё подошло к концу, Гермиона. Пришло время сдаться и вернуться домой.
– Ты не против? – спросила она, поднимаясь с места и направляясь к выходу из комнаты – головная боль, уже ставшая привычной, снова вернулась, назойливо ввинчиваясь в мозг. – У меня голова разболелась.
Прежде чем Кассиус успел ответить, Гермиона уже открыла дверь и вышла в коридор, направляясь в свою комнату. Тайна раскрыта. Всё кончено. Возвращайся домой.
*
Драко зашёл в дом перед самым обедом, придерживая ладонью воспалённую рану на груди. Он сменил рубашку, принял две дозы противоядия и появился в гостиной как раз в тот момент, когда Рон и Гарри были поглощены разговором с Пэнси.
– Что я пропустил? – осведомился он, усаживаясь в кресло.
Пэнси отвела взгляд, рассматривая ковёр, поэтому заговорил Гарри:
– Ну и… – Он сделал паузу. – Какой у нас план, Малфой?
– В смысле?
– Почему мы с Гарри всё ещё здесь? – пояснил Рон. – Сначала мы оставались из-за Гермионы, но, кажется, она не собирается возвращаться в ближайшее время.
Ожесточённость в его голосе была очевидной, отравляя каждое слово. Он зажмурился, потёр глаза ладонями и раздосадовано вздохнул. Лицо Гарри, напротив, выражало гораздо большее сострадание.
– Мне нужно остаться здесь ещё на несколько дней, – негромко отозвался Драко. – Вне зависимости от планов Гермионы, Лестрейндж всё ещё представляет опасность, и его надо уничтожить.
– Мы поможем, – быстро ответил Гарри, не давая Рону вставить ни слова. – Этот дом в твоём распоряжении на какое угодно время. Лестрейндж в международном розыске, мы ни за что не позволим ему свободно покинуть страну.
Все согласно кивнули, и Драко взглянул на Гарри, сжав губы и пытаясь игнорировать ноющую боль в груди – в неё словно вонзали острый кинжал, а кровоточащая рана пульсировала, вызывая раздражение на коже. Волна жара, накрывавшая тело вместе с пульсацией, теперь была гораздо сильнее, что могло означать только одно: конец был близок. Он вспомнил, как спросил у Гермионы, сколько ему осталось до того момента, когда он не сможет ходить или разговаривать, и сейчас было вполне очевидно, что времени осталось совсем немного. Но прежде чем он превратится в немого инвалида на одной из коек в больнице Святого Мунго, Драко собирался завершить начатое дело, чего бы ему это ни стоило.
– Тогда надо разработать план? – спросил Рон, заметно успокоившийся за последние несколько минут. Теперь, когда появилось что-то, что могло занять его мысли и позволить чувствовать себя полезным, раздражение медленно остывало.
– Может, позже, – ответила Пэнси, с беспокойством следя за Драко.
– Нет, сейчас, – твёрдо сказал он и сделал глубокий вдох, прежде чем продолжить: – Нам придётся поехать в поместье, когда вернётся Лестрейндж. По моей информации это произойдёт в ближайшие два или три дня – намечается очередное собрание Пожирателей, и нам нужно действовать быстро.
– У него же не много людей? Трое?
– Гектор, Мальсибер и Маркус всегда с ним. Маркус уже мёртв, но Гектор и Мальсибер могут доставить немало проблем.
– А что насчёт Кассиуса? – поинтересовался Рон. – Кто-то должен взять его на себя.
Драко уже собирался сказать, что Кассиус им не страшен, и вообще, скорее всего, уйдёт, если начнётся сражение, но слова застряли у него в горле. Он ощутил, как нож в груди задвигался быстрее и настойчивее, подстраиваясь под рваный ритм, который отбивало сердце. Драко на мгновение задержал дыхание, ожидая, пока боль немного утихнет, чтобы вновь заговорить, но его опередили.
– Кассиус – сын Тёмного Лорда.
Пэнси вымолвила слова с такой скоростью, что Малфой, возможно, и не разобрал бы, что именно она сказала, если бы не поражённые лица Поттера и Уизли.
– Что? – переспросил Гарри.
– Я серьёзно.
– Сын Волдеморта? Того самого Волдеморта?
– Нет, Волдеморта из дома напротив, – с сарказмом отозвалась Пэнси. – У тебя много знакомых с таким именем?
– Ох, ну это просто прекрасно! – взорвался Рон. – А сестры у него нет? Или дяди? Давайте позовём всю грёбанную семейку Реддлов на ужин!
– Это невозможно, у Волдеморта не было сына, – поражённо произнёс Гарри, не обращая внимания на нескончаемые ругательства, сыпавшиеся со стороны Рона. – Мы же столько лет следили за ним, изучали его прошлое. Он просто не мог иметь сына.
По телу Драко растеклась волна жара, и он сомневался, было ли это реакцией на физическую боль или раздражением из-за того, что Пэнси посвятила парней в абсолютно ненужные детали. Ничего бы не поменялось, если бы они не знали о происхождении Кассиуса, и Драко уже хотел сообщить об этом Паркинсон, но она умело избегала его взгляда.
– У него было достаточно власти, – пояснила Пэнси. – Он был сильным, безумным и ужасно боялся смерти, поэтому хотел, чтобы его наследие не оказалось потеряно. Беллатрикс…
– А, Беллатрикс! – воскликнул Рон, наконец до конца осознавая, что произошло. – Старушка Белла захотела поиграть в мамочку? Да это же полное безумие!
– Она любила угождать, – пожала плечами Пэнси. – Во всех смыслах. Просто делала то, что ей говорили, и когда Волдеморт попросил выносить своего ребёнка, она с радостью ухватилась за возможность.
Рон, отчаянно краснея от раздражения, повернулся к Гарри.
– Ты серьёзно веришь в это?
Нож в груди Драко приостановил движение, но адская боль всё ещё мешала сосредоточиться на разговоре. Он даже представить не мог, как выглядел со стороны – как вообще выглядит человек, испытывающий боль, от которой хочется умереть? Но Рон и Гарри как будто бы ничего не замечали, а взгляд Пэнси был упорно направлен на парней, избегая прямого контакта с Драко. Она прекрасно знала, что он не одобрял её откровений.
– Но это ведь значит, что мы должны убить его? – неуверенно произнёс Гарри.
– Он не опасен, – ответила Пэнси. – Ну, то есть, конечно, опасен, но не в том смысле. Уверена, что все преступления, которые он совершил, невозможно отследить. В глазах Министерства вы убьёте человека на основании простого подозрения.
– Не думаю, что Министерство будет сильно возражать, если мы избавимся от сына Волдеморта, – вставил Рон.
– Он слишком силён, – услышал Драко собственный голос, как только боль позволила ему говорить. – Кассиус может переломить тебя пополам.
– Я бы не был настолько оптимистичным, – хмыкнул Рон. – В любом случае, мы не можем позволить ему гулять на свободе. И позволь добавить: тот факт, что Гермиона находится в его компании, не слишком обнадёживает.
– Чего ты хочешь?
– Всего лишь узнать, – начал Рон, глядя Малфою прямо в глаза, – с чего ты решил, что Гермиона в безопасности рядом с этим психом? Может быть, тебе просто плевать на неё, и…
– Не зарывайся, – угрожающе оборвал его Драко. – Последние несколько недель я только и делал, что беспокоился о её безопасности.
– Тогда что ты скрываешь? – продолжил наступление Рон. Пэнси нервно взглянула на Гарри, но тот, кажется, испытывал не меньшее любопытство, просто Рон первым осмелился высказать вопрос вслух. – Я желаю получить ответы.
– Уизли, я бы не стал отвечать, даже если бы от этого зависела твоя жизнь.
В воздухе повисло почти осязаемое напряжение, погружая комнату в неловкое молчание, которое только нагнеталось раздражёнными взглядами, полными недоверия. Драко понял: было глупо надеяться, что Поттер и Уизли примут его слабые оправдания насчёт Кассиуса, не задавая лишних вопросов. Он думал, что их отвлечёт необходимость спланировать поимку Лестрейнджа, но, как оказалось, предыстория интересовала их ничуть не меньше.
– Это просто нелепо, – наконец сказал Гарри, прокручивая палочку между пальцев. – Ты не можешь всерьёз ожидать нашей помощи, если не собираешься посвящать нас в детали.
– Драко, расскажи им, – взмолилась Пэнси.
– Нет. – Малфой с силой отодвинул стол, поднимаясь на ноги, отчего стеклянная ваза опасно закачалась. Он чувствовал, как три пары глаз пристально следили за ним, когда он прошёл на другой конец комнаты и раздражённо провёл ладонью по волосам. Где-то внутри кинжал возобновил своё мучительное движение, угрожая убить Драко, если он продолжит свои действия.
Он умрёт. Через несколько дней, недель, месяцев – неважно. Он умрёт, потому что они так и не нашли способ остановить Адрию. Потому что он не мог сделать то, что удалось Рону, Кассиусу и Гермионе: не смог стать счастливым. Все они испытали на себе действие адского пламени, но ни у кого не наблюдалось той же реакции, что у Драко. Им было больно, неприятно, но в итоге все они смогли оставить это в прошлом и двигаться дальше, и это было именно тем, что никак не удавалось Малфою. И внезапно она снова оказалась рядом – её светлые волосы мягко коснулись его лица.
– Прости, Драко. – Она плакала, и слёзы застилали красивые голубые глаза. Натали не могла смотреть на него, и сейчас это было взаимно.
Его ладонь сжалась в кулак, костяшки побелели от давления, но оно было единственным, что ещё удерживало Драко – иначе он давно бы разбил огромную вазу, стоявшую в обеденном зале. Он услышал её всхлипы, которые эхом отражались от стен.
– Мне очень жаль.
Драко прикрыл глаза, чувствуя, как в груди просыпается монстр – существо, которое Малфой заставил затихнуть на долгие годы, но от которого так никогда и не избавился до конца.
«Она предала тебя, Драко, – говорило оно ему. – Она выставила тебя на посмешище».
– Пожалуйста, поговори со мной! – взмолилась она. – Скажи что-нибудь.
«Она издевается над тобой, Драко, – не успокаивался монстр. Это было то же самое существо, которое убеждало не останавливаться, когда Малфой восстанавливал исчезательный шкаф на шестом курсе, существо, которое заставляло крепче сжимать палочку, направленную на Дамблдора. – Накажи её. Покажи ей, что ты настоящий Малфой и что тебя нельзя так просто унизить».
Размытость окружающей обстановки не дала Драко разглядеть человека, который придерживал его под локоть – всё превратилось в одно расплывчатое пятно, но по голосу он быстро узнал Гарри. Пэнси стояла перед ними, придерживая Драко за другое плечо и помогая ему переместиться к стене для дополнительной опоры. Он привалился к твёрдому камню, чувствуя неприятный металлический привкус во рту и почти сразу понимая, что началось очередное кровотечение.
– Надо отвезти его в больницу! – в ужасе воскликнула Пэнси.
– Это небезопасно, – взволнованно произнёс Рон, отодвигая журнальный столик и помогая Гарри подвести Малфоя к дивану.
Пэнси быстро скрылась за дверью, оставляя парней наедине с Драко, который бессильно опустился на пол, не переставая кашлять, пачкая алой кровью светлую рубашку. Паркинсон вернулась минутой позже с пустым ведром и опустилась на колени перед Драко так, чтобы большая часть крови попадала туда. Чьи-то руки – наверное, Гарри – прижали чистое полотенце к груди парня – по всей видимости, чтобы остановить кровотечение из вновь открывшейся раны.
«Вот и всё, – отрешённо подумал Драко. – Это конец».
*
Каким-то образом вместо своей спальни Гермиона оказалась в комнате, от которой, в общем-то, должна была держаться подальше. Она отличалась от того образа, который девушка составила у себя в голове, но в то же время казалась странно знакомой, начиная от запаха и заканчивая тёмно-зелёным балдахином над кроватью. Спальня Драко оказалась огромной, с высоким платяным шкафом, двумя глубокими креслами посередине, гигантской кроватью у дальней стены, письменным столом и широким комодом с выдвижными ящиками.
Гермиона присела на краешек кровати, стараясь не растаять от мягкого прикосновения шёлкового постельного белья. Кровать оказалась очень уютной, расположившись под высоким потолком, украшенным мраморной мозаикой и казавшимся бесконечным. Только когда Гермиона почувствовала, как матрас приветственно прогнулся под её спиной, а яркие лучи солнца коснулись кожи на щеке, она поняла, что это не кровать Драко.
Это кровать Драко и Натали.
И сама комната принадлежала не ему. Это была комната Драко и Натали.
Ещё не до конца осознав эту мысль, Гермиона уже вскочила с постели как ошпаренная и инстинктивно отряхнула одежду. Она была здесь незваным гостем – посторонним человеком, который проник в чужое личное пространство. Ей не было здесь места и, закрыв глаза и хорошенько подумав над сложившейся ситуацией, Гермиона с болезненной ясностью осознала, что так было всегда: ей не было места ни в этой комнате, ни в поместье, ни в качестве леди Малфой. Настоящая леди Малфой была похоронена где-то, превратившись в прах под землёй и оставшись увядающей памятью в этом мире. Настоящей леди Малфой была Натали Бодлер, французская целительница и жена Драко Малфоя.
А она не была Натали Бодлер. Она была Гермионой Грейнджер, бывшей девушкой Рона Уизли, целительницей из больницы Святого Мунго и одинокой, потерянной девочкой. На короткое время она стала леди Малфой, но это было обусловлено необходимостью – факт, о котором она так удобно предпочла забыть. Натали получила этот титул в присутствии семьи и друзей, а Гермиона Грейнджер просто в ненужный момент свалилась с крыши и нагло присвоила его себе.
Задумчиво наблюдая за поднимающимся за окном солнцем, она вдруг осознала, что никогда не бывала в этой комнате раньше. Несколько недель, которые в итоге привели к ужасной путанице в её жизни, были проведены по большей части в хозяйской спальне поместья, но не здесь. Гермиона начала внимательно разглядывать мебель, которая уже заметно покрылась пылью. В ней эхом отражалась жизнь бывших обитателей. Девушка медленно прошла мимо широкого кресла, задумчиво коснувшись кожаной спинки ладонью, и, присев на колени рядом с комодом, выдвинула верхний ящик, не совсем понимая, что именно пытается найти. Ящик выдвинулся легко и бесшумно, но почти сразу Гермиона почувствовала лёгкий укол разочарования – внутри оказалась аккуратно сложенная одежда. Второй и третий ящик были заполнены тем же: многочисленными мантиями и рубашками Драко.
Внезапная потребность найти хоть что-то оказалась сильнее усталости, и Гермиона переместилась к металлическому сундуку, стоявшему справа от комода. В этот раз её взору предстали многочисленные книги и стопки бумаг. Она начала одну за другой вытаскивать пыльные экземпляры из сундука, бегло просматривая названия, пока, наконец, не добралась до самого дна, также покрытого тонким слоем пыли, и разочарованно вздохнула. Поспешно затолкав книги и бумаги назад в сундук, Гермиона села на пол и, подтянув колени к груди, опустила голову на скрещенные руки.
Что она хотела найти? Доказательство того, что всё это было дурацкой шуткой и что Гермиона по-прежнему является единственной леди Малфой – пусть и ненастоящей? Или какой-то намёк на то, что Драко никогда не любил эту Натали и что единственной девушкой, которая занимала его мысли, была Гермиона?
Цепляясь за эту обманчивую надежду, Гермиона поднялась с пола и прошла к платяному шкафу на другом конце комнаты. Поначалу она увидела уже привычную картину: аккуратно сложенную и развешенную одежду – в основном мужскую – прежде чем перейти к осмотру верхних полок, где нашлись яркий шерстяной свитер крупной вязки и несколько пар идеально выглаженных чёрных брюк и мантий. Возможно, одежды было ещё больше, но Гермиона в очередной раз почувствовала, как её накрывает волна разочарования, и почти прекратила поиски, когда ладонь внезапно наткнулась на что-то твёрдое на самой верхней полке. Девушка осторожно потянула предмет на себя, придерживая край книги – а по виду это была именно книга – второй рукой, и изучила находку. Книгу защищал твёрдый кожаный переплёт, а на лицевой стороне красовалась крупная буква «М», выгравированная на серебре.
Гермиона с благоговением открыла книгу и начала поспешно перелистывать плотные страницы. Её сердце забилось быстрее, правда, на этот раз не от разочарования, а от осознания собственной невероятной глупости. Что-то – по всей видимости, резкая потеря желания продолжать поиски – подсказало ей, что она нашла именно то, что искала, но теперь, когда Гермиона увидела, чем это было на самом деле, она почувствовала себя полнейшей дурой. Неужели она действительно искала именно это? Как какая-нибудь сумасшедшая?
Фотоальбом начинался с чёрно-белой колдографии, на которой высокий долговязый Драко стоял рядом с родителями и держал в руках школьный диплом. Его губы были растянуты в неискренней улыбке, Люциус и Нарцисса расположились чуть позади с выражением сдержанной радости на лицах. Рядом с ними стояла ещё одна семейная пара, не менее важная и преувеличенно торжественная, с любовью глядя на молодую девушку, чьи светлые волосы были заплетены в аккуратную косичку.
Гермионе даже не требовалось читать подпись, но она всё равно скользнула взглядом по красивому почерку: «Драко и Натали, приём в поместье Малфоев по случаю окончания школы».
Она открыла страницу, на которой располагались две колдографии с одной подписью под ними: «Ужин в честь помолвки в замке Бодлеров». Желудок Гермионы сделал двойное сальто, когда она увидела Натали в золотом платье под руку с Драко, который к тому времени возмужал и перерос подростковую нескладность. На первой колдографии они улыбались в камеру, но вторая оказалась гораздо более естественной и искренней: Драко склонился к Натали, его губы почти касались её, словно он делился с ней какой-то личной тайной. И если эти колдографии заставили сердце Гермионы ёкнуть, последовавшие за ними изображения привели её в настоящую депрессию.
Она знала, что Драко и Натали были женаты, но почему наличие свадебных фото так её удивило? Их появление в фотоальбоме было более чем логичным, но Гермиона всё равно уставилась на них с каким-то болезненным благоговением.
Шикарное свадебное платье, шёлковые мантии, друзья и члены семьи, великолепие и роскошь поместья Малфоев – всё было на месте, окружая счастливую пару, которая махала и улыбалась в камеру. Тут было и фото Натали, обвившей руками шею Драко, когда он склонился для поцелуя, ещё одна колдография с ними среди родственников, и несколько – с изображениями танцпола.
К тому времени, как Гермиона пролистала кучу свадебных колдографий, она почти с облегчением наткнулась на фото Натали в одиночестве. Затем ещё несколько колдографий с ней одной в чёрном платье и со счастливой улыбкой на лице. В первую очередь бросались в глаза её искрящийся радостью взгляд и румянец на щеках, светлые волосы мягкими локонами опускались на плечи. На этих колдографиях что-то поменялось в её облике, но Гермиона никак не могла понять что именно. Быть может, после стольких совместных фото с Драко ей было просто непривычно видеть Натали в одиночестве. Следующие несколько колдографий запечатлели семейный портрет Малфоев и Бодлеров со счастливой парой посередине.
Ещё через несколько секунд Гермиона с лёгким удивлением поняла, что продолжить просмотр фотографий ей мешают слёзы, застилавшие глаза. Она закрыла альбом, позволив ему упасть на пол. Её колени подогнулись, и Гермиона сама опустилась на ковёр, прислонившись спиной к кровати Драко – нет, к кровати Драко и Натали – почти физически ощущая, как её жизнь рассыпается на сотни осколков.
*
Впрочем, Драко ошибся. Это был не конец. На самом деле это было болезненное начало часового процесса дезинтоксикации под наблюдением двух целителей из больницы Святого Мунго, которых привёл Гарри. Они напоили Драко зельями, изучили его раны и ожоги и вскоре пришли к тому же заключению, что и Гермиона три недели назад.
– Вы умираете, мистер Малфой.
Драко ощутил странное побуждение рассмеяться над преувеличенной серьёзностью, отразившейся на их лицах. Расскажите мне что-нибудь, чего я ещё не знаю.
Вскоре они ушли, оставив целый лист рекомендаций с таблетками и зельями, которые должны были облегчить боль и оттянуть неминуемую смерть. Крестообразный шрам на груди Драко смазали всевозможными мазями и забинтовали так тщательно, что бинты выделялись даже сквозь рубашку. Целители заверили, что, принимая рекомендованные медикаменты, он сможет вести «вполне нормальную» жизнь, хотя и добавили с явной неохотой, что это всё равно не предотвратит смерть. Они так и не поняли, что Драко страдал от проклятия Эдациума, которое паразитировало на его теле, и что единственным способом остаться в живых для него было убийство существа, которое наложило проклятие.
– Гарри расплачивается с целителями, – сообщила Пэнси, заходя в спальню. Она заметно осунулась и выглядела гораздо старше своего возраста. – Мне жаль, Драко.
– Жаль, что рассказала им про Кассиуса или что я умираю?
Он немедленно пожалел о чрезмерно жёстком тоне, которым произнёс эти слова, мгновенно заметив выражение страдания на лице Пэнси, когда она присела на краешек его кровати.
– Жаль, что тебе так плохо, – пояснила она. – Я не считаю, что рассказывать им о Кассиусе было ошибкой.
– То, что они знают, ничего не меняет: нам всё равно придётся вернуться в поместье, убить Лестрейнджа и уничтожить Адрию. – Он чувствовал себя, как строгий отец, делающий выговор непослушной дочери, но Пэнси было не так-то просто сломить. Она наморщила лоб и нахмурилась, выдавая собственное раздражение.
– Они доверяют нам, – сказала она, чётко выделяя каждое слово для большего эффекта. – Неужели ты не понимаешь? Если бы я не рассказала, между нами всегда существовали бы подозрения, и нельзя победить без доверия тех, кто тебе помогает. Мне плевать, имеет ли происхождение Кассиуса какое-то значение и плевать, имеют ли какое-то значение его отношения с Натали – они должны знать, что Гермиона в безопасности. Она принадлежала им задолго до того, как стала принадлежать тебе.
Последние слова застали Драко врасплох, и он опустил взгляд.
– Она никогда не была моей, – возразил он. – И ты не расскажешь им о Натали и Кассиусе. Эту историю я заберу с собой в могилу.
– Знаешь что? – вспылила Пэнси, раздражённо поднимаясь с кровати и награждая Драко гневным взглядом. – Судя по тому, к чему всё идёт, твоё желание может исполниться раньше, чем тебе хотелось бы! И не только история Натали, но ещё и убийство Адрии, несправедливое заключение твоих родителей и весь род Малфоев уйдут в могилу вместе с тобой. Неужели ты думаешь, что кто-то станет сражаться за тебя после твоей смерти? Поверь, никто не будет искать Лестрейнджа, мстить за Адрию и уж тем более очищать твоё имя от ложных обвинений. Ты должен сам сражаться за то, во что веришь, потому что, представь себе, остальному миру плевать на тебя! Ты будешь разлагаться под землёй, пока твоя могильная плита не превратится в очередной камень, с которого кладбищенский сторож будет смахивать грязь раз в месяц.
Драко поражённо наблюдал, как Пэнси резко развернулась и стремительно покинула комнату, не оборачиваясь. Её раздражённые шаги какое-то время ещё были слышны, пока она спускалась вниз по лестнице. Он негромко выругался и взглянул на бинты, покрывавшие его грудь, думая о том, как он докатился до такой жизни.
*
Гермиона внимательно разглядывала обожжённую раму, касаясь пальцами порванного холста. В голову лезли воспоминания о том, как Драко посмотрел на неё в тот день, когда она впервые дотронулась до портрета, и как она инстинктивно отдёрнула руку от картины так, словно в чём-то провинилась. Разрыв на холсте был довольно грубым, а края – неровными. Портрет испортили не заклинанием, а руками. И так же легко, как Гермиона сделала следующий вдох, слова сами сорвались с её губ:
– Драко сам уничтожил картину.
Она услышала, как Кассиус за её спиной усмехнулся.
– И как же ты это определила?
Гермиона приложила одну ладонь к верхнему левому углу рамы, а правой рукой коснулась портрета в том месте, где начинался разрыв.
– Он держал раму левой рукой, а правой порвал холст.
Гермиона развернулась и испытующе посмотрела на Кассиуса.
– Между ними что-то произошло, – продолжила она. – Ты же сам так сказал?
Его верхняя губа едва заметно дёрнулась, и Кассиус ответил:
– Она влюбилась в другого. Натали была очень эмоциональной девушкой, рядом с Малфоем она всегда чувствовала себя не в своей тарелке… Они были совершенно разные по духу.
