Текст книги "Леди Малфой (ЛП)"
Автор книги: cherrypie3601
сообщить о нарушении
Текущая страница: 15 (всего у книги 43 страниц)
– Вообще-то я стою перед тобой! – произнесла она сквозь сжатые зубы, не выдержав всеобщего игнорирования.
– Как раз об этом я пытаюсь забыть, – огрызнулся Малфой.
– Осмелюсь предложить парадную мантию вашей матери, – осторожно произнёс Элай. – Они одного роста.
Гермиона внимательно следила за тем, как Драко напрягся, после чего весь его гнев словно куда-то испарился. Малфой выглянул в окно на сад, но почти сразу вернулся в прежнее раздражённое состояние.
– Нет, – наконец холодно произнёс он. – Мать была гораздо стройнее. Грейнджер ни за что не влезет в её одежду.
Рот Гермионы был уже наполовину раскрыт, чтобы выдать язвительный ответ, когда она почувствовала на запястье тёплую ладонь Элая, который пытался её успокоить.
– Можно зачаровать мантию, – предложил он.
– Я сказал нет.
– У меня полно одежды, – вклинилась Пэнси. – Она вполне может позаимствовать парочку нарядов.
– Отлично, – коротко бросил Драко, затем резко развернулся и скрылся за одной из дверей, за которой, по прикидкам Гермионы, должен был располагаться огромный гардероб.
Комментарий к Глава 19. Выдумка. Часть первая.
АННОТАЦИЯ к следующей части: Обед с Пожирателями обещает быть занимательным…
========== Глава 19. Выдумка. Часть вторая. ==========
– Твоего деда звали Эдвард Деверо, – наставляла Пэнси, стоя за дверью ванной комнаты.
– Ага, – рассеянно отозвалась Гермиона, пытаясь сообразить, как надевается платье, великодушно пожертвованное Паркинсон.
– Он умер молодым, и твоя бабка самостоятельно растила твоего отца, пока её не прикончила кучка грязнокровок… Ой, прости… Маглов. Но вообще тебе бы стоило привыкнуть к слову «грязнокровки», если учесть, с кем нам предстоит обедать.
Гермиона повернулась спиной к зеркалу, чтобы получше рассмотреть позаимствованное тёмно-бордовое платье.
– А почему её убили?
– Никто точно не знает, – произнесла Пэнси через дверь. – Её тело так и не нашли.
Гермиона наконец поймала непослушную лямку и завязала на шее бантик, призванный удерживать платье от создания потенциально неловкой ситуации. Справившись с нарядом, девушка уже внимательнее прислушалась к рассказу Пэнси.
– Твои родители – Эдвард Деверо Второй и его жена, Констанция. Твоего старшего брата признали сумасшедшим, пока он отбывал срок в Азкабане, где он сейчас и находится, а твой младший брат всё ещё живёт с матерью.
– А мой отец погиб? – уточнила Гермиона, и слова эхом отозвались у неё в голове. Только теперь она поняла, насколько сильно события последних дней отвлекли её от личной трагедии – смерти родителей.
– Год назад, – подтвердила Пэнси. – Так что, выходит, он умер сразу после вашей с Драко свадьбы.
Гермиона не смогла удержаться от нервного смешка, услышав последнюю фразу, но быстро взяла себя в руки.
– Я готова.
Она открыла дверь и неловко переступила порог гардеробной комнаты, теребя подол платья. Оно сидело как влитое, хоть и выглядело чуть более легкомысленно, чем та одежда, которую Гермиона привыкла носить.
– А вырез должен быть таким глубоким? – спросила она, инстинктивно стараясь подтянуть платье повыше.
– Прикроешь мантией, – пожала плечами Пэнси, показываясь из-за ширмы. Сама она выбрала элегантное чёрное платье, которое при ходьбе игриво пружинило, открывая вид на острые коленки девушки. С волосами она решила не заморачиваться и просто пустила их мягкой волной по плечам.
Гермиона вдруг почувствовала свою неполноценность.
– Давай-ка приведём в порядок твои волосы, – предложила Пэнси, вытаскивая палочку.
– Неужели это так важно? – спросила Гермиона, стараясь не выдать лёгкой зависти, которую испытывала при виде Паркинсон.
– Внешний вид является ключевым для чистокровных семей, – веско ответила Пэнси. – Такими вещами нельзя пренебрегать. Для неофициального обеда ты смотришься вполне прилично.
Она передала Гермионе мантию того же оттенка, что и платье, которой девушка незамедлительно воспользовалась, прикрыв замёрзшие руки и плечи. Пэнси взмахнула палочкой, выпрямляя непослушные волосы Грейнджер и укладывая их в высокую причёску. Когда с приготовлениями к обеду было покончено, она дала последнее наставление:
– Пусть с ними разговаривает Драко.
*
Девушки встретились с Малфоем в хозяйской спальне. В своей идеально выглаженной чёрной мантии он выглядел не менее внушительно, чем Пэнси. Его волосы, которые в последнее время всегда находились в растрёпанном состоянии, теперь были идеально зачёсаны назад, а кожа приобрела более здоровый оттенок, чем та болезненная бледность, не сходившая с лица Драко последние несколько дней. Гермиона вдруг подумала, что именно они с Пэнси должны быть парой…
– Как только вы выйдете из этой комнаты, – инструктировал Малфой, – Лестрейндж сможет слышать каждое ваше слово: заклинание подслушивания уже наложено.
Гермиона кивнула.
– Так что постарайся не открывать рот, – добавил Драко напоследок.
*
Они втроём подошли ко второму по размеру обеденному залу, располагавшемуся сразу за музыкальной комнатой. Драко отступил в сторону, позволяя Пэнси пройти вперёд. Она изобразила на лице подобие улыбки, которая плохо маскировала её волнение, и скрылась за дверью.
Гермиона слышала, как в зале передвигают стулья и обмениваются стандартными любезностями, после чего всё, что происходило в комнате, слилось в монотонный шум беседы. Драко на долю секунды повернул голову в сторону Гермионы и сдержанно кивнул, беря её за руку. Вместо ожидаемой грубой хватки она почувствовала лишь мягкое прикосновение прохладной ладони. Двери медленно раскрылись, и Гермиона решительно выдохнула, переступая порог уже в качестве леди Малфой.
Она уже бывала в этом обеденном зале: несколько дней назад во время завтрака – но с тех пор атмосфера там значительно поменялась. Конечно, огромные букеты свежих цветов, расставленные по углам, всё так же привлекали к себе внимание, но теперь в воздухе витало почти осязаемое напряжение. Место во главе стола было свободно, по левую сторону от него расположилась Пэнси. Рядом с ней сидел мужчина, которого Лестрейндж назвал Кассиусом, одетый в тёмно-синюю мантию. Впечатление стерильной чистоты, которое он производил, разительно отличалось от впечатления, создаваемого Лестрейнджем, который сидел прямо напротив него. В ярком освещении зала Родольфус казался даже старше, чем обычно, а под его глазами залегли тёмные круги в обрамлении паутинки морщин. Трое его дружков – Малсибер, Маркус и Гектор – сидели на дальнем конце стола. Место справа от стула, предназначавшегося хозяину дома, многозначительно пустовало.
Драко уверенно прошёл в обеденный зал и уселся во главе стола, так и не выпустив руку Гермионы, пока она не опустилась на стул по правую руку от него. Стол, как и всегда, был уставлен деликатесами, и трое дружков Лестрейнджа уже активно налегали на мясные блюда.
– Какой замечательный обед, – вежливо прокомментировал Лестрейндж с удовлетворённой улыбкой на лице.
– Элай, как всегда, превзошёл самого себя, – согласилась Пэнси. – Они, кажется, очень голодны, – добавила она с усмешкой, имея в виду троих мужчин, которые с прожорливостью волков уплетали еду.
– Воспитание – довольно сложная наука для них, – произнёс Кассиус таким голосом, словно поведение спутников его одновременно и забавляло и раздражало. – Они отказываются быть цивилизованными.
– Эй! – воскликнул один из них с набитым ртом. – Мы не жрали несколько дней!
Лестрейндж закатил глаза, но предпочёл оставить эти слова без внимания.
– Ну же, Кассиус, – мягко произнёс он. – Уверен, существует множество других тем, которые можно обсудить за трапезой.
Родольфус перевёл взгляд на Гермиону, и она неуютно поёрзала на стуле.
– Кажется, Драко задолжал нам официальное знакомство с его прекрасной женой, – добавил он.
Малфой вежливо улыбнулся:
– Разумеется. Гермия, это мой дядя – Родольфус Лестрейндж. Он был женат на сестре моей матери.
– Приятно познакомиться, – произнесла Гермиона, стараясь, чтобы её голос звучал так же обворожительно, как голос Драко, и протягивая руку Лестрейнджу, который тут же прикоснулся к ней лёгким поцелуем. Когда его дыхание коснулось кожи на тыльной стороне ладони, Гермиона почувствовала, как всё внутри сжимается от омерзения.
– Дядя Ральф, это моя жена – Гермия Малфой.
– Простите мне моё любопытство, дорогая, – начал Лестрейндж, отпуская её руку, – но из какой семьи вы родом? Не припомню, чтобы нам доводилось встречаться раньше.
– Из семьи Деверо, – ответила Гермиона, с трудом сдерживая дрожь в голосе.
Выражение лица Лестрейнджа немного смягчилось, а улыбка стала чуть более искренней.
– Те самые Деверо? Из Бельгии?
– Единственные и неповторимые, – ответил за девушку Драко.
– Я слышал много замечательных историй про вашего деда, – продолжил Лестрейндж, обращаясь к Гермионе. – А как поживает ваш отец?
Она отвела взгляд, изображая грусть.
– К сожалению, он скончался в прошлом году. С тех пор матери постоянно нездоровится.
Родольфус как будто бы всё больше успокаивался с каждым ответом Гермионы.
– Примите мои соболезнования.
Драко тоже немного расслабился, заметив, что тень сомнения исчезает с лица дяди. Он потянулся к горшочку с супом и аккуратно наполнил свою тарелку, впервые за весь обед притрагиваясь к еде. Лестрейндж, также вполне удовлетворённый услышанным, тоже начал наполнять тарелку различными яствами, которые затем принялся поглощать со сдержанностью, поразительной для человека, фактически голодавшего несколько дней.
– Вы не могли бы передать хлеб? – попросил Кассиус, обращаясь к Гермионе.
– Эм… да, конечно.
Она аккуратно передала ему серебряный поднос с хлебом, несколько озадаченная такой неожиданной просьбой.
– Так что, вы говорите, вы делали на крыше башни? – как бы невзначай поинтересовался он, принимая поднос.
Драко издал весёлый смешок:
– Она решила, что потеряла там свой браслет, и отправилась на поиски, а вы ведь сами знаете, как скользко бывает на Северной башне зимой.
– Конечно-конечно, – кивнул Лестрейндж.
– Я слышал, ваша семья ведёт довольно скрытный образ жизни в Бельгии, – не отступал Кассиус, обращаясь к Гермионе. – Мне всегда казалось, что никто из семьи Деверо не покидал тот регион. Как же вам удалось встретить Драко?
Гермиону застигли врасплох. Она готовилась к вопросам о своей «семье», но ей даже в голову не пришло продумать историю их с Драко отношений. Наверняка были какие-то ухаживания… Если Пожиратели вообще этим занимаются. Они с Малфоем должны были ходить на свидания? Или, может, Люциус и Нарцисса сами выбрали ему подходящую партию?
– Драко просто замечательно рассказывает эту историю, – улыбнулась Пэнси, вклиниваясь в разговор.
– Зачем же так обижать Гермию? – отозвался Лестрейндж, окидывая Пэнси подозрительным взглядом. – Уверен, она может рассказать об этом не хуже Драко.
Гермиона невольно повернулась к Малфою, но он лишь мягко кивнул, ничем не выдавая своего волнения.
– Давай, – подбодрил он.
– Ну что ж… Эм… После того, как моего брата отправили в Азкабан, родители решили, что будет безопаснее покинуть Францию, – начала она, стараясь, чтобы голос звучал также прохладно и спокойно, как у Малфоя и Пэнси.
– Мудрое решение, – согласился Лестрейндж.
– Они переехали в Бельгию, а я решила попробовать свои силы в Англии. Пришлось переводиться в Хогвартс, на последний курс, там я и встретила Драко. Он был таким обаятельным и таким… опасным…
Мужчины за столом засмеялись. Гермиона, поначалу испугавшаяся, что допустила ужасный промах, поняла, что её слова восприняли как шутку.
– Родителям он сразу понравился, – продолжила она, решив ковать железо, пока горячо. – Но, конечно, возникли определённые препятствия вроде облавы Министерства на Пожирателей и всего остального. Когда в прошлом году всё немного успокоилось, мы поженились.
Это ведь звучало вполне убедительно, верно?
– Я всегда знал, что у тебя будет красивая жена, – одобрительно произнёс Лестрейндж, хотя его тяжёлый взгляд заставил Гермиону поёжиться. – Вот если бы только Кассиус смог найти себе кого-то, как леди Малфой, я был бы спокоен.
Кассиус закатил глаза:
– Ты же обещал не поднимать эту тему, – простонал он.
– Никто пока не привлёк его внимания, – продолжил Лестрейндж, пропустив слова Кассиуса мимо ушей. – Хотя мне кажется, что сам он пользуется популярностью у девушек.
– Даже в детстве девочки всегда крутились около него, – добавила Пэнси с улыбкой.
– Да, припоминаю, – отозвался Лестрейндж с отцовскими нотками в голосе, которые заставили Гермиону живо заинтересоваться разговором. – Интересно, была ли ты одной из них, Пэнси?
Кассиус усмехнулся:
– Нет-нет. Пэнси никогда за мной не увивалась, как остальные. Всегда держала меня на расстоянии, за это она мне и нравилась больше других.
Гермиона пребывала в крайнем смятении. Она ожидала, что разговор неминуемо примет мрачный тон и свернёт на убийства, смерть и Азкабан, но… Они говорили о семье. Гермиона не могла постичь, как все эти люди, которые явно не доверяли друг другу, могли вот так запросто сидеть за одним столом, словно счастливое семейство в День благодарения из какой-нибудь рекламы сороковых годов.
– Драко тоже пользовался популярностью у девушек, – продолжал Кассиус. – Просто у более спокойных.
– Да и мне они всегда больше нравились, – согласился Малфой. – Хотя у тебя, помнится, была поразительная способность привлекать самых громких и безумных.
– Да, периодически попадались забавные экземпляры, – хохотнул Кассиус.
– Вам надо было видеть этих мальчишек, когда они были совсем детьми, – обратился Лестрейндж к Гермионе. – Мы с Люциусом всегда так гордились ими… Говорю вам, мы были счастливейшими отцами.
Гермиона подавилась морковкой. Драко бросил на неё короткий предостерегающий взгляд, после чего вновь с улыбкой повернулся к гостям.
Теперь она поняла, откуда взялся отцовский тон в голосе Лестрейнджа. Кассиус… Кассиус был его сыном. В голове Гермионы проносилось всё, что она когда-либо слышала и знала о Лестрейндже и его семье, но никогда ей не встречались упоминания о сыне. Она украдкой начала сравнивать мягкие черты лица Кассиуса с грубыми – Лестрейнджа. Вероятно, Родольфус выглядел по-другому в молодости, или его сын просто-напросто пошёл внешностью в Беллатрису и весь род Блэков.
Разговоры за столом продолжались ещё три часа, пока Пэнси первой не нарушила идиллию.
– Я ужасно устала, – произнесла она, медленно вставая из-за стола. – Прошу меня простить, я бы хотела пораньше лечь спать.
– Да, совершенно согласен, – отозвался Кассиус. – Это был долгий день. Отец?
Лестрейндж окинул взглядом стол и согласно кивнул.
– Я уже с нетерпением жду завтрака в такой же приятной компании, – улыбнулся он. – Спокойной ночи вам обоим, – добавил он, обращаясь к Драко и Гермионе. – И тебе, Пэнси.
– Элай покажет вам с Кассиусом ваши спальни в Восточном крыле, – сообщил Драко. – Пэнси, мы проводим тебя до твоей комнаты.
– Спокойной ночи, – пожелала Гермиона мужчинам, когда они стали покидать обеденный зал вслед за Элаем.
*
Путь назад в хозяйскую спальню был быстрым, молчаливым и, как показалось Гермионе, очень коротким. Никто не произнёс ни слова с тех пор, как они пожелали Лестрейнджу и Кассиусу доброй ночи.
Дубовые двери с крупной резьбой пропустили Драко, Гермиону и Пэнси внутрь, мягко закрывшись за их спинами с лёгким щелчком. Паркинсон выдохнула с облегчением.
– Всё прошло не так уж плохо, – первой нарушила она молчание.
– Лучше, чем я предполагал, – признал Малфой. – Кажется, твоя история их вполне удовлетворила, – добавил он, обращаясь к Гермионе.
– Ты была хороша, – улыбнулась ей Пэнси. – Серьёзно.
Гермиона впервые за вечер смогла немного расслабиться – видимо, ей действительно удалось убедить «гостей» в своей чистокровности. Она не могла не заметить, что даже Малфой не стал тратить воздух на очередной скандал. Почувствовав, что обстановка немного разрядилась, Гермиона решилась наконец задать вопрос, который мучил её с самого обеда.
– Не знала, что у Лестрейнджа есть сын, – осторожно произнесла она.
Драко и Пэнси быстро переглянулись, но почти сразу Малфой зашагал в сторону ванной комнаты.
– Я пошёл переодеваться, – бросил он через плечо.
Пэнси неспешно подошла к кровати, сняла мантию и, усевшись на самый краешек, устало положила её к себе на колени. Гермиона проводила взглядом удаляющегося Драко и, когда дверь в ванную плотно закрылась, раздражённо сложила руки на груди.
– Как можно быть таким невыносимо самоуверенным? – проворчала она себе под нос.
– Он просто не хочет говорить о семье Лестрейнджа, – заверила её Пэнси. – Она… Там всё запутанно.
– Ну, меня ещё никто не называл глупой, – усмехнулась Гермиона. – Так что можно попробовать.
Пэнси тоже улыбнулась.
– Вообще ты права насчёт Лестрейнджа: мало кто знает, что у него есть сын, – начала она. – Кассиус никогда не был особенно близок с детьми других Пожирателей, как мы с Драко. Его не выводили на светские вечера, не заставляли носить дорогую неудобную одежду, не нанимали ему учителей, даже в Хогвартсе он практически не учился, в отличие от всех нас. Если помнишь, он тогда носил фамилию Уоррингтон. Лестрейнджи всячески хранили наличие сына в тайне.
– Его же перевели в Дурмстранг после первого курса? – уточнила Гермиона, припоминая слова Драко, услышанные ранее.
– Совершенно верно. Он долго находился вдали от привычного нам с Драко образа жизни, хотя в детстве мы действительно часто встречались и играли вместе. В Дурмстранг его отправила Беллатриса.
– Но зачем?
Пэнси призадумалась на некоторое время, после чего медленно ответила, тщательно взвешивая слова:
– Она очень его опекала. Отец Драко находился в совете попечителей Хогвартса, было предсказуемо, что его сын отправится именно туда, и многие Пожиратели просто последовали примеру. Но Беллатриса хотела, чтобы Кассиуса обучили Тёмным искусствам, причём обучили серьёзно. Дурмстранг предлагает не в пример более обширную программу в этой области.
Гермиона кивнула:
– Что ж, это было не так уж сложно.
В этот момент Малфой, одетый в чёрно-зелёную пижаму, как раз вышел из ванной.
– Тебе пора в свою комнату, Пэнси, – бросил он. – Лестрейндж может заподозрить неладное.
– Да, конечно, – согласилась она, поспешно поднимаясь с кровати. – Спокойной ночи, – пожелала она, напоследок одаривая Гермиону ободряющей улыбкой.
Как только дверь за ней закрылась, Драко повернулся к «жене».
– Тебе тоже пора готовиться ко сну, – ухмыльнулся он. – Надеюсь, на раскладном диване будет удобно.
У Гермионы отвисла челюсть.
– Прошу прощения? Я собираюсь спать на кровати. Сам можешь укладываться на диван.
– Мой замок – мои правила, – пожал плечами Малфой. – И учитывая, сколько раз пришлось спасать твою шкуру, постель я более чем заслужил.
Он прошествовал к кровати и небрежно бросил Гермионе две больших подушки.
– Сладких снов.
Она что-то раздражённо проворчала, наблюдая, как Драко укладывается на кровать, демонстративно закладывая руки за голову, но вслух спорить не стала. Вздохнув, Гермиона закатила глаза и принялась раскладывать диван.
*
Она проснулась от его громкого тяжёлого дыхания. Малфой бормотал во сне что-то едва различимое, но Гермиона была почти уверена, что это очередной бессвязный бред. Она перевернулась на бок и слегка приподняла голову, чтобы рассмотреть Драко. Его правая рука покоилась на груди, прижимая кожу с недавно зажившими ранами. Гермиона знала, в чём проблема: действие сваренного ею зелья постепенно ослабевало. Прерывистое дыхание Малфоя было печально знакомо ей по тем ночам, когда приходилось выхаживать парня. Это могло значить только одно: старые шрамы давали о себе знать.
Комментарий к Глава 19. Выдумка. Часть вторая.
АННОТАЦИЯ к двадцатой части: Гермиона и Драко кое-что обнаруживают.
========== Глава 20. Забытые. Часть 1. ==========
– Рана становится хуже, Элай, – негромко произнесла Гермиона.
Они стояли в прилегающей к хозяйской спальне комнатке, куда девушка спешно вызвала дворецкого, который, к счастью, уже проснулся и материализовался перед ней почти мгновенно. За окном ещё не рассвело, так что обе комнаты были погружены в лёгкий полумрак, который заставлял разговаривать почти шёпотом, чтобы не нарушить эту хрупкую предрассветную тишину.
– Может, нам нужно больше того противоядия от Адского пламени? – предположил Элай. – Я смогу достать все нужные ингредиенты.
– Ну да… – нерешительно произнесла Гермиона, очень надеясь, что их утренний разговор не разбудит Малфоя. В соседней комнате он снова начал покрываться испариной и непроизвольно прижимать ладонь к груди, как делал это в ночь сразу после ранения. – Но меня беспокоит ещё кое-что.
– Что именно? – с беспокойством уточнил Элай.
– Это всегда крутилось где-то в подсознании… Малфой бросил одну фразу, которая заставила меня задуматься… Когда мы поссорились после того, как он очнулся, и я показала ему свои ожоги, он сказал, что они никак не могут болеть больше, чем его собственные. – Гермиона задумалась, пытаясь подобрать нужные слова. – Думаю, он был прав: мои ожоги болят не так сильно.
Элай воспринял новость весьма спокойно.
– Что ж, полагаю, ему досталось чуть больше… Возможно, воздействие пламени оказалось более продолжительным.
– Я имела в виду не физическую боль, – уточнила Гермиона. – Вы сказали, он часто разговаривает во сне, этой ночью было то же самое. Потом я увидела поражённый участок кожи, и как снова открылись ожоги… Такое ощущение, что всё это воздействует на него гораздо сильнее.
Элай задумался над её словами, после чего осторожно произнёс:
– Кажется, я понимаю, о чём вы.
– Я посмотрела всю информацию, которую смогла достать, и Адское пламя не имеет таких последствий. То есть ожоги, конечно, ужасно болят, как и мои, но потом постепенно заживают. А у Малфоя всё как будто становится только хуже. Если честно, я уже давно обратила на это внимание. Первый раз сразу после атаки в Северной башне: он тогда казался почти здоровым, но потом я заметила, сколько усилий он прикладывает, чтобы не выдать, какую боль на самом деле причиняют ему ожоги. И с тех пор они как будто бы даже увеличились в размерах.
– Мне доводилось видеть подобное раньше, – задумчиво произнёс Элай. – Ещё до того, как я поступил на службу к Малфоям.
Гермиона с удивлением взглянула на дворецкого. Его преданность этому древнему роду казалась настолько сильной, что ей было трудно представить жизнь Элая, в которой он носил что-то отличное от костюма дворецкого и обращался к людям без обязательной приставки «мисс» или «мистер».
– Это было давно?
– О, весьма, – усмехнулся он. – Однажды я встретил молодого человека, который разыскивал больницу в довольно поздний час. Его жена умирала от болезни – вернее сказать, проклятия, – которое постепенно усиливалось, питаясь её кровью и с каждым днём приобретая всё большую власть над ней.
– То есть оно в прямом смысле высасывало из неё кровь? – уточнила Гермиона, прогоняя навязчивые мысли о вампирах.
Словно прочитав её мысли, Элай ответил:
– Многие подозревали, что она попала под вампирское проклятие, но правду так и не удалось выяснить. Несчастная девушка скончалась задолго до того, как мы с её мужем разыскали целителя и вернулись к ним домой.
– А то проклятье?..
– Погибло вместе с ней. Как только пропал источник питания, ему не из чего стало черпать силы. Ничто не может развиваться без соответствующей подпитки, – задумчиво закончил Элай, и Гермиона поняла его беспокойство.
– Думаете, с Малфоем происходит то же самое? – осторожно спросила она.
– Я уже давно заметил огромную разницу между его ранами и вашими, – признал он. – Но вспомнил о том давнем случае, лишь когда вы предположили, что они разрастаются.
– Но что в нём могло вызвать такой эффект?
Элай беспомощно пожал плечами.
– Боюсь, моя догадка окажется не точнее вашей.
Гермиона закусила губу, задумавшись.
– По крайней мере, пока нам надо больше противоядия. Если я дам вам список ингредиентов, вы сможете достать всё необходимое?
– Разумеется, мисс Грейнджер.
*
Он почувствовал прикосновение её мягких волос к своей коже. Каштановые кудряшки были так близко, что заслоняли обзор, практически превращаясь в тёмную вуаль. Он лежал на лугу, бездумно водя ладонью по длинной траве. Нарастающая боль в груди, беспокоившая его раньше, теперь сжалась до размеров лёгкой щекотки.
– Я умер? – спросил он, надеясь услышать мелодичный голос.
– Нет, – ответила Натали.
Он не решился открыть глаза, опасаясь, что снова проснётся в поместье, один.
– Но ты мертва, – сказал он.
– Я знаю.
– Тогда почему мы разговариваем? – задал он очередной вопрос, чувствуя себя крайне глупо.
– Ты ничего не знаешь о смерти, Драко, – произнесла она с едва различимой грустью в голосе. – Мы на Распутье – это как порог, разделяющий жизнь и смерть. Мы можем разговаривать, но я не смогу к тебе прикоснуться.
Драко поморщился и вновь провёл ладонью по траве, на этот раз прислушиваясь к собственным ощущениям.
– Я чувствую.
Натали усмехнулась, но в её голосе не было и тени веселья.
– В прошлый раз ты не мог и этого, – согласилась она. – Чем ближе человек к смерти, тем больше он может почувствовать и увидеть… здесь.
– А после смерти?
– Ты сможешь дотронуться даже до меня.
Драко наслаждался тем, что боль наконец отступила, а сознание почти полностью подчинилось навязчивому видению, но не мог не заметить тоску в голосе Натали.
– Почему ты такая грустная? – мягко поинтересовался он.
– Ты слышишь меня? – раздался другой голос. Это была уже не Натали, а кто-то, находившийся гораздо дальше.
– Потому что я знаю, что тебе придётся вернуться, – прошептала Натали, вновь привлекая внимание Драко.
– Я не хочу, – отозвался он, стыдясь ребяческих интонаций в собственном голосе.
На этот раз Натали не ответила, а прикосновение мягкой травы к ладоням быстро исчезло, сменившись неприятным тёплым комом в горле. Он подождал, пока хоть немного не утихнет мучительная боль в области груди. Мерзкое ощущение чего-то вязкого в горле, напротив, стало ещё заметнее, и Драко наконец понял, что это послевкусие какого-то на редкость противного пойла.
Он кашлянул, безуспешно пытаясь избавиться от гадкого вкуса во рту, когда почувствовал осторожное прикосновение чьей-то ладони к своему подбородку.
– Не кашляй, – произнёс женский голос. – Надо выпить всё полностью – это поможет.
Драко приподнял веки и мгновение не двигался, позволяя глазам привыкнуть к свету. К его удивлению, женский голос принадлежал Гермионе, которая сидела на краю его огромной постели, обхватив ладонями прозрачный графин с плотной жёлтой жидкостью, которую Драко, по всей видимости, пил минутой ранее. Малфой никак не отреагировал на присутствие девушки, хотя и отметил, что ухаживала за ним она, а не Пэнси.
– Что это? – спросил он, кивая на кувшин.
– Антидот для заклинания Адского пламени, – пояснила Гермиона.
Драко не мог не почувствовать лёгкого дежа-вю, вспомнив последний раз, когда она давала ему то же самое противоядие. Тогда Гермиона предлагала свою помощь, а он яростно её отвергал, не забыв приправить отказ парочкой оскорблений. Тот спор был полон криков и ругательств, но сегодня всё было совсем по-другому. Грейнджер казалась гораздо более внимательной и тихой. Она не пыталась завести разговор об Адрии или о шрамах Драко и даже не предложила свою помощь. Он также обратил внимание на то, что она вновь облачилась в одежду Пэнси, на этот раз более повседневную: вязаный свитер глубокого изумрудного цвета и тёмные джинсы. Новый образ придавал всему её виду зрелости.
Драко сжал губы и окинул Гермиону пристальным взглядом, попутно решив, что такая она ему нравится ещё меньше. С Пэнси произошла та же перемена: она забыла свои кокетливые ужимки и привычку постоянно флиртовать, которые словно растворились в мрачных тенях поместья. По правде говоря, Драко и сам чувствовал гнетущее давление замка, под которым былая весёлость казалась как минимум неуместной.
– Ты ещё ни о чём меня не спросила, – заметил Драко.
Гермиона перевела на него удивлённый взгляд.
– О чём?
– Обо мне, о Лестрейндже, о поместье… обо всём…
Она едва заметно нахмурилась и теперь выглядела искренне озадаченной.
– Мне казалось, ты ненавидишь моё любопытство.
– Так и есть, – не стал спорить Драко. – Но когда тебя останавливали мои чувства по этому поводу?
Гермиона уставилась на него в замешательстве.
– То есть ты хочешь, чтобы я продолжала заваливать тебя вопросами?
– Я хочу, чтобы ты была… нормальной, – произнёс Драко. Он никак не мог подобрать нужных слов, чтобы выразить свои мысли, и считал, что выставляет себя настоящим дураком. – Ты всегда была одной из самых назойливых людей, которых я знал, а сейчас… Сейчас ты почти терпима.
Гермиона не смогла подавить усмешку.
– Что ж, могу сказать то же самое о тебе, – парировала она. – Вчера вечером мы орали друг на друга, а сейчас ты такой спокойный и вменяемый, что разговор с тобой – почти сюрреалистичный опыт.
– Что ты хочешь этим сказать? – усмехнулся Драко, даже не пытаясь подавить улыбку.
– Что мы находимся в серьёзной опасности найти общий язык, – ответила Гермиона с сарказмом. – Но раз уж ты сам завёл разговор об этом, у меня действительно есть к тебе вопрос.
– И о чём же ты хочешь узнать?
– О Скейде.
Драко приподнялся на локтях и сел на кровати, задумавшись над услышанным. Он ожидал вопросов об Адрии или даже о Натали, если Грейнджер прислушивалась к его бормотаниям во сне. Но Скейд был вполне безобидной темой для разговора, хотя Драко с трудом представлял, что именно она хотела узнать. Как бы то ни было, она только что спасла его жизнь во второй раз, к тому же Малфой почему-то пребывал в добродушном настроении этим утром.
– Ладно, я отвечу, но только на один вопрос, – наконец произнёс он с лёгким беспокойством, которое, тем не менее, никак не отразилось на его интонации.
– Ты рассказал ему, что Лестрейндж будет охотиться за мной, верно? Ты сам организовал всю эту «Министерскую защиту»?
Вопрос застал Драко врасплох, но парень не подал вида и лишь вопросительно изогнул бровь.
– И с какой стати мне это делать?
– Потому что, пока я жила в твоём доме, Лестрейндж не мог до меня добраться, не встретившись с тобой. – На лице Гермионы сияла победная улыбка.
– С чего вдруг меня это должно волновать? – не сдавался Драко, хотя всё было понятно и без его признания, – просто ему хотелось услышать версию Грейнджер.
– А потому, – воодушевлённо начала Гермиона, – что ты вовсе не такой мерзавец, каким пытаешься казаться.
Так вот к какому выводу она пришла. Догадалась, что у Драко Малфоя есть светлая сторона.
– Да неужели?
– Ты защитил меня, – не останавливалась Гермиона. – Ты знал, что Лестрейндж возвращается в Лондон, и не хотел, чтобы он меня нашёл, поэтому держал меня в замке до тех пор, пока не убедился в моей безопасности. А потом, как раз перед тем, как Лестрейндж должен был приехать в поместье, ты сказал Скейду, что опасности нет и что я могу возвращаться домой. Таким образом ты мог постоянно контролировать местоположение хотя бы одного из нас.
