Текст книги "Леди Малфой (ЛП)"
Автор книги: cherrypie3601
сообщить о нарушении
Текущая страница: 38 (всего у книги 43 страниц)
– Я знаю, что ты тоже в это веришь, Драко, – медленно проговорила Гермиона, осторожно касаясь пальцами его шеи и чувствуя учащённый пульс. – Всё хорошо.
– Нет, – Драко покачал головой. – Она… Она злилась на меня, она была расстроена и не знала, что делать. Я получил от неё письмо за день до смерти, и это было прощание.
– Я был рядом, когда она его писала, – вставил Кассиус, но в этот раз в его голосе было гораздо больше грусти, чем злорадства. – Она планировала уехать в тот же день. Со мной.
– Тогда ты должен был защищать её! – сорвался Драко. – Если ты был с ней всё это время, почему ты не смог спасти её? Или это у тебя наследственное? Конечно, твои родители не спасли ни одной жизни, так с чего тебе нарушать семейную традицию?
Кассиус моргнул и взмахнул палочкой.
– Фелицио!
Вспышка оранжевого цвета вырвалась из его палочки, ударив Драко в грудь. Гермиона вскрикнула и бросилась к нему, но Кассиус тут же направил палочку ей в лицо.
– Я был великодушен до этих пор, Гермиона. Не испытывай моё терпение.
Она замерла на месте, наблюдая, как Кассиус шагнул к Драко и приподнял его за ворот рубашки. Он окинул взглядом окровавленную грудь и посмотрел в его серые глаза.
– Я любил её больше, чем ты можешь себе представить. Я пожертвовал всем ради неё, и я не позволю тебе и твоим незначительным отношениям с Натали остановить меня. Я всё равно узнаю, что с ней произошло. Можешь отрицать её убийство сколько влезет, но я сейчас же получу ответ на свой вопрос. Что такое «1213»?
Однако Малфой с трудом балансировал на границе сознания, плотно сомкнув веки: заклинание попало прямо в ожог на груди, и теперь Драко был бледнее обычного, держась исключительно на силе воли. Кассиус встряхнул его за ворот, но добился лишь того, что веки Малфоя дрогнули, но он так и не открыл глаза, проваливаясь в блаженное забытье.
– Драко? Драко! – воскликнула Гермиона, бросаясь к нему и обхватывая его лицо ладонями. Она тут же почувствовала исходивший от него жар. – Я почти не чувствую пульс.
– Он умирает? – осведомился Кассиус.
– Ублюдок! – выкрикнула Гермиона, не в силах терпеть его безразличие, но тут же вновь вернула всё внимание Драко, его лицо побелело, а обескровленные губы были чуть приоткрыты. – Драко? Пожалуйста, не умирай. Драко, прошу. Ты меня слышишь?
– Он не может умереть, – произнёс Кассиус, и его голос впервые едва заметно дрогнул. – Он не умрёт, пока не ответит.
– Натали мертва, – пробормотала Гермиона, выхватывая палочку из его руки и накладывая охлаждающие чары на Драко в отчаянной попытке сбить температуру. – Ты живёшь и сражаешься за призрака. Из-за тебя умер Люциус, умерла Адрия, а теперь умрёт Драко, но она не вернётся, Кассиус!
Последняя стена обрушилась с этими словами, и Кассиус впервые увидел ситуацию со стороны. Месть была единственным, ради чего он жил после гибели Натали. Он хотел заставить Драко заплатить за то, что сделала его семья. Хотел принести спокойствие душе Натали. Всё это время он видел перед собой единственную цель, но сейчас она медленно умирала, как и бездвижный Драко. Здравый смысл ускользал, как песок сквозь пальцы, и Кассиус не мог себя контролировать. Он подошёл так близко к завершению своего плана, и теперь всё рушилось у него на глазах.
В это мгновение пальцы скользнули в карман жилета и нащупали что-то гладкое и тяжелое. Поначалу Кассиус не придал этому значения, но потом нахмурился и достал предмет из кармана. Гермиона отдала этот пузырёк Кассиусу несколько дней назад, но он использовал лишь половину зелья.
– Держи, – произнёс он, возвращая его Гермионе и забирая свою палочку. В ответ на её растерянный взгляд он пояснил: – Это антидот для Адского пламени.
Глаза Гермионы загорелись искрой надежды. Конечно, антидот не мог вылечить ожог, но они могли купить чуть больше времени. Она схватила пузырёк, зубами вытащила пробку и, приподняв голову Малфоя, заставила его выпить всё до последней капли. Он инстинктивно проглотил жидкость, и Гермиона тут же приложила ладонь ко лбу Драко, ощущая, как температура почти мгновенно начала снижаться.
– Работает? – осведомился Кассиус. Гермиона не удостоила его ответом, продолжая смотреть на Драко.
Но ответ Кассиус всё же получил минутой позднее, когда веки Малфоя дрогнули. Его глаза оставались закрытыми, но по движениям пальцев и жадным вдохам Кассиус понял, что он очнулся.
*
Драко шёл вдоль коридора, вдыхая сладкий аромат свежих цветов. Через несколько секунд он стоял перед дверью одного из кабинетов замка на третьем этаже и заглянул внутрь, улыбнувшись при виде блондинки, сидевшей за столом.
– Вообще-то мы женаты всего неделю, – заметила она, по-детски надувшись, но не смогла не улыбнуться в ответ, когда Драко подвинул второй стул и уселся рядом с ней.
– Неужели?
– Да, и мне не нравится, что ты так поздно возвращаешься с работы.
– Ясно, – отозвался Драко и нахмурился, притворяясь крайне серьёзным. Он взял её ладонь в руки и поднёс к губам. – Прости.
Драко выпустил её ладонь и, склонившись ближе, поцеловал Натали в щёку, вдыхая цветочный аромат её духов.
– Прости.
Его губы коснулись её скулы, оставляя очередной поцелуй. Драко улыбнулся и отстранился.
– Прости.
– Наверно, я могла бы тебя простить, – с напускной задумчивостью произнесла Натали, перемещаясь к Драко на колени. Он окинул беглым взглядом то, над чем она работала за столом.
– Это свадебные колдографии? – спросил Драко, поднимая одну из них и возвращаясь воспоминаниями в прохладный зимний день. – Мы такая красивая пара.
– С этим не поспоришь, – засмеялась Натали. – Я уже несколько часов пытаюсь их разобрать, но, кажется, твои родители немного переборщили с указаниями для фотографа. У нас больше тысячи изображений. А в альбоме есть место только для десяти.
– Вот эта мне не нравится, – заметил Драко, вытаскивая одну из колдографий из ближайшей кучи. – Я тут бледный как вампир. А вот эта хорошая.
Натали взглянула на изображение, которое выбрал Драко. Это была колдография их первого поцелуя в новом статусе мужа и жены. Натали улыбнулась и забрала у него колдографию.
– Ну, если она получила одобрение Драко Малфоя, то точно отправляется в альбом.
Натали потянулась за пером на краю стола и, перевернув колдографию, написала что-то на обратной стороне. Драко с любопытством заглянул через её плечо.
Драко и Натали
1213
– Двенадцать тринадцать? – спросил Драко. – Что это такое?
Натали вскинула бровь.
– Дата нашей свадьбы. Боже, прошла всего неделя, а ты уже забыл. Тринадцатое декабря. Ничего не напоминает?
– Я знаю, когда у нас была свадьба, – отозвался Драко и вновь взглянул на обратную сторону колдографии. – Но кто так пишет? Во-первых, дату указывают до месяца, а не после. Но даже если три года в Америке так на тебя повлияли, можно было написать через черту или хотя бы сделать отступ.
– Там есть отступ! – возразила Натали.
– Я так не думаю, – усмехнулся Драко, протягивая ей изображение. – Выглядит так, будто ты написала «тысяча двести тринадцать». Полнейшая бессмыслица.
– Какой ты противный! – воскликнула Натали. – И что мне теперь делать с колдографией? Эти чернила не стираются.
– Это просто изображение, – пожал Драко плечами, забирая его у Натали и возвращая на стол. – И если мы можем перестать волноваться о картинках, я бы хотел заняться другими делами.
Он прижался губами к нежной коже на шее Натали.
– Определённо, – кивнула она, расплываясь в счастливой улыбке. – Ты ведь ещё не закончил извиняться за то, что задержался.
Драко коснулся пальцами подбородка Натали, поворачивая её лицо к себе и прижимаясь к её губам мягким поцелуем. В этот момент он чувствовал себя абсолютно счастливым. После всего, что произошло в его жизни, после всего через что ему пришлось пройти, Драко, пожалуй, впервые ощущал, что теперь началась спокойная жизнь, в которой нет места страданиям.
1213.
Это была первая колдография, на которой они официально связали свои судьбы.
Это было начало его новой жизни.
Начало его «долго и счастливо».
========== Глава 37. За стеклянными дверями. Часть 2. ==========
– Ты уверена, что он не сдохнет? – спросил Кассиус, заглядывая Гермионе через плечо. Они наблюдали за Драко уже добрых десять минут, в течение которых только периодическое сокращение мышц рук или лица давали Гермионе хотя бы слабую надежду.
– Да, – холодно ответила она. – Но я не знаю, сможет ли он ответить на твой вопрос.
– Как долго он будет… функционировать?
Гермиона раздражённо поджала губы. Ей было тяжело видеть, как Драко балансирует на грани сознания, и без постоянных напоминаний Кассиуса о том, что восстановление будет временным.
– Несколько часов, если повезёт, – ответила она. – Но потом он умрёт, если мы не…
– Убьёте меня? – бесстрастно закончил Кассиус.
– Да.
Не было смысла отрицать очевидное.
– Но ведь он пока об этом не знает, верно? Ты не рассказала ему, что это я убил Адрию.
– Расскажу, – пообещала Гермиона. – И сделаю всё, чтобы…
– М… – неразборчиво простонал Драко. Его голос звучал так, словно кто-то прижал плотную ткань к его рту, чтобы заглушить голос, но когда Малфой попытался заговорить снова, можно было разобрать отдельные слова: – Что…
– Драко, – взволнованно произнесла Гермиона, вытирая ладонью пот с его лба. – Драко, всё хорошо.
Прежде чем он смог сказать ещё что-то, послышался резкий требовательный голос Кассиуса и его палочка упёрлась в грудь Малфоя.
– Двенадцать тринадцать, Драко, – спокойно произнёс он. – И это последний раз, когда я спрашиваю по-хорошему.
– Номер… – Драко поморщился от боли, но собрал последние силы и продолжил: – Тюремный номер.
– Что? – удивлённо переспросила Гермиона, в то время как Кассиус требовательнее вдавил конец палочки в грудь Драко.
– Это тюремный номер, – повторил тот. – Его дали Гектору. В Азкабане. Он сделал это. Он убил Натали.
Слова едва успели сорваться с губ Драко, когда Кассиус резко убрал палочку и, не удостоив ни Малфоя, ни Гермиону взглядом, поспешно направился к выходу.
– У вас есть около двенадцати минут, прежде чем вернётся Лестрейндж, – бросил он через плечо.
Вслед за ним решётка качнулась вперёд и назад, недовольно скрипя несмазанными петлями, словно напоминая выходящему запереть за собой замок. Но к тому времени, когда Гермиона подошла к двери и выглянула в коридор, Кассиус уже испарился. Она вернулась к Драко, который пусть и с трудом, но всё же смог принять сидячее положение – прямой показатель того, что антидот начал действовать в полную силу.
– Нам надо попасть в мою комнату, – пробормотал Малфой, тяжело дыша.
– Нет, нужно отвести тебя в госп… – начала было Гермиона, но Драко прижал палец к её израненным губам.
– Нам надо попасть в мою комнату, – повторил он, словно у него уже не хватало сил, чтобы придумать новую фразу. – Там колдография…
*
Единственной положительной стороной участившихся рецидивов было то, что Драко остро ощущал быстро уходящее время. Он почти физически чувствовал, как антидот распространяется по венам в отчаянной попытке не дать его сердцу остановиться. Малфой знал, что с каждым мгновением эффект антидота ослабевает, что его тело сдаётся перед болью. Это заставляло рационально использовать оставшееся время.
По прикидкам Драко, оставалось у него не больше двух часов.
Ему было интересно, откуда взялся антидот, учитывая то, что все свои запасы он давно использовал, но, следуя за Гермионой по коридорам поместья, понял, что это несущественно. Антидот уже некоторое время назад перестал быть спасением для здоровья, он просто позволял Драко передвигаться. И именно это ему сейчас и было нужно: надо было продолжать движение. Осталась всего пара часов, чтобы положить конец загадкам, окружавшим его жизнь.
Они добрались до спальни, которую Драко делил с Натали. Гермиона понятия не имела, что он задумал, но когда Драко без промедлений бросился к шкафу и достал семейный альбом с верхней полки, поняла, что не только видела его раньше, но и просматривала те же самые колдографии, которые Малфой перелистывал прямо сейчас.
Драко в спешке переворачивал страницы, пока не добрался до нужной колдографии. Она была такой же, какой он видел её в своём недавнем видении: Натали в свадебном платье прижималась к Драко, он обнимал её за талию, впервые целуя как свою жену.
Драко вытащил колдографию из пластикового держателя и перевернул, чувствуя, как сжимается всё внутри при виде надписи «1213», аккуратно выведенной на оборотной стороне изображения. Больше там не было ничего, кроме обрывочных воспоминаний о том дне, когда он подтрунивал над Натали, и целовал её, и чувствовал безграничное счастье. То, чего не ощущал уже давно. Но в то же время отсутствие дальнейших подсказок принесло с собой облегчение. Может, и не было никаких подсказок. Может, Натали действительно никто не убивал.
Но покой продолжался недолго. Взгляд Драко ещё на несколько мгновений задержался на колдографии, а затем переместился на пластиковый держатель, в котором она хранилась. Его серые глаза наполнились тоской и предчувствием чего-то страшного, когда Драко заметил серебристую нить за тонким слоем пластика.
– Что это? – спросила Гермиона, подходя сзади.
У Драко защемило в груди, и он поднял на Гермиону взгляд, полный печали.
– Воспоминание, – едва слышно произнёс он. – «1213» – это дата нашей свадьбы. Тринадцатое декабря.
Гермиона глубоко вздохнула и перевела взгляд на серебристую нить, оставленную Натали, ожидая дальнейших действий Драко.
– В застеклённом шкафу позади тебя есть Омут памяти, – произнёс он, указывая на него рукой. Гермиона без промедлений подошла к шкафу, выдвинула каменную чашу с резными символами и вернулась назад, опустившись на колени рядом с Драко и придвинув чашу к нему.
– Посмотри, – пробормотал он, избегая её взгляда, и передал ей воспоминание – возможно, последнее, что пережила Натали перед смертью. Он ждал, пока Гермиона непонимающе смотрела на его вытянутую руку. – Возьми его.
– Драко, она оставила это воспоминание для тебя и…
– Я так и не смог свыкнуться с мыслью о её самоубийстве, – негромко проговорил Драко. Взгляд его серых глаз был прикован к колдографии. – Прошло два года, и я только начал привыкать к тому, что её больше нет. Я не могу смотреть на последние минуты её жизни. Ты можешь сделать это для меня?
Гермиона прикусила губу и медленно покачала головой.
– Я… Я не являюсь частью этой истории, Драко. Она связана с тобой, с Кассиусом, и… Я не уверена, что Натали хотела бы, чтобы кто-то ещё увидел это воспоминание.
– Послушай меня внимательно, – произнёс Драко, взяв её руки в свои. Их взгляды пересеклись. – Ты уже давно часть моей истории.
Гермиона на мгновение замерла и молча кивнула. Они поднялись с пола, Драко установил чашу на письменный стол и выпустил в неё серебристую нить. Гермиона сделала глубокий вдох и опустила лицо в Омут памяти. Водоворот быстро затянул её в паутину воспоминаний, и Драко остался в комнате один. Как только Гермиона исчезла, Малфой ощутил внезапно накатившую слабость, которая никак не была связана с его физическим состоянием. Он чувствовал себя трусом из-за того, что не был готов увидеть последние минуты жизни Натали.
Ему потребовалось почти два года, чтобы простить себя за ошибку, которой был их брак – за то, что стал помехой в её жизни. Он терпеливо ждал, пока его любовь станет по-настоящему взаимной, но этого так и не произошло. Драко никогда не сомневался в том, что Натали не была к нему безразлична, но этого было мало для счастливой семейной жизни… Замуж выходят за тех, кого любят. И именно этого желал Драко, думая, что, возможно, наконец нашёл то, что искал.
И всё же он ждал. Ждал какого-то знака от Гермионы – подтверждения, что её не отталкивали ужасные призраки его прошлого. Из-за этого ли он так и не решился на откровенный разговор с ней? Или просто ждал, когда она сделает первый шаг?
– Опусти палочку, Драко, – с напускной мягкостью приказал низкий голос у него за спиной. Малфою не надо было оборачиваться, чтобы узнать хриплый голос своего дяди. – Ну же, Драко, – повторил Лестрейндж. – Брось палочку и подними руки.
Капля пота скатилась по шее вниз – под ворот рубашки. Драко медленно разжал пальцы, выпуская палочку, и повернулся лицом к Лестрейнджу, заложив руки за голову. Их взгляды пересеклись. Малфой мог с лёгкостью различить безумие в его глазах, даже не догадываясь, что в это же самое время в воспоминании Натали Гермиона всматривается в те же чёрные глаза, с ужасом осознавая неизбежное.
Комментарий к Глава 37. За стеклянными дверями. Часть 2.
Я очень смутно представляю, что мы с вами так близко подобрались к завершению фанфика. Как-то даже грустно от этого становится…
Часть получилась небольшой, но, на мой взгляд, довольно насыщенной;) Учитывая скорое окончание, пришло время подумать о будущем:) А в будущем нас ждёт совершенно изумительная история про Драко и Гермиону, в связи с чем объявляю мини-конкурс! Новая работа будет теснейшим образом связана с известным произведением Уильяма Шекспира… Суть конкурса в том, что первый читатель, угадавший, о каком именно произведении идёт речь, получит от меня котика в профиль;) (к сожалению, с незарегистрированными пользователями не прокатит, но я что-нибудь придумаю). Для честности введём правило “один читатель = одна попытка” (если в комментарии будут перечислены несколько произведений Шекспира, учитываться будет только первый вариант). В общем, разнообразим чтение фанфика, а заодно узнаем, кто обращает внимание на авторские примечания к главам;)) Свои варианты оставляйте в секции с комментариями, и пусть удача всегда будет с вамиXD
P.S. Результат в примечании к следующей части (если, конечно, кто-то выскажет правильную версию до этого времени;).
========== Глава 38. Ложе из гвоздей. ==========
– Давай, – спокойно произнёс Драко, глядя Лестрейнджу в глаза.
Родольфус смерил племянника недоверчивым взглядом, ожидая подвоха, и Малфой заметил лёгкую дрожь в руке, которая сжимала палочку, выдавая страх владельца.
– Кассиус далеко отсюда, – заверил его Драко.
– Что он хотел от тебя? – спросил Лестрейндж, крепче стискивая палочку.
Драко чувствовал, как трусость волнами исходит от этого жалкого мужчины. Лестрейндж искренне боялся Кассиуса, и прямо сейчас это было единственным, чем Драко мог воспользоваться. Боковым зрением он взглянул на каменную чашу на столе, моргнул и, собрав последние силы, изогнул губы в привычной ухмылке.
– Это секрет, – ответил он. – Но на твоём месте я бы не слишком волновался о Кассиусе. Он не сможет найти нас. Можешь убить меня, если хочешь.
– Я ещё раз задам вопрос, мальчишка, – прошипел Лестрейндж сквозь стиснутые зубы. – Что он хотел от тебя в подземелье?
– Он хотел то, чего никогда от меня не получит, – спокойно проговорил Драко, но это внешнее спокойствие давалось ему с большим трудом. Он уже едва держался на ногах, надеясь лишь на то, что тело не предаст его в самый неподходящий момент. – К слову, я единственный, кто может дать ему то, что он хочет, поэтому не думаю, что Кассиус будет очень счастлив, если что-то помешает мне поделиться с ним этой важной информацией; что-то вроде… даже не знаю… смерти? Но не беспокойся об этом, просто сделай то, чего так отчаянно желаешь, а об остальном будем волноваться после. То есть, конечно, тебе придётся волноваться одному, потому что я, видишь ли, буду мёртв.
– Последнее предупреждение, Драко. Не испытывай моё терпение или…
Драко рассмеялся, обрывая Лестрейнджа на середине фразы.
– Или что? Мне больше нечего терять. У меня отняли мою семью, моя жена мертва, а по дому бродит призрак женщины, которая так сильно меня любила перед смертью, что ожоги, которые она оставляет, вполне буквально высасывают из меня жизнь. Я умру в течение часа – ты лишь ускоришь процесс.
Драко знал, что одерживает верх над Лестрейнджем, и продолжил:
– Ну же, дядя Ральф. Кого мы обманываем? Ты не станешь меня убивать. Ты не можешь рисковать недовольством Кассиуса. Но тут я, конечно, прекрасно тебя понимаю. В конце концов, он ведь сын Тёмного Лорда.
Последняя фраза стала неожиданностью для Лестрейнджа, и он удивлённо расширил глаза в молчаливом изумлении.
– Ой, да все уже давно знают, – пожал плечами Драко. – Слухи среди Пожирателей распространяются быстрее, чем в женских туалетах Хогвартса. Тебе просто повезло, что Кассиус родился с носом, иначе сходство с папочкой было бы просто поразительным.
– Довольно! – воскликнул Лестрейндж, делая два шага в направлении Драко и приставляя конец палочки к его шее. – Я могу сделать последний час твоей жизни невыносимым. Ты будешь умолять меня о смерти.
– На твоём месте я бы этого не делал, – предупредил Драко. – Не могу гарантировать, что моя окклюменция будет достаточно сильна под пытками. Вполне возможно, что, как только ты произнесёшь заклинание, моё сознание окажется открытым, как… Тут я мог бы сказать что-то вульгарное про ноги тёти Беллы перед Тёмным Лордом, но меня учили не грубить старшим. Как бы то ни было, прямо сейчас Кассиус пытается меня найти, и как только моё сознание окажется открытым, он придёт сюда.
– Он не собирается тебя спасать, – парировал Лестрейндж, но Драко расслышал нотки неуверенности в его голосе.
– Может и нет, но он не позволит мне умереть, пока не получит ответы, – пожал плечами Драко. – А для тебя будет так ужасно потерять его поддержку после стольких лет подготовки. Ведь Кассиуса растили достойным наследником Тёмного Лорда. Ты всегда этого хотел, верно? Чтобы он вырос и объединил Пожирателей смерти вокруг себя. Он бы взял бразды правления, а ты бы стал его правой рукой, распространяя идеалы чистокровных. Хороший план – по крайней мере, до того как Кассиус отказался от идей отца. Ты ведь поэтому убил Адрию?
Лицо Лестрейнджа на мгновение выразило растерянность.
– Кого? Знаешь, Драко, ты ещё больший дурак, чем твои родители. Тебе надо научиться выбирать сторону победителей.
– Я уже на стороне победителей, дядя Ральфи, – улыбнулся Драко. – И думаю, ты тоже об этом знаешь. Иначе избавился бы от меня при первой же возможности.
Драко продолжил язвить, наслаждаясь тем, как закипает Лестрейндж, осознавая своё бессилие, когда из-за его спины показались две тёмные фигуры.
– Экспеллиармус! – выкрикнула Пэнси, и палочка Лестрейнджа вырвалась у него из руки, но прежде чем Паркинсон успела её поймать, ослепляющая белая вспышка осветила комнату. Родольфус бросился на Драко, который как раз успел пригнуться, превозмогая ужасную боль. Рон рывком вытащил Пэнси из-под удара.
– Это Дрю, – выкрикнул Драко в том направлении, где мгновением ранее находились Рон и Пэнси.
– Я не опоздал на вечеринку? – раздался голос Пожирателя, и он сам появился в дверном проёме, когда белый свет начал медленно растворяться. Он взмахнул палочкой в сторону дезориентированных Пэнси и Рона, обезоружив их.
Лестрейндж схватил Драко за ворот, Малфой немедленно попытался вырваться, пнув Родольфуса в живот, и тут же зашипел от боли, когда Лестрейндж надавил рукой на ожог на его груди.
– Сукин сын, – выплюнул Драко со злостью, и тут же сжал зубы, чтобы не закричать от дикой боли, которая пронзила всё тело, распространяясь от груди, словно разбуженный монстр.
– Больно? – осведомился Лестрейндж с кровожадной улыбкой.
Пульсирующая боль завладела каждой клеточкой тела Драко, словно каждый миллиметр многократно проткнули острой иглой. Хватка Родольфуса на его шее едва заметно ослабла, позволяя вобрать в лёгкие немного кислорода. На мгновение придя в себя, Драко смог разобрать, что Рон схватил Лестрейнджа сзади за рубашку и ударил по лицу, временно позволив Драко дышать.
В ту же секунду Пэнси дёрнулась в сторону палочки Родольфуса, упавшей на пол, но тут же привлекла своим действием внимание Дрю. Он взмахнул палочкой, и Паркинсон с размаху приложилась головой об острый угол кровати. Рон оттолкнул Лестрейнджа и тоже бросился к палочке, но его пальцы скользнули в миллиметре от неё, когда ему в грудь ударил мощный Круциатус. Рон вскрикнул и повалился на спину.
Драко балансировал на краю сознания, цепляясь за жизнь, бессильно наблюдая за сражением, в котором Рон и Пэнси явно проигрывали. Словно сквозь пелену он вновь почувствовал на себе хватку Лестрейнджа. Родольфус развернул его к себе лицом и что-то прорычал, но Драко его уже не слышал.
У него оставался единственный вариант, и Малфой надеялся, что он сработает.
*
Звон разбившегося стекла заполнил комнату, когда Кассиус гневно бросил зеркало на пол в спальне. Это был единственный способ хоть как-то контролировать ярость, разлившуюся по венам в тот момент, когда он обнаружил безжизненное тело Гектора и до дрожи напуганного Картера, который теперь без сознания валялся на полу. Кассиусу потребовалось несколько минут, чтобы покопаться в его сознании и узнать, что ни он, ни Гектор никогда не сидели в Азкабане в камере под номером «1213». Кассиус зарычал и с разворота бросил заклинанием в дорогой комод из красного дерева ручной работы, и тот развалился пополам, его содержимое вывалилось на пол, как внутренности животного со вспоротым брюхом. Круша всё вокруг, Кассиус поранился, и теперь кровь капала из неглубоких ран на руках, но он так и не мог смириться с очевидным.
Драко обманул его.
И, к сожалению для Кассиуса, обнаружить Малфоя с помощью легилименции оказалось невозможно. Конечно, он с самого начала не особенно на это рассчитывал, но у него всегда получалось отыскать Драко, проникая в мысли Гермионы. Теперь же по какой-то необъяснимой причине Кассиус никак не мог подключиться к её сознанию, словно Гермионы вообще не было в замке.
Идея отмщения за Натали с каждой секундой становилась всё призрачнее, утекая как песок между пальцев. Эта цель, эта миссия, на которой Кассиус концентрировал все свои силы последние два года, была своеобразным способом вливания жизни в память о Натали. Он никогда не думал о её смерти – только о мести за неё, и каким-то извращённым образом это не давало признать ужасную правду. Натали всегда была с ним. Она придавала смысл его жизни, позволяла концентрироваться на мести и не думать о том, что Кассиус не смог спасти её.
А Драко всё испортил. Он с самого начала знал, что значат цифры «1213», и солгал. И казалось ещё ужаснее в свете того, что к жизни Малфоя теперь был прикреплен незримый таймер, отсчитывавший последние минуты его жизни. Как только антидот перестанет действовать, Драко умрёт – а вместе с ним и тайна убийства Натали, но этого Кассиус просто не мог допустить. Хотя, как это ни парадоксально, смерть самого Кассиуса могла подарить Драко жизнь.
Перешагнув через кучу осколков, он вновь услышал слова Гермионы: «Натали мертва. Ты живёшь и сражаешься за призрака. Из-за тебя умер Люциус, умерла Адрия, а теперь умрёт Драко, но она не вернётся!»
Три жертвы: Люциус, Нарцисса и Адрия. Кровь всех троих была на руках Кассиуса. Новость о смерти Нарциссы ещё не достигла Драко, но это был лишь вопрос времени. Малфой и сам скоро навсегда покинет этот мир.
И в этот момент Кассиус отчётливо различил чужой голос в своей голове.
«Спаси Гермиону и остальных, и ты получишь все ответы».
Ему потребовалась доля секунды, чтобы узнать голос Драко, и ещё две секунды, чтобы закрыть глаза и сконцентрироваться на его местоположении в замке.
*
Гарри охватил жуткий холод, когда он завернул за очередной угол в подземелье. Он совершенно потерял счёт времени и не смог бы даже примерно сказать, где находится. Только поскрипывавшая петлями решётка камеры позволяла предположить, что кто-то недавно здесь находился. Гарри продолжил идти вперёд, когда расслышал вдалеке женский голос.
– Гермиона? – неуверенно позвал он. – Пэнси?
Ответа не последовало, и Гарри сделал ещё несколько шагов, отчаянно щурясь, чтобы рассмотреть хоть что-то в полумраке подземелья. Он поднял палочку, освещая себе путь, и снова позвал:
– Эй?
Только когда Гарри продвинулся чуть дальше, он заметил слабое зеленоватое свечение в конце длинного коридора, которое медленно выплывало из-за поворота. Теперь можно было расслышать, как женский голос что-то негромко напевал, но этот звук, многократно усиленный эхо, создавал жуткое впечатление, от которого кожа Гарри покрылась мурашками. Его глаза расширились в ужасе от осознания того, на кого он только что случайно набрёл. Не раздумывая ни секунды, Гарри развернулся и бросился бежать туда, откуда пришёл.
За ним пение становилось громче, словно его источник приближался к Гарри, несмотря на то, что так быстро он не бегал даже на аврорском экзамене. Постепенно пение переросло в истеричный визгливый смех – смех существа, единственной целью которого было разрушение замка и его обитателей.
*
Драко чудом умудрился заполнить лёгкие кислородом, который придал ему достаточно сил, чтобы ещё раз оттолкнуть Лестрейнджа. Он заломил любимому дяде правую руку и пнул его в голень, отпуская в свободный полёт в сторону высокого шкафа со стеклянными дверцами. Боковым зрением Драко уже заметил палочку, брошенную у ножки кровати. Он бросился к ней, но был остановлен заклинанием, вырвавшимся из палочки Дрю.
Драко пригнулся, и Пэнси, воспользовавшись моментом, нырнула на пол, ухватившись за гладкое древко.
– Экспеллиармус! – выкрикнула она, и заклинание ударило в спину Дрю между лопаток.
Лестрейндж схватил Пэнси сзади за волосы, поднимаясь вместе с ней и вжимая её в стену, второй рукой схватив девушку за шею.
– Хочешь, чтобы я преподал тебе ещё один урок, Пэнси? – прошипел он.
Его руки переместились ниже по её шее, останавливаясь на плечах. Лестрейндж плотоядно усмехнулся, приблизился губами к уху, вдыхая её запах, и зловеще прошептал:
– В прошлый раз я сдерживался, но не надо заблуждаться, дорогая. Я могу убить тебя и с удовольствием это сделаю.
– Давай я о ней позабочусь, Ральф, – предложил Дрю, выступая вперёд и выхватывая свою палочку из рук девушки. Он прошёл мимо неподвижного тела Рона на полу. – На твоём месте я бы о нём не беспокоился, Пэнси. В него попало столько Круциатусов, что он вряд ли очнётся в ближайшее время. Хотя он долго сопротивлялся. Пятёрка за старания.
– И что же нам делать с тобой, Драко? – спросил Лестрейндж, выпуская Пэнси из жёсткой хватки и поворачиваясь к умирающему племяннику.
Малфой чувствовал свой ускоренный пульс в висках, почти физически ощущая, как кровь бежит по венам и как отчаянно работает сердце, пытаясь сохранить ему жизнь. Обжигающая боль в руках достигла исключительной силы, превратив их в два мёртвых груза, прикрепленных к телу. Драко не мог пошевелиться, не мог чувствовать ничего, кроме чистой непрекращающейся боли. И именно в ту секунду, когда он думал, что пришло время встретиться с неизбежным концом, Драко услышал крик Гермионы, вытолкнутой невидимой силой из Омута.
