Текст книги "Гарри Поттер и Охота на Чемпионов (СИ)"

Автор книги: Аргус Филченков

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 42 страниц)

Он помог Гермионе подняться в карету (диван напротив заняли Почти-Лонгботтомы), и Гермиона быстро наложила на всех осушающее заклинание.

Кареты покатили к замку.

====== Никакого Квиддича ======

За время короткой пробежки от карет по мраморной лестнице все школьники снова успели вымокнуть до нитки, а когда они, наконец, вбежали в высокие двери замка, все стало еще хуже: несколько тяжелых водяных шаров упали с потолка, треснув по голове Рона и разорвавшись прямо под ногами Гарри и Гермионы.

– ПИВЗ! – услышали они сердитый голос профессора МакГонагалл, она поскользнулась в луже воды, и, если бы не мгновенная реакция слегка замечтавшегося о карьере загонщика и потому забывшего о своей стеснительности и неловкости Невилла, несомненно упала бы.

– Ничего не делаю, ничего не делаю! – заверещал полупризрачный человечек, парящий на высоте двадцати футов над головами. – Они все равно мокрые!

– Я позову директора! – нахмурилась МакГонагалл, но Гарри понял, что это была слабая угроза: Пивз кинул последний шар в группу второкурсников и, кудахча, улетел вверх по мраморной лестнице.

– В зал, – приказала заместительница Директора и по совместительству глава Дома Гриффиндор. – И спасибо, мистер Лонгботтом. К слову, не могу не отметить, как Вы изменились за лето.

Невилл действительно порядком закабанел и теперь был на полторы головы выше Джинни – точно как на той книжке с принцами и принцессами, в которую его тогда-еще-не-невеста прятала дневник Тома Реддла.

Они прошли в Большой Зал и уселись за стол Гриффиндора. Осушающие чары, наложенные ими перед входом в зал, сработали так себе – возможно, стихия ливня оказалась сильнее недоученных магов, а возможно, водяные шары Пивза отличались какой-то особой зловредностью: по крайней мере, носки и обувь мистера Поттера и мисс Грейнджер так и остались мокрыми, несмотря на все их старания. В результате Гарри символически сплюнул, вытащил из сумки оказавшиеся лишними разноцветные носки и, сняв с себя мокрые, натянул на ноги гриффиндорский и слизеринский. Гермионе он вручил те, что были в цветах Рэйвенкло и Хаффлпаффа.

Стало намного комфортнее.

Золотые тарелки сияли, парящие в воздухе свечи горели, а на заколдованном потолке зала клубились тучи и сверкали молнии.

– Привет, Гарри! – подскочил к ним Колин Криви, маньяк-фотограф, точнее, колдограф. – Представляешь – сегодня поступает мой брат! Мой брат, Деннис!

– В самом деле? – удивилась Лаванда. – Но ты же магглорожденный!

– Ну да, – кивнул Колин, – и Деннис тоже, он же мой брат!

– Никогда не слышала, чтобы в обычной семье рождались сразу несколько волшебников, – медленно проговорила Лаванда. – Гермиона, а у тебя ведь тоже брат недавно родился?

– Да, – ответила та, – сейчас ему годик. Но мы пока не знаем, волшебник он или нет.

Лаванда о чем-то задумалась. Гарри помнил, что один из братьев мисс Браун был сквибом, то есть сыном волшебников, лишенным магии. Может быть, она размышляет о несправедливости, ведь несмотря на все ее положительные качества, она была волшебницей с рождения…

Он не успел додумать: двери Большого Зала распахнулись, и профессор МакГонагалл ввела колонну мокрых до нитки первокурсников. Двое потирали макушки: видимо, им тоже досталось от водяных шаров Пивза, а один, самый маленький, был закутан в гигантскую кротовую шубу Хагрида, отчего напоминал самодвижущийся меховой холмик с торчащей из него головой.

– Колин, представляешь, я упал в озеро! Я в озеро с лодки упал! – на весь зал шепнул он, и Гарри понял, что это и есть Деннис Криви.

Профессор МакГонагалл метнула в него строгий взгляд, не оказавший, впрочем, никакого видимого действия, и вздохнула: мальку явно светил ее факультет.

Так и случилась: едва пацан вскарабкался на табуретку, а профессор возложила ему на голову Распределяющую Шляпу, та, ни секунды не размышляя, закричала «ГРИФФИНДОР!», и Деннис, путаясь в полах шубы, плюхнулся рядом с братом.

– Представляешь, Колин, я нагнулся посмотреть, что там, в глубине, а тут как грохнет! Молния, гром, бабах! И я вылетел из лодки прямо в озеро, здорово, правда? И меня что-то подхватило, огроменное такое, а потом закинуло обратно! – на одном дыхании пропищал он, ерзая по скамейке своим шиловместилищем.

– Наверное, это был Гигантский Кальмар, – авторитетно заявил Колин, – как бы его снять-то…

– Ва-а-ау! – воскликнул Деннис. – Вот это приключение!

Гарри показалось, что профессор МакГонагалл, возлагавшая шляпу на голову кудрявой брюнетки, услышала это и тяжело вздохнула. Слабоумие и отвага, что поделать.

– А вот, гляди, Деннис, это тот самый Гарри Поттер! – показал Колин. – Помнишь, я тебе фотку показывал, где мы вместе сняты?

– О, привет! – не растерялся малек. – Я Деннис, Деннис Криви. А правда, что ты самый молодой ловец столетия?

Гарри не успел ответить. Последнего по алфавиту первокурсника, Кевина Уитби, наконец, распределили в Рэйвенкло, МакКошка унесла табурет и шляпу, а профессор Дамблдор, одетый в умопомрачительную, расшитую звездами и полумесяцами, мантию (к слову, разноцветные носки прекрасно ее дополнят, – решил Гарри), поднялся и хлопнул в ладоши, чтобы привлечь к себе внимание.

– Скажу вам одно, – провозгласил он. – Ешьте!

– Наконец-то, – буркнул Рон Уизли, накладывая себе побольше картофельного пюре. – А то так ведь и помереть недолго.

Факультетское привидение – Сэр Николас де Мимси-Порпингтон, или Почти Безголовый Ник, осуждающе посмотрел на него, сокрушенно качая недоотрубленной головой.

– Между прочим, пир вообще мог не состояться, мистер Уизли, – строго сказал он. – Сегодня на кухне были неприятности. Пивз выразил желание присутствовать на банкете, – пояснил он остальным. – Но Совет Призраков по настоянию Кровавого Барона, – кивнул он в сторону привидения Дома Слизерин, – решил не позволять ему присутствовать. Он же совершеннейший дикарь – не может смотреть на тарелку с едой без того, чтобы не опрокинуть ее на чью-нибудь голову.

– То-то Пивз сегодня такой зловредный, – понимающе кивнул Гарри. – Всех водой залил…

– Если бы только это, – поджал губы сэр Ник. – Еще до вашего прибытия он учинил полный разгром на кухне. Разбросал все горшки и сковородки, опрокинул котел с супом, домашние эльфы были в ужасе.

– Что?! – Гермиона опрокинула стакан с тыквенным соком. – В Хогвартсе есть домашние эльфы?!

– Мы же предлагали тебе познакомиться с ними в позапрошлом году, – пожал плечами Фред.

– Их там целая сотня, – пояснил Джордж, – у нас в Хогвартсе самая большая община домовиков Британии!

– Но они… С ними хорошо обращаются? Они получают зарплату? У них есть выходные, отпуска и пенсии?

– Выходные и отпуска – это последнее, что нужно домашним эльфам, – ответил Джордж. – Они любят работать. Помнишь, как Винки зыркнула на Перси, когда он попытался убрать соринку с кресла ее хозяина?

– Ага, – подтвердил Фред, – ну и насчет зарплаты – помнишь, как та же Винки возмутилась тем, что Добби просил деньги за свою работу? Они просто считают получение зарплаты чем-то позорным!

– Это рабский труд! – вспыхнула мисс Грейнджер. – Все здесь создано рабским трудом! Я не желаю в этом участвовать! – она отодвинула от себя тарелку.

– Отсутствие зарплаты – не признак рабского труда, – умиротворяюще произнес Гарри. – Например, префекты за выполнение своих обязанностей зарплату не получают, но они же не рабы? Признак рабского труда – подневольность.

– Им просто внушили это, чтобы не платить за их труд! Это психологическое насилие! Вот что это, Гарри Джеймс Поттер! И я не буду есть пищу, приготовленную руками бесправных рабов!

– А, – кивнул Гарри. – Тогда держи, – он протянул ей завернутый в бумагу сэндвич, до которого у них не дошли руки в купе Хогвартс-Экспресса. – Не оставаться же тебе голодной!

Гермиона взяла сэндвич и сердито впилась в него зубами.

– Мистер Грюм с тобой согласен, Гермиона, – проворковала Лаванда Браун, – смотри – он тоже сэндвичи ест. И пьет он тоже только свое, – она указала на преподавательский стол, где отставной аврор как раз в это время отхлебывал из фляги.

Мисс Грейнджер нахмурилась: видимо, поняла, что над ней подсмеиваются.

– Он же параноик, – сказала она. – Он и у вас ничего не ел!

– Параноики живут дольше, – совершенно серьезно подтвердил Гарри. – На твой день рождения я продам тебе такую же фляжку. За один кнат. И ты всегда можешь воспользоваться Хедвиг, чтобы заказывать еду у мадам Розмерты.

– Хедвиг не примет у нее денег за доставку, – возразила Лаванда. – То есть это все равно будет использованием рабского труда.

– Она же сова! – воскликнула мисс Грейнджер.

– Вот именно, – ответила Лаванда. – Чем рабство почтовых сов лучше рабства домовых эльфов?

– Но совам не нужны деньги! И вообще…

Юноше на мгновение показалось, что сейчас Гермиона заявит, что никогда больше не будет пользоваться совой Гарри… но этого не произошло. Видимо, то самое брошенное в запале «не смей ничего дарить мне!» на втором курсе, из-за которого Гарри и пообещал не подарить, а продать ей флягу – кстати, в контексте получилось довольно обидно – оказалось слишком горьким уроком.

Вместо этого она насупилась и на пару дюймов отодвинулась от Гарри.

Когда школьники покончили не только с ужином, но и с пирогами (с патокой и с изюмом), Дамблдор снова поднялся со своего трона. Гарри попытался перехватить его взгляд, но Повелитель Памяти не задержался на его лице ни секунды – значит, либо не придал его письму значения, что вряд ли, либо его планы откровенности с Гарри не предусматривали.

– Как обычно, у меня есть несколько объявлений, – сказал директор. – Прежде всего, позвольте представить вам нового преподавателя Защиты От Темных Искусств, бывшего аврора и преподавателя аврорских курсов, профессора Грюма.

Профессор, скрипнув деревянной ногой, привстал, а искусственный глаз в его левой глазнице, как показалось Гарри, просканировал весь зал.

– Затем, – продолжил директор, – я вынужден напомнить, что Запретный лес по-прежнему остается запретным, а список нежелательных предметов вырос до четырехсот тридцати семи позиций и, если вдруг кто-нибудь пожелает ознакомиться с ним, находится в кабинете мистера Филча, нашего завхоза.

Завхоз – к слову, тоже сквиб, как и брат Лаванды, лишь покрепче обнял сидящую у него на коленях старую кошку по имени Миссис Норрис, с которой он почти каждую ночь патрулировал замок, ловя нарушавших правила школьников.

– И, наконец, я вынужден объявить, что Чемпионат по Квиддичу в этом году проводиться не будет.

– КАК?! – хором воскликнули Фред и Джордж Уизли.

– Да, мистер Уизли, мистер Уизли, – улыбнулся Дамблдор, – поскольку в этом году Хогвартс принимает у себя возрожденный Триволшебный Турнир…

– ВЫ ШУТИТЕ, ПРОФЕССОР!

– О, нет, я не шучу. Впрочем… Впрочем, я мог бы рассказать анекдот про тролля, лепрекона и ведьму-заику…

Профессор МакГонагалл демонстративно прокашлялась.

– Эхм… Пожалуй, сейчас действительно не время, – согласился директор. – Так что тем, кто пока не успел прочитать хотя бы «Историю Хогвартса», я расскажу, что это такое. Турнир был основан около семисот лет назад и проводился каждые пять лет. Студенты трех крупнейших европейских школ – Хогвартса, Шармбатона и Дурмштранга – выставляли по одному Чемпиону от Школы, которые и сражались за главный приз в трех достаточно трудных Испытаниях.

По залу прокатилась волна ропота.

– Делегации Шармбатона и Дурмштранга прибудут в Хогвартс в конце октября, – продолжил Дамблдор, – а на День Всех Святых беспристрастный судья решит, кому из студентов предстоит вместе с другими Чемпионами бороться за честь школы, Кубок Триволшебного Турнира и персональный приз в тысячу галлеонов!

Ропот превратился в гул. Тысяча галлеонов по текущему, хотя и неофициальному, курсу соответствовала примерно сорока тысячам фунтов.

Гарри подумал, что если жеребьевка состоится на Хэллоуин, то неприятности, обычно подстерегающие его в этот день, будут обязательно связаны с турниром. «Давайте считать, что Том знает о Турнире… – вдруг вспомнил он слова мадам Боунс. – И как-то использует его в своих планах…» Хреново…

– К сожалению, – развел руками директор, – это соревнование, изначально задуманное как путь для налаживания связей между колдовской молодежью разных стран, год от года становилось все опаснее, так что в начале девятнадцатого века Турнир был закрыт из-за многочисленных жертв среди участников или даже зрителей и судей.

– В тысяча семьсот девяносто втором году одним из заданий Турнира было поймать кокатриса, – пояснил Гарри, успевший благодаря предупреждению мадам Боунс ознакомиться с кое-какой литературой, – ну и там окаменела куча народа. Он, кокатрис этот, вроде василиска, только на птицу похож, и послабее слегка.

Гриффиндорцы, полтора года назад толпой запинавшие василиска самого Салазара Слизерина, переглянулись.

– Ну и что, брат? – спросил Фред. – Опыт-то есть!

– Разумеется, братишка, – кивнул Джордж.

– Поэтому, – продолжил Дамблдор, – принимая решение возобновить Турнир, организаторы приняли решение допустить к участию только совершеннолетних волшебников. Директора всех трех школ согласились, что только студенты не младше шестого или седьмого курса будут способны справиться с заданиями, которые по-прежнему остаются трудными и опасными. Поэтому я лично прослежу, – тут он упер взгляд в близнецов Уизли, – чтобы никто не смог с помощью какой-либо уловки обмануть беспристрастного судью, который и решит, кто будет Чемпионом Хогвартса.

– Но наш день рождения только в апреле… – растерянно пробормотал Джордж.

– Больше сложностей – больше почета, – отрезал Фред.

– ХХА! – воскликнула Анджелина Джонсон, ставшая капитаном гриффиндорской команды по квиддичу после триумфального ухода Оливера Вуда. – Завидуйте, мальки! – она щелкнула по носу сначала Джорджа, а потом и Фреда. – Мне исполнится семнадцать за неделю до Хэллоуина, так что вам останется только болеть за меня!

– Посмотрим, что ты скажешь, когда мы сварим немного старящего зелья, – прошептал ей Фред.

Анжелина насупилась: если кто и мог обмануть Дамблдора и убедить этого самого пока неизвестного судью, то это могли быть только близнецы. Ну и, пожалуй, известный пройдоха и скрытый слизеринец Гарри Джеймс Поттер. Плюс, может быть, Терри Хиггс, слизеринец явный, но достаточно умный, чтобы не слишком это афишировать.

– Я не собираюсь участвовать, – ответил Гарри на невысказанный вопрос от уставившихся на него гриффиндорцев, – у меня и без того хлопот хватает.

Действительно – пусть они с Гермионой и отказались от одного дополнительного предмета (Гермиона от Предсказаний, а Гарри от Маггловедения), но все равно оставалось целых четыре. А хроноворота у них больше не было.

– Задержись, Поттер, – услышал он каркающий голос, когда возбужденные студенты отправились по общежитиям.

– Да, профессор Грюм?

– Ты все понял? – старый аврор, опираясь на посох, спустился с возвышения, на котором стоял преподавательский стол, и подошел к гриффиндорцу.

– Да, сэр. К кубку не соваться, с гостями быть осторожнее, а то мало ли что.

– Если бы только с гостями… – вздохнул Грюм. – ПОСТОЯННАЯ БДИТЕЛЬНОСТЬ! Мне совсем не нравится, что кто-то умудрился вломиться в мой дом всего через четыре часа после суматохи в доме Барти Крауча, да еще и смыться до прибытия авроров.

– Так точно, профессор Грюм, сэр! Это крайне подозрительно, профессор Грюм, сэр! А что там было? У Крауча?

Про суматоху у мистера Крауча Гарри ничего не слышал. Про то, что тот заболел – слышал от Джинни утром, а вот про суматоху – нет. Интересно, это не Перси обивал порог директора Департамента Международного Сотрудничества в надежде, что тот передумает и все-таки возьмет его в свой отдел, ну и зализал тому задницу до запора?

– Сам Барти, когда к нему прибыл наряд авроров, выглядел слегка потрепанным и сказал им, что еще не привык обходиться без домового эльфа и взорвал собственный ужин, – пояснил Грюм.

– Так ему и надо, сэр! – вздернула носик Гермиона, поджидавшая Гарри у дверей зала.

– А, мисс Грейнджер. Приношу свои извинения за бессонную ночь. И… Отличные носки, вот что! – ухмыльнулся калека, уставившись волшебным глазом на ноги задержавшейся чуть поодаль мисс Грейнджер. – И у тебя, Поттер, тоже!

Гарри подумал о том, что волшебный глаз Грюма довольно крут. Хм… Но, если старик может видеть сквозь прикрывающие носки джинсы и мантию… Да, пожалуй, лучше не заострять на этом внимания девчонок.

– Разрешите идти, сэр? – Маленькому Ревнивому Гарри до смерти хотелось увести из-под этого пронизывающего все взгляда подругу. Ясно, что это бессмысленно, на уроки-то ходить все равно придется, но…

– Идите.

– С этим надо что-то делать! – раздраженно сказала Гермиона, когда они шли в сторону спален.

– С Грюмом? – уточнил Гарри; про свою догадку насчет волшебного глаза он ей, разумеется, не сказал, но она ведь и сама могла догадаться. – Или с эльфами?

– С эльфами тоже. Но вообще-то я имела в виду Пивза. Ладно мы! Но, что он атаковал сегодня еще и первокурсников, было просто возмутительно! Что они подумают о замке, который встречает их сначала дождем, а потом водяными бомбами?!

– Эм-м… – притворно задумался Гарри. – Ну, может быть, то, что в следующие дни первого курса они встретятся с цербером в коридоре, троллем в туалете и драконом…

– Драконом? Тут правда есть драконы?! – конечно же, это был Криви. Младший Криви, Деннис. Уже сухой и без Хагридовой шубы вокруг него.

– Был один, – кивнул Гарри. – Прямо тут вылупился, ну, не в коридоре этом, а рядом со школой. Но, когда немного подрос, улетел в Румынский заповедник, прямо с Астрономической башни.

Детали отлета Норберта (точнее, Норберты) в заповедник он, разумеется, опустил.

– Ух ты! И вы его видели?

– Ближе, чем хотелось бы, – подтвердила мисс Грейнджер, продолжая путь к башне и не отпуская руки своего парня.

– Жаль, что он улетел, – вздохнул Деннис, пристраиваясь рядом с ними. – Я так хотел увидеть дракона!

– Хагрид тогда обещал, что тут больше не будет никаких яиц с драконами внутри! – строго сказала мисс Грейнджер.

– Но про яйца с драконами снаружи он ничего не говорил, – вспомнил Гарри свою шальную мысль при том давнем обещании; Гермиона нахмурилась. – Лучше скажи, Деннис, а чего это ты от своих отстал?

– Я тебя хотел про квиддич спросить, – слегка засмущался малек. – Колин мне столько рассказывал, и колдофото показывал тоже… А это правда, что ты начал играть прямо с первого курса?

– Правда, – не стал отрицать Гарри. – Не уверен, что тебе так же повезло бы, – при словах «повезло бы» Гермиона закатила глаза, – но мы тут поговорили с Анжелиной, темненькой такой, она в этом году капитан команды, ну, и в следующем тоже, и решили, что будем потихоньку готовить второй состав. Все равно в этом году игр не будет из-за турнира, а в следующем, если хорошо себя покажешь, вполне сможешь сыграть. Тем более, что через два года у нас сразу четверо из команды уходят. Так что приходи на пробы. Ловцом хочешь быть?

– Не-а, – помотал головой Деннис. – я, когда с пацанами окрестными в футбол играю, всегда на воротах стою. И фиг меня пробьешь, вот!

– О! – задумался Гарри. – Наш вратарь, он же и капитаном был, как раз школу закончил, теперь в «Паддлмир Юнайтед» ушел, и вроде как сразу в основной состав. Так что шансы у тебя есть. Летать-то умеешь?

– Я на Колиновой метле пробовал, – солнечно улыбнулся Деннис, – он ее на гонорары купил, от фоток, которые он «Пророку» продал, ну, тогда, когда этот Локхарт в тебя стрелял, а ты пули рукой останавливал!

Скромному Гарри захотелось отметить, что пуль-то в стартовом револьвере профессора Локхарта как раз и не было, но Скрытный Гарри решил, что распространяться об этом не следует: вдруг еще пригодится…

Деннис продолжал:

– Мы с Колином ничего не нарушали, конечно, ночью летали, нас только мама с папой видели. А жаль, – вздохнул он, – на метле знаешь как офигительно овец пасти было бы?

– Догадываюсь, – сказал Гарри.

– А этот Пивз – как вы с ним боретесь?

– Да почти никак, – вздохнул Гарри. – Его только наш прошлый учитель Защиты смог победить, почти ровно год назад это было. Кста-а-ати. Гермиона… У тебя резинка жевательная есть? Ты же дочь стоматологов, и…

– Я на заклинания перешла, – нахмурилась мисс Грейнджер. – И на зелья. Мама и папа, конечно, не одобряют, но они все-таки сильно удобнее – и для удаления запаха, – тут она строго посмотрела на Гарри, – и для гигиены.

– Жаль… – пробормотал Гарри. – А то, судя по шуму, Пивз как раз вон за тем углом…

– У меня есть! – младший Криви прыгал от возбуждения. – «Орбит» с апельсиновым вкусом! Сойдет?

– Давай, – согласился Гарри и закинул в рот сразу две пластинки.

– Пи-и-ивз! – полтергейст, пристраивающий водяную бомбу над дверным проемом, оглянулся, и нотки радостного предвкушения в голосе Поттера ему не слишком понравились.

– Чего тебе, Потти? – проскрипел он.

– Не оставить ли тебе в покое хотя бы первокурсников, Пивз? – строго спросила у вредного духа мисс Грейнджер.

– А какое тебе дело до мелюзги, девочка-бобриха? – прищурился Пивз.

– Не смей на них нападать! – рявкнула мисс Грейнджер.

– Или что? – Пивз прекратил прилаживать бомбу, перехватил ее поудобнее и рванулся к ним.

– Или… «ВАДДИВАЗИ!» – комок жвачки, повинуясь палочке Поттера, рванулся вперед и попал не в ноздрю, как в прошлом году, а в открытый для очередного оскорбления рот; Пивза закрутило, и водяная бомба разбилась о каменный пол на изрядном удалении от троицы.

– «ВИНГАРДИУМ ЛЕВИОСА!» – намекать мисс Грейнджер на размер ее верхних резцов было не лучшей идеей.

Влекомый прилипшим к нёбу комком полтергейст дернулся вверх и размазался по потолку, затем палочка Гермионы отправила его на пол, прямо в свежеобразованную лужу, а потом Гермиона приложила его и об обе стены, для симметрии.

– Видимо, жевательная резинка хорошо прилипает к эктоплазме, – пробормотала мисс Грейнджер, когда отчаявшийся избавиться от липкого комка Пивз с невнятным хриплым подвыванием скрылся за углом. – Гарри, когда будешь делать очередной заказ, пожалуйста, включи в него два блока «Орбита», деньги у меня есть. Только не с апельсином, а с мятой: мятный вкус мне больше нравится.

Они поднялись по длинной-длинной лестнице и назвали портрету Полной Дамы пароль, после чего портрет отъехал в сторону, открывая ведущую в Общую Гостиную Гриффиндора дыру. Первым делом Гарри передал излишне шустрого первачка Кэти Белл, назначенной в этом году префектом. Та немедленно начала отчитывать его, но баллов по первости не сняла.

– Ну с Пивзом теперь примерно понятно, что делать, – сказал Гарри. – А с эльфами?

– Я думала, ты постараешься сделать так, чтобы я об этом забыла, – прищурилась мисс Грейнджер, – а у тебя, оказывается, есть какой-то коварный план переубедить меня, Гарри? Это же видно по твоим бесстыжим глазам!

– Ну, пару лет назад я уже попробовал объяснить тебе, что ты неправа, – пожал плечами Гарри. – Больше что-то не хочется.

Это был риск крупно поссориться с любимой, но Гарри решил, что, во-первых, она все равно не оставит своих попыток сходу причинить всем вокруг справедливость, а во-вторых, если уж они поссорятся, пусть это будет как можно дальше от Хэллоуина, когда ему совершенно точно нужна будет вся помощь, которую способна оказать мисс Грейнджер.

– Это было совсем другое! – гневно воскликнула Гермиона. – И вообще, Гарри Джеймс Поттер, это нечестно! Я тогда под зельями и чарами была!

– Но тем не менее, ты же про этот случай сама сегодня вспомнила? – проверил свою догадку Гарри.

– Да, – проворчала мисс Грейнджер. – Когда мы о Хедвиг говорили.

– Я так и понял. А поскольку сейчас ты вроде как в ясном уме и твердой памяти – то сама как-нибудь разберешься. Только кушать не забывай.

– Дурак и рабовладелец, – шлепнула его по сложенным на груди рукам Гермиона, но потом не сдержалась, улыбнулась и поцеловала его, благо все остальные уже разошлись по спальням.

– Я так соскучилась, – сказала она, зарываясь пальцами в его шевелюру. – Ты же завтра снова на тренировку в шесть встанешь? Можно мы после этого пойдем, проверим нашу Лабораторию?

– Обязательно, – кивнул Гарри. – Заодно посмотрим, как работает новый пароль на двери туалета.

– Новый пароль?

– Завтра расскажу, – шепнул ей Гарри и попытался отстраниться.

– Подожди, – сказала девушка.

Она скинула туфли и, продолжая одной рукой держать его за шею, изогнулась (отчего организм юноши сразу бурно отреагировал) и другой рукой сняла с маленьких ступней носки: черно-желтый и сине-бронзовый.

– Вместо подарка на День Рождения, я официальный День Рождения имею в виду, отведешь меня к этим самым ста домовым эльфам, – сказала она, запихивая носки в карман его мантии. – Сам у близнецов узнавай, где они и что они.

– Я уже знаю, – усмехнулся Гарри. – Мне Сириус с Биллом совсем недавно рассказали, да и показали тоже. Спокойной ночи?

– Спокойной ночи. Но завтра, Гарри Джеймс Поттер, ты покажешь и расскажешь мне все, причем без отмазок!

====== День «Фе» ======

Новый спортивный костюм Гермионы понравился Гарри значительно больше, чем прошлогодний, а вот ее физическая форма явно пришла в упадок.

– Мне очень трудно было в июле, – вздохнула подруга, – пришлось переходить от тридцатичасовых суток обратно к двадцатичетырехчасовым, и я просто не могла вставать рано.

– Ладно, наверстаем, – вздохнул Гарри; сам он испытал подобное месяцев пятнадцать назад по его личному счету. – Год впереди длинный.

Он не стал взвинчивать темп сразу, так что в коридор на втором этаже они вошли уже почти не задыхающимися.

– Иди за мной и ничего не спрашивай, – прошептал Гарри на ухо Гермионе; подруга кивнула и пристроилась справа-сзади от него.

Гарри нашел выбоину от дубины тролля, повернулся спиной к стене и, стараясь выдерживать как можно более перпендикулярную к стенам траекторию, пересек коридор.

Гермиона увидела, часть стены перед ним превратилась в дверь, он открыл ее и поманил девушку за собой.

Их лаборатория была в полном порядке.

– Я проверил сторожкИ, которые оставил в июне, – пояснил Гарри, – ну там волоски на дверях, пыль кое-где… Никто сюда не заходил.

– Когда это ты успел? – прищурилась мисс Грейнджер. – Проверить?

– За несколько дней до школы, – объяснил Гарри. – Ремус, в смысле, профессор Люпин, поселился в Хогсмиде…

– Что он там делает? – удивилась Гермиона.

– Официально – книгу пишет. «Практический Учебник Защиты От Темных Искусств и Существ», сокращенно ПУЗОТИС, – пояснил он.

– А неофициально?

– Неофициально – следит за тем, что происходит в Хогсмиде. Ну и в Хогвартсе тоже. Том снова возвращается, – буднично, как о надоедливой мухе, сказал он. – Все началось с того, что мне приснился очередной кошмар…

Когда он дошел до смерти мистера Брайза, Гермиона уткнулась лицом ему в грудь и всхлипнула.

Гарри прижал ее покрепче к себе и продолжил рассказ, не исключив из него ни провальной попытки штурма особняка родителей Тома майором, ни встречи с мадам Боунс.

– Ужас какой, – Гермиона плакала. – И что, он тебя теперь никогда в покое не оставит?

– Такое впечатление, что Тому предсказали, что не будет ему спокойной жизни, пока я жив, – пояснил Гарри. – Ну и наоборот то же самое получается. Так что действительно – или я его, или он меня. Да ты не плачь, – прижал он к себе девушку, – я-то с этим свыкся уже.

– В этом-то и у-у-у-ИК-жас, что свыкся! Так как ты тут оказался? – она шмыгнула носом.

– Ремус узнал, что Дамблдор и все Главы Домов незадолго до школы собираются в таверне мадам Розмерты, в «Трех Метлах». Традиция такая. А остальные профессора еще в отпусках были. Только Филч в замке остался. Ну, профессор Люпин и сообщил об этом Сириусу. Мы – Бродяга, я и Билл Уизли, Сириус с ним на Чемпионате договорился, добрались до Шотландии маггловским поездом – Биллу очень понравилось, кстати – и на метлах долетели до василискового лаза. Причем я и Сириус открыто летели, а Билл был под моей мантией, он ее изучил и маячок, который на нее Дамблдор повесил, снял. Так что есть хороший шанс, что его не заметили. Ну, а мы с Сириусом-то известные отморозки, что с нас взять… В общем, пролетели мы по этому лазу в Тайную Комнату, а потом по трубам сюда.

– И что вы тут делали?

– Во-первых, Билл взломал чары Дамблдора, – пояснил Гарри. – Самому-то ему их наложить трудно, нет у него власти над замком. Вот когда он Старостой Мальчиков был, на седьмом курсе, тогда да, мог кое-что. А теперь ему, как Разрушителю Проклятий, проще было врезаться в чары, которые наложил директор, скрыть эти чары от самого Дамблдора, ну и пароль поменять. Пароль теперь не «Он хуже Тома», а «Слава Живоглоту!»

– Это наверняка мистер Блэк предложил, – кивнула Гермиона.

– Ага. Причем говорить это вслух не надо, достаточно громко подумать. Ну, а еще мне Сириус кухню показал. С теми самыми эльфами. Я тебя туда на выходных свожу.

– А почему ты не рассказал мне все это раньше? – спросила Гермиона. – Я не про пароль, а про Тома.

– Потому что мы не под «Фиделиусом» были, – объяснил Гарри. – Так-то тут нас никто не подслушает.

– Понятно, – сказала Гермиона. – Ты не возражаешь, если я схожу в душ первой? Мне еще волосы сушить и хоть как-то укладывать, – пояснила она.

Гарри, разумеется, не возражал. Правда, его ждал небольшой сюрприз: звук воды из душевой пробудил в его голове Гарри-С-Отличным-Воображением. Поэтому, когда настала его очередь занять душевую, он начал с очень, очень холодной воды.

А вот поцелуи и объятия в оставшееся до завтрака время получились жаркими.

За завтраком профессор МакГонагалл раздала расписание. Гарри расстроился:

– Ну, Гербология и Уход за Магическими Существами – это нормально, а вот Предсказания…

– Ты мог бы ходить со мной на Маггловедение, – возразила Гермиона. – Хотя я не знаю, что хуже – постоянные предсказания смерти или этот бред. Кстати, ты сдал профессору МакГонагалл свое эссе, Гарри?

– Конечно. Правда, слово «бред» там встречается чаще остальных, причем с большим отрывом, – вздохнул юноша.

– Я использовала более сдержанный язык, – чопорно ответила мисс Грейнджер. – Хотя суть примерно та же, – нахмурилась она.

Бубонтюберы, которых они проходили на гербологии, напоминали толстенных черных слизней, вертикально торчащих из земли. Слизни были усыпаны чем-то вроде бородавок или, скорее, заполненных жидкостью волдырей. Невилл и Шимус, возившиеся с ними уже пару лет, шустро выжимали из них пахнущий бензином гной.

– Этот гной, дети, – объясняла студентам низенькая и толстенькая профессор Спраут, – великолепное средство от самых тяжелых форм угреватости.

– Надо сказать Элоизе Миджен с Рэйвенкло, – задумчиво сказала Лаванда, – а то она в попытке избавиться от своих прыщей опять себе нос на сторону своротит.