Текст книги "Гарри Поттер и Охота на Чемпионов (СИ)"

Автор книги: Аргус Филченков

сообщить о нарушении

Текущая страница: 20 (всего у книги 42 страниц)

– Э-э-э… привет снова, – сказал он, чувствуя стеснение в груди, – Миртл Уоррен! Я… ты пойдешь со мной на Святочный Бал? Мне бы очень этого хотелось!

– Ты правда… Ты правда пригласил меня первой? На настоящий живой бал, а не на… – Миртл подняла голову, вполне вещественные соленые капли стекали по ее призрачным щекам.

– Ты первая, кому я сделал предложение, выйдя из класса, где профессор МакГонагалл объявила всем о Бале, – честно сказал Гарри. – И я говорил об этом только с Гермионой.

– Я думала, ты пригласишь ее.

– Она тоже чемпион, – юноша пожал плечами. – Я не могу идти с ней.

– Я… очень хотела пойти на Бал, – всхлипнула Миртл. – Только не на Святочный, а на Выпускной. Давным-давно, еще когда была живая. Мне… Мне один мальчик нравился. Тот самый Винфред Хорнби. Он был на три года старше, и должен был в том году покинуть Хогвартс. Я так надеялась, что он пригласит меня, ведь потом мы бы не увиделись еще долго… Но он надо мной только посмеялся. А эта мерзкая Оливия Хорнби, его сестричка, начала надо мной издеваться. Она говорила, что я очкастая и прыщавая, и что со мной даже Руби Хагрид не пойдет, разве что Пивз. Тогда я убежала плакать сюда, в этот туалет, и… И умерла, – просто сказала она.

Гарри молчал.

– Я очень обиделась, – продолжила Миртл, – а потом разозлилась … Ух-х, как я повеселилась на свадьбе Винфреда… Но это было не настоящее веселье, – грустно сказала она, – даже хуже, чем Смертенины сэра Ника. А ты…

– Я с удовольствием пойду с тобой, – твердо сказал Гарри. – Я же говорил тебе, что ты получше многих живых будешь! И потом – ты же меня приглашала на тот самый бал, который давал Ник, тогда, в подземелье. Почему же я не могу пригласить тебя?!

– Наверное, действительно можешь, – задумчиво сказала Миртл. – И наверное… – она запнулась и продолжила, как понял Гарри, уже о другом: – Наверное, другие твои девочки… ну, которые живые… Они же помогут мне подготовиться к Балу?

– Конечно! – энергично закивал Гарри. – Они классные подруги, они обязательно тебе помогут.

– До сих пор не могу поверить, что ты выбрал меня, а не кого-то из них, – сказала Миртл.

– Ну… У них же есть свои парни, – развел руками Гарри, – или скоро будут.

– Да, – усмехнулась Миртл, – я сегодня утром, пока вы бегали, нырнула в озеро и доплыла до этого черного корабля. Этот их директор, который с такой смешной козлиной бородкой, советовал красавчику Виктору пригласить мисс Браун, чтобы через нее добраться до твоих секретов. И знаешь – Виктор, похоже был совсем не против. Он пробурчал что-то по-немецки, они между собой по-немецки общаются, а я немного знаю Хохдойч. Когда я училась, мы с немцами воевали, знаешь?

– Ага, – сказал Гарри, довольный тем, что Хиггс отработал не только качественно, но и быстро, – моя учительница в начальной школе тоже воевала и много мне рассказывала. И что сказал Крам?

– По-моему, это было что-то вроде «Она хотя бы не фанатка». Хотя на самом деле она его действительно интересует – просто потому, что она теперь не такая, как все остальные. А Каркаров заметил, что, если Крам отобьет у тебя одну из твоих подружек, это выведет тебя из равновесия и поможет ему победить. И Гермиону твою они тоже постараются отбить, но я пока не знаю, кого они на это дело выделят. Но, по-моему, у них нет шансов. Она тебя и правда любит.

– Я ее тоже, – признался Гарри.

– А она с кем идет? – поинтересовалась Миртл.

– Мы решили, что, если ты согласишься, она пригласит именно Пивза, – подмигнул ей Гарри.

– Я знала, что не только ты понимаешь толк в мести, но и она тоже! – ухмылка Миртл стала, должно быть, такой, какая была у нее на свадьбе бедолаги Винфреда. – Бедный директор Дамблдор! И бедный Каркаров! Какой удар по его планам! Но знаешь – от него, я имею в виду Каркарова, воняет так же гадко, как и от этих мерзких Томов-в-Тебе, только слабее, и совершенно так же, как и от Северуса. И еще этот Каркаров сам по себе злой. Так что его ничуточки не жалко.

– А ты действительно умница, Миртл. И я не ошибся, когда тебя пригласил.

– Я надеюсь, – ответила Миртл. – Извини, я полечу и поплачу в трубах. Не могу долго сдерживаться. А ты попроси, пожалуйста, своих девочек зайти ко мне в туалет завтра вечером, когда я выплачусь. Мне нужно будет с ними наши девчоночьи штучки обсудить – макияж там, одежду…

Гарри удивился, зачем призрачной девочке одежда и макияж, но решил, что пусть уж лучше Миртл плачет от радости, чем от очередного почудившегося ей оскорбления.

Он закрыл дверь и вышел.

– Не догнала? – спросил Гермиону Гарри, когда она вернулась в Общую Гостиную и присела рядом с ним на диванчик в Уголке-без-Портретов.

– Не смогла, – грустно ответила Гермиона, – я его по Карте несколько раз засекала и даже перехватывала, но он, как только меня видел, сразу же нырял в стену или там в пол. И убегал. Я пошла к Миртл, попросила ее передать приглашение. Она же тоже может ходить сквозь стены.

– И что?

– И ничего. Теперь он и от нее бегает, совсем как Серая Дама от Кровавого Барона. И вообще: Миртл сказала, что Пивз намеревается забиться в самый дальний угол подвалов и не показываться до самого окончания Бала.

– Ты слишком сильно напугала его, Гермиона, – сказала Лаванда, присаживаясь рядом с подругой.

– Чем? Жвачкой маггловской? – удивилась она.

– Нет. Упоминанием о вечности. Ты же пообещала применить к нему чары Вечного Приклеивания? А большинство видов мелкой нежити на упоминание вечности реагируют… довольно остро.

– Надо запомнить, – пробормотал Гарри. – Лаванда, Крам к тебе не подходил еще?

– Послезавтра подойдет, – уже без неуверенности в голосе ответила мисс Браун, – причем не один, а с поддержкой. У них сейчас разгар планирования. Я тут кое-что узнала, и это надо будет обсудить, но уже после того, как решим, что делать с Гермионой. Ей обязательно нужен кто-то, кто сорвет их попытки отбить ее на Балу, да и до Бала, пожалуй, тоже. Пивз был бы в этой роли неплох, но он скорее развоплотится, чем…

Они помолчали.

– Невилл? – неуверенно спросила Гермиона. – Я могла бы поговорить с Джинни, объяснить ей…

– Нет, исключено, – замотала головой Лаванда. – Пойти на свой первый Бал с кем-то кроме своей нареченной – это великосветский скандал. Причем не того рода, который нам нужен. Он ударит по репутации Джинни настолько сильно, что… И даже если она формально пойдет с Гарри, и сразу после представления и первого танца вы поменяетесь… Нет. Ни в коем случае.

– К тому же Невилл думает крепко, но не очень быстро. И он скорее про подраться, чем про обидно отшить, – поддержал возражение Гарри.

Девушки переглянулись.

– Итак, – продолжил Гарри, – нам нужен кто-то достаточно резкий, находчивый и способный при случае дать в морду или сделать какую-то немедленную гадость тем, кто попытается как-то подкатить к Гермионе.

– Вроде тебя, – сказала Лаванда.

– Вроде меня. Конечно, Гермиона и сама способна обломать рога кому угодно, – при этих словах девушка слегка сжала его руку, – но в паре работать все равно легче. Если они для твоего, Лаванда, приглашения планируют целую операцию, то вряд ли на балу будет иначе. А я какую-то, довольно значительную, часть времени буду занят Миртл.

– Давайте составим список требований к кандидату, – предложила мисс Грейнджер; Лаванда закатила глаза.

– Думаю, достаточно общего типажа. Тут хорошо подошел бы кто-то вроде Мародеров, – вздохнул Гарри.

– Или близнецов Уизли, – кивнула в сторону двух склонившихся над какими-то записями рыжих голов Лаванда.

– Я не могу пригласить одного, – вздохнула Гермиона, – иначе либо Алисия, либо Анжелина обидятся. Я могла бы уговорить их отпустить обоих, чтобы никому не было обидно, но… идти сразу с двумя действительно слишком вызывающе.

– Терри Хиггс? – прищурился Гарри.

– Он уже идет с Камиллой с пятого курса Рэйвенкло, – проинформировала их Лаванда, – она еще вчера Падме похвасталась.

– Окей. Значит, сработало. Хиггс в качестве платы за занос в дурмштранговцев идеи о том, что отбить у меня Лаванду будет полезно для победы Виктора, попросил меня спросить его при этой самой Камилле, не предлагала ли Шляпа ему Рэйвенкло, – пояснил Тайный Слизеринец. – Ну что ж, мы с ним в расчете. Колин Криви? Он, хоть и малек, но пацан резкий и решительный. Ну и на бал ему страсть как охота попасть. Правда, он будет танцевать не с тобой, а со своим аппаратом, но….

– Тоже идет с кем-то, но не говорит, с кем.

– Действительно шустрый малый, подсуетился уже. Деннис, братишка его, конечно и покруче вырастет, но пока он вырастет… Дин? Шимус?

– Не потянут. К тому же они пригласили близняшек Патил.

– Ого… Резкие и решительные парни. Кто у нас еще похож на Мародеров или близнецов Уизли?

– Мародеры… близнецы Уизли… Гарри, ты мне веришь? – внезапно спросила его Гермиона.

– Конечно, верю.

– Тогда просто помни это. И ничему не удивляйся.

«Строить свою Операцию на Операции противника – это высочайшее искусство, – учил его майор. – Это больше похоже даже не на дзюдо, а на танго. В идеале и девушка, и противник должны считать себя ведущими – пока девушка не окажется в твоей постели, а противник – в заднице, причем лучше всего в своей собственной».

Руку на пульсе противника держали Хиггс (просто так, из любви к искусству, ну и из симпатии к кузине, конечно), внезапно полюбившая озерные купания Миртл и пара регулярно перезаряжаемых омниноклей, установленных неподалеку от корабельных сходен и тщательно замаскированных – не волшебными, а маггловскими средствами.

Боевую группу Дурмштранга ослабила Гермиона, под прикрытием гомона ведомой Деннисом Криви малышни наложившая на двух главных бойцов противника легонький «Конфундус», в результате чего они пришли в себя не в библиотеке, а в дальнем конце коридора, осажденные той самой малышней, бодро скачущей вокруг них и требующей автографов.

Разумеется, сам Виктор Крам в роли осажденного был бы естественнее, но он был нужен Гарри в библиотеке, причем в качестве осаждающего.

Сам Гарри уже был там и тщательно занимался за одним столиком с Лавандой. Они склонились головами друг к другу как можно более идиллически. Честно говоря, Гарри чувствовал себя довольно неловко: Крам показал себя отличным парнем, вернув посредством открытого купания с яйцом должок за дракона, но Операция есть Операция. К тому же он ведь не женил Крама на Лаванде насильно, а только давал ему возможность заметить лучшие черты мисс Браун, правда?

– Три, два, один! – раздалось в их наушниках.

Одновременно с тем, как Крам открыл дверь, они слегка отпрянули друг от друга, оставив в сознании Виктора лишь след этой интимности, делающей его ожидаемую победу намного слаще.

Лаванда сидела так, что ее шрам, аккуратно оформленный и даже чуть подчеркнутый девчонками, а потом еще и специально подсвеченный библиотечными лампами, было невозможно не заметить от самой двери. Волосы, собранные в ослепительно-практичный «единорожий хвост», блистали холодно-белым золотом.

Крам сделал шаг и замер.

Пользуясь этим, Гарри встал и пошел к полкам. Ему пришлось рыться в книгах секунд на пять дольше запланированного, пока легкое щелканье в ухе не побудило его развернуться и, сделав два шага, едва не наткнуться на плечо склонившегося к их столику Крама.

Тот, повернув голову и убедившись, что руки Гарри заняты книгами, бросил на гриффиндорца остро-режущий взгляд. Гарри, с виду стремительно, а на самом деле довольно неспешно, положил стопку на край стола. Разумеется, он опоздал.

– Лав-в Браун, – обратился к блондинке Виктор, демонстративно игнорируя Гарри, – я приглашат тебя на Бал.

Краем глаза Гарри заметил, как в библиотеку, с опозданием секунд на тридцать против плана, вошли еще трое дурмштранговцев, на которых малышни не хватило. Двое встали по бокам двери, а один (к счастью, как и планировалось, не самый здоровый среди гостей) нацелился на Гарри, но неожиданно уперся в не слишком доброжелательного Невилла, имея на фланге весело улыбающуюся Джинни.

– Меня зовут Лаванда, мистер Крам, – четко и холодно ответила мисс Браун, не отрываясь, впрочем, от записей.

– Лав-ванда, – произнес Виктор. – Я приглашат тебя на бал.

– Я польщена, – еще более морозно ответила блондинка. – И?

– Я приглашат. Ты. На бал.

– По-моему, Виктор, Лаванда предпочитает игнорировать тебя, – ответил за подругу Гарри.

– Momche… Малчиков не касат се!

– Я рад за тебя, Виктор, что ты касаться только девочек. Но это налагает определенные обязательства, знаешь? – Да, придираться к произношению – грязный трюк; в конце концов, Крам говорил по-английски неизмеримо лучше, чем сам Гарри по-болгарски. Но они первые начали.

Крам отступил на полшага, пытаясь прибить Гарри взглядом. Х-хех, и не такие пытались. Кулаки болгарина сжались в ожидаемой степени.

– Я не знаю, как у вас, в Болгарии, но у нас в Британии девочки не обязаны выпрыгивать… из-за стола, когда не-момче соизволит пригласить их, – продолжил Гарри. – Почему бы тебе не…

– Поттер, – от тона Лаванды температура в библиотеке снизилась на пару градусов. – Почему бы тебе не последовать твоему же совету? У нас в Британии девочки в состоянии сами разобраться с приглашениями.

– Я приглашат… ты… Лав-ванда Браун… на Бал… Партнерша на Чемпион…

– Он просто… – не дал ему продолжить Гарри, а то болгарин, чего доброго, мог бы и додуматься до правильного варианта сам.

– Ты просто… – ага, повелся.

– МОЛЧАТЬ. ОБА, – от тона Лаванды Браун, когда-то – еще до прошедшего лета – домашней, теплой, милой, легкомысленной и совершенно несерьезной с виду блондинки, по столу побежала изморозь, спускаясь по фигурным резным ножкам, окрашивая белым древние камни пола.

Гарри понял, отчего тогда, полгода назад, замерзла искра Адского Огня, прихлопнутая профессором Люпином.

Он догадался, почему – и не только из-за цвета волос – отец называл Лав «Снежинкой».

И до него, наконец, дошло, чего так боялась мисс Браун и почему ее старый «теплый» облик был таким ненатуральным и неестественным.

Ну и, разумеется, он ожидал, что Лаванда приструнит их обоих эффектно, но вот такой эффективности он не ожидал.

– ВОН! ВСЕ ВОН! – панически крикнула библиотекарша мадам Пинс, с ужасом наблюдая за подбирающимися к книжным полкам кристалликами.

Лаванда схватила обоих за рукава и почти выбросила в коридор. Все – и участники обеих Операций, и зрители – выскочили за ними.

– Может быть, вы решили устроить из-за меня дуэль, мальчики? – сладким, напоминающим ледяное мороженое от Фортескью, голосом поинтересовалась Лаванда, ставшая на мгновение неуловимо похожей на ту байкершу, Мадонну.

Чемпионы переглянулись. Ни Виктор, ни Гарри (точнее, Маленький Ревнивый Гарри) не имели ничего против.

– Отлично, – усмехнулась Ледяная Дева, истекая сарказмом. – Обожаю такое. Ведь быть призом в схватке самцов – это то, о чем мечтает каждая девочка, не так ли, Брутальные Чемпионы? – эту формулировку мисс Браун оттачивала вместе с Гермионой и Маленькой-Мадонной-В-Голове-Гарри.

Крам сделал полшага назад. Его команда поддержки выжидательно смотрела на него.

– Хм-м-м… Правда, я всегда путаю слова «чмо» и «мачо»… – задумалась она, уперев кончик палочки в плотно сжатые надменные губы; оба этих слова Лаванда узнала от Деллы Стрит, когда они со старушкой обсуждали ту драку Гарри с Джоком.

Теперь на точно рассчитанные полшага отступил гриффиндорец.

– Но… это не беда. Я, пожалуй, даже подберу вам обоим подходящее оружие.

Она взмахнула палочкой (Гарри подозревал, что творимое ею заклинание было из того самого арсенала ее матушки, упоминание о котором заставляла сжиматься некоторые его части тела и в середине второго и, особенно, в конце третьего курса, да и этим летом тоже), и голова Гарри внезапно потяжелела.

Наблюдатели ахнули, а группа поддержки Крама чуть отступила назад, испуганно глядя на благородные оленьи рога, увенчивающие его голову.

– Расходитесь в разные стороны и затем с разбегу сцепляйтесь рогами, джентльмены! Это будет совершенно естественное поведение, не так ли? О. Я вижу, у вас пропал запал?

Она взмахнула палочкой еще раз, и рога с головы Крама исчезли (хотя Маленький-Ничего-Не-Забывающий-Гарри и запечатлел эту картинку как можно тщательнее). Его собственной голове тоже полегчало.

– Мистер Поттер, – тем же сладко-ледяным голосом поинтересовалась Лаванда, не отводя от его лица палочки. – Моя девичья память меня подводит. Не соблаговолите ли напомнить, не приглашали ли Вы меня, совершенно случайно, на Бал?

– Нет, Лаванда, – «вынужден» был признаться Гарри.

– Мистер Крам, – мисс Браун развернулась на каблуке и мило улыбнулась болгарину, – я приняла к сведению Ваши намерения, но так и не услышала Вашего вопроса.

Кадык Виктора дернулся. Испугаться и отступить на глазах товарищей? Кто угодно, только не он.

– Я, Виктор Крам, приглашат тебя, Лав-ванда Браун, на Святочный Бал. Ты оказат чест пойти со мной, Лав-ванда?

– Да, Виктор. Я пойду с тобой на Бал, и я очень признательна за приглашение. Я буду в черном, – улыбнулась она.

– С-с-слизеринс-с-ство заразс-с-сно, – прошипел крайне довольный Хиггс, когда задействованные в операции гриффиндорцы проходили мимо него.

– Десять баллов с Гриффиндора за колдовство в коридоре, мисс Браун, – услышали они голос возникшей из ниоткуда МакГонагалл. – И двадцать баллов Гриффиндору за образцовое разрешение ситуации. Да, еще пять баллов Слизерину, – немного подумав, добавила она.

====== Вечер Сюрпризов ======

Бальная лихорадка охватила школу. Девочки на переменах и после занятий бродили стайками, чтобы всегда иметь возможных свидетельниц своего триумфа, а мальчики – те, что с четвертого и частично пятого курса – начали опасаться их больше, чем соплохвостов, которых Хагрид наконец-то убрал за крепкую ограду подальше от учеников, и теперь изучавшие Уход студенты только нарезали им на дощатых верстаках изысканные кушанья.

– Нашел кого пригласить, Гарри? – спросил великан, когда Поттер чистил очередное яйцо саламандры.

– Да, – ответил парень, – и ты ее знаешь. Хорошо знаешь. Но кто – не скажу, извини. Сюрприз.

– Глупое правило, – пробурчал профессор УЗМС, крепко подумав, но не найдя никого подходящего, – ежли-т по уму-т, так надо вам с Гермионой и идти-то. А то напридумывали.

– А сам-то ты на Бал пойдешь? – поинтересовался Гарри.

– Загляну, наверно, на пару минут-т, – пожал он плечами, – что-нть-то там интересное должно случиться? – Гарри кивнул. – Да и вообще там есть, на что посмотреть, – глаза Хагрида затуманились. – Я уж и костюм приготовил… – кивнул он в сторону своей почти полностью укутанной мягким снегом хижины.

– Ты, главное, бензопилу не бери, – вспомнил Гарри свой прошлогодний подарок Хранителю Ключей Хогвартса. – А то визгу не оберешься. Хагрид, а ты не знаешь, с чего это Скитер не написала ничего гадкого про соплохвостов? – спросил профессора Гарри. – Что-то мне кажется, что она ни про что, ну или ни про кого, слова доброго не напишет.

– Ну как про таких милашек можно что-то плохое написать? – кивнул Хагрид на загон, в котором десяток бронированных тварей жрали одиннадцатую, отложив на десерт заготавливаемые учениками деликатесы. – Вот про тебя она все выпытывала. И как я тебя с острова того забирал, и про то, не оскорблял ли ты меня на уроках…

– Снейпа ей надо спросить, – пробурчал Гарри. – Тот бы точно ей ответил, что я с первого дня в Хогвартсе правила нарушаю.

– Ну, это ты загнул, – наморщил лоб Хагрид, – не с первого, канешн… В первый-то вечер ты только что Большой Зал чуть не разнес, а такого правила нет, чтоб Большой Зал не рушить, – и подмигнул.

– Ты сам-то поосторожней, Хагрид, – посоветовал Гарри, краем глаза внимательно наблюдая за нравами и обычаями бронированных чудищ, – она мстительная же, Скитер-то. А ты ей не дал материала на меня накопать, так она ж за тебя примется.

– А на меня-то чего накопать-то можно? – удивился Хагрид. – Я ж простой, как полено, ну и на виду весь, – и подмигнул снова.

Новость о том, что Чемпионам нельзя приглашать друг друга, резко оживила тотализатор. Фред, Джордж и Хиггс ходили довольными, но не на сто процентов: ни Гарри, ни Гермиона сдавать своих партнеров не желали.

Впрочем, их атаковали не только близнецы, но и вообще все друзья, приятели, да и вообще хоть сколько-нибудь знакомые ученики.

Все, за исключением Лаванды Браун, которая была в курсе аферы Гарри, но про кавалера Гермионы, как выяснилось, не знала даже она; и Рона Уизли, который с недавних пор стал задирать нос, свысока поглядывая на девчонок (и даже не пытался никого пригласить), и начал отращивать волосы подлиннее, так, что они даже стали собираться в куцый смешной хвостик.

Однажды Гарри даже увидел, как рыжий, отношения с которым теперь были не то, чтобы враждебные, а примерно никакие, бежал в совятню с бордовым комком ткани в руках. Гарри даже подумал, а не раздобыл ли бывший друг достаточно галлеонов, чтобы и в самом деле отправить свою действительно ужасную мантию этим самым Твиллфиттам с Таттингсами на реставрацию. Но потом отбросил эту мысль как совершенно бредовую, поскольку, если верить издевкам Панси, за те же деньги можно было купить не десяток, а, пожалуй, и два десятка вполне приличных мантий у мадам Малкин.

Как-то раз, в Лаборатории, где они в порядке практики варили довольно сложное противоядие (Снейп зверствовал, пообещав перед самым Рождеством контрольную работу, а Гарри счел тему исполненной глубочайшего практического значения, ну и с магглоукрепляющим зельем он уже закончил), Гарри даже как-то пошутил, не пригласил ли Уизли-младший Флер Делакур, на которую частенько смотрел за ужином, чуть не роняя слюни, но Гермиона шутку не оценила и фыркнула, что Рон, скорее, пригласил бы Крама, но, увы и ах, с Крамом Лаванда его опередила.

Сама Лаванда с подозрением посмотрела на подругу, помня прошлогоднюю историю.

Гарри, впрочем, решил втихушку приглядеться – не бросит ли Флер взгляда на мистера Уизли. Разумеется, эта его шутка действительно оказалась бредом, и все, что он увидел или услышал, было жалобами француженки на слишком плотную еду.

– Я боюсь, что моя пагадная мантия будет мне мала, – пожаловалась Чемпионка Шармбатона деревянно вышагивающему рядом с ней капитану команды Рэйвенкло Роджеру Дэвису.

Гарри в недоумении взлохматил шевелюру. И он сам, и Гермиона с Джинни и Лавандой, не говоря уже о Невилле, не стеснялись наложить себе двойную, а то и тройную порцию. Однако, скорее всего, из-за ежеутренних забегов по скрипящему от мороза снегу, фигурки девчонок оставались такими же стройными и миниатюрными, как и раньше, разве что Лаванда довольно изящно выросла в некоторых вполне себе правильных местах. Ну и попа у Гермионы стала еще красивей и подтянутей.

Пригласить Флер присоединиться к ним в порядке налаживания международных культурных связей и укрепления сотрудничества? Хм, а он выживет после этого?

– Судя по тому, что вы так и таскаетесь вдвоем, вы так и не нашли себе кавалеров, Поттер, Грейнджер? – услышали они медовый голос Панси Паркинсон.

– Ну… Я мог бы пригласить мисс Буллстроуд, – кивнул стоящей за ее спиной монументальной слизеринке Галантный Гарри. – Девушка, способная успокоить разъяренного гиппогрифа – это сокровище, которое нельзя упускать…

– Я… Я уже приглашена, – пробормотала мисс Буллстроуд и покраснела.

– …Но, к сожалению, моя бальная карта уже заполнена, и Вас, мисс Паркинсон, я в ней припомнить не могу, – расшаркался гриффиндорец.

Паникующий Гарри был в ужасе: вот скажи ширококостная слизеринка вместо «Я приглашена» – «Я согласна», и что бы он делал? Как с Миртл разбирался бы? И с Милли? Похоже, он серьезно торчит ее, пока неизвестному, партнеру.

– Ты знаешь, что такое бальная карта, Поттер? – скривилась Паркинсон, косясь на предательницу.

– Мисс Грейнджер – великолепный учитель, – нежным взглядом ожег подругу Галантный Гарри.

То, что по вопросам великосветского этикета их просвещал Невилл, было не столь уж важно, ведь, в конце концов, Гарри совсем не соврал. Учила же его подруга, вместе с Миртл и Лавандой, вальсировать! Это, конечно, не самба с румбой (которым, к слову, Гарри так и не научился за недостатком времени и отсутствием хроноворота), но тоже очень приятно с живыми девушками и не слишком сложно даже с бестелесной Миртл. Хотя, холод от прикосновения, точнее, от пересечения с ней, конечно, и пробирает до самого копчика. Но он потерпит.

– И кого же собирается учить наша всезнайка-зазнайка на Балу? – прошипела Паркинсон. – Знаешь, Грейнджер, я могу припомнить только одного кавалера, достойного твоих великолепных бобриных зубов – это мистер Уизли. Младший Уизли. И непременно в своей великолепной антикварной мантии.

– Ах, мисс Паркинсон! – всплеснула руками Гермиона. – Простите меня. Я совсем забыла поблагодарить Вас за повод, который Вы мне предоставили, – она улыбнулась не сдержанно, как обычно, а широко, демонстрируя свою идеально ровную теперь улыбку.

Панси от возмущения и шока приоткрыла рот.

– И, конечно же, я не могу не отдариться! Возьмите, мисс Паркинсон! Может быть, этот небольшой подарок скрасит Вам отсутствие Вашего кавалера? Впрочем… Впрочем, если я не ошибаюсь, мистер Малфой оставил Вас еще в конце прошлого года, и Вы успели свыкнуться с потерей? – намекнула она на то, что завладевший телом Драко Том обратил свое внимание не на мисс Паркинсон, а на ее однокурсницу Дафну Гринграсс.

И она протянула Панси изящную серебристую, с благородным золотым узором, ленточку дюймов тридцать длиной.

– Когда объявят выход Чемпионов, я советую Вам, мисс Паркинсон, подвязать этой ленточкой челюсть, чтобы не искать ее потом на полу.

Лицо Панси стало красным, она, как подозревал Гарри, не могла решить – то ли придумать что-то столь же обидное, то ли достать палочку. Ее сомнения прервал глубокий грудной смех мисс Буллстроуд. Панси в возмущении обернулась, а Гарри и Гермиона, воспользовавшись моментом, с хохотом сбежали.

– Что это… за… ленточка? – поинтересовался между приступами смеха Гарри.

– Не обращай внимания, Миртл ее все равно не одобрила, – ответила Гермиона. – И кстати, Гарри. Могу я снова попросить у тебя Хедвиг, когда она вернется с доставки этой твоей… «Кока-колы»?

Рождественским утром Гарри проснулся рывком, уже с палочкой в руке. Палочка смотрела прямо между знакомых зеленых глаз размером с теннисный мяч каждый.

– Добби? – спросил он.

– Добби не хотел испугать Гарри Поттера! – пискнул домовик. – Добби хотел пожелать Гарри Поттеру счастливого Рождества! Ведь Гарри Поттер сам разрешил Добби навещать его! Добби должен наказать себя!

– В Рождество никто не должен сам себя наказывать, – твердо и уверенно сказал Гарри. – Включая Добби. И, кстати, после Рождества – тоже. Потому что это Рождество.

– Гарри Поттер благородный и хитрый, – сказал Добби, немного подумав. – Гарри Поттер заставил Молодого Хозяина освободить Добби! Добби не будет спорить с Гарри Поттером! Добби принес Гарри Поттеру подарок! – и он, стесняясь, протянул Гарри два носка – один зеленый, с серебряными метлами, а другой – красный, с золотыми снитчами.

Носки Гарри очень понравились, они были даже лучше, чем те, что он сам подарил Добби. Конечно, на Бал он их не наденет, но…

– У меня тоже есть для тебя подарок, – сказал он.

Он достал из чемодана и протянул Добби еще два носка – в цветах Рэйвенкло и Хаффлпаффа.

– Пусть у Добби будет полный комплект! – сказал он, сдерживая усмешку – теперь у директора и у домовика носки будут совершенно одинаковыми. Впрочем, если он правильно понимал Дамблдора, тот только улыбнется такому совпадению: тщеславие Повелителя Памяти лежало в совершенно другой области.

– Добби теперь служит Хогвартсу, – серьезно сказал домовик. – Добби очень, очень любит полный комплект!

Он сел рядом с кроватью и натянул хаффлпаффский носок поверх гриффиндорского, а синий с бронзой – поверх слизеринского.

– Добби должен идти, – сказал домовик, – Добби должен работать на кухне и готовить праздничную еду. Добби делает так, чтобы и профессора, и школьники, и гости-профессора, и гости-школьники были довольны!

В мозгу Гарри щелкнуло. Ну конечно!

– Я знаю одного профессора-гостя, который будет несчастен, – сказал он. – Добби не мог бы сделать так, чтобы профессор-гость был немного счастливее? И я заплачу Добби за это целый галлеон!

– Добби не будет брать галлеон, – замотал ушами домовик, – Добби должен делать профессоров, школьников, профессоров-гостей и школьников-гостей счастливыми за те деньги, что он уже получает!

– Если ты сделаешь это просто так, мисс Грейнджер сделает не очень-то счастливым меня, – вздохнул Гарри.

– Гарри Поттер, сэр, очень смелый и очень добрый! Смелый Гарри Поттер, сэр, не боится страшной Гренжи-мисс! Добрый Гарри Поттер, сэр, терпит вредную Гренжи-мисс уже три с половиной года и еще один год! – сочувственно произнес Добби. – Добби возьмет один сикль, чтобы злая Гренжи-мисс не сделала Смелого и Доброго Гарри Поттера, сэра, несчастливым.

– Три! – быстро произнес Гарри. – Три сикля! Иначе мисс Грейнджер…

Они сошлись на двух.

Когда Добби, щелкнув пальцами, испарился, Гарри заметил, что кучка подарков у постели Рона была нетронутой, а самого Рона, несмотря на раннее-раннее утро, уже не было в постели. Это было странно.

Пробежку на утро Рождества (как, к слову, и на следующее после Бала утро) Гарри отменять и не подумал. Крам, впрочем, тоже, как обычно, высился на борту корабля, готовясь нырнуть в вырубленную у борта прорубь. Он помахал Лаванде, и та ответила ему тем же.

После тренировки – Невилл на этот раз все-таки умудрился достать Гарри, и это было не слишком приятно – он двинул в их с Гермионой убежище на Специальную Тренировку – не ту, что с пистолетом, а с барабанными палочками.

Сириус во время очередного сеанса связи отчего-то категорически потребовал восстановить его навыки ударника, и Гарри подумал, а не связано ли это с тем, что на Бал приедет известная среди молодых волшебников группа «Странные сестрички». Группу эту Гарри знал не слишком хорошо, предпочитая на каникулах слушать маггловский рок через наушник «Вокмэна», а в Хогвартсе – профессоров и Гермиону, вживую. Но одного из музыкантов он знал еще с первого курса: басист Донаган Тремелетт был магглорожденным, и майор успел накопать на него довольно толстое досье, благо Донаган, не слишком уповая на размер и платежеспособность волшебной аудитории, играл и в маггловских группах второго, а когда и первого, эшелона. Возможно, майор хочет свести его с Гарри там, на балу?

Так ничего и не придумав, он кинул барабанные палочки на полку – стандартные упражнения после четырех с половиной лет колдовства показались ему довольно простыми, хотя лишними они ни в коем случае не были – и пошел по особенно богато – в честь приезда гостей – украшенным коридорам замка, мимо рыцарских доспехов, распевающих о спускающихся во храм чистых душах (вторую часть гимна доспехи почему-то не пели), мимо недоверчиво-счастливого Филча, все еще ждущего пакостей от куда-то запропавшего полтергейста Пивза, мимо Полной Дамы, изрядно откушавшей со своей подругой Виолеттой ликерных конфет и теперь полулежащей в обнимку с ней в окружении разноцветных нарисованных фантиков, мимо бурлящей Общей Гостиной (что характерно, Рона не было и там), по лестнице, в спальню своего курса.