Текст книги "Гарри Поттер и Охота на Чемпионов (СИ)"

Автор книги: Аргус Филченков

сообщить о нарушении

Текущая страница: 26 (всего у книги 42 страниц)

Без четверти десять Гарри с Гермионой уже стояли на берегу Черного Озера, где на небольшом помосте располагался покрытый золотой парчой судейский стол. Недалеко приткнулась к берегу лодка, из которой неловко выбирался профессор Грюм.

– Хорошая работа, Поттер, Грейнджер, – пробормотал он, ковыляя мимо парочки, – очень хорошая. Не теряли ночью времени, а?

Гарри совсем было собрался покраснеть, но вспомнил, что, во-первых, если судить в «том самом» смысле, то время-то они как раз и потеряли, а, во-вторых, через «Фиделиус» не может видеть даже волшебный глаз старого аврора, а значит, Грюм имел в виду что-то совсем другое.

Профессор Защиты обернулся и движением палочки отправил лодку скользить по темной глади озера в лодочный сарай.

– Не нужна она тебе, – подмигнул он своим настоящим глазом, – да и твоей подружке тоже. Я прав?

– Да, профессор, – поклонилась мисс Грейнджер, легко сжимая предплечье Гарри, – у нас все приготовлено.

– Главное, помните, вы, оба…

– ПОСТОЯННАЯ БДИТЕЛЬНОСТЬ!

Профессор Грюм с довольным видом поковырял пальцем в ухе и поскрипел вверх, к стенам замка.

Крам и мисс Делакур уже стояли рядом с судейским столом. Крам, в одних плавках, казалось, не замечал холода, а Флер в великолепно наполненном серебристом купальнике заметно поеживалась, несмотря на согревающие чары и с завистью посматривала на обтянутые неопреном фигуры Гарри и Гермионы.

Судьи тоже уделили внимание парочке: Каркаров и мадам Максим глядели мрачно, Дамблдор – очень-очень доброжелательно, мадам Бэгшот – с гордостью, а мистер Крауч – безо всякого выражения.

– Итак, – дебильно-радостным тоном произнес шестой судья, мистер Бэгмен, – все готовы? У тебя все в порядке, Гарри? – обеспокоенно шепнул он, отводя юношу на стартовую позицию футах в десяти от Гермионы.

Гарри только кивнул.

Бэгмен наколдовал на себя «Сонорус» и повернулся к трибунам – кажется, тем же самым, что стояли рядом с драконьим загоном, только теперь их установили прямо над водой.

– Итак, наши чемпионы готовы ко второму испытанию! – произнес он.

Трибуны загомонили. Кто-то аплодировал, кто-то свистел, кто-то просто орал.

– Сегодня им предстоит найти и доставить сюда, к судейскому столу, заложников, которых у них похитили. На выполнение этой задачи им дается всего лишь один час! Начинаем на счет три. Один! Два! Три!!!

Палочка в его руке выстрелила на манер пушки. Второе Испытание началось.

Впрочем, первыми на выстрел отреагировали отнюдь не чемпионы – из мокрых, лишенных листвы кустов неподалеку от плота с громким жужжанием вылетели четыре странных даже для волшебного мира предмета, напоминающие гигантских шмелей. Бывшие в употреблении снитчи тащили тяжелые омнинокли с некоторой натугой, но вроде бы справлялись, и через пару секунд аппараты зависли за плечом каждого из чемпионов.

Гарри быстро разулся. Потом стянул с ног и сложил в снятые кроссовки подаренные Добби носки. Босым ступням стало холодно. Он бросил взгляд на трибуны.

Трибуны бурлили: близнецы, Хиггс, двое охотниц и дюжина наиболее доверенных младшекурсников бегали по рядам, еле успевая снабдить желающих волшебными зеркалами.

Первым очнулся от неожиданности Крам – он нырнул, превращаясь в полете во что-то подобное акуле. Вошел болгарин в воду хорошо, практически без брызг – как, впрочем, и Флер, предварительно наколдовавшая вокруг своей головы переливающийся всеми цветами радуги пузырь. Прикрепленные к ним омнинокли тоже нырнули и довольно резво поплыли следом, используя крылышки снитчей в качестве плавников.

Это привело к тому, что ропот на трибунах превратился в настоящий гвалт, часть зрителей, повскакав со своих мест, ринулась к продавцам. Фред и Джордж, мгновенно сориентировавшись в ситуации, устроили что-то вроде аукциона, повышая выручку.

Гермиона поежилась и взмахнула палочкой, отломав от края помоста широкую доску. Еще одно движение – и деревяшка превратилась в доску для серфинга, да еще и окрасилась в красные с золотом гриффиндорские цвета.

«Десять баллов Гриффиндору, мисс Грейнджер!» – разумеется, этих слов профессора МакГонагалл, сидящей на самом верху трибун сразу с двумя зеркалами в руках, Гарри слышать не мог – но и декан Гриффиндора тоже не могла их не сказать.

Гермиона, уже стоящая на доске, улыбнулась ему и произнесла заклинание. Невесть откуда взявшаяся волна подхватила ее и повлекла к середине озера. Гарри вздохнул, достал свою палочку и крикнул:

– «АКЦИО, «ВОСЬМАЯ»!»

Ли Джордан заливался соловьем, комментируя увлекательные подводные приключения (и не менее увлекательные изгибы тела) Великолепной Флер и слегка подшучивая над Крамом – Гарри не понял, по какому поводу. Он оглянулся через плечо – Людо Бэгмен в бессильной злобе бегал по берегу у самой воды и пытался что-то кричать, но ему зеркала не досталось, и составить конкуренцию ушлому шестикурснику он не мог. Из небольшого скворечника, пристроенного к крайней справа трибуне, сверкали фотовспышки, но самого Колина не было видно – скорее всего, он положил выделенные ему близнецами зеркала, по одному на Чемпиона, на пол, и теперь снимал действие с короткой дистанции.

А, нет – как раз в тот момент, когда Гарри обгонял Гермиону (на доске для серфинга она чувствовала себя явно лучше, чем на метле), над барьером показался знакомый силуэт: видимо, скользящих по воде и над водой Чемпионов фотоманьяк решил снять и с другого ракурса.

«Кэти Белл Ревеллио», наложенное им еще во время ожидания метлы, как он и опасался, не сработало: с морями и приравненными к ним шотландскими озерами не в силах справиться даже короли, не говоря уже о магах. «Как в воду канул» – эта поговорка прекрасно работала и в магическом мире, так что приходилось полагаться на более традиционную навигацию.

Гриффиндорец летел над холодными водами, ориентируясь на два ярких огонька, загоревшихся чуть левее Главных Ворот – один на опушке леса, другой почти у самого уреза воды. Дождавшись, когда оба фальшфейера состворятся, он бросил еще один взгляд назад. Все в порядке: корма дурмштранговского корабля перекрывала ровно половину кареты Шармбатона.

Теперь вниз.

Он достал из привязанного к метле мешочка резиновую уточку (к слову, мистер Уизли передал ему через Джинни восторженную благодарность, хорошо хоть, Благодарственный Громовещатель не послал) с затянутой на шее петлей из маггловского же паракорда. Гермиона была еще далеко, и надо было сделать что-то осмысленное, чтобы дать ей возможность добраться до места до того, как он уйдет под воду. При этом не следовало поддаваться слишком уж явно.

– «АКЦИО «ЧИСТОМЕТ» КЭТИ БЕЛЛ!»

Он увидел, как окно в гриффиндорской башне отворилось (надо, к слову, запомнить, что именно это окно ведет в девчоночью спальню, жаль только, что это спальня пятого, а не четвертого курса!), и метла охотницы выскользнула из него и полетела на зов.

«Чистомет» и Гермиона прибыли одновременно.

Гарри обвязал обе метлы – свою и Кэти – свободным концом веревки и бросил уточку в воду, предварительно немного поколдовав над ней. Теперь пару часов ни ветер, ни течение не отнесут ее в сторону, ну и привязанные к ней метлы никуда не отдрейфуют. Гермиона мило улыбнулась и тоже привязала свой серф к волшебному якорю. Затем она достала из-за пояса шнорхель и, сделав несколько движений палочкой и пробормотав пару формул, сняла с верхнего конца ярко-оранжевый оголовок и заклинанием приклеила его к доске.

Если уж мисс Грейнджер бралась за какое-то интересное волшебство, то она подходила к делу крайне серьезно, и у Протеевых Чар – во всех своих применениях, включая и сочетание с Заклинанием Обмена – не было ни шанса. А трех часов ей хватит с огромным избытком.

Гарри достал из мешочка пакетик с жаброслями и закинул заранее отмеренный комок мерзких, похожих на крысиные хвосты, растений в рот, сунув остаток в карман. Спустя минуту знакомая резь по бокам шеи известила Гарри о том, что пути назад нет.

Мисс Грейнджер, зажав во рту загубник, уже уходила на глубину, оставляя за собой тонкий след из пузырьков. Приклеенный к доске оголовок тихонько посапывал, пропуская через себя вдыхаемый Чемпионкой Хогвартса воздух.

Гарри спрыгнул с метлы, подняв целый фонтан брызг – шее сразу полегчало, кровь наполнилась кислородом, а температура воды, в качестве приятного побочного эффекта, оказалась уже совершенно комфортной. Выросшие между пальцев рук и ног перепонки позволили ему плыть под водой намного быстрее.

И все равно Гермиона, уже под водой трансфигурировавшая резиновые тапочки в ярко-желтые ласты, оказалась у цели раньше. Правда, теперь она в легком недоумении висела над главной площадью слепленного из глины и ракушек подводного города, недоверчиво мотая головой. Вяло трепещущий крылышками в непривычной среде омнинокль за ее спиной тоже озирался вокруг несколько озадаченно.

Посмотреть действительно было на что: выстроившийся в одном из сходящихся к площади заиленных переулков (кстати, а зачем русалкам, которые вообще-то плавают в трех измерениях, переулки и площади?) русалочий хор старательно вытягивал ту самую песню, которую они слышали в ванной префектов, но видно было, что музыка и женщин-русалок, и их мужчин (их, к слову, называли тритонами) занимала слабо. Взгляды подводных жителей косили в сторону удивительной картины, открывающейся взгляду.

Посреди площади высилась каменная статуя тритона, на мускулистом хвосте которого болтались четыре обрывка сплетенной из водорослей веревки – видимо, ими и были раньше привязаны к этой самой статуе заложники. Были. Раньше.

Теперь три девушки – Лаванда с Кэти, обе с такими же, как у Чемпионки Шармбатона, Чарами Головного Пузыря, и незнакомая очень красивая пигалица лет восьми с серебристыми волосами, уменьшенная версия Флер, тоже с радужным пузырем вокруг головы и с явно наложенными на нее согревающими чарами, с азартом наблюдали за богато и внушительно выглядевшей русалкой (чем-то напоминавшей Гарри Молли Уизли), задумчиво глядящей в веер пластиковых карт в перепончатой руке. Напротив нее, по другую сторону расчищенной от ила каменной плиты с несколькими кучками жемчуга (две поменьше, одна сильно побольше) и лежащей рубашками вверх колоды сидел четвертый заложник: тоже с пузырем вокруг головы.

Рыжий игрок увидел Гарри с Гермионой и помахал им свободной от карт рукой. Затем глянул на часы, достал из кармана серебряную фляжку и приложился к ней, снова, как и на Рождественском Балу, слегка поморщившись. Потом задумчиво поглядел на «стол», сбросил одну карту и взял из колоды замену.

Русалка взъерошила копну желтоватых водорослей, заменявших ей шевелюру, и поменяла сразу две карты. Видимо, результат очень ее обрадовал, поскольку она решительно двинула всю свою не такую уж и большую жемчужную кучку ва-банк.

Гарри подумал, что мухлевать в воде, замедляющей движения пальцев, наверное, зверски трудно, но факт оставался фактом: груда жемчужин перед рыжим игроком, казалось, вовсе не уменьшилась, когда тот ответил на «Олл-ин» местной атаманши.

Та, явно довольная собой, выложила на грубый камень вполне приличное, толщиной в даму, каре и одинокую семерку бубен.

Рыжий ухмыльнулся и так же медленно, одну за одной, выложил рядок из туза, двойки, тройки, четверки и пятерки пик, немного виновато разведя пустыми руками. Стрит-флэш. «Железное колесо».

Матриарх подводного народа нахмурилась и что-то булькнула в сторону одного из мальчишек-тритонов – видимо, решила пополнить свой опустевший пул. Рот Гарри растянулся до ушей словно бы сам собой. Они с Гермионой переглянулись: картина с освобожденными заложниками получила простое и понятное объяснение.

«Русалки и тритоны очень поэтичны, – прочитал он по губам доставшей изо рта загубник Гермионы. – Я прочитала это, когда готовилась к заданию, и, если бы ты, Гарри, уделял подготовке больше времени, ты бы тоже это знал!»

Девушка снова взяла в рот загубник и сделала призванный обеспечить продолжение лекции вдох. Гарри не понял, причем тут поэзия, но строгий вид подруги говорил ему, что сейчас этот пробел в его образовании будет заполнен, несмотря ни на какие обстоятельства.

«Их поэзия действительно прекрасна. Но, видимо, с подсчетом математических ожиданий у них проблема…» – грустно проартикулировала мисс Грейнджер, заканчивая лекцию. Гарри согласно кивнул.

Обыгранная до нитки русалка, наконец, подняла глаза – практически рыбьи, что неудивительно – и с неудовольствием посмотрела сначала на мисс Грейнджер, а затем на своего соперника. Видимо, тетенька была азартна, а предстоящее спасение партнера лишало ее возможности отыграться. Рыжий усмехнулся, еще раз развел руками, затем залез в карман и протянул ей еще три нераспечатанных колоды – тоже пластиковых, чтобы не размокли под водой. Русалка явно забыла о проигрыше, стоящие, точнее, висящие вокруг молодые озерные девы с трезубцами радостно загомонили, а их тритоны поджали губы так, что это сделало бы честь профессору МакГонагалл. Или, возможно, это она у них научилась.

Парень с широкой, полной животного магнетизма, ухмылкой подмигнул атаманше (та оскалилась – видимо, это должно было означать ответную улыбку), оттолкнулся ото дна и начал всплывать навстречу «спасательнице», однако внезапно его лицо сделалось обеспокоенным. Он хлопнул себя по уху, в котором, как понял Гарри, был наушник очередного фонендоскопа, потом указал на мелкую пигалицу и сделал движение руками, из которого стало ясно, что он имеет в виду ее старшую сестру, а потом несколько раз схватил скрюченными пальцами воду.

«На Флер напали гриндилоу», – перевел сам себе Гарри.

Гермиона тоже поняла это. Они с Гарри обнажили палочки.

Заложник отрицательно покачал головой, показав один палец, ткнув затем этим же пальцем себе в грудь. Ну да, этот и в одиночку разберется. Затем он указал сначала на Гермиону, а потом на мелкую вейлочку – действительно, может так случиться, что Флер будет совсем не до спасательной миссии.

Рыжий плавным движением закинул в рот что-то вроде конфеты, пожевал и превратился в здоровенного белого дельфина с весьма впечатляющей пастью, не обещавшей гриндилоу, сколько бы их ни было, ничего хорошего. Дельфин перевернулся вокруг продольной оси, прочирикал что-то довольно музыкальное и рванул в сторону слабо колышущихся зарослей подводных растений, где и должна была сейчас терпеть бедствие мисс Делакур.

Гарри и Гермиона переглянулись. В принципе, Гарри не особо беспокоился: как управляться с водяными чертями, они узнали от профессора Лунатика еще в прошлом году, и даже странно, что семикурснице-чемпионке, справившейся с драконом, могла потребоваться помощь в таком несерьёзном вопросе. Разве что на нее напала целая стая?

С другой стороны, если бы, например, Сириус помешал его подводному свиданию с Гермионой, пусть и в озере, а не в шикарном мраморном бассейне, Гарри совсем не был бы в восторге. И, похоже, мисс Грейнджер была того же мнения.

Тем более, им напомнили, что они, вообще-то, участвуют в соревновании. Странная фигура – наполовину акула, наполовину человек – проскользнула рядом с ними, навстречу поднимающейся на ноги Лаванде. Плыла фигура немного неуклюже из-за неверного выбора трансфигурированной половины: видимо, акулий хвост в сочетании с человеческими руками и головой были бы для мистера Крама намного полезнее, чем акулья голова и человеческие ноги – хотя бы из-за возможности использовать палочку, не говоря уже о том, что акулохвостый Крам плыл бы в разы быстрее акулоголового. Однако Лаванда явно была рада и такому варианту – она с достоинством чмокнула спасателя в шершавое рыло и обхватила своего чемпиона с видимым удовольствием. Парочка поплыла в сторону берега в четыре ноги.

Гарри порадовался за подругу и указал Гермионе на растерянную и, видимо, собирающуюся разреветься малышку. Гермиона нырнула к ней.

Русалки недовольно забулькали, трезубцами указывая чемпионке в сторону зарослей, где скрылся предназначенный ей заложник, однако та решительно ткнула пальчиком сначала в тритоний хвост с обрывками веревок, а потом в брошенные карты. И то верно – наверняка свободу заложников Главная Русалка проиграла уже давно и прочно.

Они всплыли вчетвером, причем Кэти, пользуясь тем, что Гермиона уделяла все внимание пигалице, прижималась к Гарри чуть теснее, чем ему бы хотелось. На воздухе жабры Гарри снова словно обожгло огнем и он, передав серебристую девчушку в руки уже стоящей на доске Гермионы, нырнул обратно. Кэти, довольно уверенно держась на поверхности, обеспокоено смотрела на него. Он поглядел на часы и показал своей заложнице два пальца – минус жаброслей состоял в том, что досрочно прекратить их действие было невозможно.

Действительно – через минуту с небольшим шею снова пронзила резкая боль, перепонки между пальцев исчезли, а вода сделалась зверски холодной, несмотря на гидрокостюм. Гарри вынырнул, мотая головой и отплевываясь. Гермиона, прижимающая к себе сестренку Флер, глиссировала на доске уже у самого берега: у Крама с его человеческими ногами, пусть даже и при акульей голове, шансов не было.

– Мы могли бы улететь и на одной метле, – вздохнула Кэти, подтягиваясь и усаживаясь на свой «Чистомет», небрежно свесив ноги на одну сторону. – Я видела, как вы с Грейнджер ночью ловили снитч, а я вешу ненамного больше, чем она.

Гарри пожал плечами. Раз видела, так чего ж спрашивать? У него уже была девушка, с которой он летал вдвоем, и еще одна была бы явно лишней, как бы хорошо Гарри к ней ни относился.

Кэти вздохнула. Мокрый омнинокль, лишившийся романтической картинки, обиженно жужжал просохшими на ветру крылышками за их спинами.

Гарри отвязал метлы, и они устремились к берегу. Позади них поверхность воды разошлась, и огромное черное щупальце, нежно обхватив милую желтую резиновую уточку, утащило ее в темные холодные глубины горного озера, которые для обладателя щупальца теперь станут не столь темными и холодными.

====== За Пригоршню Галлеонов ======

– Моя сестга! Что с моей сестгой? – спасенная Гермионой маленькая девочка бегала взад и вперед вдоль кромки воды, не обращая внимания на пытавшихся поймать ее мадам Помфри и мисс Грейнджер.

– С ней все в порядке, – попытался успокоить ее Гарри, – ей…

– Ne t’inquiète pas, Gabriel. Tiens, regarde! – монументальная мадам Максим удивительно, для своих габаритов, ловко подскочила к малышке, которую, как понял Гарри, звали Габриэль, и протянула ей зеркальце. Та схватила зеркальце обеими руками и, расширив глаза, уставилась в него, даже не замечая, что мадам Помфри догнала ее и укутала в самосушащее одеяло (и даже умудрилась каким-то загадочным образом влить ей в рот пузырек бодроперцового зелья, отчего у сестренки Флер из ушей повалил пар).

– Они… целуются? – возмущенно вскрикнула малышка. – Pourquoi embrasse-t-elle ce garçon aux cheveux roux?

Слово «Руж» – «красный» или «рыжий» – Гарри знал еще с начальной школы, а слово «гарсон» применительно к себе – с последнего Хэллоуина, так что он как следует порадовался за заложника Гермионы.

– Я, наверное, тоже должна тебя поцеловать, за спасение? – подмигнула ему Кэти, не обращая внимания на все еще вьющиеся за его и Гермионы плечами омнинокли.

– Можно, – тяжело вздохнул Гарри, с беспокойством глядя на опасно прищурившуюся Гермиону. – В щеку.

Он знал, что дорого заплатит за это, но Кэти надо было все-таки поблагодарить. А то назначили бы ему Миллисент Буллстроуд, в целях установления дружбы между Домами и завязывания контактов, помня, как он шутил насчет приглашения, и как бы он ее на метлу затаскивал?

– Я ТОЖЕ! – крикнула Габриэль, выскользнула из одеяла и, в длиннющем прыжке запрыгнув на руки Гермионы, впилась в нее губками. Причем совершенно не в щеку, та даже «Ык!» не успела сказать, прежде чем ее собственные губы были накрепко запечатаны.

Кэти тоже не растерялась, но, надо сказать, отлепилась она от губ Гарри все же достаточно быстро, так что, когда Гермиона, наконец, оторвала от себя довольную малявку, лицо мисс Грейнджер было красным не от гнева, а от смущения.

– Ну, хоть что-то, – шепнула гриффиндорцу мисс Белл. – И спасибо, что опять ответил.

– Тебе спасибо, что помогла, – Гарри снова почувствовал себя дурак-дураком.

– Погоди, – сказал он, – у тебя тут жучок какой-то сидит, наверное, водяной.

Он отцепил с волос охотницы довольно крупного жука и стряхнул его на прибрежный песок. Хотел было раздавить слабо шевелящееся насекомое, но босые ноги не слишком этому способствовали: мерзость же.

Тем временем медиковедьма вновь запеленала малышку, а та, не обращая на нее никакого внимания, уставилась в зеркальце, следя за своей сестрой.

Мадам Помфри подошла к Гарри, Кэти и Гермионе и внимательно осмотрела их.

– Я рада, что вы ответственно относитесь к собственному здоровью, мистер Поттер, мисс Грейнджер, мисс Белл, – кивнула она на их гидрокостюмы. – Надеюсь, несмотря на этот идиотский Турнир, в этом году у меня будет все-таки не так много работы, как я опасалась. Тем не менее, выпейте зелье, – она протянула каждому из них по флакончику и три раза взмахнула палочкой, накладывая на них осушающе-согревающие чары.

Гриффиндорцы переглянулись и, сдвинув флакончики, одновременно выпили. Когда у всех троих, тоже одновременно, из ушей повалил пар, вся троица расхохоталась, и Гарри понял, что гроза миновала.

Он уже надел носки и кроссовки, когда вода рядом с берегом взбурлила.

Крам, подобный Посейдону, уже с человеческой, а не с акульей, головой, ступал мощно и уверенно, держа на руках вполне довольную Лаванду. Это явно было срежиссировано, причем вряд ли слишком прямолинейным болгарином: едва голова гриффиндорки оказалась над уровнем воды, та взмахнула палочкой, и окружавший ее голову радужный пузырь испарился.

Вынырнувший вслед за ними омнинокль Крама сместился вперед и теперь пятился в воздухе, ловя картинку в наиболее выгодном ракурсе. Ну да, обтягивающий черный гидрокостюм и белые волосы Лаванды, смуглая кожа мускулистого дурмштранговца… было на что посмотреть. С трибун донеслись дружный девичий «Ах-х!» и мужской «Ух-х!»

Крам ступил на песок, и Лаванда, довольно ловко спрыгнув с его рук, быстро поцеловала болгарина в уже человеческую щеку.

Тот поднял руку, слегка коснувшись лица своей заложницы и вернул поцелуй, приложившись губами прямо к шраму. Гриффиндорка замерла, подняв руку и коснувшись ей того самого места, которого только что касались губы Виктора, и Гарри подумал, не следует ли ему пустить ей жалящее в попу, но… момент был явно неподходящим.

Двое стояли друг напротив друга секунд пять, не меньше, когда Крам внезапно улыбнулся (Гарри даже обеспокоился здоровьем Гигантского Кальмара) и сказал:

– Я рад, что ты была мой заложник, Лав-ванда.

– Я… рада была помочь тебе, Виктор, – ответила та почти спокойным голосом. Гарри даже предположить не мог, чего это спокойствие могло стоить подруге.

«Этап выполнен», – отметил Педантичный Маленький Гарри и поставил галочку в соответствующей графе плана.

Мадам Помфри накинула на Виктора одеяло, попутно высушив Лаванду, напоила их обоих Бодроперцовым зельем и отправила болгарина за ширму, переодеваться. Гермиона и Кэти, подобно черным пантерам, напрыгнули на мисс Браун и о чем-то зашептались.

Когда Виктор появился из-за ширмы, гриффиндорки, все втроем, подошли к нему. Гарри остался на месте: Гермиона тайком показала ему кулак, и он решил, что девчонки сами разберутся.

Тем временем поверхность озера опять взбурлила, и из почти черной воды появились сразу две головы – серебристая и рыжая. Малышка Габриэль попыталась было броситься в озеро, но мадам Максим была настороже.

На взгляд Гарри, рыжий заложник несколько переигрывал, имитируя свое бедственное состояние. Но так или иначе слегка поцарапанная Флер, в довольно эстетично порванном на боку, чуть выше бедра, купальнике, на его фоне не выглядела совсем уж жертвой. Двое вышли из озера лишь за три или четыре секунды до удара гонга, сообщившего об окончании состязания.

– Merci, – улыбнулась «спасенному» француженка с немного смущенным видом. – Je vous en suis très reconnaissant.

Ясно было, что она благодарит рыжего за помощь.

– Heureux de vous servir, mademoiselle. Je pense que nous nous reverrons! – Гарри на мгновение обзавидовался, причем совсем не умению заложника мисс Грейнджер говорить по-французски: вот можно смело ставить шляпу, что этот засранец только что, ну или незадолго до всплытия, назначил ей свидание!

Интересно, а как они умудрялись там, под водой, целоваться? Причем, судя по слегка припухшим губам француженки и широкой улыбке рыжего – неоднократно? Может быть, два пузыря под водой сливаются? Или они сняли их заранее?

Прежде чем мадам Помфри растащила последнюю парочку по разгражденным ширмами уголкам, «заложник» склонился и поцеловал руку «спасительницы», а та задержала у его губ ладонь чуть дольше, чем, на взгляд Гарри, требовала простая вежливость.

Три гриффиндорки и Крам подошли к Гарри, и тут же к ним подбежала невесть как оказавшаяся рядом мисс Джонсон, на которой скрестились злобные взгляды мистера Бэгмена и мистера Крауча-старшего, последний даже губы от волнения облизнул, видимо, раздраженный всей этой инициативой с зеркалами.

– Уф-ф, – выдохнула Анжелина, запихивая в безразмерную сумку омнинокли трех чемпионов, – единственное, что я могу сказать – что мы собрали больше, чем рассчитывали!

Крам, с немного менее мрачной, чем обычно, физиономией, кивнул. Гарри и Гермиона переглянулись.

– Флер! – закричала тем временем мисс Джонсон, отработанным движением охотницы ловя на пролете омнинокль француженки. – Флер! Подходи к нам, мы тебя ждем!

Мисс Делакур, обойдя стоящего подобно столбу и совершенно сухого мистера Уизли-младшего, проводила взглядом лохматого черного волкодава, трусцой удалявшегося в направлении кустов. У самой границы зарослей пес шумно отряхнулся, забрызгав всю окрестную растительность, обернулся и оскалился. Гарри заметил, как свободная от палочки рука француженки едва заметно шевельнулась. Пес, однако, заметил это движение, весело гавкнул и, наконец, скрылся из виду.

– В общем, пока эти… судьи там совещаются, – деловым тоном сказала Анжелина, – я приглашаю тебя, Виктор, и тебя, Флер, в Общую Гостиную Гриффиндора. К шести вечера. Там мы подведем итоги и… произведем выплаты за этот этап.

При словах «за этот этап» Виктор стал еще чуть менее угрюмым. А вот то, что Бэгмен и Крауч, о чем-то спорившие с Дамблдором, этих слов не услышали, было, пожалуй, хорошо. Хотя Крауч наверняка догадается, что близнецы Уизли попытаются заработать и на Третьем Испытании, даже если Людо Бэгмен и не сообразит этого.

– Я приходит! – Виктор искоса взглянул на Лаванду.

– Я провожу тебя к нам, Виктор, – кивнула она. – Встречаемся в семнадцать сорок пять у дверей Большого Зала.

– Et laissez-la nous guider! – заявила из-под руки Флер мелкая Габриэль, указывая пальчиком на Гермиону.

– Хорошо, – ответила мисс Грейнджер несколько обреченным голосом. – Я вас проведу.

– Кхм-кхм, – раздался над озером усиленный магией голос Дамблдора.

Анжелина тут же испарилась, а Чемпионы вышли чуть вперед.

– Готов спорить, Крауч и Бэгмен снимут с тебя баллы за Габриэль, – виновато шепнул Гарри на ухо Гермионе. – Придерутся к тому, что ты спасла чужого заложника…

– Я знаю, – вздохнула та, – но не оставлять же ее было там! Хотя теперь я ее уже слегка побаиваюсь.

– Merci, – еле слышно шепнула Флер. – Я знаю, что моя сестгенка может быть… немного навязчивой, но… догоже нее у меня и пгавда никого нет. Спасибо, Эрмь`он…

Разумеется, Бэгмен, Крауч и примкнувший к ним Каркаров баллы с Гермионы срезали, даже несмотря на то, что она пришла первой и с довольно приличным, не меньше минуты, отрывом. Да так срезали, что Дамблдор, профессор Бэгшот и мадам Максим компенсировать явную несправедливость снова не смогли.

Чемпионы действительно собрались в Общей Гостиной Гриффиндора ровно в шесть вечера.

Мистер Крам, разумеется, севший рядом с мисс Браун, был еще чуть менее хмур.

Мисс Делакур с веселым интересом разглядывала идущего всеми частями красной и, похоже, инфракрасной части спектра мистера Уизли-младшего, сидящего в углу и раз за разом проигрывавшего Фэй Данбар, которая, похоже, была не слишком-то и рада таким победам. Похоже, загадку столь резко меняющегося поведения рыжего Флер все-таки разгадала, даром, что ли, она провожала взглядом Зорга?

Маленькая Габриэль ластилась к Гермионе, безжалостно оттерев Гарри и яростно конкурируя с Живоглотом за внимание гриффиндорки.

– Итак, – сверился с записями Фред, – первоначальная цена одного зеркала составила шестнадцать сиклей.

– Мы рассчитывали на то, что цена должна быть выражена в сиклях, но покупатели не будут требовать сдачу с целого галлеона, – пояснил Джордж, и Гарри подумал, что основы маркетинга близнецы усвоили успешно. – Так оно, в основном, и случилось.

– С привязкой к омниноклю мистера Поттера продано… сто шестьдесят семь зеркал, – подхватила отвечавшая за продажи Анжелина, – из них двадцать восемь – на стихийном аукционе. Сборы составили сто восемьдесят один галлеон и шесть сиклей. Итого чемпионская доля мистера Поттера – шестьдесят галлеонов, семь сиклей и девятнадцать кнатов.

Гарри довольно кивнул. Он отбил и свой гидрокостюм, и гидрокостюмы Кэти с Лавандой, и закупленные у сестричек Смаггли жабросли, да еще и остался в небольшом плюсе – и это только с чемпионской доли!

– Перед ним, с большим отрывом, следует мисс Грейнджер – двести сорок одно зеркало, из них на аукционе – тридцать восемь. К сожалению, мальки не сразу отреагировали на повышенный спрос, – грустно сказала она. – Но ладно. Общие сборы – триста шесть галлеонов и девять сиклей, твоя доля – сто два и три, держи! – она пустила по когда-то полированному столику увесистый мешочек.

Гермиона улыбалась. Даже сейчас, после всех расходов, в ее распоряжении оказалась почти седьмая часть суммы, необходимой для оплаты пятого курса – даже если ее родители и не будут платить за ее обучение «в этой ужасной школе» в следующем году.

А учитывая, что в конце следующего курса ей фактически исполнится семнадцать, и, как сказала профессор МакГонагалл, ознакомившись с ее шнорхелем, она, немного позанимавшись, сможет сразу после СОВ сдать экстерном и ЖАБА по чарам и трансфигурации, пусть и не на «Превосходно»…

– Мистер Крам – двести семьдесят зеркал, из них сто двадцать два – на аукционе.

– Мы придержали часть товара до тех пор, пока Чемпионы не найдут заложников, – пояснил Джордж. – Увидев мисс Браун, облаченную в этот великолепный плавательный костюм, издали, очень многие захотели полюбоваться на нее и вблизи.