Текст книги "Гарри Поттер и Охота на Чемпионов (СИ)"

Автор книги: Аргус Филченков

сообщить о нарушении

Текущая страница: 23 (всего у книги 42 страниц)

– Она?..

– Она сейчас чинит зубы твоему «не то, чтобы другу, а как бы сказать». Она хорошо подготовилась, даже зелья нужные взяла. А к тебе она не пошла. Просто чтобы тебя позлить. Она и правда мстительная, знаешь? Почти такая же мстительная, как я.

– Ну… «Почти» – это, наверное, из-за того, что ей просто не удалось найти второй том «Молота Ведьм», его даже в Запретной Секции нет, она в прошлом году проверяла.

– Да, я думаю, что его украл Том, уже после того, как убил меня. Жалко, что ты не успел отправить его в мой туалет до этого вечера…

– А уж мне-то как жалко. Что Лаванда?

– Все в порядке. Отгоняет фанаток от Крама и одновременно лечит ему ребра. Ты все-таки достал красавчика-болгарина, знаешь? Вы упали одновременно, так что ничья.

– Ага, здорово. Ты не видела мои очки?

– Вот они. Гермиона их все-таки починила, так что она тебя в конце концов простит. Хотя и не сразу. Впрочем, я постараюсь сделать так, чтобы она вообще пропустила этап мести.

Гарри надел очки и осмотрелся. Пейзаж после битвы напоминал сцену из традиционного рыцарского романа: девочки радостно вешались на тех мальчиков, что остались на ногах, и трогательно ухаживали за теми, кто пал в жестокой битве. На все это с неудовольствием взирала мадам Помфри, и это было совсем здорово: если школьная медиковедьма могла себе позволить вот так стоять, скрестив на груди руки, и мрачно озирать поле боя, значит, тяжелых травм удалось избежать.

Мисс Грейнджер уже оставила своего партнера, присев рядом с обихаживающей Крама Лавандой и подавая ей скляночки и пузыречки, а подлеченный и оставленный ею рыжик наслаждался обществом сразу трех слетевшихся к легкой добыче шармбатонок – рок-музыканты, драчуны и байкеры часто привлекают женское внимание. К тому же девушки явно попали под обаяние чего-то наподобие животного магнетизма и мило хихикали над, как подумал Гарри, наверняка двусмысленными шутками.

Рыжий, так и не подобравший свою великолепную мантию и оставшийся в замшевом колете поверх белоснежной рубашки и в старомодных, но стильных штанах с чулками и туфлями, поймал взгляд Гарри, усмехнулся, достал из-за пазухи ту самую серебряную фляжку, отсалютовал ей и сделал глоток (снова слегка поморщившись в процессе), а затем снова вернул все свое внимание дамам. Видимо, его очередная история касалось той самой фляги, потому что шармбатонки не отводили от нее глаз, продолжая подхихикивать.

Гарри с изумлением заметил, что мисс Делакур, застывшая в дверном проеме, бросает в ту сторону не такие уж и редкие взгляды.

– Что ты сделал с нашим Ронникинсом…

– …приемный брат?

Гарри обернулся. Фреда немного перекосило вправо, а Джорджа влево. Их голоса звучали настороженно. Оба близнеца, как и Флер, косились на идиллическую сцену.

– Мы допускаем, что наш маленький братец…

– …Знает, как махать кулаками.

– В конце концов, ему было у кого учиться…

– И, хотя мы не очень верим в то, что Перси хотя бы раз пел под душем что-то из «Гоп-Гоблинов», чтобы научить Ронникинса…

– …Но это все-таки могло случиться. В конце концов, мы своими ушами слышали, как Снейп напевал «Пусть будет», когда думал, что рядом никого нет…

– Но вот заставить смеяться сразу трех девушек, причем не над его собственной глупостью…

– ЧТО ТЫ СДЕЛАЛ С НАШИМ БРАТОМ?!

– Эхм… Ну… я, точнее, не я, а… один из Мародеров, отправил его... эээ… учиться. Общаться с девушками, – смущенно сказал Гарри.

– Учиться?! Мне кажется, он мог бы быть профессором! – преувеличенно-удивленно заметил Джордж.

– Что возвращает нас к вопросу о том… – продолжал настаивать Фред.

– Ну… Он и вправду учится, прямо сейчас. Только не здесь, а… Мнэ-э-э… Ну… В общем, он учится у магглов, в смысле, у маггловских… девушек. Эм-м-м… Он же был в ужасе от этой мантии, – кивнул Гарри на разодранную пополам и втоптанную в снег роскошную бордовую тряпку, сиротливо валяющуюся на краю двора. – К тому же он очень переживал из-за того проигрыша. И когда известный вам Бродяга сделал ему коммерческое предложение…

– Точно, – схватился за голову Фред, – если бы наш маленький Ронникинс нацепил бы на себя эту железку… – шармбатонки как раз благоговейно осматривали клинок толедской шпаги, которую их кавалер наполовину вынул из ножен. Флер Делакур сместилась поближе и тоже не могла оторвать глаз от узоров на тусклой стали; Гарри показалось, что она мимолетно облизнула губы.

– …Нам с Алисией и Анжелиной, чтобы компенсировать его совершенно неизбежную травму, пришлось бы обеспечить маме намного больше внуков! – задумчиво продолжил Джордж.

– Но с Ронникинсом все в порядке? – продолжал беспокоиться Фред.

– За ним присматривает Лунатик, – пожал плечами Гарри. – Это входило в сделку.

– То есть мы дрались плечо к плечу с самим…

– Тс-с. Давайте не будем слишком громкими, хорошо, парни? – усмехнулся Гарри. – Спасибо, Миртл! – обратился он к своей партнерше, закончившей сводить синяки с его лица.

– Пожалуйста, Гарри. Честно говоря, я подумывала стать целителем, до того, как умерла, но…

– МИРТЛ?! – ошарашенно воскликнули близнецы. – ПЛАКСА МИРТЛ?!

Гарри схватил мертвую девушку за руку, чтобы предотвратить ожидаемый поток слез, который наверняка испортил бы весь вечер, но та только улыбнулась.

– Хорошая шутка, правда? – спросила она; Фред и Джордж заторможенно кивнули. – И не переживай, Гарри. Я не собираюсь рыдать. Ты… Ты действительно сделал этот вечер прекрасным. И… Мне пора, – вздохнула она. – Знаешь, я не буду скучать ни по той себе, ни по своему туалету. Только по тебе. Немного.

– Подожди, – упущенная еще там, в туалете мысль догнала и поразила его жестокой правдой, – Миртл! Ты… Ты взяла свою палочку? Но ведь то письмо пару лет назад… Там же говорилось о развоплощении через семь часов после того, как ты возьмешь ее в руки?!

– Мне немного надоело гулять по Грани, – грустно улыбнулась темноволосая красавица. – К тому же… К тому же этот бал… Наверное, обида – это то, что держало меня здесь все это время. Ну да, я уйду прямо сейчас, когда… когда я счастлива. И поэтому я не жалею об этом. И ты не жалей. И… прости, но моя палочка уйдет вместе со мной.

– Миртл, – сказал парень, сделав шаг вперед и обхватив ее уже не холодные, а почти горячие ладони своими. – Плевать на палочку, Миртл, но ты… Ты сама… Как же… Как же так, Миртл?!

– Мне лестно, что тебе будет не хватать меня, Гарри, – краем рта улыбнулась мертвая девушка. – Именно меня, а не моей палочки. Но мне действительно пора. Прости меня за то, что скоро я оставлю тебя, но… так и вправду надо. Все правильно, Гарри. И станет еще правильнее.

Гарри молчал, с трудом сдерживая слезы. Если бы он догадался – отдал бы он Миртл ее палочку или нет? Наверное, отдал бы. Это были ее палочка, ее право, ее выбор. И она… она решила так, как надо.

– Этот вечер был лучшим в моей жизни… и смерти, – ответила та. – Не беспокойся. И… Так странно, – задумчиво сказала она. – Мне понадобилось умереть и застрять в этом туалете на пятьдесят с лишним лет, чтобы моя мечта исполнилась.

Она прикоснулась губами к шраму Гарри, его на мгновение пронзил холод, и он почувствовал, как от этого поцелуя где-то в его голове запаниковали оба запертых в пылающем ящике Тома.

Он встал и подал Миртл руку.

– Пойдем? – глупо спросил он. – Я, ну… Я, наверное, должен проводить тебя. По традиции.

– Только не слишком далеко! – погрозила ему пальчиком Миртл, сделав ручкой впавшим в ступор близнецам. – Подожди, мне нужно попрощаться с девочками, – сказала она, когда они проходили мимо толпы поклонниц, окружавших на сравнительно безопасном расстоянии Крама, Лаванду и мисс Грейнджер.

Миртл бесцеремонно раздвинула двух старшекурсниц с Рэйвенкло и что-то шепнула сначала Гермионе, а потом Лаванде. Обе девушки поднялись и проследовали за ней. Толпа забурлила: дождавшиеся своего часа фанатки ринулись к вожделенной цели, при этом, разумеется, мешая Виктору подняться. Гермиона с Лавандой прижались к мисс Уоррен, и Гарри с удивлением обнаружил, что их глаза полны слез. Впрочем, его глаза тоже были немного влажными. Они вчетвером прошли вглубь заколдованного сада, пока не оказались в тупике, окруженном розовыми кустами.

– Прекрасное место, – вздохнула Миртл, – отсюда будет очень легко… уйти.

Она быстро клюнула в щеку сначала Гермиону, а потом Лаванду и сделала шаг назад. Гермиона и Лаванда тоже отступили и прижались к Гарри.

– Простите, если я не стану дожидаться вас… там, – грустно улыбнулась мертвая девочка, – но я и так слишком задержалась. К тому же, Гермиона, – улыбка Миртл на мгновение стала хитрой, – я не собираюсь воевать с тобой за Гарри.

– Воевать?!

– Ну… Смерть – это всего лишь этап, – пожала плечами Миртл, – уж я-то знаю. Есть… вещи более постоянные, чем… она. И если глупо воевать со смертью, то уж с этим-то…

Гермиона попыталась то ли возразить, то ли уточнить что-то, но Миртл остановила ее, отгородившись открытой ладонью. Ее правая рука, с палочкой, была устремлена в темное небо.

Улыбка Миртл стала умиротворенной, она подняла голову к небесам, конец ее палочки засветился. Свет волнами ниспадал к земле, и через несколько мгновений вся фигура Миртл сияла. Сияние усиливалось, глазам стало больно, а затем свет погас, оставив Гарри, Гермиону и Лаванду втроем на окруженной розами площадке. Тишину нарушали лишь всхлипы Гермионы.

– Не плачь, – успокоила ее Лаванда, – все хорошо. Она ушла. Мы сделали все так, как надо.

 – Это было… что?!

Все трое обернулись, выхватывая палочки. На аллее, по которой они пришли, стояла сутулая фигура Крама. К счастью, без толпы фанаток вокруг.

– Я не нападат, – болгарин продемонстрировал пустые руки. – Я видет, что это… свет, не темное. Я знат, как определят темное, нас учат. Здесь светлое, очень светлое, оно хорошо. Но непонятно.

– Это… долгая история, Виктор, – грустно улыбнулась Лаванда. – И довольно печальная. Гарри, можно я расскажу ему?..

Гарри-Слизеринец изобразил сомнение. На такую удачу он не рассчитывал. Хотя… Хотя на нее вполне могла рассчитывать Миртл. Не случайно же рэйвенкловка так демонстративно утянула с собой обеих девушек? Если так, то ее прощальный подарок был превосходным.

– Все уже закончилось, – пожал он плечами, – поэтому… Поэтому, наверное, можно. И спасибо, что предложила это, Лаванда. Мне было бы… тяжело вспоминать.

Лаванда кивнула. Крам слегка расслабился.

– Тогда мы с Гарри пойдем, – подхватила идею Гермиона, – а то, несмотря на чары, тут довольно прохладно.

Намек поняли оба: и Гарри, и Виктор. Гарри укутал Гермиону в свою мантию, благо маггловский смокинг под ней почти не пострадал в драке, а Крам накинул на плечи Лаванды неизвестно откуда взявшуюся шубу.

– Спасибо, – сверкнула улыбкой блондинка, утягивая болгарина к скамеечке. – Все началось лет пятьдесят назад, когда один очень злой мальчик…

Гарри и Гермиона вернулись в бальный зал. Народу заметно поубавилось – видимо, многие парочки последовали примеру Крама и Лаванды и теперь рассказывали друг другу в саду интересные и увлекательные истории.

«Сестрички» все еще играли – в основном, медленные танцы, чтобы составить хоть какую-то конкуренцию уединенным уголкам среди роз. Той же цели служило и приглушенное волшебное освещение. Девушка склонила голову на плечо своему парню и молчала – видимо, продолжая переживать светло-грустный момент недавнего прощания.

Внезапно она вздрогнула, и Гарри резко обернулся, не разжимая, впрочем, рук.

Кроме них на танцполе было всего три пары – и у всех мужчин в этих парах были рыжие волосы. И если Анжелина и Алисия в объятиях Фреда и Джорджа смотрелись привычно и естественно, то рядом с третьей рыжей макушкой, самой растрепанной, серебрились длинные гладкие волосы чемпионки Шармбатона.

Они совершили полукруг, и Гарри увидел штатного партнера француженки: Роджер Дэвис сидел на банкетке у стеночки, совершенно неподвижный, с тянущейся из уголка рта струйкой слюны и устремленным в пространство мечтательным взором, абсолютно не обращая внимания ни на фингал под левым глазом, ни на то, как нахальный рыжий кавалер что-то тихо втирает его прекрасной даме.

– У меня когнитивный диссонанс, – шепнула на ухо Гарри Гермиона, – представляешь: он говорит с ней по-французски, причем почти без акцента! Похоже на какой-то очень странный сон.

– Я не…

– Я знаю, – усмехнулась ему прямо в ухо подруга, затем она слегка отстранилась и ее глаза расширились: – Ничего себе! Он говорит ей, как потрясающе она будет выглядеть в купальнике на фоне окружающих озеро гор! Этот сукин сын украл нашу идею для Лаванды и использует ее в собственных грязных целях!

– Ну… вот такой он у меня... эм-м… кобель, – усмехнулся Гарри. – А что до снов… Если это сон, то он прекрасен, это я тебе как специалист по странным снам говорю. Ну и по страшным тоже. Давай не будем просыпаться еще немного? Хотя бы пока музыка играет?

– Давай.

====== Когда Погасли Свечи ======

Волшебные свечи погасли. Праздник кончился. Парочки расходились по спальням: те из них, что были из разных домов или даже школ, напоследок держались за руки или даже слегка (или не слегка) обжимались, наиболее решительные кавалеры провожали дам до их общежитий, рискуя попасть под комендантский час при возвращении. Гарри и Гермионе было проще, так что они немного задержались в саду.

– Тс-с-с! – прошипела Гермиона, прикрыв ладошкой рот Гарри, когда он уже собирался предложить ей направиться к башне Гриффиндора.

– Ух-х… Снова по-французски? – шепотом спросил он, прислушавшись.

– Гарри, у тебя был целый год! – возмущенно прошептала девушка. – Целый год учебы! За это время ты мог бы и выучить хотя бы основы! Хорошо, что у тебя есть я. По-моему, она, это мадам Максим, говорит что-то вроде «Как он мог! Как он мог сказать мне… У меня просто широкая кость… Просто широкая…»

– Плохо, – сморщился Гарри, – целых два раза плохо.

– Поче…

Гермиона не договорила – Гарри решительно, но аккуратно задвинул ее на боковую тропинку, а сама девушка, не растерявшись, наложила на них Чары Неприметности и впилась в его губы своими: ну да, что может быть естественнее целующейся парочки «здесь и сейчас»? Он снова подумал, какая замечательная у него подруга.

– Вставайте, Игорь! – услышали они знакомый мерзкий голос. – Или мне левитировать Вас до самого корабля?

– С-север… Северус, тыж`пнм… по-ни-маешь… Она т`мнеет! Я чувствую, как тучи… тучи! Они сгущаются, и…

– Вам надо было меньше пить, Каркаров. Тогда вам не будет чудиться ничего… этакого, – Снейп и директор Дурмштранга проковыляли мимо; Каркаров практически висел на плече зельевара.

– Всего пять! Пять рюмок! У вас на острове ч`ртовски большие р-рюмки!

– Я бы сказал – пять бутылок, – буркнул Снейп, и Гарри почувствовал, как Гермиона пытается улыбнуться, не разрывая поцелуя. Пожалуй, этот псих Добби был не таким уж и психом. А Снейп все-таки профи.

Каркарова вырвало, к счастью – в противоположном от парочки направлении. Его козлиная бородка и так-то вся была в его ужасном салате, а уж теперь…

– Позвольте предложить Вам протрезвляющее зелье, коллега? – с тенью брезгливости произнес Снейп. – Или все-таки воздушные носилки?

– Не зелье, – помотал головой Каркаров и опорожнил желудок еще раз, Снейп с хмурым видом удалил брызги со своей мантии. – К`гда я тр`звый… Тогда я это знаю. Потому что она темнеет. А так… А так я не знаю, а только чувствую! Он в`звр`щается, С`в`рус! Давай носилки, – уже нормальным голосом милостиво разрешил он.

Снейп сделал несколько пассов палочкой, Каркаров покачнулся и улегся на невидимое ложе, парящее в паре футов от земли. Затем он повернулся набок, причмокнул и захрапел. Снейп взмахнул палочкой еще раз, и тело Каркарова рванулось вниз по тропинке, в сторону озера, в направлении корабля Дурмштранга.

– Беги, дурак, – пробормотал Снейп, затем он развернулся и двинулся в замок. – Беги, пока не поздно.

– Он послал профессора Каркарова прямо через озеро, – пробормотала Гермиона, когда зельевар скрылся в замке, – одного. Но он же… Он не утонет?

– Ну… Или вахта на их корабле не настолько пьяна, и они поднимут его на борт, или он искупается, протрезвеет и сам поднимется, – философски пожал плечами Гарри. – Ты же знаешь, я не слишком люблю Снейпа, но тут он все правильно сделал. А Добби все-таки молодец, каждый кнат отработал.

– Ты заплатил Добби? – удивленно и немного радостно прошептала Гермиона, снимая с них маскировочное очарование. – За что?

– Ну… Я сказал ему, что профессор Каркаров чувствует себя тут грустно и одиноко. И у нас тут нет стаканов, из которых русские пьют свою водку у себя в России. А наши рюмки слишком маленькие. И я попросил Добби помочь гостю, но так, чтобы никто не заметил, и рюмка Каркарова выглядела такой же, как и у остальных, чтобы никто ему не завидовал. Добби, конечно, немного перестарался – но это для него обычное дело. Так что я, пожалуй, выпишу ему еще сикль премии.

– Добби не заслуживает премии! – услышали они дрожащий голос и обернулись; Первый Свободный Эльф в разноцветной ливрее, в подаренных Гарри носках (по два на каждой ноге) и с вязаным чехлом на голове стоял, понурив уши. – Добби перестарался!

– На самом деле, – успокаивающе заметила Гермиона, – ты сделал все в точности так, как надо, Добби. Профессор уснул прямо за столом и не мешал нам налаживать международные связи. Добби молодец.

– Нет, Добби не молодец! – замотал ушами эльф. – Добби сделал плохого профессора-гостя больным! Винки еле успела подставить плохому профессору-гостю тарелку с салатом, чтобы плохому профессору-гостю было не жестко! Винки очень-очень ругала Добби!

Свободный эльф с надеждой уставился на розовый куст рядом с ним, но тяжело вздохнул: этот сорт не имел колючек, и расцарапать себе уши ему было бы затруднительно.

– Ну, ты же не вливал в него водку насильно? – успокоил малыша Гарри. – Видимо, он сам хотел напиться, а то вполне мог бы ограничиться и одной... э-э-э… рюмкой. Или даже половиной. Ты предоставил ему возможность, а уж как он ей воспользовался – его дело. Это и есть правильный подход.

Добби просветлел, щелкнул пальцами и исчез.

– Почему-то мне кажется, что твоя последняя фраза предназначалась не Добби, а мне, – с подозрением посмотрела на Гарри мисс Грейнджер.

Гарри улыбнулся и получил легкий поцелуй в щеку.

В полутемном коридоре недалеко от ведущей в башню лестницы они увидели картину, которая затмила нереальностью весь этот вечер: это были страстно целующиеся Колин Криви и Миллисент Буллстроуд.

Услышав их шаги, парочка подскочила и обернулась в их сторону.

– Привет, ребята! – затараторил Колин, оторвав подбородок от внушительных форм мисс Буллстроуд. – Здорово повеселились, и драка просто зашибись была! Правда, Милли классная?

– НЕСОМНЕННО! – хором ответили Гарри и Гермиона.

– Прекрасный вечер, да? – добавил Гарри.

– Ага! Спасибо, Милли! – широко улыбнулся своей партнерше Колин.

– Спасибо, Колин, – улыбнулась в ответ та, разворачиваясь в сторону слизеринских подземелий. – Пока!

– Пока!

– Как это тебе удалось, маньяк-одиночка? – спросил Гарри вприпрыжку бежавшего рядом с ними фототеррориста.

– Ну… Я подумал, подошел к Милли и сказал, что, если бы я был на четвертом курсе, я бы ее обязательно пригласил.

– А она?

– А она меня сама пригласила. Сразу же.

– И это все?

– Ну… Я ей еще обещал двадцать процентов от выручки за фото, которые смогу продать, если она мне в съемках поможет. Но это уже после того, как она пригласила, честно-честно. Но зато она мне и вправду здорово помогла, когда что-то надо было сверху снимать, как ту драку, например. Я же легкий, а она жутко сильная, знаете?

– Знаем, – улыбнулся Гарри, бросив косой взгляд на Гермиону. – Одного не понимаю – ты в душе хаффлпаффец оттого, что такой хозяйственный… или слизеринец оттого, что такой хитрый?

– Хаффлпаффец, – не раздумывая ответил Колин. – И Милли на распределении Шляпа тоже на Хаффлпафф идти советовала, но у нее ж семья… А знаешь, какой у нее зашибенский фотоальбом есть со всякими зверями волшебными? Не хуже, чем у самого Скамандера, вот!

Утром все они, включая Лаванду, были достаточно бодры для тренировки. Они пробежались вдоль озера, и Крам опять издали помахал Лаванде, прежде чем нырнуть в полынью рядом с черным бортом корабля – уже без яйца.

После разминки Гарри и Гермиона побежали переодеваться в лабораторию, а Лаванда направилась к спальням. Гарри очень хотелось напроситься на совместный душ, но по косому взгляду подруги он понял неуместность просьбы еще до того, как решился ее озвучить. Впрочем, пока он вполне мог жить с этим, точнее – без этого.

Когда они устроились в практически пустой Общей Гостиной, Гарри заметил, что волосы подруги вернулись к своему обычному буйному состоянию.

– Ты что, даже не знаешь, чем знаменит твой дед, Гарри? – спросила она в ответ на его любопытство.

– Некому было рассказать, – пожал плечами юноша.

– Извини. Тогда я тебе сама расскажу. Твой дед, Карлус, придумал зелье для укладки волос «Простоблеск». И учетверил семейное состояние, когда продал то ли патент, то ли всю компанию. Правда, оно только для балов годится – с ним ужас сколько мороки. Зато это средство способно укротить самую буйную шевелюру!

Гарри прикинул размер золотой кучи в своем хранилище: дед и правда был нереально крутым зельеваром, если три четверти этой кучи – его заслуга. Может быть, Снейп злится на него еще и из-за этого? Из-за пренебрежения семейной традицией? Ну так он сам же и поспособствовал ее прерыванию, скотина сальноволосая…

– Если Хагрид пойдет мириться с мадам Максим, надо бы и на него ведерко вылить, – сказал он.

Гермиона прикусила кончик пера и спросила:

– А почему ты сказал, что «это плохо два раза», Гарри? Ну, вчера, по поводу рыданий мадам Максим? Один-то раз понятно – видимо, Хагрид... эм-м… не был достаточно успешен… Но да, может быть, ведерко и правда поможет…

– Смотри. Она говорила про «широкую кость», так? Это обычно говорит моя тетушка про моего кузена. Но он-то жирный, точнее, был жирным, а мадам Максим – она не жирная, а…

– Монументальная, – подсказала ему Гермиона.

– Угу. Как и Хагрид. То есть, он, скорее всего, попытался поговорить с ней о том, что у них есть общего…

– О том, что они оба полувеликаны?

– Угу. Про себя-то мне Хагрид еще при знакомстве проговорился, ну а с ней все по аналогии ясно. А она, мадам Максим, как я понял, от таких слов запаниковала и убежала рыдать. Ну и, видимо, нам снова придется завтра-послезавтра протрезвлять Хагрида, как тогда, в начале прошлого года.

– Ну да. Это первое «Плохо». А второе?

– Второе – то, что мадам Максим стесняется своего происхождения. Я-то надеялся, что волшебники являются расистами только в Британии… Но, как выяснилось, и в Европе тоже. То есть это общая проблема, понимаешь?

– Понимаю, – опечаленно кивнула Гермиона, – то есть даже если родители увезут меня в…

Она замолкла и отработанным движением наложила на них чары неприметности: ведущая к спальням мальчиков дверь отворилась, и в гостиную спустились обсуждавшие что-то Рон Уизли, Дин Томас и Шимус Финнеган.

– Ты хочешь сказать, – ошеломленно произнес младший Уизли, плюхаясь на диван рядом с камином, – что я выступал со сцены вместе со «Странными Сестричками» и пел с ними песни «Гоп-Гоблинов», затем дрался с Крамом и даже разбил ему нос, а потом сидел в обнимку с тремя шармбатонками, и в конце вечеринки еще и показывал свою шпагу Флер?! – Гермиона чуть не расхохоталась, но удержалась, спрятав покрасневшее лицо на груди Гарри. – И… и у меня вообще была шпага?!

– Ну… по крайней мере, эта штука так выглядела, – пожал плечами Шимус. – Э-э-э… В общем, то, что ты ей показывал, выглядело как здоровенная дорогущая шпага. Кстати, она здорово сочеталась с твоей мантией. Жалко, что ее, мантию в смысле, порвали в драке. Эта шпага у вас фамильная, да?

– Я думаю, это была фамильная шпага Блэков, – задумчиво покачал головой спустившийся из душа Невилл, обращаясь, главным образом, к Финнегану. – По крайней мере, на эфесе был блэковский герб. Кое-кто из них плавал вместе с сэром Дрейком, еще до принятия Статута, так что скорее всего это трофей тех времен, с какого-нибудь золотого галеона. Эм-м… Я имею в виду испанский корабль, парусный, а не монету.

– Ого, – впечатлился Шимус. – И как ты умудрился договориться с Блэком?

– Ну… Это была сделка, – выдавил из себя Рон.

– Ты знаешь, Паркинсон чуть не задохнулась от злости, когда увидела тебя в той мантии, кружевном воротнике и со шпагой. Она-то рассчитывала поиздеваться над тобой, а тут такой облом! Признаться, и я не думал, что эта старая тряпка будет выглядеть настолько круто! А еще и Гермиона…

– Гермиона?

– Дружище, мы просто обалдели! Не, ну мы знаем, что у нее шикарная попа, видели на тренировках, но на балу она была просто потрясающей! Она, Лаванда и та девчонка из Рэйвенкло, с которой был Гарри… Приятель, они втроем были такими горячими, что чуть не подожгли зал!

– Поттер был с Чанг?!

– Рон, тебя заобливиэйтили, что ли? Чанг пошла с этим неудачником Диггори. Лаванда была с Крамом. А ту девчонку, с которой был Поттер, никто не узнал, и сам Гарри отказывается отвечать, кто это. А когда их объявляли, близнецы взорвали петарду, и ее имени никто не расслышал. По-моему, Фред и Джордж знают, кто она – они всегда все знают, – но тоже не говорят. Я думаю, что в обычное время эта цыпочка просто маскируется – ну там знаешь: мешковатая мантия, идиотская прическа и такие же дурацкие очки. Как, кстати, и Грейнджер, она в обычные дни тоже так одевается.

– А при чем тут Грейнджер?

– Ох, приятель… Или ты так из своей фляжки насосался, что ничего не помнишь? Ну, я тебе помогу. Грейнджер была с тобой, и вы офигительно смотрелись вместе, просто офигительно! Честно говоря, я проспорил Дину сикль. Ну… я не очень верил в то, что… Короче, я поставил на то, что ты отобьешь ей все ноги этой самой шпагой, но, полагаю, Блэк научил тебя, как с ней обращаться? В смысле – с ними: и со шпагой, и с девочкой?

– Ну… Он прочел мне лекцию, – физиономия Рона стала бордовой, – и… отправил меня на практическое занятие.

– Здорово!

– Никакое не здорово! – взорвался Рон. – Знаешь, что мне сказал профессор Люпин? Что эти цыпочки там, в баре, в смысле, на занятии… Они меня про-ди-на-ми-ли! Выпили за мой счет, а потом вышли типа «попудрить носик» и испарились!

– Что?! Ты зависал с девчонками в баре? – удивился Дин Томас. – В маггловском баре?! А как…

– Профессор Люпин дал мне старящее зелье и какой-то кусок картонки с моей фотографией. Маггловской. И… мне продали выпивку. А эти девчонки выпили за мой счет и сбежали…

– Ну… не переживай! – успокоил Рона мулат. – Это же была тренировка, да? Вроде школьных занятий? На занятиях редко когда все с первого раза выходит, знаешь ли, особенно у тебя. Зато тебе потом с Гермионой повезло.

– Эм-м… Н-ну…

– Вы клево танцевали, – вздохнул Шимус. – Парвати тоже была горячей, как и Падма, но мы с Дином все время путались в собственных ногах. А ты даже со шпагой… Ты… Ты вообще в порядке, приятель? Может, тебе тогда голову зашибли так, что ты ничего не помнишь? Хотя вроде бы ты тогда на ногах остался, ты и близнецы. Да и Флер тебя потом подлечила, во второй раз уже, когда ты с Дэвисом из Рэйвенкло подрался…

– Флер?! Лечила меня?! – погибшая в бою мантия по сравнению с лицом Рона теперь казалась блеклой тряпкой.

– Точно сотрясение, – сочувственно покачал головой Шимус. – Надеюсь, ты это вспомнишь потом, дружище, оно того стоит. Кстати, девчонка Гарри тогда тоже куда-то исчезла, наверное, она его тоже продинамила, так что они весь остаток вечера с Гермионой танцевали. А Лаванда где-то в саду обжималась с Крамом. ОЙ!

– Шимус Хамло Финнеган! – голос Лаванды Валькирии Браун, стоящей на площадке лестницы с палочкой в руке, был ледяным. – Если ты лезешь девчонкам под мантию на первом же свидании, и, главное, если они позволяют тебе это, – Шимус рефлекторно потер левую щеку; видимо, мисс Патил не то чтобы сильно одобрила его стиль ухаживания, – то это вовсе не значит, что настоящие джентльмены и настоящие леди ведут себя именно так! Мы с Виктором просто разговаривали. И да, он проводил меня до нашей башни и на прощание поцеловал мне руку. И, между прочим, это было весьма мило!

– Ты… ты… – Гарри подумал, что учебно-тренировочные девочки в том маггловском баре не просто продинамили Рона, а либо подлили ему что-то сильно химическое, либо действительно как следует стукнули его по голове. – ТЫ ВЫДАВАЛА КРАМУ НАШИ СЕКРЕТЫ!

– Ваши секреты, мистер Уизли? Именно Ваши?

– Секреты Хогвартса! Ты в него влюбилась, вот! И рассказываешь ему все, чтобы обратить на себя его внимание! – тон Рона был даже более прокурорским, чем тон Перси на прошлогоднем судилище.

– Вообще-то, – скучающим голосом заявил из своего угла Гарри прежде, чем бывший друг закопает себя окончательно, – это мы с Гермионой попросили Лаванду сообщить Краму о драконах. Он единственный не знал о них, потому что мы ночью, по темноте, оглушили Каркарова. Все остальные были в курсе. Честная игра, Fair Play, понимаешь, Рон?

Каждая пара глаз в Общей Гостиной уставилась на сидящую в Углу-Без-Портретов парочку.

– Кроме того, – продолжил Гарри, – Лаванда по моей просьбе рассказала Краму о той девочке, с которой я был на балу. К сожалению, ее больше нет в Хогвартсе, и к тому же я не могу раскрыть ее имя.

– Почему? – подняла брови Парвати, присевшая рядом с Шимусом – видимо, его вчерашний заход за границы дозволенного был не столь вопиющ, чтобы не заслужить прощения (разумеется, после должной кары).

– Заложники, – коротко ответил Гарри. – Мы тут незадолго до Бала наконец разобрались с этими золотыми яйцами, которые отобрали у драконов. В следующем туре каждый участник, как мы подозреваем, будет спасать из Черного Озера заложников. Кого-то самого дорогого для каждого из четырех чемпионов, кого-то, кого чемпионам будет очень не хватать, как-то так. А это может быть довольно рискованным, особенно если вспомнить тех драконов…

То, что достать Миртл оттуда, где она сейчас, Дамблдору или Бэгмэну будет немного затруднительно, он умолчал, и в результате отмазка получилась просто образцовой. Хотя поискать загадочную партнершу Гарри им будет не вредно в любом случае, и чем дольше они, точнее, он, Бэгмен, будет ее искать, тем лучше.

– И кстати, Рон, – мило улыбнулась Гермиона. – Если бы Гарри не был Чемпионом, мне наверняка пришлось бы спасать именно его, но он тоже участвует в соревновании. Так что после этого прекрасного бала, где я получила массу удовольствия, танцуя с довольно милым и предупредительным рыжим кавалером…

Рон побледнел. Вероятно, он не слишком верил в то, что после прошлогодней истории мисс Грейнджер захочет спасать его от чего-то вроде дракона. Он попытался что-то сказать, но не смог – видимо, Сириус взял с него соответствующую клятву – затравленно оглянулся, вскочил и скрылся в спальнях мальчиков.