Текст книги "Гарри Поттер и Охота на Чемпионов (СИ)"

Автор книги: Аргус Филченков

сообщить о нарушении

Текущая страница: 42 (всего у книги 42 страниц)

– Но я сам видел, как мистер Поттер…

– Гарри знал, что его отправит не на площадку победителя, а на то самое кладбище, сэр! – громко заявила Гермиона.

– Помолчите, мисс! – огрызнулся Фадж.

– Она права, господин министр. Я знал это. И я тоже готов пройти допрос с Веритасерумом, сэр! – сказал Гарри, наслаждаясь тем, как взлетели верх брови Снейпа. – Ну и Непреложных Обетов и всякой такой фигни у меня тоже нет.

– Как представитель Хогвартса, я протестую! – немедленно выступил Дамблдор.

– Как предштавитель Школы Удащи, от имени которой выштупал миштер Поттер, я отклоняю протешт. Я вполне доверяю мшье Бувье, ш прапрадедушкой которого мы когда-то были добрыми дружьями, – подмигнула французу мадам Бэгшот. – Но я тоже оштавляю шебе право жаблокировать небежопашный вопрош.

Маленький-Гарри-Хранитель-Ключей отрапортовал о готовности. Снейп, то ли хмурый, то ли недоверчивый, накапал Веритасерума в стакан. Гарри выпил жидкость одним глотком.

Ему стало хорошо – намного, намного лучше, чем… он не помнил, лучше, чем что, но это явно было лучше чего-то. Единственной целью его жизни, жизни Откровенного Гарри, стало как можно правдивее и как можно подробнее ответить на вопросы этих людей.

– Мсье Поттер, – спросил его француз, – Вы бросали свое имя в кубок?

– Нет, сэр. Я знал, что кто-то сделает это за меня. Это было на Хэллоуин, а на Хэллоуин со мной обязательно что-то случается.

– Вы знаете, кто бросил Ваше имя в Кубок, мсье Поттер?

– Да, сэр. Это был Барти Крауч – младший. Он тогда притворялся собственным отцом, а потом профессором Грюмом. Однажды я подписал автограф одной из учениц, она тогда не была еще ученицей Хогвартса. Он узнал об этом от мистера Крауча-старшего, а тому похвастался об этом дедушка этой ученицы. Потом Барти как-то заполучил эту бумажку, отрезал все, кроме моей фамилии и слова «Удачи», и, как я думаю, с помощью «Конфундуса» заставил Седрика Диггори бросить эту записку в кубок вместо своей.

Откровенный Гарри честно пытался вспомнить еще что-то, связанное с Кубком и его именем, но не мог.

– Собирались ли Вы выиграть Кубок, мсье Поттер?

– Нет, сэр. Мне было интересно соревноваться, но я не хотел отнимать у Флер, Виктора или Гермионы победу. Тем более что Людо Бэгмен сделал на меня ставку и пытался помогать мне. Мне это не нравилось, и я не хотел побеждать такой ценой. – Гарри заметил, как неизвестным образом пролезший в кучу журналистов гоблин в сюртуке что-то быстро черкнул в блокнот: видимо, у гоблинов действительно был какой-то зуб на Людо. – Виктор предложил честную игру, и мы все согласились, сэр.

– Мсье Поттер, помогали ли Вы мисс Грейнджер выиграть кубок?

– Да, сэр. Мы вместе готовились, это не запрещено правилами.

– Помогали ли Вы ей непосредственно во время Испытаний, мсье Поттер?

– Я помог ей подсадить Габриэль Делакур на ее серф, на Втором Испытании. И еще она использовала мою желтую резиновую уточку в качестве якоря для того же самого серфа, сэр. Но это была ее собственная идея.

Несмотря на напряженную атмосферу, многие в комнате захихикали.

– А на Третьем Испытании, мсье Поттер?

– Нет, сэр. И она даже пообещала, что не пойдет за мной в те дыры, которые я проделал в живой изгороди, сэр. Я просто помахал ей и пожелал удачи.

– У меня нет претензий ни к мсье Поттеру, ни к мадемуазель Грейнджер, – обернулся ко всем присутствующим Бувье.

– България нет обвинение, к обоим, – подтвердил мистер Крам.

– Школа Удащи желает жадать вопрош, – прошепелявила мадам Бэгшот. – Жнаете ли Вы, миштер Поттер, ш какой шелью миштер Краущ брошил Ваше имя в Кубок?

– Да, мадам. Он сделал это по приказу Волдеморта, – многие в комнате вздрогнули, а Снейп поморщился, – чтобы иметь возможность похитить меня из Хогвартса. Моя кровь была нужна Волдеморту, – тот же эффект, – для возрождения. Он сам сказал мне об этом вчера вечером, на кладбище. А Директор ДМП Амелия Боунс, ну, тогдашний директор, решила выманить его из его убежища. И это сработало.

– Тот-Кого-Нельзя-Называть мертв! – вскочил с табуретки Фадж. – Чего Вы добиваетесь Вашей ложью, Поттер?

– Я добиваюсь того, чтобы все узнали, что он не мертв, сэр. Точнее, он не-мертв. Он нежить. Я видел, как мистер Локхарт и мистер Яксли пытались провести ритуал его возрождения в новом теле, сэр. Когда Локхарт запорол ритуал из-за того, что не смог призвать кость его отца, Волдеморт вселился в Локхарта.

– Локхарт лжец! – закричал Фадж. – Он пытался выдать себя за того, кто мертв уже почти четырнадцать лет!

– Ты видет его? – нахмурился отец Виктора. – Ты видет Неназываемый?

– Да, я своими глазами видел попытку возрождения Темного Лорда, сэр. И многие видели это через зеркала Уизли. Да Вы и сами видели его лицо на теле Локхарта. Его лицо трудно с кем-то перепутать, сэр.

– Тот-Кого-Нельзя-Называть никогда не вернется, и ничто, никакие фокусы не заставят нас пересмотреть эту позицию! Это Черная Магия, и я думаю, что в этом замешан Сириус Блэк! Или ты пытаешься оправдать его, мальчишка?

Бувье и Крам-старший переглянулись, в их глазах Гарри увидел то ли недоумение, то ли презрение.

– Да, сэр. Пытаюсь. Сириус Блэк невиновен. Он мешал Волдеморту возродиться, сэр. Как и мадам Боунс, она сделала отличную работу. И если бы не тупое вмешательство Министерства…

– НЕ СМЕТЬ КРИТИКОВАТЬ МИНИСТЕРСТВО, ЩЕНОК!!! – Гарри увидел, как Флер успокаивающе гладит обнажившего клыки Зорга по голове, другой рукой удерживая псину за спешно наколдованный строгий ошейник. – В любом случае, Поцелуй Дементора, произведенный по моему личному приказу, решил эту проблему! Или ты не веришь своему Министру?

– Не верю, сэр. Волдеморт уже возвращался оттуда, откуда не возвращается никто, Вы сами видели это в прошлом году, на шахматном матче, и… Я думаю, у Вас достаточно знакомых, которые могут подтвердить, что Волдеморт, – снова гримаса на лице Снейпа, – не исчез навсегда, просто взглянув на свою левую руку.

Может быть, у Фаджа тоже будет инфаркт? По крайней мере, он был столь же багров и так же хватался за грудь, как и Яксли прошлой ночью… Гарри не сказал этого вслух – видимо, действие Веритасерума закончилось. Рановато, но… возможно, его защита эффективнее, чем он думал.

– Уильямсон, – приказал Фадж, – расследование закончено. Министерство не будет выдвигать претензий мистеру Краму.

– Что насчет мистера Поттера, сэр? – очень, очень мило улыбнулся Бувье.

– Клевета на Министерство не относится к делам Турнира, – тявкнул Фадж. – Как и попытка посеять панику, и, пожалуй… сношения с беглым преступником Блэком. Кстати, я возобновляю действие Указа о немедленном Поцелуе, приостановленное бывшей главой ДМП Боунс.

– Ах, кстати, Когнелиус, – улыбка мсье Бувье стала еще милее, а в его речи прорезался почти такой же, как у Флер, акцент. – Мое Пгавительство кгайне заинтегесовано в получении копий пготоколов суда над мсье Блэком, Сигиусом Блэком. Видите ли, по неким… личным обстоятельствам мсье Блэк подал пгошение о Виде на Жительство в Fée France….

– Британское Министерство будет требовать его немедленной выдачи или Поцелуя Блэка дементором прямо на месте!

– Ах, милейший Когнелиус… К сожалению, такое вагвагство, как пгименение дементогов, считается не вполне comme il faut в цивилизованном миге. Что же касается выдачи – именно поэтому я и запгосил копии пготоколов. Увы, в случае отсутствия таковых, Fée France автоматически будет считать мсье Блэка полностью невиновным. То же пгоизойдет и в том случае, если пготоколы будут… недостаточно убедительными.

Фадж ничего не ответил. Он попытался взмахнуть полами мантии так же эффектно, как Снейп, но запутался в них и упал бы, если бы не хвостатый аврор. Флер что-то успокаивающе пробормотала Зоргу и обняла его; ошейник уже исчез. Невилл и Джинни, наконец, смогли пошевелиться. Лаванда за спиной Виктора спрятала палочку.

– Уильямсон, – услышал Гарри доносящийся из коридора голос Фаджа, – пригласите ко мне Долорес, и… Вечером я хочу встретиться с журналистами «Пророка». И да. Подготовьте Министерский Указ о полном запрете этих… летучих подглядывалок Уизли по причине неправомерного использования изобретений магглов.

– О, merci beaucoup, Когнелиус, – пробормотал мсье Бувье. Он поймал удивленный взгляд Гарри и пояснил, уже без акцента: – Юные мсье Уизли уже оформили общеевропейский патент, и в настоящее время мистер Финч-Флетчли – и мы в Европе крайне рады возвращению этой семьи – уже разворачивает их производство в волшебной деревне под Марселем. Они планировали еще одну мастерскую где-то в Девоне, но теперь все производство будет исключительно во Франции. А британский потребительский рынок слишком мал, чтобы его, наверняка временная, потеря омрачила эту новость.

– При все почтение, Етиен, я предлагат вторая мастерская, в България. Там е дешево, и много маг, болше десят, работат ранше на маггл, собират компутер. Те могат.

– Мы договоримся, Тодор, – хищно подмигнул ему француз. – В любом случае, – обратился он к Гарри и Гермионе, – Магическая Франция всегда рада будет приветствовать вас, мсье Поттер, мадемуазель Грейнджер. Тем более, что, как я слышал, этим летом у вас будет отличный повод…

– Через едино лето в България, – согласно помотал головой Крам-старший. – Такая же причина, свадба. И… Дед Виктор убит от Гриндевалд, и я воеват вместо него. Я был momche, малчик. И я вижу – ты боец, и приятелката ти боец. И Лаванда, невеста Виктора, тоже боец. Не со слух говорит – сам видет. Вы победите. Не Ванга, не гадание. Я знат. И Виктор… До того я думат, он имет вятър в голова, летат за галлеоны, за слава… Тепер я знат – Виктор тоже боец. Я радоватся. Идем, Виктор, Лаванда. Пора говорит прощай.

Тодор Крам пожал Гарри руку, глазами указал Виктору на дверь, и они вышли. Француз тоже раскланялся.

– Мистер Лонгботтом, мисс Уизли, – раздался голос профессора Дамблдора, когда все посторонние покинули Больничное Крыло. – Я приношу свои извинения за то, что… не дал вам обоим выразить свое справедливое негодование. Мадемуазель Делакур, благодарю Вас за находчивость и выдержку. Поппи, прости, что снова вынужден был превратить твои владения в допросную – но в случае применения Веритасерума лучше иметь под рукой квалифицированного колдомедика и… соответствующее окружение.

Мадам Помфри нехотя кивнула, признавая правоту Директора.

– Я позабочусь о Батильде, – сказала она, и древняя колдунья, явно находящаяся после всего этого цирка не в лучшей форме, благодарно осклабилась.

– Аластор, я попрошу тебя задержаться здесь еще ненадолго, на тот случай, если Корнелиус… вспомнит о том, что он не допросил, к примеру, мисс Грейнджер. И – как Директор Хогвартса, я НЕ даю своего согласия на применение к ней Веритасерума или легилименции. Как и к прочим ученикам.

Грюм перехватил посох поудобнее. Гермиона, как показалось Гарри, выглядела слегка разочарованной. Видимо, она тоже была не прочь проверить свою защиту.

– Северус, я попрошу тебя и мистера Поттера сопроводить меня в мой кабинет.

Они втроем прошли по длинным коридорам, и ступеньки винтовой лестницы принесли их на вершину башни.

– Мне очень неприятно, Северус, но… не мог бы ты продемонстрировать нам…

Снейп бросил на Гарри злобный взгляд и вздернул левый рукав мантии. Да, это была она – Темная Метка. Череп с выползающей изо рта змеей, точно такой же, как и тот пылающий зеленый знак на Чемпионате, был бледным, но отчетливо видимым.

– Он… Этот череп… Он почернел примерно в двадцать один тридцать две, да, сэр? – спросил Гарри.

– Да, Поттер. И оставался таким примерно… один час тридцать четыре минуты. В двадцать три ноль шесть он вспыхнул, затем поблек и… теперь находится вот в таком состоянии.

– А… Примерно в двадцать два пятнадцать… Тогда Вы… Ничего не почувствовали?

– А должен был? – скорчил презрительную рожу зельевар.

– Наверное, нет. Спасибо, сэр. И… еще одно спасибо – за то, что выручили меня тогда, в Зале Наград.

– Пользоваться чужим мозгом – дурная привычка, Поттер. Вы так привыкли полагаться на интеллект мисс Грейнджер в качестве костыля, что… Что меня может просто-напросто не оказаться в нужном месте в нужное время, чтобы исправить все, что Вы натворили или можете натворить!

– Прошу прощения, профессор Снейп, сэр.

– Меня не интересуют Ваши просьбы, Поттер. Потому что, независимо от моего прощения или же отсутствия такового, Вы, сами по себе, так и останетесь заносчивым, хвастливым и самонадеянным идиотом, чей длинный язык в сочетании с отсутствием мозга, подвергает опасности других, более достойных, чем Вы сами, людей.

– Ну-ну-ну, Северус, мне кажется, что мальчик действительно раскаивается, – добродушно произнес Дамблдор, и Гарри-Хранитель-Ключей начал лихорадочно думать, что бы ему еще спрятать, и желательно поглубже: Снейп явно что-то знал и предупреждал его в своей блистательной и неповторимой манере. – И… пожалуй, нам стоит начать готовиться к окончанию этого… довольно тяжелого года. А я хотел бы задать Гарри еще пару вопросов.

«Пожалуй, следует полностью спрятать память о палочке Тома, – подумал Хранитель Ключей, наблюдая, как Снейп, взмахнув полами мантии, покидает кабинет. – Куда-нибудь к гильзам. А имя мистера Кроакера я и так не могу назвать. К сожалению, о помощи Невыразимцев вообще умолчать не получится, но серый неузнаваемый образ вполне подойдет!»

– Барти, Барти, – вздохнул Дамблдор, когда Гарри закончил свой очередной рассказ о событиях той ночи. – Он очень напоминал мне твою подругу, Гарри, я имею в виду мисс Грейнджер. Он тоже был прекрасным учеником – полных двенадцать СОВ, знал язык русалок и еще два десятка других – и он всю свою жизнь мечтал добиться внимания, теплоты и хоть какой-то благосклонности от своего отца, а когда это не удалось, частично по вине Барти-старшего… Он обратил свою преданность и жажду любви на Тома.

– Вы считаете, что я играю роль Тома для Гермионы, профессор? – поднял бровь Гарри.

– О, разумеется, Гарри, ты не такой, как Том, – протестующе поднял ладонь Дамблдор.

«Я в курсе. Я хуже Тома».

– Но… такие… напряженные отношения с отцом и матерью… Они могут сильно искалечить жизнь девочки. Я уверен, она никогда не убила бы своих родителей, как Младший Крауч убил Старшего, да и смерть своей матери тоже ускорил он… Но, возможно, твоя подруга могла бы пойти на какие-то другие меры – например, стерла бы им память о том, что у них вообще была дочь, чтобы без остатка посвятить себя следованию за тобой.

«Хороший план, старик. А это точно план, а не догадка. Интересно, он все еще действует, и ты напомнишь мне о нем в свое время? Ах, мой мальчик, посмотри, на какие жертвы вынуждены идти твои друзья ради тебя… Ты же не можешь подвести их, правда?! Или это, как говорит майор, использование отходов планирования? Ты же знаешь, как я ненавижу твои «Обливиэйты»…»

– Поэтому я бы попросил тебя… дать ей возможность этим летом… попытаться исправить ее отношения с семьей. И, к сожалению, я буду очень сильно возражать против посещения тобою свадьбы твоего крестного. Я полностью не согласен с Корнелиусом по… текущей политике, но, боюсь, я даже не стану пытаться отменить его запрет на твое путешествие за пределы Британии. Это вопрос безопасности, и тут, увы, мне придется быть твердым. Более того. Я настаиваю, чтобы ты все время находился в доме твоих дяди и тети, ну или хотя бы поблизости от него, где действует защита твоей матери…

Гарри состроил по-детски обиженную морду и отвернулся. Теперь стало понятно, о чем на самом деле предупреждал его Снейп: Дамблдор так и не смирился с тем, что они с Гермионой теперь вместе, и постарается «исправить ситуацию». И, судя по этому совету обходиться без костылей, Снейп не верит, что Гарри сможет как-то это изменить – ну, Снейп вообще в него не слишком верит… Хм. Идея насчет «Гибели Воров» в душевой нравилась ему все больше. Но старик и правда уперся не хуже Фаджа.

А что до очередной попытки запереть его в доме Дурслей… Во-первых, это, скорее всего, просто-напросто старый прием насчет последней фразы – вероятно, Гарри должен начать переживать по поводу запрета на посещение свадьбы своего крестного, ну и выпустить из вида за этими переживаниями «нежелательность» более важного для него общения с любимой. А во-вторых, все проблемы решит порт-ключ из дома Стабби Бордмана на Креденхилл – а там маггловский грим и маггловский транспорт.

– Тем не менее… Я рассчитываю на твою ответственность, Гарри. Это действительно важно. То кольцо, которое Том превратил в якорь, и которое ты разрушил…

– Я уже рассказал все, что помнил. Почему бы Вам не расспросить обо всем Билла Уизли, сэр? Или Вы тоже что-нибудь ему уже запретили? Вместе с Фаджем? – Гарри сделал ожидаемый Директором акцент на запрете покидать Британию: теперь эта история, напротив, должна была отвести от Гермионы директорское внимание.

– Надеюсь, когда-нибудь ты простишь меня, – пробормотал Дамблдор.

Гарри встал и вышел. Директор даже не пытался остановить его.

– С призовыми деньгами, с отчислениями за зеркала, с половиной нашей доли за идею – даже с учетом того, что мы поделились с Виктором и Флер… Да еще и с патентной долей… В общем, у меня вполне хватит галлеонов на все три оставшихся года в Хогвартсе, – сказала Гермиона. – Даже без твоей помощи. И не сердись, это для меня действительно важно, как и фамилия. Так что… Надеюсь, мне все-таки удастся уговорить родителей отпустить меня в Хогвартс хотя бы на следующий год. Если только Дамблдор снова их не обработал.

– В… В общем, там, где они сейчас, ему не так-то просто работать, – пожал плечами Гарри. – И особенно обрабатывать. Тут нам Фадж еще и на руку сыграл, убрав старикана из этой дурацкой Международной Конфедерации. Но ты все же своди своих на проверку к целителям на всякий случай, есть же там целители? И… будь осторожней сама, хорошо?

– Буду. Я слишком привыкла быть твоим костылем, Гарри. А также правой рукой, левой рукой…

– Скажи уж сразу «быть всем». И… я, конечно, приехать к тебе не смогу, и твоего кузена увидеть тоже…

– Кузена? – спросила Гермиона и тут же поправилась: – Какого из них?

– Ну… такой… Мерзкий, наглый, несдержанный на язык, самонадеянный… Прямо как его отец. Блондин, наверное, ну или рыжий. И да, он троюродный.

– А, этот… Пусть будет рыжий, Гарри. Так директору спокойней будет, после Бала и Озера. К тому же я знаю, кого он мне будет в этом случае подсовывать, уже после каникул. Да, пожалуй, будет очень жаль, что вы с этим моим кузеном так и не встретитесь. Признаться, он мне даже уже немного нравится… по твоему описанию. Возможно, раз уж он троюродный, я даже позволю ему некоторые… вольности. И, по-моему, его фамилия Дагворт. Да точно, Дерри Дагворт. Я тут нашла какого-то Дагворт-Грейнджера в Книге Родов, и его даже звали Гектор, как моего братика. Но это случайно получилось, – быстро поправилась она. – Я не собираюсь примазываться к чистокровным.

– …Но напустить дыму было бы полезно, – усмехнулся Гарри, которому как раз надо было выбирать очередные имя и фамилию для маггловских документов. – Я думаю, он сын сквибов, и потому не отображается в той самой Книге, если у Директора есть еще одна. Ну что ж, надеюсь, что он тебе и правда понравится, и ты не будешь скучать по мне слишком сильно, – он вздохнул. – Даже не знаю, как я буду жить и страдать все лето без костыля в виде твоего интеллекта. А также без правой руки, левой руки и вообще всего. Идем?

Они закинули на плечи сумки и вышли из туалета. Кареты уже ждали учеников у ворот.

– Она была… особенной, – вздохнул майор; они с Гарри стояли на маленьком, по-военному аккуратном и совершенно пустынном кладбище, – к сожалению, и… в медицинском смысле тоже. Это… довольно специфическая форма аутизма. Поэтому у твоего крестного не было никаких шансов. Ее просто невозможно было отвлечь от поставленной задачи. Это последствия ранения, которое и привело к ее увольнению со Службы. Но… это и помогло нам там, на колокольне.

Гарри смотрел на могильный камень с надписью «Джейн Смит. 1959-1995» на нем. Как минимум четверть этой надписи, год ее смерти, была правдой.

– Я всегда считал себя крутым и имел на то все основания. В конце концов, меня не смогли прижать ни джерри, ни иваны, ни ахмеды, ни диего… И своих ребят я чаще всего выводил с Операции одним кусочком. Но там… Там, на колокольне, я чувствовал себя полностью беспомощным. Я просто не мог сосредоточиться! – по щекам старика текли мутные слезы. – Пара секунд – и я уже смотрю на что угодно, только не на цель. А она смогла. Все эти волшебные отвлекалочки, которые поставил Томми… Она попросту игнорировала их. И, похоже, она все-таки умудрилась ранить эту тварь.

– Возможно, сэр. И даже скорее всего. Она… Эта змея убегала довольно целеустремленно и даже не пыталась добить Ремуса.

– Значит, размен как минимум один к одному. И…

– Профессор Дамблдор сказал бы, что она умерла за меня. Тем более, что я… мог бы быть быстрее.

– Я надеюсь, что мы выучили тебя достаточно хорошо, чтобы ты не зацикливался на этом, – пытливо взглянул на него майор. – Тем более, что… у каждого командира есть два кладбища. Одно для врагов, а другое – для тех, кого он был обязан уберечь, но не смог. И Джейн – на моем втором, а не на твоем. Пока что.

– Я не зацикливаюсь, сэр. Но… какая-то часть меня сейчас действительно… испытывает вину. Это плохо?

– Это правильно. И то, что только часть, и то, что все-таки испытывает. Помнишь, что я говорил тебе про бездушные машины?

– Да, господин майор, сэр!

– Вольно, кадет. Расслабься. В следующий раз ты просто будешь помнить этот случай. И сохранишь жизнь уже своему, а не моему подчиненному. В утешение могу сказать две вещи. Первая – она умерла счастливой. Она очень переживала свою… особость. А тогда… Тогда я видел торжество в ее глазах. Я вынес Джейн с колокольни уже мертвую. Но она улыбалась.

– Понимаю, сэр. Я… меня тоже приучали стыдиться того, что я «ненормальный».

– Именно. А вторая вещь… Мне случалось класть полную группу и за меньший результат, чем то, чего вы там добились. Тем более, что мой, так сказать, коллега, я имею в виду мистера Дамблдора, ради того же результата бросил бы на амбразуру детишек, потому что из того, что ты успел рассказать мне, со взрослыми у него… не очень хорошо получается. Проще говоря – он перестал контролировать ситуацию еще лет двадцать назад. А то и сорок. Нет, сначала, он, скорее всего, пафосно сдохнет сам, чтобы иметь возможность оправдаться за смерти детей, к которым привело или приведет его бездействие – хотя бы на том свете оправдаться. Но мы с тобой… Мы с тобой обязаны работать на этом.

– Я сберегу, кого смогу, сэр.

– Именно этому мы тебя и учим. Все. Отставить сантименты. Твой «дядюшка» уже заждался.

Гарри бросил на могилу Джейн последний взгляд и проследовал к машине, около которой стоял мужчина, очень сильно напоминающий дядю Вернона. Где сейчас был сам дядя, юношу мало заботило.

Пожалуй даже, это его совершенно не интересовало.

КОНЕЦ