355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » Аргус Филченков » Гарри Поттер и Охота на Чемпионов (СИ) » Текст книги (страница 30)
Гарри Поттер и Охота на Чемпионов (СИ)
  • Текст добавлен: 19 декабря 2020, 01:00

Текст книги "Гарри Поттер и Охота на Чемпионов (СИ)"


Автор книги: Аргус Филченков


Жанры:

   

Фанфик

,

сообщить о нарушении

Текущая страница: 30 (всего у книги 42 страниц)

– Я дурак, – вздохнул Гарри, когда они, нагруженные корзинкой с эклерами, которую собрали Уже-Не-Злой-Гренжи-мисс домовики, поднимались в Башню Гриффиндора. – Где-то она проговорилась, попным мозгом чую. Но не могу понять, где. Надо наложить Чары Обострения Памяти и прокрутить разговор еще раз.

– Не стоит, Гарри. Ну или сделай это чуть позже. Ты уже применял эти чары сегодня, когда готовил домашнее задание, а профессор МакГонагалл сказала мне, что слишком часто применять их вредно, а то наступит нервное истощение. А ты и так слишком перенапряжен.

– Предлагаешь расслабиться? – улыбнулся парень.

– Да. Чаем с эклерами. И только и исключительно ими. Потому что перенапряжение, знаешь ли, бывает не только нервным.

Рассудительный Гарри подумал и согласился: в конце концов, он тоже не пренебрегал профильной литературой. Тем более, что ванная комната префектов по воскресеньям, как правило, занята весь день согласно неафишируемому, но вполне вычисляемому с помощью Карты Мародеров графику.

На пробежке в понедельник они увидели, как Хагрид закапывает что-то на небольшом участке земли рядом со своей хижиной.

– Нюхлеров будем изучать, – заметила на бегу знающая все новости Лаванда, – единорогов-то прошли уже.

– Нюхлеров? – удивился Гарри. От него не укрылось, как при словах о единорогах обе четверокурсницы переглянулись, а Джинни слегка насупилась.

– Зверьки такие. На маггловских утконосов похожие, ну и немного на кротов. Очень любят все, что блестит, особенно драгоценности. Хватают их, прячут в сумку, у них сумка на брюхе, и приносят хозяину. Говорят, нюхлер Ньюта Скамандера – того самого – в двадцатых годах чуть не все американские ювелирные лавки ограбил, и из-за этого у его хозяина тогда были какие-то проблемы. Вроде бы владелец одной такой лавки так расстроился, что стал обскуром или дементором, не помню уже, и чуть было не разнес весь их американский Нью-Йорк, так что Скамандер был вынужден сбежать в Париж.

– А в Париже что?

– А в Париже он, нюхлер этот самый, украл какой-то фамильный амулет у самого Гриндевальда, так что тот объявил Скамандера своим личным врагом.

– Опасная зверюшка, – озабоченно сказал Гарри, размышляя, что у него есть такого блестящего и куда бы это получше спрятать.

– Они очень симпатичные, – возразила Лаванда, – такие милашки! – Если бы эти слова, да еще и с такой же интонацией, произнес Хагрид, Гарри, пожалуй, испугался бы.

– А копать Хагриду зачем? Они, как кроты, под землей живут, и он их ищет?

– Хагрид раздобыл у лепреконов немного их золота, ну и закапывает. А потом раздаст ученикам нюхлеров и устроит соревнование, кто больше найдет. Ну, а потом золото, конечно, исчезнет, и все.

– А кстати, что такое обскур? – поинтересовался Гарри. – Дементоров-то я знаю!

– Это дух волшебника, который убил в себе магию. Такое бывает, если волшебник долго запрещает себе колдовать. Потому что считает, что это стыдно или плохо.

Гарри задумался. Может быть, отдавая Гарри Дурслям, Дамблдор хотел сделать из него этого самого обскура и натравить его на Тома? Уж если обскур разнес целый Нью-Йорк, здоровенный город, пожалуй, даже больше Лондона, то, может быть, он и с Томом справится?

И ведь не спроси он Лаванду про нюхлеров – так ничего и не узнал бы…

Короче, надо перед уроками забежать в Лабораторию и быстренько посмотреть в трофейном Бестиарии и про обскуров, и, на всякий случай, про нюхлеров.

Когда во время завтрака в зал влетели почтовые совы, Гарри понял, что дело дрянь: во-первых, сов было раза в полтора больше, чем обычно, а, во-вторых, весь излишек явно направился к гриффиндорскому столу.

– Эррол! – удовлетворенно опознавшая свою семейную сову Джинни сделала хорошо знакомое Гарри движение палочкой. Юноша заметил, как встрепанная сова Уизли сделала круг над столом и заторопилась обратно, а дальше ему стало не до этого.

Не меньше десятка сов приземлилось сразу перед ним, отталкивая друг друга: каждая пыталась вручить свое послание первой и одновременно захапать побольше полосок жареного бекона с блюда.

Гарри открыл первое письмо:

–«ГаРри ПотТер, ты поДЛец и РАзбиваТЕЛь ЖЕнскИх СЕрдЕц! НИхачЮ прО Тебя боЛЬше сЛыШАть!» – первое послание было составлено из вырезанных из газеты букв.

Он открыл второе письмо: «Ты мелкая завистливая тварь, и поэтому ты напал на красавчика и умницу Гилдероя Локхарта, своего профессора! Я тебе этого НЕ ПРОЩУ! Ожидай проклятия в следующем письме, когда я раздобуду конверт ПОБОЛЬШЕ!» – Понятно. Читательницы «Ведьмополитена» выражают свое неодобрение Ловеласу Поттеру.

Он потянулся за третьим письмом.

– НЕТ! – крикнул Невилл, но было поздно: из конверта ударили струи вонючей жидкости. По характерному запаху Гарри опознал гной бубонтюбера, причем концентрированный. Он едва успел броситься всем телом на пакет, чтобы прикрыть сидящих справа и слева от него подруг. Лицо, часть шеи и руки юноши опухли и покрылись язвами, а одежду, пожалуй, вообще придется менять…

 – Мистер Поттер пожинает плоды славы? – услышал он удовлетворенный голос профессора Снейпа. – И в Вашу пустую голову даже не могло прийти, что слава и известность могут иметь и не слишком приятные последствие? Десять баллов с Гриффиндора за утерю осторожности. О, – он поднял с пола содержимое еще одного конверта, расползшегося под действием ядовитой жидкости. – Хм. Скорее, даже не «О!», а «Ого!» Ну, возможно, вот это, Поттер, должно Вас утешить!

Очки Гарри были изрядно заляпаны мерзкой жижей, но даже мимолетного взгляда на брошенную на стол ню-колдографию приблизительно трехсотфунтовой условно-молодой ведьмы в жеманной позе было достаточно для того, чтобы Гарри немедленно вскочил и рванул в Больничное Крыло: нервы у него, конечно, крепкие, но не настолько же!

И он был очень, очень благодарен Лаванде за то, что та быстрым движением палочки успела поменять снимок на позаимствованный из «Гёрл`с Лайф» портрет Вики Адамс до того, как к их столу величаво подошла торжествующая мисс Паркинсон.

Занятия по Уходу за Магическими Существами Гарри пропустил, он и Гермиону-то еле от своей кровати отогнал. Точнее, выгоняла подругу мадам Помфри, но и Гарри внес свою лепту, попросив подругу рассказать ему о нюхлерах после урока: вряд ли мадам Помфри отпустит его раньше, чем через несколько часов. Его руки и лицо болели, и он был впервые рад, что носит очки: попади эта гадость в глаза…

И да, на каникулах надо будет зайти в Косую Аллею и попросить вмонтировать в наручные часы подаренный Биллом миниатюрный вредноскоп: ладно гной, а пришли ему Том записку с адресом своего убежища, превращенную в портал? Вроде бы, охранные чары замка и защита его мамы препятствуют похищению учеников, но что, если Том найдет способ обойти защиту?

Так или иначе, мадам Помфри снова уложила его на ту же самую кровать с проплавленной спинкой, и Гарри действительно пришлось пропустить и гербологию, и занятия у Хагрида.

На перемене к нему забежал Шимус.

– Гарри, – сказал он, – я тут навел справки. Вообще-то в Британии бубонтюберов разводят только в трех местах: у нас в Хогвартсе, потом у теток Смаггли растет немного, и в теплицах Августы, бабки Невилла. Профессор Спраут на тебя сердиться перестала уже, а у теток и у Августы тоже очень просто узнать, кто у них недавно концентрат покупал, его ж не часто берут: у Смаггли ты лучший клиент, ну, а Августа почему-то тебя очень уважает. Так что если…

– Ничего не хочу знать об этом, – улыбнулся Гарри. – А то вдруг спросят?

– Я тогда с близнецами поговорю, – понял его ирландец. – Тем более что главная версия…

– … И про главную версию я тоже ничего знать не хочу, сам понимаешь. Хотя и догадываюсь. У меня под кроватью лежит коробка с двумя десятками уменьшенных навозных бомб, отличных просто, Мародеры подарили, – как бы невзначай заметил Гарри, – не знаю для чего берег, но… В общем, пусть близнецы сами решат, что с ними делать и в какой пропорции. Только сову лучше бы взять неприметную.

– Близнецы из Хогсмида отправят, с почты, – понимающе кивнул Шимус. – Слушай, я вот подумал, точнее, поизучал кое-что. В этом гное здоровенная часть, не меньше четверти – действительно аналог толуола. Драконья селитра у нас уже просто в зверских количествах вызревает, профессор Спраут довольна, как Хагридов нюхлер, докопавшийся до Гринготтса.

– Хочешь нитрировать – точнее, драконировать – этот волшебный толуол? – понял Гарри. – И дракотюберный тротил получить?

– Ну да. Во, кстати, Тридракотюберол, ТДТ или там дракил – отличная торговая марка! А то у простой смеси гноя с селитрой бризантность никакая, – кивнул факультетский взрывник-пироман. – Только для классического нитрирования еще и серная кислота нужна.

– Чарли Уизли напиши, – предложил Гарри, – что-то мне кажется, что с серой у драконов тоже все хорошо.

– Ага, – кивнул Финнеган. – Драконы – это выход. А то Адских Гончих еще пока поймаешь, да и мороки с ними… Нет, мне, конечно, отец святой воды пришлет, если что, он же католик все ж таки, но драконы, наверное, действительно проще.

– Тогда я тебе грант выпишу, – кивнул Гарри, – на исследования. Как только отек с рук спадет. Полста галлеонов хватит?

– Хватит тридцати, ну и пару сотен фунтов впридачу. А то нержавейка сильно дешевле гоблинского серебра, а всякую гадость держит почти так же здорово. Тогда первая партия твоя будет.

– Заметано. А близнецов я на ланче поймаю, должна же меня мадам Помфри хотя бы тогда отпустить!

Мадам Помфри действительно отпустила Гарри к ланчу, немного поворчав для порядка. Гермиона до сих пор была под впечатлением от того, какие милые зверушки эти нюхлеры, но подкармливать сидящего с забинтованными руками парня не забывала.

– Фред, Джордж, – окликнул близнецов Гарри, когда они насытились, – вопрос есть.

– Да, приемный братец?

– Не беспокойся…

– Мы уже…

– Я не об этом. Скажите, парни. А вот Рита Скитер – она могла бы сделать такой омнинокль, как у вас? Ну или купить у кого-нибудь? А то что-то слишком много она знает того, что вроде бы никак не должна.

– Вряд ли, – серьезно ответил Джордж. – Мы, когда патент оформляли, выяснили: никому такая идея до сих пор в голову не пришла.

– И у нас, и за Каналом тоже, – подтвердил Фред. – В Америке есть «Омнивью», они омнинокли-то и сделали, но скрестить их со снитчами им тоже в голову не пришло.

– А сама Рита не про придумать, точнее, она-то как раз про придумать, но совсем не про это.

– Понятно, – вздохнул Гарри. – Значит, буду дальше соображать, как она умудряется так ловко подглядывать да подслушивать.

– Насчет подслушивать вместе с подсмотреть – совсем тяжело, – вздохнул Фред. – Мы второй канал, для звука как раз, так и не смогли добавить. Сразу помехи начинаются, да такие, что и в зеркале-то ничего не разобрать.

– Так что, если поймаешь ее – расспроси, как ей такое удалось, нам тоже интересно.

– Мы еще фонендоскоп хотели прикрутить, но отказались – слишком пока сложно получается, – вздохнул Джордж, – но мы что-нибудь обязательно придумаем.

– Хотя к Третьему испытанию точно не успеем.

– Да и ладно. Так даже лучше.

После ужина Гарри постучался в кабинет профессора Грюма. До этого ему как-то не доводилось посещать его: все их встречи происходили не в кабинете, а в классе.

– Входи, Поттер! – услышал он и, войдя в дверь, увидел направленный ему прямо в грудь посох. – С какой руки тебя Браун бил? И сколько?

– С левой, три раза, сэр! А сколько раз он в меня попал?

– Нисколько, – буркнул калека. – Правильно, Поттер. Но где была твоя ПОСТОЯННАЯ БДИТЕЛЬНОСТЬ?! – с конца посоха слетела молния Жалящего Проклятия, и юноша еле успел увернуться. Два раза: на третий Грюм его все-таки достал.

– Что значит не можешь держать палочку? – скалился отставной аврор, посылая в него все новые и новые проклятия. – Сам виноват. Вставай! Враги не будут ждать, пока ты придешь в норму или даже кормить тебя с ложечки, как твоя подружка!

К концу второго часа одежду Гарри можно было выжимать (или, с учетом повреждений от гноя, выбрасывать), но зато руки юноши почти полностью восстановили чувствительность и подвижность.

– Хорошие у тебя очки, Поттер, – буркнул Грюм, присаживаясь и прислоняя посох к столу; его искусственная нога слегка подергивалась и приплясывала: Гарри все-таки влепил в нее «Таранталлегрой». – Ни разу не слетели, и сдернуть не удалось.

– Дин подарил, – ответил Гарри, заваривая чай, – на Рождество.

– Насчет вредноскопа ты правильно придумал, – кивнул аврор, когда Гарри отчитался перед ним по принятым или предполагающимся к принятию мерам. – Да и оставлять это дело без возмездия тоже нельзя. Пожалуй, придерусь-ка я завтра к близнецам и погоняю их маленько, отличные парни, да…

– А с Вашим вредноскопом что случилось? – кивнул Гарри в сторону полки, на которой стоял треснутый стеклянный волчок, раза в три больше, чем тот, который рассыпался в пыль при приближении дементора.

– А вот как раз в тот день, когда твое имя в кубок бросили, он и треснул, – вздохнул профессор Грюм. Он отвинтил пробку со своей фляжки, принюхался и залпом выпил не меньше половины. Потом уткнулся носом в рукав своего балахона и длинно втянул воздух. – Плохая примета, знаешь ли, Поттер, очень плохая… Пей сам, – буркнул он, когда Гарри налил себе чаю и потянулся за второй чашкой, для него самого, – ведь и знаю, что ты меня не подставишь, по крайней мере, сейчас, а все равно ничего не могу с собой поделать.

– А откуда Вы это знаете, сэр? – поинтересовался Гарри. – Что не подставлю?

– Зеркало видишь? – ткнул Грюм посохом в сторону темного квадрата на стене; перед тем, как обернуться, Гарри автоматически выставил «Протего», и не напрасно. – Так вот, это Проявитель Врагов. Пока там только неясные тени, и это сравнительно безопасно. А вот когда я вижу в них белки их глаз… Вот тут-то я и открываю свой сундук. – Он кивнул в сторону здоровенного сундука с семью замочными скважинами в нем; Гарри слышал про такие: каждая скважина открывает особое отделение, и некоторые из них могут быть достаточно большими для того, чтобы разместить в них целую комнату или, например, тюрьму. – Отразись ты в нем – и я встретил бы тебя совсем не жалящим.

– Понятно, сэр, – кивнул юноша, – а это что?

Он указал на странную проволочную конструкцию, напоминавшую скрюченную телевизионную антенну.

– Детектор лжи, – ответил мракоборец. – Только он тут не работает. Школьники постоянно врут, почему они не сделали домашних заданий или там ночью в коридорах попались, девчонкам своим опять же, а девчонки врут парням, ну и так далее. Вот он и гудит постоянно. Никогда бы не подумал, что у Альбуса такая тяжелая работенка, – вздохнул он. – И ведь даже не проклянешь никого толком, и в сундук опять же не посадишь… Хотя, скажу тебе, очень хочется.

– А что Вы можете сказать про Барти Крауча, сэр? – спросил Гарри. – Он не может быть слугой Волдеморта?

– Ну-ка, ну-ка, – заинтересовался аврор, – а с чего это ты спрашиваешь?

Гарри рассказал и про завышенные оценки, и про то, как странно вел себя мистер Крауч после объявления Чемпионов, не упоминая, впрочем, о Сириусе и его контактах с мадам Боунс.

– Действительно интересно, – кивнул Грюм, – и не слишком-то похоже на старину Барти. Чересчур уж он правильный всегда был, чтобы так вот… И еще одна подозрительная вещь приключилась, Поттер. Во время Войны я предлагал купить у магглов револьверы их старые, вроде вот этого, – он кивнул на кобуру с «Веблеем», – или даже не купить, а… Но он ни в какую. Дескать, неправомерно такие изобретения маггловские использовать, не в традициях… А недавно, в один из визитов своих, целых четверть часа меня расспрашивал, что это за штука такая у меня на поясе, да как ей пользоваться. Как-как. Каком кверху. Мы с Артуром три дня подряд разбирались, пока не поняли что к чему. Магглы все поголовно психи, вот что тебе скажу. Сам-то умеешь? – внезапно спросил он.

– А чего тут уметь-то? У нас, в Литтл-Уингинге такие у полицейских были. А у суперинтенданта нашего, мистера МакФергюссона, один даже пропал, он еле отбрехался потом, – Гарри заметил, как взгляд здорового глаза аврора на мгновение вильнул. – Он тоже крутой дядька был, вроде Вас, сэр. И тоже воевал. Ну и они, полицейские-то, и показывали мне, как с ними обращаться. Я ж известным хулиганом был, так что в участке меня хорошо знали.

– Ну что ж, Поттер, поверю, – нахмурился Грюм: видимо, напоминание о том, как он забрал револьвер у своего фактически коллеги, пусть и маггловского (да еще и когда тот был без сознания), его слегка царапнуло. – Ладно. Иди спать. К утру все пройдет, разве что рожа еще дня три красной будет. И вот что еще… Ты его, недопомершего, Томом называешь – вот и называй так. А вот кличку его эту… Все-таки не стоит употреблять, вот что. Понимаю, что хочешь показать, что не боишься его. Но ПОСТОЯННУЮ БДИТЕЛЬНОСТЬ никто не отменял, так-то. Есть в этом его имени что-то нехорошее. Сам не понимаю, что, но есть. Двигай давай.

– До свидания, сэр! – попрощался Гарри и выкатился за дверь кувырком, так что еще одно жалящее прошипело дюймов на восемь выше.

Ну ладно, на шесть.

====== Бедный, Бедный Мистер Крауч! ======

Гарри получал письма от возмущенных ведьм почти до самых пасхальных каникул. Естественно, он сжигал их, даже те, на которые не реагировал Мерзостеопределяющий Монокль, не вскрывая (а то приснится ночью такая трехсотфунтовая нимфа с колдофото, и что ему делать – «Обливиэйт» на себя накладывать, что ли?), а потом их словно обрезало.

В последнюю пятницу марта, за завтраком, Гарри заметил, что близнецы синхронно достали палочки и снова наложили на что-то Чары Неприметности, и сразу же после этого сова Уизли, Эррол, сделала над ними вираж и, быстро работая крыльями, покинула Большой Зал.

– Колитесь, – прижал он их к стенке, когда братья, наскоро перекусив, попытались смыться.

– Джинни – гений! – воодушевленно ответил Фред.

– Она поняла, что Громовещатели от нашей мамы – совершенно обычное дело в Большом Зале, – пояснил Джордж.

– И когда мама, возмущенная этой статьей…

– …Точнее, не статьей, а нашей сестренкой-из-этой-статьи…

– …Прислала ей Громовещатель…

– Она наложила на него Чары Неприметности? Прямо на лету? – восхитился Гарри.

– АГА!

– Сама-то она, конечно, его слышала…

– Но остальные в зале просто не обратили на него никакого внимания!..

– …Потому что не знали, на что именно его обращать!

– Так. Значит… Если сегодняшний Громовещатель тоже от Молли… Это был Перси? И вы его…

– Увы, да. Перси с тех пор, как расстался с Пенни, стал еще большей задницей…

– …И мы не знаем, как далеко он может зайти…

– …Если не дать ему понять, что глупость наказуема.

– Ну и мы все-таки не хотим, чтобы ты его убил, – уже совершенно серьезно сказал Джордж.

– Но если это он, то… Пенни что, его бросила? Из-за меня?! – забеспокоился Гарри; вот только еще и Пенни во всей этой истории ему не хватало.

– Он сам, – вздохнул Фред. – После этой прошлогодней дурости с бойкотом, да еще и после его палочки на чемпионате, его не хотел брать к себе никто в Министерстве.

– Ты же знаешь, что мистер Крауч, на место помощника которого он было нацелился, ему отказал, взяв вместо него Энни с Хаффлпаффа?

– Но Перси достаточно настойчив…

– …И на него обратила внимание сама Подсекретарь (Undersecretary – АФ) самого Министра!

– ..! – выругался Гарри. – Вы же не хотите сказать…

– Не хотим, наш приемный братец, очень не хотим…

– …Но придется.

– ..! – повторил Гарри. – Но Пенни-то тут причем? Или он стал… э-э-э… ПОДпомощником подсекретаря?

– Не в этом смысле, по крайней мере, мы очень надеемся.

– Хотя кто знает, как низко может лечь Перси, чтобы подняться повыше по карьерной лестнице!

– Просто мадам Амбридж – фанатка чистой крови. И сказала, что не потерпит, чтобы у ее сотрудников были связи с грязнокровками.

– ..! Простите, парни, что…

– Ну наконец-то Железный Гарри повел себя как обычный глупенький мальчик! – облегченно вздохнул Джордж. – Ты-то тут при чем?

– Вот только не говори, что это все из-за тебя, милый маленький Гаррикинс, – поддержал брата Фред. – Перси стал чванливой задницей задолго до того, как мы встретились с тобой на вокзале.

– Ну хорошо, – вздохнул Гарри. – В том, что Перси говнюк, я, наверное, и правда не виноват. Но ведь вы послали ему посылку из-за меня!

– Нет. Мы… стараемся спасти его. И признательны, что ты позволил свести все это к… семейному делу Уизли.

– Тем более, что формально одна капля все-таки попала на мантию Джинни…

– …А ты или мистер Лонгботтом вряд ли ограничились бы дюжиной бомб-вонючек.

– Наверное… Наверное, да, – признал Гарри, – не носи я очки…

– Иногда плохому человеку надо просто намекнуть, что быть плохим невыгодно. В конце концов, навозные бомбы – это не смертельно, а временами даже и полезно.

– Та-ак, – прищурился Гарри, – ну-ка, ну-ка…

– Я же говорил, что он догадается, – вздохнул Джордж.

– В общем, мы договорились с совой и подгадали доставку на тот момент, когда Перси выгуливал ж-жутко чистокровную ведьму, которую ему порекомендовала лично мадам Амбридж.

– Причем, раз уж он послал тебе эту гадость, то Пенни ему до сих пор небезразлична…

– А значит, эта ведьма вряд ли ему сильно нравится…

– …Тем более, что мы вполне уверены во вкусах Розовой Жабы.

– Причем мне кажется, Гарри, что ты ее видел. На том самом колдо, – добил гриффиндорца Фред.

– То есть…

– ТО ЕСТЬ, МОЖНО СКАЗАТЬ, ЧТО МЫ ЕГО СПАСЛИ!

– Даже два раза, – кивнул Гарри. – Или даже три. Может быть, Подсекретарь Министра расстроится и отстранит его от обязанностей Подпомощника, и ему придется заняться чем-нибудь полезным, вроде уборки помещений, а я видел – их, помещений этих, в Министерстве полно. Хм. Теперь я понимаю, что значит иметь большую, дружную и любящую семью! Ладно. Что там у вас с Третьим Испытанием?

– Похоже, Бэгмен очень сильно на нас разозлился…

– …И мистер Крауч почему-то тоже…

– …И теперь Министерство чинит нам, точнее, отцу, который оформляет бумаги, всякие препоны.

– …Но мы поговорили с Джастином Финч-Флетчли, с Хаффлпаффа.

– Уже завтра нам исполнится семнадцать, и на следующей неделе его отец поможет нашему папе провести регистрацию патента за Каналом…

– …И войдет с нами в долю.

– И тогда нам не будет страшно никакое Министерство!

– Ну… удачи, парни, – серьезно сказал Гарри. – Мне это действительно очень важно, и не только из-за денег, хотя еще пара-тройка сотен галлеонов, ясное дело, не помешает.

– Мы знаем, – кивнул Джордж, – Шимус уже подрядил нас сделать расчеты.

– Может быть, хоть тогда мы сможем, наконец, взорвать девчоночий туалет, брат мой?

Пасхальные каникулы облегчения не принесли. Подруга поставила Гарри жесткий ультиматум: или он сдает все экзамены, несмотря на чемпионство, или… Или она будет сдавать их без него, и пусть ему будет стыдно, вот!

Так что единственное, что ему удалось отстоять – это то, что изрядную часть времени они готовились в своей Секретной Лаборатории, находя попутно немного времени для объятий и поцелуев. Дальше они не заходили: по странному молчаливому согласию, то, чем они занимались в Ванной Комнате Префектов (они еще раз посетили ее прямо перед началом каникул, до того, как должен был смениться пароль), в Лаборатории было чем-то вроде табу. А в коридорах так и вообще не целовались, в том числе и чтобы не расслабить Крама раньше времени.

Лаванда к ним в Лаборатории не присоединялась: ее все чаще видели прогуливающейся вместе с Виктором по берегу озера, и иногда они даже держались за руки. Скорее всего Гермиона была более чем в курсе деталей развития этого уже совершенно определенного романа, тем более что они с Лавандой время от времени зависали в библиотеке за почти что персональным столиком мисс Грейнджер. Гарри при этом не был удостоен подробностей: его лишь вежливо информировали, что все идет по плану, и его вмешательство пока не требуется.

Охота на Риту Скитер тоже не дала результатов, разве что в очередной раз пригласивший Гарри к себе профессор Грюм совершенно определенно сказал, что ни обычная мантия-невидимка, ни Дезиллюминационные Чары настырную журналистку от его волшебного глаза не скрыли бы: тут явно было что-то другое. Сириус тоже не смог ничем помочь, правда, с переданных им слов мадам Боунс, загадку пронырливости мисс Скитер не смогли решить многие, очень многие рассерженные на нее ведьмы и волшебники, так что она, мадам Боунс, была бы весьма признательна, если бы Гарри поделился с ней своим открытием (если таковое, разумеется, состоится).

На внеплановых занятиях по Истории Магии, прошедших с мадам Бэгшот в «Кабаньей голове» накануне Пасхи, Гарри задал ей вопрос про того нью-йоркского обскура. Старая ведьма помолчала, а потом рекомендовала ему никогда, никогда, ну вот совсем никогда, не поднимать этот вопрос в присутствии профессора Дамблдора.

– Обшкуры – это худший кошмар Альбуша, – задумчиво сказала она. – Я думаю, его боггарт выглядит именно так, ешли это только не… его младшая шештра, Ариана… Они жили рядом шо мной… Я не жнаю, что шлущилось ш ней – Кендра ш шыновьями переехала в Годрикову Лощину уже позже… Но девощка дейштвительно поштепенно превращалась в обшкура.

– Ужас, – пробормотала потрясенная Гермиона.

– Фактищески, ее шдерживал только Аберфорт. Его она любила и доверяла ему.

– Аберфорт? – спросил Гарри

– Аб. Брат Альбуша, наш хожяин, – Гарри был немного шокирован, что владелец «Кабаньей Головы», где снимала комнату мадам Бэгшот, был братом директора; директриса продолжила: – Пошле этой дейштвительно ужашной иштории они не ражговаривают.

– После смерти… Арианы и Кендры? – спросил Гарри.

– Да, – сказала мадам Бэгшот, – шнащала Ариана не шмогла сдержать шебя, што пошлужило прищиной шмерти Кендры… А потом… Альбуш до ших пор винит шебя уже в ее шмерти. И Аберфорт тоже винит Альбуша.

Гарри и Гермиона потрясённо переглянулись.

– И ходят шлухи, – продолжила мадам Бэгшот, – што ш тем американшким мальчиком-обшкуром, Криденшом, тоже не вше так прошто. Альбуш, конечно, не был тогда в Америке, но вот в Париже они тощно вштрещались.

– Это когда нюхлер Скамандера свистнул у Гриндевальда фамильный амулет? – уточнил Гарри.

– Што? Нет, этот амулет не был фамильным, я это тощно жнаю. Шобштвенно, это… Но да, Геллерт был ощень рашшержен…

– Геллерт?

– Геллерт Гриндевальд. Мой внущатый племянник. Он был внуком шештры моей матушки, я же говорила, што моя матушка была иж Германии и в девиществе ношила фамилию Крауже…

Гарри подумал, как же тесен волшебный мир. Оказывается, мадам Директор – не такая уж и дальняя родственница самого мрачного Темного Лорда двадцатого века, рядом с которым Том, если не брать в расчет трусость британских магов, даже и рядом не стоял… И еще он понял, кем был тот надменный блондин на фотографии в доме Батильды.

– Так вот, ходят шлухи, што этот мальщик, который ражнеш половину этого маггловшкого города… Что его наштоящая фамилия тоже была Дамблдор. Хотя Геллерт вполне мог и выдумать это, штобы побольнее ударить Альбуша. Так что упоминать обшкуров при Альбуше будет… немного неражумно. Да и при Аберфорте тоже.

– Если Гриндевальд пытался сделать Дамблдору больно… – пробормотала Гермиона, когда они, задумчивые сверх обычного, направлялись к Хогвартсу. – Значит… Значит, они были близки. Не обязательно «в том самом смысле», но… Я помню себя… тогда, в том классе, когда я тебя… оскорбила. Чтобы ранить человека вот так… надо действительно любить его. А потом возненавидеть. Или даже нет. Но любить, до того любить, обязательно.

Гарри обнял подругу, и она вцепилась в него так, словно боялась снова потерять его.

Юноше тоже было муторно – не оттого, что он сам вспомнил тот эпизод: теперь он догадывался, почему Дамблдор был в таком ужасе, заглянув в глаза Саманты-Шарлин. И почему он сразился с Гриндевальдом только в сорок пятом, когда, как упомянул как-то Грюм, «раски», взявшие Кенигсберг, древнюю магическую столицу Пруссии, уже закупали в МСША Зелье Правды бочками, по ленд-лизу.

Видимо, в идеологии Гриндевальда и, возможно, даже Гитлера, была какая-то часть идей молодого Повелителя Памяти.

– И, Гарри… Я помню, что шестнадцать лет, если по-настоящему, тебе исполняется только через три недели. Но… Держи! – Гермиона сунула ему в руки плотно запечатанный пергаментный конверт.

Она вывернулась из его объятий и убежала. Это было странно. Гарри поднялся в спальню мальчиков и задвинул полог кровати. Ждать своего нового дня рождения он, разумеется, не собирался.

Развернув подарок любимой, он понял, что его не покажет и не расскажет о нем никогда и никому. Он спрятал его в зачарованный Кровавым Таннером кошелек, искренне молясь, чтобы защитные чары на нем работали исправно до конца времен.

И, пожалуй, надо было послать Хедвиг в Косой Переулок, знал он там одну подходящую лавочку. Да и посоветоваться с Невиллом и, может быть, Джинни, точно стоило.

А то, что его подруга совершенна, он знал и так.

Двадцать четвертого мая пробежка далась Гарри очень тяжело: вот уже три дня ему снилось что-то ужасное, его затапливал гнев и страх какой-то непонятной катастрофы. Накануне он даже сходил к мадам Помфри, но она нашла его здоровье в полном порядке, так что Гарри не стал просить у нее Зелье Сна-Без-Сновидений, и, видимо, зря: с его лба стекал липкий пот, а спарринг с Невиллом был самым неудачным изо всех, которые они когда-либо проводили: проще говоря, Невилл вырубил его первым же ударом. Два раза.

– Мистер Поттер, мисс Грейнджер, – обратилась к ним МакГонагалл сразу после завтрака. – Сегодня в девять часов вечера вам обоим надлежит быть около квиддичного стадиона: мистер Бэгмен расскажет вам и остальным Чемпионам о последнем испытании.

Гарри и Гермиона были на месте уже к половине девятого. Они поднялись на трибуны, и Гарри закипел от возмущения:

– Что они сделали с полем?! – воскликнул он.

Действительно, все игровое поле было разгорожено низенькими кустиками, формирующими…

– Лабиринт! – улыбнулась Гермиона. – Я же говорила тебе, Гарри Джеймс! Последним испытанием на Турнирах всегда был Лабиринт. Ну что ж, это намного лучше, чем подземные катакомбы!

– Думаешь, будем искать в нем сокровища? Тогда ты просто берешь у Хагрида нюхлера, ну или призываешь его, и…

– Эгей! – услышали они жизнерадостный голос Людо Бэгмена. – Спускайтесь! Остальные уже здесь!

Действительно, в самом центре поля, на небольшой площадке, рядом с распорядителем состязаний стояли Виктор и Флер. Гарри заметил, как Гермиона, перешагивая через низенькие полосы кустов, нагнулась и отломала веточку. Его сердце затопила гордость за подругу.

– Здорово растет? – спросил жутко довольный Бэгмен. – Это Хагрид посадил. За месяц эти кустики вымахают футов на двадцать, не меньше. А после испытания Хагрид вернет полю прежний вид, так что почти сразу же после окончания Турнира вы получите свою площадку для квиддича назад!


    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю